Сравнительная характеристика Кутузова и Наполеона в романе Л.Н. Толстого «Война и Мир». Сравнительная таблица находится в конце статьи.
Какими же эти главнокомандующие: Кутузов и Наполеон предстают в изображении Толстого?
Роман Л. Н. Толстого «Война и Мир» является, по мнению известных писателей и критиков, «величайшим романом в мире». В своем произведении писатель прославил главнокомандующего Кутузова как вдохновителя и организатора побед русского народа. Толстой неоднократно подчеркивает, что Кутузов является настоящим народным героем. Кутузов предстает перед нами в романе как простой русский человек и одновременно как мудрый исторический деятель и полководец. Для Толстого главное в Кутузове — его кровная связь с народом — «то народное чувство, которое он носит в себе во всей чистоте и силе его». Автор представляет Кутузова как мудрого полководца, который глубоко и правильно понимает и предполагает ход событий. Не случайно правильная оценка Кутузовым хода событий всегда подтверждается позже. Например, он правильно оценил значение Бородинского сражения, отметив, что это победа. В изображении Толстого Кутузов — это живое лицо. Автор показывает его походку, жесты, мимику, его знаменитое око, которое является или ласковым или насмешливым.
Противоположной Кутузову фигурой является Наполеон. Толстой решительно выступает против «культа» Наполеона. Для писателя Наполеон — это агрессор, напавший на Россию. Он сжигал города и села, убивал русских людей, грабил, уничтожал великие культурные ценности, даже отдал приказ уничтожить Кремль. Наполеон — самовлюбленный, властный полководец, который стремится к мировому господству. В первых частях романа Толстой иронически говорит о раболепии перед Наполеоном, которое возникло и распространилось в высших светских кругах России. С самого начала романа Толстой ясно выражает свое отношение к этому государственному деятелю. Так, он показывает, что в поступках Наполеона кроме прихоти нет ничего. Однако Наполеон «верил в себя и весь мир верил в него».
Каждый персонаж романа думает о Наполеоне по-своему. Писатель рисует этого знаменитого полководца как «маленького человека» с неприятно-притворной улыбкой на лице, с «круглым животом». Наполеон предстает перед нами как влюбленный в себя человек, который далек от мыслей о народе. Не случайно слово «я» является любимым словом Наполеона. В этом можно увидеть противопоставление Кутузова Наполеону. По мнению автора, настоящим героем является народный полководец, тот кто действительно болеет за свободу своей Отчизны.
Таким образом, читатель делает вывод о том, что два полководца диаметрально противоположны. Наполеон — воплощение самоуверенности и честолюбия. Единственное положительное в этом образе — это его актерские способности. Толстой помогает читателю сделать вывод о том, что Наполеон прославился в Европе только благодаря этим способностям. Резкое противопоставление Кутузова и Наполеона подается автором романа с точки зрения отношения каждого из них к народу, а также к собственной личности. Толстой считает, что в Кутузове воплощены лучшие черты общественного деятеля того времени — патриотизм, простота, скромность, чувствительность, решимость и искренность в достижении цели, подчинение собственных интересов и целей воли народа. Вместе с тем, Наполеон, по мнению Льва Толстого, является человеком эгоистичным, который пренебрегает интересами народа.
Все мысли, чувства и поступки Кутузова направлены на достижение цели, которая отвечает интересам народа, — сохранить свою самостоятельность, избавиться от злого и коварного врага. Вся его деятельность носит народный характер, определяется его любовью к Родине, народу, верой в его силу. Назначен главнокомандующим против воли царя, но по желанию людей, Кутузов видит патриотизм армии и населения как решающую предпосылку победы.
Совсем другой, антинародный характер имеет деятельность Наполеона. Она направлена против интересов европейских народов, которые он ограбил и убил.
Он представил себя сверхчеловеком, которому не подходит заботиться о духовном состоянии людей, которые его окружают.
В поведении российского полководца Толстой отмечает скромность, доступность для народа. Более того, для Кутузова важно мнение о себе именно простых людей. Совсем другим предстает перед нами Наполеон. Он не может отвечать высоким моральным требованиям, поэтому в нем нет настоящей величества.
И, наконец, главное отличие между этими двумя полководцами состоит в том, что Кутузов в битвах всегда старался действовать в полном единении со всем русским народом. Лев Толстой видит в этом главную причину победы России в тяжелой войне 1812 г. В противовес Кутузову Наполеон не только не понимал, но и не пытался понять настроения своего народа.
На основании вышесказанного можно сделать вывод о том, что выдающийся деятель становится настоящим победителем только при условии единства с народом. Единство лидера и народа является залогом победы. Отсутствие такого единства приводит к поражению.
Пьянея славой неизменной,
Ты шёл сквозь мир, круша, дробя...
И стало, наконец, вселенной
Невмоготу носить тебя.
В.Я.Брюсов
В романе «Война и мир» Толстой ставит философский вопрос: что такое великий человек? — и формулирует свой ответ так: нет величия там, где нет простоты, добра и правды. Образы Наполеона и Кутузова наиболее ярко иллюстрируют авторское понимание великого человека.
В Наполеоне писатель постоянно подчёркивает выдающиеся актёрские способности, то есть отсутствие простоты. Очень показательна в этом смысле сцена, когда император накануне Бородинского сражения рассматривает портрет сына (3, 2, XXVI). Толстой показывает, что Наполеон озабочен тем, как он будет выглядеть в глазах окружающих, и решает про себя, какое выражение должно придать собственному лицу. После некоторого колебания Наполеон выбирает, как самое подходящее, выражение умиления и с этим выражением на лице входит в то отделение палатки, где курьер императрицы Боссе устанавливает портрет. В этот момент происходит непредвиденный сбой в трогательной сцене встречи любящего родителя с портретом сына: портрет не успели установить. Тогда Наполеон отворачивается к какому-то придворному и заводит с ним разговор, чтобы дать время для приготовления портрета. А когда курьер театральным жестом срывает с картины покрывало, лицо Наполеона снова получает нужное выражение, и все окружающие запоминают умиление, с которым великий человек смотрит на портрет своего маленького сына, играющего земным шаром, как шариком для бильбоке. Прекрасное актёрское чутьё спасает Наполеона во многих ситуациях, когда, по его же собственным словам, от великого до смешного только один шаг. С этим наполеоновским афоризмом согласен и Толстой, рисующий сцену, как император стоит на Поклонной горе и ждёт бояр с ключами от Москвы (3, 3, XIX). Ожидание явно затянулось, а свита за спиной императора уже шепчет, что бояр в Москве не могут найти. Сказать об этом Наполеону никто не решается, да он и сам чувствует, что торжественная сцена, которую он хотел разыграть здесь, превращается в комедию. Он садится в карету и незаметно въезжает в Москву.
В образе Кутузова Толстой, наоборот, подчёркивает естественность, простоту. В разгар Аустерлицкого сражения Кутузов плачет, наблюдая, как русские солдаты толпами бегут с поля боя (1,3, XVI). В этот критический момент его видит князь Андрей, но Кутузов не боится показаться слабым. В сцене молебна накануне Бородинского сражения (3,2, XXI) фельдмаршал ведёт себя очень естественно: он с трудом становится на колени перед святыней, крестится, а потом, кряхтя и тяжело дыша, несколько минут не может встать, потому что старый и толстый. Но ему и в голову не приходит стесняться своей старческой немощи. Чопорный немецкий офицер, стоящий тут же (для поддержания боевого духа русских!), только подчёркивает простоту поведения Кутузова.
Толстой не видит в поведении Наполеона доброты. Например, император гордится теми своими привычками, которым противится природа нормального человека. Здесь имеется в виду интерес Наполеона к рассматриванию убитых на поле боя после очередной победы французской армии. Этот интерес к трупам, по мнению автора, неестествен, но Наполеон в своём нездоровом любопытстве видит величие собственного духа. Умирающий князь Андрей, наблюдая императора как раз во время такого осмотра поля боя, увидел перед собой не великого человека, а мелкого самодовольного эгоиста, играющего роль великого человека. Теперь Наполеон теряет для князя Андрея ореол героя и становится ничтожным по сравнению с небом Аустерлица, с правдой жизни, которая открылась Болконскому на грани жизни и смерти: «Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с этим высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял...»(1,3, XIX).
Кутузов изображается Толстым как мудрый и поэтому добрый (но не добренький) человек. Совет в Филях генерал Бенигсен, ганноверец на русской службе, открыл вопросом: «Оставить ли без боя священную и древнюю столицу России или защищать её?» (3,3, IV). Вопрос поставлен так, что, скорее всего, последует ответ, которого и добивался граф Бенигсен от молодых русских генералов: умрём, но не сдадим неприятелю Москвы. Однако патриотизм Бенигсена объясняется интригой, которую он затеял против Кутузова: если защита Москвы пройдёт удачно, приписать успех себе; если неудачно, свалить вину на Кутузова; если его, Бенигсена, предложение не будет принято, снять с себя ответственность за оставление Москвы (3, 3, III). Все генералы на совете горячатся, внося свои предложения по спасению Москвы, и только Кутузов невозмутимо (даже сонно) наблюдает эту перепалку и не поддаётся на провокацию Бенигсена, прикрытую патриотической фразой. Наконец, не вступая в бесплодные споры, он произносит: «...властью, вручённой мне моим государем и отечеством, я — приказываю отступление» (3,3, IV). Кутузову, а не Бенигсену сочувствует крестьянская девочка Малаша, которая наблюдает военный совет, спрятавшись на печке. Она не понимает смысла происходящего, но чувствует, что «дедушка» Кутузов прав в споре с «длиннополым» Бенигсеном.
Князь Андрей уважает Кутузова за отзывчивость и справедливость. Эти качества фельдмаршала проявились во время их последней встречи летом 1812года. Кутузов нашёл простые слова сочувствия, когда заговорил о недавней смерти старого князя Болконского и о своём уважении к сыну. Князь Андрей отказался перейти служить из полка в штаб, и Кутузов согласился с этим решением: «"Жалею, ты бы мне нужен был; но ты прав, ты прав. Нам не сюда люди нужны. Советчиков всегда много, а людей нет. (...) Я тебя с Аустерлица помню... Помню, помню, с знаменем помню", — сказал Кутузов, и радостная краска бросилась в лицо князя Андрея при этом воспоминании» (3, 2, XVI).
Яркой сценой для характеристики Кутузова является его приезд в полк в конце романа. Солдаты демонстрируют ему трофейные французские знамёна и пленных — жалких и обмороженных. Фельдмаршал произносит свои знаменитые слова, обращённые к русским солдатам: «Вам трудно, да всё же вы дома; а они до чего дошли. Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы их не жалели, а теперь и пожалеть можно. Тоже и они люди» (4, 4, VI). После этой короткой речи все русские заулыбались, потому что Кутузов высказал чувства, которые они носили в душе, но не умели так просто и верно сформулировать. А Наполеон на Аустерлицком поле считает трупы французских и вражеских солдат и радуется, что на одного убитого француза приходится несколько чужих мертвецов. Сражение он сравнивает с шахматной игрой (3, 2, XXIX), люди для него — шахматные фигуры, которые полководец переставляет по своему желанию и замыслу. Князь Андрей и автор оспаривают такой взгляд на войну (3, 2, XXV).
Наполеон, по мнению Толстого, никогда не понимал правды. Эта мысль выражена в описании французского императора во время Бородинского боя. Наполеон демонстрирует бурную деятельность и самоуверенно думает, что он управляет людьми и событиями, то есть творит историю. В этом заблуждении он похож на ребёнка, который уверен, что управляет каретой при помощи тесёмочек, пришитых к передней стенке кареты (4, 1, XI). На самом деле, по Толстому, Наполеон только орудие истории. Эта истина один раз открылась ему, когда он, усталый и испуганный, проехал по краю Бородинского поля, возвращаясь в ставку. Он, видавший виды полководец, ужаснулся количеству трупов на небольшом пространстве. И вдруг в его голову, как пишет Толстой, закралась мысль об ошибочности всей его жизни, связанной с непрерывными войнами. Он ужаснулся, ибо ему открылась правда. Но эта страшная для Наполеона мысль быстро исчезла, и он опять поверил в свою непогрешимость, в своё величие. Так «никогда, до конца жизни своей, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого для того, чтобы он мог понимать их значение» (3, 2, XXXVIII).
Кутузов в романе Толстого, в отличие от Наполеона, очень хорошо понимает, с одной стороны, что ни один человек не может изменить историю. Мудрый исторический деятель, Кутузов не вмешивается в ход истории, но всё ставит на своё место, ничему полезному не мешает и ничего вредного не допускает (3, 2, XVI). С другой стороны, генерал Кутузов понимает, что война — это трагическое событие в жизни народа. Поэтому перед Аустерлицем он одёргивает императора Александра, напоминая ему, что война — это не парад на Царицыном Лугу. А когда зимой 1813 года русские войска выходят к польской границе, он пишет императору донесение, что Отечественная война кончилась, а следовательно, воевать дальше нет достаточных оснований.
Кутузов показан в Наполеоновских войнах 1805-1807 годов, упоминается его участие в русско-турецкой войне (1806-1812), но безусловно великим историческим деятелем он становится именно в войне 1812 года, когда понял идею Отечественной войны (освободить русскую землю от вражеского нашествия) и получил доверие от народа и армии. Кутузов — человек, который, согласно философским взглядам Толстого, как никто другой, смог «угадать так верно значение народного смысла события, что ни разу во всю свою деятельность не изменил ему... Источник этой необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его» (4, 4, V). В романе Кутузов отказывается от личной славы, которая всегда руководит действиями императора Наполеона и «наполеончиков» (штабных офицеров русской армии), и всю свою деятельность посвящает главной цели — изгнанию французов из России.
Итак, образы Наполеона и Кутузова позволяют автору выразить собственный взгляд на историю и великого исторического деятеля.
Наполеон, по мнению писателя, наглый, жестокий завоеватель, деятельность которого не может быть оправдана ни целями истории, ни интересами Франции. Все его поступки противоречат нравственному идеалу человечества — добру, простоте, правде. Если Кутузов воплощает в романе народную мудрость, то Наполеон — крайний индивидуализм. Если Кутузов правильно понимает законы истории и подчиняется им, то Наполеон хочет управлять событиями по своей воле и тем самым обрекает себя и свой народ на неминуемое поражение. Таким образом, Толстой отказывает Наполеону в величии, ибо великим его объявили французы (из патриотических соображений) и немцы (для оправдания своих военных поражений: ведь проиграть войну гению не обидно). Русские кровью и многочисленными жертвами заплатили за право не считать Наполеона великим (4, 1, VIII).
Кутузов, по убеждению Толстого, великий человек: его слава неразрывна с победоносной славой России. При этом, развенчивая Наполеона как полководца, писатель волей-неволей умаляет историческое значение деятельности Кутузова и русской армии в разгроме наполеоновской Франции. Рассуждения писателя, конечно, заслуживают серьёзного внимания и уважения, однако многие историки не согласятся с ними. Толстой, например, пишет, что Кутузов не хотел войны за границей (4, 4, V), но исторические документы свидетельствуют о другом. Находясь в начале 1813 года в Польше, Кутузов уже обдумывал заграничный поход русской армии, так как понимал, что только после взятия Парижа можно добиться прочного мира в Европе.
Французы считают своего императора великим человеком даже не за его военные победы (хотя за них тоже), но за его гражданские реформы. Эти государственные реформы были настолько удачны, что судебная, административная, образовательная системы, созданные ещё в эпоху Наполеона и при его личном участии, функционируют во Франции до сих пор. Толстой не обсуждает в романе этой стороны деятельности Наполеона потому, вероятно, что гражданские законы Франции не имеют серьёзного значения для России, зато русских непосредственным образом затронула военная деятельность Наполеона: в Россию Наполеон пришёл с пятисоттысячной армией как агрессор. В романе автор показывает, что самодовольный и высокомерный император превращается в трусливого беглеца, растерявшего всё своё величие, когда сталкивается с народом, поднявшимся на защиту своей независимости.
Восторженно-хвалебные отзывы читателей и литературных столпов Русского Зарубежья, которыми была заполнена эмигрантская периодика после выхода в свет русского издания и присуждения Пастернаку Нобелевской премии, читать не интересно: все они так же удивительно беспредметны и однообразно-одинаковы, словно толстовские "счастливые семьи". Другое дело - яркая нелюбовь и критический взгляд читателя, заинтересованного в литературе, а не в Пастернаковой христианской эпической идейности и антисоциалистичности. Такой читатель видит само творение, читает сам роман, а не восхищается симулякром, не превозносит мем в состоянии ослепленности под самогипнозом интеллигентской мантры о литературной гениальнности "Доктора Живаго".
Вот некоторые выдержки из рассуждений читательницы.
"Как связать высокую его (Юрия Живаго) одухотворенность, его жизнь, «в плане христианских категорий» (Р. Гуль) с крайним эгоцентризмом и пониженной моральной ответственностью за свои поступки? И можно ли не заметить, что именно это – книжная интеллектуальность – бездумно сочеталась в нем с безответственностью? «И все это мне? За что мне так много! Как подпустил ты меня к себе, как дал забрести на эту бесценную твою землю?»
А рядом Тоня, упрекавшая его в том, что он смотрит на нее искаженно «недобрыми глазами», брошенная с ребенком, Лара, брошенная беременной, и наконец Марина, непонятно жестоко брошенная с двумя детьми. И разве уж так-таки совсем ничего не значит жизненное поведение человека, что его можно попросту не заметить, и оно целиком компенсируется «софийной музыкой» (Ю. Иваск) и умилением над «землей Твоей бесценной»? Какой на все это ответ? Это русский характер. Русский характер, который не знает страха перед падением. (О, как хорошо понимал это Достоевский.) Ведь и сам Юрий говорит: «Я не люблю правых, не падавших, не оступавшихся».
И делает вывод: «Красота жизни не открывалась им». И разве не характерен этот упор на «красоту»? И разве это не трагический излом, что русская традиция восприняла христианское «прощение» как оправдание снижения, распущенности и безволия? Христианское «духовное прощение» обратилось в прощение сомнительного быта. Иностранец не умилится над слабостью наших Обломовых, Мармеладовых и пр., но русская традиция окружает «павших» мистическим ореолом страдания, а их неспособность, их собственную нетребовательность к самим себе – жалостливым сочувствием. И разве не характерно, что русская зарубежная критика следует той же традиции? Все отметили Юрия Живаго как образ высокой христианской одухотворенности, но никто не отметил, что его падения много глубже, чем его взлеты, что все это – «псевдохристианство», а христианство истинное начисто уничтожено теми жестокими разрушениями чужих жизней, которые он оставлял позади себя. Он исковеркал не только жизнь трех любивших его женщин. Но и жизнь четырех детей, которых он плодил и бросал, ни мало не задумываясь об их судьбе. (...) Понимал ли Пастернак, что по существу он описал трагедию русского характера? Думается, что понимал, думается, что его оценка Юрия Живаго дана одной только строчкой прощального Тониного письма к Юрию: «Твой талант и ум, как бы занявшие место начисто отсутствующей воли». И не есть ли роман плач о высокой духовности русской культуры, которая не выдержала жестокого столкновения с реальной жизнью и дала такое смертельное раздвоение, такое тягостное угасание воплощающей воли?» (Новое русское слово, 1 марта)."
Тут собраны некоторые разрозненные высказывания Владимира Набокова о Пастернаке и романе.
«Зарубежные же русские запоем читают советские романы, увлекаясь картонными тихими донцами на картонных же хвостах-подставках или тем лирическим доктором с лубочно-мистическими позывами, мещанскими оборотами речи и чаровницей из Чарской, который принес советскому правительству столько добротной иностранной валюты» (Лолита, с. 298).
«Дорогой Глеб Петрович,
Хотел бы я знать, какой идиот мог Вам сказать, что я усмотрел «антисемитизм» в «Докторе Живаго»! Мне нет дела до «идейности» плохого провинциального романа – но как русских интеллигентов не коробит от сведения на нет Февральской революции и раздувания Октября (чему, собственно говоря, Живаго обрадовался, читая под бутафорским снегом о победе советов в газетном листке?), и как Вас-то, верующего православного, не тошнит от докторского нарочито церковно-лубочно-блинного духа? «Зима выдалась снежная, на св. Пафнутия ударил превеликий мороз» (цитирую по памяти). У другого Бориса (Зайцева) все это выходило лучше. А стихи доктора: «Быть женщиной – огромный шаг».
«Прежде всего и раньше всего (как говаривал Ленин) хочу расчистить кое-какие заторы и зажоры между моим миром и Вашим. Я не могу понять, как Вы с Вашим вкусом и опытом могли быть увлечены мутным советофильским потоком, несущим трупнаго, бездарнаго, фальшива-го и совершенно антилиберальнаго Доктора Живаго. (...) Почему бы Вам не написать, дорогой Глеб Петрович (у меня руки чешутся, но мы еще с ним висим вместе на золотой трапеции бестселлеров), ученый разбор невероятно вздорных пастернаковских «переводов» Шекспира? (из письма к Глебу Струве – 3 июня и 14 июля 1959 года)
Набоков называл роман «мелодраматическим» и «чудовищно написанным». Говорил, что ненавидит «не одного, а сразу четырех докторов: доктора Фрейда, доктора Живаго, доктора Швейцера и доктора Кастро». В «Аде» упомянут пьесу «Евгений и Лара», герои читают мистический роман «Любовные похождения доктора Мертваго», то пьесу «Клара Мертваго», то бульварное чтиво «Мертваго навсегда»... Набоков игрался со словами Пастернака.
В письме Роману Грнбергу он писал: «Ты пишешь о „Докторе Живаго“. На мой вкус это – неуклюжая и глупая книга, мелодраматическая дрянь, фальшивая исторически, психологически и мистически, полная пошлейших приемчиков (совпадения, встречи, одинаковые ладонки)."
Первая книга
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПЯТИЧАСОВОЙ СКОРЫЙ
На кладбище хоронят мать десятилетнего Юры Живаго Марию Николаевну. Мальчик очень переживает: «Его курносое лицо исказилось. Шея его вытянулась. Если бы таким движением поднял голову волчонок, было бы ясно, что он сейчас завоет. Закрыв лицо руками, мальчик зарыдал». К нему подошел Николай Николаевич Веденяпин, брат матери, расстриженный священник, в настоящем - сотрудник издательства. Он увел Юру прочь. Переночевать мальчик и его дядя отправляются в один из монастырских покоев. На другой день они планируют уехать на юг России, в Поволжье. Ночью мальчика будят звуки бушующей на дворе вьюги. Ему кажется, что их заметет в этой келье, что могилу матери заметет так, что она «бессильна будет оказать сопротивление тому, и уйдет еще глубже и дальше от него в землю». Юра плачет, дядя утешает его, говорит о Боге.
Жизнь маленького Юры протекала «в беспорядке и среди постоянных загадок». Мальчику не говорили о том, что их отец промотал миллионное состояние их семьи, а затем бросил их. Мать часто болела, ездила на лечение во Францию, а Юру оставляла на попечение посторонних людей. Он болезненно переживает смерть матери, ему настолько плохо, что порой он теряет сознание. Но ему хорошо с дядей, «человеком свободным, лишенным предубеждения против чего бы то ни было непривычного».
Веденяпин привозит Юру в имение фабриканта и покровителя искусств Кологривова Дуплянку, к своему приятелю - педагогу и популяризатору полезных знаний Воскобойникову. У него воспитывается Ника, сын террориста Дудорова, отбывающего срок на каторге. Мать Ники - грузинская княжна Нина Эристова, женщина взбалмошная, постоянно увлекающаяся «бунтами, бунтарями, крайними теориями, знаменитыми артистами, бедными неудачниками». Ника производит впечатление «странного мальчика». Ему примерно четырнадцать лет, ему нравится дочь хозяина имения Надя Кологривова. По отношению к ней он ведет себя не слишком хорошо - грубит ей, грозит утопить, говорит, что сбежит в Сибирь, где начнет настоящую жизнь, станет сам зарабатывать, а затем поднимет восстание. Оба понимают, что их ссоры бессмысленны. Одиннадцатилетний мальчик Миша Гордон едет из Оренбурга в Москву на поезде вместе с отцом. Мальчик с раннего возраста понял, что евреем в России быть плохо. К взрослым мальчик относится с презрением, мечтает, что, когда станет взрослым, решит «еврейский вопрос» вместе с другими проблемами. Отец Миши неожиданно дергает стоп-кран, поезд останавливается. С поезда спрыгивает человек, который во время поездки заходил к Гордонам в купе, долго беседовал с отцом Миши, советовался по поводу векселей, банкротств и дарственных, удивляясь тому, что отвечал ему Гордон-старший. За этим попутчиком заходит его адвокат Комаровский, уводит его. Этот адвокат сообщил отцу Миши, что этот человек - «известный богач, добряк и шалопут, уже наполовину невменяемый» из-за чрезмерного употребления алкоголя. Этот богач дарил подарки Мише, рассказывал о своей первой семье, в которой у него рос сын, говорил о покойнице жене, которую бросил. Внезапно он спрыгнул с поезда, чему адвокат не удивился. Миша даже подумал, что самоубийство этого человека только на руку его адвокату. По прошествии многих лет Миша узнал о том, что этим самоубийцей был не кто иной, как отец его будущего самого близкого друга Юрия Живаго.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ДЕВОЧКА ИЗ ДРУГОГО КРУГА
С Урала в Москву приезжает вместе с двумя детьми Ларисой и Родей Амалия Карловна Гишар, вдова бельгийского инженера. Адвокат Комаровский, друг покойного мужа, советует ей купить швейную мастерскую, чтобы сохранить свои капиталы. Она так и поступает. Кроме того, Комаровский советует ей определить Родю в корпус, а Л ару - в гимназию. Сам же своими нескромными взглядами заставляет краснеть девочку. Ка-кое-то время Амалия Карловна с детьми живет в убогих номерах «Черногории». Вдова боится двух вещей: нищеты и мужчин, от которых тем не менее постоянно попадает в зависимость. Комаровский становится ее любовником. На время любовных свиданий Гишар отправляет детей к соседу - виолончелисту Тышкевичу.
Амалия Карловна переезжает в небольшую квартиру при мастерской. Там Лара сдружается с подрабатывающей в этой мастерской Олей Деминой, с которой к тому же вместе ходит в гимназию. Комаровский начинает оказывать Ларе недвусмысленные знаки внимания, чего она страшится. Но близость все же происходит. Лара чувствует себя падшей женщиной, а Комаровский неожиданно для себя понимает, что обычное совращение невинной девушки для него перерастает в большое чувство. Он уже не может жить без Лары, стремится устроить ее жизнь. Лара пытается найти утешение в религии. За ней начинает ухаживать приятель ее знакомой Нади Кологривовой Ника Дудоров. Ника не представляет для Лары интереса, поскольку очень похож характером на нее, тоже горд, неразговорчив, прям. Жилище Гишар находится недалеко от Брестской железной дороги. В этом же месте живут Оля Демина, дорожный мастер привокзального участка Павел Ферапонтович Антипов, машинист Кипреян Савельевич Тиверзин, который заступается за сына дворника Гамазетдина ТОсупку, которого частенько избивает мастер Худолеев. Тиверзин и Антипов входят в состав рабочего комитета, устраивающего забастовку на железной дороге. Антипова вскоре арестовывают, а его сын Павел - аккуратный и веселый мальчик, который учится в реальном училище, остается один с глухой теткой. Пашу забирают к себе Тиверзины. Однажды его берут с собой на демонстрацию, на которую налетают казаки, избивая всех. Этой осенью 1905 года в городе идут кулачные бои.
Через Олю Демину Паша знакомится с Ларой, в которую не просто влюбляется, а боготворит ее. Он не умеет скрывать свои чувства, Лара же пользуется тем, какое влияние имеет она на Пашу. Но она не питает к нему никаких чувств, поскольку понимает, что взрослее его в психологическом плане. Гишар вместе с детьми переезжает на время в «Черногорию», поскольку опасается стрельбы.
Дядя Юры определяет племянника в московскую семью своего, приятеля профессора Громеко. Николай Николаевич, приезжая в Москву, останавливается у своих дальних родственников Светницких. Он знакомит Юру с детьми своих родственников. Дети - Юра Живаго, его одноклассник гимназист Миша Гордон и дочь хозяев Таня Громеко - очень сдружились между собой. «Этот тройственный союз... помешан на проповеди целомудрия». Родители Тони, Александр Александрович Громеко и Анна Ивановна, часто устраивали камерные вечера, приглашали музыкантов. Семья Громеко - «образованные люди, хлебосолы и большие знатоки музыки». Устраивая один из вечеров, Громеко пригласили виолончелиста Тышкевича, которого в середине вечера попросили срочно приехать в «Черногорию». Тышкевич отправляется туда вместе с Александром Александровичем, Юрой и Мишей. В «Черногории» они видят неприятное зрелище - Амалия Карловна пыталась отравиться, но неудачно. Она театрально рыдает. Появляется Комаровский, который оказывает Гишар помощь. Юра замечает за перегородкой Ларису, красота которой его поражает. Но его коробит то, как Комаровский и Лариса общаются между собой. Когда все выходят на улицу, Миша рассказывает Юре о том, что Комаровский и есть тот самый адвокат, при помощи которого отец Юры отправился на тот свет. Однако в тот момент Юра не в состоянии думать об отце - все его мысли - о Ларисе.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ЁЛКА У СВЕТНИЦКИХ
Александр Александрович подарил Анне Ивановне огромный гардероб. Дворник Маркел приходит собирать этот гардероб. Анна Ивановна пытается помогать дворнику, но неожиданно гардероб разваливается, Анна Ивановна падает и расшибается. После этого падения у нее развивается предрасположенность к легочным заболеваниям. И весь ноябрь 1911 г. она болеет воспалением легких. Дети к этому времени совсем выросли, заканчивают университет. Юра - врач, Миша - филолог, а Тоня - юрист. Юра увлекается написанием стихов, которым «прощал грех их возникновения за их энергию и оригинальность», и считает, что литература не может быть профессией. Юра узнает, что у него есть сводный брат Евграф, отказывается от части наследства отца в пользу брата, поскольку хочет добиться всего в жизни сам.
Анне Ивановне становится все хуже, и Юра пытается оказывать ей медицинскую помощь. Но ей помогает совсем другое - когда она говорит, что боится приближающейся смерти, Юра долго и много рассказывает ей о воскресении душ. Он говорит, что «смерти нет. Смерть не по нашей части... талант это другое дело, это наше, это открыто нам. А талант - в высшем широчайшем принятии есть дар жизни». Под воздействием речи Юры Анна Ивановна засыпает, а проснувшись, чувствует себя лучше. Болезнь отступает.
Анна Ивановна нередко рассказывает Юре и Тоне о своем детстве, проведенном в имении Варыкино на Урале. Она настаивает на том, чтобы Юра и Тоня ехали на елку к Светницким, надев новые наряды. Прежде чем молодые люди уезжают, Анна Ивановна вдруг решает благословить их, при этом говорит, что, если она умрет, Тоня и Юра должны пожениться, поскольку они созданы друг для друга.
Лара, которую содержал Комаровский, решает найти себе честный заработок. Надя Кологривова приглашает ее на работу воспитательницы своей, младшей сестры Липы. Лара живет у Кологривовых, которые очень состоятельны и оплачивают весьма щедро труд Лары. Девушка скапливает достаточно солидную сумму денег. Так продолжается в течение трех лет, пока не приезжает младший брат Ларисы Родя. Он требует у сестры денег, чтобы погасить карточные долги, грозит в противном случае застрелиться. Говорит, что встречался с Комаровским и что тот готов дать ему денег в обмен на возобновление отношений с Ларой. Она отказывается от этого варианта, отдает брату все сбережения, а недостающую сумму одалживает у Комаровского. Револьвер, из которого грозился застрелиться Родя, она забирает и в свободное время упражняется в стрельбе. Весьма преуспевает в этом занятии.
Лариса чувствует, что становится в доме Кологривовых лишней, поскольку Липа уже выросла. Она никак не может отдать Комаровскому долг, так как еще и тайно от своего жениха Паши Антипова оплачивает большую часть его квартплаты. Материальные трудности гнетут Лару, единственным ее желанием является бросить все, уехать в глубинку. Для этого она решает просить денег у Комаровского. Она считает, что после всего того, что было между ними, он должен ей помочь безвозмездно. Она узнает, что Комаровский будет у Светницких на елке, собирается туда, с собой берет револьвер Роди, на тот случай, если адвокат будет пытаться оскорбить ее. Перед поездкой на елку Лариса заезжает к Паше Антипову, просит о том, чтобы они как можно быстрее обвенчались, говори! , что у нее возникли трудности, в которых ей помочь может только он. Паша соглашается. При разговоре с Ларисой Паша ставит свечу на окно. Во время разговора Лары и Павла мимо дома в санях проезжают Тоня с Юрой, который обращает внимание на горящую в окне свечу. Ему приходят строки «Свеча горела на столе. Свеча горела...». Лара приезжает к Светницким. Прибывают туда и Юра с Тоней, которые на балу танцуют вместе. Юра открывает для себя новую Тоню - очаровательную женщину, а не только давнюю приятельницу. Она волнует его, Юра прижимает к губам платок Тони, наслаждается счастьем быть рядом с ней, и в этот момент раздается выстрел. Это Лара стреляет в Комаровского, но попадает в другого человека. Этот человек - товарищ прокурора Корнаков. Он легко ранен, и Юра оказывает ему первую врачебную помощь. Живаго потрясен тем, что виновницей происшествия стала та самая девушка, которую он видел в обществе Комаровского в «Черногории». И вновь он обращает внимание на то, как хороша собой Лариса. Внезапно Тоню и Юру вызывают домой - умирает Анна Ивановна. Тоня крайне тяжело переживает смерть матери, часами на коленях стоит у гроба. Анну Ивановну хоронят на том же самом кладбище, где похоронена мать Юры.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. НАЗРЕВШИЕ НЕИЗБЕЖНОСТИ
Дело о выстреле благодаря стараниям Комаровского и Кологривовых оказывается замятым. Долгое время Лара лежит в нервной горячке. Ко-логривов выписывает ей чек на десять тысяч рублей. Когда Лариса приходит в себя, она говорит Паше о том, что они должны расстаться, поскольку она недостойна его. Но, говоря все это, она так безутешно рыдает, что Паша не воспринимает всерьез ее слова о расставании.
Вскоре молодые люди венчаются, затем покидают Москву, отправляются жить и работать в Юрятин. Комаровский просит уЛары разрешения навестить ее на новом месте, но она решительно отказывает ему. В первую брачную ночь Лара рассказывает Паше о своих отношениях с адвокатом. Утром Паша чувствует себя совсем другим человеком, «почти удивляясь, что его зовут по-прежнему».
В семье Юрия Андреевича Живаго и его жены Тони рождается первенец, которого называют в честь отца Тони Александр. Рождение ребенка глубоко волнует Живаго. У Юрия Андреевича к этому времени большая врачебная практика, его считают отличным диагностом. Идет вторая осень войны. Доктора Живаго отправляют в действующую армию, где он служит вместе с другом детства Мишей Гордоном.
Лара и Паша Антиповы учительствуют в Юрятине. У них растет дочь Катя, которой в данный момент три года. Павел преподает древнюю историю и латынь. Он недоволен обществом, в котором он вынужден вращаться, - сослуживцы кажутся ему людьми недалекими. К тому же Павлу постоянно приходит в голову мысль о том, что Лариса никогда не любила его и вышла за него замуж только из-за идеи самопожертвования. Чтобы не быть Ларе в тягость, Павел уезжает в военное училище, а затем на фронт. Лариса считает, что «он не оценил материнского чувства, которое она всю жизнь подмешивала в свою нежность к нему, и не догадывался, что такая любовь больше обыкновенной женской».
На фронте Павел понимает, что совершил ошибку, решив отправиться туда, а вскоре он пропадает без вести. Лариса решает оставить Катю на попечение своей бывшей воспитанницы Липы, а сама отправляется на фронт в качестве сестры милосердия на поиски Павла, чтобы объясниться с ним.
Сын дворника Гамазетдина Юсупка дослужился на фронте до подпоручика. Он воевал вместе с Павлом и должен был сообщить его семье о том, что Антипов погиб. Но он так и не нашел времени написать Ларисе письмо, поскольку шли нескончаемые ожесточенные бои. Судьба сводит Юсупку с Живаго в госпитале, где оба оказываются на лечении. И в этом же госпитале Лара работает сестрой милосердия. Юсупка так и не смог сказать ей, что Павел погиб, поэтому обманывает Лару, говорит, что ее муж в плену. Но Лариса чувствует ложь. Живаго узнает в Ларисе стрелявшую на елке у Светницких девушку, но не говорит ей о том, что видел ее раньше. В то же время приходит известие о том, что в Петербурге произошла революции.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ. ПРОЩАНЬЕ СО СТАРЫМ
В Мелюзееве создаются новые органы самоуправления. «Видавших видов» яюдей избирают на различные должности. В категорию этих людей попадают Юсупка, Живаго и сестра Антипова. Лариса и Юрий Андреевич даже живут в одном доме, но в разных комнатах, при этом Живаго не знает, где точно находится комната Ларисы. Он все более интересуется Ла-рой, но они поддерживают официальные отношения. В одном из писем, пришедших Юрию от жены, содержится совет оставаться на Урале с «удивительной сестрой». Юрий Андреевич собирается ехать в Москву объясняться с Тоней, но его задерживают дела. Доктор решает объясниться с Ларой, чтобы она не питала на его счет никаких иллюзий, но свою сумбурную речь он заканчивает фактически объяснением Ларисе в любви. Живаго уезжает в Москву.
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. МОСКОВСКОЕ СТАНОВИЩЕ
Живаго приезжает домой к Тоне, которая с порога просит его забыть о тех глупостях, которые она написала в письме. Ребенок не узнает отца, бьет его по лицу и плачет. И Тоня, и Юрий чувствуют, что это нехороший знак. В последующие дни Живаго начинает ощущать, насколько он одинок. «Странно потускнели и обесцветились друзья. Ни у кого не осталось своего мира, своего мнения...» Общение с самыми близкими друзьями Гордоном и Дудоровым также не приносит радости Юрию Андреевичу. Его раздражает то, что Гордон пытается выглядеть весельчаком. Дядя Юрия Андреевича, Николай Николаевич, которому «льстила роль политического краснобая и общественного очарователя», также кажется племяннику странным. О Николае Николаевиче говорили, что у него в Швейцарии, откуда он приехал, «осталась новая молодая пассия, недоконченные дела, недописанная книга и что он только окунется в бурный отечественный водоворот, а потом, если вынырнет невредимым, снова махнет в свои Альпы, и только его и видали». По случаю возвращения Юрия Андреевича супруги Живаго зовут гостей. За столом Живаго произносит речь о том периоде истории, в который им всем довелось жить: «Надвигается неслыханное, небывалое... На третий год войны в народе сложилось убеждение, что рано или поздно граница между фронтом и тылом сотрется, море крови подступит к каждому и зальет отсиживающихся и окопавшихся. Революция и есть это наводнение. В течение ее вам будет казаться, как нам на войне, что жизнь прекратилась, все личное кончилось, а только умирают и убивают, а если мы доживем до записок и мемуаров об этом времени и прочтем эти воспоминания, мы убедимся, что за пять лет пережили больше, чем иные за целое столетие... России суждено стать первым за существование мира царством социализма».
Основной задачей Юрия Андреевича становится забота о том, как прокормить семью. Свою среду интеллигенции он считает обреченной и бессильной. Себя он ощущает пигмеем «перед чудовищной махиной будущего». Однако этим будущим он гордится. Юрий Андреевич устраивается врачом в Крестовоздвиженскую больницу, а Тоня и ее отец занимаются переустройством своего дома, часть которого отдают сельскохозяйственной академии. Семья теперь живет в трех едва отапливаемых комнатах. Живаго много времени отдает тому, чтобы найти дрова.
Из экстренного выпуска газет Живаго узнает о том, в России установлена советская власть и введена диктатура пролетариата. Чтобы дочитать купленную газету, Юрий Андреевич заходит в незнакомый подъезд, в котором сталкивается с молодым человеком в оленьей шапке, которые носят обыкновенно в Сибири. Юноша хочет заговорить с доктором, но не решается. Дома Живаго, растапливая печку, разговаривает вслух сам с собой: «Какая великолепная хирургия! Взять и разом вырезать старые вонючие язвы!.. Это небывалое, это чудо истории, это откровение ахнуто в самую гущу продолжающейся обыденщины, без внимания к ее ходу... Так неуместно и несвоевременно только самое великое».
Юрий Андреевич использует каждый шанс, чтобы подработать. Он ходит по вызовам, и у одной из его больных выявляется тиф. Женщина нуждается в госпитализации, для чего требуется направление домкома. Председателем домкома оказывается старая подруга Лары Ольга Демина. Она отдает свою пролетку больной, сама вместе с Юрием Андреевичем идет пешком. По дороге она говорит о Ларисе, рассказывает, что звала ее в Москву, обещала помочь с работой, но та не согласилась. Ольга уверена в том, что Лариса вышла замуж за Павла «головой, а не сердцем, с тех пор ходит шалая». Спустя некоторое время Юрий Андреевич заболевает тифом. В бреду ему мерещится, что он пишет стихи, о которых ему давно мечталось. Его семья отчаянно нуждается во время болезни Живаго. Из Сибири приезжает сводный брат Юрия Андреевича Евграф - тот самый молодой человек, которого встретил доктор в незнакомом подъезде. Брат зачитывается стихами Юрия Андреевича. Он привозит продукты семье Живаго, затем уезжает обратно в Омск, перед отъездом советует Тоне уехать в бывшее имение Тониного деда Варыкино, находящееся неподалеку от Юрятина. В апреле семья Живаго уезжает туда.
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ. В ДОРОГЕ
Живаго добывают себе командировку и с огромными трудностями занимают места в поезде, едущем на Урал в течение долгого времени. Поезд сборный, в нем есть вагоны пассажирские, теплушки с солдатами, с набранными в трудармию, следующими под конвоем, товарные вагоны. Среди тех, кто едет в поезде, - Вася Брыкин, шестнадцатилетний юноша, попавший в трудармию случайно. Железнодорожный путь заметает снег, на его очистку мобилизуют всех едущих. Живаго узнает, что в крае хозяйничает атаман Стрельников - неподкупный и отважный атаман, освобождающий район от банд Галиуллина. Несколько «добровольцев» из трудармии, в том числе и Вася Брыкин, убегают.
Юрий Андреевич на одной из станций решается пройтись по перрону, но его принимают за шпиона и приводят к Стрельникову. Оказывается, что СтреЯьников и Павел Антипов - одно лицо. В народе его прозвали Расстрельниковым. Он несколько раз повторяет фамилию Юрия Андреевича, при этом дает понять, что откуда-то знает Живаго. Стрельников говорит, что предчувствует новую встречу с Живаго в будущем, но в следующий раз обещает не пощадить его. В этот же раз он отпускает доктора.
Вторая книга
ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ. ПРИЕЗД
Во время отсутствия Юрия Андреевича Тоня знакомится с большевиком Анфимом Ефимовичем Самдевятовым. Он вводит ее в курс всех дел, творящихся в Юрятине, рассказывает о новых хозяевах усадьбы Тониного деда. Новые хозяева Варыкина Микулицыны оказывают Живаго достаточно холодный прием. Тоню в Юрятине узнают все, хотя никогда не видели раньше, поскольку она очень похожа на своего деда-фабриканта. Помимо неожиданного приезда Живаго, у Микулицыных немало других проблем - Аверкий Степанович, глава семьи, отдал всю свою молодость революции, а потом оказался на обочине, так как рабочие, в среде которых он проводил работу, сбежали с меньшевиками. Но все же Микулицыны выделяют Живаго дом и землю, на которой они занимаются крестьянским трудом, заботясь о пропитании.
ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ. ВАРЫКИНО
Юрий Андреевич ведет дневник, в котором размышляет о своем предопределении. Приходит к выводу, что его задача - «служить, лечить и писать». К ним систематически приходит Самдевятов, который помогает продуктами и керосином. Живаго живут тихо, размеренно - вечерами собираются для разговора о литературе, искусстве. Внезапно приезжает Евграф, который «вторгается добрым гением, избавителем, разрешающим все затруднения». Юрий Андреевич так и не может понять, чем занимается его брат, поскольку ничего не знает о нем.
Живаго часто ходит в библиотеку, где однажды встречает Ларису, но так и не осмеливается подойти к ней.
В библиотеке он узнает адрес Лары. Идет к ней, встречает ее около дома с полными ведрами воды. И ему приходит в голову мысль о том, что так же легко она переносит жизненные тяжести. Лара знакомит его со своей дочерью Катенькой, спрашивает подробности его встречи со Стрельниковым, говорит, что тот на самом деле - ее муж Павел и что он долгое время не мог иметь никаких контактов с семьей, поскольку так положено революционным деятелям. Лара по-прежнему любит его и считает, что только Пашино самолюбие заставило" его покинуть семью - он должен был доказать силу своего характера.
Очень скоро отношения Ларисы и Юрия Андреевича перерастают в любовную связь. Живаго очень мучится от того, что вынужден обманывать Тоню. Он решает порвать с Ларисой, признаться во всем Тоне. Он говорит об этом Ларисе, едет домой, но потом решает вернуться, чтобы еще раз увидеть ее. Недалеко от дома Лары доктора хватают партизаны из отряда «Лесные братья», которыми руководит товарищ Ливерий, сын Микули-цына от первого брака.
ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ. НА БОЛЬШОЙ ДОРОГЕ
В течение двух лет Живаго находится в плену у партизан, работая на них в качестве врача. Ливерий хорошо относится к нему, любит с ним поговорить на философские темы.
ЧАСТЬ ОДИННАДЦАТАЯ. ЛЕСНОЕ ВОИНСТВО
Живаго стремился никогда не участвовать в боях, но как-то раз ему все же пришлось взять оружие из рук погибшего телефониста и стрелять. Юрий Андреевич целился в дерево, остерегаясь попасть в кого-либо, но это ему не удавалось - он убил трех человек. Живаго дополз до убитого телефониста, снял с его шеи ладанку, в которой - текст псалма, считающегося чудодейственным. Через некоторое время с шеи убитого белогвардейца он снимает футлярчик, внутри которого такой же текст. Доктор понимает, что этот человек жив, поскольку пуля отскочила от футлярчика, попав именно в него. Тайно Юрий Андреевич выхаживает этого человека и отпускает, хотя тот говорит, что вернется к колчаковцам.
Живаго наблюдает, как в партизанском отряде начинаются «душевные заболевания самого типического свойства». Так, например, солдат Пам-фил Палых помешался на страхе за близких.
ЧАСТЬ ДВЕНАДЦАТАЯ. РЯБИНА В САХАРЕ
Палых дошел до того, что привел жену и детей в отряд, поскольку боялся, что их убьют белые. Целыми днями он мастерил игрушки детям, ухаживал за женой. Но через некоторое время Палых сам убивает своих родных, мотивируя это тем, что они должны умереть легкой смертью, а не от пыток белогвардейцев. Товарищи Палых не знают, как поступить с ним. Палых вскоре сам исчезает из лагеря. После этого бежит и Живаго на лыжах под предлогом сбора в лесу подмороженной рябины.
ЧАСТЬ ТРИНАДЦАТАЯ. ПРОТИВ ДОМА С ФИГУРАМИ
Живаго, сбежав от партизан, добирается до Юрятина, к Ларисе, несмотря на то, что в течение двух лет думал о Тоне и своей семье, о дочери, которую никогда не видел. Он добирается до квартиры Лары, обнаруживает записку от возлюбленной, адресованную ему. То есть Лариса уже знала, что Живаго сбежал. Бродя по улицам, Живаго читает развешанные на стенах директивы новой власти и вспоминает о том, что когда-то восхищался «безоговорочностью этого языка и прямотою этой мысли. Неужели за это неосторожное восхищение он должен расплачиваться тем, чтобы в жизни больше уже никогда ничего не видеть, кроме этих на протяжений долгих лет не меняющихся шалых выкриков и требований, чем дальше, тем более нежизненных, неудобопонятных и неисполнимых?» Живаго узнает, что его семья теперь в Москве.
Юрий Андреевич возвращается к Ларисе. Теряет у нее сознание, поскольку болен, а очнувшись, видит Ларису. Она выхаживает его, и когда Живаго становится лучше, Лариса рассказывает ему о том, что ее любовь к мужу не угасла. Лариса, так же как и Юрий Андреевич, любит двух совершенно разной, но одинаково сильной любовью. Она рассказывает о том, как сдружилась с Тоней, на родах которой присутствовала. Живаго признается: «Я без ума, без памяти, без конца люблю тебя».
Лариса объясняет, почему распался ее брак с Пашей. «Паша... знамение времени, общественное зло принял за явление домашнее. Неестественность тона, казенную натянутость наших рассуждение отнес к себе, приписал тому, что он - сухарь, посредственность, человек в футляре... Он пошел на войну, чего никто от него не требовал. Он это сделал, чтобы освободить нас от себя, от своего воображаемого гнета... С каким-то юношеским, ложно направленным самолюбием он разобиделся на что-то такое в жизни, на что не обижаются. Он стал дуться на ход событий, на историю... Он ведь по сей день сводит с нею счеты».
Живаго, Лариса и Катенька живут как семья. Юрий Андреевич работа-ет в госпитале, занимается чтением лекций на медико-хирургических курсах. Но довольно скоро он понимает, что ему придется уйти с работы. Доктор осознает, что поначалу его ценят за новые мысли и добросовестную работу, но оказывается, что под этими новыми мыслями подразумевается «словесный гарнир к возвеличиванию революции и властей предержащих».
Лариса опасается за свою судьбу и судьбу дочери. На это есть основания - в юрятинскую коллегию ревтрибунала переведены бывшие московские соседи Ларисы Тиверзин и Антипов-старший, которые недолюбливают Ларису. Оба способны даже собственного сына уничтожить во имя идеи революции. Лариса предлагает Юрию Андреевичу бежать из города, Живаго предлагает уехать в Варыкино.
Перед отъездом приходит письмо от Тони из Москвы, в котором она сообщает, что дочь назвали в честь матери Живаго Марии, что сын тоскует по отцу, что самой Тоне известно все об отношениях мужа с Ларисой, что их высылают из Москвы и они уезжают в Париж. Она отзывается о Ларисе хорошо, но признает их полную противоположность: «Я родилась на свет, чтобы упрощать жизнь и искать правильного выхода, а она, чтобы осложнять ее и сбивать с дороги».
Тоня понимает, что они с мужем уже не увидятся, признается, что любит его и будет воспитывать детей с полным почтением к отцу. После прочтения письма Живаго падает без чувств.
ЧАСТЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. ОПЯТЬ В ВАРЫКИНО
Живаго с новой семьей живет в Варыкино. Утроиться им помогает Самдевятов. Юрий Андреевич все больше времени посвящает творчеству, пишет стихи. «...Он испытал приближение того, что называется вдохновением».
Комаровский разыскивает Ларису, сообщает ей о том, что ее муж арестован и скоро должен быть расстрелян. То есть Ларисе больше нельзя оставаться в окрестностях Юрятина. Комаровский, которому предложено место в служебном поезде, следующем на Дальний Восток, предлагает Ларисе и Живаго ехать вместе с ним, но доктор отказывается. Тогда адвокат с глазу на глаз уговаривает Живаго сделать вид, что согласен ехать, только догонит Ларису позже. Ради спасения любимой Живаго соглашается, и Комаровский увозит Лару.
Оставшись один, Юрий Андреевич тихо сходит с ума, пишет стихи, посвященные Ларисе, ему постоянно слышится ее голос. Самдевятов ругает его за то, что опустился, обещает через три забрать его из Барыкина. В эти три дня к Живаго приходит Стрельников. Они много говорят о Ларисе, Юрий Андреевич рассказывает о том, как она любила мужа. Павел говорит, что пошел на шестилетнюю разлуку потому, что считал, что «не вся свобода завоевана». Утром Стрельников застрелился во дворе.
ЧАСТЬ ПЯТНАДЦАТАЯ. ОКОНЧАНИЕ
Доктор приходит пешком в Москву. По дороге встречает Васю Брыкина, который узнает Живаго, вызывается сопровождать его. Юрий Андреевич очень плохо выглядит - опустился, грязен, оброс. Некоторое время он и Вася живут в Москве вместе. Вася работает в типографии, у него обнаруживаются склонности к рисованию. Он осуждает Живаго за то, что тот недостаточно хлопочет о политическом оправдании своей семьи и заграничном паспорте, чтобы уехать вслед за Тоней и детьми. Живаго поселяется в Мучном городке, где его бывший дворник Маркел выгораживает ему часть бывшей комнаты Светницких. Он сходится с дочерью дворника Мариной, у них рождаются две девочки. Живаго переписывается с Тоней, также общается с Дудоровым и Гордоном. Внезапно Живаго исчезает, переводит на имя Марины очень большую сумму денег, которой у него никогда не было. Его никто не может нигде найти, хотя он живет совсем близко к Мучному переулку в съемной комнате. Деньгами ему помогает брат Евграф, он же хлопочет об устройстве доктора на хорошую работу, обещает уладить вопрос о воссоединении Живаго с семьей. Евграф поражен талантом брата, а Юрий Андреевич в этот период много сочиняет.
Однажды утором Живаго едет в душном переполненном трамвае, ему становится плохо, и, едва выбравшись из трамвая, доктор замертво падает на тротуар. Гроб с телом покойного Живаго ставят на столе, где творил Юрий Андреевич. Проститься с ним Евграф привозит Ларису. Она обращается к умершему: «Твой уход, мой конец. Загадка жизни, загадка смерти, прелесть гения, прелесть обнажения... это мы понимали». После похорон Лариса и Евграф разбирают архив Живаго. Лариса признается брату Юрия Андреевича в том, что у нее родилась дочь от Юрия.
ЧАСТЬ ШЕСТНАДЦАТАЯ. ЭПИЛОГ
Летом 1943 года Евграф, уже в чине генерала, разыскивает дочь Ларисы и Живаго Таню, бельевщицу в одной из частей Советской Армии. С Таней знакомы Гордон и Дудоров, в тридцатые годы отсидевшие в лагерях. Евграф обещает взять ее в племянницы, определить в вуз. По прошествии еще десяти лет Гордон и Дудоров перечитывают тетрадь произведений Живаго. «Хотя просветление и освобождение, которых ожидали после войны, не наступали вместе с победою, как думали, но все равно, предвестие свободы носилось в воздухе все послевоенные годы... И книжка... знала все это и давала их чувствам поддержку и подтверждение».
В романе автор пытается решить несколько проблем, в том числе вопрос интеллигенции и революции, стремится дать обобщенный портрет русской интеллигенции первой трети XX века, проследить ее трагическую судьбу. Пастернак размышляет об отношении человека и окружающего мира, человека и родины, человека и истории, причем в своем понимании хода истории писатель близок к JI. Н. Толстому, отрицающему роль личности в истории.
Прошлое без надежды на будущее. Прошлое без намёков на благополучный исход. Прошлое без определённого смысла. Это прошлое принадлежит воспоминаниям Бориса Пастернака. Всё беспросветно, муторно, тяжело, напряжённо. Так писатель понимал прожитые годы, храня в памяти эпизоды из детства и молодых лет. Он наблюдал за ростом противоречий во время русско-японской войны и за разрешением социальной катастрофы, выразившейся в виде гражданской войны. Родись Пастернак позже – из него мог получиться верный идеалам советского государства гражданин, но он родился раньше, поэтому не мог с чистым сердцем принять происходившие в обществе перемены. Да и кто бы мог спокойно их созерцать, ежели от твоих действий зависит мало, и именно тебе с осознанием этого суждено жить всю оставшуюся жизнь.
Пастернак понимает прошлое по своему, как должен поступать каждый человек. Никто не имеет одинакового жизненного пути, даже имея сходные моменты в биографии. Всё равно есть отличительные черты, заслуживающие уважительного отношения. Пусть Пастернак не готов был трудиться во славу народившейся страны, хоть и пытался. Со временем в нём должно было проснуться желание заново переосмыслить с ним произошедшее. Именно таким образом родился “Доктор Живаго”, крайне трудный для чтения и анализа роман.
Борис начинает повествование с чьей-то нелепой смерти, случившейся на пути следования поезда. Незначительное происшествие не несёт в себе ничего, но Пастернак для чего-то решил ознакомить читателя именно с этим моментом. Происходит погружение в авторскую манеру изложения. И читатель понимает, Пастернак описывает чужую трагедию без какого-либо сочувствия. Это произошло в силу независящих об людей причин, значит надо с таким положением считаться. К сожалению, одна смерть становится предвестником множества других смертей, к которым Пастернак будет относиться также спокойно. Для него данные обстоятельства – повод позволить действующим лицам о чём-то поговорить. А разве может объединить незнакомых людей что-то другое, нежели происшествие, когда нельзя стоять в стороне и не обращать внимания на происходящее вокруг?
Другой аспект описываемого Пастернаком, затрудняющим понимание повествования, является нагромождение всего. Борис свалил в кучу кучу куч, разбавив кучу кучей куч. Его личная трагедия понятна, но она раскрывается через множество диалогов, редко несущих конкретное объяснение происходящего на страницах. Практически невозможно понять, какие именно процессы происходили внутри страны, отчего разразилась гражданская война и каким образом во всё это был втянут главный герой. Безусловно, Пастернак об этом где-то писал, разбавив для всех важное иными сюжетами, важными для него лично. Пусть идёт братоубийственная война – нужно сообщить читателю иные сведения, например о Толстом или чьих-то родах. Это важнее, ведь Пастернак писал якобы о докторе Живаго, которому довелось жить в непростое время. И вот это время становится декорациями. В остальном же ворох мелькающих судеб.
Не хватает в “Докторе Живаго” огонька, накала страстей и человеческого участия. Всё податливо и мнётся словно пластилин. Слепив одну фигуру, Пастернак тут же её мял и из этого же материала лепил следующую, изредка пытаясь слепить ранее встречавшихся в повествовании действующих лиц. В итоге за десять лет он налепил достаточно, опубликовал получившееся за границей, получил Нобелевскую премию и надолго пропал из жизни соотечественников. Его точка зрения имела право на существование, но советское государство не разделяло отличных от своих взглядов. Они все лепили из одного пластилина, трактуя получавшееся по-разному. Прошлого не изменить, а вот заново слепить его можно: Пастернак внёс свою лепту, встав в один ряд с Михаилом Шолоховым.
Загрузка...
