Кобанская археологическая культура относится к периоду. Арт-арв - кобанская культура. Кобанская культура

КОБАНСКАЯ КУЛЬТУРА, археологическая культура позднего бронзового - раннего железного веков северной и центральной части Большого Кавказского хребта (территория Северной и Южной Осетии, прилегающие районы Грузии, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Ингушетия, западные районы Чечни, юг Ставрополья).

Первые находки опубликованы Н. В. Ханыковым и П. С. Савельевым в 1849-1850. Названа по могильнику у села Верхний Кобан (ныне Северная Осетия, Россия), открытому в 1869 году, раскопки начаты Г. Д. Филимоновым в 1877. Хронологическое определение дано А. С. Уваровым в 1881. В 1940-60-х годах Е. И. Крупнов определил границы, выделил 3 локальных варианта, предложил периодизацию кобанской культуры, уточнённую В. И. Козенковой. Ныне кобанскую культуру и колхидскую культуру нередко рассматривают как кобано-колхидскую культурно-историческую общность, в рамках которой выделяются западная, центральная, восточная, южная кобанская культура. Формирование кобанской культуры имело полицентричный характер и происходило на основе так называемых протокобанских древностей (2-я - 3-я четверть 2-го тысячелетия до нашей эры), в которых выделяются дигорская культура и другие культурные очаги. Сложившись в 12-11 веках, кобанская культура в 10 веке распространилась на территорию современной Ингушетии и Чечни. Выделяют периоды: ранний (11-10 века), классический (10 - начало 7 века), позднекобанский (середина 7 - 4 века). В 8-6 веках до нашей эры кобанские племена тесно взаимодействовали с киммерийцами и скифами, принимая участие в их походах (смотри также «Киммерийский период»), и кобанская культура приобрела некоторые черты скифской археологической культуры, сохраняя местную основу. Позднее началась сарматизация кобанской культуры.

Поселения на холмах или в горной местности имели террасную планировку; зафиксированы кварталы, мощёные улицы, культовые участки (в том числе с врытыми в землю каменными идолами), очаги, гончарные и металлургические горны; характерны турлучные (деревянные, обмазанные глиной) прямоугольные дома на каменном фундаменте. Святилища с культовыми приношениями; жертвенники на могильниках; клады, в том числе, вероятно, культовые. Преобладают грунтовые могильники с каменными ящиками, грунтовыми ямами, иногда обложенными камнями, каменными склепами; скорченные на боку погребения с различной ориентировкой. Часто встречаются остатки заупокойной пищи; известны погребения с конём. Редко встречаются подкурганные гробницы, коллективные захоронения, трупосожжения (с протокобанской эпохи). В центральной кобанской культуре преобладают лепные (на поздних этапах появляется круговая керамика) высокие корчаги с расширенным туловом и узким горлом, кувшины, миски, кружки, кубки с геометрическим орнаментом, косыми каннелюрами, налепными шишечками, лощением. Для западной кобанской культуры показательны корчаги и баночные сосуды с семечковидными и ногтевыми вдавлениями по всему тулову. Особенность восточной кобанской культуры - налепной орнамент, представленный иногда композициями. Керамика южной кобанской культуры (миски, кружки и банки с ручкой, часто зооморфной, бедный орнамент) резко отличается от северокавказской и близка посуде с памятников на территории Восточной Грузии. Характерны бронзовые топоры с молоточковидным или клиновидным обухом, прямым или дважды изогнутым корпусом, кинжалы (иногда биметаллические), копья, булавы, цилиндрические молоты, дугообразные фибулы, прямоугольные и бабочковидные поясные пряжки, гривны с закрученными концами, браслеты, булавки и бляхи различных типов, спирали-накосники, колокольчики, удила и псалии, разнообразная посуда, зооморфная и реже антропоморфная пластика. Известны секиры и скипетры, нагрудники-«пекторали» и орнаментированные пояса, «штандарты» (навершия культовых посохов). С 9/8 веков до нашей эры появляются железные изделия. Для центральной и южной кобанской культуры в 10-8 веках до нашей эры типична орнаментация топоров и пряжек гравированным орнаментом (геометрические мотивы, изображения собак, лошадей, оленей, змей), иногда инкрустация; выделяется 2 варианта стиля. В позднекобанских памятниках часто встречаются предметы, выполненные в зверином стиле, сочетающем скифские, савроматские и местные черты. Орудия представлены серпами, ножами, оселками, зернотёрками, пряслицами. Хозяйство основано на земледелии и животноводстве, было отгонное скотоводство.

Лит.: Материалы по археологии Кавказа. М., 1900. Вып. 8; Крупнов Е. И. Древняя история Северного Кавказа. М., 1960; Виноградов В. Б. Центральный и Северо-Восточный Кавказ в скифское время. Грозный, 1972; Техов Б. В. Центральный Кавказ в XVI-Х вв. до нашей эры М., 1977; Козенкова В. И. Культурно-исторические процессы на Северном Кавказе в эпоху поздней бронзы и в раннем железном веке. М., 1996; Скоков А. Ю. К вопросу об эволюции декора кобано-колхидских бронзовых топоров // Древности Евразии. М., 1997; Дударев С. Л. Взаимоотношения племен Северного Кавказа с кочевниками Юго-Восточной Европы в предскифскую эпоху. Армавир, 1999; Мошинский А. П. Древности Горной Дигории. VII-IV вв. до нашей эры М., 2006.

История исследований

Название

Кобанская культура названа по имени первого своего обнаруженного могильника - «кобанского», который, в свою очередь, назван исследователями по североосетинскому селению Кобан , где в 1869 году были найдены древние материальные памятники прикладного искусства. Название «кобанский могильник» закрепилось в науке после исследований Г. Д. Филимонова «Доисторическая культура Осетии» (Москва, 1978) и В. Б. Антоновича «Дневник раскопок, ведённых на Кавказе» (V AC. Труды предварительных комитетов, 1882), а также после упоминаний в «Материалах по археологии Кавказа» (вып. VIII, 1900). Во время обнаружения древних артефактов существовало два аула - Нижний и Верхний Кобан, находки обычно связывались с последним. Сейчас эти аулы слились в одно село :77 .

Открытие

В 1869 году весенний паводок реки Гизельдон произвёл обвалы левого берега у селения Верхний Кобан , благодаря чему местные жители обнаружили здесь многочисленные каменные ящики (могилы) с человеческими скелетами и множество бронзовых вещей. Влиятельный в этих краях землевладелец Хабош Кануков собрал некоторые предметы и переправил их в Кавказский музей Тифлиса (Тбилиси). В 1876 году в Тифлисе на древние артефакты обратил внимание приехавший из Москвы археолог и историк искусства Г. Д. Филимонов. В 1877 году он сам произвел раскопки у аула Кобан и убедился в существовании обширного могильника. Вслед за ним целый ряд исследователей посещали Кобан (В. Б. Антонович и др.), в том числе и учёные не только из России - 1880 году здесь работали француз Эрнест Шантр и немец Рудольф Вирхов , ставшие первыми авторами книг о кобанских древностях в западноевропейской науке . Артефакты, подобные кобанским, стали обнаруживаться и в некоторых других местах Северного Кавказа . В 1881 году в Тифлисе прошёл V Археологический съезд, на котором археолог граф А. С. Уваров особо отметил находки из Кобана, дал им развернутую характеристику и предпринял попытки датировки (нач. I тыс. до н. э.). Этот съезд вызвал развитие исторических исследований на Кавказе и привлек внимание научных кругов к кобанским древностям. Новые археологические экспедиции привели к образованию больших частных коллекций кавказской бронзы, которые со временем попали в музеи - российские и западноевропейские .

Исследования в XX веке

На сегодняшний день выделены три локальных варианта кобанской культуры и намечены три этапа её развития . Историк и археолог Я. В. Доманский указывает, что основное деление периода существования кобанской культуры производиться на два больших этапа - раннекобанский (этап классического Кобана), завершающийся в VII веке до н. э., и позднекобанский, оканчивающийся в IV веке до н. э. Знаток этой культуры, кавказовед В. И. Козенкова, в 1990 году в своей докторской диссертации предложила новую периодизацию, которая, показывает какое место занимают артефакты древних кобанцев в системе культур эпохи поздней бронзы и раннего железа на Кавказе, Закавказье, Восточной и Центральной Европе. Также ей была предложена концепция о так называемой протокобанской (переходной) группе .

Происхождение

Основной теорией, объясняющей на сегодняшний день истоки кобанской культуры, является доказанное предположение об их автохтонности в регионе Кавказа , а время формирования предков кобанских племён исследователи относят к периоду зарождения кавкасионного типа европеоидной расы - средне-бронзовому веку (XXVI /XXV - /XIX вв. до н. э.). :262

Среди исследователей, занимавшихся вопросами зарождения, развития и распространения кобанской культуры (Е.И. Крупнов, Б.В. Техов, В.И. Козенкова, И.М. Чеченов, В.Б. Виноградов, Ю.Н. Воронов, В.Б. Ковалевская и др.), имеются более или менее значительные расхождения

Материальная культура

Материальные памятники культуры достаточно разнообразны, но наиболее характерны бронзовые изделия XI-IV/III вв. до н. э. - топоры, поясные пряжки, фибулы , браслеты, налокотники, оружие (кинжалы), элементы конской сбруи, все они обычно украшались чеканкой с геометрическим орнаментом и изображениями животных, также имелись объемные фигурки зверей и антропоморфные скульптурные изображения. Изделия кобанских мастеров отличаются изящностью изготовления, исключительно высоким качеством выделки и бесспорно имеют художественные достоинства . Из бронзы отливались и различные сосуды, керамика изготовлялась с налепами и тоже часто украшалась геометрическими узорами. В VII-IV/III вв. до н. э., на позднем этапе развития культуры, раскопки подтверждают появление предметов скифского типа и преобладание железных изделий над бронзовыми.

Погребальный обряд кобанцев представлял из себя трупоположение, хотя известны случаи кремации . Курганы над могильниками обычно не возводились, в исключительных случаях, когда это делалось, исследователи прослеживают влияние степных кочевников. Найденные могильники представителей кобанской культуры имеют некоторое различия - в высокогорной зоне это каменные ящики из плит, также перекрытые мощной плитой (песчаник или сланец), а в предгорьях они представляют из себя обычные грунтовые ямы или ямы обложенные рваным камнем, булыжником. В мужских погребениях обязательным атрибутом было оружие, известны случаи погребения мужчин с взнузданным конём. Также в погребения клали орудия труда, сосуды, уздечку и напутственную пищу :264 .

Хозяйство

Кобанцы практиковали скотоводство, в горах отгонное, с преобладанием овец, в предгорьях - придомное, с преобладанием крупного рогатого скота и свиней. Также было распространено земледелие - выращивали сорта твёрдой и мягкой пшеницы, ячмень, рожь, просо. Кобанская культура имела передовые для своего времени технологии цветной и чёрной металлургии , была развита металлобработка, в том числе и художественная. Помимо кузнечного производства, в поселениях кобанцев находят гончарные мастерские. Современным исследователям известно о широких торговых и прочих межплеменных связях носителей кобанской культуры с Закавказьем и Передней Азией , землями киммерийцев , а позднее Скифией . От кочевых народов кобанцами перенимались многие образцы вооружения и конского снаряжения, которые местные мастера усовершенствовали и налаживали их массовое производство: как для себя, так и на экспорт, обратно кочевникам :262-263 .

Свои поселения кобанцы обычно не укрепляли, так как старались располагать их в труднодоступных местах - на скалах, возвышенностях; в долинах рек также выбирались для проживания высокие плато или плоские отроги ущелий (Сержень-Юрт , Бамут). Дома строились глинобитными, турлучными , иногда на булыжном фундаменте, в горах встречались дома полностью из камня. Обычно дома строились группами, стенами друг к другу, также встречались и значительные поселения с целыми кварталами построек, разделёнными улицами. В таких поселениях, встречаются мощённые булыжником мостовые :263-264 .

Этническая принадлежность

Создатели и носители Кобанской культуры могли принадлежать к разным этнолингвистическим группам, а именно:

В ареале Пятигорского "локального варианта" вероятнее всего проживали в основном племена, родственные протоадыгской этнической группе ; - в районе Горного "локального варианта" - протовайнахи .

На раннем этапе формирования Кобанской культуры (датируемой 12 век.до н.э.) не могли участвовать скифы , появление которых учёные датирует 8 век. до н.э. (см.Скифы), а также не могли участвовать сарматы , появление которых учёные датируют 4 век. до н.э. (см.Сарматы). Внедрение предметов скифского типа установлено только на позднем этапе, которая датируется с 7 по 4 вв. до н. э. и отличается преобладанием железных изделий .

В музеях и коллекциях

В конце XIX - начале XX веков на Северном Кавказе отдельные лица активно занимались торговлей изделиями кавказской бронзы, которую отыскивали в древних поселениях и могильниках. Большая часть артефактов, найденных во время ажиотажного спроса на изящные изделия кобанских мастеров попадала в частные коллекции (с помощью землевладельца Х. Канукова собрал коллекцию немецкий учёный Р. Вирхов , с помощью кабардинского князя И. Урусбиева - венгерский граф из семьи Зичи), в наши дни многие из них оказались утеряны. Позднее, из частных коллекций предметы материальной культуры активно выкупали музеи и научные организации, как российские, так и западноевропейские. Например, выкупленные Российской Академией наук артефакты были переданы в собрание Государственного Эрмитажа в Санкт-Петербурге; большое собрание оказалось Музее национальных древностей (фр. Musée d’archéologie nationale) в Сен-Жермен-ан-Ле (Франция) . Благодаря работе археологов и краеведов советского периода, собрания коллекций кобанских древностей сегодня также можно видеть в краеведческих музеях Владикавказа, Нальчика, Грозного.

Примечания

Комментарии

Источники

Литература

  • Доманский Я. В. Древняя художественная бронза Кавказа / Рецензент д.и.н. А. Д. Столяр. - Москва: «Искусство», 1984. - 238 с. - 25 000 экз.
  • Козенкова В. И.:
    • Кобанская культура (восточный вариант) (САИ. Вып. В2-5. Т. 1). - М., 1977.
    • Типология и хронологическая классификация предметов кобанской культуры (восточный вариант) (САИ. Вып. В2-5. Т. 2). - М., 1982.
    • Кобанская культура. Западный вариант (САИ. Вып. В2-5. Т. 3). - М., 1989.
    • Оружие, воинское и конское снаряжение племен кобанской культуры. Западный вариант (систематизация и хронология) (САИ. Вып. В2-5. Т. 4). - М., 1995.
    • Культурно-исторические процессы на Северном Кавказе в эпоху поздней бронзы и в раннем железном веке (узловые проблемы происхождения и развития кобанской культуры). - М., 1996.
    • Материальная основа быта кобанских племен. Западный вариант (САИ. Вып. В2-5. Т. 5). - М., 1998.
    • Поселок-убежище кобанской культуры у аула Сержень-Юрт как исторический источник (Северный Кавказ). - М.: «Наука» , 2001.
    • Биритуализм в погребальном обряде древних «кобанцев». Могильник Терезе конца XII-VIII вв. до н. э. (Материалы по изучению историко-культурного наследия Северного Кавказа. Вып. V). - М., 2004.
    • Специфика некоторых атрибутов костюма древних «кобанцев» как показатель процесса миграций // Северный Кавказ и мир кочевников в раннем железном веке. МИАР. № 8. - М., 2007.
    • О процессах пространственной подвижности границ ареала кобанской культуры // Проблемы современной археологии. МИАР. № 10. - М., 2008.
  • Козенкова В. И., Мошинский А. П. Кобанская культура Кавказа: генетические корни и условия формирования (третья четверть II тыс. до н. э.) // Историко-археологический альманах (Армавирского краеведческого музея), вып. 1. - Армавир-Москва, 1995.
  • Крупнов Е. И. Памятники Кобанской культуры Северного Кавказа // Древняя история Северного Кавказа / Ответственный редактор А. П. Смирнов. - Москва: «Наука» , 1960. - С. 77-109. - 520 с. - 2000 экз.
  • Кузнецов В. А. Слава древнего Кобана // Путешествие в древний Иристон. - Москва: «Искусство», 1974. - 142 с. - 75 000 экз.

Ссылки

Рассказывает доктор исторических наук Е.И. Крупнов, лауреат Ленинской премии

В 1869 году весенний разлив речки Гизельдона возле селения Верхний Кобан в Осетии подмыл и обрушил одну из террас левого берега. В обнажившихся пластах земли местные жители увидели остатки каких-то каменных ящиков, где среди рассыпающихся скелетов лежали причудливой формы бронзовые топоры, на которых можно было разглядеть изящные изображения зверей, охотников, сказочных чудищ; бронзовые кинжалы с рукоятями, украшенными миниатюрными скульптурами горных баранов; причудливые украшения, булавки, застежки, браслеты. Житель этого селения Хабош Кануков собрал небольшую коллекцию бронзовых изделий, вымытых из-под земли, и отправил ее в Тифлис. Но находка на долгие годы неподвижно осела в запасниках Кавказского музея — лишь в 1877 году археолог Г. Д. Филимонов, посетивший Кавказ в связи с подготовкой к Антропологической выставке в Москве, увидел, что было вымыто из-под земли вешними водами Гизельдона. Филимонов добивается средств для проведения первых раскопок у селения Верхний Кобан и одновременно начинает широкую разведку и закладку раскопов у селения Казбеги вблизи Военно-Грузинской дороги, где во время шоссейных работ были найдены бронзовые изделия, похожие на те, что были собраны Хабошем Кануковым... Разведка у Казбеги была удачной: исследователь обнаружил клад — десятки бронзовых, железных и серебряных вещей, великолепие которых поразило археологов всей Европы. На Кавказ начинается настоящее паломничество французских, немецких, венгерских, скандинавских археологов и любителей древностей. Владикавказ стал как бы официальным центром по распродаже в частные коллекции бесценных сокровищ кавказских древностей. В течение очень недолгого времени были созданы многочисленные частные коллекции, витрины музеев Петербурга, Парижа, Лиона, Вены, Берлина украсились прекрасными изделиями древних кавказских металлургов, появились альбомы и монографии, статьи, описания.

Но именно поразившее всех совершенство найденных предметов послужило причиной того, что большинство археологических авторитетов Европы отказывало вновь открытой культуре в праве на самостоятельность. В 1883 году выходит объемистая монография крупного немецкого антрополога и археолога Рудольфа Вирхова, а вслед — труд французского исследователя Эрнеста Шантра, в основе которых лежала одна и та же мысль: кобанская культура — так стали называть по месту первоначальных находок этот комплекс северокавказской бронзы — своими истоками обязана культурам раннежелезного века Придунавья... А известный исследователь древних культур того времени профессор Венского университета М. Гёрнес вынес как не подлежащий обжалованию приговор: «В настоящее время решительно отказываются области Кавказа признавать за что-либо иное, кроме своего рода фокуса, в котором скрещивались и соединялись разнородные, извне прилившие течения...»

Но уже тогда один из основоположников русской археологии, А. В. Городцов, имея в своем распоряжении лишь небольшую часть памятников кобанской культуры, высказывал твердое убеждение в том, что этот приговор ошибочен.

...Мысль, будто древние жители Северного Кавказа не знали металлургии до тех пор, пока им не открыли ее секретов пришельцы из Придунавья, основывалась на том, что найденные тогда образцы кобанской бронзы были отлиты в поздние периоды развития кобанской культуры. И в изделиях кобанских мастеров, поступавших в конце века в европейские музеи, исследователи видели главным образом влияние иных культур, иных народов, в том числе и народов Придунавья, причерноморских степей и даже Приуралья... А во многом произвольная, часто антинаучная датировка находок некоторыми исследователями прошлого века совершенно запутывала решение проблемы. Кобанскую бронзу с легкостью чрезвычайной перемещали во времени то в XX век до нашей эры, то в I—II века нашей... Те, кто считал, что кобанские изделия появились в конце III — начале II тысячелетия до нашей эры, естественно, делали вывод: в то время общий уровень развития северокавказских племен не позволял предполагать наличие собственной — да еще такой совершенной — металлургии... Те же, кто считал кобанскую бронзу порождением времен античности, заключали, что перед ними «варварские» подражания древнеримским образцам, не имеющие права называться самостоятельной культурой.

Ясность в эту путаницу была внесена лишь в последние десятилетия. Многочисленные раскопки советских археологов помогли доказать, что первые изделия кобанской бронзы появились на рубеже II—I тысячелетий до нашей эры. И создатели изделий, найденных у селения Верхний Кобан, опирались на традиции, заложенные поколениями соплеменников.

Были обнаружены и другие факты, которые подтвердили самобытность кобанской культуры. Так, в районах ее распространения придерживались примерно одинакового погребального ритуала: умерших клали в каменные продолговатые ящики почти всегда на правом боку, в положении спокойно спящего человека — руки, сложенные у изголовья, чуть согнутые ноги.

В древнем мире похоронный ритуал менялся чрезвычайно медленно. Только всесокрушающее нашествие иноверцев могло резко изменить его. Если кобанская культура была порождением каких-то пришельцев, то и погребальный ритуал кобанцев должен был быть привнесен ими.

А ритуал погребения умерших в каменных ящиках в положении спящих на правом боку, как выявили наши раскопки, существовал в этих местах за тысячелетия до того, как появились первые бронзовые изделия...

Но, может быть, те, кто принес секреты бронзы на Северный Кавказ, просто-напросто сами восприняли обычаи аборигенов, быстро ассимилировались? Такое предположение было бы правомерным при одном обязательном условии: если бы сохранилась хоть какая-то цепочка следов такого исхода — от Северного Кавказа на прародину легендарных пришельцев.

Этих следов не было. Мало того, экспедициями советских ученых вблизи центральных областей распространения кобанской бронзы были обнаружены еще две самостоятельные культуры, развивающиеся одновременно с кобанской...

На Северном Кавказе начиная с рубежа II—I тысячелетий до нашей эры существовала не одна «бронзовая цивилизация», а три!

И когда мы начали исследование этих вновь открытых культур, оказалось: чем древнее были следы их, тем все большим и большим числом деталей — положением умершего, конструкцией могильников, предметами, положенными у изголовья, — сближались они. Сейчас все говорит о том, что где-то в толще тысячелетий существовала какая-то единая «пракультура» — ствол, уходящий своими корнями в каменный век, на котором выросли эти ветви северокавказских бронзовых культур.

Исследования кобанской бронзы продолжаются. И последние годы подарили науке новые прекрасные произведения древних кобанских металлургов — их открыла экспедиция под руководством Валентины Козенковой.

Эти изделия кобанской бронзы были открыты в 1966 и 1969 годах археологической экспедицией под руководством Валентины Козенковой на поселении и могильнике вблизи современного селения Сержень-Юрт в Чечено-Ингушетии.

«В свое время Е. И. Крупновым, — рассказывает В. Козенкова, — было высказано предположение, что следы кобанской культуры будут найдены и много восточнее «классических» районов ее распространения, не только в Осетии, но и в Чечено-Ингушетии. И вот теперь исследуется первое поселение кобанской культуры, найденное там, где это было предсказано.

Древнее поселение у Сержень-Юрта существовало около шестисот лет, примерно с X до V века до нашей эры. В VIII веке оно подвергалось опустошительному нашествию скифов. Откосы холма крепости до наших дней хранили наконечники скифских стрел, и по их положению можно было даже предположить, откуда начался штурм последнего убежища жителей Сержень-Юрта.

На фотографиях — парадный бронзовый топор с изображением сказочной пантеры, бронзовые булавки, украшенные фигурами горных баранов, браслеты. Пока мы не можем полностью реконструировать парадную одежду кобанцев, но отдельные элементы кобанских украшений прослеживаются до настоящего времени в культуре современных народов Северного Кавказа».

Существует несколько мнений в вопросе об этнической принадлежности носителей кобанской культуры.

К тому, чтобы считать их кавказоязычным народом всегда существовало больше политических, нежели каких-либо других предпосылок. Гипотеза об индоевропейском происхождении, очевидно, имеет будущее, но тоже остаётся недоказанной. (3, стр. 6.)

Центральный Кавказ являлся издревле местом пересечения миграционных процессов множества различных этносов. Еще в Ш тыс. до н.э. здесь жили наряду с кавказским этносы, говорившие на индо-европейских языках. Самыми древними из них были хетты. Они обитали на Кавказе издавна, но к концу Ш тыс. до н.э. передвинулись в Переднюю Азию, где возникло царство хеттов и лувийцев, Отдельные племена хеттов остались на Кавказе, что подтверждается данными лингвистики (Г. Мачавариани, Т.В. Гамкрелидзе, В. В Иванов). (1, стр. 24) В первой половине П тысячелетия до н.э. они слились с индоиранскими племенами, которые занимали пространство от Восточной Европы до Кавказских гор. Во втором тысячелетии до н.э., особенно к исходу его, на Кавказе и в Северном Причерноморье обитали широко известные киммерийцы. Их сменили скифы. Именно кобанцы были древнейшим населением, которое они застали на Центральном Кавказе и позднее ассимилировали.

Скифские кочевые племена появились в степях Предкавказья в конце VIII - начале VII в. до н.э. Отсюда они совершили свои знаменитые походы в Переднюю Азию. Эти походы вывели скифов на авансцену мировой истории, дали мощный толчок их социальному и культурному развитию. Военные маршруты скифов пролегали по северокавказским и закавказским землям. Пользуясь перевальными дорогами, скифы очень скоро освоили обе стороны Кавказского хребта. Под влиянием широких контактов с кавказскими и переднеазиатскими народами окончательно сложились самобытные черты скифской классической культуры.

Уже в VII в. до н.э. началась активная интеграция: приобретая политическое господство над местным населением, скифы оседали в среде носителей кобанской культуры. Ярким подтверждением такого взаимодействия скифов и кобанцев считается Тлийский могильник.

По-видимому, первоначально в горных районах оставались небольшие группы воинов, женившихся на представительницах местного населения.

Скифо-кобанский симбиоз развивался также на основе прямой заинтересованности скифов в союзнике, который владел передовыми металлургическими технологиями и опытом горных коммуникаций. Археология подтверждает участие кобанцев в скифских походах. (3, стр.6)

Во многих древних захоронениях Кобанского и Тлийского могильников обнаружены материалы, относящиеся к скифской культуре. Это костяные и бронзовые наконечники ножен, на которых имеются изображения пантеры в характерном для скифов стиле, а так же широко представлены железные секиры, ножи, предметы конской узды и т.д. (1, стр.24)

Позднее скифов сменяют племена савроматов (Y в. до н.э.), сарматов (IY в. до н.э.). Из ираноязычных сарматских племен, занявших территорию скифов, постепенно выделились аорсы, сираки, роксоланы, аланы.

Подведя итог, мы видим, что на территории Центрального Кавказа в течение тысячелетий всегда оставались группы ирано-язычного населения. Это также подтверждают сведения Страбона (63 г. до н.э. - 23 г. н.э.):

"На Иберийской равнине обитает население, более склонное к эемледелию и миру, которое одевается на армянский и мидийский лад; горную страну, напротив, занимают простолюдины и воины, живущие по обычаям скифов и сарматов, соседями и родственниками которых они являются; однако они занимаются и земледелием.

В случае каких-нибудь тревожных обстоятельств они выставляют много десятков тысяч из своей среды, так и из числа скифов и сарматов”. (2, стр. 234)

В свое время А.И. Болтунова высказала мнение, что под упомянутыми Страбоном скифами и сарматами " следует понимать северокавказские племена, составляющие основную массу населения Внутренней Картли до освоения ее иберами”. (2, стр.244)

Этот вывод подкрепляется и другими переводами разбираемого отрывка Страбона, в которых родственные скифам и сарматам горцы характеризуются как " воинственное большинство населения" Иберии. Заслуживают внимания также свидетельства Страбона о социальной структуре Иберийского царства, напоминающее троичное деление индоевропейских народов и, в частности, трех функциональное деление скифского общества и Ахеменидского Ирака. Этому не противоречит четырехчастное деление иберийского общества, так как у индоевропейских племен лишь три основные социальные группы - военная аристократия, жречество и рядовые общинники - были конструированы в культовой организации и ритуальных обрядах индоевропейской общины, хотя из них существовало и зависимое население. (2, стр.245)

На основе приведённых материалов возникает предположение, что скифы слились с родственными им по языку и культуре традиций племенами древних индо-иранцев, живших здесь со второго тысячелетия до н.э. И лишь по этой причине могло произойти скорое и естественное слияние двух этнических массивов - они, эти племена были ирано-язычными; этническое, культурное и языковое родство способствовало их быстрой этнической "адаптации”, их слиянию в один этнос.

Е. И. Крупнов предполагал, что он содержал остатки двух разновременных периодов: эпохи северокавказской и кобанской культуры. Но уже Д. Газдапустаи, специально проанализировавший материалы поселения, усомнился в наличии этих двух периодов. По его мнению, слой был один, но на раннем этапе “ группы кобанской культуры… сосуществовали с северокавказской культурой”, которая, как он полагал, дожила до начала 1 тысячелетия до н.э. и механически сменилась кобанской в XI – YIII вв. до н. э. при раскопках прослежены остатки не менее 12 очагов в 8 – 9 наземных сооружениях. Из которых 6 относятся к остаткам жилищ, одно или два к производству керамики и одно к отправлению культовых церемоний. Судя по общему абрису расположения остатков стен, дома были наземные, не углубленные в землю, прямоугольной формы. Полы в помещениях были выложены либо мелким булыжником, либо глинобытные со следами неоднократных подмазок, толщина которых иногда достигала 30 см. Внутри домов постоянным атрибутом был очаг прямоугольной или овальной формы, сложенной из камня или глины. Некоторые очаги имели высокие глинобитные бортики. Состав костей животных из слоя Змейского поселения свидетельствует о преобладании в стаде крупного рогатого скота. Второе место, а точнее равную долю, составил мелкий рогатый скот. В хозяйстве держали свиней, что еще раз подтверждает оседлый характер быта населения Змейского поселения. Менее значительно количество лошадей. Об охоте говорят находки костей благородного оленя и косули.

Материалы Змейского поселения подтверждают большую самостоятельность металлургии и металлообработки, гончарства и графического искусства у древних кобанцев – оседлых скотоводов и земледельцев северных склонов Кавказа.

КУЛЬТОВЫЕ МЕСТА И КЛАДЫ

Данные о существовании культовых домашних очагов и святилищ общепоселкового характера позволяют предполагать у носителей кобанской культуры наличие обще племенных святилищ, расположенных в малодоступных, укромных, высокогорных местах.

Интересна находка на месте древнего языческого святилища на скалистой горе, в окрестностях аула Нар в Туалгоме. Бронзовая уникальная скульптура человеческой головы, датированная YIII – YII вв. до н. э., по мнению Л. П. Семенова, олицетворяла богиню плодородия и изобилия, близкую по смыслу легендарному образу Сатаны нартского эпоса.

В. И. Марковин считает что это изображение мужской головы. Он приводит убедительные параллели из Тбилиского могильника и у селения Маллансакны в Азербайджане. Эта и другие находки памятников кобанской культуры раскрывают во всей глубине художественные особенности кобанского искусства, как составные части древнего искусства Кавказа.

Посуда центрального варианта представлена глиняными и бронзовыми сосудами. Глиняные сосуды северокавказской группы центрального варианта почти лепные. В зоне Северного Кавказа круглая посуда единична.

На ранних этапах ассортимент посуды был ограничен 3 – 4 категориями: высокие горшки с вогнутым внутрь краем, близкие сосудам середины П тысячелетия до н.э., горшки вытянутых пропорций, иногда имеющие сосцевидные выступы по плечикам или петлевидную ручку. От докобанских форм их обличает более совершенная технология и орнаментация. С порой расцвета связано появление в культуре центрального варианта больших ворчаг с расширенным туловом и отогнутым венчиком, и маленьким неустойчивым дном.

Металлическая, главным образом бронзовая посуда составляла характерную особенность преимущественно горных памятников центрального варианта. Формы сосудов из металла достаточно разнообразны.

УКРАШЕНИЯ

Украшения, обильно представленные в могилах центрального варианта, предполагают наличие специального обрядового погребального одеяла.

Костюм для загробного мира и для повседневного ношения был разным, хотя его элементы и совпадали.

К украшениям головного убора относились бронзовые пластические венчики, орнаментированные солярными знаками. Венчики были характерны для раннекобанских погребений в могильниках южно-кавказской группы. На северном склоне предпочитали бронзовые булавки, использовавшиеся как головные, так и для скрепления одежды. Оформление наверший булавок самое разнообразное, от простых утолщений и петель до сложнейших; широкие спиральные пластины, пластинчатые спирали закрученные в разные стороны, булавовидные с 5-ю шишечками, в форме миниатюрных топоров и секир, дополнительно украшенных зооморфными и антропоморфными фигурами.

В состав головного убора входили всевозможные височные подвески, спиралевидные накосники, мелкие нашивные бляшки, бусы и бисер.

Головной убор женщин был более пышный и тяжеловесный от всевозможных дополнительных тонких спиралей, привесок – оберегов в виде фигурок птиц, солярных знаков, спиралевидных колец и тому подобное.

Мужские головные уборы также украшались, но более скромно. На черепах находили тонкие бронзовые спиральные шнуры, бляшки, височные кольца. Нагрудные украшения состояли из бронзовых гривен – обручей. Тяжелые ожерелья из крупных сердоликовых бус многими рядами обвили захороненных женщин, но имелись они и у мужчин. Характерным атрибутом костюма кобанцев были бронзовые и позднее железные фибулы, массивные застежки скрепления верхней одежды.

Непременную принадлежность костюма составляли браслеты из бронзы, а ранее иногда и из железа. Одной из характерных деталей костюма населения центрального варианта были пояса, кожаные или бронзовые, с пряжкой для их скрепления.

Поистине, шедевром древнего искусства являются широкие бронзовые пояса с гравированными изображениями культово- сакральных сцен, неоднократно бывшие предметом специального изучения и анализа. Дополняли костюм бронзовые всевозможные бляшки, пуговицы, спиральные биконические кронизи, литые и антропоморфные привески.

Была очень выразительна моделировка фигурок и изображений птиц, баранов, быков, лошадей собак, фантастических существ с двумя зеркально расположенными головами.

ОРУДИЯ ТРУДА

Интересны костяные орудия труда: для обработки кожи, коровья лопатка со срезанным краем, возможно, для заглаживания сырой поверхности сосудов роговая гребенка для расчесывания шерсти. В могилах ранних этапов центрального варианта необычными находками являются бронзовые ланцевидные инструменты в виде обоюдоострой удлиненной заточки с заостренным стержнем. Они разнообразны и по размерам и по тщательно гравированной фрагментации, в которой большое место занимает сюжет земноводных. Они тщательно украшались спирально обмотанной бронзовой лентой и бронзовым литьем, навершиями в форме полу фигур быка, поскольку одновременно являлись и символами власти

Славу Кобани, несомненно, составило оружие, непременный компонент мужских могил центрального варианта. Представлены не менее 8 категорий вооружения: кинжалы и мечи, боевые топоры, наконечники копий и дротиков, лук и стрелы, навершия булав и скипетры, молоты, клевцы.

Выделяют три основные группы разновидностей кинжалов и мечей:

1. кинжалы и мечи кавказских форм;

2. кинжалы и мечи “степной” формы;

3. кинжалы и мечи переднеазиатского типа.

В скифский период основным типом был железный кинжал – акинак с почковидным перекрестием и брусковидным навершием. Железные черешковидные кинжалы кавказских форм единичны.

Для центрального варианта характерны изящные бронзовые топоры, украшенные тонким гравированным орнаментом. Они представлены тремя основными типами: топоры с дважды изогнутым корпусом, топоры с прямым корпусом и клиновидным обухом. Заметное место занимали костяные длинночерешковые наконечники и втульчатые ромбические в сечении срубного типа.

Типологический ряд намечается от бронзового молотка – кинжала с бараньими головами. На обухе и клевцов в форме кинжала кобанского типа из Брили к очень близким морфологически, но железным из Тли и к еще более поздним клевцам Нижнего Чегема, что свидетельствует в пользу изобретения их местными центральнокобанскими кузнецами.

Найдены также элементы конской сбруи.

Бронзовые предметы изготавливались с помощью каменных и металлических складных форм. Мелкие вещи отливались по восковым моделям.

Основанная на местной медно–рудной базе, древняя металлургия и металлообработка в кобанский период достигли высокого развития. Изделия из металла отличаются прочностью, многообразием вариантов, тщательностью отделки, красотою очертаний. Древние металлурги достигли высокого мастерства и в изготовлении бронзы, сплав которой состоял из меди (90%) и олова (10%).

2. Прикладное искусство.

Большого развития у кобанцев достигло прикладное искусство. Это подтверждается наличием многообразного орнамента, покрывающего различные предметы из бронзы, а также искусно выделанные фигурки, подвески и прочие украшения. Отличительные черты кобанского изобразительного искусства – его реалистичность, утонченность рисунка, экономия художественных средств, мастерство в передаче стремительных движений животных, совершенство техники в обработке бронзовых предметов. (5, стр.47)

Не только украшения, но и предметы узкопрактического назначения (глиняная утварь) снабжались орнаментом.

По мотивам, которые используются в орнаменте, его разделяют на геометрический, растительный и зооморфный. Порой в качестве орнаментального мотива используются человеческие фигуры.

Часто встречаются комбинации различных орнаментальных мотивов, придающих предмету особенно неповторимый, впечатляющий облик.

Орнамент выражал своими мотивами различные вкусы, верования, обряды, технику и иные стороны мышления и деятельности человека. Наиболее богато оформлены орнаментальными рисунками изделия из бронзы, что объясняется не только уровнем художественной культуры населения, но и связано со значением орнамента, как магии или средства выражения культовых представлений.

В рисунке, а так же в различных фигурках и привесках Кобанского искусства мы находим изображения домашних животных (вол, лошадь, собака и др.), диких животных (олень, медведь, тур, кабан), рыб, птиц, змей.

Бессюжетный орнамент передавался в виде штрихов, точек, кружков, спиральных завитков, волнистых линий тому подобных художественных вспомогательных средств; из этих элементов создавались и более сложные рисунки, покрывающие поверхность поясных пряжек, топориков, расширенной части булавок, наружной стороны сосудов. Часто поле, заполненное причудливым узором, служило фоном для изображения на нем различных животных. Допускалась в известной степени стилизация, но в общем, преобладал строго реалистический рисунок: скачущая или пасущаяся лошадь, извивающаяся змея, сидящая или лежащая собака. Тела животных, их движения превосходно передавались наблюдательными мастерами. В качестве художественных деталей использовались изображения солнца, наконечников стрел, шнура.

Человеческие фигуры изображались схематически в очень упрощенной форме.

Интересны сюжетные сцены. На одной пряжке, например, воспроизведена борьба двух разъяренных зверей, стоящих на задних лапах, с раскрытой пастью; на поясных пряжках часто встречаются изображения скачущих лошадей, бегущих оленей или собак. Верхняя часть одной булавки была украшена тремя миниатюрными фигурками животных. На другой – сцена из охотничьего быта: травля оленя собаками, которые нападают на него с двух сторон.

Ручки глиняных сосудов делались иногда в виде четвероногого животного.

Являясь в художественном смысле несомненными шедеврами, произведения кобанской культуры представляют интерес в работе как расшифровка происхождения и назначения орнаментальных мотивов и пластических форм.

Так, например, часто встречаются ромб, легко усматриваемый в перекрещивающихся линиях. Иногда это несколько ромбов, заключенных последовательно один в другом. Ромб, как утверждает А. И. Амброз, является древним символом плодородия, иногда женского плодородия, восходящий к древнему земледельческому культу.(4 , стр.7)

Не менее часты на диадемах изображения солярных знаков – свастик, креста “ с загнутыми под прямым углом концами, один из ранних орнаментальных мотивов, встречающихся на произведениях искусства древних культур Европы и Азии”, которые были символом солнечного культа. Свастические изображения служат излюбленными орнаментальными мотивами индоиранцев. (4 , стр.7)

На многих бронзовых предметах Кобана и Тли часто встречаются такие орнаментальные мотивы, которые если не тождественны, то исключительно близки аналогичным мотивам в древнеиранской культуре. Вспомним хотя бы бронзу Луристана, богатейшие материалы из Иранского Курдистана и т.д.

Об индоиранской принадлежности говорит и изображения змеи на топорах, поясах, пряжках и предметах утвари. Они ясно говорят о том, что у древних обитателей Кобана и Тли существовал культ змеи. Поклонение змее и в наше время широко распространено среди народов Индии. И если спросим, какой этнос мог оставить так часто встречающиеся изображения змеи на бронзовых предметах Кавказа, - можно сказать, бесспорно: индоиранцы. (1,стр.24)

Если провести сравнительный анализ скифского и кобанского искусства, мы, прежде всего, отметим наличие звериного стиля в обеих культурах. Но у кобанцев были популярны изображения животных, которые отличались от скифских. Так, например, кобанское искусство предпочитало не барельефные изображения, в отличие от скифов, а круглую скульптуру или совсем плоские изображения с гравировкой

У кобанских скульптурных произведений поверхность гладкая, округлая, без острых граней и ребер. Детали изображений никогда не усиливаются, не преувеличиваются, часто даже можно встретить зверей, у которых вовсе не показаны глаза. Такое не встречается в скифском искусстве. В раннем скифском искусстве прослеживаются черты, сходные с искусством кавказских горцев. Например, скульптурная фигурка оленя из станицы махошевская на Кубани по стилю весьма близка к изображениям животных в кобанском искусстве. (5, стр.47)

В “зверином” стиле Прикубанья, степной области, никогда не принадлежавшей кобанской культуре, в IY в. до н.э. появляются признаки кобанского искусства. Фигуры зверей часто делаются на плоских пластиках с гравировкой в кобанской манере, распространенны и круглые скульптурные изображения, гладкие, как кобанские. При этом в изображениях животных соблюдаются все принципы “звериного” стиля, претерпевшие некоторую стилизацию. (5, стр.47)

Если провести аналогию развития искусства высокоразвитых культур древности (греческой, египетской), существует тенденция в преобразовании художественной стилистики, в изображениях разных периодов развития, сходная с нашим примером взаимодействия кобанской и скифской культуры.

Изначально преобладает статичность в изображении, как бы аккумулирующая внутреннюю силу, сосредоточенность образа, наделяющая магической силой. Даже изображения динамики, проходя через стилистику образа, не теряет статичность восприятия. В последующие этапы развития основной критерий восприятия образа, как внутренне собирающий, претерпевает изменения в сторону смещения акцентов внимания на внешнюю сторону преподнесения образа, выражающийся в усилении стилистических акцентов, повышенной динамике и максимально закрученной интриге композиционного сюжета.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На основе этого и других примеров можно сделать вывод, что кобанская культура (как более архаичная) легла на Северном Кавказе в основу скифской, т. к. археологическая культура, создавшаяся и развивавшаяся на северном и южном склонах Центрального Кавказа (Кобан, Тли) во второй половине II и в I тысячелетии до н.э., принадлежит тем индоиранским племенам, которые обосновались на Центральном Кавказе после передвижения основной их массы в Переднюю Азию. Передавая на протяжении тысячелетий из поколения в поколение свою культурную традицию, духовно – творческие достижения, они обогащали древнекавказскую цивилизацию яркими, самобытными памятниками материальной и духовной культуры.



Оценка статьи:
1 Звезда2 Звезды3 Звезды4 Звезды5 Звезд (Пока оценок нет)
Загрузка...
Поделиться с друзьями:
Статьи на похожую тему
Закрыть
Найти на сайте
Например: виды гипсокартона