1. Ожидание перемен.
2. Необычные герои.
3. Значение литературы этого периода.
Начало 50-х годов ХХ века запомнилось одним очень важным для всей советской страны событием — смертью тогдашнего генсека Сталина, а, соответственно, и серьезными изменениями во всей общественной жизни россиян. Этот период получил название «оттепель». Именно тогда люди возлагали огромные надежды на ХХ-й съезд коммунистической партии, ожидая значительных перемен в социально-политической жизни. Безусловно, не могла остаться в стороне и творческая интеллигенция.
Именно в этот момент наблюдается новый всплеск развития общественной литературы. В произведениях писателей того времени часто проскальзывала идея обновления общества. Творческие дискуссии раскрывали темы, касающиеся жесткой цензуры, существовавшей на протяжении многих лет и существенно мешающей художнику в полной мере раскрыть свой талант.
Именно в это время россияне получили возможность вновь беспрепятственно знакомиться с произведениями таких ранее запрещенных писателей и поэтов, как М. Зощенко, А. Ахматова, М. Цветаева, М. Булгаков и др. Появились совершенно новые по своей направленности художественные произведения. К примеру, повести и романы, посвященные Великой Отечественной войне, часто обращались к исследованию психологии простого человека в экстремальных условиях. Героический пафос сменяется исследованием нравственных истоков подвига. Этому посвящены такие произведения, как «Батальоны просят огня», «Последние залпы» Ю. Бондарева, «Судьба человека» М. Шолохова, «Звездопад» В. Астафьева и др. Именно в это время в литературе впервые стали подниматься такие вопросы, как духовная связь человека с предшествующими поколениями, любовь к родной земле, проблемы русской деревни, охрана природы. Не ослабевало внимание писателей и к судьбам простых людей. Интересны в этом плане такие произведения русских писателей, как «Не хлебом единым» В. Дудинцева, «Теркин на том свете» В. Твардовского, «Первое знакомство» В. Некрасова. Однако не все писатели поддались существующей в те времена некоторой доле эйфории, прекрасно понимая, что для кардинальных перемен в обществе требуется значительно больше сил и времени. Свободному самовыражению мешала существующая политическая система, которую никто не думал отменять.
Убожество и жестокость существующих порядков ломали людей, заставляли их идти против своей совести и нравственных убеждений. Именно эту проблему раскрывали в своих произведениях А. Солженицын, В. Аксенов, А. Синявский и др. Несмотря на некоторое ослабление, цензура не могла допустить к печати подобные произведения. Поэтому писателям приходилось либо прозябать на родине, складывая свои произведения, как говорится, в стол, либо эмигрировать и печатать свои произведения уже за границей.
Андрей Синявский, публикующий свои произведения под псевдонимом Абрам Терц, не оказался исключением. Риск навсегда потерять свою превосходную литературоведческую карьеру не остановил писателя. В начале 50—60-х годов появились его первые произведения: «В цирке», «Ты и я», «Квартиранты», «Графоманы», «Пхенц», «Любимов» и др. Эти повести и рассказы с самого начала в Советском Союзе были обречены на забвение, поэтому автор передает их за границу, где они начинают публиковаться с 1959 года и имеют огромный успех у читателя. Герои произведений Синявского отличаются какой-то крамольной внутренней свободой. Здесь на первый план выступает личность отдельно взятого человека со своими радостями и переживаниями, сочетанием душевного добра и зла.
Автор старается противостоять ни «культу личности», критикуемому налево и направо, а тому беспробудному, тупому чувству стадности, характерного для большинства советских людей того времени. Синявский всегда ратует за одиночек. Так, главным героем рассказа «В цирке» становится Костя, который из-за невозможности проявить себя каким-то другим способом блестяще овладевает мастерством вора-карманника. Таким криминальным способом в один прекрасный момент этот человек решается противостоять серой обыденности, необходимости целыми днями тупо лазить по стенам и выворачивать пробки. Автор не оправдывает, но сочувствует своему главному герою, который вынужден выбрать такой путь для самореализации. Константин выступает не только продуктом определенной системы, но и как отдельная уникальная по своим проявлениям личность. Трагический конец главного героя предопределен заранее. Константин, убив человека, оказывается в тюрьме. Такая свободолюбивая и по-своему неординарная личность не может долго пребывать в заключении. Совершив неудачный побег, Костя погибает.
Главный герой рассказа «Пхенц» вообще является инопланетянином, волей судьбы заброшенным на землю. Андрей Каземирович вынужден всю жизнь притворяться обычным человеком, испытывая при этом как моральные, так и физические страдания. Главный герой не может свыкнуться с действительностью и безуспешно пытается найти среди своего окружения таких же, как он, инопланетян. Автор недвусмысленно дает понять, что в условиях существующего жесткого тоталитарного режима любая свободолюбивая творческая личность является неким инопланетянином. Для того, чтобы не вызывать раздражения и зависть у серой массы, чтобы выжить, она вынуждена скрывать свои многогранные способности, проявляя их очень редко и исключительно наедине с самим собой. Таким образом, многие идеи оказываются нереализованными, творческие задумки отмирают, как дополнительные глаза или щупальца Андрея Каземировича.
Человек либо вынужден подстроиться под толпу, став вполне обыкновенным, либо исчезнуть. Все герои Синявского выбирают второй путь, чтобы не изменять себе, той божественной творческой искре, заложенной в каждого из нас с самого рождения. Автор уверен, что основное предназначение человека в этой жизни — это противостоять серой обыденности, освободиться от внешних и внутренних запретов и полностью реализоваться как личность. Ведь именно этого достоин, по мнению писателя, каждый, независимо от того, каким бы нелепым, неразумным или слабым он ни был. Литература начала 50—60-х годов оказала огромное влияние на последующее поколение писателей. Именно она впервые за много лет доказала, что можно совершенно не подчиняться официально признанным художественным методам, формам и клише, оставаясь при этом художественно и эстетически гармоничной, а также актуальной на долгие годы. Основные характеристики литературы данного периода проявились и в более поздних произведениях таких литераторов, как В. Тендряков, А. Солженицын, К. Воробьев, А. Вознесенский, .Е. Евтушенко, Б. Ахмадулина и многих-многих других. Творчество этих писателей оказало значительное влияние на самосознание нескольких поколений. Люди стали больше задумываться о себе, о своей жизни, о тех путях саморазвития, все-таки существующих в жестких рамках советской действительности.
Социокультурная ситуация второй половины ХХ века (1950-1990-е годы): вступление цивилизации в стадию постиндустриального, посттоталитарного общества, новые технологии, освоение космического пространства, дальнейшее освоение природных недр. Осознание экологического и духовного кризиса современной цивилизации, стандартизация жизни, массовая культура, заменившая тоталитарную, потребительское отношение к жизни, исчезновение утопического сознания, разрушение веры в разум человека.
Особое внимание литературы привлекает философия П. Тейяра де Шардена, А. Швейцера, М. Хайдеггера (существование человека в бытие, связи с ним), теории французского постструктурализма (Ж. Деррида, Ж. Бодрийар, Р. Барт, Ю. Кристева), развиваются концепции культуры-игры, культуры-спорта (Х. Ортега-и-Гассет, Й. Хейзинга).
Литература второй половины ХХ века характеризуется многообразием жанровых форм (малые и большие эпические произведения, психологическая драма, лирика и поэма), развитием традиционных стилей и направлений и появлением новых, соблюдением канонов и стремлением к новаторству.
Литература второй половины ХХ века подразделяется на периоды:
Литература конца 1950-60-х годов (период «оттепели»): направленность на освоение социальной действительности, эстетика «правды жизни», аналитизм вместо синтеза, индивидуальность вместо типичности. Реставрация социального оптимизма - утопическая идея нравственного совершенствования общества. Отчуждение общественного сознания от государственной идеологии и сохранение ценности социальных связей («человек группы» вместо человека класса). Диссидентское движение и андеграундная культура. Формирование различных литературных направлений: продолжение традиций реалистической литературы («производственный» роман, «деревенская» проза, психологическая поэзия), возрождение традиций (модернизм), зарождение русского постмодернизма. Отказ от принципа идеализации действительности, принципы аналитизма и критики реальности, изменение принципа историзма, установка на поликонфликтное восприятие мира. Возникновение новых литературно-художественных журналов: «Юность» (1955), «Дружба народов» (1955), «Наш современник» (1964), «Новый мир» под руководством А. Твардовского.
Литература 1970-80-х: поиск метафизических основ бытия и универсальных ценностей, сущности и смысла человеческого существования. Кризис рационализма, увлечение различными религиозными, эзотерическими учениями. Человек в природном бытии и человек в истории человечества и вечности. Обращение к поэтике мифа, к символизации, попытка дать целостную картину мира. Утрата веры в универсальные ценности, наступление массовой культуры, обилие информации, формирование фрагментарного сознания, игровое отношение к действительности. Альтернативная молодежная культура, литература андеграунда. Эклектичный характер культуры в связи с освоением «задержанной» и эмигрантской литературы в конце 1980-х годов.
Литература 1990-х: период социальных и общественных потрясений, распад Советского Союза. Кризис традиционных представлений о роли литературы и культуры. Игровая (эстетическая) фаза в истории современной литературы. Приоритеты постмодернистской культуры. Тотальный скептицизм в понимании человека. Синтез литературных течений, диалог между традицией и неоавангардом.
Учебная и справочная литература:
1. Ащеулова, И. В. Русская поэзия второй половины ХХ века: имена и мотивы: учебное пособие / И.В. Ащеулова. - Кемерово, 2007.
2. История русской литературы ХХ века (20 – 90-е годы). Литературный процесс: учебное пособие. - М.: Изд-во Московского ун-та, 2006.
3. История русской литературы ХХ века: В 2-х ч. / Под ред. В. В. Агеносова.- М.: Дрофа, 2007.
4. Лейдерман, Н. Л. Липовецкий, М. Н. Современная русская литература: в 3-х книгах. Учебное пособие / Н. Л. Лейдерман, М. Н. Липовецкий. - М., 2001. Кн. 1 - 1953-1968; кн. 2 - 1968-1986; кн. 3 - 1986-1990-е годы.
5. Мусатов, В. В. История русской литературы первой половины
ХХ века / В.В. Мусатов. - М., 2001.
6. Русская литература ХХ века: В 2 т.: учебное пособие / А. П. Кременцов и др. - М.: Academia, 2005.
7. Русские писатели 1800 – 1917. Биографический словарь: В 5-ти т. Т. 1. - М., 1989.
8. Русские писатели. Биобиблиографический словарь: В 2-х т. - М., 1990.
9. Русские писатели. ХХ век. Биобиблиографический словарь. В 2-х ч. / Под ред. Н. Н. Скатова. - М.: Просвещение, 1998.
Дополнительная учебная литература:
1. Бавин, С.П.Судьбы поэтов серебряного века. Библиографические очерки / С.П. Бавин, И. В. Семибратова. - М., 1993.
Термин "современная литература" предполагает несколько вариантов истолкования. С одной стороны, его трактуют расширительно, включая в это понятие литературу с начала 1960-х до конца 1990-х годов. С другой стороны, этот термин понимают слишком узко, определяя границы стоящих за ним явлений только постсоветским периодом в жизни общества. С третьей стороны, критики говорят о "новой" и "новейшей" современной литературе, подразумевая советское и постсоветское культурные пространства. Литературный процесс второй половины ХХ века до сих пор остается феноменом загадочным и малоизученным. Обзор критических работ (А. Латынина, М.
Липовецкий, В. Перцовский) позволяет сделать вывод о том, что значительность художественных исканий и судьба различных литературных течений требуют серьезного аналитического осмысления. Современная литература (мы будем понимать под этим термином литературу 1960 - 1990-х годов), по мнению критика А.
Латыниной, представляет собой "лоскутное одеяло", состоящее из самых разных литературных направлений. ХХ век стал веком не только новых технических открытий, но и веком новых идеологий. Резкое изменение технических возможностей человека накладывается на утопические социальные идеи, воплощающиеся в истории России любой ценой, какой бы бесчеловечной она ни была (раскол общества, революция, гражданская война, коллективизация). Таким образом, можно говорить о кризисном характере ХХ века. Этот кризис охватил все сферы общественной жизни и выразился как в невнимании к предупреждениям таких писателей-философов, как А. , И.
Бунин, А. Платонов, М. Булгаков, Б. Пастернак, так и в пренебрежении к общечеловеческим ценностям.
Сутью кризиса стало разрушение патриархального типа цивилизации, целостного сознания личности и формирование сознания фрагментарного. Если же говорить о последствиях кризиса, то он, безусловно, проявился во всем, особенно в сферах культуры и литературы. Социальная практика ХХ века, как показал реальный опыт русской истории, во многом расходится с гуманистическими идеалами отечественной культуры, утверждавшими в философии (Н. Федоров, В.
Соловьев, С. Франк) и в литературе идеи духовно-религиозного единства человека и мира. Социально-исторические процессы ХХ века, во многом носившие трагический характер, породили сложный комплекс проблем, в нравственно-философский смысл которых стремились проникнуть русские писатели и философы. Гуманистические идеи "всеединства" (Вл. Соловьёв), "общего дела" (Н. Фёдоров), космизма (Э. Циолковский) и ноосферы (Н.
Вернадский) не были востребованы в первой половине века. Идеалом послереволюционной действительности становится идея тотальной переделки реальности: от безжалостного отношения к природе до превращения человеческой нравственности и культуры в "факультет ненужных вещей". Это приводит к кризису общественного сознания. Попытку его преодоления предпринимает литература второй половины XX века. На развитие русской литературы второй половины ХХ века повлияли социально-исторические, общекультурные и собственно эстетические процессы.
Ситуация социальной несвободы 1970-х годов разделила реальный литературный процесс на литературу публиковавшуюся и "потаенную", привела к эмиграции многих русских писателей. Влияние общекультурных процессов обнаруживается в появлении литературы русского андеграунда, ориентированной на понимание творчества не как познания жизненной правды, а как эксперимента. Собственно эстетические процессы в литературе 1960-х - 1990-х годов проявляются в параллельном существовании разных по эстетике картин мира: реалистической, модернистской и постмодернистской. Реализм этого периода оказал влияние на все направления и в силу значимости его поэтических и эстетических традиций в русской культуре (творчество русских классиков XIX века), и в связи с особым учительским началом русского сознания вообще. Крупнейшие писатели-реалисты второй половины ХХ века (А. Солженицын, В. , Ф.
Абрамов, В. Белов, Ю. Домбровский, С. Залыгин, В.
Распутин, В. Шукшин, Ю. Трифонов), несмотря на собственную эволюцию и ориентацию на разные системы ценностей (родовую или личностную), сходились в принципиальной оценке главных событий ХХ века (революции, коллективизации, репрессий, гражданской и Великой Отечественной войны, "оттепели" и "застоя"). Эта общность оценки была порождена кризисом гуманизма и традиционных, проверенных столетним опытом нравственных систем. Мысль о разрушительном движении цивилизации и поисках позитивного противостояния ему определяет все художественные системы этого периода, поэтому центром внимания "возвращённой", "потаённой" и публиковавшейся литературы 1960 - 1980 годов становится судьба отдельного человека и судьба нации в истории, современности и культуре. Понятие "возвращенная" литература появилось в критике с середины 1980-х годов, в то время, когда исчезли идеологические преграды и на родину стали возвращаться произведения крупнейших русских писателей ХХ века: проза В. Набокова, Б.
Пастернака, В. Гроссмана, В. Максимова, Г. Владимова, Ф. Горенштейна.
Можно сказать, что эсхатологическое мироощущение характерно для всей современной литературы. В той или иной форме катастрофичность ХХ века осознана писателями самых разных идейно-эстетических ориентаций. Центром внимания "возвращённой" литературы становится судьба нации и личности в трагический период Великой Отечественной войны (экзистенциальные повести В. Быкова "Сотников", "Карьер", повести В. Астафьева "Пастух и пастушка", романов Ю. Бондарева "Берег" и В.
Семина "Нагрудный знак OST" до онтологических повестей В. Распутина "Живи и помни" и А. Кондратьева "Сашка"). Эта литература пытается осмыслить ключевые проблемы ХХ века: свобода и несвобода в национальной истории, личность, народ и государство, причины нравственного и социального кризиса общества, нравственное самоопределение и долг, самопожертвование, покорность и борьба, идея и нравственность. Во второй половине века, с одной стороны завершаются искания русского символизма (Б. Пастернак, роман "Доктор Живаго"), с другой стороны, актуализируются традиции Л.
Н. Толстого и Ф. М. Достоевского (В. Гроссман, роман "Жизнь и судьба").
Эти два произведения с неординарной судьбой задают творческую планку всей последующей литературе, достигающей художественного уровня этих произведений только к концу 1960-х годов. Характерной особенностью современной литературы можно считать усиление лирического и аналитического начал в середине 1950-х годов.
Аналитическая линия рождает как прозу А. Солженицына ("Захар Калита", "Не стоит село без праведника", "Один день Ивана Денисовича"), В. Астафьева ("Звездопад"), С. Залыгина ("На Иртыше"), Б. Можаева ("Живой"), В.
Шукшина, так и психологические повести Ю. Трифонова ("Обмен"), А. Битова ("Призывник"), Г. Владимова, рассказы В. Шаламова с их экзистенциальной проблематикой. Лирическое начало в литературном процессе конца 1950-х годов вызывает к жизни и "молодежную" прозу, позднее вобравшую в себя весь цвет поколения "шестидесятников" и третьей волны эмиграции (В.
Аксенов, В. Войнович, В. Максимов, Ф.
Горенштейн, С. Довлатов, С. Соколов), и лирико-философскую прозу, определившую в 1970-е годы новый уровень литературы, связанный с постижением народного характера и онтологических законов национального бытия (романы Ф. Абрамова "Дом", С. Залыгина "Комиссия", В. Астафьева "Царь-рыба", В.
Шукшина "Я пришел дать вам волю"). Критический реализм образца 1960-х - начала 1980-х годов представлен произведениями "потаенной" литературы, опубликованной на рубеже 1980-х - 1990-х годов и неореализмом В. Распутина и В. Астафьева. Модернизм, "возвращенный" из зарубежья и отечественного андеграунда, - рассказами и романами Ю.
Мамлеева, а постмодернизм - драмами Л. Петрушевской. Произведения очень многих писателей вообще сложно отнести к какому-либо направлению.
Это, например, проза В. Маканина, В.
Войновича, В. Аксенова. Единственное, о чем можно сказать точно, так это о смерти социалистического реализма и его классического постулата о необходимости изображать жизнь в "революционном развитии". Пестрота и многообразие современной литературы противоречат мнению о ее смерти, которое высказывают многие исследователи. Но главное, что не дает возможность согласиться с такой точкой зрения, заключается в сложности и значимости тех проблем, которые она поставила. Это и проблемы национальной жизни, взятые в разных аспектах (от осмысления народного характера до постижения трагедии нации), и проблемы существования человека (от постижения особенностей городского образа жизни до постижения места человека в истории, культуре и вечности), и проблемы современного сознания (от утраты гуманистических идеалов до хаоса и абсурда). В реалистической литературе можно выделить две основные тенденции, связанные с разными принципами изображения человека и мира.
Одна из них получила в критике определения "литература национального самосознания". Эта группа писателей обратилась к художественному исследованию разных граней народного характера и влияния социально-исторических обстоятельств на систему духовных и этических ценностей нации (А. Солженицын, В. Шукшин, Б.
Можаев, В. Белов). В развитии этой реалистичекой тенденции можно выделить несколько основных этапов. Первый из них связан с художественными исканиями И.
Занятие №
Цели:
воспитательная:
формирование нравственных основ мировоззрения учащихся ;
создание условий для вовлечения студентов в активную практическую деятельность;
образовательная:
знакомство с литературными объединениями и направлениями в поэзии 1950-1980-х годов;
формирование представления об особенностях развития поэзии 50-80-х годов;
развивающая:
развитие навыков анализа поэтического произведения;
развитие мыслительно-речевой деятельности, умения анализировать, сравнивать, логически верно излагать мысли.
Тип урока: урок совершенствования знаний, умений, навыков.
Вид урока: лекция с элементами анализа.
Методические приёмы: анализ художественного текста, беседа по вопросам.
Прогнозируемый результат:
знать общественную и историческую обстановку периода «оттепели», основные литературные объединения и направления в поэзии 1950-1980-х годов;
уметь анализировать поэтический текст.
Оборудование : тетради, сборник стихотворений, компьютер, мультимедиа, презентация.
Ход урока
Организационный этап.
II. Мотивация учебной деятельности. Целеполагание.
Слово преподавателя.
Что вы знаете о периоде «оттепели» в истории России?
Литература всегда была отражением жизни. Понаблюдаем, какие изменения происходят в литературе второй половины ХХ века.
В 1956 году вышел в свет первый альманах «День поэзии». В его заглавии - название поэтического праздника, ставшего ежегодным в этот день по всей стране читали стихи, поэты выходили на импровизированные сцены площадей и стадионов. Страна жила поэзией. А поэзия спешила доказать, что прозаической серой повседневности не существует, что ежедневный мир прекрасен, если в него всмотреться с доверием и полюбить.
Поэтическое эхо раскатилось по стране. Искренность стала девизом и призывом того поэтического момента. После глухих сталинских десятилетий поэзия отражала обновление исторического порядка как возвращение к законам природы, прозрачным и ясным.
Обсуждение темы и целей урока.
Совершенствование знаний, умений и навыков.
Лекция. Особенности развития поэзии 50-80-х годов. Литературные объединения и направления в поэзии 1950-1980-х годов.
Особенности развития поэзии 50-80-х годов
Уже во второй половине 50-х годов в поэзии обозначились новые тенденции. Отвечая на запросы времени, поэты стремились отразить то состояние духовного обновления и подъёма, которое переживало общество. Именно в это время необычно возрос интерес к творчеству А. Твардовского, В. Лугового, Н. Заболоцкого, Н. Асеева, А. Прокофьева, Я. Смелякова, Н. Ушакова, К. Ваншенкина, С. Орлова, Е. Винокурова, Е. Евтушенко, А. Вознесенского, Р. Рождественского, В. Цыбина, Р. Казаковой, Б. Ахмадулиной, Н. Матвеевой. «Многообразие тем и актуальных вопросов, почерпнутых из самой жизни, обращение к существенным сторонам духовного мира современного человека, поиск новых художественно-изобразительных средств стиха – всё это было характерно для поэтов , выступавших на рубеже 50 – 60-х годов», – пишет В.А. Зайцев.
Главная линия развития поэзии - обращение к современности. Поэтические строки 50-х исполнены пристального внимания к сегодняшнему дню с его острыми проблемами, противоречиями и конфликтами, с его буднями и героикой.
В 60-е годы поэты разных поколений размышляли о возрастающей грозной опасности для всего живого вокруг нас. В гротескном, парадоксальном, трагедийно-экспрессивном ключе раскрываются эти мотивы в стихах А. Вознесенского «Роща», «Бобровый плач», «Песнь вечерняя», – мысль о том, что, разрушая окружающую их природу, люди губят и убивают лучшее в себе самих, подвергая смертельной опасности будущее на Земле.
В стихах конца 60-х – начала 70-х годов естествен антивоенный, гуманистический пафос. Им признана поэма М. Луконина «Обугленная граница», вошедшая в книгу «Необходимость». Эти же мотивы взволнованно и страстно звучат в циклах К. Симонова – «Вьетнам, зима семидесятого», Р. Рождественского – «На самом дальнем Западе», Е. Евтушенко – «Дорога номер один».
В конце 60-х начале 70-х годов раздумья о задачах поэзии и миссии поэта звучат в стихах многих поэтов. В своих стихотворениях они раскрывают отношение человека к Родине, природе, Земле, народу, человечеству. Чувство полноты жизненных связей с миром, постигаемое в неустанном творческом труде, - главное в их самосознании.
В проникновенных поэтических раздумьях и переживаниях современника 60-х годов раскрываются сложные, драматические пути истории, звучит суровая память Великой отечественной войны. Важнейшим предметом философо-поэтического размышления и исследования для многих авторов стала тема природы . Ею проникнута поздняя лирика А. Ахматовой и С. Маршака, Б. Пастернака и многих других поэтов.
Литературные объединения и направления в поэзии 1950-1980-х годов.
В 1950-е годы творческим оживлением отмечено развитие русской поэзии. Творчество поэтов старшего поколения было посвящено осмыслению «нравственного опыта эпохи» (О.Берггольц). В своих стихах Н.Асеев, А.Ахматова, Б.Пастернак,
А.Твардовский, Н.Заболоцкий, В. Луговской, М.Светлов и другие в философском ключе размышляли над проблемами и недавнего прошлого, и современности. В эти годы активно развивались жанры гражданской, философской, медитативной и любовной лирики, различные лиро-эпические формы .
Фронтовая лирика
К «вечным» темам обратились в своем творчестве поэты фронтового поколения , стремившиеся выразить собственное видение войны и человека на войне. Одним из сквозных мотивом поэзии фронтовиков была тема памяти . Для С. Гудзенко, Б. Слуцкого, С.Наровчатова, А.Межирова, Ю.Друниной и других. Великая Отечественная война навсегда осталась главным мерилом чести и совести.
Все грущу о шинели,
Вижу дымные сны, -
Нет, меня не сумели
Возвратить из Войны.
<...>
И куда же мне деться?
Друг убит на войне.
А замолкшее сердце
Стало биться во мне.
(Ю.Друнина, «Все грущу о шинели...»)
Сообщение. Творчество Юлии Друниной (1924-1991)
Юлия Владимировна Друнина родилась в 1924 году, а в 1989 году вышел в свет двухтомник произведений Ю. Друниной, в котором была опубликована ее автобиография. Шестьдесят одна страница – и почти вся жизнь - судьба, опаленная войной. Эта война протянулась для Ю. Друниной на всю жизнь, стала мерилом всех человеческих ценностей.
Юлия Друнина принадлежит к поколению, юность которого прошла испытание на зрелость на фронтовых дорогах Великой Отечественной войны. 17-летней выпускницей одной из московский школ она, как и многие её сверстники, в 1941 году добровольно ушла на фронт бойцом санитарного взвода.
В стихах Юлии Друниной все громче и громче начинает звучать ностальгия по романтике гражданской войны:
Эх, деньки горячие уплыли,
Не вернуться вновь.
Помню, как алела в былой пыли
Молодая кровь.
В этих словах – детская жажда подвига, которая жила и в юной поэтессе, и во многих ее сверстниках. Судьбу Юлии Друниной можно назвать одновременно и счастливой и трагической. Трагической - потому что ее юные годы черной полосой перечеркнула война, счастливой - потому что ей удалось выжить и даже стать известной поэтессой, чьи стихи поистине «взрывают время» и показывают нам, поколению совершенно далекому от событий Великой Отечественной войны, тяготы военного лихолетья. Юлия Друнина стала свидетелем войны с первых ее дней.
Десятиклассницей она начала свой путь по дорогам Великой Отечественной войны. Первый шаг к фронту был сделан в госпитале, где она работала, по совету отца, санитаркой; затем обучалась в Хабаровской школе младших авиаспециалистов, где получила первую премию за литературную композицию. И, наконец, в звании третьего санинспектора в 1943 году ее направили на Белорусский фронт. По пути на вокзал крутились строки: «Нет, это не заслуга, а удача – стать девушке солдатом на войне…», которые через некоторое время вылились в стихотворение:
Нет, это не заслуга, а удача –
Стать девушке солдатом на войне,
Когда б сложилась жизнь моя иначе,
Как в День Победы стыдно было б мне!...
Друнина видела, как гибли молодые ребята, которым не было еще и двадцати лет. В одном из стихотворений она приводит статистические данные: «По статистике, среди фронтовиков 1922, 1923 и 1924 годов рождения к концу войны в живых осталось три процента».
Судьба хранила поэта. В боевых окопах перенесла она болезнь легких. В результате физического истощения, Друнина попала в тыловой эвакогоспиталь Горьковской области. Там впервые за все время войны ей снова захотелось писать стихи…
Но трудности ее не остановили. Вместе с дивизией народного ополчения, которая тут же рыла окопы, Юлия ушла на фронт. Позднее поэтесса напишет: «Обо всем, что можно назвать романтикой войны, я пишу всю жизнь – в стихах. А вот прозаические детали в стихи не лезут. Да и не хотелось раньше их вспоминать. Теперь вспоминать я все могу почти спокойно и, даже, с некоторым юмором».
Мотив ухода из детства в ужас войны будет звучать и поздних стихах поэтессы, словно и спустя десятилетия она не вернулась с «кровавых полей». Друнина была медсестрой не где-нибудь в тыловом госпитале, а на передовой, в самом пекле. На хрупких девичьих плечах было вынесено немало раненных солдат из-под огня. Она подвергалась смертельной опасности, да и тащить на себе раненного - труд тяжкий:
Четверть роты уже скосило…
Распростертая на снегу,
Плачет девочка от бессилья,
Задыхается: «Не могу!»
Тяжеленный попался малый,
Сил тащить его больше нет…
(Санитарочке той усталой
Восемнадцать сравнялось лет).
Естественность, «непридуманность» стихов поэтессы проявляется в отчетливой связи произведений Друниной с реальными событиями и лицами. Таково стихотворение «Зинка» – едва ли не лучшее в творчестве Юлии Друниной, посвящённое Зинаиде Самсоновой – фронтовой подруге поэтессы, впоследствии – Герою Советского Союза, девушке, о которой ходили легенды.
«Судьбу поэтов моего поколения можно назвать одновременно и трагической, и счастливой. Трагической потому, что в наше отрочество, в наши дома и в наши такие еще не защищенные, такие ранимые души ворвалась война, неся смерть, страдание, разрушение. Счастливой потому, что, бросив нас в самую гущу народной трагедии, война сделала гражданскими даже самые интимные наши стихи. Блажен, кто посетил сей мир в его минуты роковые».
Друнина никогда не ходила по редакциям, не требовала ничего, но ее стихи всегда были одними из самых читаемых и любимых. В 1947 году вышел первый сборник под названием «В солдатской шинели». В него вошли стихи, написанные за годы фронтовой и послевоенной жизни.
Конец жизни Юлии Владимировны полон трагизма. Она могла тысячу раз погибнуть на войне, а ушла из жизни по своей воле, 21 сентября 1991 в Москве. Израненная войной, она не смогла пережить ещё одной трагедии страны – трагедии эпохи перемен. Сборник «Судный час» вышел посмертно.
Своей поэзии Юлия Друнина не изменяла, поэтому, может быть, в этом трагичность судьбы поэтессы. Стихи Ю. Друниной точны и лаконичны, лиричны и конкретны, они покоряют меня своей правдой, неповторимостью, своей искренностью и художественной красотой – в них вся Юлия Друнина, которой она была в жизни.
Чтение и анализ стихотворений.
Юлия Друнина. Памяти однополчанки –Героя Советского Союза Зины Самсоновой.
Мы легли у разбитой ели,
Ждём, когда же начнёт светлеть.
Под шинелью вдвоём теплее
На продрогшей, гнилой земле.
Знаешь, Юлька,
я – не против грусти,
Но сегодня она – не в счёт.
Дома, в яблочном захолустье,
Мама, мамка моя живёт.
У тебя есть друзья, любимый,
у меня – лишь она одна.
За порогом бурлит весна.
Старой кажется: каждый кустик
Беспокойную дочку ждёт…
Знаешь, Юлька, я – против грусти,
Но сегодня она – не в счёт.
Отогрелись мы еле-еле,
Вдруг – приказ:
«Выступать вперёд!»
Снова рядом в сырой шинели
Светлокосый солдат идёт.
С каждым днём становилось горше.
Шли без митингов и знамён.
В окруженье попал под Оршей
Наш потрёпанный батальон.
Зинка нас повела в атаку,
Мы пробились по чёрной ржи,
По воронкам и буеракам,
Через смертные рубежи.
Мы не ждали посмертной славы.
Мы хотели со славой жить.
…Почему же в бинтах кровавых
Светлокосый солдат лежит?
Её тело своей шинелью
Укрывала я, зубы сжав,
Белорусские ветры пели
О рязанских глухих садах.
…Знаешь, Зинка, я –
против грусти,
Но сегодня она – не в счёт.
Где-то, в яблочном захолустье,
Мама, мамка твоя живёт.
У меня есть друзья, любимый,
У неё ты была одна.
Пахнет в хате квашнёй и дымом,
За порогом бурлит весна.
И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла.
…Я не знаю, как написать ей,
Чтоб тебя она не ждала.
Анализ текста:
Какие чувства вызывает стихотворение? (Буря чувств: и сострадание, и сожаление, и негодование. Описать их достаточно сложно).
Какими автор показывает бойцов в минуты затишья? (Девчонки-подружки, которым интересно поболтать обо всём на свете. Это вовсе не герои, а обыкновенные люди, вчерашние школьницы. Автор не случайно выбирает совершенно не характерную для стихотворений форму – диалог, во время которого девчонки изливают друг другу душу, говорят о самом сокровенном. Наверное, можно даже сказать, что присутствует некий исповедальный мотив).
О чём говорят девчонки? Из каких деталей складывается образ малой родины? Как думаете, с какими чувствами героиня говорит о доме? (Малая родина живёт в душе каждого солдата:
близкие люди: мама, мамка, друзья, любимый;
родные просторы: яблочное захолустье, весна за порогом, дом, кустики;
запахи дома, тепла и уюта: квашня, т.е. свежеиспечённый хлеб, дым, т.е. русская печь. Ощущение чего-то родного, бесконечно близкого, всеобъемлющей любви и нежности, с одной стороны. А с другой - грусть, тоска по дому).
I часть стихотворения можно дополнительно разделить. Как? (Затишье – разговор подруг – военные будни. На протяжении I части даже ритм меняется несколько раз: от напевного до чеканного)
От чего, с вашей точки зрения, зависит подбор эпитетов в I части? (От ритма, заданного автором:
затишье – разбитая ель; гнилая, продрогшая земля;
разговор подруг – яблочное захолустье, беспокойная дочка;
военные будни – сырая шинель, светлокосый солдат – какое страшное сочетание!)
Последняя строфа является связующей между I и II частями.
Какие события нашли отражение во II части? Какие чувства они вызывают? Подтвердите ответ словами-опорами.
(Окружение – атака – бой - гибель Зинки. Окружение – с каждым днём становилось горше – ощущение близости смерти, чего-то неотвратимого, страшного, «потрёпанный батальон» - чувство безысходности; «шли без митингов и знамён» - без энтузиазма, с поникшей головой; атака: «мы хотели жить» - стремление выжить; гибель Зинки: «кровавые бинты», «её тело», «укрывала, зубы сжав» - боль от потери близкого человека. Война – всегда трагедия).
Какие эпитеты помогают осознать горечь происходящего? (Потрёпанный батальон, чёрная рожь, смертные рубежи, кровавые бинты, посмертная слава. Какие страшные слова!)
Какими красками окрашена война в памяти автора? (Кровавые бинты, чёрная рожь). Почему?
Найдите во II строфе наиболее часто встречающийся звук. Что даёт этот приём?
([р] – имитация грохота боя – ужас происходящего)
Почему «яблочное захолустье» меняется на «рязанские глухие сады»? (Переход к III части; словно даже природа тоскует о смерти молодой, красивой, талантливой девушки).
Как, с вашей точки зрения, меняется настроение по сравнению с I частью, хотя слова употребляются практически одни и те же? (Если в I части даже грусть светла, то в III она сродни безысходной тоске. Возникает ощущение коварства и трагичности жизни в военное время. Меняется и форма по сравнению с I частью – монолог, обращённый к погибшей подруге и самой себе).
Каким предстаёт образ матери? (Типичный образ матери, молящейся о своём ребёнке, просящей заступничества высших сил. Возможно, образ родины, ведущей к победе. Символично упоминание зажжённой свечи – огонёк надежды).
Докажите тестом, что война отнимает у людей самое дорогое. (Душевная боль героини подчёркивается недосказанностью – употребление многоточия; восклицательно-вопросительным предложением. Страшно, когда родителям приходится хоронить детей).
Если бы у вас появилась возможность задать автору вопросы, о чём бы вы её спросили?
Как могли бы сложится судьбы подруг, если бы не было войны?
Эстрадная лирика
В 1950-е годы в литературу вошло и поколение поэтов, чья юность пришлась на послевоенное время. Стихи популярных в годы «оттепели» Е. Евтушенко, Р. Рождественского, А. Вознесенского были ориентированы на ораторскую традицию . Их творчество носило зачастую публицистический характер , в целом же в своих произведениях молодые поэты, с одной стороны, выражали собственное отношение к злободневным вопросам времени, а с другой - говорили с современником о сокровенном .
ломавшееся время закричало,
и время было мной,
и я был им,
и что за важность,
кто был кем сначала.
<.„>
Какой я Северянин, дураки!
Слабы, конечно, были мои кости,
но на лице моем сквозь желваки
прорезывался грозно Маяковский.
И, золотая вся от удальства,
дыша пшеничной ширью полевою,
Есенина шальная голова
всходила над моею головою.
(Е.Евтушенко, «Эстрада», 1966)
Именно этих поэтов современники называли «эстрадниками» . Годы «оттепели» были отмечены настоящим поэтическим бумом: стихи читали, записывали, заучивали наизусть. Поэты собирали спортивные, концертные, театральные залы в Москве,
Ленинграде и других городах страны. «Эстрадники» же впоследствии
были названы «шестидесятниками».
Сообщение. Поэзия Роберта Рождественского(1932-1994)
Голос Роберта Рождественского был услышан сразу, едва только журнал
«Октябрь» опубликовал в 1955 году его юношескую поэму «Моя любовь». Молодой поэт внятно и просто заговорил о вещах, близких многим. Подкупала доверчивая, открытая интонация этого голоса, естественный демократизм и гражданская наполненность лирического высказывания, когда личное неизменно стремилось слиться с судьбами времени, страны, народа.
Рождественский выбрал наиболее трудный для поэта путь - лирической публицистики. В его стихах время открыто заявило о себе как часть исторического. Кровные связи настоящего с прошлым и будущим здесь не просто ощущаются, растворяясь в самой атмосфере произведения, они называются, подчеркиваются, на них ставится ударение. Лирический герой полностью сливается с личностью автора и в то же время постоянно воспринимает себя частью общего целого, сознательно стремясь выразить главные духовные запросы, опыт, порыв в будущее своих сверстников, товарищей по судьбе. Трезвое знание, чувство личной ответственности за все худое и доброе, творящееся на родной земле, руководит поэтом. Зрелая вера наполняет его, вера в обыкновенных работящих людей, живущих рядом, истинных творцов истории, к которой поэт нередко обращается и от их имени.
Характерное свойство поэзии Рождественского - постоянно пульсирующая современность, живая актуальность вопросов, которые он ставит перед самим собой и перед нами. Эти вопросы, как правило, касаются столь многих людей, что мгновенно находят отклик в самых различных кругах.
Большое место в творчестве Роберта Рождественского занимает любовная лирика. Его герой и здесь целен, как и в других проявлениях своего характера. Все стихи Рождественского о любви наполнены тревожным сердечным движением. Путь к любимой для поэта - всегда непростой путь; это, по существу, поиск смысла жизни, единственного и неповторимого счастья, путь к себе.
Он ничего не скрывает от читателей, он «свой». Простые истины, утверждаемые его поэзией,- добро, совесть, любовь, патриотизм, верность гражданскому долгу, приходят к читателям в оболочке прямого слова, открытой проповеди, которая действительно отсылает наше сознание к периоду собственного детства, когда все мы были в известном смысле более свободны, простодушны и благородны.
Рождественский видит мир крупно, обобщенно: психологические оттенки, точные предметные детали быта, пейзажа хотя и встречаются в его творчестве, но решающей роли не играют. Конкретное здесь едва намечено, оно постоянно готово раствориться в понятии.
Исследование. Анализ стихотворения Рождественского «На Земле безжалостно маленькой».
На Земле безжалостно маленькой
жил да был человек маленький.
У него была служба маленькая.
И маленький очень портфель.
Получал он зарплату маленькую...
И однажды - прекрасным утром -
постучалась к нему в окошко
небольшая, казалось, война...
Автомат ему выдали маленький.
Сапоги ему выдали маленькие.
Каску выдали маленькую
и маленькую - по размерам - шинель.
...А когда он упал - некрасиво, неправильно,
в атакующем крике вывернув рот,
то на всей земле не хватило мрамора,
чтобы вырубить парня в полный рост!
Стихотворение «На Земле безжалостно маленькой» Роберта Рождественского повествует о судьбе, казалось бы, маленького человека. Жил да был маленький, невзрачный, серенький человечек. У него все было маленькое: маленькая должность в маленькой конторе, маленькая зарплата, маленький портфель и маленькая квартирка, даже, наверное, и не квартирка, а комната в рабочем общежитии или в коммуналке. И был бы этот человек до конца жизни очень маленьким и незаметным, если бы в дверь его дома не постучалась война…
Маленькому человеку в армии все дали такое, какое он привык иметь в довоенной жизни: все привычное, родное, маленькое… Автомат у него был маленький, и шинель у него была маленькая, и фляга с водой - маленькая, маленькие кирзовые сапоги… И задача перед ним ставилась как будто бы маленькая: отстоять участок фронта величиной два метра на два… Но, вот когда он выполнил свой священный долг перед Родиной и народом… когда его убили и он упал в грязь, искривив рот ужасной гримасой боли и смерти… тогда не нашлось в целом мире столько мрамора, чтобы поставить ему монумент на могилу такой величины, какой он заслужил…
Воспевание ратного подвига простого русского солдата - вот главная и единственная тема этого мужественного стихотворения. Данное стихотворение не имеет классической формы. В нем нет изысканных красивых метафор в духе Блока или Гумилева. Но за его формальной простотой скрывается грубая и жестокая правда жизни. Автор показал нам жизнь такой, какая она есть.
Тихая лирика
Противовесом «громкой» поэзии «шестидесятников» во второй половине 1960-х годов стала лирика , названная «тихой». Поэтов этого направления объединяла общность нравственных и эстетических ценностей . Если поэзия «шестидесятников» ориентировалась прежде всего на традиции Маяковского, то «тихая лирика» наследовали традиции философской и пейзажной поэзии Ф.Тютчева, А.Фета, С.Есенина.
К «тихой лирике» относится творчество поэтов Н.Тряпкина, А. Передреева, Н.Рубцова, В.Соколова, С. Куняева и др.
В потемневших лучах горизонта
Я смотрел на окрестности те,
Где узрела душа Ферапонта
Что-то Божье в земной красоте.
И однажды возникло из грезы,
Из молящейся этой души,
Как трава, как вода, как березы,
Диво дивное в русской глуши!
И небесно-земной Дионисий,
Из соседних явившись земель,
Это дивное диво возвысил
До черты, не бывалой досель...
Неподвижно стояли деревья,
И ромашки белели во мгле,
И казалась мне эта деревня
Чем-то самым святым на земле.
(Н.Рубцов, «Ферапонтово», 1970)
Близок к этим поэтам и Ю. Кузнецов, вошедший в литературу в 1960-е годы. По своему пафосу творчество «тихих лириков» близко реалистическому направлению деревенской прозы. Гражданский пафос поэтов - « шестидесятников » и тонкий лиризм «тихих лириков» сочетались в творчестве дагестанского поэта Р.Гамзатова.
С 1950-х годов литературный процесс пополнился жанром авторской песни , который с течением времени стал необычайно популярным. Песенное творчество Б.Окуджавы, А.Галича, Н. Матвеевой, В. Высоцкого, Ю. Визбора и других стало одной из форм преодоления формально-содержательного догматизма, официоза
казенно-патриотической поэзии . Подлинный пик в развитии жанра авторской песни пришелся на 1960-1970-е годы. Внимание поэтов-песенников было сосредоточено на жизни обычного, «маленького», «частного» человека, а в этой жизни есть место и высокой трагедии, и счастью.
Ах, жертва я доверия,
Беды своей родитель!
Вот слышу из-за двери я:
«Укушенный, войдите!»
Вошел: «Мое почтение».
Разделся не спеша.
«Где место укушения?»
Я говорю: «Душа».
Тут в кабинете бывшие
Мне душу теребят:
«Скажите, укусившая
Какая из себя?»
Я говорю: «Обычная,
И рост не с бугая.
Такая симпатичная,
Не думал, что змея».
(Ю. Визбор, «Укушенный», 1982)
Сообщение. Творчество Булата Окуджавы. (1924-1997)
Песни Булата Окуджавы появились в конце 50-х годов XX века. Если говорить о корнях его творчества, то они, несомненно, лежат в традициях городского романса, в песнях Александра Вертинского, в культуре русской интеллигенции. Но песенная Булата Окуджавы - явление совершенно самобытное, созвучное душевному состоянию его современников.
Поэзия Окуджавы неразрывно связана с музыкой. Его стихи, кажется, так и родились с мелодией: она живет внутри стихотворения, принадлежит ему изначально. Официальная не признала Окуджаву, он не вписывался в рамки помпезной советской культуры.
Но, наверное, тот факт, что песни Окуджавы, его стихи знали практически в каждой семье, говорит об истинной цене его творчества. В чем же причина такой феноменальной популярности?
Окуджава создает в своих стихотворениях собственный самобытный художественный мир, утверждает определенную нравственную позицию, а не только искусно передает житейские ситуации, интересные и забавные людские черты. На протяжении всей своей творческой деятельности Окуджава не раз обращается к теме .
Все эти стихи Окуджавы не столько о войне, сколько против нее, в них боль и самого поэта, потерявшего многих друзей, близких.
Очень большую часть своего творчества Булат Окуджава посвятил своему любимому городу Москве. Интересно, что цикл стихов о Москве складывался как бы в противовес такому значительному поэтическому и музыкальному явлению времен «развитого социализма», как парадно-бравурное воспевание Москвы советской. Стихи о своем городе у него глубоко личные, негромкие, домашние. Они органично переплетаются с музыкой и великолепно передают дух уютных московских улочек и переулков. Окуджава чувствует себя неразрывно связанным с Москвой. Это город его детства, юности, и самые теплые, нежные слова он посвящает ему.
Окуджава один из первых после долгих лет пуританского ханжества вновь воспел любовь, воспел женщину как святыню, пал перед ней на колени. Окуджава открывал людям глаза на самих себя, его песни, стихи наводили на размышления о вечных ценностях, о сути бытия.
Мир песен Булата Окуджавы необычайно разнообразен, он цветной и полусказочный. Поэт не утратил детский взгляд на окружающий мир, и в то же время это человек, умудренный опытом, прошедший . В его творчестве удивительно сочетается и переплетается и то, и другое.
Поэт в своих стихах нередко обращается и к нашей истории. В ней его прежде всего привлекают люди, а не исторические факты. Большая часть его стихов посвящена первой половине девятнадцатого века.
Можно предполагать, что Окуджава чувствует связь между своим временем (оттепель 50-60-х годов) и радикальным временем правления Александра I. Его привлекают люди девятнадцатого столетия, их высокие нравственные поиски, болезненные искания общественной мысли. Кажется, что Окуджава пишет о себе, о своих друзьях, ставя их на место исторических героев.
Окуджавы несет в себе огромный заряд доброты, она напоминает нам о милосердии, любви к ближнему, к Родине, к нашей истории, помогает нам верить в лучшее и светлое начало. В его стихах для нас будет всегда звучать «надежды маленький оркестрик…
Чтение и анализ стихотворения.
ПОЛНОЧНЫЙ ТРОЛЛЕЙБУС
Когда мне невмочь пересилить беду,
когда подступает отчаянье,
я в синий троллейбус сажусь на ходу,
в последний,
в случайный.
Полночный троллейбус, по улице мчи,
верши по бульварам круженье,
чтоб всех подобрать, потерпевших в ночи
крушенье,
крушенье.
Полночный троллейбус, мне дверь отвори!
Я знаю, как в зябкую полночь
твои пассажиры - матросы твои -
приходят
на помощь.
Я с ними не раз уходил от беды,
я к ним прикасался плечами.
Как много, представьте себе, доброты
в молчанье,
в молчанье.
Полночный троллейбус плывет по Москве,
Москва, как река, затухает,
и боль, что скворчонком стучала в виске,
стихает,
стихает.
1957
Как, на ваш взгляд, соотносятся стихотворное, поэтическое и музыкальное начала в этом произведении?
Можно ли назвать «Полночный троллейбус» лирической балладой? Выделите в тексте детали и приметы намечающегося балладного сюжета и ведущего лирического начала.
Вывод.
Беседу о творчестве Окуджавы хочу закончить словами Юрия Карабчиевского: «Полночный троллейбус» уже не мчится, к обычно, в парк, гонимый усталым и злым водителем, но - в мире Окуджавы - Плывет, как спасательное судно под флагом с красным крестом, «чтоб всех подобрать, потерпевших в ночи крушенье, крушенье»... Надо быть очень цельным и искренним человеком, чтобы суметь просуществовать в таком мире до конца, ни разу не сорвавшись. Потому что зло - оно ведь тут, под боком, и даже ближе, оно лижет со всех сторон непрочные стены доброй Москвы, заплескивается через край и растекается мутными волнами...
Всеобщая безоглядная доброта - вот пафос Булата Окуджавы».
Традиции модернистской поэзии
С традициями модернистской поэзии Н.Гумилева, О.Мандельштама,
А.Ахматовой связано творчество поэтов разных поколений, прежде всего А.Тарковского, Д.Самойлова, С.Липкина, Б. Ахмадулиной, А.Кушнера, О. Чухонцева, В. Кривулина,О.Седаковой. Этих поэтов роднит присущее им чувство историзма , которое проявляется в явном или неявном диалогическом цитировании классических произведений, в осмыслении памяти как основы нравственности, спасающей человека и культуру от хаоса. Так, например, в стихотворении В. Кривулина обыгрывается цитата из «Божественной комедии» Данте:
Земную жизнь пройдя до середины,
споткнулась память. Опрокинулся и замер
лес, погруженный в синеву.
Из опрокинутой корзины
струятся ягоды с туманными глазами,
из глаз скрываются в траву...
Черника - смерть! твой отсвет голубиный
потерян в россыпях росы, неосязаем
твой привкус сырости, твой призрак наяву.
Но кровоточит мякоть сердцевины -
с какими в памяти раздавленной живу.
(В.Кривулин, «Черника», 1977)
Сообщение. Поэзия Беллы Ахмадулиной. (1937-2010)
У Беллы Ахмадулиной роль была особой, более камерной, менее публичной. Её круг читателей был уже, но поклонение от этого ещё яростнее. Талант Ахмадулиной интонационный, акцентный. Это особенно очевидно в авторском исполнении стихов: прежде всего слышатся не слова, а некий музыкально-стилистический тон.
В стихах Ахмадулиной ценилась не эстрадная громкость голоса, а интимность, изящество, за которые особенно легко принимали стилистическое жеманство: поэтесса любила придать голосу томность и говорить с акцентом, как будто унаследованным от пушкинской эпохи.
Уже в ранних стихах Ахмадулиной обнаружилось её стремление раскрыть богатство и красоту мира, человеческой души, тонкая поэтическая наблюдательность, порыв к действию.
Для Ахмадулиной дружба важнее, чем любовь. В её мире мужчину и женщину связывают в первую очередь простые дружеские чувства как самые таинственные и сильные, как самые высокие и бескорыстные из всех проявлений человеческого духа.
Исследователи отмечают, что у Ахмадулиной «нет любовной лирики в общепринятом значении слова. Чаще всего она передает чувство любви не к конкретному человеку, а к людям вообще, к человечеству, к природе». В сборник «Друзей моих прекрасные черты» (1999) вошли поэтические портреты современников Ахмадулиной (Бориса Пастернака, Осипа Мандельштама, Марины Цветаевой).
Белла Ахмадулина - не только поэт, но и замечательный автор тонкой и нежной прозы. В 2005 году вышла её книга «Много собак и Собака: Проза разных лет». В неё вошли рассказы, воспоминания, эссе, дневники и статьи о литературе. Перед читателем предстают знаменитые поэты и писатели: А. Ахматова, М. Цветаева, Б. Пастернак, А. Твардовский, П. Антокольский, С. Довлатов, Б. Окуджава, В. Высоцкий.
Один из «шестидесятников», близкий друг поэтессы, Л. Шилов, справедливо сказал о ней: «Белле Ахмадулиной как русскому поэту в высшей степени присуще ощущение чужой боли как своей, абсолютная нетерпимость к произволу и насилию, мгновенная, взрывчатая реакция на любое проявление пошлости и подлости, безоглядное восхищение высотой человеческого духа... её стихам присущи... необычайная пристальность взгляда, пристрастие к «высоким» словам и оборотам речи, любовь ко всему живому и умение радоваться каждому новому дню».
Анализ стихотворения Ахмадулиной.
Выразительное чтение стихотворения.
По улице моей который год
звучат шаги – мои друзья уходят.
Друзей моих медлительный уход
той темноте за окнами угоден.
Запущены моих друзей дела,
нет в их домах ни музыки, ни пенья,
и лишь, как прежде, девочки Дега
голубенькие оправляют перья.
Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх
вас, беззащитных, среди этой ночи.
К предательству таинственная страсть,
друзья мои, туманит ваши очи.
О одиночество, как твой характер крут!
Посверкивая циркулем железным,
как холодно ты замыкаешь круг,
не внемля увереньям бесполезным.
Так призови меня и награди!
Твой баловень, обласканный тобою,
утешусь, прислонясь к твоей груди,
умоюсь твоей стужей голубою.
Дай стать на цыпочки в твоем лесу,
на том конце замедленного жеста
найти листву, и поднести к лицу,
и ощутить сиротство, как блаженство.
Даруй мне тишь твоих библиотек,
твоих концертов строгие мотивы,
и – мудрая – я позабуду тех,
кто умерли или доселе живы.
И я познаю мудрость и печаль,
свой тайный смысл доверят мне предметы.
Природа, прислонясь к моим плечам,
объявит свои детские секреты.
И вот тогда – из слез, из темноты,
из бедного невежества былого
друзей моих прекрасные черты
появятся и растворятся снова.
Вопросы:
Лирическая героиня искренне желает добра любимым ею людям хотя видит, что их отуманила «к предательству таинственная страсть». Но нет ни жалоб, ни осуждения. Героиня не виновата в том, что так происходит, она не противится уходу своих товарищей, пытается лишь понять его причины.
Сначала звучит восклицание: «О, одиночество, как твой характер крут!» Но мир одиночества приносит и духовные блага («тишь библиотек», «строгие мотивы» концертов). В затворничестве героиня постигает «тайный смысл» предметов, «детские секреты» природы… Познав «мудрость и печаль», лирическая героиня вновь - уже с более глубоким чувством - видит друзей своих «прекрасные черты»...
Какие поэтические приемы использует автор для раскрытия внутреннего состояния героини?
Произведение написано в жанре романтической элегии, передающей его высокую, торжественно печальную тональность. Инверсия («запущены моих друзей дела»), славянизмы («очи», «не внемля»), восклицательное междометие «О» создают приподнятую интонацию.
Сложные метафоры (обращение к одиночеству «Умоюсь твоей стужей голубою»), образные ассоциативные сравнения (одиночества - с циркулем, замыкающим круг, а самой себя - с «баловнем», «обласканным» одиночеством), психологические и эмоционально-оценочные эпитеты («беззащитных», «бесполезным» и др.) позволяют ощутить атмосферу одиночества и одновременно душевную тревогу за судьбы друзей.
Лианозовская группа
С 1960-х годов в отечественной поэзии возобновились эксперименты авангардистов. Эксперименты в области поэзии объединили различные поэтические группы, прежде всего такие, как Лианозовская группа - одно из первых неформальных творческих объединений второй половины XX века, у истоков которого стояли художники Е. Л. и Л. Е. Кропивницкие, поэты Г. Сапгир, И. Холин и др. У истоков Лианозовской группы стоял поэт и художник Е. Л. Кропивницкий, творческий путь которого начался в 1910-х годах. В группу вошли поэты В. Некрасов, Г. Сапгир, Я.Сатуновский, И.Холин и художники Н. Вечтомов, Л. Е. Кропивницкий (сын Е. Л. Кропивницкого), Л. Мастеркова, В. Немухин, О. Рабин. Поэтов и художников, входивших в Лианозовскую группу, объединяло стремление к наиболее полному самовыражению и к созданию новой поэтики.
И нудно.
Пишите короткие стихи.
В них меньше вздора
И прочесть их можно скоро.
(Е. Л. Кропивницкий, «Совет поэтам», 1965)
Литературное объединение «СМОГ
Литературное объединение «СМОГ» - «Смелость. Мысль. Образ. Глубина». Заявило о себе в 1964 году, его организаторами стали поэты В.Алейников, Л.Губанов, Ю.Кублановский. Г.Сапгир в воспоминаниях о Л.Губанове пишет: « Новое литературное течение уже просматривалось, но имени не имело. Надо было его срочно придумать. Помню, сидели мы у Алены Басиловой, которая стала потом женой Губанова, и придумывали название новому течению. Придумал сам Губанов: СМОГ. Самое Молодое Общество Гениев, Сила, Мысль, Образ, Глубина, и еще здесь присутствовал смог, поднимающийся с Садового Кольца нам в окна». В манифесте «СМОГ» , зачитанном в 1965 году у памятника В. Маяковскому в Москве, были сформулированы основные принципы мировоззрения, присущего участникам объединения:
Мы можем выплеснуть душу в жирные физиономии «советских писателей». Но зачем? Что они поймут? Наша душа нужна народу, нашему великому и необычайному русскому народу. А душа болит. Трудно больной ей биться в стенах камеры тела. Выпустить ее пора. Пора, мой друг, пора! МЫ! Нас мало и очень много. Но мы - это новый росток грядущего, взошедший на благодатной почве. <...> Сейчас мы отчаянно боремся против всех: от комсомола до обывателей, от чекистов до мещан, от бездарности до невежества - все против нас. Но наш народ за нас, с нами!..
Авангардисты 1950- 1980-х годов были лишены возможности публиковать свои произведения, именно их творчество развивалось в условиях андеграунда. Поэтов-авангардистов второй половины XX века объединяют уверенность в абсурдности и антигуманности социума, антиутопический пафос. Этим мироощущением обусловлены и художественные средства, используемые в поэзии авангарда. Поэты отказываются от художественного правдоподобия и создают деформированный образ мира, частью которого является человек.
Концептуализм
Одним из первых течений, сложившихся в рамках неофициального искусства 1970-х годов, является концептуализм (от лат. conceptus - «мысль», «понятие») - художественное течение второй половины XX века, заявившее о себе как об оппозиции официальному искусству), с которым связаны творчество поэтов Вс. Некрасова, И.Холина, Д. Пригова, Л.Рубинштейна, прозаика В.Сорокина и художников И.Кабакова и Э.Булатова. В своих истоках концептуализм восходит к творчеству авангардистов начала XX века - футуристов и обэриутов. Поскольку концептуальное искусство - искусство идеи, художнику-концептуалисту важен не изображаемый им предмет, а то, что посредством этого предмета концептуалист хочет обозначить , т. е. демонстрируется не столько художественное произведение, сколько определенная художественная концепция. От читателя, зрителя, воспринимающего произведения концептуалистов, ожидается более активная позиция разгадывающего замысел творца.
Поэт-концептуалист Л.Рубинштейн в стремлении «преодолеть инерцию и тяготение плоского листа» создал собственный «жанр картотеки». Этот жанр, говоря словами поэта, позволил ему «перевести ситуацию самиздата, к тому времени отвердевшую
и казавшуюся вечной, из социально-культурного измерения в чисто эстетическое». Техника Л.Рубинштейна заключается в том, что на библиотечную карточку записывается отдельная реплика или цитата, иногда карточка и вовсе остается пустой, либо
на нее наносятся только знаки препинания. При чтении своих текстов Л. Рубинштейн выделяет интонацией не только слова, но и паузы - так возникает, говоря словами В. Кривулина, «немой гиперсюжет». На основе этого «гиперсюжета» создается образ
разрушенного и вновь созданного из обломков мира, в котором поэту «честнее молчать», чем говорить. Таким образом Л. Рубинштейн выражает трагико-ироническое отношение к миру.
...Карточка 37. Можно, увидев себя со стороны, ужаснуться, а можно
и обрадоваться;
Карточка 38. Можно избегать каких-либо встреч, взглядов, разговоров
и т. п., но не лучше ли идти навстречу судьбе <...>
Карточка 41. Можно оказаться неподалеку и зайти, чтобы выпить
чаю и поболтать...
(Л.Рубинштейн, «Каталог комедийных новшеств», 1976)
Вошедшие в литературу на излете 1970-х и в 1980-е годы поэты А. Еременко, Т. Кибиров, Е. Бунимович, В. Коркия, М. Сухотин отталкивались от поэзии концептуалистов. Излюбленным приемом этих поэтов является цитатностъ , доходящая до центона, с помощью которого иронически обыгрываются цитаты из классической литературы, штампы официальной идеологии и массовой культуры. Этим, в свою очередь, обусловлены и смешение различных лексико-стилистических пластов, проявление
высокого в низком и наоборот.
И я там был, мед-пиво пил,
изображая смерть, не муку.
в мою протянутую руку.
Играет ветер, бьется ставень,
а мачта гнется и скрипит.
А по ночам гуляет Сталин,
но вреден север для меня.
(А. Еременко,«Переделкино», 1980)
Особое место в литературном процессе второй половины XX века занимает поэзия И. Бродского, вынужденного эмигрировать из страны в 1972 году. Талант поэта ярко проявился в разнообразных прозаических, лирических и лиро-эпических жанрах.
Уникальность И. Бродского заключается в том, что его поэзия вобрала в себя традиции русской и зарубежной поэзии.
Вывод. Черты поэзии оттепели:
Неофициальность, ощущение свободы;
Ответственность за преобразования в стране;
Необходимость моральной перестройки общества;
Романтизм;
Публицистический пафос;
«Эстрадность»;
Надежды на скорое освобождение от пороков, которые воспринимались как искажение прекрасной идеи .
I V .Домашнее задание: подготовить индивидуальные сообщения о биографии Н. Рубцова; учить стихотворение Рубцова.
VI . Подведение итогов. Рефлексия.
Каковы ваши впечатления от поэзии 50-90-х годов? Есть ли среди поэтов этой поры ваши любимые?
После изучения главы студент должен:
знать
- об изменении общественной и культурной ситуации в период "оттепели";
- об идейно-творческих позициях журналов "Новый мир" и "Наш современник", о роли этих изданий в литературном процессе второй половины 1950-х – начала 1980-х гг.;
- о важнейших направлениях прозы периода второй половины 1950-х – начала 1980-х гг.;
- роль М. А. Шолохова и А. И. Солженицына в литературной ситуации рассматриваемого периода;
- причины появления литературы третьей волны русской эмиграции;
уметь
- определять типологические признаки военной, деревенской и городской прозы; анализировать художественные тексты наиболее значимых произведений второй половины 1950-х – начала 1980-х гг.;
- выделять элементы условного повествования, мифопоэтики, постмодернистской поэтики в произведениях писателей-реалистов;
владеть
понятиями "соцреализм", "городская проза", "деревенская проза", "символика", "мифопоэтика".
Литературно-общественная ситуация
Литературный процесс второй половины XX в. принципиально отличается от предшествующего периода литературного развития (1930–1950-е гг.). Прежде основной характеристикой литературы была очевидная оппозиционность реализма и модернизма, очень острая в 1920-е гг., ослабевающая в 1930-е и почти исчезнувшая к середине века, породившая в то же время феномен социалистического реализма. Следующий период литературного разви
тия, особенно 1950–1960-е гг., не отмечен противостоянием каких-либо эстетических систем. В первую очередь это связано с тем, что своего рода результатом литературного (и внелитературного, социально-политического) развития 1930–1950-х гг. стало формирование монистической концепции советской литературы , исключавшей существование какой-либо эстетической системы, помимо соцреализма, что отменяло саму возможность эстетической или идеологической оппозиционности. Движение литературы определяли обстоятельства другого рода: это было познание разных сторон национального бытия и национальной судьбы в исторических реалиях XX в. В эстетическом плане это было возвращение к реализму, постепенный уход от эстетического и идеологического канона социалистического реализма, как он сложился к началу 1950-х гг.; в когнитивном, познавательном плане – постепенное движение от сформировавшейся тогда же соцреалистической мифологии к постижению действительных и исторически значимых граней национального бытия.
Каждая эпоха, размышлял Μ. М. Бахтин, имеет свой ценностный центр в идеологическом кругозоре, к которому сходятся все пути и устремления идеологического творчества . Таких идеологических центров, формирующих свой круг познавательных интересов, литература второй половины XX в. знала несколько. Они сложились в своего рода литературные направления, каждое из которых было определено своим предметом, своей темой, ее углубленной проработкой, исследованием ее социально-исторического генезиса. Судьба русской деревни в исторических реалиях XX в.; Великая Отечественная война; ГУЛАГ как национальная трагедия; личность современного мыслящего человека, погруженного в повседневность и одновременно стремящегося к обретению ориентации в историческом и культурном пространстве, – эти темы составили основные направления литературы второй половины 1950-х – начала 1980-х гг. Деревенская, военная, лагерная, городская проза – все они развивались в русле реалистической эстетики, которая во второй половине века вновь обнаружила свою продуктивность.
Однако литературу этого периода не исчерпывает лишь развитие реалистических направлений. В 1960–1970-с гг. начинают возникать поначалу маргинальные нереалистические тенденции, ставшие впоследствии значительно более заметными и подготовившие эстетическую почву для экспансии постмодернизма в 1990-е гг. Это было отступление от реализма, обращение к формам условной образности, гротеску, фантастическому сюжету, как в прозе Н. Аржака (IO. М. Даниэля) и А. Терца (А. Д. Синявского), Л. С. Петрушевской и Ю. В. Мамлева, А. Г. Битова и Венедикта Ерофеева.
И все же не взаимодействие между различными эстетическими системами определяло литературу рассматриваемого периода, а ее проблематика, основные тематические узлы, созданные ею, и те политико-идеологические процессы, которые переживало общество с середины 1950-х гг. Смерть Сталина (1953) и последовавший затем XX съезд КПСС (1956) затронули все стороны общественной жизни, в том числе и литературу. Наиболее значительные произведения, созданные в послевоенные годы ("Доктор Живаго" Б. Л. Пастернака, произведения А. И. Солженицына, "Жизнь и судьба", "Все течет" В. С. Гроссмана), не могли быть опубликованы ранее по политическим и идеологическим причинам. Но XX съезд КПСС и доклад на нем Н. С. Хрущева о культе личности И. В. Сталина и мерах по его преодолению стали поворотной вехой советской истории. С этого момента начинается новый период историко-литературного развития .
Условной вехой, определяющей его начало, стал рассказ М. А. Шолохова "Судьба человека" , опубликованный в двух номерах газеты "Правда" (31 декабря 1956 и 2 января 1957). В рассказе предлагалась новая для советской литературы концепция гуманизма и новая концепция героического. Его герой – Андрей Соколов воплощает собой типический характер русского советского человека, судьба которого целиком и без остатка связана с национальной жизнью. Он участвует в довоенном строительстве, индустриализации, на войне отдает все силы победе и теряет самое дорогое, что у него было: жену и ребенка. Повествователь, встреча которого с Андреем Соколовым и мотивирует композицию произведения (рассказ в рассказе), замечает в герое следы испепеленности трагическими событиями его судьбы: седина, глаза, словно присыпанные пеплом. Это человек, который отдал своей стране все, что имел. Но если он сделал все что мог, то почему ничего не получил взамен? Почему он видится повествователю в ореоле скитальца, странника, пилигрима, идущего по своей стране в поисках работы, тепла и пристанища? Почему он нужен лишь Ванюшке, такому же сироте войны, как и он сам, – и больше никому? Таким образом, вопрос о безусловном долге человека перед обществом, страной, государством, народом, поставленный соцреализмом еще в 1930-е гг., Шолохов рассматривает в новом ракурсе. Вправе ли человек, целиком исполнивший свой долг, рассчитывать на ответную заботу – если не на материальное вознаграждение, то хотя бы на социальное внимание, признание своих заслуг, на безусловное уважение?
Советская литература традиционно утверждала героическое на поле брани, в преображении мира, противостоянии косным или враждебным историческим обстоятельствам (советский исторический роман), в сопротивлении внутренне сильной личности смертельной болезни ("Как закалялась сталь" Н. А. Островского, "Дорога на Океан" Л. М. Леонова) и т.п. У М. А. Шолохова новая концепция героического воплощена в конкретно-исторических обстоятельствах, менее всего пригодных для героического деяния: в немецком концентрационном лагере. В кульминации рассказа, в противостоянии начальнику немецкого лагеря и другим немецким офицерам, Соколов утверждает свое превосходство, сохраняя неколебимыми собственные нравственные ценности, оставаясь человеком в нечеловеческих условиях. От публикации этого рассказа протягивается нить к появлению в "Новом мире" (1962, № 11) рассказа "Один день Ивана Денисовича" А. И. Солженицына, открывшего тему ГУЛАГа, что было просто немыслимо несколькими годами ранее. Иными словами, рассказ М. А. Шолохова открывал период "оттепели" , как удачно определил его названием своего романа И. Г. Эренбург.
Этот литературный период, хронологически почти полностью совпавший с политической "оттепелью", связан с редакционной политикой и литературной позицией журнала "Новый мир" , возглавляемого А. Т. Твардовским . Без "Нового мира" и его главного редактора невозможно представить советские 1960-е гг. Журнал был и знаком, и гарантом, и органом обновления советского общества; книжка "Нового мира" в руках была как бы паролем, по которому узнавали "своих". Твардовский точно и решительно проводил политику XX съезда КПСС, не выходя за границы идеологической и литературной свободы, очерченной решениями съезда. Именно тогда возникли слова "шестидесятник", "шестидесятничество" и понятие, обозначаемое ими и включающее в себя целый комплекс политико-идеологических представлений: верность коммунистической идее, отстаивание идеалов 1917 г., вера в революцию как форму преобразования мира, безусловный ленинизм. Все это сопровождалось резкой и даже бескомпромиссной критикой культа личности и уверенностью в ее случайном и нетипичном для социалистического строя характере.
История "Нового мира" под руководством А. Т. Твардовского включает в себя два этапа: 1) со второй половины 1950-х гг. до 1964 г. (отстранение Н. С. Хрущева от политического руководства); 2) со второй половины 1960-х гг. до вынужденного ухода Твардовского из журнала в 1970 г. На первом этапе при всей непоследовательности хрущевской политики, ее идеологических зигзагах и колебаниях положение журнала было достаточно прочно, и его художественная и литературно-критическая направленность была целиком партийной: даже в творчестве Солженицына Твардовский не усматривал явного несовпадения с шестидесятнической идеологией. В брежневское время положение журнала стало почти критическим. После 1964 г. Твардовский более пяти лет пытался сохранить прежний курс, борясь с бюрократической реставрацией. Эта борьба закончилась его отстранением .
В плане эстетическом "Новый мир" развивал принципы реальной критики, заложенные Н. А. Добролюбовым. Реальная критика в принципе чужда нормативности. В задачи критика входит судить об обществе по литературе, поскольку литература мыслится как уникальный, по-своему единственный источник социальной информации: художник заглядывает в такие сферы общественной жизни, куда не проникает взгляд журналиста, публициста, ученого-социолога. Таким образом, "новомировцами" ставилась перед собой задача выявления объективного общественного эквивалента художественного произведения. В этом смысле главнейшим оппонентом "Нового мира" был журнал "Октябрь", возглавляемый В. А. Кочетовым и ориентированный на прежние социально-политические традиции и соц- реалистические эстетико-идеологические предпочтения.
После ухода А. Т. Твардовского с поста главного редактора (1970) "Новый мир" резко утратил прежние позиции и в 1970–1980-е гг. место наиболее значимого, интересного и созвучного своему десятилетию издания занял журнал "Наш современник" . Трудно представить себе комплекс воззрений, столь же далеких от "новомировских", с какими обращался к своему читателю "Наш современник". Это было стремление к русской национальной самоидентификации, попытки воспоминания о русской идее через десятилетия национального забвения и беспамятства под знаком интернационализма. Вокруг журнала собрались такие критики, как В. В. Кожинов, Μ. П. Лобанов, В. А. Чалмаев, Ю. М. Лощиц. Обращаясь к русской истории, общественной мысли, журнал пытался выявить, часто вполне успешно, специфику русского взгляда на мир, отразившуюся в литературе. С точки зрения литературной и общественной роли его положение наиболее яркого журнала, формирующего комплекс национально значимых литературных и социально-политических идей, было схоже с тем, которое занял десятилетием раньше "Новый мир". Не случайно оба журнала оказались в эпицентре литературной жизни и оба стали объектом резкой критики – как со стороны литературных оппонентов, так и в официальной партийной периодике.
Современникам, наблюдавшим в течение этих двух десятилетий за литературным процессом, казалось, вероятно, что "Новый мир" 1960-х и "Наш современник" 1970– 1980-х гг. являют собой полюса литературно-критического процесса. В самом деле, демократизм и интернационализм "Нового мира", социальный активизм и прогрессизм в настоящем, социалистическая революция и ленинизм как славная предыстория этого настоящего явно нс соответствовали пафосу "Нашего современника", авторы которого были склонны рассматривать в подтексте своих работ советские десятилетия как отнюдь не способствовавшие русской национальной самоидентификации. Оппозиционность и даже враждебность этих течений литературной мысли двух смежных десятилетий была вполне очевидной, хотя обе они принадлежали одной литературе и предопределили характер ее развития – каждая в своем направлении. Полемика между журналами обогащала литературу, увеличивала ее смысловой объем, дополняя проблематику конкретно-исторического ракурса планом вечного, бытийного, просвеченного тысячелетним национальным опытом.
Десятилетие, последовавшее после смерти Сталина, нашло в литературе прекрасное самоопределение: хрущевское время именовалось "оттепелью", по названию появившегося тогда романа И. Г. Эренбурга. Два последующих, брежневских, десятилетия уже в середине 1980-х гг. были названы временем застоя. "Оттепель" и застой, по сути, характеризуют два вектора общественно-политического развития, которые и влияли на литературный процесс, и отражались в нем.
Конечно, десятилетие правления Н. С. Хрущева не было излишне либеральным. Именно на этот период выпали такие события общественно-литературной жизни, как травля Б. Л. Пастернака за публикацию в 1957 г. в Италии романа "Доктор Живаго" и присуждение писателю Нобелевской премии (1958); изъятие органами госбезопасности романа В. С. Гроссмана "Жизнь и судьба"; знаменитая "бульдозерная выставка" художников-авангардистов, раздавленная гусеницами тракторов. К концу хрущевского десятилетия разногласия между молодым авангардистским искусством и политической властью все больше обострялись. В 1963 г. Хрущев посетил выставку модернистов и авангардистов в Манеже и устроил авторам настоящий политический разнос. В. П. Аксенов и А. А. Вознесенский тогда же оказались "выволоченными на трибуну перед лицом всесоюзного актива и, имея за спиной все Политбюро и Никиту, размахивавшего руками и угрожавшего" , пытались объяснить свои эстетические взгляды.
Подобного рода "заморозки", случавшиеся и в "оттепель", стали определять тенденции общественно-политической жизни со второй половины 1960-х гг. Именно на этот период приходится возникновение третьей волны русской эмиграции как литературного и политического явления. В сущности, третья волна эмиграции была порождена двойственностью "оттепели". С одной стороны, открылась возможность для выхода из-под гнета как политического догмата, так и соцреалистического канона к новым эстетическим решениям – и модернистским, и реалистическим. С другой стороны, "оттепель" не создала условий для реализации этих возможностей, а наступивший застой сделал их практически неосуществимыми. Писатели, стремившиеся реализовать собственный творческий потенциал, не укладывавшийся в официальное прокрустово ложе политической и художественной идеологии, видели в эмиграции путь к свободе творчества.
Условной вехой, с которой начинается история третьей волны русской эмиграции, может стать 1966 г., когда был выслан из СССР и лишен гражданства Валерий Яковлевич Тарсис (1906–1983). Черты личности писателя отразились в его автобиографическом герое, проходящем через все 10 томов эпопеи "Рискованная жизнь Валентина Алмазова". Эго тоже романтик, подходящий к действительности с точки зрения своего идеала, мучительно переживающий одиночество и неприкаянность, но сознательно выбирающий такой путь, что обрекает его на неприятие современников.
У каждого из писателей третьей волны был свой путь на запад. В 1969 г. в Англии остался А. Кузнецов, отправившийся туда в служебную командировку; в 1974 г. аресту и последующей депортации подвергся А. И. Солженицын, который не считал себя эмигрантом, т.е. добровольно выехавшим. Но подавляющее большинство писателей третьей волны выезжали по доброй воле, хотя мотивы отъезда были разные: страх преследования (В. П. Аксенов, Ю. Алешковский, Ф. Н. Горенштейн, Г. Н. Владимов, А. Л. Львов), желание печататься, обрести читателя, реализовать творческий потенциал (И. А. Бродский, Саша Соколов, С. Д. Довлатов, Ю. А. Гальперин). Целостность третьей волны эмиграции определяется лишь общим тогда положением этих писателей вне родины, в то время как внутренние противоречия, художественные и идеологические, были намного сильнее связующих начал.
См.: Зубарева Е. /О. Проза русского зарубежья (1970–1980-е годы). М., 2000. С. 7. В этой книге содержится подробное исследование литературы русской эмиграции третьей волны как целостного и внутренне противоречивого литературного и общественно-политического явления.
Загрузка...
