Маим Бялик

Образование: Калифорнийский университет

Несмотря на то, что актеры сериала «Теория большого взрыва» с самого начала крайне убедительно смотрелись в образах гиков-недотеп, настоящий ученый в их компании появился только к четвертому сезону. Этим ученым стала Маим Бялик, она же Эми Фара Фаулер. В юности Бялик снималась в популярном ситкоме «Блоссом», а после променяла съемочную площадку на лабораторию. Принять ее были готовы престижные Гарвард и Йель, но актриса не захотела уезжать с Западного побережья США и поступила в Калифорнийский университет, где в 2007 году защитила диссертацию в области нейробиологии. В отличие от своей героини, Бялик не ставила экспериментов над обезьянками, а изучала синдром Прадера-Вилли - редкое генетическое заболевание, при котором отсутствуют или не экспрессируются 7 генов (или их части) на 15-й - отцовской - хромосоме, что приводит к задержкам в психическом и речевом развитии.

Александр Бард

Образование: Стокгольмская школа экономики

В России Александра Барда знают в первую очередь как усатого дядьку из поп-фрик-кабаре Army Of Lovers; в Европе - как основателя групп Vacuum и Bodies Without Organs (название последней, кстати, взято из понятийного аппарата, разработанного Жилем Делезом и Феликсом Гваттари); в Швеции - как социолога, философа и футуролога. Его книга «Нетократия. Новая правящая элита и жизнь после капитализма», написанная в соавторстве с журналистом Яном Зодерквистом, разошлась почти полумилионным тиражом и была переведена на 16 языков, включая русский. Бард - один из пионеров изучения интернета как социального явления. Изобретенный им термин «нетократия» обозначает форму правления, при которой определяющую роль играют не материальные, а информационные ресурсы, и которая, по мнению автора, в скором времени придет на смену капитализму.

Брайан Мэй

Образование: Имперский колледж Лондона

Работать над диссертацией «Радиальные скорости в зодиакальном пылевом облаке» гитарист Queen начал еще в середине 1970-х годов. Однако гастрольный график группы был настолько напряженным, что музыканту пришлось на время отказаться от научных амбиций. К астрофизике Брайан Мэй вернулся только в начале двухтысячных, когда получил степень кандидата наук, стал почетным ректором Ливерпульского университета имени Джона Мурса и написал книгу «Большой взрыв! Полная история Вселенной» вместе со своим другом, известным английским астрономом Патриком Муром и его коллегой Крисом Линтоттом. Мур тридцать с лишним лет вел цикл научно-популярных передач «Ночное небо» на телеканале BBC, и после его смерти Королевское астрономическое общество настаивало на том, чтобы кресло ведущего передали именно Мэю. Увы, должность в итоге досталась более опытному Линтотту.

Натали Портман

Образование: Гарвардский университет

Красавица Натали Портман на поверку оказалась еще и умницей: уже будучи достаточно известной актрисой и имея в своем активе роли в «Звездных войнах» и «Все говорят, что я люблю тебя», она решила получить образование и поступила в Гарвард на факультет психологии. Там Портман ассистировала профессору Алану Дершовицу - известному американскому юристу и политическому комментатору, который специализируется на арабо-израильском вопросе. А в 2002 году Портман вместе с однокашниками опубликовала работу «Активность лобной доли мозга при объектном постоянстве» под своей настоящей фамилией Хершлаг. Конечно, вклад актрисы в науку невелик, но сама она утверждает, что Гарвард произвел на нее куда большее впечатление, чем Голливуд: в университете ее окружали экстраординарные личности, а на съемочной площадке - самые обычные.

Хеди Ламарр

Образование: театральная школа

Хеди Ламарр вошла в историю как первая актриса, снявшаяся обнаженной в полнометражном кино: в чехословацком фильме «Экстаз» она играла юную нимфоманку и нагишом плескалась в лесном озере. Еврейка по происхождению, Ламарр бежала из Европы в Голливуд задолго до начала Второй мировой войны, но успела заразиться стойким отвращением к гитлеровскому режиму и на досуге пыталась придумать технические новшества, которые помогли бы армии США в сражениях. Энтузиазм актрисы не пропал даром: в 1942 году она запатентовала систему, позволявшую управлять торпедами на расстоянии и защищать их от перехвата с помощью технологии «прыгающих частот». Доводить идею до ума Хеди Ламарр помогал ее друг Джордж Антейл -композитор-авангардист, увлекавшийся эндокринологией. Впоследствии патент Ламарр лег в основу Spread Spectrum - техник и методов связи с расширенным спектром; сегодня она используется в мобильной телефонии, GPS, Wi-Fi. А в немецкоговорящих странах день рождения актрисы - 9 ноября - отмечают как День изобретателя.

Брайан Эдвард Кокс

Образование: Манчестерский университет

Английский физик Брайан Кокс - показательный пример того, как должен выглядеть современный ученый: улыбчивый, опрятный и бесконечно обаятельный, он явно не испытывает проблем с социализацией и не отпугивает простых смертных своим зашкаливающим IQ. Кокс изучает физику элементарных частиц, состоит в Европейской организации по ядерным исследованиям, работает в эксперименте ATLAS на Большом адронном коллайдере, ведет передачи на BBC и пишет книги с игривыми названиями вроде «Почему E=mc²? (И какое нам до этого дело?)». При этом в юности Брайан Кокс был крайне далек от образа успешного и уважаемого популяризатора науки: он носил длинные волосы, одевался в кожу с ног до головы и играл на клавишах в группах Dare и D:Ream. Последняя даже была довольно востребованной и отметилась на вершине британских чартов с хитом Things Can Only Get Better. Для Кокса - уж точно.

Александр Бородин

Образование: Петербургская медико-хирургическая академия

Основоположник русского эпического симфонизма и участник «Могучей кучки», композитор Александр Бородин с раннего детства увлекался не только музыкой, но и химией. Незаконнорожденный сын грузинского князя Гедеванишвили, он получил прекрасное образование и имел возможность сочинять концерты и параллельно ставить опыты. Бородин изучал химию под руководством великого Николая Зинина - первого президента Русского химического общества, написал более сорока научных работ, защитил диссертацию по теме «Об аналогии фосфорной и мышьяковой кислоты в химических и токсикологических отношениях» и первым в мире смог получить фтороорганическое соединение - фтористый бензоил. Он так много времени и сил отдавал лабораторным опытам, что на музыкальную деятельность их практически не оставалось: оперу «Князь Игорь» Бородин писал 18 лет - и все равно не успел завершить.

Зеппо Маркс

Образование: отсутствует

Младший из братьев Маркс - патриархов голливудской комедии - в кадре работал в легкомысленном амлуа «красавчик», зато в жизни был человеком серьезным и предприимчивым: инженер-самоучка, он мог отремонтировать любой бытовой прибор и частенько чинил автомобиль, принадлежавший актерскому семейному подряду. В конце шестидесятых, когда братья Маркс отошли от съемочных дел, Зеппо решил послужить на благо обществу и изобрел датчик пульса: электронные часы, которые издавали тревожный сигнал, если сердце их обладателя начинало биться слишком часто; предназначались они в первую очередь для кардиобольных. Кроме того, комик запатентовал грелку, подключавшуюся к генератору пара: до этого в госпиталях использовали смоченные горячей водой полотенца. Братья Маркс отлично зарабатывали в киноиндустрии, однако мультимиллионером Зеппо сделали не ужимки перед камерой, а его изобретения.

Грэг Граффин

Образование: Калифорнийский университет, Корнелльский университет

Хотя формально панк-идеология декларирует разрушение всех социальных норм, основателю, солисту и автору песен группы Bad Religion Грэгу Граффину это ничуть не помешало сколотить приличную академическую карьеру. В Калифорнийском университете он изучал антропологию и геологию, а позже переключился на зоологию и защитил диссертацию в Корнелльском университете, который входит в элитную Лигу плюща. Тема его работы - «Монизм, атеизм и натуралистическое воззрение в перспективе эволюционной биологии». Граффин читает курсы лекций, посвященных дарвиновской теории, в своей калифорнийской альма-матер, а в 2008 году гарвардское Сообщество гуманистов, атеистов и агностиков вручило ему награду за выдающиеся достижения в области культурного гуманизма. На торжественной церемонии вручения премии Граффин спел под гитару несколько треков Bad Religion.

Айзек Азимов

Образование: Колумбийский университет, Бостонский университет

Айзек Азимов - без преувеличения, самый известный и авторитетный популяризатор науки, вышедший из литературной среды. Правда, прежде чем прочно войти в эту самую среду, он успел выучиться на биохимика и получить степень кандидата наук за диссертацию по теме «Кинетика реакции инактивации тирозиназы в процессе ее катализа аэробного окисления пирокахетина», а позже - стать профессором медицинского факультета Бостонского университета. При этом интересы Азимова выходили далеко за пределы естественных наук: например, он отметился на ниве филологии, выпустив путеводитель по шекспировским пьесам. В годы Второй мировой войны писатель работал химиком на верфи для военных судов, где его коллегой был еще один представитель Большой тройки научных фантастов - Роберт Хайнлайн. Помимо Азимова и Хайнлайна в нее входит Артур Кларк, который, в свою очередь, внес большой вклад в развитие глобальных систем коммуникаций, предложив идею создания сети спутников связи на геостационарной орбите.

Рубрика: , Октябрь 02, 2015 - 12:26 , Tags ,

Работать по профессии сегодня удается меньше, чем половине выпускников ВУЗов. Кто-то сделал свой выбор несознательно, у другого не оправдались ожидания касательно выбранной специальности, ну а третий решает развернуться на 90 градусов и посвятить свою жизнь музыке. Именно последняя категория оказалась под нашим пристальным вниманием.

Style Insider решил пофантазировать на тему: чем бы сегодня занимались успешные музыканты, если бы стали работать по профессии. Кто знает, возможно, приобретя гениев музыки, мир потерял выдающихся генетиков, астрофизиков или математиков.

Чем бы занимался: считал бы звезды и планеты

В перерывах между написанием «We Will Rock You» и «The Show Must Go On» Мэй готовился получить степень доктора астрофизики, занимался астрономическими исследованиями в инфракрасном диапазоне и выдал две научные публикации по астрономии. Окончив факультет физики и математики лондонского Имперского колледжа, он уже завершал написание диссертации, однако из-за популярности Queen научную карьеру пришлось прервать. И лишь 37 лет спустя, в 2007 году, Мэй таки закончил начатое.

Чем бы занимался: сидел бы над микроскопом

Как бы удивительно это не звучало, но автор «Why Don’t You Get a Job» и «Pretty Fly (For a White Guy)» Декстер Холланд получил диплом бакалавра в области биологии и магистра в области молекулярной биологии, окончив Университет Южной Калифорнии. Получить докторскую степень в области молекулярной биологии ему помешал успех The Offspring.

Чем бы занимался: работал бы учителем рисования или английского языка

Еще в 1988 году Том Йорк решил поставить свою группу On a Friday на паузу, чтобы получить степень бакалавра изобразительного искусстве и английского языка Университета Эксетера. Вскоре после того, как Том и его товарищи по группе завершили свои обязательства перед колледжем, они переименовали себя в Radiohead, получили контракт на запись и продали 30 миллионов альбомов по всему миру.

Чем бы занимался: считал бы и измерял

Дэн известен как электронный музыкант и обладатель премии Polaris Prize, но если вы думаете, что за его композициями стоит тщательные просчеты, то вы совершенно правы. Он получил степень доктора математических наук в Имперском колледже в Великобритании, поэтому, когда он не писал музыку, он писал о «сверхсходящихся модулярных формах Зигеля с когомологической точки зрения».

Чем бы занимался: примерно тем же, что и Декстер Холланд

Именно Мира поет в английской электро-поп группе Ladytron песни на болгарском. Однако, помимо этого, она так же свободно владеет и языком молекурярной генетики. Работая в качестве генетика-исследователя, она получила докторскую степень Оксфордского Университета.

12 ноября 1833 года родился известный российский ученый-химик, медик и композитор Александр Бородин. Мальчик, который по праву рождения считался крепостным и не мог получить высшее образование, сумел стать профессором, академиком и членом-учредителем Русского химического общества.

Крепостной у родного отца

Александр Порфирьевич Бородин родился от внебрачной связи 62-летнего князя и 25-летней солдатской дочери. Отец мальчика, Лука Степанович Гедианов, происходил из аристократического грузинского рода, поэтому признать ребенка не мог. Новорожденного записали как сына Порфирия Ивановича Бородина (крепостного слуги Гедианова) и его жены, Татьяны Григорьевны - так мальчик получил чужую фамилию и отчество.

До 8 лет ребенок формально был крепостным своего собственного отца, но перед смертью князь все же дал ему вольную и даже купил для Авдотьи Константиновы Антоновой, матери своего «незаконного» сына, четырехэтажный дом. Там молодая женщина, которую к тому времени уже выдали замуж за другого, и жила вместе с сыном - правда, всем знакомым ей приходилось представлять мальчика как племянника.

Ребенок вырос спокойным, покладистым и очень любознательным.

А. П. Бородин. Портрет работы Ильи Репина (1888 г.) Фото: Commons.wikimedia.org

Учиться, учиться и еще раз учиться

Поскольку сын крепостного не имел права поступить в гимназию, мальчика обучали дома. Уже тогда стало ясно, что Сашу интересует музыка - в 9 лет он написал польку Helen, освоил флейту, фортепиано, а позже и виолончель.

Когда ему было около десяти, ребенок увлекся химией. Спустя какое-то Александра записали в Новоторжское третьей гильдии купечество - так он получил законное право закончить гимназию и поступить в высшее учебное заведение. Сдав экзамены, юноша стал вольнослушателем в Медико-хирургической академии в Петербурге.

Ученика больше всего интересовала химия. На третьем курсе Бородин обратился к своему преподавателю, профессору Зинину (химику-органику и академику Петербургской академии наук) с просьбой заниматься в академической лаборатории. Все это время студент параллельно с учебой занимался музыкой.

Медицина или музыка?

После выпуска молодой врач работал ординатором во Втором военно-сухопутном госпитале (где познакомился с офицером Мусоргским, находящемся на лечении), защитил докторскую диссертацию, совершенствовал свои знания в Гейдельбергском университете в Германии, участвовал в международном конгрессе химиков в Карлсруэ вместе с профессором Зиненко и своим другом Менделеевым… Но музыка по-прежнему занимала Бородина. В его квартире в Гейдельберге (немецком городе, где одно время жил и учился молодой специалист) стояло фортепиано, и ученый частенько играл для своих гостей.

А в 1861 году химик познакомился с Екатериной Протопоповой - молодой пианисткой, которая приехала в Европу на лечение. Но вскоре здоровье девушки еще больше пошатнулось (она страдала от хронического бронхо-легочного заболевания), и врачи посоветовали ей отправиться в Италию - ученый сопровождал ее уже на правах жениха.

Основатели Русского Химического Общества. 1868. Фото: Commons.wikimedia.org

«Князь Игорь» и фтористый бензоил

На родине, куда ученый и музыкант вернулся вместе со своей будущей женой, Бородин одновременно строил научную и музыкальную карьеру. Денег не хватало, поэтому ему пришлось много работать, но для творчества он тоже находил время. Бородин примкнул к кружку Милия Балакирева (позже он получил название «Могучая кучка») и Беляевскому кружку.

Бородин является автором более чем 40 работ по химии и множества музыкальных произведений, самое известное из которых - опера «Князь Игорь». Над последним сочинением музыкант работал 18 лет, но так и не успел дописать - уже после смерти Бородина его труд закончили два других композитора: Николай Римский-Корсаков и Александр Глазунов. Опера имела огромный успех (ее поставили в 1890-м на сцене Мариинки) и до сих считается одним из шедевров российского оперного искусства.

Но Бородин прославился не только своим «Князем Игорем» - его называют основоположником русского эпического симфонизма.

В химии известный композитор тоже совершил несколько открытий: например, изобрел способ получения бромзамещённых углеводородов действием брома на серебряные соли кислот (так называемая реакция Бородин-Хунсдикера) и получил фтороорганическое соединение (фтористый бензоил).

Несмотря на то, что значительную часть своей жизни деятель посвятил именно химии (он даже был одним из основателей Русского химического общества), наибольшую известность ему все же принесла музыка. Сейчас имя Бородина носит Государственный квартет, а также несколько музыкальных школ и улиц в разных городах России.

Сам ученый и композитор говорил: «Всем, чего мы не имеем, мы обязаны только себе».

У них нет работы. Только увлечения. Иногда они сами сомневаются, какое из них сильнее. Сотрудники МГУ, ИБХ и Института трансплантологии играют на гитарах, барабанят и говорят: «Зарабатываем в науке - развлекаемся в музыке. Если бы мы зарабатывали музыкой - развлекались бы в науке». Справка сайт:

Мочалов Константин Евгеньевич - научный сотрудник Института биоорганической химии РАН имени М.М. Шемякина и Ю.А. Овчинникова РАН, (лаборатория протеомики), кандидат технических наук. Занимается разработкой зондово-оптических методик - смеси зондовой и оптической перфокальной микроскопии.

Ефимов Антон Евгеньевич - старший научный сотрудник Институт транспланталогии. Занимается зондовыми методиками, разрабатывает сканирующий зондовый микроскоп, совмещенный с ультрамикротоном, позволяющий делать сверхтонкий срез материала и изучать поверхность с помощью трехмерной картины с нанометровым разрешением.

Бобровский Алексей Юрьевич - доцент кафедры высокомолекулярных соединений МГУ, старший научный сотрудник, кандидат химических наук. Занимается жидкокристаллическими фоточувствительными полимерами, пассивными оптическими средами, ведёт фундаментальную работу в области дизайна, синтеза, изучения фазового поведения, оптических и фотооптических свойств таких систем.

Сейчас машина настраивается на поиск оптического конфокального изображения, - Константин Мочалов объясняет, что происходит в структурно-оптическом приборе с рабочим названием «СТ Спектрум». - Мы получим на мониторе изображение иглы, закрепим её, а образец под иглой начнёт сканироваться. Основное достоинство нашей машины в том, что она решит одну из тяжелейших проблем, возникающих при исследовании непрозрачных образцов: позволит одновременно исследовать поверхность и флуоресцентные свойства. Это уникальная характеристика, я приборов с подобными свойствами не видел. Обычно для этих исследований нужны два разных прибора, два исследования, что очень неудобно.

Вообще-то, мы собрались поговорить о музыке. В эта тема всплывает не первый раз, вытягивая всё новые и новые поводы для беседы. Мои собеседники работают в разных институтах, в большей или меньшей степени связаны научными интересами, но, кроме науки, их давно объединило еще одно увлечение: музыка.

Для меня на первом месте всё же наука. Я ею увлёкся очень давно, барабаны возникли намного позже, это относительно новое хобби. Совсем недавно возродил ещё одно школьное увлечение - проникся любительской астрономией. На выходных езжу на дачу и смотрю на небо...» Алексей Бобровский: «Я играю по три часа в день - один, никто меня не слышит, не видит, я веду «монолог» посредствам барабанов. Я играю, и во мне что-то меняется, возникают какие-то мысли, это сродни медитации. У меня нет потребности вылезти на сцену и всех поразить»

Мы с Костей давно знакомы, в основном по музыкальным делам - вместе не играли, но на концертах встречались часто, - говорит Алексей Бобровский, доцент кафедры высокомолекулярных соединений МГУ. - В лаборатории протеомики сейчас я оказался не случайно. Костя неоднократно рассказывал об уникальном сочетании конфокальной микроскопии с атомно-силовой, и подходил ко мне с точки зрения сотрудничества - есть общие темы. Сейчас эти замыслы стали воплощаться в реальность.

Общие темы у них находятся уже много лет - со времён студенчества.

Общежитие МИФИ - это, как у всех студентов, гитары, песни, вино, «Мусорный ветер»… - вспоминает Константин Мочалов, научный сотрудник Института биоорганической химии РАН. - Потом появилась мысль, что играть нам удаётся лучше, чем петь, и мы плавно перешли к чисто инструментальной музыке. Были гитаристы, басисты. Главной проблемой тогда, в конце 90-х, были барабанщики. Спрос на них был бешеный! Это сейчас это дело развилось, есть много видеоматериалов, денег, возможностей - им есть, где научиться. А тогда мы бегали искали, кто бы нам побарабанил. Алексей тогда играл в группе «Инсайд», и на каком-то концерте мы познакомились.

По словам Алексея, он взялся именно за барабаны из своеобразного протеста:

В студенчестве все играли на гитарах, а я на втором курсе назло взял палочки и стал стучать по стулу… Почему-то мне захотелось на барабанах играть. Потом друзья откуда-то приволокли мне ударную установку, и я стал выбирать дырки между парами и бегать в общагу - днём, когда все на занятиях и я никому не мешаю, я мог заниматься. Ко мне приходили разные музыканты, и в 95-96 годах я играл одновременно в шести группах, от регги до грайнд-кора, пожалуй, самого экстремального стиля…

Старший научный сотрудник Института транспланталогии Антон Ефимов, по его словам, музыкой интересовался со школы, но лишь как слушатель:

Классическая рок-музыка: Beatles, Pink Floyd, Black Sabbath и другие, панк музыка, альтернативная и так далее. Потом я пробовал играть на акустической гитаре, потом - на плохой гитаре за 200 долларов, но совершенно не учился играть профессионально, лишь чисто для себя и никогда не думал играть в группе. Потом на работе, в Институте трансплантологии, познакомились с Костей. Мы в соседних комнатах сидели, работали над своими приборами. Костя как-то дал свои записи послушать, познакомил с Андреем Сучилиным, учеником Роберта Фриппа из King Crimson. Мы вели беседы о судьбах культуры, ходили на безумные концерты, и по предложению Андрея я первый раз играл в Петрозаводске…

Научная и музыкальная тусовки ментально лежат в разных плоскостях. Причём у музыкантов об учёных гораздо более кривое представление, чем наоборот. Такая пропасть!

Безумные люди, безумные идеи

Несмотря на серьёзную профессию, студенческое увлечение не отпустило, постепенно развиваясь и затягивая.

Я познакомился с еще более безумными людьми - российско-белорусским сообществом «Солнцецветы», - рассказывает Антон. - Они организовали довольно много разных музыкальных и художественных проектов, один из которых - «Волшебная одноклеточная музыка» (В.О.М). Существует несколько групп под таким названием, их называют по номерам В.О.М-3, -4, -5. В.О.М-3 и -5 находятся в Минске, В.О.М-4 - в Москве. Идея этого проекта - на рок основе сделать музыку, из которой убрана вся музыкальная структура. Там нет каких-то обычных мелодий, нет смены ритма. Очень ровный ритм, очень монотонная музыка, из которой развивается какая-то совершенно другая структура, появляется другое пространство для музыки. Такая композиция может длиться от сорока минут минимум до двух часов. Бас, барабан, гитара делают ритмический костяк, играя одну ноту на всех инструментах, а я делаю звуковые эффекты, шумы, размазанные звуковые облака.

Константин Мочалов: «Стоящие вещи пишутся, когда человек может не ходить на работу и спокойно заниматься музыкой, а у меня на свободное творчество права нет - возраст такой, что нужно ещё что-то делать. Но и в науке у нас такая же ситуация: если бы это нас не увлекало, мы бы этим не занимались»

Константин Мочалов в 1999 году с друзьями, с которыми вместе учился в МИФИ, а позже работал в Московском институте биоорганической химии, организовал группу Disen Gage. Выступления в студенческом клубе, «самопальные» записи, а в 2004 году - дебютный CD «The Screw-Loose Entertainment».

Сейчас нам ближе идея делать низкозатратную музыку, поскольку ресурсов у нас мало, - говорит Константин. - И мы стремимся играть всё суше и суше. Андрей Сучилин, композитор и музыкант, вместе с которым мы работаем, - человек экстремальный, по его мнению, идеальный формат для выступления - катушечный магнитофон. Он как-то предлагал устроить шоу, пригласить каких-нибудь умельцев готовить шаурму на сцене во время концерта…

В 2009 году музыканты создали новый проект с вызывающим названием Zen Porno.

В Disen Gage все были из ИБХ, кроме барабанщика, - говорит Константин. - Потом все рассосались, кто-то ушел в банк или еще куда-то, и из науки остался один я. Евгений Кудряшов - профессиональный барабанщик, Федор Амиров - профессиональный академический пианист плюс выступает как вокалист. Смешно, но он никогда не знает, что будет петь! Он просто начинает гнать, что бог на душу положит. Интересно, что, бывало, люди говорили, что «слов не разобрали, но это было не важно». Точно сказано!

Почти медитация

Развитие «музыкальной темы» у Алексея Бобровского пошло еще более оригинально. В начале 2000-х он работал в Германии в Университете города Марбурга и играл в немецкой группе Isengard, где не всё ладилось с коллективом. И тут ему попалась на глаза видеошкола известного барабанщика Терри Боззио - человека, который в одиночку создает музыку на ударной установке.

Я понял, что и на «шумовом» инструменте можно играть музыку, - говорит Алексей. - У меня возникла идея играть сольно: взять много барабанов, цимбал (тарелок) и других предметов, из которых можно извлекать звуки.

Создать мощную ударную установку молодому учёному помогла стипендия Александра фон Гумбольдта, которую Алексей получил в 2002 году. В течение нескольких лет Алексей покупал и соединял отдельные детали. Установка общей стоимостью около 30 тысяч долларов занимает четверть помещения репетиционной базы, которую музыканты устроили в подвальном помещении авторемонтного завода недалеко от метро Семёновская. Почти не имеющая аналогов в мире конструкция состоит из расположенных полукругом более двадцати пяти барабанов, множества цимбал, двадцати педалей, позволяющих музыканту создавать ритмический рисунок ногами, освобождая руки для мелодии. По словам коллег Алексея, когда он садится за свою установку, «у него становится восемь рук и восемь ног». Однако, несмотря на уникальность своего инструмента и собственного мастерства, желания выходить на публику у Алексея нет. Музыка нужна ему для себя.

Не то чтобы коллеги крысились, когда ты постоянно ходишь обвешанный какими-то инструментами, но краем уха я слышал нелицеприятные выражения. Звучит оттенок какой-то детскости. Вот если человек играет в пейнтбол, это нормально, это вполне мужское увлечение. А музыка - не то…

Я сижу там по три часа в день, играю один, никто меня не слышит, не видит, я общаюсь сам с собой, веду «монолог» посредствам барабанов, - говорит Алексей. - Я играю, и во мне что-то меняется, возникают какие-то мысли... Это что-то сродни медитации. У меня нет потребности вылезти на сцену и всех поразить. За свою жизнь я играл более чем в двадцати группах и вполне эту потребность удовлетворил. Сейчас я, в основном, занимаюсь «композиторством», придумываю материал, который можно сыграть. А когда это получится - через пять, десять лет? Для меня нет никакой разницы, мне просто нравится процесс. Если музыка получится, что-нибудь запишу, не получится - не запишу.

Для меня на первом месте всё же наука. Я ею увлёкся очень давно, а про жидкие кристаллы и полимеры прочитал ещё будучи в школе. В старших классах синтезировал полимеры дома, даже хотел какой-то жидкий кристалл «сварить», но не нашел нужных реактивов. А когда узнал, что в МГУ есть лаборатория, которая занимается кристаллическими полимерами, пошёл туда. Там и работаю с удовольствием уже восемнадцать лет. Это основное моё увлечение. Барабаны возникли намного позже, это относительно новое хобби.

Антон Ефимов: «Я не считаю себя музыкантом в прямом смысле этого слова. Всё, что мы устраиваем, - это следствие какого-то внутреннего движения. Это форма духовной жизни»

- Вы всё называете хобби... А работа-то у Вас есть?

Для меня это одно и то же. Совсем недавно проникся любительской астрономией. Возродил свое давнее, еще школьное, увлечение. У меня уже несколько телескопов в подмосковье. На выходных езжу туда и смотрю на небо: планеты, звезды, звездные скопления, туманности, галактики... Безумно красиво!

Пропасть

- Как реагируют коллеги-учёные на ваше увлечение музыкой?

Научная и музыкальная тусовки ментально лежат вообще в разных плоскостях, - уверен Константин. - Не то чтобы коллеги крысились, когда ты постоянно ходишь обвешанный какими-то инструментами, но краем уха я слышал нелицеприятные выражения, особенно среди старшего персонала. Звучит оттенок какой-то детскости. Вот если человек играет, скажем, в пейнтбол, это нормально, это вполне мужское увлечение. А музыка - не то…

Из неучёных - у меня не осталось друзей, которые бы яро противились моему увлечению. Подобные споры могут быть лет в двадцать пять. А когда уже критиков в окружении не осталось - о каких столкновениях может идти речь? Как могут рядом остаться люди, которые меня не понимают? В качестве кого?

А я бы сказал, что обычно оценивают хорошо, с интересом, - говорит Антон. - Я просто не сильно афиширую свои пристрастия, а к критике никак не отношусь.

Алексею, можно сказать, повезло - шеф одобряет его увлечение:

Он часто даже организует какое-нибудь мероприятие в три часа дня, а не утром - он знает, что утром я занимаюсь на барабанах.

Вообще, у музыкантов об учёных гораздо более кривое представление, чем наоборот, - продолжает Константин. - Иногда такое выдают, что хоть в обморок падай. Есть одна дама - занимается электронной музыкой, ездит по всяким растаманским тусовкам… Отмороженная девица. И вот ей нужно было подзаработать, она и заявила: «У вас есть подработка в лаборатории?» Человек совершенно спокойно, на голубом глазу просится «с улицы» подработать в лабораторию! То есть настолько не понимает, о чём вообще речь… И хочу заметить: таких персон очень много. Такая пропасть!

Хотелось бы связать то, что нравится, и то, чем можно зарабатывать. Но если ты «звезда», ты становишься медийным персонажем, и тогда музыка будет тяжёлой работой. Наукой мы тоже занимаемся просто из любви к науке, и там то же самое: приходится делать много скучного, а не вести интересные эксперименты

По мнению Антона, удивляться пропасти между учёными и обществом нечего:

Неудивительно. Музыкант выходит с гитарой и играет - результат виден, все могут понять, что он делает. Все представляют его деятельность гораздо лучше, чем то, чем занимаются учёные. Пропасть эта возникла давно, и не только в науке. Сначала, с середины ХХ века, в неё ухнула академическая музыка, потом туда ухнуло всё, кроме нашего любимого подъездного рока… Учёные туда же ухнули ещё до атомной бомбы, став героями страшных комиксов. Я много с кем общался - с музыкантами, психологами, людьми с эзотерическим уклоном. Для них физик - это сумасшедший профессор с всклокоченными седыми волосами. Он ставит безумные, ужасные эксперименты, хочет своим коллайдером уничтожить всю вселенную и сеет хаос и кошмар. Образ именно такой.

Только не конвейер!

Видите? Это оптическое спектральное изображение, со значительно более высоким разрешением, что мы видим в обычный микроскоп, - «СТ Спектрум» закончил настройку, и мы отвлеклись на изучение флуоресцентной картинки, видной на мониторе прибора. Константин Мочалов объясняет, в чём уникальность изображения. - Мы можем видеть на одном и том же участке образца и его поверхностный рельеф, и расположение, то есть концентрацию, молекул красителя.

Музыкант выходит с гитарой и играет - результат виден. А что делает учёный? Я много с кем общался, для всех физик - это сумасшедший профессор с всклокоченными седыми волосами, который ставит безумные эксперименты, хочет своим коллайдером уничтожить всю вселенную и сеет хаос и кошмар

Я, честно сказать, даже забыла, что мои собеседники - учёные… Напоминание о том, что они - не профессиональные музыканты, объяснило мне кажущуюся лёгкость, с которой они много раз смешивали составы своих музыкальных коллективов.

У всех разные режимы, - говорит Константин. - Например, мне удобно играть с утра, а все, в основном, в это время работают.

Кроме того, семьи у людей, работа, свои дела, - добавляет Антон.

И ещё трудно бороться со своими «наследственными болячками»: когда ты долго в одном составе и в одном режиме, ты начинаешь словно находиться у конвейера, а это неинтересно, - продолжает Константин. - Смена состава как раз решает две задачи: ты выходишь из канвы и можешь как-то обновляться, делать что-то новое и интересное, и при этом ты не тратишь на всё это очень много времени. Пришёл другой человек, и раз! - что-то изменилось…

Освежается атмосфера, меняется ситуация, - соглашается Алексей.

Я, например, второй год нахожусь в режиме выступлений с разными проектами, разными коллективами, - рассказывает Антон. - В среднем, получается один концерт в месяц. С «Волшебной одноклеточной музыкой» прошлой осенью у нас был целый марафон - мы организовали пятидневные гастроли по нескольким городам. С нами выступал японский певец, Дамо Судзуки. В начале 70-х он пел в немецкой группе CAN, потом из неё ушёл, сейчас живёт в Германии. Ему под шестьдесят, он поёт совершенно интуитивным методом, на «неизвестном языке» - идёт голосовая импровизация. Он может петь часа по три, это всё очень драйвово! Иногда даже кажется, что разбираешь какие-то английские слова… Мы с ним очень хорошо друг друга нашли и вместе играли в Минске, Питере, Пскове, Москве. Важно найти своё направление в музыке, понять, куда и как свои произведения вписывать, чтобы люди могли это найти и слушать. Нужен маркетинг. Мы, например, заметили, что наша музыка плохо идёт на рок-фестивалях, зато очень хорошо - на рейв-электронных фестивалях. Мы отыграли на фестивале под Питером - там шла электронная и психоделическая музыка. Люди из этой области с большим интересом отнеслись к нашим начинаниям. Видимо, у нас получается нечто, близкое тем направлениям.

Когда человек начинает зарабатывать деньги, он мгновенно вылетает из области свободы творчества, в какой бы сфере он не занимался. Когда ты начинаешь работать в науке, тебе приходится писать отчёты. Как только ты завяжешься с музыкой, то нарвёшься на обязаловку по контрактам

Компромисс

Соединять два творческих дела несложно, если оба интересны. Год назад Алексей уделял музыке часов по шесть ежедневно, сейчас - часа три-четыре. Антон, в основном, занимается дома, приходя на репетиционную базу раз в неделю. А Константин играет по настроению, иногда - сутками.

Для «просто хобби» вы слишком много сил и времени отдаёте музыке. Никогда не возникало желания из двух увлечений оставить только одно?

Антон: Для многих и наука-то не является профессией, хотя на неё тоже много времени тратится… В сущности, никакой разницы-то нет: если в музыке будут платить, значит, в науке мы будем развлекаться.

Константин: Когда человек начинает зарабатывать деньги, он мгновенно вылетает из области свободы творчества, в какой бы сфере он не занимался. Когда ты начинаешь работать в науке, тебе приходится писать отчёты. Как только ты завяжешься с музыкой, то нарвёшься на обязаловку по контрактам. В действительности, хотелось бы заниматься музыкой серьёзнее. Что греха таить, в какой-то момент многие пытались заработать этим деньги…

Для многих и наука-то не является профессией, хотя на неё тоже много времени тратится… В сущности, никакой разницы-то нет: если в музыке будут платить, значит, в науке мы будем развлекаться

Алексей: Я об этом никогда не думал.

Константин: Может быть, ты оказался прозорливее нас всех... Тут такая ситуация: если ты «звезда», ты становишься медийным персонажем, и тогда музыка будет тяжёлой работой, ты всё время будешь играть одно и то же. А хотелось бы связать то, что нравится, и то, чем можно зарабатывать. Но тем, что нам нравится, зарабатывать в принципе невозможно: у нас в Москве всего около тысячи слушателей. Понятие рок-группы как устойчивого коллектива сейчас связано с вполне конкретной вещью: с профессией. Потому что если человек может не ходить на работу и спокойно заниматься музыкой, он может хоть как-то обновлять программу. Стоящие вещи пишутся, когда есть свободное время, а у меня сейчас на свободное творчество права нет. Возраст такой, что нужно ещё что-то делать. Но и в науке у нас у всех такая же ситуация: если бы это нас не увлекало, мы бы этим не занимались.

Антон: Я, например, не считаю себя музыкантом в прямом смысле этого слова, я не имею музыкального образования. Всё, что мы устраиваем, - это, скорее, следствие какого-то внутреннего движения. Это не авангард, но какой-то музыкальный футуризм. Это форма духовной жизни.

Алексей: Чего бы очень хотелось? Чтобы ничто не мешало заниматься тем, что нравится. Хотелось бы не зарабатывать, а получать деньги в подарок! Наукой я ведь тоже занимаюсь просто из любви к науке! Но там, как сказал Костя, то же самое: приходится делать много скучного - писать проекты, отчёты, а не вести интересные эксперименты…

Музыка Алексея Бобровского

Музыка Антона Ефимова

Вообще-то Константин, Антон и Алексей трудятся на благо соответственно Института биоорганической химии, Института трансплантологии и МГУ. Первый занимается разработкой зондово-оптических методик - смеси зондовой и оптической перфокальной микроскопии; второму тоже не дают покоя зондовые методики ― он разрабатывает сканирующий зондовый микроскоп, совмещенный с ультрамикротоном, позволяющий делать сверхтонкий срез материала и изучать поверхность с помощью трехмерной картины с нанометровым разрешением. Алексей ―доцент кафедры высокомолекулярных соединений МГУ. Занимается жидкокристаллическими фоточувствительными полимерами, пассивными оптическими средами, ведёт фундаментальную работу в области дизайна, синтеза, изучения фазового поведения, оптических и фотооптических свойств таких систем.

А внутри ― все равно ― музыка! Так повелось еще с залихватских студенческих времен.

Общежитие МИФИ - это, как у всех студентов, гитары, песни, вино, «Мусорный ветер»... - вспоминает Константин Мочалов .- Потом появилась мысль, что играть нам удаётся лучше, чем петь, и мы плавно перешли к чисто инструментальной музыке. Были гитаристы, басисты. Главной проблемой тогда, в конце 90-х, были барабанщики. Спрос на них был бешеный! Это сейчас это дело развилось, есть много видеоматериалов, денег, возможностей - им есть, где научиться. А тогда мы бегали ― искали, кто бы нам побарабанил. Алексей тогда играл в группе «Инсайд», и на каком-то концерте мы познакомились.

Как признается сам Алексей, барабанить он начал в знак протеста:

― В студенчестве все играли на гитарах, а я на втором курсе назло взял палочки и стал стучать по стулу... Почему-то мне захотелось на барабанах играть. Потом друзья откуда-то приволокли мне ударную установку, и я стал выбирать дырки между парами и бегать в общагу - днём, когда все на занятиях и я никому не мешаю, я мог заниматься. Ко мне приходили разные музыканты, и в 1995 - 1996 годах я играл одновременно в шести группах, от регги до грайндкора, пожалуй, самого экстремального стиля...

В жизни старшего научного сотрудника Института трансплантологии Антона Ефимова музыка присутствовала всегда. Но долгое время он оставался лишь безмолвным обожателем ― слушателем.

Классическая рок-музыка: Beatles, Pink Floyd, Black Sabbath и другие, панк-музыка, альтернативная и так далее. Потом я пробовал играть на акустической гитаре, потом - на плохой гитаре за 200 долларов, но совершенно не учился играть профессионально, лишь чисто для себя, и никогда не думал играть в группе. Потом на работе, в Институте трансплантологии, познакомились с Костей. Мы в соседних комнатах сидели, работали над своими приборами. Костя как-то дал свои записи послушать, познакомил с Андреем Сучилиным, учеником Роберта Фриппа из King Crimson. Мы вели беседы о судьбах культуры, ходили на безумные концерты, и по предложению Андрея я первый раз играл в Петрозаводске...

Параллельно где-то была учеба, потом работа и забота о судьбах человечества... Но музыка внутри продолжала звучать.

«Стоящие вещи пишутся, когда человек может не ходить на работу и спокойно заниматься музыкой, ― рассказывает Константин Мочалов, ― А у меня на свободное творчество права нет - возраст такой, что нужно ещё что-то делать. Но и в науке у нас такая же ситуация: если бы это нас не увлекало, мы бы этим не занимались».

В 1999 году Константин вместе с друзьями-однокашниками из МИФИ организовал группу Disen Gage. И началось: выступления в студенческом клубе, «самопальные» записи, а в 2004 году - дебютный CD «The Screw-Loose Entertainment».

Сейчас нам ближе идея делать низкозатратную музыку, поскольку ресурсов у нас мало, - говорит Константин. - И мы стремимся играть всё суше и суше. Андрей Сучилин, - композитор и музыкант, вместе с которым мы работаем, - человек экстремальный, по его мнению, идеальный формат для выступления - катушечный магнитофон. Он как-то предлагал устроить шоу, пригласить каких-нибудь умельцев готовить шаурму на сцене во время концерта...

В 2009 году музыканты создали новый проект с почти неприличным названием Zen Porno.

В начале «нулевых» Алексей Бобровский работал в Германии в Университете города Марбурга и ни шатко ни валко играл в немецкой группе Isengard. Все изменилось тогда, когда на глаза ему попались видеоуроки известного барабанщика Терри Боззио - человека, который в одиночку создает музыку на ударной установке.

Я понял, что и на «шумовом» инструменте можно играть музыку, - говорит Алексей. - У меня возникла идея играть сольно: взять много барабанов, цимбал (тарелок) и других предметов, из которых можно извлекать звуки.

Создать мощную ударную установку молодому учёному помогла стипендия Александра фон Гумбольдта, которую Алексей получил в 2002 году. В течение нескольких лет он с упорством маньяка покупал и соединял отдельные детали. Установка общей стоимостью около 30 тысяч долларов сейчас занимает четверть помещения репетиционной базы, которую музыканты устроили в подвальном помещении авторемонтного завода недалеко от метро Семёновская. Почти не имеющая аналогов в мире конструкция состоит из расположенных полукругом более двадцати пяти барабанов, множества цимбал, двадцати педалей, позволяющих музыканту создавать ритмический рисунок ногами, освобождая руки для мелодии. По словам коллег Алексея, когда он садится за свою установку, «у него становится восемь рук и восемь ног». Правда, несмотря на всю эту феерию, делится своей музыкой с кем-то Алексей не собирается ― и залы собирать не намерен! Музыка ― дело интимное, глубоко личное ― существует лишь для собственного пользования.
А вот Антон уже пару лет активно выступает. В среднем, получается один концерт в месяц. С «Волшебной одноклеточной музыкой» позапрошлой осенью устроили целый марафон -пятидневные гастроли по нескольким городам.

― Мы заметили, что наша музыка плохо идёт на рок-фестивалях, зато очень хорошо - на рейв-электронных фестивалях. Мы отыграли на фестивале под Питером - там шла электронная и психоделическая музыка. Люди из этой области с большим интересом отнеслись к нашим начинаниям. Видимо, у нас получается нечто, близкое тем направлениям.

Но, хотя музыка не смолкает, еще одна «дама» в жизни музыкальной троицы ― наука - своих позиций не сдает. Соединять два творческих дела несложно, если оба интересны. Год назад Алексей уделял музыке часов по шесть ежедневно, сейчас - часа три-четыре. Антон, в основном, занимается дома, приходя на репетиционную базу раз в неделю. А Константин играет по настроению, иногда - сутками.