Учёные степени и звания | |
Учёная степень : | |
---|---|
Учёное звание : |
Серге́й Никола́евич Серге́ев-Це́нский (1875-1958) - русский советский писатель. Лауреат Сталинской премии первой степени (). Академик АН СССР ().
Биография
С конца Первой мировой войны жил в Крыму. В 1943 году получил степень доктора филологических наук за произведения о русских классиках.
Творчество
Экранизации
В 1980 году по заказу Центрального телевидения на киностудии «Киевнаучфильм » был снят по мотивам повести Сергеева-Ценского «Медвежонок» одноимённый художественный телевизионный фильм. Это была первая экранизация произведений писателя. Автор сценария и режиссёр-постановщик Вячеслав Прокопенко
Награды и премии
- Сталинская премия первой степени (1941) - за роман-эпопею «Севастопольская страда»
- орден Ленина (30.09.1955)
- два ордена Трудового Красного Знамени (12.11.1945; 1950)
Память
Глуховский государственный педагогический институт носил имя С. Н. Сергеева-Ценского.
Одна из улиц в Ленинском районе города Тамбова носит названа в честь писателя.
Библиография
Сочинения
- Сад, 1906
- Бабаев, 1908
- Жестокость // «Новый мир», 1926, № 2-3 (повесть о временах революции)
- Преображение России, 1914-1958
- Обречённые на гибель, 1927
- Зауряд-полк, 1934
- Искать, всегда искать, 1935
- Лютая зима, 1936
- Брусиловский прорыв, 1943
- Пушки выдвигают, 1944
- Утренний взрыв, 1952
- Преображение человека, 1955
- Пушки заговорили, 1956
- Севастопольская страда, 1939-40
- Родная земля. Стихи, 1958
Собрание сочинений в 10 томах (Москва, «Художественная литература»,1955)
Издания до середины 1930-х гг.
- Рассказы, т. I-VII, СПБ - М., 1907-1916; Полное собр. сочин., изд. «Мысль», Л., 1928;
- Бабаев, Роман, изд. «Мысль», Л., 1928;
- В грозу, [Рассказы], изд. «Федерация», Л., 1928;
- Поэт и чернь. (Дуэль Лермонтова). Повесть, изд. «Пролетарий», Харьков, ;
- Печаль полей, изд. 4, Моск. т-во писателей, [М., 1929];
- Преображение. Эпопея, ч. 1. Валя. Роман, изд. 3, кн. II. Обреченные на гибель, Роман, изд. то же [М., 1929];
- Поэт и поэтесса, изд. «Федерация», М., 1930;
- Гоголь уходит в ночь, изд. «Советская литература», М., 1933;
- Избранные произведения, ГИХЛ, [М.], 1933;
- Движение, [Рассказы], изд. Моск. т-ва писателей, [М., 1933];
- Мишель Лермонтов, Роман в 3 чч., изд. то же, [М., 1933];
- Около моря [Рассказы], ГИХЛ [М. - Л.], 1934;
- Невеста Пушкина, Роман в 2 чч., изд. «Советская литература», М., 1934;
- Зауряд-полк, Роман, Гослитиздат, М., 1935;
- Маяк в тумане, Рассказы, изд. «Советский писатель», М., 1935.
Собрание сочинений (1967)
С. Н. Сергеев-Ценский. Собрание сочинений в двенадцати томах. (Библиотека «Огонёк».) М.: Правда, .
- Том 1. Произведения 1902-1909 гг.: «Тундра», «Погост», «Счастье», «Верю!», «Маска», «Дифтерит», «Взмах крыльев», «Поляна», «Бред», «Сад», «Убийство», «Молчальники», «Лесная топь», «Бабаев», «Воинский начальник», «Печаль полей».
- Том 2. Произведения 1909-1926 гг.: «Улыбка», «Движения», «Испуг», «Снег», «Неторопливое солнце», «Медвежонок» и др.
- Том 3. Произведения 1927-1936 гг.: «Живая вода», «Старый полоз», «Верховод», «Гриф и Граф», «Мелкий собственник», «Сливы, вишни, черешни» и др.
- Том 4. Произведения 1941-1943 гг.: «Флот и крепость», «Синопский бой», «В снегах», «Старый врач», «Дрофы», «Хитрая девчонка», «У края воронки»; эпопея «Севастопольская страда » (1 и 2 части); «Моя переписка и знакомство с А. М. Горьким».
- Том 5. Эпопея «Севастопольская страда » (3, 4 и 5 части).
- Том 6. Эпопея «Севастопольская страда » (6, 7 и 8 части).
- Том 7. Эпопея «Севастопольская страда » (9 часть); эпопея «Преображение России » - 1 часть («Валя»).
- Том 8. Эпопея «Преображение России » - 2 и 3 части («Обреченные на гибель» и «Преображение человека»).
- Том 9. Эпопея «Преображение России » - 4, 5 и 6 части («Пристав Дерябин», «Пушки выдвигают» и «Пушки заговорили»).
- Том 10. Эпопея «Преображение России » - 7, 8 и 9 части («Утренний взрыв», «Зауряд-полк» и «Лютая зима»).
- Том 11. Эпопея «Преображение России » - 10 и 11 части («Бурная весна» и «Горячее лето»).
- Том 12. Эпопея «Преображение России » - 12, 13, 14, 15, 16 и 17 части («Ленин в августе 1914 года», «Капитан Коняев», «Львы и солнце», «Весна в Крыму», «Искать, всегда искать!», «Свидание»).
О писателе
- Кранихфельд В., Поэт красочных пятен, «Современный мир», 1910, VII (перепеч. в его книге «В мире идей и образов», т. II, СПБ, 1912);
- Морозов М., Поэт безволия, в книге автора «Очерки по истории новейшей литературы», СПБ, 1911;
- Горнфельд А. , Путь Сергеева-Ценского, «Русское богатство», 1913, XII;
- Бочачер М., Певец «обреченных», «Русский язык в советской школе», 1931, IV;
- Воровский В., Нечто о г. Сергееве-Ценском, Сочинения, т. II, М.-Л., 1931;
- Гоффеншефер М., Движение на месте, «Литературный критик», 1933, III;
- Усиевич Е., Творческий путь Сергеева-Ценского, «Литературный критик», 1935, № 3;
- Плукш П. И. Сергеев-Ценский - писатель, человек. М.: Современник, 1975;
- Шевцов И. М. Подвиг богатыря: (о Сергееве-Ценском). Тамбов: Тамбовское книжное издательство, 1960.
Напишите отзыв о статье "Сергеев-Ценский, Сергей Николаевич"
Примечания
Ссылки
Отрывок, характеризующий Сергеев-Ценский, Сергей Николаевич
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…
В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.
– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d"un desastre publique, et je n"ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu"est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d"ami, mon cher. Decampez et au plutot, c"est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.
Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Память как действующее лицо в романе С.Н. Сергеева-Ценского "Валя" Данная книга посвящена истории Крымской войны, которая в широких читательских кругах запомнилась знаменитой "Севастопольской страдой". Это не совсем точно. Как теперь установлено, то была, по сути, война России со всем тогдашним цивилизованным миром. Россию хотели отбросить в Азию, но это не удалось. В однотомник выдающегося советского писателя Сергея Николаевича Сергеева-Ценского вошли роман "Весна в Крыму", повести "Сад", "Движения", "Медвежонок", "Маяк в тумане", рассказы "Недра", "Верховод", "Живая вода" и другие. Написанные в разные года, они дают целостное представление о более чем полувековом творческом пути писателя. В июле 1917 года на берегу моря сидели трое: женщина лет тридцати - учительница из Кирсанова, ее маленькая, по четвертому году, черноглазая дочка и высокоголовый блондин, человек лет двадцати девяти. Очередной том библиотеки "История Отечества в романах, повестях, документах" посвящён участию России в первой мировой войне. В него войдут роман С. Сергеева-Ценского "Брусиловский прорыв", документы и воспоминания этого времени.
Книга рассчитана на массового читателя. Историко-революционная эпопея "Преображение России" замечательного русского советского писателя С.Н.Сергеева-Ценского включает в себя двенадцать романов и три повести, являющиеся совершенно самостоятельными произведениями, объединенными общим названием.
Жизненный путь Сергея Сергеева-Ценского
Симферополь
Жизненный путь Сергея Сергеева – Ценского.
Сергей Николаевич Сергеев-Ценский родился 18 сентября (30 н.с.) 1875 г. в селе Преображенское Тамбовской губернии в семье учителя, большого любителя чтения. Это в значительной степени повлияло на мировоззрение сына. Воспитанный на стихотворениях Пушкина, Лермонтова и баснях Крылова, многие из них он выучил наизусть, а в семь лет и сам стал сочинять стихи.
После окончания гимназии юноша поступает в Глуховский учительский институт, где, не отвлекаясь от учебы, в которой преуспевает, продолжает писать стихи. Позднее многие из стихотворений этого периода войдут в его первый поэтический сборник «Думы и грезы» (1901).
Окончив институт в 1895, получает назначение в гимназию, но по собственному желанию отбывает воинскую повинность и только через год становится учителем русского языка в Каменец-Подольске. Понимая, что для творчества необходимо знание жизни, часто меняет «окружающую обстановку и пейзаж»: работает в Харьковском, Одесском, Московском учебных округах, в Павлодаре и в Тальсене (под Ригой).
С 1900 г. начинает писать рассказы, первые из которых были напечатаны в «Русской мысли» («Забыл» и «Тундра»).
«Крым, его природа, Черное море одарили меня многим, - говорил он. - В моих произведениях они занимают главное место. Так случилось, что я стал певцом Крыма, его красоты и всего героического, что здесь произошло».
В Крым писатель прибыл во время русско-японской войны, в апреле 1905г. для прохождения воинской службы.
Пребывание в действующей армии во время Русско-японской войны и в первый год первой мировой войны дало Сергееву богатейший материал для романа «Поручик Бабаев», повестей «Пристав Дерябин» и «Батенька», эпопеи «Севастопольская страда» и «Преображение России».
В бурные революционные годы командование предпочло незаметно отделаться от офицера - «бунтовщика" и отчислило его из армии. Тогда, в декабре 1905г. писатель решил поселиться вблизи Алушты, в Профессорском уголке (сейчас Рабочий уголок).
В августе 1906г. Сергеев-Ценский познакомился в Алуште с А.И.Куприным, который пригласил его в Петербург. С этого времени начинаются регулярные зимние поездки писателя на Север и летние - в Сибирь, Среднюю Азию, на запад. Однако много времени писатель проводит и в Алуште.
Своим признанием писатель обязан Куприну, убедившему его приехать в Петербург, чтобы опубликовать там свои книги. Произведения Сергеева-Ценского сразу привлекли внимание и читателей, и критиков. Появились большие статьи, посвященные его литературной деятельности.
В 1905 писатель жил в Крыму, в Алуште, где имел собственный дом. Живет он уединенно, отдается благоустройству территории вокруг дома. Чтобы улучшить каменистую почву, носит корзинами землю и создает плодородный слой. Роскошная растительность, которую нынче видят на усадьбе посетители, взращена неутомимой заботой писателя. В начале первой мировой войны Сергеев-Ценский был мобилизован в армию и около года служил в ополченской дружине севастопольского гарнизона. Гражданскую войну писатель пережил за работой в Алуште, отказавшись эмигрировать.
«Сергеев -Ценский- это человек с дарованием и умеющий наблюдать. У него есть сочность, краски и опыт. Но его «Лесная топь»… вся унизана мудреными вавилонами и узорами искусственной образности… Вороны, сколачивающие облака дыма, лицо, заостренное, как лезвие ножа, слова, похожие на ременные плети, или плевки в воздух, растираемые кирпичами, - что это за ненужное, нелепое и бессильно-детское гримасничанье! Кто так говорит, кто так думает, кого можно благоудивить такими благоглупостями? Это не новая школа. Это старое-престарое манерничанье дурного тона, которым ни на минуту нельзя увлечь читателя с настоящим вкусом, знающего красоту и прелесть искреннего творчества и чувствующего естественное презрение ко всему вымученному, искусственному, высосанному из пальца". Так о нем отзывался Б. Измайлов в «Биржевых ведомостях» от 21 июля 1907 года вскоре после написания Ценским его «Лесной топи». И еще немало источников указывают на то, что хотя писательи имел известность во многих кругах, его искусство, подобно искусству Лукаса Кранаха старшего воспринималось не всеми. И все же равнодушных нет и не было. Ценский принадлежал к тем писателям, о которых всегда судили однозначно: их либо обожали, либо упрекали в бездарности.
Новый революционный подъем 1910 - 1914 годов не мог не сказаться на творчестве Сергеева-Ценского: постепенно стала крепнуть реалистическая манера. В этот период писатель изображал различные слои русского общества, охваченного предреволюционным кризисом. Такие произведения, как «Медвежонок», «Пристав Дерябин» и др., по глубине проникновения в действительность, гневной критике современного общества накопителей, мещан близки к лучшим традициям критического реализма.
В июле 1928г. Сергей Николаевич в Ялте впервые встречается с М. Горьким и по его совету вскоре отправляется путешествовать по стране. Вернувшись, он разрабатывает тему Крымской войны 1853-1856гг. («Севастопольская страда»). Первая оборона Севастополя была знакома писателю по рассказам его отца, участника Крымской войны, и особенно близка ему, как жителю Крыма. Военные действия на территории Крыма во время Великой Отечественной войны заставили писателя уехать из Алушты. В августе 1944г. Сергеев-Ценский возвращается в Алушту. Дача его была разрушена фашистами, и ее пришлось восстанавливать.
Здесь он встретил революцию 1917, пережил гражданскую войну. В это время писал мало. С 1923 обращается к историческим темам (пьесы, повести и романы о Пушкине, Лермонтове и Гоголе).
В 1930-е вышли в свет повести «Счастливица», «Маяк в тумане», рассказы «Устный счет», «Воронята» и др. М.Горький поддерживал писателя, видя в нем продолжателя традиций русской классической литературы.
В годы Отечественной войны пишет публицистические статьи, рассказы о героях-современниках (сборник «Настоящие люди», 1943), романы «Брусиловский прорыв», «Пушки выдвигают» и «Пушки заговорили» (1944).
Лучшие свои произведения Сергеев-Ценский создал в годы Советской власти. В 20 - 30-е годы он писал романы и повести о Пушкине, Лермонтове, Гоголе. В 1937 - 1939годах работал над романом о Крымской войне 1853 - 1856 годов «Севастопольская страда». За него автор получил в 1941 году Государственную премию СССР.
Главное произведение писателя - незавершенная многотомная эпопея «Преображение России» (1914 - 1958). В нее вошли 12 романов, 3 повести и 2 этюда. Эпопея отразила жизнь дореволюционного русского общества, события первой мировой войны, февральской революции 1917 года, гражданской войны.
До конца жизни Сергеев-Ценский оставался активно действующим писателем. работая над последними романами эпопеи «Преображение России». Умер в возрасте 83 лет 3 декабря 1958 в Алуште… На могиле установлен памятник работы крымского скульптора Н.Петровой. В доме его создан литературно-мемориальный музей. Просторная веранда - «шагальня», кабинет, столовая, библиотека и спальня - все здесь сохраняется, как было при жизни хозяина. Похоронен С.Н.Сергеев-Ценский неподалеку от дома, «где слышен шум морской...»
Произведения, написанные в Крыму:
рассказ «Уголок» (1906).
Роман «Поручик Бабаев»,
роман «Зауряд-полк»,
рассказ «Благая весть»,
стихотворение в прозе «Улыбки»,
поэма в прозе «Неторопливое солнце»,
роман «Преображение»,
роман «Обреченные на гибель»,
«Утренний взрыв»,
повесть «Капитан Коняев»,
«Весна в Крыму»,
повести «Чудо», «Жестокость»,
пьесы «Миллион и одно убийство», «Сноп молний», «Кампеломны»,
роман «Память сердца»,
повести и рассказы: «Младенческая память», «Старый полоз», «Гриф и граф», «Конец света», «Устный счет», «Потерянный дневник», «Маяк в тумане», «Лаванда»,
эпопея «Севастопольская страда»,
рассказы и очерки «Старый врач», «В снегах», «Дрофы», «Хитрая девчонка».
Статьи о Сергееве-Ценском
П.Незнамов
«Обреченные на гибель»
С. Сергеев-Ценский - писатель после - «знаньевского" стажа. И расцвел он вместе с первыми книжками «Шиповника». Литературным же героем его был фатально - погибающий человек.
В это время «золотой меч символизма» уже притупился в поэзии, но символизм еще воинствовал в прозе. Проза Ценского жила за счет нарушения равновесия между метафорой и словом, между пейзажем и чувствами героя.
Стилистически это воспринималось так: река вышла из берегов. Такие наводнения не бесполезны в литературе, но, помнится, что старушки учительного романа сильно рассердились на разгулявшегося парубка.
Сейчас Сергеева - Ценского самого потянуло на идейное, и вчерашний безоглядный импрессионист, растяжимый в своих социальных тенденциях - от безразлично-либеральных до приглушенно-реакционных, - написал учительный роман, философски обобщающий предреволюционное десятилетие...
В душу современного учительного романа очень своевременно наплевал С.Третьяков. Но работа С.-Ценского убеждает нас в том, что учительный роман не годится даже и для подытоживания прошлого.
Ибо о чем рассказывает С. Ценский? О том, что за люди жили в России до революции (в масштабе глухого городка), и отвечает: «настоящая кунсткамера».
Это все - вчерашние хозяева и слуги хозяев, среди них есть даже бескорыстные до «святости». Но - все они «обречены на гибель».
Даются они в романе целой шеренгой. В шеренге люди, как известно, на одно лицо.
«Почему у вас на Марсии бабы такие синие», - говорится в «Аэлите».
Герои Ценского тоже все - «синие». Они - «полубольные-полуздоровые» и живут в «полуприюте-полулечебнице».
Конечно, вполне естественно для нашего дня изобразить таких людей тенденциозно: «обреченными». Но, во-первых, пророчествовать после такого факта, как Октябрь, вообще легко: это - пророчество наверняка, а во-вторых, несмотря даже и на пророчество, настоящей советской тенденции роман не имеет.
Роман уверяет: вот-вот нагрянет революция. Но ведь не кунсткамера же сделала революцию?
Так кто же?
И автор противопоставляет кунсткамере революционера Иртышова. Невиданный революционер! Хотя он и находится в «полуприюте-полулечебнице» на положении «политического» и «скрывающегося», но, по существу, он - истерик и - больнее всякого больного.
Он не владеет своими поступками и, когда Сыромолотов-отец показал ему свою картину «Золотой век», являвшуюся издевкой над революцией, он ее… изрезал перочинным ножиком и бежал.
У меня было право секстильонов. Поняли?
Но бежали, все-таки. Почему?
Это иногда не мешает.
Чтоб окончательно разделаться с Иртышовым, автор заставил его после всего этого еще и вымогать деньги у Сыромолотова-сына. Так - «тихо и нерадостно кончил сказку Андерсен» и таким-то образом учительный роман получил заострение совсем не в ту сторону.
Но даже и при правильной социальной установке он бил бы мимо цели: слишком специфична эта литература, она не зацепляет прошлое, а прицепляется к нему.
Роман воспринимается как отход к разговорной линии литературы, его герои обеднели на события, диалоги засорили роман. Это - свалка разговоров.
Революция же так и не нагрянула. Нагрянуло неполезное вранье, из которого, конечно, нечего зачерпнуть ни о прошлом, ни о сегодняшнем отношении к этому прошлому…
Зинаида Гиппиус (из воспоминаний)
Л. Андреев с его «Человеком» завел меня в широкие общие рассуждения. Вернемся от литературы к литератору, к другому современному беллетристу Сергееву-Ценскому.
Он моложе Андреева, - он еще не дошел до порабощения своего таланта мертвому духу лжесреды, он еще свободен, он еще пока - художник. Но, конечно, и Сергеев-Ценский - писатель современный, стилем своим и всем уклоном приближающийся к другим писателям дней именно наших. Он -офицер того же полка, где был генералом Андреев, где Зайцев - унтер с нашивкой, и где есть такие несчастные рядовые, старательные и самодовольные, но совершенно неспособные, как Осип Дымов и другие. Сергеев-Ценский - настоящий офицер; Зайцеву, сколько бы он ни получал нашивок, до него не дослужиться. Язык Сергеева-Ценского -богат почти без риторики, выпукло-ярок до грубости, которая не переходит, однако, в антихудожественность; главное же - он чрезвычайно гармонирует с внутренним содержанием таланта Сергеева-Ценского, с основной, резко определенной, вечно одной и той же, мыслью автора. Она не утомляет, потому что широка; ее можно бы назвать идеей, - если бы она, в конце концов, по свойству своему, могла привести куда-нибудь, кроме тупика. Но она ведет именно в тупик… если, конечно, взять ее, как последнюю, в ее победе; принять ее за последний синтез.
Мысль эта со всей определенностью уже выразилась чуть ли не в первом рассказе Ценского, напечатанном года четыре тому назад в журнале «Новый Путь». Рассказ вошел и в «Сборник». Рассказ - не из лучших; язык еще не вполне выработан, но уже весь Ценский тут. Уже мчится, бессмысленно хлеща лошадей, невинный человек, помещик, любящий отец и муж, мчится прямо в снежную, черную, ночь…
Использованы материалы книг:
Русские писатели и поэты.
Краткий биографический словарь. Москва, 2000.
П. Незнамов,
Зинаида Гиппиус (Из воспоминаний),
Архивы библиотеки университета дружбы народов.
Сергеев-Ценский (настоящая фамилия - Сергеев) Сергей Николаевич (1875 - 1958), прозаик. Родился 18 сентября (30 н.с.) в селе Преображенское Тамбовской губернии в семье учителя, большого любителя чтения, что повлияло на сына. Воспитанный на стихотворениях Пушкина, Лермонтова и баснях Крылова, многие из них выучив наизусть, в семь лет он сам стал сочинять стихи.
После окончания гимназии поступает в Глуховский учительский институт, где продолжает писать стихи. Позднее многие из стихотворений этого периода войдут в его первый поэтический сборник "Думы и грезы" (1901).
Окончив институт в 1895, получает назначение в гимназию, но по собственному желанию отбывает воинскую повинность и только через год становится учителем русского языка в Каменец-Подольске. Понимая, что для творчества необходимо знание жизни, часто меняет "окружающую обстановку и пейзаж": работает в Харьковском, Одесском, Московском учебных округах, в Павлограде и в Тальсене (под Ригой).
С 1900 начинает писать рассказы, первые из которых были напечатаны в "Русской мысли" ("Забыл" и "Тундра"). Пребывание в действующей армии во время Русско-японской войны и в первый год первой мировой войны дало Сергееву богатейший материал для романа "Поручик Бабаев", повестей "Пристав Дерябин" и "Батенька", эпопеи "Севастопольская страда" и "Преображение России".
Своим признанием писатель обязан Куприну, убедившему его приехать в Петербург, чтобы опубликовать там свои книги. Произведения Сергеева-Ценского сразу привлекли внимание и читателей, и критиков. Появились большие статьи, посвященные его литературной деятельности.
В 1905 писатель жил в Крыму, в Алуште, где имел собственный дом. Здесь он встретил революцию 1917, пережил гражданскую войну. В это время писал мало. С 1923 обращается к историческим темам (пьесы, повести и романы о Пушкине, Лермонтове и Гоголе).
В 1930-е вышли в свет повести "Счастливица", "Маяк в тумане", рассказы "Устный счет", "Воронята" и др. М.Горький поддерживал писателя, видя в нем продолжателя традиций русской классической литературы.
В годы Отечественной войны пишет публицистические статьи, рассказы о героях-современниках (сборник "Настоящие люди", 1943), романы "Брусиловский прорыв", "Пушки выдвигают" и "Пушки заговорили" (1944).
До конца жизни Сергеев-Ценский оставался активно действующим писателем, работая над последними романами эпопеи "Преображение России". Умер в возрасте 83 лет 3 декабря 1958 в Алуште.
С.Н. Сергеева-Ценского – ул. Сергеева-Ценского, 5. Открыт для посещения с 9 до 17 часов, кроме воскресенья и понедельника.
Музей открылся 6 мая 1962 г. в доме, где с 1906 по 1941 г. и с 1946 по 1958 г. жил выдающийся мастер русской советской прозы, академик АН СССР Сергей Николаевич Сергеев-Ценский (1875- 1958).
Приехав в Алушту в 1905 г., писатель приобрел участок земли на склоне горы, в нескольких километрах от Алушты «на стыке двух стихий»: моря и берега. По своему проекту построил писательскую мастерскую - дом из трех комнат и веранды, а впоследствии посадил фруктовые деревья и кипарисовые аллеи.
В годы Великой Отечественной войны архив и часть библиотеки писателя были вывезены в Германию, дом был разрушен, почти полностью вырублен сад. В августе 1944 г. С. Н. Сергеев-Ценский вернулся в Алушту и занялся восстановлением дома, дополнительно достроив к нему две комнаты и две веранды. В течение двух лет был посажен новый сад и три кипарисовые аллеи, которые сохранились до наших дней.
В этом доме на горе Орлиной были написаны самые значительные произведения, вошедшие в сокровищницу советской литературы: эпопеи «Преображение России» и «Севастопольская страда» (за которую писатель в 1941 г. удостоен Государственной премии СССР), а также романы, повести, пьесы, очерки, литературно-критические и публицистические статьи, стихотворения и басни.
Почти полвека С. Н. Сергеев-Ценский прожил в Алуште. Писатель похоронен в парке, недалеко от дома. На могиле установлен памятник из крымского диабаза. Авторы - скульпторы Н. Петрова и II. Качанов.
В фондах музея насчитывается 20 тыс. музейных предметов: рукописи, документы, архивные материалы, книги, журналы, личные вещи писателя и его семьи.
Дом-музей является памятником архитектуры начала XX в. и историко-мемориальным зданием. В 1965 г. на его фасаде установлена мемориальная доска.
Экспозиция музея состоит из двух отделов: литературного и мемориального. Литературная экспозиция размещается на западной и восточной верандах, она знакомит посетителей с жизнью и творчеством С. Н. Сергеева-Ценского, рассказывает о его литературном окружении, друзьях и учениках, о встречах, которые происходили в этом доме с А. Куприным, К. Чуковским, А. Новиковым-Прибоем, Н. Никандровым, С. Маршаком, П. Павленко, А. Перегудовым, А. Первен-пеным, Е. Поповкиным, К. Треневым, И. Шмелевым…
Экспонируются почти все публикации произведений С. Н. Сергеева-Цепского, а также книги, переведенные на многие иностранные языки, начиная с романа «Бабаев» (1910) и заканчивая последним переводом романа «Валя» (1979).
В комнатах дома (библиотека, кабинет, столовая, комната жены X. М. Сергеевой-Ценской, гостиная), на южной веранде, названной Л. Куприным «шагальней», полностью сохранена обстановка, которая была при жизни писателя,- мемориальный отдел музея. В небольшой комнате (бывшая кухня) представлена часть рабочего кабинета из московской квартиры.
В настоящее время библиотека С Н. Сергеева-Ценского насчитывает более 10 тыс. книг и журналов: работы В. И. Ленина с пометками писателя, К. Маркса и Ф. Энгельса, книги по философии, искусству, литературе, медицине, военному делу, агрономии, истории России, Крымской, первой мировой и гражданской войнам, уникальные издания XVIII-XIX вв.
В кабинете писателя на рабочем столе находятся вещи, которыми он пользовался в последние дни жизни: книги, блокнот, ручка, пневматический револьвер dan wesson , очки и календарь с датой - 3 декабря 1958 г. - днем кончины Сергея Николаевича. В последние годы кабинет служил писателю спальней. Над кроватью висит акварель - этюд «Казак», подаренный И. Е. Репиным в 1926 г. с дарственной надписью. У кровати стоит шкаф с книгами, преподнесенными С. Н. Сергееву-Ценскому друзьями. На одной из них написано: «Любимому художнику слова. М. Горький, 15.V1II.1927. Сорренто».
В просторной столовой за обеденным столом обычно собиралась семья. Здесь принимали гостей, радушно угощали фруктами из сада, велась непринужденная беседа за чашкой чая. Внимание посетителей привлекает портрет С. Н. Сергеева-Ценского, написанный моряком-севастопольцем Ю. Большаковым.
Уют комнате придает старинный резной дубовый гарнитур. Почти всю стену занимает картина художника С. Колесникова «Весенняя пахота» (1915), которая очень нравилась писателю.
Дом С. Н. Сергеева-Ценского в Алуште - единственный в нашей стране музей, где собраны почти все материалы, связанные с жизнью и творчеством этого писателя
В музее проводятся конференции, литературные чтения с участием ученых и писателей из многих городов страны. Традиционны дни открытых дверей (30 сентября), литературные вечера, «музыкальная гостиная», встречи с теми, кто лично знал писателя.