XVIII столетие в мировой истории - это время больших изменений в социально-общественном устройстве и мировоззрении. Неслучайно его называют «веком просвещения». Идеи Дидро, Руссо, Радищева и Вольтера способствовали утверждению духа свободолюбия, побуждали к борьбе с религиозной косностью и догматизмом.

Новые веяния стали ощутимы в культурной жизни всех европейских стран. Образование, наука, философия, искусство несли на себе отпечаток идей просветителей. Культура России 18 века также переживала небывалый подъем, обусловленный несколькими факторами.

Этапы развития

В исторической науке культуру Московского царства принято называть «древней» или «средневековой». Петровские реформы и создание Российской империи коренным образом изменили не только общественно-политическое устройство русского государства, но и его культурную жизнь.

На рубеже XVII-XVIII веков ослабло влияние православной церкви, до этого старавшейся оградить страну от «еретического» воздействия Запада. Поэтому развитие культуры 18 века в России шло уже по общеевропейскому пути. Одним из самых больших достижение этого периода стало появление светского искусства, никак не связанного с церковным мировоззрением.

В целом же можно выделить три этапа развития культурной сферы Российского государства:

1. Первая четверть XVIII столетия (время Петровских реформ).
2. 30-60 годы (достижения в области искусства, литературы и науки).
3. Последняя четверть века (рост демократизации культуры и просветительства).

Таким образом, реформы Петра Великого имели двоякие последствия. С одной стороны, они заложили фундамент для обновляющих перемен в русском искусстве, а с другой, способствовали разрушению культурных традиций и ценностей Московской Руси.

Достижения в сфере просвещения

На развитие культуры России в 18 веке огромное влияние оказали перемены в области образования, заботу о котором Петр I возвел в ранг государственной политики. С этой целью в годы его правления были открыты новые учебные заведения:

• навигацкая школа;
• артиллерийская;
• медицинская;
• инженерная;
• горнозаводские училища на Урале;
• цифирные школы, где обучались дети подьячих и дворян.

Приемники царя-реформатора продолжили его дело, учредив таким образом Шляхетский и Пажеский корпуса, Смольный институт, Академию наук и Московский университет. К концу столетия в России уже насчитывалось 550 учебных заведений. Свой вклад в дело просвещения внесла и первая газета «Куранты», а затем «Ведомости». Кроме того, в стране возникло книгоиздательское дело, и благодаря просветителю Новикову Н. появились первые библиотеки и книжные лавки.

Научная деятельность и изобретательство

Среди российских ученых поначалу преобладали приглашенные из-за рубежа специалисты. Однако уже в 1745 г. на должность профессора Академии наук был избран Ломоносов, а в последующие годы ряды русских академиков пополнили Крашенинников С., Лепехин И., Румовский С. и др. Эти ученые оставили заметный след в развитии:

• химии;
• географии;
• биологии;
• истории;
• картографии;
• физики и других отраслей научных знаний.

Изобретатели также внесли огромный вклад в историю культуры России 18 века. Например, Никонов Е. создал водолазный костюм и примитивную подводную лодку. Нартов А. разработал новую технологию чеканки монет и изобрел токарный станок, а также машину для сверления пушечных дул.

От барокко до реализма

В произведениях русских авторов XVIII века сохранились старые формы изложения. Тем не менее в их содержании заметно уже влияние гуманистических идей. Так, популярные «истории» о героях учили читателей тому, что успех в жизни зависит не от происхождения, а от личных качеств и добродетелей.

Литература, как часть культуры России 18 века, находилась под влиянием сначала стиля барокко, а затем классицизма. Первый из них особенно заметен в поэзии, переводных пьесах, любовной лирике. Классицизм, воспевающий национальную государственность и абсолютную монархию, достиг апогея в одах Ломоносова. Помимо него, тот же литературный стиль характерен для творчества Княжнина Я., Сумарокова А., Хераскова М., Майкова В. и других авторов.

К достижениям в области литературы следует отнести:

• появление нового стихосложения, ставшего основой современной русской поэзии (Тредиаковский В.);
• упорядочивание лексических языковых норм (Ломоносов М.);
• написание первых русских трагедий и комедий (Сумароков А.).

В конце столетия на смену классицизму в литературе пришел сентиментализм, присущий творчеству Карамзина Н. В написанной им «Бедой Лизе» отражены глубокие переживания и чувства простой девушки, которая умеет так же горячо любить, как и выросшая в неге благородная девица.

Фонвизин Д. и Радищев А. в своих произведениях затрагивали острые социальные проблемы, по этой причине литературоведы усматривают в них черты реализма - стиля, получившего развитие в следующем столетии.

На смену иконописи

До XVIII в. главными и, по сути, единственными живописцами в России были богомазы, писавшие иконы. С развитием светского искусства появляются новые жанры. Основоположником русской живописи считается Лосенко А. Хотя его полотна были всего лишь подражанием западноевропейским образцам, все же они ознаменовали разрыв культуры России в первой половине 18 века с церковным искусством, диктовавшим как формы, так и сюжеты.

В последующие десятилетия в русской живописи стал лидировать портретный жанр. Камерные, парадные и интимные полотна на долгое время затмили создание бытовых сценок. Самыми известными художниками-портретистами той поры были:

• Левицкий Д.
• Боровиковский В.
• Антропов А.
• Рокотов Ф.

В конце века картины западноевропейских живописцев, приобретенные императрицей Екатериной, легли в основу художественной коллекции Эрмитажа.

В камне и металле

Отход изобразительного искусства от церковного догматизма дал невероятный толчок развитию ваяния. В этой области культура России 18-19 веков достигла высот мирового уровня. Античные статуи украшали парки и сады Петербурга, фонтаны - дворцовые комплексы, лепнины и рельефы - рациональную простоту фасадов.

Именно в России полностью проявился многогранный талант Растрелли К. Среди его творений, дошедших до нас, стоит упомянуть парадные бюсты, статую Анны Иоанновны и памятник Петру Первому, установленный перед Михайловским замком. Наряду с Растрелли творил и русский скульптор Зарудный Иван.

Со второй половины 18 столетия ваяние в России стало еще более востребованным, как того и требовал стиль барокко. Скульптурами изобиловали фасады дворцов, общественных зданий, а рельефы активно использовались для украшения их интерьеров. Как и в живописи, в ваянии того периода активно развивался портретный жанр, в который внесли большой вклад почти все талантливые русские скульпторы:

• Шубин Ф.
• Гордеев Ф.
• Прокофьев И.
• Козловский М.
• Щедрин Ф.
• Мартос И.

Разумеется, одним из самых выдающихся достижений русской скульптуры 18 века стало создание «Медного всадника» по поручению императрицы Екатерины Второй.

Театральные подмостки

Культура России 18 века немыслима без театра и музыки. В это время были заложены основания, позволившие в следующем столетии ярко проявиться национальным дарованиям в этих областях искусства.

При Петре впервые стали проводиться музыкальные вечера - ассамблеи, на которых придворные и дворяне могли танцевать. Тогда же вошло в моду обучение игре на виоле, клавесине, флейте, арфе, а также обучение салонному пению.

С музыкой связано появление театра и русской оперы, первая из которых «Цефал и Прокрис» была поставлена в 1755 г. Но самым выдающимся произведением той эпохи искусствоведы считают оперу «Орфей и Эвридика» композитора Фомина Е. Кроме него, музыку сочиняли:

• Березовский М.
• Хандошкин И.
• Бортнянский Д.
• Пашкевич В. и др.

В царствование Екатерины особенной популярностью пользовался крепостной театр, в котором был собственный оркестр. Эти коллективы нередко активно гастролировали, пробуждая тем самым интерес к данному виду искусства. Говоря о культурных достижениях той поры, нельзя обойти стороной открытие в 1776 г. в Москве Петровского театра - предшественника известного на весь мир Большого театра.

Русское барокко и классицизм

В архитектуре России XVIII века господствовали два стиля. До середины столетия это было русское барокко, сменившееся классицизмом. Для первого стиля были характерны черты, заимствованные у голландских, немецких и шведских архитекторов. Примером тому может служить Петропавловский собор.

Однако, невзирая на приглашенных в Россию иностранных зодчих, вскоре в рамках барокко стали формироваться национальные архитектурные особенности. Русский стиль уже заметен в творениях Ухтомского Д., Земцова М., Мичурина И. Ну а бесспорными достижениями барокко были и остаются архитектурные шедевры Растрелли Б.: Петергоф, Екатерининский и Зимний дворцы.

Во второй половине 18 века в культуре России стали появляться черты нового стиля - классицизма, окончательно сложившегося в 80-х годах. Типичным примером архитектуры этого периода можно считать Таврический дворец, возведенный в Петербурге Старовым И. По его же проектам были созданы:

• Троицкий и Князь-Владимирский соборы.
• Здания Академии наук и Смольного института.
• Александровский и Пеллинский дворцы.

Итоги

Конечно, кратко о культуре России в 18 веке и ее достижениях очень сложно говорить, настолько они многогранны и многочисленны. Но все-таки невозможно спорить с тем, что это было время великого перелома, чему в немалой степени способствовали петровские реформы. Влияние западного искусства, позволившего русской культуре стать светской, расширив сферу духовной деятельности, предопределило направления ее развития в следующем веке.

XVIII век – значительнейший период в русской истории. Реформы Петра касались не только экономической, государственной, политической, военной и общественной жизни, но также просвещения, науки и искусства. В это время шел процесс европеизации во всех областях русской жизни. Переход от Древней Руси к новой России, от средних веков к новому времени был многотруден, ибо задержался в России почти на триста лет и происходил при уже сформировавшихся новых формах жизни на Западе. За каких-нибудь 50 лет России во всех сферах пришлось пройти тот путь развития, какой на Западе длился 2–3 столетия. Это в полной мере касается культуры в целом и изобразительного искусства в частности. Отсюда и характерная его черта, которую одна из исследователей русского искусства – Н.Н. Ковалевская – назвала «спрессованностью» развития. Эта спрессованность при всем высочайшем уровне прошлой, древнерусской культуры, при уже канонизированном западноевропейском опыте породила в русском искусстве параллельное существование сразу нескольких стилевых направлений, несоответствие некоторых явлений культуры объективным условиям, определенные курьезы в процессе сложения новой культуры, «мирского» ее характера, особенно в первой трети столетия. Без учета этих особенностей, аналог которым трудно найти в западном искусстве, невозможно понять самую сущность русской культуры XVIII столетия. Только с середины века начинается уже более соответствующее общеевропейскому развитие искусства барокко, рококо, а затем классицизма.

В первой трети XVIII в., в так называемое петровское время, все эти противоречия и конфликты выступают в особенно обнаженном и обостренном виде.

Оценка русского искусства XVIII столетия в русском и советском искусствознании была очень неодинаковой. Уже в 40-х годах XIX столетия Н. Кукольник сетовал на то, что мы предали забвению свое прошлое и воспринимаем современное искусство как «пришелицу». Славянофилы в середине и второй половине XIX в. ругали искусство предыдущего столетия за отрыв от древнерусских корней. В. В. Стасов, выражая общую позицию демократической критики, видел в нем лишь выражение дворянской культуры, дворянских идеалов, порицал его за копиизм и подражательность, за «провинциальное повторение французской моды». Виолле ле Дюк вообще писал, что до XVIII в. русское искусство было поклоном Востоку, а с XVIII в. – Западу. И только в последней трети XIX столетия усиливается внимание к искусству этого периода, особенно мы здесь обязаны «мирискусникам». Это изучение началось еще с «Исторической выставки портретов известных лиц XVI–XVIII вв.» и трудов составителя ее каталога П.Н. Петрова, с устроенных «Миром искусства» выставок 1902 (Выставка русской портретной живописи за 150 лет, с 1700 по 1850 г.) и 1905 гг. (так называемая Таврическая, ибо состоялась в Таврическом дворце), с экспозиций русской портретной живописи в Париже и Берлине в 1906 г., с выставки «Ломоносов и елизаветинское время» 1912 г., с издания журнала «Старые годы», во многом посвященного именно искусству XVIII столетия (1907–1916). Однако и влюбленные в XVIII век «мирискусники» видели в художниках этого времени тоже лишь умелых подражателей западноевропейскому искусству.

Планомерное изучение XVIII века началось лишь в XX столетии. Конечно, многое погибло в огне революционных событий и Гражданской войны, многое (вспомним, что значительное количество произведений XVIII в. было создано крепостными мастерами и находилось в частных собраниях) вывезено за границу. Но основная часть богатой коллекции русского искусства XVIII столетия была собрана в государственных музеях (ГРМ, ГТГ, Останкино, Кусково и пр.), что, естественно, облегчает изучение этого периода. Скажем только, что уже в 1922 г. состоялась персональная выставка живописца Д.Г. Левицкого, произведения которого еще в начале века привлекали внимание исследователей. Советское искусствознание в понимании и оценке проблематики XVIII в. прошло и период эстетски рафинированной критики «мирискуснического» толка, и социологически-вульгаризаторской, идущей еще от школы Фриче, и период существования, так сказать, «чистой архиваристики», сбора фактического и фактологического материала, чтобы со второй половины 50-х годов прийти к необычайно насыщенному этапу, соединяющему разного характера исследования – от музейно-атрибуционных до обобщенно-теоретических. Так в общих чертах обстоит дело с вопросом изучения русского искусства XVIII столетия, во многом резко отличного от средневекового периода русской культуры, но и имеющего с ним глубокие внутренние связи.

Перелом в русском искусстве наметился еще в XVII в., это не вызывает сомнений. Но победу новое искусство одержало в начале следующего столетия. Русская светская культура поистине родилась под грохот петровских салютов, как и сама Россия, по меткому определению Пушкина, вошла в Европу при стуке топора и при громе пушек. Сам Петр как личность имел определенное влияние на формирование нового искусства. Воцарение на престоле того, кому суждено было стать первым русским императором, означало конец средневековья, конец ведущей роли церкви в общественной жизни, господства «древлего средневекового благочестия», истинный культ государственности и государственной власти. «Петр как исторический государственный деятель, – писал Н. Костомаров,– сохранил для нас в своей личности такую высоконравственную черту, которая невольно привлекает к нему сердце; эта черта – преданность той идее, которой он всецело посвятил свою душу в течение всей жизни. Он любил Россию, любил русский народ, любил его не в смысле массы современных и подвластных ему русских людей, а в смысле того идеала, до какого желал довести этот народ; и вот эта-то любовь составляет в нем то высокое качество, которое побуждает нас, мимо нашей собственной воли, любить его личность, оставляя в стороне и его кровавые расправы, и весь его деморализующий деспотизм, отразившийся зловредным влиянием и на потомстве. За любовь Петра к идеалу русского народа русский человек будет любить Петра до тех пор, пока сам не утратит для себя народного идеала, и ради этой любви простит ему все, что тяжелым бременем легло на его памяти» (Костомаров Н. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. В 3 т. Ростов н/Д, 1998. Т. 3. С. 243). Печальное влияние событий юности на характер Петра сказалось в том, что в эту гениальную гигантскую натуру был заложен «зародыш жестокости и свирепости». Сама личность Петра – прекрасная иллюстрация к проблеме контрастов в жизни русских людей XVIII в.

Перелом в духовной жизни был много сложнее и совершался медленнее, чем в материальных сферах. Сложность нововведений Петровской эпохи видна и на насильственной во многом перемене быта, вторжении новой моды.

Петр посылает людей учиться за границу наукам, ремеслу и искусству. Он велит посланным отчитываться о виденном. И вот в дневниках тех лет мы находим записи о заграничной жизни, о том, как трудится анатом, «с членами человеческого тела работающий», как русский человек в Роттердаме участвует в диспуте, а в Амстердаме поражается тому, что ужинает в таком месте, где блюда подносят обнаженные девушки. Сам Петр интересуется многими вещами. Он знакомится с учеными, художниками, он проявляет такую профессиональную осведомленность, на которую многие затрачивают всю свою жизнь, и он же буквально «ошалевает» от радости при виде великана, которому серьезно думает найти в подруги великаншу и получить «великанье войско».

Стремление к объективному познанию мира, развитие наук, расширение книгопечатания, создание в конце петровского правления Академии наук – все это содействовало укреплению новой, светской культуры. Пафос познания, равно как и пафос государственности, пронизывает и изобразительное искусство. Гражданственное звучание его в петровскую пору несомненно. Манеры и стилевые приемы в русском искусстве петровской поры крайне разнообразны. Этот период, полный новых идей, образов, время появления новых жанров и незнакомых ранее сюжетов –результат во многом тесных контактов с самого разного уровня западноевропейскими художниками. Жизнь вносила свои коррективы в этот мощный поток разнообразных веяний. Это была эпоха поистине гигантских масштабов, когда представление о личности формировалось «по заслугам личностным», а не сословным (конечно, относительно, ибо в полной мере соблюдалось разделение на людей «именитых» и «подлых»). Русское искусство выходит на общеевропейские пути развития, отказываясь от средневековой замкнутости, но отнюдь не порывая с многовековыми национальными традициями.

Знакомство русских с европейским искусством происходило несколькими путями: западные художники приглашались на работу в Россию, европейские произведения искусства покупались за границей, а наиболее способные мастера отправлялись обучаться в заморские страны как пенсионеры, т. е. за государственный кошт. Первые посланцы –художники братья Никитины с М. Захаровым и Ф. Черкасовым – отправились в 1716 г. в Италию, Андрей Матвеев уехал в Голландию. Остальные, а их было большинство, оставались дома и обучались по старинке, в традициях Оружейной палаты, при Санкт-Петербургской типографии, при Кунсткамере или в других государственных ведомствах. С 1706 г. была организована Канцелярия городовых дел, переименованная в 1723 г. в Канцелярию от строений, которая заведовала всеми строительными работами в Петербурге и его окрестностях и объединяла всех находящихся на государственной службе так называемых казенных архитекторов и живописцев. Петр вынашивал план создания русской Академии художеств, разбирал предложенные ему Аврамовым, Нартовым и Каравакком проекты. Но самостоятельная Академия художеств при Петре организована не была. В 1724 г. император издал указ об учреждении «Академии, или социетета художеств и наук», и с 1726 г. при Академии наук, таким образом, существовало художественное отделение, в котором главное внимание уделялось рисунку и гравюре, чисто практическим задачам самого насущного характера. Лишь в 1748 г. художественное отделение было расширено до классов архитектуры, скульптуры, живописи и перспективы (перспективной живописи).

Изменения во всех областях жизни потребовали нового художественного языка во всех видах искусства. Новая конструктивная система создавалась и в архитектуре. В 1703 г. был заложен город, ставший столицей Российской державы. Построить город на болотах, в условиях трудной Северной войны было дерзкой, почти нереальной мыслью. («Самый предумышленный город на свете»,– сказал о нем впоследствии Ф.М. Достоевский.) Но строительство это было вызвано острой необходимостью, и оно осуществилось. Сам план города с его регулярностью и симметрией, с его параллельно-перпендикулярным устройством улиц, застройкой по красной линии был новым по сравнению с древнерусскими городами. Город возник сначала как крепость и порт, поэтому Петропавловская крепость и Адмиралтейство, окруженные укреплениями, были одними из первых построек. Все силы государства, без преувеличения, были брошены на строительство нового города. Это не значит, что в Москве совсем не велись строительные работы (вспомним здание Арсенала, Меншикову башню-церковь архангела Гавриила, частные дома вроде дома Гагарина на Тверской). Но истинным центром становится Петербург, через него осуществляется живая связь России с Западом. Москва же связывает Петербург с провинцией, в архитектуре которой еще долго в чистом виде живут старые традиции.

Центр нового города, справедливо получившего имя святого патрона его основателя, задуманный сначала на Петербургской стороне, вскоре был перенесен на Васильевский остров. Проект планировки Петербурга (1716) был разработан приглашенным Петром талантливым архитектором Ж.-Б. Леблоном (1679–1719). Но некоторая абстрактность замысла, а также сложность местного рельефа не позволили осуществиться этому проекту, хотя общий дух регулярности леблоновского проекта сохранился в петербургской архитектуре.

Свой образ Петербурга создавал опытный зодчий и строитель Доменико Трезини (ок. 1670–1734), по сути, главный архитектор города этого времени. Петропавловский собор, доминанта новой столицы,– одно из самых знаменитых сооружений и в наши дни (1712–1733, восстановлен в первоначальном виде после пожара 1756 г.), базиликальная трехнефная по композиции церковь, был завершен по плану Трезини в западной своей части высокой колокольней со шпилем. Колокольня представляет уже не привычный русскому глазу восьмерик на четверике, а единый, в несколько ярусов-этажей массив, напоминающий европейские колокольни или ратушные башни. Светский характер общего облика Петропавловского собора, простота образного решения, место сооружения в «контексте» городского ансамбля – все это определило принципиальную роль произведения Трезини в ряду других памятников петровского времени.

Собор Петропавловской крепости

Трезини исполнил также Петровские ворота Петропавловской крепости (1707–1708 –сначала в дереве, а в 1717–1718 переведены в камень) в честь победы России в Северной войне. Для украшения ворот был приглашен скульптор Конрад Оснер Старший, изготовивший деревянный рельеф «Низвержение Симона-волхва» (перенесен позже на каменные). Ниши ворот украсили статуи Беллоны и Минервы, авторство которых приписывается Н. Пино. Д. Трезини принадлежит также здание Двенадцати коллегий (1722, закончено к 1742 г. при участии М. Земцова). Единое здание расчленено на 12 ячеек – «коллегий» (каждая с самостоятельной кровлей), соединенных единым коридором и галереями первого этажа, из которых до нашего времени сохранилась лишь одна. Пилястры, объединяющие два верхних этажа, придают цельный характер всему зданию.

При Петре было начато и совсем новое по своему назначению и по архитектуре здание первого русского музея – Кунсткамеры, которую, последовательно сменяя друг друга, строили Г.-И. Маттарнови, Н.-Ф. Гербель, Г. Кьявери и М.Г. Земцов (1718–1734). Завершающая здание башня предназначалась для астрономических наблюдений, большие двусветные залы с хорами во втором и третьем этажах –для естественно-исторических коллекций и библиотеки.

Из ранних построек Петербурга сохранился Летний дворец Петра в Летнем саду (1710–1714, Д. Трезини, А. Шлютер и др.), простое прямоугольное двухэтажное здание с высокой кровлей. Расположенный на берегу, у слияния Невы и Фонтанки, дом имел небольшой «гаванец» – бассейн, сообщавшийся с Фонтанкой и дававший возможность попадать в апартаменты прямо с воды. По фасаду Летний дворец украшен расположенными между окнами первого и второго этажей рельефами, исполненными А. Шлютером и его командой, на темы «Метаморфоз» Овидия. Летний сад («огород», как его называли в петровское время) с его скульптурами, фонтанами и гротами являет пример одного из первых регулярных парков в России. В 1725 г. М. Земцов построил в саду «Залу для славных торжествований» (не сохранилась).

Меншиковский дворец на Васильевском острове на берегу Невы (10–20-е годы XVIII в., Дж.-М. Фонтана и Г. Шедель, реставрирован в 60–80-е годыXX в.), представляет собой новый тип усадьбы. Она слагалась из нового каменного дворца, старого –деревянного, церкви и обширного регулярного сада позади новой постройки, простиравшегося до современного Среднего проспекта. Наряду с городскими усадьбами в этот период начинается строительство и загородных резиденций, прежде всего вдоль Финского залива: Екатерингоф, Стрельна, Петергоф, Ораниенбаум.

Много внимания уделяется и строительству частных жилых домов. Канцелярией от строений, возглавляемой Трезини, по его и Леблона проектам намечается возведение с помощью деревянных каркасов с забутовкой из глины и щебня так называемых мазанковых зданий: двухэтажные, как правило, строились уже каменные. Дома дифференцировались (в основном по имущественному цензу), но в этих рамках были обязательными типами застроек, оттого и их обычное название «образцовые» (т. е. типовые). Они выходили фасадом уже не во двор, а на улицу и вместе с оградами и воротами создавали единую линию улиц и набережных. Так постепенно складывался Петербург: на болотах и многочисленных островах, испытываемый ветрами Балтики и наводнениями, расположенный вдали от старых русских центров, но неуклонно растущий, казалось бы, вопреки всякой логике. Не случайно, дивясь Петербургу, Дени Дидро высказался так: «Столица на пределах государства то же, что сердце в пальцах у человека: круговращение крови становится трудным и маленькая рана –смертельною» (цит. по: Божерянов К., Эрастов Г. Санкт-Петербург в Петрово время. К 200-летнему юбилею Санкт-Петербурга 1703–1903. СПб., 1903. Вып. I–III. С. 61). Центром города становится Адмиралтейская сторона, где от Адмиралтейской башни со шпилем тремя лучами отходили Невский и Вознесенский проспекты и возникшая несколько позже Гороховая улица.

Решительный переход от старого к новому, труднейший процесс усвоения в самый короткий срок европейского «языка» и приобщения к опыту мировой культуры особенно заметны в живописи петровского времени. Расшатывание художественной системы древнерусской живописи произошло, как мы видели, еще в XVII столетии. С началом XVIII в. главное место в живописи начинает занимать картина маслом на светский сюжет. Новая техника и новое содержание вызывают к жизни свои специфические приемы, свою систему выражения. Среди станковых картин, многочисленных монументальных панно и плафонов, миниатюр и т. д. предпочтительное место отводится портрету во всех разновидностях: камерному, парадному; в рост, погрудному, двойному. В портрете XVIII столетия проявился исключительный интерес к человеку, столь характерный именно для русского искусства (для русской литературы –в более поздний период, со следующего века). Уже в так называемой Преображенской серии портретов, которые долго было принято называть в науке портретами шутов, так как они исполнены с лиц, участвовавших в таком сатирическом «конклаве», как «Всепьянейший сумасбродный собор всешутейшего князь-папы», видно напряженное внимание к человеческому лицу (портрет Якова Тургенева), к реалиям быта («натюрморт» в портрете Алексея Василькова). И все-таки в понимании глубины пространства, лепки объема, анатомической правильности в передаче человеческой фигуры, светотеневой моделировки «Преображенская серия» лежит еще в системе предыдущего столетия. «Это последний, заключительный аккорд древнерусской живописи», – отмечает искусствовед Е. Гаврилова. Восемь портретов этой серии несомненно выполнены если не одной рукой, то, во всяком случае, вышли из одной живописной мастерской московской школы конца XVII в., свято чтущей живописные традиции Оружейной палаты.

Нужно было многое преодолеть, нужен был колоссальный творческий скачок, чтобы от этих портретов конца 90-х годов XVII в. прийти к никитинскому изображению Прасковьи Иоанновны 1714 г. – путь в действительности более длинный, чем реальные 20 лет.

Конечно, усвоению западноевропейского художественного языка способствовали приглашенные Петром иностранцы: Иоганн Готфрид Таннауер, приехавший в Россию в 1711 г., баварец, научивший мастеров приемам позднего западноевропейского барокко (портрет А.Д. Меншикова, 1727); Георг Гзель, швейцарец из Сен-Галена, художник скорее натуралистического, чем реалистического, направления, запечатлевший для нас раритеты Кунсткамеры, среди которых портрет знаменитого великана Буржуа – наивное изображение с не менее наивной надписью «сильной мужик»; наконец, марселец испанского происхождения Луи Каравакк (Лодовико Каравакк, как именуют его документы), «первый придворный моляр», создавший портреты всей царской семьи и познакомивший русских с только что складывающимся и во Франции искусством рококо (двойной портрет царевен Анны и Елизаветы Петровны, Елизаветы в образе Флоры, Натальи Алексеевны и Петра Алексеевича, внуков Петра I, в образе Дианы и Аполлона и пр.). Знаменательно, что некоторые из иностранных мастеров, приехавших в Россию, чтобы обучать русских художников, сами менялись под воздействием наших национальных традиций, как было, например, с Каравакком, заметно изменившим свою «рокайльную» манеру в 30-е годы и приблизившимся к старорусским парсунным приемам письма.

Не все хотел перенять Петр у иностранцев. Любопытно, что в свою первую поездку за границу он повелел вырезать на печати, которой запечатывал свою корреспонденцию из Голландии, слова: «Аз есмь в чину учимых и учащих мя требую». А в 1717 г., в другое свое путешествие, император пишет в письме: «Хорошо перенимать у французов науки и художества, и я бы хотел это видеть у себя, а в прочем Париж воняет». Главной задачей для него было изучить науки, ремесла, искусства, незнакомые ранее в Древней Руси, а затем воспитать свои собственные кадры в области как науки, так и культуры. С этой целью он и вводит уже упоминаемое пенсионерство, и правы исследователи (П.Н. Петров), считавшие 1716 год – год посылки первых русских художников за границу – началом новой художественной жизни России, связанной с новым, светским искусством.

Основателем этой новой живописи справедливо считается Иван Никитич Никитин (середина 80-х годов XVII в.–не ранее 1742). Его биография в высшей степени трагична. Сын московского священника, племянник духовника Петра, он рано сформировался как художник и исполнял портреты царской семьи еще до поездки за границу (подписной и датированный 1714 годом портрет племянницы Петра Прасковьи Иоанновны, ГРМ; портрет любимой сестры Петра Натальи Алексеевны, 1716, ГТГ).

В портрете Прасковьи Иоанновны еще много от старорусской живописи: нет анатомической правильности, светотеневая моделировка формы осуществлена приемом высветления от темного к светлому, поза статична. Цветовые рефлексы отсутствуют. Свет ровный, рассеянный. И даже ломкие складки одежды в чем-то напоминают древнерусские пробела. Но при всем этом в лице Прасковьи Иоанновны читается свой внутренний мир, определенный характер, чувство собственного достоинства. Это лицо с большими, выразительными, печально глядящими на зрителя глазами (вспомним известное выражение «глаза – зеркало души») – центр композиции. Ни тени кокетства, ничего показного нет в этом лице, а есть погруженность в себя, что выражается в ощущении покоя, статики, тишины. Как сказал поэт, «прекрасное должно быть величаво».

Обучение за границей длилось с 1716 по 1719 г., в начале 1720 г. Петр отзывает Никитина, вероятно собираясь сделать профессором Академии художеств, проекты которой усиленно обсуждает в это время. Пенсионерство, возможно, помогает художнику освободиться от скованности, некоторых черт старой русской живописи, но не изменяет его общего художественного мировоззрения, его понимания задач искусства, обогащая его при этом знанием всех тонкостей европейской техники. Написанный после возвращения из-за границы портрет канцлера Головкина (ГТГ) насыщен предельно напряженной внутренней жизнью, душевной серьезностью, сосредоточенностью, почти меланхолией, как и «доитальянские» портреты. Он близок им и общим композиционным решением, постановкой фигуры в пространстве, красочной гаммой. Фон всегда носит несколько плоскостной, «иконный» характер, из которого «выступает» фигура. Все внимание мастера сосредоточено на лице, определяющем характеристику умного, волевого дипломата, которому известны все тонкости государственной политики. Аксессуары не играют существенной роли и в портрете Сергея Строганова, полного энергии и жадной заинтересованности жизнью, при всей томности позы элегантного придворного, вышедшего из среды промышленников (ГРМ). Заметим, кстати, что портрет Строганова – второй датированный (1726 годом) в наследии Никитина. А расцвет творчества Никитина –последние пять лет до смерти Петра, сделавшего художника «персонных дел мастером», гофмалером, даровавшего ему мастерскую «у Синего мосту». Еще когда Никитин только выехал в Италию и путь его лежал через Берлин, Петр писал ЕкатеринеI, чтобы она повелела Никитину написать портрет прусского короля, «...дабы знали, что есть и из нашего народу добрые мастеры», – он гордился художником.

Много раз Никитин писал Петра. Ему приписывается знаменитый портрет в круге (ГРМ); из записей в камер-фурьерском журнале известно, что он писал императора «на Котлине острову» в 1721 г. Совсем недавно в научный оборот введены обнаруженные во Флоренции два парных парадных изображения Петра и Екатерины, написанные художником в Италии, вернее всего, в Венеции, в 1717 г., и свидетельствующие о прекрасном знакомстве Никитина с общеевропейской схемой репрезентативного барочного портрета (Петр представлен в доспехе и с орденом Андрея Первозванного, Екатерина – в парчовом, украшенном драгоценностями платье и с орденом св. Екатерины. Красные, подбитые горностаем, мантии усиливают парадность изображения).

Настроением глубокой, самой искренней личной скорби, печали и величавой торжественности наполнено изображение Петра на смертном одре (1725, ГРМ). Портрет написан как будто бы за один сеанс, как этюд, a la prima, на красном грунте, просвечивающем сквозь жидкие легкие виртуозные мазки. Смерть императора положила начало последнему трагическому этапу жизни Никитина. Он переезжает в Москву, и здесь в 1732 г. его вместе с братьями арестовывают по обвинению в хранении писем, чернящих вице-президента Святейшего Синода, ученого иерарха церкви Феофана Прокоповича. Приговор был суров: Ивана Никитина содержали в Петропавловской крепости в одиночной камере пять лет, затем били кнутом и в 1737 г. «в железах» прогнали этапом на вечную каторгу в Тобольск, где он пробыл до 1742 г. Здесь пришло к нему помилование, но до Москвы он не доехал, вероятнее всего умер в дороге. Его брат Роман, учившийся вместе с ним в Италии и разделивший ту же трагическую судьбу, продолжал после ссылки работать в Москве. Как портретист Роман Никитин был неизмеримо более архаичным художником. О его творчестве мы можем судить только по портрету Марии Строгановой (ок. 1722, ГРМ), а также приписываемому ему более раннему портрету ее мужа Григория Строганова (1715, Одесская картинная галерея).

Художником, обогатившим отечественное искусство достижениями европейских живописных школ, был Андрей Матвеев (1701–1739). «На пятнадцатом году жизни», как он сам указывал в отчете, в царском обозе он уехал в Голландию, где учился у портретиста А. Боонена, а в 1724 г. переехал во Фландрию, в Антверпенскую Королевскую академию, еще овеянную славой Рубенса и фламандской живописной школы XVII столетия, чтобы постигнуть тайны мастеров, создававших исторические и аллегорические картины. В 1727 г. он возвратился на родину. От пенсионерского периода известно одно подписное и датированное 1725 годом произведение А. Матвеева «Аллегория живописи». Это первая в России сохранившаяся до нас станковая картина на аллегорический сюжет. Небольшая по размеру, написанная на паркетированной доске, она изображает аллегорическую фигуру живописи в окружении амуров, сидящую у мольберта. Ей позирует Афина Паллада, которой она придает на холсте черты Екатерины I. Такая метаморфоза не должна удивлять, если вспомнить, что Матвеев послал это произведение императрице с просьбой продлить его обучение, а для этого ему необходимо было продемонстрировать свое мастерство. Произведение несет в себе черты фламандской школы позднего барокко и выявляет богатое колористическое дарование художника. Возможно, еще к ученическим пенсионерским годам относится написанный Матвеевым портрет Петра в овале (ок. 1725, ГЭ).

По возвращении на родину, в Петербург, Матвеев сразу включается в работу по оформлению главного собора города – Петропавловского, для которого исполняет не только самостоятельные картины, но и выступает как инвентор, т. е. делает модели живописных композиций, а кроме того, «свидетельствует» вместе с «персонных дел мастером» И. Никитиным и архитекторами Трезини и Земцовым работы других художников. С 1730 г. и вплоть до самой смерти Андрей Матвеев – первый из русских мастеров глава «живописной команды» Канцелярии от строений, руководит всеми монументально-декоративными работами, которые ведутся в Петербурге и его окрестностях. Вместе со своей командой он украшает живописными панно «Сенацкую залу» – Сенатский зал Двенадцати коллегий (единственный прекрасно сохранившийся интерьер 30-х годов XVIII в., ныне Петровский зал Санкт-Петербургского университета), пишет иконы для многих петербургских церквей, в частности для церкви Симеона и Анны, построенной на Хамовой (теперь Моховой) улице М.Г. Земцовым, делает ряд других работ. Но до нас дошли только станковые произведения Матвеева, ибо почти все монументальные росписи погибли вместе с теми интерьерами, для которых они исполнялись. В 1728 г. Матвеев получает заказ на парные портреты И.А. и А.П. Голицыных (Москва, частн, собр. И.В. Голицына). Из них наиболее интересным представляется портрет А.П. Голицыной, урожденной Прозоровской, статс-дамы, и вместе с тем «князь-игуменьи» Всешутейшего собора и шутихи Екатерины I, битой батогами в связи с делом царевича Алексея. Матвеев создает необычайно выразительную характеристику, сообщив лицу модели тончайшую смесь брюзгливости, надменности и вместе с тем обиды и недоумения, грусти и усталости. И это тем удивительнее, что художником сохранена обычная схема заказного портрета: разворот плеч, гордо посаженная голова, необходимые аксессуары одежды. Не осуждение, а сочувствие к модели передал в этом портрете художник.

«Автопортрет с женой», написанный, видимо, в 1729 г., – самое известное произведение Матвеева не только благодаря художественным достоинствам, но и потому, что Матвеев первым из русских художников создал поэтический образ дружественного и любовного союза, свободно, открыто, радостно заявив о своем чувстве к любимой. Матвеев мог видеть много двойных портретов за одиннадцать лет обучения в Нидерландах. Однако в матвеевском портрете нет ни искрящегося задора автопортрета Рембрандта с Саскией, ни рубенсовской роскоши и любования, ни семейной добродетельности вандейковских портретов на этот сюжет. Задушевность и простота, доверчивость и открытость –главные его черты. Каким-то необыкновенным целомудрием и душевной чистотой веет от этого произведения. Живопись Матвеева, прозрачная, «плавкая», с тончайшими переходами от изображения к фону, нечеткими светотеневыми градациями и растворяющимися контурами, богатая лессировками, в этом произведении достигает совершенства и свидетельствует о полном расцвете его творческих сил.

Русская живопись в лице Никитина и Матвеева демонстрирует замечательное овладение приемами западноевропейского мастерства, при сохранении только ей присущего национального духа, будь это строгость, даже некоторая аскетичность никитинских образов, или тонкость и задушевность матвеевских. «Обмирщение», которого добивался Петр в русской жизни, произошло в искусстве первой половины XVIII века в значительной степени благодаря усилиям Никитина и Матвеева. Последний был учителем таких живописцев, как Вишняков и Антропов, наследие которых в свою очередь перекинуло своеобразный «мост» к творчеству знаменитых мастеров второй половины столетия.

Графика как самый оперативный, мобильный вид искусства, быстро откликающийся на все события времени, пользовалась в бурное петровское время особым успехом. Большие эстампы запечатлели победы русского оружия на море и на суше, торжественные въезды в города, сами виды городов – городские ведуты, фейерверки в честь славных викторий, портреты знаменитых людей. Графика использовалась для учебных целей (календари, атласы). Так, в 1703 г. в Москве была напечатана «Арифметика» Магницкого с гравюрами М. Карновского: аллегорическое изображение Арифметики и двуглавый орел на фронтисписе. В календарях того времени среди сведений политического характера, медицинских советов, предсказаний погоды, гороскопов было также немало гравюр, поясняющих текст. Гравер Алексей Ростовцев участвовал в создании первого русского глобуса. Мобильное, массовое искусство гравюры на меди имело на Руси свои давние традиции и особенно расцвело в конце XVII столетия в мастерских Оружейной палаты. Именно оттуда идут истоки творчества таких замечательных граверов петровского времени, как братья Алексей и Иван Зубовы, сыновья живописца Оружейной палаты Федора Зубова. В России работали и иностранные мастера-граверы, приглашенные Петром. Так, еще в 1698 г. был заключен контракт с искусным мастером Схонебеком, затем вслед за ним приехал его родственник Питер Пикарт. Но истинное лицо русской графики первой трети XVIII в. определили русские мастера, упоминавшиеся уже Иван и Алексей Зубовы, Алексей Ростовцев. Усвоив от Схонебека ряд новых технических приемов, они сохранили национальный характер русской фавюры. В ведутах и баталиях Алексея Зубова (как, впрочем, и у его брата) преобладает лаконичный штриховой рисунок, большую роль играет цвет самой белой бумаги, композиция проста, логична, ясна, все пространство чаще всего разделено на три плана. В ведутах (например, в изображениях Петербурга) на первом плане разыгрывается жанровая сцена, второй план занят «водной артерией», и на третьем предстает изображение архитектуры, которая и даст название всей гравюре. Название, кстати, наивно сохраняя архаические традиции XVII в., размещается в развернутой, как свиток, ленте наверху. Почти обязательный мотив зубовских гравюр – корабль: обволакиваемый клубами дыма – в баталиях (Баталия при Грейнгаме, 1721) или нарядно плещущий парусами на ветру – в ведутах (Васильевский остров, 1714; Панорама Петербурга, 1716–1717). Молодой город, живой, подвижный, меняющий свой облик буквально на глазах, столица гигантской морской державы – таким предстает Петербург на ведутах Зубова. Большие величественные корабли – гордость Петра, и маленькие легкие лодки, на которых император заставлял перебираться жителей с одного острова на другой; плененные корабли шведов, ритмический взмах весел, напоминающих крылья или распахнутые веера; клубы порохового дыма от салютов ли, от боевой ли пальбы, – на всем лежит дух суровости, но и праздничности той эпохи – эпохи грандиозных свершений («Торжественный ввод в Санкт-Петербург взятых в плен шведских фрегатов», 1720). Наряду с всдутами и баталиями в этот период распространен и еще один жанр гравюры – фейерверк, «огненная потеха» (другое название – «потешные огни») в честь какого-либо значительного события. Кроме А. Зубова в фейерверках много работал А. Ростовцев. Старший брат А. Зубова Иван Зубов исполнял в основном гравюры с видами Москвы.

Продолжал развиваться в петровское время и народный лубок. Ярко раскрашенная плоскостная, примитивно-самобытная народная картинка на дереве была самого разнообразного содержания: сатирического, сказочно-былинного, бытового,– всегда сохраняя поразительную декоративность общего решения и чисто народный юмор.

Как образцы искусства первой трети XVIII в. дошли и рисунки от руки, уникальные произведения графики того времени. Это бытовые и пейзажные рисунки, видимо, учеников рисовальной школы при Петербургской типографии (перо, кисть, уголь, карандаш – ГРМ, собр. Аргутинского-Долгорукова), петербургская серия рисунков архитектора Ф. Васильева за 1718–1722 гг. (ГРМ). Работали петровские графики и в портретном жанре, но он менее интересен, чем живописный, ибо, как правило, для графического портрета использовался какой-нибудь уже известный живописный образец.

Процесс «обмирщения» и освоения новых методов в скульптуре происходит медленнее, чем в других видах искусства. Слишком долго смотрели русские люди на круглую скульптуру, как на языческих идолов, «болванов». По сути, в течение восьми веков существования Древней Руси она не развивалась. Правда, и в первой половине XVIII в., и ранее существовала прекрасная полихромная деревянная скульптура Перми, Вологды, собственно московской школы. Но она была преимущественно религиозного содержания, а светской скульптуре нужны были иные пути развития. Поэтому приглашенные учить искусству скульптуры иностранные мастера сыграли более заметную роль в ее становлении, чем живописцы и графики. Посланные за границу русские учились скульптуре в основном у Баратта в Венеции. По возвращении домой, уже после смерти Петра, некоторые из них работали под началом Б.-К. Растрелли над расчисткой его «Анны Иоанновны с арапчонком» и на реставрационных работах в Летнем саду.

Знакомство с западноевропейской скульптурой осуществлялось и благодаря закупкам за границей произведений позднего барокко, скульптур мастеров круга Бернини, а иногда даже и античных. Так, в Риме была куплена знаменитая Венера, получившая позже название Таврической. По поводу проволочек с ее вывозом Юрий Кологривов, покупавший ее за 196 ефимков, выразительно писал Петру: «И я лутче умру, нежели владеть им тою статуею».

Отправлявшиеся с подобной миссией за границу с трудом преодолевали неприятие круглой скульптуры.

Правда, к восприятию скульптуры светского характера русские люди были уже подготовлены сочной барочной резьбой иконостасов церквей, пластикой церкви Знамения в Дубровицах, Меншиковой башни, рельефами Петровских ворот Петропавловской крепости, исполненными Оснером Старшим. Декоративные панно дубового кабинета Петра в Петергофском дворце работы Н. Пино, рельефы А. Шлютера на фасадах Летнего дворца в Летнем саду были несомненно определенным этапом в изучении западноевропейских приемов пластического искусства. Рождение же светской круглой скульптуры, монумента, конного монумента на русской почве связано прежде всего с именем Б.-К. Растрелли, Растрелли-отца, или Растрелли Старшего, как его называют историки искусства.

Бартоломео Карло Растрелли (1675–1744), флорентиец по происхождению, работавший в Риме и Париже, воспитанный в традициях берниниевского барокко, вместе со своим сыном приехал в Россию в 1716 г. и обрел здесь вторую родину. Договор с ним включал выполнение самых разнообразных заказов. Он работал и как архитектор, и как скульптор в разных жанрах: от «кумироделия всяких фигур» до строительства фонтанов («бросовых вод... которые вверх прыскают») и создания театральных декораций. Но как архитектор он был оттеснен Леблоном. Его первая работа в России – бюст А. Д. Меншикова (бронза, ГЭ), несколько театральный, внешне эффектный, величественный образ «прегордого Голиафа, герцога Ижорской земли», «полудержавного властелина», про которого чуть ли не сам Петр остроумно сказал при случае: «Он в беззакониях зачат, во грехах родился и в плутовстве скончает живот свой».

Но главным, для чего был приглашен Растрелли в Россию, было создание памятника Петру. Из дневника камер-юнкера Ф.В. Берхгольца мы узнаем, что Растрелли велели исполнить даже два изображения императора – на коне и пешего, о последнем нам известно лишь, что скульптура была готова к отливке, но ничего неизвестно о ее дальнейшей судьбе. В результате к 1720 г. скульптором были представлены эскизы и модели конного монумента, с множеством аллегорических фигур – решение, от которого он позже отказался. Естественно, что в процессе работы над монументом родился портретный бюст Петра (1723, ГЭ; повторение в чугуне –1810, ГРМ). Как и изображение Меншикова, бюст императора представляет типичное произведение барокко: это динамическая композиция с подчеркнутой пространственностью и непременным акцентом на множественности фактур, со светотеневыми контрастами пластических масс, их живописностью. Это скорее образ целой эпохи, чем конкретного индивидуума, и эта обобщенность придает бюсту черты монументальности. Но вместе с тем в нем есть подлинная историческая правда. Не случайно вспоминаются бессмертные строки Пушкина: «...лик его ужасен, движенья быстры, он прекрасен. Он весь, как божия гроза...» Или: «Могуч и радостен, как бой...» Глядя на эту вдохновенно откинутую голову, кажется, что мы слышим знаменитые слова царя, сказанные им перед Полтавской битвой: «Вы сражаетесь не за Петра, а за государство, Петру врученное... а о Петре ведайте, что ему жизнь не дорога, только бы жила Россия, слава, честь и благосостояние ее!»

Созданию бюста предшествовала, как всегда у Растрелли, большая работа с натуры. Он исполнил маску с живого Петра, затем восковую модель. Удивительное чувство историзма, присущее Растрелли, верная художественная оценка избранной им модели как исторической личности позволили ему создать образ подлинного героизма и величия, большой внутренней силы. Бюсты Растрелли по праву могут считаться началом развития русского скульптурного портрета.

Расцвет монументальной русской скульптуры начинается с первого русского монумента, исполненного также Растрелли, – статуи Анны Иоанновны с арапчонком, одного из ярчайших памятников по цельности художественного образа и пластической выразительности (1732–1741, из них 1732–1739 –решение модели, снятие посмертной маски и выполнение бюста Прасковьи Федоровны – матери императрицы, на которую она была очень похожа, подготовка к литью, устройство печи; затем 1739–1741 –отливка и чеканка). Введение в композицию фигуры арапчонка, столь характерного персонажа придворного быта XVIII в., необходимой скульптору для пластического равновесия масс, соединило мотивы парадный и жанровый, усилило контраст с «каменно-подобной» фигурой императрицы, в образе которой слились воедино азиатский деспотизм и изощренная роскошь западноевропейской придворной культуры. Растрелли продемонстрировал здесь не только безупречное владение языком монументальной скульптуры, мастерство обобщения при сохранении индивидуальной характеристики, но и глубокое проникновение в мир русской жизни, в контрасты русского XVIII столетия, создав символ эпохи. («Престрашного была взору,– писала об Анне Иоанновне Н.Б. Шереметева,–отвратное лицо имела, так была велика, что когда между кавалеров идет, всех головою выше и чрезвычайно толста»).

Последние четыре года жизни Растрелли – это «взлет гения», как справедливо писали исследователи его творчества Н. Архипов и А. Раскин. За 1741–1744 гг. при новом царствовании «дщери Петровой, блестящей Елисавет», на которую смотрели с надеждой, как на продолжательницу дел Петра, он создает конный монумент императора, найдя в свои 60 с лишним лет творческие силы совершенно изменить первое барочное решение 20-х годов. Он создает образ полководца, триумфатора в традициях, начало которых лежит еще в памятнике Марку Аврелию и находит продолжение в донателловском «Гаттамелате» и «кондотьере Коллеони» Верроккьо. Свободную постановку фигуры, четкость и строгость силуэта, органическую слитность массы и силуэта с пространством, законченность и определенность всех форм видим мы в памятнике вместо барочной сложности движения и помпезности пышных драпировок. Мужественный, простой и ясный пластический язык, которым Растрелли прославляет – убедительно и искренне – силу и могущество русской государственной власти, несомненно продолжает традиции антично-ренессансных пространственных представлений. Именно в них сумел скульптор создать исполинский образ, олицетворяющий торжествующую и победоносную Россию, образ героя, совершившего исторический и национальный подвиг –преобразование России. Судьба памятника была более чем драматична. При жизни Растрелли исполнил только модель в натуральную величину, отливку производил уже его сын (1748). После смерти Елизаветы прекратилась расчистка памятника, а потом о нем вообще забыли. Лишь при Павле I растреллиевский монумент был поставлен у Михайловского (Инженерного) замка, где находится и по сей день, став неотъемлемой частью общего ансамбля.

Характеристика Растрелли, так много сделавшего для русской скульптуры, была бы неполной без упоминания того, как плодотворно он занимался декоративными работами в Петергофе, а также портретами и многими другими жанрами вплоть до эскизов маскарадных платьев. Ему и А. К. Нартову принадлежит архитектурный замысел и рельефы Триумфального столпа в честь Северной войны. К сожалению, работа так и осталась незавершенной. Мы знаем лишь ряд барельефов (ГЭ и ГРМ).

Так к концу жизни Петра проходил процесс становления светского искусства во всех его видах и жанрах. Воистину Петр мог бы сказать: «Будем надеяться, что, может быть, на нашем веку мы пристыдим другие образованные страны и вознесем русское имя на высшую степень славы».

Однако после смерти Петра вокруг русского трона начинается настоящий сумбур так называемой «эпохи дворцовых переворотов». «Еще раз говорю, что все непостоянство мира нельзя сравнить с непостоянством русского двора»,– писал в 1730 г. один из посланников. Внутренняя нестабильность не могла не отразиться на развитии искусства.

Искусство России 18 века

В конце 17-начале 18 в. в русской культуре происходит исключительной важности для дальнейших путей ее исторической эволюции переход от средневековых религиозных форм духовной жизни к светской культуре и науке. Решительный скачок в культурной жизни страны не был внезапным и тем более не явился результатом деятельности, воли и желания даже такой действительно незаурядной исторической личности, как Петр I.

Поворот был вызван внутренними законами развития русского дворянско-помещичьего общества, складывающимся экономическим единством страны. Для успешного решения больших международных проблем, поставленных историей перед русским государством, необходимо было поднять на современный уровень государственное устройство и военное дело, укрепить зарождающиеся в стране мануфактуры, дать толчок развитию науки и культуры, освободив их от пут религиозной опеки.

Историческое значение реформ Петра I и состояло в том, что он в интересах дворянского государства ускорил осуществление исторически назревшего поворота с той железной настойчивостью и последовательностью, с той беспощадной жестокостью, которая, кстати сказать, всегда проявлялась, когда дело исторического прогресса осуществлялось эксплуататорскими классами через усиление абсолютной власти монарха или его всесильного министра.

Реформы Петра I, в результате которых окончательно оформилось русское феодально-абсолютистское государство, упрочили крепостное право, господство дворянства и одновременно подняли значение купечества, умножавшего свои капиталы благодаря получаемым льготам, поощрению торговли и промышленности. В то же время во второй половине 17-начале 18 в. в результате внешнеполитических успехов России выросло ее международное значение. Она заняла одно из значительных мест в международной жизни; расширились и укрепились не только экономические, но также и культурные связи России с многими зарубежными странами.

Быстрый и решительный переход в русской художественной культуре к светскому искусству, опирающемуся на опыт развития европейского послеренессансного реализма, был подготовлен всем предшествующим этапом истории русской культуры. Замечательное древнерусское искусство, внесшее столь великий вклад в мировую культуру, к 17 в. исчерпало свои возможности. Эстетические задачи, поставленные новым этапом исторического развития России, интересы дальнейшего развития духовной культуры русской нации не могли успешно решаться в изживших себя, вступавших в конфликт с ходом жизни условных, церковных формах старого искусства.

Обращение к развернутому познанию мира, введение точных наук, рациональных методов исследования, пропаганда силы и организованности светского государства, преодоление средневековой косности - таковы были задачи, поставленные перед культурой объективным ходом развития русского общества того времени. Предшествующий 17 в. в истории русского искусства-это время медленного и нерешительного нарастания черт реализма нового типа, время постепенного измельчания и распада старых методов и форм средневекового искусства. Именно в 17 в. пробуждается интерес к натуре, к мотивам реального пейзажа и реалистической перспективе. В эти годы зарождается и жанр портрета, так называемая парсуна. Однако «обмирщение» культуры и искусства происходило в рамках, очерченных господствовавшей религиозной формой культуры. Естественно, что достигаемые результаты носили половинчатый, компромиссный характер.

Назревала необходимость решительного исторического скачка. Он и был осуществлен в начале 18 столетия. Благодаря этому скачку русская культура после некоторого перерыва включилась в общий ход культурного и художественного европейского прогресса. Русское искусство заняло место, подобающее искусству великого народа, великой нации, и вновь после периода расцвета 11- 16 вв. внесло свой важный и оригинальный вклад в художественную культуру человечества. Характеризуя искусство России 18 в., следует иметь в виду многонациональный характер русского государства, наметившийся уже в 16-17 вв. и получивший дальнейшее развитие в 18 веке. На Украине, в Белоруссии, в присоединенной в первой четверти 18 в. Прибалтике искусство развивалось в тесном взаимодействии с русской культурой, и вместе с тем продолжалось формирование национальных художественных школ.

Русское искусство 18 в. переживало несколько ступеней развития. Первая из них связана с реформами Петра I. В эти годы происходило становление и укрепление сильного централизованного государства, выходившего на международную арену. Патриотическое служение общегосударственным интересам считалось первым долгом русского человека. Российская империя представляла собой абсолютную монархию, защищавшую интересы помещиков и отчасти купечества, но ее деятельность носила все же прогрессивный характер, осуществляя дело исторического прогресса в единственно возможной в то время форме.

Искусство первой четверти 18 в. отразило тот созидательный пафос, который был свойствен тому времени. Новые представления о ценности человеческой личности, завоевания русского оружия, грандиозное строительство этих лет необычайно расширили умственный кругозор русского человека.

После короткого периода так называемой боярской реакции в середине 18 в. наступает новый подъем русского искусства. Со второй половины 18 в. художественная культура России занимает одно из ведущих мест в европейском искусстве. Особенно значителен вклад ее в развитие архитектуры. Размах градостроительства и совершенство художественных решений превращают русское зодчество в одно из значительных явлений мировой культуры. Расцвет русского зодчества как в период его связей с барокко (до конца 1760-х гг.), так и особенно в период сложения классицизма имеет исторические причины. Дело в том, что в 18 веке русский дворянский абсолютизм, в отличие от идущих к закату старых режимов Западной Европы, далеко не исчерпал своей исторической жизнеспособности.

Потрясения крестьянской войны под предводительством Емельяна Пугачева, наглядно показавшей, что проблема сохранения или отмены крепостничества стала главной социальной проблемой эпохи, обнаружившийся конфликт между крепостническим самодержавием и зародившимся свободолюбивым направлением в развитии русской общественной мысли (Фонвизин, Новиков, Радищев), хотя и выявили всю ограниченность общественных и культурных позиций абсолютизма, все же были еще недостаточно сильны, чтобы сокрушить здание дворянской монархии. В России не было общественных сил, способных смести крепостнический строй и соответствующее ему государство и заменить его более передовыми общественными отношениями, отсутствовал хорошо организованный, экономически сильный, политически зрелый класс буржуазии.

Русское просветительство, зародившееся в 1760-х гг., в большинстве случаев представляло собой лишь оппозиционное движение, не посягавшее на классовую гегемонию дворянства. Его лучшие представители восставали против державного деспотизма Екатерины II, против злоупотреблений помещиками своей властью над крестьянами, но в большинстве своем они не ставили под сомнение самые основы дворянской монархии, то есть не поднимались до идей революционного преобразования общества. Они считали, что путь к уничтожению всех пороков крепостнической системы - просвещение, то есть воспитание русского дворянства в гуманистических принципах справедливости, расширение его умственного кругозора. Лишь очень немногие из людей этого круга в решении насущных социальных проблем современности поднимались над своим классом; таким человеком был крупнейший представитель русского просветительства 18 в. А. Н. Радищев, пришедший к идее революционного ниспровержения существующего социального порядка. Поэтому русское дворянское государство, хотя и обнаруживало, особенно в последнюю треть 18 в., свою эксплуататорскую и охранительную функцию, сохраняло способность, пусть непоследовательно и противоречиво, решать ряд общенациональных задач, стоящих перед страной,-таких, как управление государством, борьба на международной арене за государственные интересы России, известное развитие производительных сил, подъем культуры и т. п.

Естественно, что это создавало особо благоприятные условия для успеха зодчества, расцвет которого возможен только при мощной поддержке государства или больших гражданских коллективов. Вместе с тем образование прослойки прогрессивно и демократически мыслящих умов, их воздействие на передовых деятелей искусства определяли возможность насыщения архитектурных образов воздвигаемых сооружений более широким гуманистическим идейным содержанием, чем официальная программа увековечения дворянского государства. С особой силой эта черта сказалась в творчестве такого гениального зодчего, как Баженов.

В области скульптуры и живописи достижения русской культуры 18 в. также весьма значительны, хотя в сфере изобразительного искусства уродливые стороны самодержавного режима и его апологетика оказывали более заметное ограничительное влияние на идейно-художественный уровень произведений, чем это имело место в области архитектуры. Вместе с тем собственно гуманистические и гражданственно прогрессивные тенденции выступали в изобразительном искусстве более явственно. В частности, в русской живописи и скульптуре этого времени с особой художественной убедительностью утвердили себя идеи высокого нравственного достоинства человека. В искусстве Рокотова, Левицкого, в скульптуре Шубина европейский реалистический портрет 18 в. нашел одно из самых своих замечательных воплощений. Больших успехов достигла также монументально-декоративная скульптура, неразрывно связанная с великими архитектурными ансамблями эпохи. «Медный всадник» Фальконе, творчество Козловского вместе с творчеством Гудона образуют вершину в расцвете европейского ваяния этого времени.

В целом русское искусство 18 в.- важная веха не только в истории русской художественной культуры, оно сыграло большую роль в утверждении прогрессивных эстетических идеалов европейской культуры 18 в. в целом.

ИСКУССТВО РОССИИ 18 ВЕКА

Программа дисциплины

(Стандарт ОПД.Ф.07)

Екатеринбург

Тема 3. Архитектура времени Петра I и его приемников

Гражданские постройки Москвы начала XVIII в. Группа памятников, связанных с именем И.Зарудного (?-1727), тради­ции нарышкинского зодчества и черты новаторства. Строительство Петербурга - города нового типа. Стремление к регулярной застройке. Формирование районов Петербурга: Петербургской стороны около Петропавловской крепости, Васильевского острова. Адмирал­тейской стороны, их роль в жизни города. Постепенное сложение стройной системы проспектов, площадей, садов, водных артерий. Важнейшие военные, административные, культурно-просветительные, дворцовые, культовые сооружения и типовое ("образцовое") строительство север­ной столицы. Первые пригородные резиденции: Петергоф, Ораниенбаум, Стрельна. Творчество архитекторов-иностранцев Д. Трезини (ок.1670-1734). Дж.-М.Фонтана, Г. Шеделя (1680-175?), Шлютера (1664-1714), Г. Маттарнови (? - 1719), И. Ф. Браунштейна, Ж.Б. Леблона (1679-1719), Н. Микетти (?-1759).Особенности петровского барокко. Формирование национальной профессиональной архитектурной школы: М.Г. Земцов (1686-1743), И.К.Коробов (1700/1-1747), П.М. Еропкин (ок.1698-1740). Деятельность Еропкина в "Комиссии о Санкт-петербургском строении", значение его проектов и градостроительных идей, трактат "Должность архитектурной экспедиции". Строительство за пределами Петербурга и Москвы. Промышленные и крепостные сооружения. Деревянное зодчество, сохранение в нем традиций Древней Руси.

Тема 4. Скульптура петровского и послепетровского времени

Народная деревянная скульптура различных районов России. Скульптурное убранство московских церквей рубежа ХVП-ХVШ вв., участие в его создании иностранных мастеров и русских умельцев. Вывоз из-за границы современных европейских и античных статуй. Скульптурные ансамбли Летнего сада в Петербурге и Петергофа. Деко­ративная пластика кораблей, триумфальных арок, дворцов, медальер­ное дело. Работа в России К. Остнера (1669-1747), А. Шлютера, Н. Пино (1684-1754).Творческий путь Б.-К.Растрелли (1675-1744). Его сотрудничество с А.К. Нартовым (1693-1756) при создании модели Триумфаль­ного столпа в память Петра I и Северной войны. Барокко в скульптуре.

Тема 5. Монументально-декоративная и станковая живопись первой трети XVIII в.

Росписи триумфальных арок и дворцовых интерьеров (работы Ф. Пильмана, Б. Тарсиа, Л. Каравакка, Г. Гзеля и русских мастеров), их стилистика. Портрет. Традиции парсуны, "Преображенская серия". Портретная россика. Портреты Петра I, Екатерины I, русских вельмож, написанные за границей. Иностранные портретисты в России, творчество И.-Г. Таннауэра (1680-1737/3), Г. Гзеля (1673-1740), Л. Каравакка (1684-1754), Ф. Жувене (1664-1749), И.-П. Люддена (? -1739). Петровские пенсионеры И.Н. Никитин (ок.1б80- после 1743) и А. Матвеев (1701/1704 –1739), овладение ими достижениями европейской живописи. Споры об авторстве и моделях ряда произведений, приписываемых этим художникам. Миниатюрный портрет: А.Г. Овсов (ок.1678 - 1740-е/50-е гг.), Г.С. Мусикийский (1670/1-после 1739). Отражение в портрете петровской эпохи новых представлений о человеке, утверждение личности государствен­ного деятеля. Зарождение других жанров живописи (натюрморта, батального). Проявления стиля барокко в станковой живописи.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Учебная литература

1. Ильина Т. В. Русское искусство XVIII века. М., 1999.

2. История русского искусства. В 2-х т. Учебник для художественных вузов. Т. 1. Искусство Х - первой половины XIX века/ Под ред. М.М. Раковой и И.В. Рязанцева. М., 1978.

3. История русского и советского искусства: Учеб. пособие для вузов/ М. М. Алленов, О. С. Евангулова, В. А. Плугин и др.; Под ред. Д.В. Са­рабьянова. М., 1989.

1. Пилявский В.И., Тиц А.А., Ушаков Ю.С. История русской архитектуры. – Л., 1994.

Основная литература

1. Алексеева Т.В. Владимир Лукич Боровиковский и русская культура на рубеже XVIII - XIX веков. – М., 1975.
2. Бенуа А. История живописи в XIX в. Русская живопись. Спб., 1902; Переизд. М.,1995.
3. Бенуа А. Русская школа живописи. СПб. 1906; Переизд. М., 1997.
4. "...в окрестностях Москвы". Из истории русской усадебной культуры XVII-XIX веков/Сост. М.А. Аникст, В.С. Турчин. – М., 1979.
5. Верещагина А.Г. Критики и искусство. – М., 2004.
6. Виппер Б.Р. Архитектура русского барокко. – М. , 1978.
7. Евангулова О.С. Изобразительное искусство в России первой четверти ХVШ века. Проблемы становления художественных принципов Нового времени. – М., 1987.
8. История русского искусства. В 13 т. Т. V – VII/Под общ. И. Э. Грабаря – М., 1960 – 1961.
9. История русского искусства. В 2-х т./Под ред. М.В. Алпатова. – М., 1978.
10. История русской архитектуры. – М., 1956.
11. Коваленская Н.Н. История русского искусства ХVШ века. – М., 1962.
12. Коваленская Н.Н. Русский классицизм – М., 1964.
13. Мастера искусства об искусстве: Избр. отрывки из писем, дневников, речей и трактатов. В 7 т. Т.6. – М., 1969.
14. Русское искусство XVIII века. Материалы и исследования/Под ред. Т.В. Алексеевой. М., 1968.
15. Русское искусство ХVШ - первой половины XIX века: Материалы и исследования/Под ред. Т. В. Алексеевой. – М., 1971.
16. Русское искусство ХVШ века: Материалы и исследования/Под ред. Т.В. Алексеевой. – М., 1973.
17. Русское искусство первой четверти ХVШ века: Материалы и исследования/Под ред. Т.В. Алексеевой. – М., 1974.
18. Русское искусство барокко: Материалы и. исследования/Под. ред. Т. В. Алексеевой. – М., 1977.
19. Русское искусство второй половины ХVШ- первой половины XIX века: Материалы и исследования /Под ред. Т.В. Алексеевой – М.,1979.
20. Рязанцев И.В. Русская скульптура второй половины XVIII - начала XIX в. Проблемы содержания. М., 1994.
21. Сарабьянов Д.В. Русская живопись XIX века среди европейский школ. Опыт сравнительного анализа. – М., 1980.
22. Эфрос А . Два века русского искусства. М., 1969.
23. Эфрос А.М. Два века русского искусства: 0сновные проблемы и явления русского искусства XVIII и XIX вв. – М.1969.

Дополнительная литература

1. Алексеева М.А. Гравюра петровского времени. – Л., 1990.
2. Алексеева Т.В. Исследования и находки. – М., 1976.
3. Алпатов М.В. Всеобщая история искусств. – М., 1955. Т. 3. Русское искусство с древнейших времен до начала ХVШ века, C.365-405.
4. Алпатов М.В. Этюды по истории русского искусства. – М., 1967. – Т.2.
5. Андросов С. Иван Никитин и Иоанн Готфрид Таннауэр: Неизвестные документы // Вопросы искусствознания. – 1997. - №1. – С. 512 – 518.

6.Андросов С.О. Скульптура Летнего сада (проблемы и гипотезы)//Культура и искусство России XVIII века. Новые материалы и исследования. Л., 1981.

7.Аркин Д.Е. Образы скульптуры. – М., 1961.

8.Архипов Н. И., Раскин А.Г. Бартоломео Карло Растрелли 1675-1744 – Л., М., 1964.

9.Архипов И.И., Раскин А.Г. Петродворец. – Л., 1961.

10. Архитектурная графика России. Первая половина ХVШ века: Собрание Эрмитажа/Научный каталог. – Л., 1981

11. Архитектурные альбомы М.Ф. Казакова: Альбомы партикулярных зданий. Жилые здания Москвы ХVШ века / Вст. ст. Е. Белецкой. – М., 1956.

12. Барокко в России. – М., 1926.

13. Бартенев И.А., Батажкова В.Н. Русский интерьер XVIII – XIX веков. – М., 2000.

14. Белехов Н., Петров А. Иван Старов: Материалы к изучению творчества.- М., 1950.

15. Бенуа А. История живописи в XIX в. Русская живопись. – СПб.,1901, ч.1.

16. Бенуа А. Русская школа живописи. – М., 1999.

17. Бенуа А. Русский музей имп. Александра Ш. – М., 1906.

18. Бенуа А. Царское село в царствование имп. Елизаветы Петровны – СПб., 1910.

19. Болотина И.С. Проблемы русского и советского натюрморта. Изображение вещи в живописи ХVШ – ХХ вв.: Исследования и статьи / Сост. Щербаков А.В. и др. – М., 1989.

20. Борзин Б.Ф. Росписи петровского времени. – Л., 1986.

21. Брук Я. В. У истоков русского жанра. – М., 1990.

22. Валицкая А.П. Русская эстетика XVIII века. М., 1983.

23. Вдовин Г. Становление “Я” в русской культуре ХVШ века и искусство портрета. – М., 1999.

24. Вергунов А.П., Горохов В.А. Русские сады и парки. – М., 1988.

25. Верещагина А.Г. Художник. Время. История: Очерки русской исторической живописи ХVШ - начала XX века.- Л., 1973.

26. Виды Петербурга и его окрестностей середины ХVШ века; Гравюры по рисункам М.Махаева: Альбом/Автор текста Г.Н.Комелова. – Л., 1966.

27. Власюк А.И., Каплун А.И., Кипарисова А.А. Казаков. – М.,1937

28. Врангель Н. Русский музей имп. Александра Ш: Живопись, скульптура. Т.1-2. – СПб., 1904.

29. Врангель Н.Н. Старые усадьбы: Очерки истории русской дворянской культуры. – СПб., 1999.

30. Всеобщая история архитектуры. В 12-ти т. Т.6. Архитектура России, Украины и Белоруссии ХIV - первой половины XIX века. – М., 1968.

31. Герчук Ю.Я. Век портрета//Панорама искусств, 77. – М., 1978. – С.60-78.

32. Гершензон-Чегодаева Н.М. Дмитрий Григорьевич Левицкий – М., 1964.

33. Глозман П.М., Тыдман Л.В . Кусково. – М., 1966.

34. Глумов А. Н. А. Львов. – М., 1980.

35. Город глазами художников: Петербург – Петроград – Ленинград в произведениях живописи и графики: Альбом/Сост. и текст А.М. Гордина. – Л., 1978.

36. Государственная Третьяковская галерея: Альбом/Авт.-сост. В.М. Володарский – М., 1974.

37. Государственная Третьяковская галерея: Рисунок. Акварель: Альбом/Сост. З. Азаркович, А. Гусарова и Е.Плотникова. – М., 1966.

38. Государственный Русский музей: Живопись ХVШ – нач. ХХ в.: Каталог/Гл. ред. В.А.Пушкарев, вступ. ст. Г.В.Смирнова. сост. Д. М. Мигдал – М., 1980.

39. Государственный Русский музей. Ленинград: Живопись ХП – начала XX в.: Альбом / Сост. н вступ.ст. В.А. Пушкарева. – М., 1979.

40. Государственный Эрмитаж: Памятники русской художественной культуры Х - начала ХХ века: Альбом/Авт.- сост. З.А. Бернякович и др. Вступ.ст. Г.Н. Комеловой. – М., 1979.

41. Грабарь И. История русского искусства. - Т. 1-5. – М., 1909 – 1916.

42. Грабарь И. О русской архитектуре: Исследования. Охрана памятников. – М., 1969.

43. Гравюра петровского времени: Каталог выставки/Авт. вступ. ст. и сост. М.А. Алексеева. – Л., 1971.

44. Д. Г. Левицкий. 1735 – 1822. Сб. науч. трудов/Науч. ред. Г.Н. Голдовский. – Л., 1987.

45. Дягилев С. Каталог историко-художественной выставки русских портретов, устраиваемой в Таврическом дворце. – СПб., 1905.

46. "Для памяти потомству своему...". Народный бытовой портрет в России. – М., 1993.

47. Евангулова О.С. Дворцово-парковые ансамбли Москвы первой половины ХVШ века. – М., 1969.

48. Евангулова О.С. К проблеме стиля в искусстве петровского времени//Вестник Московского университета. – 1974. - №3. – С. 67-84.

49. Евангулова О.С. Русский портрет XVIII века и проблема "россики"//Искусство. –1986. – № 12. – С. 56-61.

50. Евангулова О.С. Художественная «Вселенная» русской усадьбы. – М., 2003.

51. Евангулова О.С., Карев А.А. Портретная живопись в России второй половины XVIII в. – М., 1994.

52. Евсина Н.А. Архитектурная теория в России второй половины XVIII-начала ХХ века. – М., 1985.

53. Екатерина Великая и Москва. Каталог выставки. М., 1997.

54. Екатерина Великая. Русская культура второй половины XVIII века. Каталог выставки. СПб., 1993.

55. Жидков Г. В. Русское искусство ХVШ века. – М., 1951.

56. Записки Якоба Штелина: Об изящных искусствах в России. В 2-х т./Сост., пер. с нем. вст. ст. Малиновского К.В. – М., 1990.

57. Зонова З.Т. Григорий Иванович Угрюмов:1764- 1823. – М.,1966.

58. Ильина Т.В. Иван Яковлевич Вишняков: Жизнь и творчество. – М.,1979.

59. Ильина Т.В. Римская-Корсакова С.В. Андрей Матвеев. – М., 1984.

60. Искусство ХVШ века/Кантор А.М., Кожина Е.Ф., Лившиц Н.А. и др. – М., 1977.

61. Каганович А. Л. Антон Лосенко и русское искусство середины XVIII столетия. – М., 1963.

62. Каганович А.Л. Медный всадник: История создания монумента. – Л., 1975.

63. Каганович А.Л. Федосий Федорович Щедрин: 1751 – 1825. – М., 1953.

64. Калязина Н.В., Комелова Г.Н. Русское искусство петровской эпохи. – Л., 1990.

65. Карев А.А. Миниатюрный портрет в России XVIII в. М., 1989

66. Кирсанова Р.М. Костюм в русской художественной культуре ХУШ – первой пол. ХХ века: (Опыт энциклопедии)/Под ред. Т. Г. Морозовой, В.Д. Синюкова. – М., 1995.

67. Комелова Г.Н., Принцева Г.А. Портретная миниатюра в России XVIII-начала XX века из собрания Государственного Эрмитажа. Л., 1986.

68. Кондаков С.М. Юбилейный справочник имп. Академии художеств: 1764 – 1914. Ч.1 – 2. – СПб., 1914.

69. Коростин А.Ф., Смирнова Е.И. Русская гравюра ХVШ века. – М., 1952.

70. Коршунова М.Ф. Юрий Фельтен. Л., 1988.

71. Краснобаев Б.И. Очерки русской культуры XVIII века. – М., 1987.

72. Кючарианц Д.А. Антонио Ринальди. – Л., 1984.

73. Лазарева О.П. Русский скульптор Федот Шубин. – М., 1965.

74. Лапшина Н.П. Федор Степанович Рокотов. – М., 1959.

75. Лебедев А.В. Русская живопись в XVIII веке. – Л., 1928.

76. Лебедев А.В. Ф.С. Рокотов: Этюды для монографии. – М., 1941.

77. Лебедева Т.А. Иван Никитин. – М., 1975.

78. Лебедянский М.С. Гравер петровской эпохи Алексей Зубов. – М., 1973.

79. Левицкий Д.: Альбом / Авт.- сост. Л. Маркина. – М., 2001.

80. Лисаевич И.И. Доменико Трезини. – Л., 1986.

81. Лихачев Д.С. Поэзия садов. – Л., 1984.

82. Ломизе И.Е. Изучение техники живописи при экспертизе и атрибуции (на примере произведений Ф. Рокотова и П.Ротари)//Русская живопись ХVШ века. Исследования и реставрация: Сб. науч. трудов. – М., 1986.

83. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (конец ХVШ - начало ХIХ в.). – СПб., 1994.

84. Лужецкая А.Н. Техника масляной живописи русских мастеров с ХVШ по начало ХХ вв. – М., 1965.

85. Макаров В., Петров А. Гатчина. – Л., 1974.

86. Малиновский К.В. М.И. Махаев: 1718 – 1770. – Л., 1978.

87. Михайлов А.И. Баженов. – М, 1951.

88. Мозговая Е.Б. Образ Петра I – императора в произведениях Бартоломео Карло Растрелли//Монархия и народовластие в культуре Просвещения. – М., 1995. – С. 3-16.

89. Молева Н.М. Дмитрий Григорьевич Левицкий. – М., 1980.

90. Молева Н., Белютин Э. Живописных дел мастера; Канцелярия от строений и русская живопись первой половины XVIII века. – М., 1965.

91. Молева Н, Белютин Э. Педагогическая система Академии художеств ХVШ века. – М., 1956.

92. Незабываемая Россия: Русские и Россия глазами британцев. ХVII – ХIХ век/Гос. Третьяков. галерея; Британ. совет. – М., 1997.

93. Неизвестные и забытые портретисты ХVШ - первой половины ХIХ века: Каталог выставки/Под общ, ред. Э.П.Ацаркиной. – М.,1975.

94. Новые открытия советских реставраторов: Солигалические находки/Сост. С.Ямщиков. – М., 1976.

95. Овсянников Ю. Ф. -Б. Растрелли. – М., 1981.

96. Памятники русской художественной культуры: Альбом/Гос. Эрмитаж. – М., 1977.

97. Пилявский В.И. Джакомо Кваренги: Архитектор. Художник. – Л.,1981.

98. Ровинский Д. Подробный словарь русских граверов XVI – XIX вв. В 2-х т. – СПб., 1895.

99. Ровинский Д. Подробный словарь русских гравированных портретов. I – IV. – СПб., 1886– 1889.

100. Рогачевский В. М. Федор Гордеевич Гордеев: 1744-1810. – Л., 1960.

101. Русская академическая художественная школа в ХVШ веке. – М., Л., 1934.

102. Русская гравюра: Альбом/Вступ. ст. М. Холодовской и Б.Смирновой. – М.,1960.

103. Русская живопись в XVIII веке: Т.1. Д. Г. Левицкий/Сост. С.П.Дяги­лев. – СПб., 1902.

104. Русский классицизм второй половины XVIII - начала XIX вв./Отв. ред. Г.Г. Поспелов. – М., 1994.

105. Русский лубок XVII – XIX веков: Альбом/Предисловие Д. Молдавского. – М., Л., 1962.

106. Русский музей: Графика ХVШ-ХХ веков: Альбом / Сост. А.П.Рыбакова, С.С. Шерман – М., 1958.

107. Русский музей: Скульптура ХVШ-ХIХ веков: Альбом / Т.Попова. – М., 1958.

108. Русский портрет ХVП1-Х1Х веков в музеях РСФСР: Альбом / Авт.-сост. С.В.Ямщиков. – М., 1976.

109. Русский рисунок: Альбом/Авт. вст. ст. и сост. Г. Стернин. – М., 1960.

110. Русский скульптурный рельеф второй половины ХVШ – первой половины ХIХ в. Сб. статей/Под ред. Е.Б. Мозговой. – Л., 1989.

111. Русское изобразительное искусство ХVШ века: Альбом/Сост, и авт. вступ.ст. Е. Некрасова. – М., 1966.

112. Савинов А.Н. Иван Алексеевич Ерменев. – Л., 1982.

113. Садовень В. В. Русские художники- баталисты ХVШ-ХIХ веков. – М., 1955.

114. Сахарова И.М. Алексей Петрович Антропов: 1716-1795. – М., 1974.

115. Селинова Т. Иван Петрович Аргунов: 1729-1802. – М., 1973.

116. Снегирев В. Зодчий Баженов:1737-1799. – М., 1962.

117. Сидоров А.А. Русские портретисты ХVШ века. – |М., 1923.

118. Телепоровский В.Н. Чарльз Камерон. – М., 1939.

119. Тихомиров Н.Я. Архитектура подмосковных усадеб. – М., 1955.

120. Федоров-Давыдов А.А . Русский пейзаж ХVШ – начала XIX века. – М., 1953.

121. Федоров-Давыдов А.А. Русское и советское искусство: Статьи и очерки. – М., 1975.

122. Фейерверки и иллюминации в графике ХVШ века: каталог выставки / Гос. Русский музей: Авт. вступ. ст. и сост. каталога М.А. Алексеева – Л., 1978.

123. Чайковская О. ”Как любопытный скиф…”/Предисл. Д. С. Лихачева. – М., 1990.

124. Чегодаев А.Д. Художественная культура ХVШ века// 3ападно-европейская художественная культура ХVШ века. – М.,1980.

125. Щукина Е.С. Медальерное искусство России XVIII века. – Л., 1962.

126. Эфрос А. М. Гонзаго в Павловске // Эфрос А.М. Мастера разных эпох.- М.,1979. – С. 69-109

127. Яблонская Т.В. Костюмированный портрет в системе жанров русской живописи ХVШ века // Советское искусствознание,76. - Вып. 2. – М.,1977. – С.134-150.

128. Яблонская Т.В. Классификация портретного жанра в России ХVШ в. / Автореф. канд. дис. – М., 1978.

129. Ярославские портреты XVIII – XIX вв. 2-е изд. / Под ред. И. Федоровой, С. Ямщикова. – М., 1986.

ИСКУССТВО РОССИИ 18 ВЕКА

Программа дисциплины

(Стандарт ОПД.Ф.07)

Екатеринбург

Тема 1. Русское искусство XVIII века: этапы развития и историография

Социально-экономические и политические причины начала новой стадии в истории отечественной художественной культуры, её всту­пления на путь светского развития. Пафос государственности, про­светительская направленность, утверждающий характер русского ис­кусства XVIII в. Его ярко выраженное новаторство и связь с искус­ством Древней Руси. Особенности художественной жизни в XVIII веке Пе­тербурга, Москвы и провинции. Профессиональное и народное искус­ство. Освоение мирового художественного опыта и достижений совре­менного западноевропейского искусства: обращение к традициям ан­тичности и Возрождения, своеобразие проявления в России барокко, рококо, классицизма и сентиментализма. Взаимоотношения простран­ственных искусств и литературы. Русский XVIII в. как художествен­но-историческое целое, его хронологические границы и периодизация.

Русская архитектура и изобразительное искусство XVIII века в вос­приятии современников и последующих поколений. Влияние полемики между славянофилами и западниками на отношение к культуре XVIII в., особенности подхода к ней демократической критики второй половины XIX в. Недооценка эстетических качеств и национальной самобытности рус­ского искусства ХVШ в. Описательный характер первых историко-художественных трудов, иконографический принцип организации в 1860-х - 1890-х гг. ретроспективных портретных выставок.

Пробуждение ин­тереса к русскому искусству ХVШ в. на рубеже ХIХ-ХХ столетий, роль в этом художников и критиков, объединившихся вокруг журнала "Мир искусства" (1898-1904). Труды А.Н. Бенуа и С.П. Дягилева. "Историко-художественная выставка русских портретов" (1905). Русское искусство XVIII века на страницах журналов "Художественные сокрови­ща России" (1901-1907), "Старые годы" (1907-1916), "Аполлон" (1909 - 1917), "История русского искусства" И.Э. Грабаря (1909-1916). Значение первых мероприятий по национализа­ции и взятию на учет художественных ценностей, проведенных в к. 1910-х – н. 20-х гг., открытия Государ­ственных реставрационных мастерских для дальнейшего изучения исто­рии отечественного и мирового искусства. Формирование основных му­зейных собраний русского искусства XVIII в. Вельфлиновская теория стилей и вульгарно-социологические концепции искусствознания 1920-х гг. в применении к анализу русского искусства XVIII в. Внимание к классическому наследию отечественной культуры в 1930-е - 50-e гг., подготовка монографий, посвященных отдельным мастерам XVIII в., и исторических обзоров, выход в свет в 1960-61 гг. V-VП томов "Исто­рии русского искусства". Работы по восстановлению разрушенных в период Великой Отечественной войны дворцово-парковых ансамблей XVIII столетия. Начало нового этапа в 1960-е годы в развитии отечественного ис­кусствознания и, в частности, науки об искусстве XVIII в. Новые атри­буции, открытия, выставки, конференции, сборники статей. Возрожде­ние интереса к проблеме стиля, к изучению русско-европейских свя­зей и параллелей. Формирование нового подхода к взаимоотношению культового и светского искусства. Расширение географии исследований русского искусст­ва. Комплексное восприятие художественной культуры XVIII в. Актуальные проблемы в изучении русского искусства XVIII столетия на рубеже XX – XXI вв.

Тема 2. Общая характеристика искусства 1700-х - 1730-х гг.

Образование Российской империи. Победа в Северной войне (1700-1721).Основание Петербурга (1703). Интенсивное формирование светской культуры. Связь искусства с наукой, ремёслами, развивающейся промышленностью, его познавательная направленность. Пропагандистская функция искусства, приз­ванного прославлять петровские преобразования, победы русского оружия. Противостояние в искусстве старого и нового. Голландские, немецкие, итальянские и французские влияния, их органичное освое­ние на русской почве. Различные стилистические тенденции, формиро­вание барокко, усиление барочной репрезентативности к концу царс­твования Петра I. Социальное положение русских архитекторов и художников. Организация их труда. Московская Оружейная палата. Открытие в 1709 г. в Петербурге Канцелярии городовых дел (с 1723 г. - Канцелярия от строений), живописные команды. Художественное образование. Рисовальные школы. Приглашение в Россию иностранных мас­теров и отправка за границу русских учеников. Первые проекты Акаде­мии художеств, Открытие в 1725 г. Академии наук с художественным департаментом. Сложности развития культуры в период дворцовых пере­воротов и бироновщины, созревание на протяжении 1730-х гг. новых художественных идей, подготовивших завоевания русского искусства на следующих этапах.

Просмотры: 2 775

Искусствоведение - комплекс научных дисциплин, изучающих искусство (преимущественно изобразительное, декоративно-прикладное и архитектуру) и художественную культуру общества в целом, отдельные виды искусства и их отношение к действительности, совокупность вопросов формы и содержания художественных произведений. Искусствоведение включает в себя теорию и историю искусства, а также художественную критику.

Первые попытки создать теорию искусства предпринимались ещё в античную эпоху, например, Платоном и Аристотелем. Среди трудов античных учёных встречаются практические руководства по искусству (Витрувий), и описания художественных памятников (Павсаний, Филострат). Обширный трактат по античному искусству написал Плиний Старший. Ряд трудов в этом направлении появился в эпоху Возрождения. Главная веха - «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» Джорджо Вазари.

Систематизированное изучение произведений искусства, которое предусматривает самостоятельная отрасль науки, появилось сравнительно недавно. Один из первых по этому предмету стал труд И. Винкельмана«История искусства древнего мира» . Ценный вклад в развитие данной науки внесли западноевропейские просветители XVIII в. Дени Дидро, Г. Э. Лессинг и др.

В XIX-XX вв. искусствоведение получило широкое развитие, в науке сложился целый ряд школ и направлений. Фундаментальные исследования в области искусствоведения были выполнены Вильгельмом Любке, Генрихом Вёльфлином, Антоном Шпрингером, Карлом Верманом (Германия), Эженом Виолле-ле-Дюком, Гастоном Масперо (Франция), Якобом Буркхардтом (Швейцария).

******************************

История искусствоведения начинается в XVIII столетии. В те времена эта наука называлась «историей искусства». Ее преподавали и изучали в европейских университетах и Академиях, находили ей практическое применение в сфере коллекционирования произведений искусства и в археологии. В методологическом смысле искусствоведение можно отсчитывать от аналитических сочинений И. И. Винкельмана, написанных в середине XVIII в. и сочетающих в себе два основных подхода современного искусствоведения (формальное и историческое исследование искусства). Уже в этот период вполне четко очерчивается круг типовых задач искусствоведческой работы и специфичность ее инструментария. Становится очевидной необходимость комплексного исследования явлений истории искусства – для их объективного и полноценного понимания.

История искусствоведения и его методологии, как и в случае других гуманитарных наук, не развивалась строго линейно — некоторые исследовательские традиции прерывались. Содержание тем и приемов искусствоведческой работы значительно менялось во времени. Часто это происходило в связи с взаимодействием науки и художественной практики, а также какими-то большими культурными феноменами (романтизмом в первой половине XIX в., позже — философией позитивизма). В XIX — XX столетиях искусствоведы сталкивались с необходимостью более тщательно обосновывать научную методологию их специальности (Дж. Рёскин, И. Тэн, формалисты и др.). Ведущие авторы значительно перерабатывали отдельные методы (Г. Вёльфлин, Э. Панофский и др.), по-новому формулировали глобальные цели искусствоведческой науки (представители формализма и школы Варбурга), писали о просветительской задаче искусствоведения (Э. Панофский, М. Фридлендер), а также о возможности превратить его в точную дисциплину (Г. Зедльмайр) или, наоборот, интерпретировать как субъективистскую интеллектуальную практику (У. Пэйтер). В первой половине XX века создание единой теории и истории искусства, идеальной искусствоведческой методологии и коллективной работы над этими задачами — представлялись вполне реальными. Позже, к рубежу XX — XXI вв., теоретические споры утихают, намечается тенденция узкой специализации ученых и своего рода охлаждение в отношении вопросов теории научного познания и новых методологических разработок.

Программа

Искусствоведение в Европе

Источники сведений о ранних этапах формирования искусствоведческого знания. Особенности античной мысли об искусстве. Сохранившиеся сведения о первых образцах литературы об искусстве («Каноне» Поликлета, трактатах Дуриса, Ксенократа). «Топографическое» направление в литературе об искусстве: «Описание Эллады» Павсания. Описание художественных произведений у Лукиана. Пифагорейская концепция «космоса» как стройного целого, подчиненного законам «гармонии и числа» и ее значение для начал теории архитектуры. Идея порядка и соразмерности в архитектуре и градостроительстве. Образы идеального города в сочинениях Платона (шестая книга «Законов», диалог «Критий») и Аристотеля (седьмая книга «Политики»). Понимание искусства в Древнем Риме. «Естественная история» Плиния Старшего (I в. н. э.) как главный источник сведений по истории античного искусства. Трактат Витрувия: систематическое изложение классической архитектурной теории. Судьба античных традиций в эпоху средневековья и особенности средневековых представлений об искусстве. Эстетические воззрения Средневековья (Августин, Фома Аквинский), ведущая эстетическая идея: Бог – источник красоты (Августин) и ее значение для художественной теории и практики. Идея «первообраза». Особенности средневековой литературы об искусстве. Практически-технологические, рецептурные руководства: «Руководство живописцев» с горы Афаонской Дионисия Фурнаграфиота, «О красках и искусствах римлян» Гераклия, «Схедула» (Schedula – Ученьице) Теофила. Описание памятников архитектуры в хрониках и житиях святых. Ренессанс как поворотный этап в истории развития европейского искусства и искусствознания. Новое отношение к античности (изучение памятников античности). Развитие светского мировоззрения и возникновение экспериментальной науки. Формирование тенденции к исторической и 6 критической интерпретации явлений искусства: «Комментарии» Лоренцо Гиберти Трактаты по специальным вопросам – градостроительству (Филарете), пропорциям в архитектуре (Франческо ди Джорджо), перспективе в живописи (Пьеро дела Франческа). Теоретическое осмысление ренессансного перелома в развитии искусства и опыта гуманистического изучения античного наследия в трактатах Леона Батиста Альберти («О статуе», 1435, «О живописи», 1435-36, «О зодчестве»; опубл. в 1485), Леонардо да Винчи («Трактат о живописи», опубл. посмертно), Альбрехта Дюрера («Четыре книги о пропорциях человека», 1528). Критика архитектурной теории Витрувия в «Десяти книгах о зодчестве» (1485) Леона Батиста Альберти. Витрувианская «Академия доблести» и ее деятельность по изучению и переводу труда Витрувия. Трактат Джакомо да Виньолы «Правило пяти ордеров архитектуры» (1562). «Четыре книги об архитектуре» (1570) Андреа Палладио – классический эпилог в истории архитектуры эпохи Возрождения. Роль Палладио в развитии архитектурных идей барокко и классицизма. Палладио и палладианство. Формирование ренессансных законов и правил изобразительного искусства: теории перспективы и учения о пропорциях

Основные этапы становления исторического искусствознания в Новое время: от Вазари к Винкельману. Интерес к творческой личности художника — почва для развития биографического жанра и ранних ростков художественной критики. «Жизнеописания наиболее выдающихся живописцев, ваятелей и зодчих» Джорджо Вазари (1550, 1568) как этапный труд в истории становления искусствоведческой науки. Теоретические основы трех искусств «рисунка»: живописи, скульптуры и архитектуры. «Книга о художниках» Карела Ван Мандера как продолжение жизнеописаний Вазари на материале нидерландской живописи. Мыслители XVII века о проблемах стилеобразования в искусстве, о художественных методах, месте и роли художника в обществе. Проблема оценки «древнего» (античного) и «нового» (современного) искусства в итальянской и французской художественно-критической мысли. Рационализм в искусствознании. Классицистическая теория Никола Пуссена. Джованни Пьетро Беллори и сложение академической доктрины. Теоретическая программа классицизма в «Поэтическом искусстве» Никола Буалло (1674) и «Беседах о наиболее знаменитых живописцах, старых и новых» А. Фелибена (1666-1688). «Метод» Шарля Лебрена. Разработка иерархии живописных жанров Парижской Академией. Деятельность Королевской Академии архитектуры в Париже. «Курс архитектуры» Франсуа Блонделя (1675-1683). Переводы Витрувия и собственные сочинения Клода Перро («Ордер пяти видов колонн согласно методе древних»): выступление против догматического классицизма.

Век Просвещения (XVIII в.) и теоретико-методологические проблемы искусства. Формирование национальных школ в рамках общей теории искусства. Развитие художественной критики во Франции. Роль Салонов во французской, художественной жизни. Обзоры Салонов как ведущие формы критической литературы об изобразительном искусстве. Споры о задачах художественной критики (оценка творчества или просвещение публики). «Салоны» Дени Дидро (1759-1781) и становление профессиональной художественной критики. Компромиссно-синтезирующий характер английской просветительской мысли об искусстве. Сочетание идей барокко, классицизма и реализма в трактате Уильяма Хогарта «Анализ красоты» (1753). Увлечение античной классикой и утверждение ценности национальной готики, признание значения фантазии художника и стремление вывести абсолютные законы искусства (линия красоты). Господство доктрины классицизма в Италии. Собирание и систематизация исторического материала («Словарь живописцев» Орланди (1704), «Истории итальянской живописи» аббата Ланци (1789) и др.).Особенности немецкого искусствознания. Вклад в теорию изобразительного искусства Готхольда Эфраима Лессинга. Трактат «Лаокоон» (1766) и проблема границ живописи и поэзии. Введение понятия «изобразительные искусства» вместо «изящные искусства» (перенос акцента с красоты на правду и выделение изобразительно-реалистической функции искусства). Значение деятельности Иоганна Иоахима Винкельмана для развития исторической науки об искусстве. Винкельмановская концепция античного искусства и периодизация его развития. Завершение формирования истории искусства 19 века. Специфика этого этапа развития данной научной дисциплины: демократизация процессов художественного творчества, повышение статуса публики и критики, «открытие» древних и примитивных культур, переосмысление эстетических оснований фольклорных форм искусства, развитие выставочных практик, стилевое многообразие.

Значение позитивизма для формирования искусствоведения как самостоятельной науки и ее методологических принципов. Эволюция методологических принципов изучения искусства в ходе исторического становления и развития искусствознания. Особенности современного этапа развития искусствоведческой науки.

Количественный рост литературы по изобразительному искусству на рубеже XIX-ХХ вв. Стремление к систематичности. Серийная публикация памятников искусства в виде альбомов и иллюстрированных монографий. Инвентаризация памятников в Австрии, Германии, Голландии и др. странах. Обобщающие работы по видам искусства, странам, жанрам, иконографическим темам и т.п. Научная тщательность, популярность изложения, иллюстрированность. Усиливающийся процесс специализации: работы по всеобщей истории искусства становятся коллективными (1905-1929 – 19-ти-томный труд под редакцией А. Мишеля во Франции; 1913-1930 – 34-томный труд под редакцией А. Бринкманна в Германии). Уникальная авторская работа А. Вентури по истории итальянского искусства (1901-1940), 25 томов). Достижения в лексикографии и библиографии. Метод сравнительного анализа (К. Фолль). Источниковедение (достижения филологического метода в работах В. Каллаба, Ю. Шлоссера). Новое в антиковедении. Споры о сущности итальянского Ренессанса, систематическое изучение немецкого, нидерландского, французского и испанского Возрождения. Развитие византинистики, медиевистики. Эволюция взглядов на маньеризм и барокко. Исследование проблем искусства XIX и ХХ веков. Западное постклассическое искусствознание конца ХIХ — ХХ в.в. О сущности, возникновении и развитии художественных стилей. Формальная школа. А. Фон Гильдебранд и проблема архитектонической целостности в изобразительном искусстве. К. Фидлер – неокантианская версия изобразительного искусства как «чистой зрительности». А. Ригль и проблема историзма в искусствознании. Критики и последователи А. Ригля. Дихотомическая концепция стиля Г. Вельфлина. «Венская школа» искусствознания. Критика формальной школы. Поиски альтернативы формальной школе: духовно-исторический метод, иконология, социологический метод. История искусств как история духа М. Дворжака. Социология А. Хаузера. Иконология Э. Панофского. Попытки синтеза достижений формальной школы с концепциями ее критиков – «структурная наука» о художественных стилях. «Структурная наука» Г. Кашница и проблема жизнеподобия. «Структурная наука» Г. Зельдмайра. Критика искусства модернизма.

Искусствоведение в России

Истоки отечественной мысли об искусстве. Сведения о художниках и художественных памятниках в русских средневековых летописных и эпистолярных источниках. Постановка вопросов об искусстве в общественно-политической жизни XVI в. (Стоглавый собор 1551 г. и др. соборы) как свидетельство пробуждения критического мышления и борьбы различных идейных направлений. Коренной перелом в русском искусстве XVII в.: формирование зачатков светского мировоззрения и первое знакомство с европейскими формами художественной культуры. Становление художественно- теоретической мысли. Глава «Об иконном писании» в «Житии» Аввакума. Записка Симеона Полоцкого царю об иконописании: формулировка новых 8 художественных принципов. Деятельность Оружейной палаты как своего рода «Академии», объединившей разнообразные художественные силы во второй половине XVII в. «Сочинение об искусстве» Иосифа Владимирова (1665-1666) и «Слово к люботщательному иконного писания» Симона Ушакова (1666-1667) – первые русские сочинения по теории искусства. Активное формирование новых светских форм культуры в XVIII в. Записки Я.фон Штелина – первая попытка создания истории русского искусства. Эстетическое и теоретическое осмысление новых задач искусства и роль в этом императорской Академии художеств (осн. В 1758 г.). Появление первых русских учебных пособий и трактатов: «Рассуждение о свободных художествах» П. Чекалевского (1792), «Краткое руководство к познанию рисования и живописи исторического рода, основанное на умозрении и опытах» Ивана Урванова (1793). Появление первого периодического издания по вопросам искусства («Журнал изящных искусств», 1807). Новое романтическое понимание искусства в критических статьях К.Н. Батюшкова, Н.И. Гнедича, В. Кюхельбекера, В.Ф. Одоевского, Д.В. Веневитинова, Н.В. Гоголя. Перевод работ немецких романтиков и оригинальное теоретическое обобщение законов творчества («Опыт науки изящного» А.М. Галича, 1825). Апология академического романтизма в статьях П.П. Каменского, Н.В. Кукольника, С.П. Шевырева. Первые попытки обобщения процесса развития русского зодчества в архитектурной науке. Вклад историков (Н.М. Карамзина, С.М. Соловьева) в создание истории отечественной архитектуры. Авторские публикации Тома де Томона, Л. Руска, О. Монферрана, А.Н. Воронихина. Историко-художественная концепция А.И. Герцена. Научно- теоретическая и критическая деятельность В.Г. Белинского. Значение эстетической концепции Н.Г. Чернышевского («Эстетические отношения искусства к действительности». 1855). Развитие художественной критики (журнальные публикации в «Отечественных записках», «Современнике», «Памятнике искусств»). Утверждение эстетических позиций реализма (В.В. Стасов, Н.А. Добролюбов). Ф.И. Буслаев как родоначальник иконографической школы в русском искусствознании. Исследования древнерусского искусства. Рождение русской византинистики – Н.П. Кондаков. Школа Кондакова: Е.К. Редин, Д.В. Айналов, Ф.И. Шмит, М.В. Ростовцев. Международный резонанс русской византологии. Марксистское искусствознание: В. Плеханов. Развитие русского архитектуроведения во второй половине XIX в. Издание специального «архитектурного и художественно-технического» журнала «Зодчий» (1872), посвященного вопросам теории и истории архитектуры.

Изменение статуса истории искусства (до 1910-х гг. фактически вспомогательная дисциплина при классической филологии и археологии). Создание Петербургского института истории искусств (1912 г., открыт В.П. Зубовым) – первый шаг становления искусствознания как самостоятельной науки в России. 10 И.Э. Грабарь – руководитель издания первой научной «Истории русского искусства». Переводы трудов Вёльфлина, Гильдебрандта. «История живописи…» А. Бенуа (1912-1917). Методологические искания в советском искусствознании 1920-х гг. Стремление к преодолению формального искусствознания, к культурно-историческому истолкованию художественной формы (понятие «внутренней формы») в работах А. Габричевского, Б. Виппера, А. Бакушинского, Д. Недовича. Интерес к социологической проблематике. Ортодоксальное следование плехановским принципам марксистского искусствознания (В. Фриче). Формально- социологический метод И. Иоффе (выявление социокультурного бытия через анализ художественного памятника). Партийная художественная критика (А. Луначарский, Вяч. Полонский). Деятельность научно-исследовательских центров: Государственная академия художественных наук (ГАХН), Научно-исследовательский институт археологии искусствознания, Государственный институт истории искусств, Московский институт историко-художественных изысканий и музееведения (МИХМ), Всесоюзная академия архитектуры. Утверждение марксистско-ленинской методологии в искусствознании 30-х гг. Борьба с формализмом и разработка эстетической программы «социалистического реализма» — главные задачи советской искусствоведческой науки. Постановление партии и правительства «О литературных и художественных организациях» 1932 г. Изоляция от европейского искусствознания. Новый интерес к зарубежному научному опыту, начиная с 60-х гг. Активизация методологических научных поисков: точные методы (искусствометрия), семиотика, иконология, культурологическое искусствознание. Ориентация на естественнонаучные методы в изучении искусства у Л.С. Выготского. Восприятия искусства как объект научного анализа. Психологический анализ «эстетических знаков». Психология искусства через исследование формы и материала искусства. Семиотический подход в искусствознании. Особенности семиотического исследования произведений изобразительного искусства в работах Ю.М. Лотмана, С.М. Даниэля, Б.А. Успенского. Многообразие методов исследования искусства в современной отечественной науке. Принципы анализа художественного произведения и проблемный подход к исследованию истории искусства в трудах М. Алпатова («Художественные проблемы искусства Древней Греции», «Художественные проблемы итальянского Возрождения»). Синтез методологических подходов (формально-стилистического, иконографического, иконологического, социологического) у В. Лазарева. Сравнительно-исторический метод исследования в работах Д. Сарабьянова («Русская живопись XIX века среди европейских школ. Опыт сравнительного исследования»). Системный подход и его особенности. Влияние культурологии на искусствоведение и процесс «культурологизации» искусствоведческого знания.

http://iskunstvo.info/materials/art/4/3kursvanejanmetod.htm

Вконтакте