Вот куда я еще хотел бы сходить - на спектакль в исполнении Театра Простодушных . Я и представить не мог, что такое бывает, а вот случайно увидел в ленте новостей упоминание о том что они завтра будут в гостях в Совете Федерации (в связи с заседанием Совета по делам инвалидов).

"Театр Простодушных" создан в 1999 году актером и режиссёром Игорем Неупокоевым. Вся труппа этого театра - люди с синдромом Дауна. У театра нет своего дома, спектакли играются на разных площадках.
В обществе к "даунятам" отношение известно какое - весь спектр эмоций от брезгливого отвращения до испуга. Между тем, люди с синдромом Дауна - вовсе не беспомощные инвалиды; если ими заниматься, помогать им - то они способны на многое. Иное дело, что мало кому есть до них дело... Начиналось все это как игра, как своего рода терапия, потом актеры и их семьи подружились между собой и это стало чем-то вроде социального проекта, а затем как-то незаметно "Театр Простодушных" превратился в настоящий театр, регулярно дающий спектакли в Москве и регионах России. Они уже съездили с гастролями во Францию. По отзывам, побывав на том спектакле, уже никогда не будешь смотреть на человека с синдромом Дауна как на мебель - во время представления все проникаются пониманием того, что они тоже люди, пусть и с некоторыми странностями поведения.

Я же впервые познакомился с миром этих людей два года назад, сперва побывав на премьере испанского фильма "Я тоже", как раз об одном из таких людей, а затем работая на кинофестивале фильмов о людях с ограниченными возможностями "Кино без барьеров". Я бы очень хотел, чтобы отношение нашего общества к этим людям менялось, как изменилось в Америке и Европе. Там ни у кого не возникнет даже мысли кривить лицо при виде человека в коляске или смеяться над людьми с синдромом Дауна.

Вот, что вспомнилось по этому поводу. До 19 века слепоглухие дети фактически не развивались умственно - все сразу махали на них рукой, как на бесполезных и бесперспективных. Потом появилась Лора Бриджмен , научившаяся писать стихи и работать, а потом и Хелен Келлер , ставшая полноценным членом общества. Сейчас слепоглухие от рождения люди вполне могут ассимилироваться в обществе и приносить ему пользу - благодаря тому что в свое время нашлись неравнодуные люди которые попытались найти способ общения с ними. То же самое, уверен. возможно и в отношении "даунов" - надо лишь достучаться до них, и когда-нибудь они, возможно, еще удивят нас всех. Говорят, что они похожи на инопланетян - а кто знает, может быть однажды окажется, что спасение рода человеческого будет зависеть от того, как наши "больные с синдромом Дауна" найдут общий язык с внеземным разумом?

Хорошо, что есть такие проекты, как этот театр. Ещё наши паралимпийцы, которые всегда выступают успешнее, чем сборная на обычной Олимпиаде. Вот только нужно ещё и города делать удобнее для жизни таких людей. А начинать с того, что перестать над ними смеяться или соболезновать. Им нужно не сочувствие, а человеческое отношение. В театр же я теперь очень хочу сходить.

Люди с синдромом Дауна живут среди нас. Они глядят нам в глаза, мы смотрим на них. Видим ли мы в них образ Божий? Видят ли они Его в нас? Синдром Дауна – самая распространенная генетическая аномалия в мире. По статистике, один младенец из 600-800 появляется на свет с синдромом Дауна. Это соотношение одинаково в разных странах, климатических зонах, социальных слоях. Оно не зависит от образа жизни родителей, цвета кожи, национальности. В нашей стране жизнь людей с синдромом Дауна до сих пор окружена массой заблуждений и предрассудков. Их считают глубоко умственно отсталыми и необучаемыми. Часто утверждают, что они не способны испытывать настоящей привязанности, что они агрессивны или, по другой версии, наоборот, всегда всем довольны. В любом случае, они не рассматриваются как полноценные личности. Между тем, во всех развитых странах мира эти стереотипы были опровергнуты еще двадцать-тридцать лет назад. В США таких людей называют альтернативно-одаренными. И эти слова не просто дань модной политкорректности. Опыт московского “Театра простодушных” это подтверждает.

“Театр простодушных” был создан в 1999 году артистом театра и кино Игорем Неупокоевым. Артисты театра – люди с синдромом Дауна.

“Все началось совершенно случайно, – вспоминает Игорь. – Как-то в санатории я познакомился с группой родителей, у которых были дети с синдромом Дауна. Они мне говорят:

“Ты же актер, поставь нам какую-нибудь сказку”. Я пошел в библиотеку, нашел сказку о Дюймовочке, начал репетировать и пришел в восторг от органики и необычности этих детей. Я очень увлекся. Но потом мы сыграли спектакль и разъехались по домам – никто из нас тогда и не думал о серьезной работе…

В 2000 году я пришел в ассоциацию “Даун-синдром” – с ее председателем мы познакомились в том самом санатории – и сказал: “Сережа, я хочу сделать с вашими ребятами спектакль”. Взял список ассоциации и начал обзванивать всех подряд. Недели две целыми днями звонил и говорил:

“Здравствуйте, я Игорь Неупокоев, хочу делать спектакль с вашими ребятами. Приходите”. И приходили. Конечно, не все. Я никого не отбирал. Поначалу, конечно, была мысль найти более талантливых, более одаренных, но потом я понял, что тут надо идти другим путем. Нужно, чтобы остались те, кто сам и этого хотят”.

В результате осталось семь человек, и с ними Игорь начал репетировать спектакль по “Повести о капитане Копейкине” Гоголя. Выбор пьесы был не случайным.

“Я несколько лет над этим думал. Там главный герой – инвалид. Без руки, без ноги. Он добивается пенсии. То есть противостоит большой государственной машине – чиновникам, министрам, генералам, которые его гонят и не дают ему деньги, которые он заслужил. Я смотрел на своих актеров и понимал: это их тема, никто лучше их это не сыграет. Это первое.

Второе. Персонажи повести – “маленькие люди”, винтики огромной Империи, обыватели, которые верят, что где-то там, в правительстве о них позаботятся. И потом я просто видел, что они сами и есть гоголевские персонажи. Стоит им одеть сюртук или мундир и не надо даже ничего играть”.

Начинать работу над спектаклем было очень тяжело. Не было места для репетиций. В поисках помещения Неупокоеву пришлось обойти много организаций, но все опять решила счастливая случайность.

“Как-то я гулял с собакой в районе Шаболовки, встретил знакомую, и вдруг она мне говорит: ну что ты ищешь, вот же школа. Это была спецшкола для инвалидов. На другой день я пошел туда, и за пять минут вопрос был решен – там был лечебно-физкультурный кабинет, с такой зеркальной стеной, он нам вполне подходил. Нам давали строго два часа два раза в неделю. И мы работали практически без перерывов. Только пять минут, чтобы попить воды, и снова репетиция”.

Но были не только организационные трудности. В работе с особенными артистами и подход требовался необычный. Правда, понимание этого пришло к Игорю не сразу.

“Моя первоначальная установка была – никаких послаблений, работать, как с обычными артистами, как в институте учили, как было в театре! Но по ходу репетиций стало ясно, что здесь так нельзя: если обычному актеру, чтобы он понял, что от него требуется, надо сказать пять раз, то здесь нужно было сто пять раз повторить. И я повторял, понимая, что через это нужно пройти. Самое главное – не заводиться, не раздражаться, а делать это с улыбкой, очень ласково и нежно, потому что эти ребята очень обидчивы. Как мне это удавалось? Не знаю. Мне это было не трудно. Вот сейчас репетируем новый спектакль, и я срываюсь, тороплюсь, форсирую события. А тогда мы никуда не спешили”.

Друзья и “коллеги по цеху” восприняли новое увлечение Игоря по-разному: одни недоумевали – “зачем ему это нужно”, другие оставались равнодушными, третьи откровенно осуждали.

“В начале работы я наслушался многого. Мне говорили: а зачем это делаете, спасительно ли это для их душ, нет ли в этом кощунства? Кстати, мне одна православная женщина говорила. Но я сам православный, и я ничего такого в этом не видел, Наоборот, я хотел поднять этих людей на сцену, чтобы они оказались в волшебном пространстве, сами стали объектами искусства. А кроме того мне хотелось обострить проблему. Люди с синдромом Дауна зачастую просто сидят в четырех стенах, вне мира, вне общества. Я понимал, что сцена – это уникальное место встречи этих людей и зрителей. Я хотел, чтоб все их увидели. Не в болезни, не в убожестве, не в слабости, а преображенными силой искусства, очень красивыми. В пространстве художественного образа. Так все и случилось”.

Действительно, все, кто хоть раз видел спектакль “Театра простодушных”, сходятся в одном – на сцене происходит чудо. Сначала возникает ощущение какого-то странного цирка, паноптикума или балагана, но буквально через несколько минут вы видите, как на сцене начинается реальная жизнь. Люди с синдромом Дауна – это большие дети, ранимые, чистые и искренние в проявлении своих чувств. Всё, что они делают – они делают всерьез. Они стопроцентно работают по системе Станиславского. Многие зрители, выходя со спектакля, плачут. Просто потому, что прикоснулись к чему-то настоящему.

Впрочем, находятся и совершенно равнодушные люди.

“Приезжаю в гости, говорю: я кассету привез с нашими репетициями, давайте посмотрим. А мне – давай потом, давай завтра. И я понимал, что многие просто не хотят на это смотреть. Я даже кое с кем общаться перестал”.

Однако помощь и поддержка тоже приходили. Казалось, случайно, но всегда именно в те моменты, когда было тяжелее всего.

«Как-то зашел я днем в Сретенский монастырь и случайно встретил наместника монастыря архимандрита Тихона (Шевкунова). Мы с ним знакомы – вместе во ВГИКе учились, он на сценарном отделении, я на актерском, вместе ездили в подмосковные церкви. Тогда многие так делали, потому что боялись, что в Москве кто-то увидит и донесет, а там из института выгонят или с работы. Отец Тихон стал расспрашивать, чем я занимаюсь. Я ему всю эту историю рассказал. Он слушал, открыв рот. А потом говорит: “Это что-то невероятное, это так интересно. А какие они? Я бы хотел, чтобы мои монахи у них поучились. Их простодушию, их бескорыстию, их незлобию”. А это действительно так – люди с синдромом Дауна лишены малейшей агрессии к внешнему миру. Они беззащитны. Потом отец Тихон всегда мне помогал. Он был у нас на спектакле и, мне кажется, ему понравилось. Вообще, я воспринял наш первый разговор с ним как его благословение и, может, поэтому все у нас получилось. Еще один человек, принимающий в нашей судьбе активное участие – это народная артистка России Екатерина Васильева. Когда я впервые рассказал ей о нашем спектакле, она чрезвычайно заинтересовал ась и очень нам помогала, добивалась поддержки театра от высоких инстанций. А если у нее брали интервью в связи с нашим спектаклем, говорила такие слова, каких никто другой не скажет».

После двух лет репетиций в “Театpe.doc” состоялась премьера.

“Я думал, что все это большая авантюра, и неизвестно, чем она закончится: речь у ребят плохая, и вообще они не артисты – насколько они будут убедительны? Но спектакль на наших глазах состоялся. И после этого уже никаких репетиций не было: только прогон в день спектакля и – играем. Оказалось, что он очень крепко сделан. У нас бывают летние перерывы по 3-4 месяца, потом мы собираемся, делаем только один прогон, и ребята снова играют спектакль”.

Рождение “Театра простодушных” стало заметным событием не только в театральной среде. В жизни самих ребят и их родителей многое изменилось. Сергей Макаров снялся в фильме Геннадия Сидорова “Старухи” и на фестивале “Кинотавр” получил приз “Золотая роза”, Елену Чумакову пригласили в радиосериал “Дом 7, подъезд 4”, и она играла там около года вместе с профессиональными актерами. О театре стали появляться статьи, передачи на телевидении, началась работа над новым спектаклем.

“Я понял, что два года репетиций были для ребят настоящей школой акктерского мастерства, и они готовы к более сложной работе. Пьеса называется “Зверь”. Действие происходит после мировой катастрофы. Это рассказ о том, как маленькая семья – отец, мать и дочь – пытаются выжить в этом разрушенном мире. Они сами уже не помнят, кто они и откуда. Это люди вне цивилизации и культуры. Я пригласил художника по костюмам, режиссера по пластике, позвал настоящую драматическую актрису Ольгу Чудайкину. Хотя первоначально была приглашена другая актриса, но оказалось, далеко не каждый способен войти в этот ансамбль. А вот Ольга с ребятами совпала. Я тоже играю в новом спектакле, и для меня это намного интереснее, чем работать с профессиональными артистами. Актер, какой бы он ни был замечательный, играет, а ребята не играют, они просто живут. Когда я смотрю в глаза актера, я понимаю, что он на работе, а когда я смотрю на Леночку Чумакову, она для меня как ориентир на той дороге, которую с таким трудом искал Станиславский. “Не врать” – это очень трудно. Наши ребята… они переигрывают нас с Ольгой. В этом спектакле даже их речевые и пластические недостатки играют на них, а нам приходится все время что-то придумывать, чтобы быть убедительными”.

За пять лет, которые прошли со времени создания театра и сами артисты, и их родители очень изменились. По словам Игоря, они уже свыклись со своим новым статусом и относятся к этому очень серьезно. У них изменилась самооценка. Родители и их необычные дети наконец перестали ощущать себя изгоями в обществе. Они поняли, что они вовсе не хуже остальных, они просто – другие.

“У нас собралась очень хорошая компания родителей. Там есть серьезные люди, доктора наук. Раньше скрывали у себя на работе, что у них такие дети, отказывались от интервью, от съемок, просили не упоминать их фамилий. А теперь свободно дают интервью, приезжают на телевидение. Они перестали бояться – вот что важно! Родители увидели, что это какой-то шанс для их детей и помогали, чем могли: печатали первые программки, шили костюмы. Правда, сейчас немного устали, но я думаю, что это пройдет”.

Многое изменилось и в мироощущении самого Игоря. Он полюбил эту работу. И если сначала относился к “Театру простодушных”, как к разовому проекту, то теперь это стало для него делом жизни.

“У нас сложилась такая замечательная команда, мы все стали как родные. К сожалению, организационные вопросы пока остаются нерешенными. Мы не зарегистрированы, у нас нет статуса. А я хотел бы, чтобы для ребят это была все же оплачиваемая работа. Пусть по минимуму, но это была бы уже другая структура всего нашего организма”.

К сожалению, главная проблема театра – отсутствие официальной регистрации и собственной крыши над головой – ставит под угрозу его существование. Негде играть “Копейкина” и репетировать новый спектакль. Если раньше “Teaтp.doc” предоставлял свою сцену два раза в месяц, теперь только один. Нет возможности платить хоть какую-то зарплату режиссеру, осветителям, звукорежиссерам и самим артистам. Разовые благотворительные взносы проблему не решают. Как говорится, “не давайте голодному рыбу, дайте ему удочку”. Но Игорь надеется, что, может быть, произойдет еще одно чудо, и “Театр простодушных” обретет наконец свой дом.

Детские, камерные, академические, малые, большие — почти 200 различных театров насчитывается в российской столице. Известные и не очень, модные и непризнанные — каждый со своим лицом, по своему неповторимым. Есть среди этого бесчисленного количества сцены воистину уникальные не только для Москвы и для России, но, вероятно, для всего театрального мира.

Текст (с) официальный сайт театра — http://www.teatrprosto.ru

Фото (с) bulbashov

1) Это «Театр Простодушных» — социо-культурный феномен, некоммерческий театр, дающий спектакли на разных сценах московских театров. Феномен, потому, что в театре нет актеров в привычном понимании смысла этого слова. Вся Простодушных — люди с синдромом Дауна.

2) «Театр Простодушных» создан в 1999 году актером и режиссёром Игорем Неупокоевым; при поддержке Асоциации Даун Синдром, Народной артистки России Екатерины Васильевой.

3) Целью Благотворительного творческого проекта «Театр Простодушных» является интеграция в отечественную культуру артистов - инвалидов, социальная реклама их возможностей и творческая реабилитация, которая осуществляется на занятиях по мастерству актера, сценической речи и движению. Особое место в процессе реабилитации занимают выступления артистов с инвалидностью перед широкой публикой.

4) Временный коллектив превратился в постоянный.

5) Актеры и их родители подружились, и увлеченно работают, несмотря на финансовые трудности и отсутствие постоянного помещения для репетиций.

6) Вместе с ними все радости и печали разделяют организатор театра — человек, влюбленный в своих актеров — Игорь Неупокоев и помощник режиссера — Ксения Соколовская, которая, кстати, подарила некоторым воспитанникам щенки той терьера .

7) “Театр Простодушных” стремится быть в авангарде театральных достижений, сотрудничает с “Театром.DOC”, признан дважды лауреатом всероссийского фестиваля “Про-театр”, версальского европейского фестиваля особых театров, награждён премией “Акция по поддержке российских театральных инициатив” совета Президента РФ по культуре и искусству, специальным призом “Хрустальный росток” за подвижничество в искусстве высшей театральной премии Москвы “Хрустальная Турандот”.

8) Выступления прессы о “Театре Простодушных” начинались с благоприятных откликов и доходили до экстаза.

9) Из труппы, выступающей время от времени, “Театр Простодушных” превратился в труппу, регулярно выступающую на сценах Московских театров, гастролировал в регионах России (Санкт-Петербург, Воронеж, Ярославль), во Франции, в Украине. У многих постоянных зрителей теперь уже не возникает вопроса « ?», они сразу идут сюда.

10) Поскольку у театра нет своей собственной сцены, спектакли играются на разных площадках. Билеты можно приобрести за полчаса до начала спектакля. Заказать билеты можно по телефону: 8 916 293 95 36.

11) И у простодушных артистов больше, чем у других, проявляется эта двойственность театральной игры, возносящей человека высоко, но не выше его человеческого удела. “Я сижу в темноте / И она не хуже / чем темнота снаружи”, — писал Иосиф Бродский про себя. Но так могут сказать о себе и “простодушные” артисты. У них все по-своему. Архимандрит Тихон (Шевкунов) называет их “инопланетянами”, потому что они как из другой цивилизации. Здесь в чистом виде выражен национальный архетип Иванушки-дурачка, который на поверку оказывается счастливее своих правильных братьев, мыслящих банально и потому ущербных, или Емели, оригинала, пролежавшего всю жизнь на печи, но не упустившего своей удачи. Можно отметить, что один из меценатов, в этом году вывез ребят на

Настоящий солнечный «Театр Простодушных»

Небольшой фотоотчет о знакомстве с необычными и замечательными людьми и актерами "Театра Простодушных".

«Театр Простодушных» - социо-культурный феномен, некоммерческий театр, дающий спектакли на разных сценах московских театров. Феномен, потому, что в театре нет актеров в привычном понимании смысла этого слова. Вся труппа «Театра Простодушных» - люди с синдромом Дауна.

«Театр Простодушных» создан в 1999 году актером и режиссёром Игорем Неупокоевым; при поддержке Асоциации Даун Синдром, Народной артистки России Екатерины Васильевой.

Целью Благотворительного творческого проекта «Театр Простодушных» является интеграция в отечественную культуру артистов - инвалидов, социальная реклама их возможностей и творческая реабилитация, которая осуществляется на занятиях по мастерству актера, сценической речи и движению. Особое место в процессе реабилитации занимают выступления артистов с инвалидностью перед широкой публикой.

Временный коллектив превратился в постоянный. Актеры и их родители подружились, и увлеченно работают, несмотря на финансовые трудности и отсутствие постоянного помещения для репетиций. Вместе с ними все радости и печали разделяют организатор театра - человек, влюбленный в своих актеров - Игорь Неупокоев и помощник режиссера - Ксения Соколовская.

“Театр Простодушных” стремится быть в авангарде театральных достижений, сотрудничает с “Театром.DOC”, признан дважды лауреатом всероссийского фестиваля “Про-театр”, версальского европейского фестиваля особых театров, награждён премией “Акция по поддержке российских театральных инициатив” совета Президента РФ по культуре и искусству, специальным призом “Хрустальный росток” за подвижничество в искусстве высшей театральной премии Москвы “Хрустальная Турандот”.

Выступления прессы о “Театре Простодушных” начинались с благоприятных откликов и доходили до экстаза.

Из труппы, выступающей время от времени, “Театр Простодушных” превратился в труппу, регулярно выступающую на сценах Московских театров, гастролировал в регионах России (Санкт-Петербург, Воронеж, Ярославль), во Франции, в Украине. У многих постоянных зрителей теперь уже не возникает вопроса «Что посмотреть?», они сразу идут сюда.

Поскольку у театра нет своей собственной сцены, спектакли играются на разных площадках. Билеты можно приобрести за полчаса до начала спектакля. Заказать билеты можно по телефону: 8 916 293 95 36.

И у простодушных артистов больше, чем у других, проявляется эта двойственность театральной игры, возносящей человека высоко, но не выше его человеческого удела. “Я сижу в темноте / И она не хуже / чем темнота снаружи”, – писал Иосиф Бродский про себя. Но так могут сказать о себе и “простодушные” артисты. У них все по-своему. Архимандрит Тихон (Шевкунов) называет их “инопланетянами”, потому что они как из другой цивилизации. Здесь в чистом виде выражен национальный архетип Иванушки-дурачка, который на поверку оказывается счастливее своих правильных братьев, мыслящих банально и потому ущербных, или Емели, оригинала, пролежавшего всю жизнь на печи, но не упустившего своей удачи. Можно отметить, что один из меценатов, в этом году вывез ребят на отдых в Крыму Феодосии.

ЦиФрЫ и ФаКтЫ:

По статистике ВОЗ каждый 700-й ребенок в мире рождается с синдром Дауна.

2500 детей с синдромом Дауна ежегодно рождаются в России,

Около 100 таких детей ежегодно появляются на свет в Москве

То есть синдром Дауна диагностируется у каждого 700-ого ребенка

Это соотношение одинаково в разных странах, климатических зонах и социальных слоях.

Генетический сбой происходит независимо от образа жизни родителей, их здоровья, привычек и образования.

Известно, что риск рождения ребенка с синдромом Дауна зависит от возраста матери. Для женщин в возрасте до 25 лет вероятность рождения больного ребенка равна 1/1400, до 30 – 1/1000, в 35 лет риск возрастает до 1/350, в 42 года – до 1/60, а в 49 лет – до 1/12. Тем не менее, поскольку молодые женщины в целом рожают гораздо больше детей, большинство (80%) всех детей с синдромом Дауна в действительности рождены молодыми женщинами в возрасте до 30 лет.

85% семей отказываются от ребенка с синдромом Дауна в роддоме, в том числе по рекомендации медицинского персонала.

В Москве от детей с синдромом Дауна отказываются 50% семей

В Скандинавии не зафиксировано ни одного случая отказа от этих детей

В странах Европы и в Америке отказ от таких детей не превышает 5%, кроме того для этих детей существует сиcтема подбора приемной, или опекунской семьи

В Америке 250 семей стоят в очереди на их усыновление.

Случаи усыновления детей с синдромом Дауна в России пока единичны.

Продолжительность жизни людей с синдромом Дауна в Европе в среднем составляет 64 года. В нашей стране такая статистика не ведется.

В России отсутствует система государственной помощи ребенку с синдромом Дауна и его семье. Дети с синдромом Дауна обучаются в специализированных коррекционных школах восьмого вида.

В Европе и Америки система ранней помощи детям синдромом Дауна является частью государственной социальной системы.

По статистике Минздравсоцразвития России, в нашей стране насчитывается около 13 миллионов людей-инвалидов, что составляет почти 10% населения нашей страны.

Солнечные дети. Благословленные родители. Когда-то именно так говорили о семьях, в которых появлялся ребенок с трисомией ХХI хромосомы.

Как ни странно, но создается впечатление, что с годами развития, люди деградируют. Сейчас «принято» называть глупых людей «даунами». Гнобить и издеваться над неполноценными детьми, ставить на сотни ступеней выше тех детей, которые «вкладываются» в параметры нормы над теми, которые выходят за их рамки.

Наверное, пора начать называть вещи своими именами. Люди все разные, и эту разность необходимо научиться принимать, обучая этому и младшее поколение. Не только заболевания требуют особого отношения к человеку. Стоит исчерпать свои резервы, как человек впадает в депрессию или срывается на окружающих. Но родные почему-то не отказываются от такого человека, хоть он и вышел за рамки нормы. Он позволил себе стать другим: слабым и пренебрег мнением окружающих.

Дети с синдромом Дауна рождаются другими. И они были бы абсолютно счастливы от того, какой им видится жизнь, если бы не высокоинтеллектуальные, прогрессивные, успешные окружающие их люди, одевающие корону от того, что природа дала им другой набор хромосом. Ну, тот, который входит в границы нормы.

Самое интересное, что таких деток, во всем мире, рождается примерно одинаковое количество, вот только отношение к ним, и условия для них создаются совершенно разные. Вот вам и мир цифровых технологий и великих умов.

Болезнь Дауна. 47 хромосом, вместо 46 (3 копии 21-й хромосомы, или частичное нарушение ее строения - транслокации). Вот и вся «поломка», вследствие которой, появляются на свет дети с болезнью Дауна. Синдром Дауна подразумевает набор характерных фенотипических признаков для этой болезни, но может не подтверждаться кариотипически. В материале будет употребляться термин «синдром», ввиду наиболее распространенного употребления.

Конечно же, не во все времена, адекватно воспринимались солнечные дети. Долгое время, людям с синдромом Дауна, приписывали психические расстройства и привязывали их внешние особенности к монголоидному типу («Монгольский идиотизм»), что в дальнейшем вызвало серьезный протест по поводу расизма. Позже, было отслежено, что такие дети могут рождаться у представителей абсолютно всех рас, в любых уголках планеты. Было время, когда все дети с психическими и физическими нарушениями подвергались уничтожению в буквальном, «физическом» смысле. Длительные протесты искоренили эти «гуманные мероприятия».

Многие годы, риск рождения ребенка с синдромом Дауна, привязывали к возрасту матери. Теория по прежнему подтверждается на практике, и тем не менее, все чаще, такие дети рождаются у матерей нормального репродуктивного возраста, или даже у матерей, юного возраста. Синдром Дауна не выбирает асоциальных или обеспеченных, больных или здоровых. Он просто проявляется с частотой 1-2 случая на 1000 человек. С учетом возможностей пренатальной диагностики, сегодня, фиксируется 1 случай на 700 рожденных детей (в подавляющем большинстве, мамы выбирают прерывание беременности).

Помимо комплекса стигм, о которых хорошо известно докторам, стоит помнить о том, что наиболее тяжелые варианты, подразумевают наличие порока сердца, катаракты, аномалий костно-суставной системы и других пороков развития, серьезно нарушающих состояние здоровья малыша. Реакция организма такого ребенка может быть совершенно нетипичной: не смотря на приличный комплекс особенностей, такие дети могут совершенно спокойно жить, редко болея и не ощущая тревог и переживаний, до зрелого возраста (в среднем, 45-50 лет). А могут, хватать малейшую инфекцию и тяжело переносить каждый недуг, встречающийся на пути.

Несмотря на то, что умственная отсталость у детей-Даунов – характерный признак, она не препятствует обучению, определенной адаптации к социальной жизни.

Некоторые из таких деток даже могут ходить в обычную школу и иметь не больше проблем с обучением, нежели некоторые здоровые дети. Все зависит от того, на сколько выражены проблемы со слухом, речью, моторикой.

Лучше, конечно, когда дети-Дауны обучаются по специальной программе, но имеют доступ к общению со здоровыми детками. И тем не менее, были случаи, когда «солнечные дети» получали образование и в ВУЗах. Готовы ли мы обеспечить оптимальные условия для таких людей? «Ну да, тут сами еле справляемся в сложившихся условиях» - наверняка подумает каждый.

Такие дети «не торопятся жить», они медленнее остальных обучаются привычным навыкам. И получают истинное удовольствие от того, чем они занимаются. Практически всегда в хорошем настроении и улыбаются. Вот почему их называют солнечными! Радоваться жизни дано далеко не каждому человеку. А эти дети любят практически все, что дает им жизнь. Не знают волнения, стрессов, страха. Их не одарили высоким интеллектом, но одарили большим сердцем, созданным для того, чтобы любить, и наверняка для того, чтобы научить любить жизнь окружающих.

Ира Долинина

Театр простодушных

Театр это мы. Соберемся – вот театр. А не соберемся, и нет театра

О «Театре Простодушных» я слышала не раз. Для меня они уже несомненно были звездами: актерам задавали вопросы, после спектакля режиссера благодарили восторженные зрители, а он просил только об одном – приходить к ним на спектакли.

Оказалось, что театру, которому больше всего нужна поддержка, её как раз не оказывают. Ребятам необходимо репетировать три раза на неделе и выступать, как минимум, несколько раз в месяц, чтобы держать себя в форме и не забывать роли. Но своего здания у них нет, репетиции проводят там, где смогут договориться бесплатно. Спрашиваю режиссёра, почему ребята так редко выступают? «Нам негде выступать. В театрах просят оплатить аренду. Откуда у театра Простодушных могут быть средства? Это же некоммерческий проект. Ну вот сейчас такое время: требовать с инвалидов аренду, понимаете? Вот сидят директора в театрах теперь, совсем уже одурели».

«Театр это мы. Соберемся – вот театр. А не соберемся, и нет театра. У нас же нет здания. Мы просто собрались, и мы театр», – говорит мама одного из актёров. «Театр Простодушных» выступал в Париже. Ребят пригласили на сцену Королевского версальского театра. В России государство не оказывает им поддержки. Мама актера Антона рассказывает, что у участников труппы театра улучшается речь и память, потому что на них ложится большая ответственность перед зрителями. Они очень хотят того, чтобы их понимали. Она говорит, что после спектакля часто подходят родители детей с похожими проблемами и благодарят, потому что, видя, как ребята играют на сцене, у них появляется надежда.

Сегодня ребята играли «Повесть о капитане Копейкине». Первую половину спектакля я почти не понимала, что они говорят, но отчаянно пыталась. Поначалу я жутко стыдилась этого, но потом расслабилась и стала смотреть и слушать сердцем. С моего лица весь спектакль не сходила улыбка. Эта искренняя реакция и была самой верной. Как только я прогнала все мысли о том, что мне необходимо понять происходящее между героями на сцене, я поняла, что зрители тут совсем для другого. Нас пригласили не для того, чтобы мы в очередной раз узнали о трагической судьбе Копейкина – нас позвали в мир абсолютных и чистых эмоций, мир обнаженной души. И если впустить их в свое сердце и дать там сыграть свой спектакль, то точно поймешь, что это наивное и простое таится в каждом из нас.

Во время спектакля я оглянулась назад и увидела, что всех зрителей можно разделить на две группы: те, у кого самая искренняя и детская улыбка, и те, у кого на лице выражение легкого недоумения. Улыбок было больше. Для актеров это очень важно, потому что, вопреки всем правилам театральной игры, в зал они смотрели – с волнением. Но простодушных нельзя назвать непрофессионалами. Они не только вжились в образы и выучили свой текст – каждый из актеров удивительным образом поработал над пластикой своего персонажа. Движения простодушных напоминают пронзительную игру на скрипке: они экспрессивны, выразительны до боли. Это эмоции в самом чистом и редком виде. У меня захватывало дух, когда они начинали танцевать.

Антон в театре с самого основания. Он тут уже пятнадцать лет. Сейчас ему тридцать три года. В спектакле «Повесть о капитане Копейкине» он играл ведущего. У Антона было в разы больше текста, чем у всех остальных. Он тем и знаменит, что быстрее всех выучивает свою роль, а потом запоминает тексты остальных. Во время спектакля он не раз подсказывал ребятам реплики, когда они их забывали.

– Что ты чувствуешь после спектакля?
– Когда мы встречаемся, хорошо становится. Вообще-то я сейчас свободное время провожу – сейчас лето – на даче. За ягодами, за грибами хожу.

– А ты хочешь актером стать?
– Да. Ну еще. Если мне мои подруги подарят планшет, я буду искать работу.

– А кем ты еще хочешь работать?
– Как папа, в разные города ездить. Хочу в Петербурге найти работу. Там еще мои подруги живут, которых я люблю смотреть: Даша Баранова и Ирина Петровна (прим. – ведущие «Пятого канала»). А по воскресеньям выпуск по телевидению программы «Главное».

– Ты хочешь на телевидении работать?
– Нет!

– А здесь ты дружишь с кем-нибудь?
– Я с девочками дружу: с Верой и Викой. Я ей помогал, чтобы она не ушла никуда, я был опекуном. Её мама не поехала, ей некогда, а я за девочку отвечал.

– Ты один ездишь на репетиции?
– Нет, мы вместе с мамой.

– А кто на спектакли к тебе приходит?
Мама: Разные люди, но в основном приходят, конечно, студенты. Они интересуются чем-то новым. Приходят и родители с такими же проблемами, как у нас. Потому что это страшно – вы ждали ребенка, а вдруг у вас рождается... Это очень тяжело.
Антон: Сейчас у меня здоровье меняется в лучшую сторону!

– А что театр для тебя значит?
– Это работа. Это когда ты приходишь работать, работаешь, и еще тебе там цветы дарят.

– Тебе нравится работать?
Антон: Да, особенно когда меня все считают джентльменом. Мне нравится, когда красивые девушки подходят. Я еще на обложки смотрю, мы выписываем журнал «Вязание модно и просто» – там тоже девушки. Они модели.
Мама: Я вам скажу от себя. Для них это... Понимаете, какая у нас альтернатива: дома сидеть, смотреть телевизор? Мыть посуду, чистить картошку и всё. А тут мы приходим, общаемся с ребятами, у которых такие же проблемы. И мы забываем о своих проблемах. У нас общие интересы, потому тут у них хоть какой-то коллектив.

Антон: Это хорошо!
Мама: Они друг о друге знают. Понимаете, альтернативы больше нет. Это в советское время были фабрики, заводы: таких детей вели от школы, потом учили профессии. Их держали «в потоке». Сейчас всё это сломалось, сейчас ничего нет. Все брошены: выживай, как хочешь. Что ты можешь дать своему ребенку? Я когда услышала это... Это тяжело. Нужно бросить всё, нужно потратить время. Мы три раза в неделю ходим на репетиции.
Антон: Понедельник, среда, пятница!
Мама: Понимаете, но им, но он... Кому сколько Бог дал рассудка. Но им же скучно.
Антон: Да..

– А вы за это деньги получаете?
Мама: Ну, он снялся в одной серии передачи «Человек и закон». Ему тогда деньги заплатили.
Антон: 30 тысяч!

– А спектаклями, получается, вообще не заработать?
Антон: Нет. Я играю, чтоб мне хорошо было, и другим себя показать, рассказать, на что мы способны. Чтоб никому не скучно было и мне тоже. И я при деле. Вот это важно.