Техники для повышения уровня эмоционального интеллекта. Эмоциональный интеллект. Упражнения для развития мотивации

Первым модельером нового века и выдающимся реформатором женского костюма был француз Поль Пуаре . Именно этот художник сумел выразить в одежде признаки тогда лишь рождавшегося образа новейшего времени и определил совершенно особое место кутюрье в современном мире. Он стал Диктатором моды, задающим не только фасон платья, но и стиль жизни. Проведённая Пуаре реформа костюма, освободившая женское тело от жёстких корсетов, оказалась необратимой.

Наделённый мощным артистическим темпераментом и творческой фантазией, Пуаре хорошо рисовал, ещё лучше кроил и шил, превосходно разбирался в тканях и фурнитуре, увлекался историей искусств и фольклором. Всё созданное им было талантливо, ярко, неординарно, смело. Пуаре отказался от амплуа портного и ловкого торговца, поставщика модных товаров, которым гордились Ворт и Дусе. Он заставил публику относиться к костюму как к важнейшей части культуры, как к истинному произведению искусства. Пуаре мы обязаны и возрождением уважительного отношения к человеческому телу, не спрятанному, а живущему в любом костюме и вместе с ним.

Путь Поля Пуаре к славе был необычайно быстрым. За несколько лет не слишком удачливый торговец зонтами, предлагавший за бесценок свои эскизы дамского платья известным Домам молы, стал обладателем собственной марки. Уже в начале XX в. Пуаре попытался создать особую индустрию роскоши, производящую в стиле мастера и «за единой подписью» одежду, обувь, шляпы, аксессуары, духи, т.е. всё то, что насыщает и украшает жизнь, превращает серые будни в праздники, а обычную женщину - в королеву.

В 1896 г. юный Поль, сын лавочника, поступил на работу в лучший парижский салон - к Жаку Аусе. Здесь он провёл годы, послужившие первыми ступеньками к Олимпу моды. Оценив талант начинающего художника, Аусе поручил ему обслуживать самых капризных клиенток - актрис Сару Бернар, Габриэль Режан и Мистангетт, деливших между собой столичную сцену и славу элегантнейших женщин Парижа. В книге «Одевая эпоху» (1930 г.) Пуаре с умилением вспоминает свое первое самостоятельное произведение, в буквальном смысле сочинённое для спектакля «Заза», в котором блистала Режан. Двойная широкая накидка-манто из чёрной тафты и тюля была от руки расписана белыми и сиреневыми ирисами, в полном соответствии с требованиями тогдашней моды в стиле раннего модерна - меланхоличной и витиеватой. Позднее он одевал танцовщицу Иду Рубинштейн, аристократок и певиц кабаре, русских великих княгинь и лам полусвета, придумал сотни оригинальных туалетов - от девически нежных до умопомрачительно экстравагантных...

В 1903 г., после военной службы и недолгой работы в Доме Борта (1901-1903 гг.), Пуаре открыл собственный салон на Рю-Аубер, 5, в котором всё, от роскошной мебели и высоких зеркал до таинственно мерцающей витрины, украшенной китайскими вышивками, цветами и пожелтевшими осенними листьями, представлялось новым, неожиданным и манящим. Это было не просто дорогое ателье, это был дом Хорошего Вкуса, выставочный зал, центр искусств, клуб избранных, наконец. Сам модельер выступал в образе гостеприимного, но властного хозяина, а его прелестная жена и муза Лениз - в роли лучшей подруги постоянных заказчиц.

Пуаре учил женщин чувствовать, знать, любить собственное тело, учил не на словах, а демонстрируя всё новые и новые модели, рождённые неистощимой фантазией. Начиная с 1907 г. мастер предлагал клиенткам соблазнительные платья в стиле Директории, Консульства и Империи. Они не требовали использования жесткого длинного корсета, превращавшего женскую фигуру в подобие песочных часов и придававшего телу S-образный изгиб (речь идёт о жёстком корсете с косточками из китового уса или металла, которым сильно сдавливали талию и подпирали грудь и против которого в печати высказывались врачи). Теперь юбки падали прямыми стройными складками: у вечерних платьев - по-прежнему до самой земли, у прогулочных и визитных - до щиколотки. Линия талии сместилась под грудь, что позволяло создать более цельный образ, сгладить переходы от одного объёма к другому. Пуаре заставил молнии отказаться от шуршащих нижних юбок, украшенных вышивкой, мережками и кружевами, - тех, что дюжинами включали в приданое любой уважающей себя девицы заботливые матери и что голами накапливались в шкафах и сундуках у каждой рачительной хозяйки. Впервые за последние 100 лет женщина получила возможность одеваться самостоятельно, без помощи горничной, которая шнуровала традиционный корсет.

Пуаре давал моделям громкие имена, взывающие к исторической памяти: лилово-фиолетовое платье «1811 год», белоснежная «Жозефина», тёмно-красная «Евгения». Он использовал в своих композициях классическую основу и мотивы японского национального костюма, античный орнамент, арабскую вязь и пёструю украинскую вышивку.

Привычную гамму цветов, пастельную и «неврастеничную» (по выражению Пуаре), мастер заменил фейерверком алых, зеленых, королевских синих, оранжевых, лимонных, всегда ярких и чувственных красок. Зимой 1907/08 г. он одел Париж «плотоядными восточными шелками», дерзко сочетая в вечерних туалетах изумрудный атлас основных деталей с фиолетовой подкладкой и розово-алый шёлк с голубой отделкой. Лучшими работами Пуаре дразнил и искушал публику, создавал настроение праздника, волшебного приключения. Платья самого простого фасона, но сшитые из панбархата и тюля, в цветах, бисере, перламутре, в искусственном жемчуге и кружевах, предвосхищали композиции в стиле ар деко. Знаменитое бархатное манто «Исфахан», почти вульгарное в своей изобильной позолоте, было похоже на кафтан персидского шаха.

Костюмы Пуаре в камерном, интимном варианте производили такое же впечатление, как и грандиозные декорации Льва Бакста к балету «Клеопатра», впервые увиденному парижской публикой в 1909 г. В них были тот же наивный, сказочный, свирепый, но не опасный ориентализм (от лат. orientalis - «восточный», «свойственный странам Востока»), та же мечта усталого европейца о полуденном Востоке, что нашли воплощение в некогда скандальных полотнах Эжена Делакруа «Смерть Сарланапала» и «Алжирские женщины». Благодаря творчеству Поля Пуаре мола на всё восточное с невероятной быстротой проникла во дворцы наследственной знати и финансовых магнатов, в квартиры адвокатов и врачей, в салоны светских дам, в мансарды журналистов.

Платья-туники, расшитые бисером и блестками; манто с рукавами- кимоно из парчи всех оттенков золота и серебра, подобные ризам священников; платья-сак, имевшие вид простой рубашки; легкомысленные узкие юбки; свободные юбки-брюки для пижам, а затем шёлковые шаровары для утренних туалетов вызывали если не восторг, то изумление Парижа и других столиц мира. Кроме драгоценных шелков Пуаре часто использовал набивные ткани фантастических расцветок, созданные для него знаменитым художником-декоратором Раулем Дюфи. На таком ярком фоне бриллианты в изящной оправе терялись, и предпочтение отдавалось крупным цветным камням, массивным золотым и серебряным украшениям, эмалям. Более того, Пуаре решительно упразднил пышные причёски, фальшивые локоны и шиньоны; модными стали гладкие, желательно тёмные волосы, а в качестве дополнений - ленты, эгреты (перья) и небольшие тюрбаны.

Желая сделать свою моду и новый стиль доступными широкой аудитории, Пуаре пригласил к сотрудничеству известнейших художников-иллюстраторов и уже в 1908 г. выпустил в свет малотиражный альбом «Платья Поля Пуаре, увиденные Полем Ирибом». Через четыре гола появилось ещё одно роскошное издание - альбом Жоржа Лепапа «Веши Поля Пуаре», который всему свету продемонстрировал достижения выдающегося модельера и усилил его влияние в художественном мире. Б.1.911 г. слава Пуаре достигла апогея: он организовал первое в истории высокого шитья турне по столицам Европы с участием манекенщиц, или, как тогда говорили, живых манекенов, открыл фирму по производству духов и косметической продукции, школу искусств.

Свои первые духи - «Роза Розииы» - он посвятил старшей дочери. За ними последовали пряные восточные ароматы: «Китайская ночь», «Аладдин», «Минарет», «Запретный плод». Именем другой дочери, Мартины, Пуаре назвал основанную им школу прикладного искусства, куда принимали талантливых девушек. Продукция этой школы - ковры, вышитые покрывала, обои, абажуры и прочая мелочь для оформления домашнего интерьера - продавалась в небольшом магазине в предместье Сент-Оноре. Ещё до Первой мировой войны филиалы «Мартины» появились в Берлине, Лондоне и даже в Новом Свете, в Филадельфии.

Система преподавания в школе, так же как и принципы обучения персонала в Доме Пуаре, была неортодоксальной. Пуаре не спешил, как когда-то Чарлз Борт, «учить руки», он хотел развить душу, воспитать личность, обострить зрение, пробудить любовь к прекрасному. Его подопечные занимались в музеях, писали этюды в Люксембургском саду, посещали выставки, театральные представления и скачки, много читали.

В 20-х гг. Поль Пуаре вновь проявил чутье прирождённого новатора, впервые использовав в своих коллекциях чулки телесного цвета и бюстгальтеры современной формы. В его планы входило издание еженедельника, рассчитанного на так называемую среднюю женщину, в котором появлялись бы сделанные и подписанные им выкройки одежды. Между тем безудержная энергия и фантазия художника далеко не всегда подкреплялись трезвым деловым расчётом. Многие интересные начинания были крайне невыгодными в финансовом отношении. В результате накопился огромный долг. В 1926 г., надеясь спасти своё предприятие, хозяин распродал личную коллекцию - десятки полотен Матисса, Кеса ван Донгена, Вламинка и Пикассо, драгоценности жены. Но вырученных денег катастрофически не хватало, и прославленный Лом Пуаре пришлось закрыть. Ещё около десяти лет Пуаре работал в театре, издавал мемуары и книги по кулинарии, занимался любимой им живописью.

Он умер за несколько дней до открытия ретроспективной выставки его работ, организованной одним из немногих верных друзей - поэтом, драматургом, театральным деятелем Жаном Кокто. После смерти беспокойного человека возник культ великого Мастера, его имя стало легендарным, а история жизни уподобилась мифу. Эпоха с почтением возвращалась к своим истокам.

Влияние Поля Пуаре на мировую индустрию моды часто сравнивают с влиянием Пикассо на развитие живописи. Пуаре освободил женщин от корсетов, вернул интерес к античным силуэтам свободного кроя и стал первым французским кутюрье, который запустил линию авторских парфюмов. Несмотря на все карьерные взлеты, на закате жизни Пуаре был беден и умер в забвении, а созданные им роскошные наряды продавались на вес, как обыкновенные тряпки.

Поль Пуаре родился в обыкновенной семье, его отец торговал тканями. Подростком Поль устроился работать в ателье по пошиву зонтов, там у него появилось хобби – мастерить наряды для кукол сестры из остававшихся отрезов шелка. Тогда же начинающий дизайнер осмелился показать свои первые наброски именитому дизайнеру Луис Шеруи, которая тогда руководила одним из известных домов мод в Париже. Луис осталась в восторге от увиденного, выкупила дюжину эскизов, и Поль Пуаре не успел оглянуться, как уже стал сотрудничать с ведущими кутюрье Франции.

В Доме высокой моды Чарльза Уорта (House of Worth), который по праву считался одним из крупнейших в Европе, Пуаре занимался разработкой практичных и удобных моделей платьев. Такие наряды основатель бренда Уорт называл «картошкой фри», «гарниром», который выгодно оттенял созданные им изысканные и утонченные модели бальных платьев. Так продолжалось недолго, поскольку скоро стало понятно, что Пуаре обладает недюжинным талантом, может конкурировать с признанными мэтрами, ищет свой стиль и претендует на то, чтобы быть абсолютно самостоятельным.

Оставив работу в Доме моды Уорта, Пуаре занялся индивидуальным творчеством. Через некоторое время он презентовал русской княжне Барятинской пальто, которое было скроено, как кимоно. По одной из версий, княжна пришла в ужас и сказала, что это пальто напомнило ей мешок, в который бросают отрубленные головы холопов. Впечатлительная натура якобы пояснила, что в случае, когда назойливые простолюдины бегут слишком долго за княжескими санями, избавляются от них жестоким образом – их убивают, обезглавливая.

Скорее всего, Барятинская отпустила язвительную шутку, чтобы задеть чувства Пуаре, однако он не стал расстраиваться, а продолжил творческие поиски. Первое, что пришло ему в голову, - это освободить женщин из оков корсетов, в которых они томились еще с эпохи Возрождения. За основу нового силуэта Пуаре взял греческие, японские и ближневосточные модели, перенеся акцент со строгих линий на искусство драпировки.

Модели, созданные Пуаре, стали настоящей революцией в мире моды. S-силуэт, выгодно подчеркивающий все достоинства женской фигуры, стал уверенно завоевывать симпатии. Одновременно с Пуаре над созданием таких нарядов трудились и другие модельеры, однако именно его имя до сих пор ассоциируется с таким типом платьев. Среди других изобретений Пуаре - пальто-коконы, платья-абажуры, юбки-султанки, брюки-гаремы, накидки с бахромой и шляпы-тюрбаны. Вдохновение дизайнер черпал в культуре Востока. Все эти модели в дальнейшем успешно развивал Ив Сен-Лоран в 1960-70-е годы.

Поль Пуаре был первым кутюрье, который ввел концепт «бренда как стиля жизни». Он запустил собственную линию косметических средств и парфюмов, а также предлагал услуги дизайнеров, которые декорировали любое помещение в «стиле Дома мод Пуаре». Появление на рынке новой продукции от Поля Пуаре непременно сопровождалось пышными презентациями, о которых парижская богема говорила потом месяцами. Например, для того, чтобы познакомить французов с ароматов духов «Персидская ночь», Пуаре организовал мероприятие под названием «Тысяча и одна ночь». Гостей он собрал в саду, украшенном фонарями и шатрами, туда же специально завезли экзотических птиц. Сам Пуаре встречал всех в костюме султана и вручал каждому гостю по флакончику духов.

Отличился Пуаре и тем, что первым стал использовать фотографию для демонстрации своих моделей, ранее кутюрье ограничивались только эскизам. В апреле 1911 года в издании Art et Decoration была опубликована первая фэшн-фотосессия, сделанная Эдвардом Штейхеном. Модели были одеты в наряды Пуаре.

Первая мировая война стала губительной для карьеры Пуаре. Вначале он вынужден был поступить на должность портного во французскую армию и вместо изысканных нарядов разрабатывать военную форму. Когда же Пуаре вернулся с войны, он узнал, что его бизнес обанкротился. Французская мода стала ориентироваться на простоту, удобство, функциональность, о роскошных моделях не шло и речи – люди были бедны, а в умы женщин все глубже проникали идеи эмансипации. В лучах славы купалась Коко Шанель, создавшая концепт маленького черного платья. Поль Пуаре пытался держаться на плаву, но битву за благосклонность публики он уже проиграл. Встретив однажды соперницу, Пуаре попытался иронизировать, уж не траур ли она носит, появляясь всегда в черных платьях. На что получил ответ: «Да, ношу, и этот траур по вам!».

Пуаре стали обвинять в излишнем эстетстве, многие деловые партнеры отвернулись от него, с женой, которую дизайнер всегда называл своей музой и с которой прожил 23 года, участились скандалы, пара приняла решение развестись. Оставшись ни с чем, Пуаре вынужден был закрыть свой Дом мод.

В последние годы жизни Пуаре подрабатывал, как уличный художник, предлагая свои рисунки посетителям французских кафе, его наряды продавались за копейки на вес. Помочь Пуаре хотели члены Ассоциации высокой моды Парижа, но против этого выступил давний соперник Поля – Чарльз Уорт.

Поль Пуаре не умер от голода только благодаря тому, что время от времени его подкармливала бывшая сотрудница его модного дома Франс Мартано. Еще одна близкая подруга Пуаре – Эльза Скиапарелли – также поддерживала его при жизни, а после смерти оплатила похороны великого, но забытого всеми кутюрье, и позаботилась о том, чтобы созданные им наряды попали в музеи и частные коллекции.

Поль Пуаре оказал влияние на формирование стиля Надежды Ламановой, .

По материалам сайта messynessychic.com

Сегодня я начинаю цикл небольших эссе, посвященных истории моды.

Поль Пуаре был настоящим парижанином, и одной из, ныне забытых, звезд моды начала 20-го века. Очаровав Париж пред Первой мировой войной, он не смог понять перемен 20-х годов, что привело к краху его компании…

Париж, Франция - В одной из своих замечательных статей, которые многим очень нравились своей экстравагантностью, Диана Вриланд утверждала, что Шанель «открыла двадцатый век для женщин». Выражение стало расхожим, хотя это далеко не так. Именно Поль Пуаре создал в начале века одежду, которая определила будущее моды! В 20-е и 30-е годы все кутюрье, включая Шанель, сумели впитать в себя перемены. Но судьба иронична - Пуаре, великий изобретатель и новатор, был забыт. Не сумев победить себя, он остался там, откуда начинал, до самой своей смерти.

Как и Чарльз Уорт, у которого он некоторое время работал, Пуаре на рубеже веков олицетворял собой архетип «великого кутюрье» - диктатор в вопросах стиля, наслаждающийся своей работой даже больше, чем одеваемые им женщины. Вместе с Уортом они до сих пор задают тон на эту роль. Истерики, отказ признать законную критику, потребность в лести: эти и многие другие особенности общения возникли из отношений этих двух выдающихся людей. Они могли понять и интерпретировать настроения и потребности женщин своего времени более полно и точно, чем большинство современных дизайнеров, потому что они работали в малом масштабе, где каждый клиент был известен - и каждое платье было частью образа жизни.

Поль Пуаре

Жан Кокто однажды сказал, что Поль Пуаре выглядит «как огромный каштан». Отдавая должное образности, с которой поэт высказался, замечу, что в устах парижанина это значило, примерно - человек с улицы, простолюдин, работяга. Кокто тонко подметил, но высказался мягко, зная - Поль был удивительно сложной личностью. Гетеросексуал, постоянно вращающийся среди женщин, которых он одевал, включая его жену, выступавшую в роли модели. Она присутствовала на всех громких мероприятий в самых ярких творениях Пуаре, привлекая внимание гостей, которые толпами отправлялись в maison de couture её мужа, решив, таким образом, стать частью тусовки умных женщин, одетых от Пуаре, независимо от его очень высоких цен.

Модный мир Парижа в первые годы двадцатого века, когда силы Пуаре достигли своего апогея, не так прост для понимания. Перед первой Мировой войной высшее общество не было непреступной крепостью - хорошие манеры и «класс» открывали золоченые дверцы, несмотря на социальное происхождение и определенную славу.

Актрисы, танцоры и певицы из music hall, если они пользовались покровительством человека богатого и достаточно сильного, чтобы пресечь дурные слухи, могли шепнуть похвальное слово на ушко критику, и за это были приняты многими кутюрье, с молчаливого согласия закрыть глаза на многое, кроме особенностей фигуры, конечно:-) . Поль Пуаре, с его тягой к известности, приветствовал всех - даже куртизанок.

Этот мир кулис и стал точкой приложения гения Пуаре, хотя по происхождению он был очень от него далек. Родившись в семье буржуа (его родители владели текстильным бизнесом) в 1879 году, будучи истинным парижанином, он мог иметь прекрасное будущее в своей среде. Однако изгибы его карьеры во многом вызваны «изгибами» личности и эго самого Пуаре.

Он попал на один из перекрестков истории, где указатели бесполезны и направление, выбранное интуитивно немногими, указывает начало нового пути для всех остальных. В его время Европейская культура впитывала, с азартом, души трех гениев - сам Пуаре, Сергей Дягилев и Марсель Дюшан. Добавьте сюда Wiener Werkstätte Сецессиона Йозефа Хофмана и Коломана Мозера - и вы получите культурный микс дня, который двигал не только изобразительное искусство, но и дизайн и прикладное искусство в точку, из которой начался сдвиг, названный позже «культурой двадцатых» и покоривший весь мир.

И Пуаре был большой частью этого, хотя и кроткое время. Он был еле заметен после войны, стал почти легендой, вдобавок отрицательно окрашенной - вспоминали его экстравагантность, высокомерие и безответственность, а не его вклад в развитие моды и стиля.

Так, каковы были достижения этого уникального человека? Задним числом можно сказать, что он шел дорогой, обозначенной впоследствии «Модерн». И шел, надо заметить очень уверенно, так же как Chanel, Vionnet или любой другой кутюрье в Париже. Но, к сожалению, его первые дни, в своём великолепии и пышности были настолько подавляющи, что всё сделанное после было воспринято как «уменьшение» и разочарование. Понятие «творческого света», настолько яркого и сильного, что его невозможно представить в адаптации и какой либо трансформации присутствует как в мире художественных форм так и в мире моды. И Дягилев, с его Русским балетом, и Пуаре, с его «варварскими» платьями и тканями были в ловушке, как в пещере из «Тысячи и одной ночи», из которой они не могли убежать. Janet Flanner, известный Нью-Йоркский корреспондент в Париже, попал в самую точку, когда называла «жанр Пуаре» - чем-то застывшим и неизменным.

Но наследие Пуаре не только его одежда. Он был трейдером имевшим идеи, далеко опередившие свое время. Правда отсутствие навыков ведения бизнеса, привело к тому, что вместо того чтобы стать миллионером, он умер нищенской смертью. Поль Пуаре был прирожденный оптимист и, конечно же, высокомерный, потворствующий собственным слабостям человек. Когда его финансовое положение было очень плохим, его друзья собрали 40000 франков. Деньги ушли на телескоп, холодильник и огромное количество шампанского Premier Cru. Потакание своим, не самым лучшим желаниям, и как результат - во время второй мировой войны он опустился настолько, на некоторое время, во всяком случае, что пошив себе костюм из пляжного пеньюара попрошайничал у незнакомцев, в счет оплаты за еду и напитки в кафе. Он умер в 1944 г. Один из комментаторов отметил: «Ни у одного кутюрье никогда не было так много врагов, и в то же время, стольких фанатичных сторонников».

Но почему женщины так хотели одеваться у него, даже зная, что его радикальный крой и цвет означал необходимость выбросить одежду других дизайнерских Домов, ведь подход Пуаре был настолько продвинутым и радикальным, что не сочетался с одеждой любого другого дизайнера. Они влюбились в его цвета Арабской Ночи: кисточки, объем, форму и свободный крой, копну перьев, канаты из жемчуга, в «варварские» ювелирные украшения, в эклектичную смесь кимоно, батика, персидских влияний. Всё это занимает центральное место в его творческом коктейле. Он эволюционировал и даже уезжал из Франции, чтобы видеть образы других культур в оригинале. Скромно утверждал, что освободил женщин, отменив корсет (претензия, кстати, оспаривается сторонниками Vionnet и Айседоры Дункан), и конечно, придумал «хромые» юбки и юбку абажур, которые имели большое влияние в свое время.

В начале 20-го века Мода была занятием интеллектуальным и, слегка магическим. Он читал книги, посещали галереи, и встретил многих великих художников в Париже в 1900-х годах. Поль инстинктивно наметил путь, по которому Вивьен Вествуд, например, идет сейчас. И, как и она, он был смелым - даже безрассудным. Когда Дягилев привез свой знаменитый русский балет в Париж в 1909 году, это вызвало сенсацию. Его музыка, хореография и, прежде всего, декорации и костюмы, изменил французскую культуру почти мгновенно. Но влияние на Парижскую моду было незначительно. Уорт и Дусе, у которых работал Пуаре в начале своей карьеры, знали своих клиентов и жесткие кодексы платья парижского высшего общества достаточно хорошо, чтобы не бояться драматических изменений. Но Пуаре был готов к этому. На самом деле, он утверждал, что его эксперименты в цветах и картинах, во многом похожи на Русский балет, и стали знамениты, на самом деле до приезда балетной труппы в Париж. Спорное утверждение, мягко говоря.

Есть определённые неоспоримые «первые места» в карьере Пуаре, ведь он был таким же революционером в своей области, как Дюшан в искусстве. Открыв свой maison du couture в 1903 году, он уже имел идеи, которые никогда бы не одобрил, например, очень традиционный Дом Дусе. Он был первым кутюрье в мире, представивший свой собственный аромат в 1911 году, выпущенный предприятием названным в честь старшей дочери - Rosine.

Другим новшеством было расширение влияния высокой моды в область создания и художественного оформления интерьеров, а также дизайн тканей - этим занялась компания Martine, названная в честь его второй дочери. Он обучал молодых женщин как дизайнеров и оформителей, поставив себя в один ряд с основателем движения Arts and Crafts (искусств и ремесел) Уильямом Моррисом. Ещё - продажа копий образцов высокой моды с этикеткой: «Подлинная Репродукция!».

В 1914 он провел дизайнерский тур, превратившийся в trunk show - серия закрытых показов, до сих пор одна из основных продающих стратегий в модном бизнесе. С девятью моделями он завоевал Центральную Европу! Он был бесстрашен в своих убеждениях и полностью уверен в своих силах. И потратил уйму денег в 1911 на показ «Тысяча и две ночи» - коллекция в духе ориентализма. В следующем году - коллекция Les Fêtes de Bacchus. И стоило это все небольшого состояния! Ведь тогда Дома моды были личными, а не корпоративными предприятиями, и не получали основную прибыль от косметических линий. Ирония - Поль Пуаре первым придумал аромат «от кутюр», но не смог воспользоваться бизнес-преимуществами своего изобретения…

Он рискнул безрассудно (деньгами!) в своей последней коллекции, в 1925 году, которая проходила на трех декоративных баржах, пришвартованных на Сене…

Так, в Поле Пуаре мы видим классический пример - почти архетип - кутюрье, экстравагантный и бескомпромиссный. Отсюда и слепота, которая видит только одну дорогу, к лучшему или худшему. Чарльз Джеймс, Кристобаль Баленсиага, Вивьен Вествуд, Джон Гальяно, Александр Маккуин и Yohji Yamamoto - все стремились к своей мечте и большинство из них может подтвердить изречение Пуаре, брошенное мимоходом, «Вы не научитесь быть красивой из модных журналов; какое они имеют отношение к моде?»

Его идеал
Кто первый?
На закате
Как это горько!

«То была благословенная пора, когда житейские тяготы и невзгоды, претензии налоговых инспекторов и угроза социализма еще не успели завладеть умами и отнять у людей радость жизни. Женщины могли прохаживаться по улицам в элегантных туалетах, не боясь, что их осыплют оскорблениями грубияны, сидящие на террасах кафе. Между людьми из народа и сильными мира сего еще царила фамильярность, очаровательная и не выходившая за рамки приличия. Знатные господа, приезжавшие в модные Дома на улице де ла Пэ, улыбались в ответ на улыбки швеек. Прохожие держались друг с другом приветливо и по-товарищески. ..»

Так рассказывал о Прекрасной эпохе (так после Первой мировой войны стали называть эпоху модерна) «король моды» Поль Пуаре в своей автобиографии «Одевая эпоху» - книге, увидевшей свет в Париже 1930 года, в дни, когда богатство и известность великого кутюрье были уже позади. В 2011 году эту познавательную, остроумную, полную изящных словесных зарисовок и уникальных фотографий автобиографию перевел и сделал доступной российским читателям историк моды Александр Васильев (подаривший нам целую серию Memories de la mode: мемуары легендарных создателей моды от широко известных по сей день до незаслуженно забытых, но тем не менее исключительно интересных личностей).

История успеха, Биография Поля Пуаре

«- Я сыщик. Моя фамилия Пуаро.

Ожидаемого впечатления это не произвело. Маккуин сказал только: «Вот как?» - и стал ждать, что последует дальше.

- Вам, вероятно, известна эта фамилия?

- Как будто что-то знакомое… Только я всегда думал, что это дамский портной.

Пуаро смерил его полным негодования взглядом.

- Просто невероятно! - возмутился он».

В детективе Агаты Кристи обыватели перепутали маленького бельгийского детектива Эркюля Пуаро с парижанином Полем Пуаре. Ошибка обидная, но, к сожалению, не слишком удивительная: к этому времени (роман Кристи вышел в свет в 1934 году) звезда обеих знаменитостей - реальной и выдуманной - закатилась, так что немудрено было перепутать одного полузабытого гения с другим.

По сравнению с другими великими кутюрье Прекрасной эпохи Полю Пуаре еще повезло: в XXI веке его фамилия на слуху, музеи и частные лица хранят уникальные коллекции его туалетов и эскизов, в 2011 году в Музеях московского Кремля прошла выставка «Пуаре - король моды» (до этого в 2007-м выставка, посвященная Пуаре, проводилась в Нью-Йорке). Однако, откровенно говоря, наши современники плохо представляют, чем Пуаре выделялся среди своих коллег, и вспоминают о нем в контексте других, более известных сегодня имен, то подчеркивая, как ловко обогнала его на пути к вершинам высокой моды Коко Шанель (однажды любивший яркие краски и старательно вводивший их в модный обиход Пуаре спросил создательницу маленького черного платья: «Отчего вы всегда в черном, мадмуазель Шанель, это что - траур ?» Злоязыкая Шанель отбрила коллегу: «Да, траур по вам !»), то сравнивая с Львом Бакстом (художником, придумывавшим декорации и костюмы к балетам Дягилева).

Чуть меньше чем через десять лет книжная сценка из «Убийства в Восточном экспрессе» куда более трагически повторилась в реальной жизни: в начале Второй мировой войны пожилой мужчина, пришедший на биржу труда, лаконично написал в своей анкете безработного: «Поль Пуаре». Молоденький клерк, которому ничего не говорило это имя, посетовал, что анкета заполнена неправильно, требуя больше подробностей о прежнем месте работы посетителя. В отличие от литературного сыщика Пуаре не возмущался, он лишь грустно сказал: «Мне жалко народ, который не помнит своих героев! »

От «чрева Парижа» до улицы де ла Пэ

8 апреля 1879 года в семье парижского торговца текстилем Огюста Пуаре родился сын Поль. Трудно сказать, в какой атмосфере рос будущий великий модельер: в автобиографии он больше вспоминает о тканях, эскизах, платьях, которые шил на маленьком деревянном манекене, принадлежавшем его сестрам, а также о костюмах и шляпках дам, увиденных им в театре, чем о своих домашних.

У Поля было три сестры. Одна из них, Николь Грульт, тоже создавала женские платья, в 1911-1935 годах у нее был свой модный Дом в Париже. Николь близко дружила с художницей Мари Лорансен - музой поэта Гийома Аполлинера. Другая сестра Поля - Мадлен Пансон - стала знаменитой шляпницей. Похоже, дети в семействе Пуаре были не особенно дружны: во всяком случае, сестры Пуаре конкурировали с братом, а не сотрудничали.

Родители Поля не были поклонниками талантов своего сына: когда восемнадцатилетний Поль получил степень бакалавра, отец отдал его на работу к знакомому фабриканту зонтов. При этом посоветовал обращаться с юношей построже, обломать своевольного гордеца. Эскизы Поля, придуманные им модели, честолюбивые помыслы и творческие интересы неизменно вызывали у отца глубокий скепсис пополам с сильнейшим раздражением. Ни одна попытка начинающего модельера проявить себя не получила у родителя ни малейшего поощрения.

Годы спустя Поль будет от души благодарен матери, на деньги которой смог начать собственное дело. Вот только деньги эти он получил исключительно в долг…

В рабочие часы Пуаре замазывал прорехи в зонтиках и разносил готовый товар по магазинам. Работа была предельно нетворческая и не увлекла Поля, но он не падал духом: продолжал рисовать эскизы платьев и предлагал их в различные модные Дома, где эти талантливые работы отметили и стали охотно покупать. А вскоре выпал счастливый шанс - в одном из этих модных Домов новичку предложили постоянную работу. И не где-нибудь, а у самого Жака Дусе! Парижане называли этого кутюрье «Великим джентльменом». Дусе был художник по призванию: созданные им платья - нежных тонов, богато отделанные - перекликались с полотнами Ватто, Фрагонара и Ла Тура. Он коллекционировал картины: ему принадлежало наиболее полное собрание произведений художников-графиков, 220 литографий Тулуз-Лотрека, он «разглядел» и начал покупать полотна импрессионистов (еще до того, как они приобрели известность), был обладателем картин Пикассо. Дусе известен и как щедрый благотворитель: он выплачивал нескольким талантливым писателям содержание, чтобы они могли спокойно заниматься творчеством, не отвлекаясь на необходимость заработка, материально помогал художникам.

Жак Дусе владел унаследованным магазином кружева (созданным его дедом), затем основал роскошный модный Дом. У Дусе одевались королевские особы лучших европейских фамилий, а также королевы сцены - Сара Бернар, Габриэль Режан. Для последней новичку Пуаре было поручено создать манто, в котором она блистала в пьесе «Заза»; после успеха двух этих шедевров - драмы Бальзака в исполнении Режан и вдохновенного сценического костюма артистки - Поль Пуаре стал считаться признанным мастером. Дусе не только разглядел начинающего талантливого коллегу, не только стал ученику примером для подражания, не только поощрял его природную склонность развивать вкус и совершенствоваться, но и поместил Пуаре во вдохновляющую атмосферу работы с блестящими профессионалами и элитными заказчицами - «людьми, которых невозможно забыть».

Позже Жак Дусе помог отточить талант Мадлен Вионне - будущей «королеве косого кроя» (определив моду 1930-х, она придумала поворачивать ткань под углом в 45 градусов относительно ее основы: до нее этот метод применялся только при создании отдельных деталей, а не целого изделия), «архитектору моды», той, что придумала воротник-трубу, горловину-хомут, вечернее платье с капюшоном и многие другие интересные вещи.

Пуаре работал с несказанным энтузиазмом, радуясь даже сверхурочным, ведь он создавал или помогал создавать наряды, которые уже на следующий день становились сенсацией. Дусе ценил его талант и трудолюбие, не только давая возможность проявить себя, но и щедро повышая зарплату. Что вызывало у Поля следующую волну желания творить.

О Пуаре заговорили, придуманные им наряды были интересны уже не только как «платья от Дусе», но как «модели Пуаре». Некоторое время спустя Поль Пуаре расстался с Дусе. Он всегда относился к учителю с огромным уважением, годы спустя Пуаре охотно помогал бывшему наставнику с дизайном комнат в его доме.

Когда крайне дорогие и слишком изысканные для нового времени наряды Дусе перестали пользоваться успехом, он отошел от дел, посвятив себя благотворительности. Жак Дусе умер в 1929 году. В Париже до сих пор действует созданная им Библиотека искусства и археологии.

Отслужив в армии около года и поработав в Доме Ворта, Поль Пуаре решился на самостоятельное плавание. На одолженные у матери деньги начинающий кутюрье арендовал половину небольшой портновской мастерской со скромным оборудованием и обстановкой, оставшейся от прежнего хозяина. «Ради экономии пришлось оставить ужасный ковер, я его никогда не забуду, с огромными розами, кроваво-красными, точно бифштексы. Но публика смотрела только на мои платья или, быть может, притворялась, что не замечает ковра» . Впрочем, Пуаре как мог отвлекал внимание от него, создавая уникальные платья и украшая витрины опавшими листьями и бархатом осенью, белоснежным сукном, тюлем, муслином и высохшими ветвями - зимой.

Через 20 лет Пуаре станет объектом подражания. Его будут копировать не только бесчестные конкуренты и недобросовестные комиссионеры, но и дамы в беде. Знаменитый французский писатель Ромен Гари в трогательном автобиографическом романе «Обещание на рассвете» писал о времени, когда они - маленький мальчик и его мама, еврейские эмигранты из советской России, - ждали лучшего будущего: «В Польше мы ненадолго остановились в Вильно, «проездом», как любила заметить мать, ожидая отъезда во Францию, где мне предстояло «вырасти, выучиться и стать человеком». Она зарабатывала на жизнь, изготовляя дамские шляпы. Нашу квартиру переоборудовали в «крупный салон парижских мод» и наняли шляпницу. Ловкая подделка этикеток вводила в заблуждение клиенток, полагавших, что шляпы изготовляются известным в то время парижским модельером Полем Пуаре ».

А пока к Пуаре начали «перебегать» клиентки из более известных модных Домов. Первой оказалась уже знакомая Полю Режан. Позже среди его клиенток окажется Айседора Дункан, писавшая в своих мемуарах «Моя жизнь. Моя любовь»: «Впервые в жизни я пришла к модному модельеру и поддалась роковому соблазну тканей, красок, форм, даже шляпок; при том, что я никогда не носила ничего, кроме моей маленькой белой туники - шерстяной зимой и полотняной летом, - я не могла отказать себе в удовольствии заказывать великолепные платья и носить их. Впрочем, у меня есть одно оправдание. Это был не обычный модельер, но гений, Поль Пуаре, который умел, одевая женщин, создать произведение искусства ».

Его идеал

«Моя жена - это вдохновение для всех моих творений, она выражение всех моих идеалов », - скажет Пуаре в интервью журналу Vogue о женщине, на которой он женился в 1905 году. Свою супругу Денизу Буле Поль знал с детства. В дни, предшествовавшие их браку, небогатая Дениза жила далеко от Парижа. Когда Пуаре привел простушку-невесту в свой модный Дом, его служащие изумились - «надо же, я предпочел им какую-то провинциалку с охапкой белых роз на черной шляпе, совершенно не следившую за модой ». Однако Пуаре обрел в браке с Денизой именно то, о чем мечтал: очаровательную женщину, чья красота раскрылась, обрамленная его уникальными туалетами («теперь, когда жена появлялась в модных местах, на нее обращали внимание, несколько раз она даже произвела сенсацию»), и единомышленницу, которая вдохновенно стремилась к самосовершенствованию. «Мы с женой посещали антикварные лавки, музеи, трудились, не жалея сил, чтобы расширить нашу культуру, обострить восприятие ». Стильная, смелая модель всех новинок от Пуаре, художественный директор его модного Дома, мать его пятерых детей, Дениза Пуаре прожила с мужем 23 года.

Они развелись в 1928 году, когда финансовые дела Пуаре пошли на спад. Супруги прокомментировали свой развод журналу Time от 30 апреля 1928 года: Пуаре назвал отношение своей жены оскорбительным. Дениза обвинила мужа в жестокости. Других подробностей о причинах их развода мы не знаем.

Кто первый?

«Мода, создаваемая кутюрье, - это подбор выразительных средств, имеющих целью подчеркнуть во внешности женщины выигрышные стороны, ранее не выявленные ».

В мире моды часто оказывается, что перед «первыми» были другие первые, а до них еще одни - самые первые. Нередко Полю Пуаре приписывают тот факт, что он впервые стал использовать живых женщин-моделей вместо деревянных манекенов. Однако он отрицал эту заслугу, рассказывая, что «живая манекенщица впервые появилась у великого Ворта, основателя известной династии и создателя индустрии высокой моды ».

Считается, что мода на худобу как эталон красоты началась с худенькой супермодели Лесли Хорнби (более известной как «костлявая Твигги»). Если покопаться, можно выяснить, что задолго до Твигги была Коко Шанель - сама весьма субтильная и создававшая платья, особенно выигрышно смотревшиеся на стройных телах. Но еще до Шанель был Пуаре со своей собственной «супермоделью» (такого термина тогда не было) Денизой Пуаре, глядя на тоненькую, одетую в изысканные наряды фигурку которой всем женщинам хотелось быть такими же.

Обычно о Пуаре-модельере пишут: «освободивший женщин от корсета», даже приводят конкретную дату - в 1906 году его жена Дениза Пуаре пришла на крестины дочери в платье без этой осуждаемой теперь и считавшейся необходимой тогда детали туалета. Смелый наряд назывался «Лола Монтес», по имени танцовщицы-авантюристки, в которую был влюблен король Баварии Людвиг I. Впрочем, это же - освобождение женщин от корсета - не без оснований ставят в заслугу его конкурентке Коко Шанель. Именно она сделала наряды без корсета не скандальной случайностью, а частью нормального гардероба любой женщины. А вот тот факт, что Пуаре первым отверг нижние юбки (в 1903 году) и, обогнав других модельеров, начал предлагать женщинам чулки телесного цвета, бюстгальтер современной формы, а также пояс для чулок, кажется, никто не оспаривает.

Многие источники упоминают, что Пуаре стал первым кутюрье, который начал выпускать духи (он назвал их именем своей дочери Розины). Но и тут некоторые его современники, в том числе Шанель, могли бы с ним поспорить.

Величие одних имен меркнет, вытесняемое заслугами следующих. Но достигается это величие благодаря тому, что мечты и желания кутюрье совпадают с еще невысказанными, невыраженными, непонятыми желаниями женщин его времени, и подлинный художник, от души воплощая собственные задумки, становится тем, кто помогает женщинам осознать и воплотить их желания. Коко Шанель почувствовала в женщинах способность конкурировать с мужчинами, возможность быть свободными, сильными, эмансипированными. Кристиан Диор подарил женщинам красивую сказку, которая помогла забыть о серых буднях военной жизни.

До них был Паль Пуаре, понявший, что женщинам нужны яркие краски вместо принятых пастельных тонов. «Пристрастие к изысканным тонам XVIII века испортило женщинам вкус, под видом утонченности в моде воцарилась блеклость и безжизненность. Все нюансы «бедра испуганной нимфы», оттенки сиреневого, бледно-фиолетового, нежно-голубого, тускло-зеленого, палевого - короче, все слащавое, пресное и невнятное, - такая цветовая гамма была тогда в чести. А я пустил в эту «овчарню стаю волков»: насыщенные оттенки красного, зеленого, ярко-синего, - и все вокруг сразу заиграло, пришлось расшевелить тяжелых на подъем лионских текстильщиков, слегка оживить и освежить их привычный колорит. В итоге на свет появился оранжевый и лимонно-желтый крепдешин, о котором они раньше не смели и думать. Одновременно мы объявили войну унылым фиолетовым тонам, пастельная гамма полностью обновилась. Я дал задание группе колористов: обращаясь к каждому цвету, они должны были начинать с самого насыщенного из его вариаций - так я вернул силы истощенным оттенкам ». Обожавший делать сценические костюмы (их создание он считал главной своей заслугой в масштабах эпохи) Пуаре привнес артистичную красоту в наряды своего сочинения. Его изобретения, если взглянуть на них глазами их современников, поражают театральной необычностью: прямые туники (сшитые, впрочем, из драгоценных тканей), юбки-шаровары, женские брючные ансамбли, перекликавшиеся с невероятно популярными постановками Дягилева, тюрбаны с перьями, платья с завышенной талией и поясом, помещенным под грудью, платья-кимоно, ориентальные платья, юбки-«абажуры», непромокаемые цветные сапожки, укороченные юбки, дерзко открывающие щиколотки (да-да, мы то сегодня привыкли к мини, но для своего времени Пуаре, сам называвший свои вещи совершенно целомудренными, воспринимался как весьма скандальный).

В 1908 году художник и издатель Ириб (будущий возлюбленный Коко Шанель) выпустил альбом «Платья Поля Пуаре, увиденные Полем Ирибом», через четыре года увидел свет альбом другого известного художника Жоржа Лепапа, называвшийся «Вещи Поля Пуаре».

На закате

К концу жизни Пуаре лишился славы и богатства. Почему? У явления редко бывает единственная причина. Сначала в дела сверх-популярного кутюрье вмешалась Первая мировая война, разрушившая жизненные устои и сами жизни множества людей.

Поддавшись патриотическому порыву, Пуаре пошел на фронт добровольцем. Для солдата его сочли слишком пожилым, а когда он был отправлен в распоряжение полкового портного (в документах модельера значилось «профессия - портной»), то быстро выяснилось, что шить кутюрье не умеет. Его сочли зловредным смутьяном. Он предложил в отдел обмундирования новую, более экономичную модель шинели, которую он даже сумел провести к серийному производству через все тяготы унизительной бюрократии. Организовав процесс по приказу военного министерства, Пуаре несколько месяцев оплачивал работу служащих из своего кармана, люди были готовы к работе, весьма выгодной для армии, но… дело застопорилось, заказы не поступали. Тогда Пуаре отправили читать лекции для армейских портных, затем он стал офицером хозяйственного управления. Его армейская служба была пустой и утомительной тратой времени. После войны Пуаре был полон интересных задумок, он ездил в Марокко, чтобы напитаться красотой и обрести вдохновение, создал театр под открытым небом с символическим названием «Оазис» (действительно, оазис Прекрасной эпохи), с прежним размахом устраивал удивительной красоты тематические праздники, возвращал на сцену звезд довоенных дней. Но жизнь уже непоправимо изменилась: «В конце нашего спектакля на сцене появлялась императрица Евгения, окруженная придворными дамами, все были в кринолинах, в больших шляпах и с длинными локонами, падавшими на плечи. Мы воспроизвели картину Винтерхальтера, которую знают и любят все художники. В то время как часть зрителей, поднявшись с мест, аплодировали этому видению былого, американцы, безразличные к императрице и Винтерхальтеру, стали расходиться, торопясь в свои космополитические паласы и модные дансинги ».

Как это горько!

Одна задумка за другой терпели крах, поездка в Америку, где Пуаре читал лекции, тоже нанесла удар по его благосостоянию (пока кутюрье отсутствовал, у него переманили нескольких самых ценных сотрудников). Талант не изменил Пуаре, но он был реликтом уходящего времени: его платья уступали конкурентам в практичности и простоте изготовления.

«Неужели я безумец, если стремлюсь создавать платья не как портной, а как художник и если утверждаю, что мода - это высокое искусство ?» - с болью спрашивал Пуаре.

Ему пришлось продать модный Дом и всю свою собственность, вторая попытка встать на ноги успеха не принесла: Пуаре пал жертвой экономического кризиса 1929 года.

Поль Пуаре был яркой и многогранной личностью: он был обаятельным лектором, устраивал потрясающие жанровые праздники (смесь карнавала и театра, едва ли ни мистерии, созданные со свойственной его времени роскошью) и интереснейшие дефиле, был талантливым художником, обладал артистическими способностями и написал несколько книг, издание которых помогло ему продержаться на плаву в конце жизни. Создав Дом прикладного искусства «Мартина», для которого под его бережным руководством обучались талантливые девочки из рабочих семей, Пуаре породил целое направление декоративно-прикладного искусства. Он издавал книги и «Газету хорошего вкуса» (просуществовавшую с 1912 по 1925 год), прекрасно готовил, разбирался в марочных винах.

Потерявший все, Поль Пуаре относился к жизни с юмором и смирением («А я и не думал, что без денег можно чувствовать себя таким счастливым »), у него остались близкие друзья, он сохранил добрые отношения с выросшими детьми. На жизнь он зарабатывал, работая барменом, создавая недорогие платья для домохозяек, а также занимался живописью и гастрономией. Его подруга Эльза Скьяпарелли помогала ему в конце жизни и похоронила его на свои средства. Его друг Жан Кокто работал над ретроспективной выставкой работ Пуаре, но не успел представить ее зрителям при жизни кутюрье. Поль Пуаре умер в оккупированном Париже в 1944 году.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter .

Поль Пуаре в своей мастерской.