По данным историка А. И. Копанева, а также экономиста и демографа Б. Ц. Урланиса, население России в середине XVI в. составляло примерно 9–10 млн человек, к концу столетия – 11–12 млн. Около 90% из них были крестьяне.
Среди типов поселений, в которых жили крестьяне, можно выделить следующие:
а) село – 20–30 дворов, центр церковного прихода. Как правило, село было центром вотчины;
б) слобода – поселение крестьян, призванных на льготных условиях из других земель;
в) деревня – 3–5 дворов. Название происходит от слова “дерть” – целина. Деревни обычно возникали в результате перехода крестьян на новые земли;
г) починок – 1–3 двора. Термин возник от слова “почну” – начать. Это маленькое поселение на свежевозделанной земле;
д) пустоши, селища, печища – запустевшие, брошенные поселения. Они различались по степени опустошенности. Земля пустошей еще вносилась в земельные переписи как пригодная для сельскохозяйственного использования, а печище считалось совсем погибшим – от него оставались только сгоревшие остовы печей.
В центре России плотность расположения населенных пунктов была такова, что, по образному выражению современников, из одной деревни в другую можно докричаться. Расстояние между ними составляло 1–2 км. Таким образом, центр страны представлял собой пространство, покрытое лесами, обрабатываемыми полями и несколькими тысячами маленьких поселений-деревень в три – пять дворов каждая с населением от пяти до нескольких десятков человек. Чем дальше от городских центров, тем больше преобладали леса и угодья, а количество поселений и обрабатываемых земель уменьшалось.
В течение первой половины XVI в., как показано А. Л. Шапиро, растет число сел, деревень и починков. Во второй половине столетия количественный рост замедляется, зато начинают увеличиваться размеры существующих сельских поселений, возрастает их дворность, т.е. количество дворов в каждом поселении. Укрупнение поселений способствовало складыванию больших пахотных массивов, изживанию дробности землепользования.
В XVI в. сельское население социально неоднородно. Наиболее благополучным было лично свободное черносошное (государственное) крестьянство, несшее государево тягло, но при этом избавленное от дополнительных владельческих повинностей.
Владельческие крестьяне (светских и церковных землевладельцев) имели значительное социальное расслоение. На вершине социальной пирамиды были крестьяне-старожильцы – прочно стоявшие на ногах сельчане, много лет живущие и работающие у одного и того же землевладельца.
Пришлые крестьяне – новоприходцы – на новом месте из-за своего безземелья арендовали землю. При этом они получали от землевладельца временные налоговые льготы при условии выполнения для господина некоторых работ. Обычно новоприходцев отправляли поднимать целину, возрождать заброшенные деревни. Через несколько лет, когда заканчивался льготный период, новоприходцы вливались в основную массу крестьянства и становились старожильцами. Либо, если не выполняли оговоренных условий, должны были платить хозяину неустойку – так называемый заряд.
Крестьян, не имевших земли и арендовавших ее у землевладельца за половину урожая, называли половниками. Однако в силу чрезмерных масштабов эксплуатации половничество не имело в XVI в. значительного распространения. Преимущественно в монастырских хозяйствах выделяется особая группа наемных работников – так называемых детенышей, формируемая из свободных “гулящих” людей, “казаков”. Они происходили из безземельной и не владевшей имуществом маргинальной бедноты.
Своеобразной формой ухода от чрезмерной эксплуатации был переход крестьянина в бобыльство или в холопство. Бобылями называли бедных крестьян, которые выходили из тягла (из-за неспособности его выплачивать) и начинали “жить за господином” на его земле, выполняя работы на землевладельца. Бобыли могли быть пашенными (выполняли барщину) и непашенными (работали в хозяйстве помещика). Они были лично свободными, их зависимость наступала по договору (“ряду”) и имела экономическое происхождение.
Совершенно разорившийся крестьянин, запутавшийся в долгах, мог продать или заложить себя в холопство – полную личную, рабскую зависимость от господина. Самопродажа в холопы увеличивалась в голодные и неурожайные годы: человек терял свободу, но сохранял жизнь, потому что хозяин был обязан его содержать. Кроме того, налогов и долгов холоп мог больше не платить. В голодные годы неурожая, самопродажа в холопы приобретала угрожающие масштабы.
Основной сферой деятельности крестьянства было сельское хозяйство, прежде всего – земледелие. Русские крестьяне сеяли в XVI в. около 30 разных видов растений (рожь, пшеницу, ячмень, овес, гречиху, просо и т.д.). Наиболее распространенной являлась комбинация из ржи (озимые) и овса (яровые). В XVI в. среди посевов увеличивается доля технических культур, прежде всего льна, конопли, хмеля.
Развивается огородничество, некоторые районы начинают специализироваться именно на поставках огородных овощей (например, в округе Ростова Великого массово выращивался лук). Наибольшее распространение имели репа, капуста, морковь, свекла, огурцы, лук, чеснок. Постепенно распространялись фруктовые сады, в которых сажали яблони, сливы, вишни, в южных районах – дыни и арбузы.
Урожайность колебалась в зависимости от района, плодородия почвы, сельскохозяйственной культуры от сам-три до сам-четыре. Эти показатели сходны со среднеевропейскими цифрами для XVI в. Примерно такой же была урожайность зерновых в Германии, Польше, других странах. Там, где начиналось развитие капиталистического производства (Нидерланды, Англия), урожайность была выше – сам-десять и более.
Из систем земледелия продолжали существовать подсека (особенно в колонизируемых лесных районах), перелог (поле засевается несколько лет подряд, затем отдыхает, потом снова распахивается и т.д.) и пашня наездом (крестьяне находят новую территорию, распахивают, потом приезжают для сбора урожая и затем забрасывают эту землю). Наиболее распространенным было трехполье, которое усовершенствовали так называемым ротационным циклом (участок делился на шесть полей, в которых и происходила последовательная смена культур).
Размеры обрабатываемой земли на крестьянский двор сильно варьировались в зависимости от местности, социально-экономической ситуации. Они могли колебаться от 2 до 20 десятин. Очевидна тенденция их уменьшения к 1570–1580-м гг. По-видимому, это было связано с демографическими последствиями опричнины и Ливонской войны. Уменьшилось количество работников, а соответственно сократились и площади земель, которые они были способны обрабатывать.
Уменьшение дохода от крестьянского хозяйства вызывало рост поборов, особенно во владельческих хозяйствах, которые усилением эксплуатации пытались компенсировать убытки в условиях кризиса 1570–1580-х гг. В результате крестьянин еще больше сокращал свою запашку, чтобы платить меньше налогов (в начале XVII в. встречаются кадастры, в которых за крестьянскими дворами записано до 0,5 десятины земли).
Какой выход искали крестьяне в случае малоземелья? В XVI в. имела место практика аренды земли “под оброк”, т.е. с обязанностью платежа специального оброка. Причем таким образом арендовались как сельскохозяйственные земли, так и угодья под выпасы, промыслы, рыболовство и т.д. Тем самым крестьянское хозяйство могло состоять как из “тяглых” земель, т.е. обложенных повинностями и переписанных государевыми писцами, так и из дополнительных “оброчных”, арендованных.
Особое распространение практика аренды за “пятый или шестой сноп” получила в последней трети столетия. Для государства она была невыгодна, поскольку получалось, что “переобложенные” повинностями наделы сокращались до минимума (соответственно падал и размер взимаемых налогов). А реальная экономическая жизнь расцветала на арендованных землях, но доход шел в карман арендатора и арендодателя. Другое дело, что в конце XVI в. у властей зачастую не было выхода: запустело большое количество вотчинных и поместных земель, и лучше было их сдавать хотя бы “под оброк”, чем допускать, чтобы они стояли пустыми. При этом в конце XVI в. были существенно подняты расценки за аренду (ранее она составляла от 12 до 30 коп. за обжу пахотной земли, а в 1597 г. была установлена цена от 40 до 60 коп.).
Почву обрабатывали сохами (одно-, двух- и трехзубыми). Пахали в основном на лошадях. В XVI в. самой распространенной становится соха с полицей, т.е. с отвальной доской, которая увлекает с собой взрыхленную землю и отваливает се в сторону. Такая соха тщательнее обрабатывала почву, уничтожала сорняки и позволяла запахивать удобрения. Плуг с железным лемехом был распространен меньше. В XVI в. получает развитие унавоживание почвы, причем “возить гной (навоз) на поля” становится одной из крестьянских повинностей.
Развивалось скотоводство. На одно крестьянское хозяйство в среднем приходилось по одной или две лошади и коровы. Кроме того, держали мелкий скот (овец, коз), домашнюю птицу. Из пород мелкого скота преобладало овцеводство, которое помимо мяса и молока обеспечивало шкурами и теплой одеждой.
Породистость скота была низкой, преобладали примитивные породы, дававшие мало молока и отличавшиеся скромным весом (по археологическим данным, средняя корова в XVI в. весила до 300 кг; сегодня средний вес породистой коровы – 500 кг, быка – 900 кг).
Не существовало деления на мясные и молочные породы. Скот держали во дворах под открытым небом или в специальных плетневых загонах, для теплоты обложенных навозом. Молодых животных, а также весь скот в холодное время года, могли держать в избах, если позволяло место. В течение XVI в. постепенно происходит переход от открытого загонного содержания скота к его переводу в специальное крытое помещение (хлев).
В хозяйстве крестьян огромную роль играли промыслы, составлявшие в совокупном доходе двора до 20%. Из них в первую очередь стоит отметить рыболовство (в том числе в специально вырытых и зарыбленных прудах), бортничество, изготовление деревянной и глиняной посуды, смолокурение, железоделание и т.д.
Крестьянское хозяйство рассматривалось как главный источник дохода для государства. Крестьянские повинности делились на государево тягло и оброк, барщину, назначаемые землевладельцами.
К тяглу относились (перечислены главнейшие повинности):
1) дань – прямые денежные платежи; сохранялась как наследие монголо-татарского ига, когда дань для татар собирала Москва. Орды давно уже не было, но сбор дани Москвой остался. В 1530–1540-6 гг. в Новгородской земле этот платеж составлял 4–5 коп. с обжи;
2) корм – сборы для кормленщиков-наместников и волостелей (до середины XVI в., затем заменены кормленым окупом в пользу государства);
3) посошная повинность – из крестьян формировалась так называемая посоха, сопровождавшая русское войско в любом походе. Это своеобразные “чернорабочие войны”, которые использовались для любой черной работы: тащили на себе орудия, строили временные укрепления, лагеря, после сражения закапывали трупы и т.д.;
4) ямская повинность – крестьяне должны были предоставлять подводы и лошадей для нужд государственного сообщения, перевозок. Со второй половины XVI в. вместо этой повинности начинают взиматься “ямские деньги”;
5) тамга – сбор пошлин с клеймения коней. Клеймо (тамга, тавро) указывало на владельца;
6) постройная повинность – участие крестьян в качестве разнорабочих в строительстве крепостей, мостов, дорог и т.д.;
7) пищальные деньги – специальный сбор для обеспечения армии огнестрельным оружием. Кроме того, со второй половины XVI в. получает распространение специальный сбор для производства пороха – “жемчужные деньги”; во второй половине XVI в. также вводится сбор полоняничных денег на выкуп пленных, в основном из Крымского ханства;
8) устройство рыбных прудов для государя.
Владельческий оброк делился на издолье (взимался зерном: отдавалось от пятой части до половины урожая на тяглых землях либо каждый четвертый или шестой сноп на оброчных землях) и посп (продуктами, например, посопный хлеб).
В XVI в. крестьяне также выполняли принудительные работы на землевладельца – барщину. Господские земли обрабатывали большей частью не крестьяне, а пашенные холопы, причем заметна тенденция перевода барщинных земель на оброк. Барщинных земель было сравнительно немного (есть данные, что они в начале XVI в. соотносились с оброчными как один к пяти).
Всего по различным повинностям крестьяне в XVI в. отдавали около 30% годового дохода. Вначале крестьяне платили “по силе”, т.е. кто сколько сможет. После составления в конце XV – XVI в. писцовых описаний земель (кадастров) они начали платить “по книгам”. Единицей налогообложения выступали земельные площади. На черносошных землях они назывались сохами, во владельческих селах – вытями. Их размер различался по регионам.
В целом налогообложение крестьянства в XVI в. было сравнительно невелико (в последующие столетия крестьяне станут отдавать гораздо больше, например, при Петре I число повинностей возрастет примерно до 40).
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
РОСТОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЭКОНОМИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
Юридический факультет
РЕФЕРАТ
по курсу: “Отечественная история”
тема: “Быт русского народа XVI –XVII веков”
Выполнила: студентка 1 курса, группы № 611 очной формы обучения
Тохтамышева Наталия Алексеевна
Ростов-на-Дону 2002
XVI - XVII веках.
2.Культура и быт русского народа в XVI веке.
3. Культура, быт и общественная мысль в XVII веке.
Литература.
1. Общественно-политическая обстановка в России в XVI - XVII веках.
Чтобы понять истоки условий и причин, определяющих образ жизни, быт и культуру русского народа, необходимо рассмотреть общественно-политическую обстановку в России того времени.
К середине XVI века Русь, преодолев феодальную раздробленность, превратилось в единое Московское государство, ставшее одним из самых крупных государств Европы.
При всей обширности своей территории Московское государство в середине XVI в. Имело сравнительно малочисленное население, не более 6-7 млн. человек (для сравнения: Франция в это же время имела 17-18 млн. человек). Из русских городов только Москва и Новгород Великий насчитывали по несколько десятков тысяч жителей, удельный вес городского населения не превышал 2% от общей массы населения страны. Подавляющее большинство русских людей жили в небольших (по несколько дворов) деревнях, раскинувшихся на необъятных просторах Среднерусской равнины.
Образование единого централизованного государства ускорило социально-экономическое развитие страны. Возникали новые города, развивались ремесло и торговля. Шла специализация отдельных районов. Так, Поморье поставляло рыбу и икру, Устюжна - металлические изделия, из Соли Камской везли соль, из заокских земель – зерно, продукты животноводства. В разных районах страны шел процесс складывания местных рынков. Начался и процесс формирования единого общероссийского рынка, но он растянулся на длительное время и в основных чертах сложился лишь к концу XVII в. Окончательное его завершение относится ко второй половине XVIII в., когда при Елизавете Петровне были отменены еще сохранявшиеся внутренние таможенные пошлины.
Таким образом, в отличие от Запада, где образование централизованных государств (во Франции, Англии) шло параллельно складыванию единого общенационального рынка и как бы увенчивало его формирование, на Руси образование единого централизованного государства произошло раньше, чем сложился единый общероссийский рынок. И это ускорение объяснялось потребностью в военном и политическом объединении русских земель для освобождения от иноземного порабощения и достижения своей независимости.
Другой особенностью образования русского централизованного государства по сравнению с западноевропейскими государствами было то, что оно с самого начала возникало как многонациональное государство.
Отставание Руси в своем развитии- прежде всего экономическом, объяснялось несколькими неблагоприятными для нее историческими условиями. Во-первых, в результате губительного монголо-татарского нашествия были уничтожены накопленные веками материальные ценности, сожжено большинство русских городов и погибла или была уведена в плен и продана на невольничьих рынках большая часть населения страны. Более столетия понадобилось только для того, чтобы восстановилась численность населения, существовавшая до нашествия хана Батыя. Русь более чем на два с половиной столетия утратила национальную независимость и попала под власть иноземных завоевателей. Во-вторых, отставание объяснялось тем, что Московское государство было отрезано от мировых торговых путей и прежде всего морских. Соседние державы, особенно на западе (Ливонский орден, Великое княжество Литовское) практически осуществляли экономическую блокаду Московского государства, не допуская его участия в экономическом и культурном сотрудничестве с европейскими державами. Отсутствие экономического и культурного обмена, замкнутость в рамках своего узкого внутреннего рынка таили опасность нарастания отставания от европейских государств, что чревато было возможностью превращения в полуколонию и утраты своей национальной независимости.
Владимирское великое княжество и другие русские княжества на среднерусской равнине почти на 250 лет оказались в составе Золотой Орды. А территория западно-русских княжеств (бывшего Киевского государства, Галицко-Волынская Русь, Смоленская, Черниговская, Турово-Пинская, Полоцкая земли),хотя и не вошли в состав Золотой Орды, но были чрезвычайно ослаблены и обезлюдели.
Вакуумом силы и власти, возникшим вследствие татарского погрома воспользовалось возникшее в начале XIV века Литовское княжество. Оно стало стремительно расширяться, вобрав в свой состав западнорусские и южнорусские земли. В середине XVI века Великое княжество Литовское представляло собой обширное государство, простиравшееся от берегов Балтийского моря на севере до днепровских порогов на юге. Однако оно было весьма рыхлым и непрочным. Помимо противоречий социальных, оно раздиралось противоречиями национальными (подавляющая часть населения была славянами), а также религиозными. Литовцы были католиками (как и поляки), а славяне- православными. Хотя многие из местных славянских феодалов окатоличились, но основная масса славянского крестьянства стойко отстаивали свою исконную православную веру. Осознавая слабость литовской государственности, литовские паны и шляхта искали поддержки извне и нашли ее в Польше. Уже с XIV века предпринимались попытки объединения Великого Литовского княжества с Польшей. Однако завершилось это объединение только с заключением Люблинской унии 1569 г., в результате которой образовалось объединенное польско-литовское государство Речь Посполитая.
На территорию Украины и Белоруссии устремились польские паны и шляхта, захватывавшие земли, населенные местными крестьянами, и выгонявшие при этом нередко из их владений местных украинских землевладельцев. Крупные украинские магнаты, такие как Адам Кисель, Вишневецкий и др., и часть шляхты переходили в католичество, принимали польский язык, культуру, отрекались от своего народа. Движение на Восток польской колонизации активно поддерживалось Ватиканом. В свою очередь насильственное насаждение католичества должно было способствовать и духовному порабощению местного украинского и белорусского населения. Поскольку подавляющая его масса сопротивлялась и стойко держалась православной веры в 1596 г. Была заключена Брестская уния. Смысл утверждения униатской церкви состоял в том, чтобы при сохранении привычной архитектуры храмов, икон и богослужения на старославянском языке (а не на латыни, как в католичестве), подчинить эту новую церковь Ватикану, а не московской патриархии (православной церкви). Ватикан на униатскую церковь возлагал особые надежды в продвижении католицизма. В начале XVII в. Папа римский Урбан VIII в послании униатам писал: “О мои Русины! Через вас я надеюсь достигнуть Востока…” Однако униатская церковь получила распространение главным образом на западе Украины. Основная масса украинского населения, и прежде всего крестьянства, по-прежнему придерживалась православия.
Почти 300-летнее раздельное существование, влияние иных языков и культур (татарской в Великороссии), литовской и польской – в Белоруссии и на Украине, привели к обособлению и формированию трех особых народностей: великорусской, украинской и белорусской. Но единство происхождения, единые корни древнерусской культуры, единая православная вера с общим центром - Московской митрополией, а затем с 1589 г. – Патриархией играли определяющую роль в тяге к единению этих народов.
С образованием Московского централизованного государства эта тяга усилилась и началась борьба за объединение, длившаяся около 200 лет. В XVI веке к Московскому государству отошли Новгород-Северский, Брянск, Орша, Торопец. Началась длительная борьба за Смоленск, неоднократно переходивший из рук в руки.
Борьба за воссоединение в единой государственности трех братских народов шла с переменным успехом. Воспользовавшись тяжелейшим экономическим и политическим кризисом, возникшим в результате проигрыша длительной Ливонской войны, опричнины Ивана Грозного и невиданного неурожая и голода 1603 г., Речь Посполитая выдвинула самозванца Лжедмитрия, захватившего в 1605 г. При поддержке польских и литовских панов и шляхты русский престол. После его гибели интервенты выдвигали новых самозванцев. Таким образом именно интервенты инициировали на Руси гражданскую войну (“Смутное время”), длившуюся до 1613 года, когда высший представительный орган - Земский собор, принявший на себя верховную власть в стране, избрал на царство Михаила Романова. В ходе этой гражданской войны была сделана открытая попытка вновь установить на Руси иноземное господство. Одновременно это была и попытка “прорыва” на Восток, на территорию Московского государства католичества. Недаром самозванца Лжедмитрия так активно поддерживал Ватикан.
Однако русский народ нашел в себе силы, поднявшись в едином патриотическом порыве, выдвинуть из своей среды таких народных героев, как нижегородский земский староста Кузьма Минин и воевода князь Дмитрий Пожарский, организовать всенародное ополчение, разгромить и вышвырнуть из страны иноземных захватчиков. Одновременно с интервентами вышвырнуты были и их прислужники из государственной политической элиты, организовавшие боярское правительство (“семибоярщину”), ради защиты своих узких своекорыстных интересов призвавших на русский престол польского королевича Владислава и готовых даже отдать русскую корону польскому королю Сигизмунду III. Крупнейшую роль в сохранении независимости, национальной самобытности и воссоздании российской государственности сыграла православная церковь и ее тогдашний глава - патриарх Гермоген, явивший пример стойкости и самопожертвования во имя своих убеждений.
Заметные сдвиги происходят в культурной жизни России. Местные культурные традиции постепенно уходят в прошлое, уступают место общерусским тенденциям. “Горизонт обозрения” явлений общественной жизни у деятелей культуры расширяется. Да и возможностей, денежных, политических и психологических, в рамках большого государства стало, естественно, больше. Еще более весомо и звучно заявляют о себе мотивы патриотизма, национальной гордости. В то же время наряду с приобретениями имелись и потери — исчезло могучее дыхание творцов эпохи Куликовской битвы (А. Рублев и Ф. Грек, летописные своды и сказания о борьбе с Ордой), сказывается растущее и мертвящее влияние самодержавной тирании и крайностей крепостничества, опричного террора на культурную среду русского общества. В противоречиях, борениях развивается культура той эпохи.
Фольклор конца XV — XVI века . Записей устно-поэтического народного творчества этого времени не сохранилось. Но о народных песнях, игрищах упоминают некоторые литературные сочинения, документы, например Стоглав, соборные послания и т. д.
События той славной эпохи получили отражение в сказках. Так, в “Сказке о Борме-Ярыжке” ее герой, простой русский человек, добывает для царя Ивана Грозного знаки царского достоинства в Вавилоне-граде. Сходный сюжет развивался в , но в ней речь идет о регалиях для византийского императора. Русская сказка переделывает этот сюжет, приспосабливает его “для себя” , некоторые ее варианты связывают получение регалий царем со взятием Казани.
Другие сказки прославляют ум, сметливость выходцев из народа (“Умный мальчик-судья” , “Огненный змей” , “Мудрая дева” и др.), некоторые сказки вошли в “Повесть о Петре и Февронии” (о крестьянской девушке, ставшей женой князя).
В пословицах и песнях, поговорках и загадках, словах и поучениях отразилась живая народная речь, меткая и острая. Таковы, к примеру, пословицы, которые вписал в свое послание старцам Кирилло-Белозерского монастыря: “Жалует царь, да не жалует псарь” , “дати волю царю, ино и псарю” .
Во второй половине столетия большое число сказок идеализирует образ Ивана Грозного как борца с боярами, “крестьянского” царя, защитника бедняков, справедливого судьи и т. д. Расцветает жанр исторической песни. В них народ прославляет взятие Казани, особенно героев штурма — пушкарей, . Ермак в глазах певцов, народа — идеальный герой-казак. В песне о Кострюке-Мастрюке простой русич, “населыдина-деревенщина” , побеждает в единоборстве заезжего бахвала князя Кострюка. Образ последнего отразил реальные черты царского шурина, брата его жены, князя Дмитрия Мамстрюковича Черкасского. Царя народ, с одной стороны, воспевает за воинские подвиги, расправы с боярами; с другой — отмечает его жестокий нрав; в целом же поддерживает за защиту единой России — “Московского царства” , “каменной Москвы” как “средины царства Российского” .
Народ в своем творчестве гордится сильной ; его сыновья — крестьяне и ремесленники — начинают осознавать себя не только безликими “людьми Божьими” , но и реальными людьми с земными заботами, радостями и горестями.
Просвещение. Центрами грамотности и просвещения оставались, как и прежде, монастыри. В них же и в церквах, особенно при митрополичьем и епископских дворах, имелись библиотеки рукописных, позднее и печатных книг, подчас весьма значительные (например, в Соловецком, Троице-Сергиевом, Иосифо-Волоколамском, Кирилло-Белозерском, Ростовском и других обителях, в новгородском Софийском соборе и т.д.).
“Мастера грамоты” появляются в городах и по деревням. У них учились дети и взрослые. Известные духовные деятели Зосима соловецкий и Александр свирский обучались в обонежских деревнях, Антоний сийский — в деревне у Белого моря, Симеон, архиепископ новгородский — в родной подмосковной деревне и т. д. Учителями были монахи, дьяки. На многих актах ставят свои подписи бояре и дворяне; в меньшей степени — крестьяне и посадские люди.
Учили сначала азбуку, потом—Часослов (молитвы, богослужебные тексты по часам церковной службы), письмо, Псалтирь (псалмы царя Давида). На этом учение обычно заканчивалось. Тем, кто побогаче, удавалось его продолжить — на очереди были “Апостол” , Евангелие. Премудрость математическая сводилась к счету до тысячи и далее, сложению и вычитанию, реже проходили умножение и деление.
Тексты и цифирь учили наизусть и вслух, в общей школьной комнате, и оттого она заполнялась шумом и разноголосицей. За нерадение учитель, в соответствии с обычаем, мог и должен был “сокрушать ребра” , “учащать раны” ученикам своим. Той же цели — внушению “книжной премудрости” — служила и “душеспасительная” розга. Но уже тогда с поощрением говорят и пишут о дидаскалах — учителях, которые “твоего для учения хотяша, дабы хитр был и разумен умом, и смыслен, а не грублий человек” .
Но, очевидно, в реальной жизни встречалось, в зависимости от обстоятельств и характера учителей, и то и другое. Недаром Домострой включает поучения, исключающие друг друга: “не ослабевай, бия младенца” , “обучая детей, люби их и береги” . В “Пчелах” , сборниках нравоучительного содержания, можно встретить здравые мысли о воспитании детей и воспитателях: “Учитель нравом да покорит ученика, а не словом” .
Появлялись руководства по грамматике — труды Максима Грека: “Начало грамоты греческой и русской” , “Предисловие о буковице, рекше о азбуце” , “Беседа о учении грамоте...” , “Сказание грамотичным степенем” и т.д. Знающие люди высоко чтили грамматику, она, сказано в “Азбуковнике” конца XVI в., “основание и подошва всяким свободным хитростям” .
В этом столетии появляется первое пособие по арифметике — “Книга, рекома по-гречески Арифметика, а по-немецки Алгоризма, а по-русски цыфирная счетная мудрость” . По простой системе исчисления (“малое число” ) изучали единицы, десятки, сотни, тысячи, десятки тысяч (тьмы), сотни тысяч (легионы), миллионы (леодры), по сложной системе (“число великое словенское” ) — миллионы (тоже — тьмы), триллионы (тоже— легионы), триллионы триллионов (тоже — леодры, другое название — септиллионы), вороны (леодры леодров — число из 49 цифр). Изучаются в это время и дроби (известные еще в XI в.); числитель называли “верхним числом” , знаменатель — “исподним числом” .
При Иване IV, Федоре Ивановиче некоторых молодых людей посылали в Константинополь изучать греческий язык и грамматику. Ездили “паробки” с аналогичными целями и в европейские страны.
Некоторые знатные люди собирали у себя дома библиотеки рукописных книг. Большое собрание таких книг имел царь Иван Грозный. Куда делась его библиотека, неизвестно. Может быть, она замурована в кремлевских подземельях. Или книги, в нее входившие, позднее разошлись по другим библиотекам, например митрополичьей, позднее — патриаршей, и иным.
Поворотное для просвещения значение имело появление книгопечатания. Еще при Иване III пытался печатать книги в России Варфоломей Готан, любекский первопечатник. Но первый опыт не удался. Полстолетия с лишним спустя, в середине 50-х гг. XVI в., первые книги так называемой “безвыходной печати” (не имели обозначения места и года издания) появились в Москве. Именно тогда царь Иван Васильевич завел типографию. 10 лет спустя, 1 апреля 1564 г., Иван Федоров издал в ней “Апостол” . Затем последовали “Часослов” и другие, книги. Года через два Федоров перебрался в Великое княжество Литовское и умер во Львове в 1583 г. Здесь он продолжал свое любимое дело. В числе прочих книг “друкарь московитин” (московский печатник), как называли его на Украине, издал первый печатный русский Букварь “для пользы русского народа”, как он написал в послесловии.
В Москве издавали книги сотрудники и последователи Ивана Федорова (Андроник Невежа и др.); всего появилось около 20 книг богословского содержания. В деле обучения, просвещения был сделан большой шаг вперед.
Научные знания. Элементы научных знаний, умножавшиеся из столетия в столетие, носили прикладной характер. Так, необходимость точного учета земель и исчисления налогов с них породила сложную систему сошного письма — одинаковую сумму денег брали с сохи, т. е. с определенного количества земли, неодинакового у разных сословий.
Геннадий, архиепископ новгородский, митрополит Зосима в Москве и их помощники в конце XV в. составляли пасхалии специальные таблицы с указанием дат Пасхи и других праздников по годам. Позднее Агафон, священник Софийского собора в Новгороде, подготовил рукопись труда “Круг миротворный” , продолживший Геннадиевы таблицы. В середине XVI столетия то же сделал Ермолай-Еразм, автор “Зрячей пасхали” . Переводные сочинения “Шестокрыл” , “Космография” позволяли вычислять лунные фазы, затмения Солнца и Луны.
Знания в области физики, техники требовались мастерам-литейщикам при изготовлении пушек, пищалей, в том числе и нарезных орудий, созданных в России. То же — и со строительством зданий, каменных и деревянных, подчас очень высоких, до 50 — 60 м; в этом деле не обойтись без точных расчетов, знания строительной статики, техники.
Солеварение и поташное производство, лечебное и иконописное дело требовали знаний из прикладной химии, медицины, и они отражены в рукописях рецептурного характера, травниках (травы, их целебные свойства, приготовление из них лекарств).
Географические знания можно изучать по документам той поры — писцовым и межевым, по посольским и разрядным книгам; по картам (“чертежам” ) и отпискам служилых людей, летописям и описаниям путешественников, русских и иноземцев.
Исторические знания отражены в летописях и хронографах, повестях и сказаниях; знания о языке — в различных словарях (“Речи тонкословия греческого” , “Толк языка половецкого” , “Се татарский язык” , словарь славянских слов и др.).
Во второй половине XVI в. указанные прикладные знания умножаются и усложняются. К примеру, строительство Покровского собора (Василия Блаженного) на Красной площади в Москве, очень сложного сооружения, не могло обойтись без теоретических сведений по механике, математике. То же — с отливкой мощных пушек, которые сопровождали русские армии в походах на Казань, в Ливонию и др.
Во второй половине XVI — начале XVII в. появились детальные руководства по солеварению (“Роспись, как зачать делать новая труба в новом месте” ), по писцовому делу (1556 г.), статья “О земном верстании, как землю верстать” (исчисление площади квадратов, прямо и треугольников, параллелограммов, трапеций).
В “хождениях” авторы описывали страны, которые посетили; таково, например, хождение посла и купца Василия Познякова, побывавшего в Константинополе и на Афоне, в Иерусалиме и Египте (1558—1561 гг.). А еще раньше, в 1525 г., дипломат и переводчик Дмитрий Герасимов в разговоре с Павлом Иовием Повокомским говорил: в Китай и Индию можно добраться не только южными теплыми морями, но и Северным Ледовитым океаном. Тот описал разговор в своем трактате о России, и о нем узнали в Западной Европе. Там, как будто под влиянием этих сообщений, снарядили экспедицию, участник которой Р. Ченслер попал в Россию. Иван Грозный обещал награду тому, кто найдет “морской путь в Китай и Индию” .
Русская литература XV — XVI веков . Историческая и политическая мысль. В этой области происходил заметный подъем. В летописных сводах, повестях и сказаниях разрабатываются идеи величия великокняжеской и царской власти, мировой роли России. Как сказано в “Хронографе” (обзоре всемирной истории) 1512 г., после покорения турками Византии и других “царств” , которые они в “запустение положи ша и покори ша под свою власть” , “наша же Российская земля... растет и младеет и возвышается” .
“Повести о Вавилонском царстве” с их идеей преемственности власти византийских императоров от правителей Вавилона на русской почве дополняются версией о передаче шапки Мономаха, порфиры и скипетра византийским императором Львом великому князю киевскому Владимиру Мономаху: “...и доныне та шапка Мономахова в Русском государстве, в богохранимом в царствующем граде Москве” .
“Сказание о князьях Владимирских” начала XVI в. выводит родословную московских правителей от Августа, кесаря римского. Так возвеличивались самодержавие и суверенность власти российских монархов. Это использовали и в последующей публицистике, и в политической практике. “Царское место” Ивана Грозного, к примеру, на одном из затворов имеет резьбу с рассказом о присылке из Византии шапки Мономаха. А сам Грозный в письме к шведскому королю без тени сомнения утверждал: “Мы от Августа кесаря родством ведемся” .
Те же или сходные идеи разрабатываются в посланиях Филофея, игумена псковского Елеазарова монастыря, Василию III, в “Повести о белом клобуке” , “Повести о зачале Москвы” , летописных сводах XVI в.
В сочинениях еретиков-вольнодумцев рубежа XV — XVI столетий (“ересь жидовствующих” ), особенно их левого, радикального, крыла, отрицались главные догматы христианского вероучения — троичность Бога, непорочное зачатие, причащение, необходимость икон, самого института церкви. Еретики критиковали мздоимство и иные пороки духовной братии. Более умеренное крыло претендовало лишь на свободомыслие в литературе, научных исканиях.
Гуманистические, рационалистические идеи еретиков, их критика церковного, монастырского землевладения, стяжания поначалу вызвали сочувствие даже у великого князя Ивана III. Но в конце концов одержали верх церковные ортодоксы во главе с Иосифом Саниным! игуменом Иосифо-Волоколамского монастыря, которых великокняжеская власть сочла лучшей опорой для себя, чем еретиков. Церковный собор 1504 г. осудил последних, некоторых из них казнили.
Идеи “нестяжательства” развивали и заволжские старцы (монахи заволжских монастырей) во главе с Нилом Сорским. Они обличали стремление присвоить труд чужих рук, сребролюбие, чревоугодие, гордость, тщеславие и прочие пороки. Проповедовали смирение, созерцательную жизнь, нравственное самоусовершенствование. Иноки, по их учению, должны добывать пропитание своим трудом, не иметь земель и крестьян, отказаться от мирской суеты и стяжательства. Иосиф Волоцкий же говорил о другом: “Церкви богатство — Божье богатство” .
Борьба иосифлян и нестяжателей продолжалась после кончины их вождей (Иосиф умер в 1525 г., Нил — в 1508 г.). Иосифлян возглавил митрополит Даниил, нестяжателей — инок-князь Вассиан Патрикеев Косой (из рода Патрикеевых вышли князья Голицыны, Куракины, Хованские и др.). Ко вторым примкнул Максим Грек (Михаил Триволис), ученый монах с Афона, приехавший в 1518 г. в Москву. Они нашли опору в среде оппозиционного боярства и поплатились за это: церковные соборы 1525 и 1531 гг. осудили их, и они оказались в ссылке. Их обличения в адрес церкви, а тем самым светской власти, упоминания о тяжелом положении крестьян отвечали злободневным настроениям русского общества.
Повести и сказания сообщают о важнейших событиях той эпохи — присоединении Новгорода Великого и иных русских земель к Москве, царе Иване Грозном и его деяниях, борьбе России с иноземными захватчиками (например, “Повесть о Молодинском сражении” 1572 г., “Повесть о прохождении Стефана Батория на Псков” в 1581 г. и др.).
В XVI столетии работает плеяда талантливых публицистов. Ф. И. Карпов, весьма образованный человек (знал латынь, греческий, восточные языки), сокольничий Василия III, скорбел о несовершенстве общества, светской власти: “Ныне везде распри, ныне живут от хищений”, “понял, какими вредными и неугодными путями, хромыми ногами, со слепыми очами ныне ходит земная власть и весь род человеческий” . Правители должны, по его убеждению, нести в мир “правду, искоренять злых, которые не хотят излечиться и любить Бога” .
В середине века многие публицисты остро и страстно обсуждают проблемы самодержавия и устроения государства, боярства и положения крестьян. И. С. Пересветов выступает сторонником сильной царской власти, поддержки ею “воинников” —дворян и ограничения прав бояр, централизации управления. Он писал: “Царю нельзя быть без грозы: как конь под царем без узды, тако и царство без грозы” . Он выступает сторонником “правды” (“Бог не веру любит, а правду” ), “книг” , “мудрости” , противником холопства, кабальной зависимости, “которая земля порабощена, в той земле зло сотворяется... всему царству оскудение великое” .
Ермолай-Еразм, священник одной из церквей Московского Кремля, призывает облегчить положение крестьян, ибо, как он говорит: “Больше всего полезны пахари, их трудами созидается главнейшее богатство” .
Сильвестр, протопоп Благовещенского собора в том же Кремле, в посланиях, “Домострое” (ему принадлежит окончательная редакция памятника) проповедует рациональное хозяйствование, получение “правильного стяжания” (прибыли).
Вторая половина столетия отмечена яркой, эмоциональной перепиской царя Грозного и князя-беглеца А. М. Курбского. Первому из них принадлежат также послания многим другим лицам, светским и духовным; второму — “История о великом князе московском” и другие сочинения. Царь исходит в своих суждениях из представлений о богоуставленности власти самодержца, ее неограниченности: “Мы вольны жаловать своих холопов (всех подданных — В. Б.), а казнить вольны же есмя ”.
Курбский же — противник “лютости” царя, который, по его словам, должен править вместе с “мудрыми советниками” . Будучи последователем нестяжателей (он был учеником Максима Грека), князь выступает противником иосифлянского духовенства. С критикой опричнины выступают, наряду с Курбским, Корнилий, игумен Псково-Печерского монастыря, составитель псковского летописного свода 1567 г., авторы повести о разгроме Новгорода царем Грозным в 1570 г., вставленной в Новгородскую летопись.
В XVI в. составляются один за другим большие летописные своды — Вологодско-Пермский, Воскресенский, Никоновский и др. Они включают в свой состав, помимо предшествующих сводов, повестей, сказаний, и обширные документы. Во второй половине правления Ивана Грозного составили так называемый Лицевой свод — Никоновскую летопись украсили почти 16 тысячами миниатюр-иллюстраций (“лиц”, отсюда — название свода). В нем история России ведется с древнейших времен до середины 50-х гг. XVI в. Этот грандиозный памятник, как и другие, утверждает идеи величия русского самодержавия, его централизаторской политики. Таковы же идеи, положенные в основу “Степенной книги” (1562—1563 гг., автор — Афанасий, вышедший из кружка митрополита Макария), “Казанской истории” (“Казанского летописца”, середина 60-х гг.), Четий-Миней (собрание житий русских святых, расположенных по месяцам года).
В конце столетия появляются тяжеловесные по стилю “Повесть о честнем житии царя Федора” (автор — патриарх Иов), “Житие митрополита Филиппа” . Продолжается составление летописей, не таких, правда, обширных, как ранее.
Русская архитектура XV — XVI веков . Для этой эпохи характерен значительный подъем строительного искусства. На рубеже XV—XVI вв. оформляется Кремлевский ансамбль в Москве — стены и башни, соборы и Грановитая палата. Возводили их итальянские архитекторы (Аристотель Фиораванти, Пьетро Солари, Марко Руффо, Алевиз Новый и др.) и русские мастера (Василий Дмитриевич Ермолин и др.). Использовали при этом традиции древнерусского, прежде всего владимиро-суздальского, зодчества, а также приемы итальянской архитектуры эпохи Ренессанса.
Крепостные сооружения в первой половине века строят в Нижнем Новгороде, Туле, Зарайске, Коломне. В столице появляется стена Китай-города (1530-е гг.), Новодевичий монастырь (1525 г.).
В церковном зодчестве получает распространение храм шатрового типа, по образцу деревянных церквей (“на деревянное дело” ). Самый выдающийся образец этого стиля — церковь Вознесения в селе Коломенском (1532 г.), построенная в ознаменование появления на свет Ивана Грозного. Современник-летописец не смог удержать чувства восхищения, записывая в свой труд известие об этом архитектурном чуде: “Вельми чудна высотою и красотою, и светлостию, такова же не бываша прежде сего в Руси” .
В течение всего столетия деревянное строительство, как и прежде, преобладает. Помимо повсеместных изб, сооружаются хоромы богатых людей, подчас очень сложные в плане и причудливые по форме. Таковы хоромы Строгановых, именитых купцов, в Сольвычегодске (1565 г.).
В каменном зодчестве русский национальный стиль ярко выражен в девяти шатровых постройках собора Василия Блаженного. Он возведен по случаю взятия Казани в 1552 г.
Продолжают строить соборы и крепостные стены в монастырях — Соловецком, Троице-Сергиевом и др. В Москве окружили стеной Белый город, в пределах современного Бульварного кольца.
По примеру московского Успенского собора в Вологде строят Софийский собор (1568—1570 гг.). А в Вязёмах, к западу от Москвы, в имении Бориса Годунова появляется величественный пятиглавый храм святой Троицы; позднее его стали звать Преображенским.
Обширное строительство по всей России сделало необходимым появление специального учреждения — Приказа каменных дел (1580-е гг.). Он организовывал строительные работы, очень большие но масштабам (вызов рабочих из разных городов, заготовка стройматериалов).
Русская живопись XV — XVI . На рубеже XV — XVI вв. в иконописи и фресковой живописи прославились Дионисий с сыновьями и соратниками. Им принадлежат иконы Успенского собора в Московском Кремле, фрески Ферапонтова монастыря. Они привлекают красочностью, декоративностью, пышной торжественностью. Большей лаконичностью, строгостью отличается иконопись новгородской школы.
В живописи усиливается преобладание московской школы. В иконопись все больше проникают жанровые мотивы, имеются элементы реализма. Еще больше это характерно для второй половины XVI в.
Живопись становится все больше делом государственным. Церковь после Стоглавого собора 1551 г. усиливает надзор за иконописцами. Икона “Церковь воинствующая” (середина XVI в.) в аллегорической форме воспевает , русское воинство, молодого самодержца. Росписи Золотой палаты в Кремле (1547—1552 гг.) посвящены историческим событиям. Например, фрески Грановитой палаты, рассказывая об Иосифе Прекрасном, повествуют о .
В конце XVI в. получают известность иконы “строгановского письма” . Они отличаются миниатюрностью, тонкостью и изяществом прорисовки, декоративностью и праздничностью. В этой манере работали московские мастера Прокопий Чирин, Истома Савин и другие “царские иконописцы”. Они нередко исполняли иконы по заказам именитых людей Строгановых. На них же работали и собственные мастера из их бывших холопов в Сольвычегодске. Эта школа существовала и в XVII в., под ее влиянием впоследствии трудились многие мастера, в том числе в известном Палехе.
Тяга к декоративности и виртуозности, изощренности и парадности характерна для живописи этой эпохи. Налицо, с одной стороны, рост мастерства, технического совершенства; с другой — потеря глубины, монументальности, широкого дыхания живописи А. Рублева и Ф. Грека.
Быт конца XV — XVI веков . Обширное строительство храмов и монастырей, дворцов и теремов вызывало стремление к их украшению изделиями прикладного искусства. Мастера того времени делали изумительные по красоте, тонкости оклады для книг и икон со сканью (филигранью), басменным тиснением. С конца XV в. начинается расцвет искусства эмали, забытого во .
В церковном обиходе часто использовали изделия с художественным шитьем — подвесные пелены и надгробные покровы, плащаницы и “воздухи” . Делали их обычно из шелка, золота и серебра, в “живописном стиле” (сочетание разноцветных тонов, темных и светлых, яркость и красочность).
В книжных миниатюрах изображались сюжеты из Ветхого и Нового заветов, житий святых, события русской истории. Иллюстрации Лицевого летописного свода и собрания житий святых Четии-Минеи считаются по праву шедеврами русского миниатюрного искусства. Пышностью и декоративностью отмечены иллюстрации в печатных изданиях.
Во второй половине XVI в. выдающиеся образцы шитья вышли из мастерской князей Старицких (“Плащаница”, “Явление богоматери Сергию Радонежскому” ). Ксения Годунова, дочь царя Бориса, искусно вышивала по испанскому и венецианскому бархату.
Все эти изделия готовились для людей богатых, имевших немалые средства и обширные помещения для жилья или церковной службы.
Знатные люди жили в хоромах, обычно двухэтажных, с разными пристройками, жилыми и хозяйственными, для себя, дворни, скота и птицы. Дома в основном — деревянные, но встречались и каменные. Они заполнены погребцами с посудой, серебряной и медной, оловянной и стеклянной; сундуками с одеждой, украшениями (перстни, серьги и т.д.). На стенах иногда висели часы. Встречались иноземные ткани, украшния, посуда, одежда; восточные обувь, ковры, оружие. Еще большая пышность присуща царским дворцам и дворам.
Вельможи уже тогда начинали, на западный манер, коротко стричь волосы, брить или выщипывать усы и бороду.
Кушанья были обильны и разнообразны. Употреблялись пряности для приправ: перец и шафран, корица и гвоздика. Знакомы были с лимонами, изюмом, миндалем, рисом и сахаром.
Развлекались знатные люди на пирах со скоморохами, игрой на народных инструментах, плясками. Как церковь ни преследовала “игрища бесовские” , вывести их было трудно. Увлекались медвежьей травлей, “конскими ристаниями” , псовой и соколиной охотой. Дома играли в кости и карты, шашки и шахматы.
Народные песни и церковная музыка удовлетворяли еще одну сторону духовных потребностей. В XVI в. из Новгорода в Москву и другие области России пришли многоголосные церковные песнопения. Любили русские люди и колокольный звон. В быт знати из-за рубежа проникают новые инструменты (органы, клавесины, клавикорды), западноевропейская музыка.
Более скромно жили рядовые дворяне. Основная же масса населения — крестьяне — обитала в деревянных избах, крытых соломой или дранью; имелись клети для имущества, хлевы для скота, сараи. Избы топили по-черному, освещали лучинами. Зимой в них помещали мелкую скотину и птицу.
Обстановка в избе была весьма скудная: деревянные, грубо сделанные столы и лавки; в сундуках и коробьях хранилось платье (у бедняков его вешали на шесты, прислоненные к стене). Летом носили одежду из домашнего холста, зимой — из сермяжного сукна и бараньего меха, на ногах — лапти из лыка, у тех, кто побогаче, — сапоги. Посуда — деревянная и глиняная: блюда и тарелки, ковши, ковшики, чаши, чарки, братины, деревянные ложки и глиняные горшки, изредка — котлы и сковороды из железа и меди.
Из зерна и муки готовили хлеб и пироги, кисели, пиво и квас; ели капусту, свежую и квашеную, морковь и огурцы, свеклу и хрен, редьку и репу. Мясо было на столе в основном по праздникам. Много кушали рыбы, речной и озерной.
Сходно с крестьянами, но с более зажиточными, жили в городах посадские люди. Двор состоял нередко из горницы, стоявшей на подызбице, сеней на подсенье, клети на подклети, бани; он окружен тыном с воротами, имевшими навес. Встречались слюдяные и “стекольчатые” окна. В доме, помимо прочего, имелись иконы, иногда богато украшенные, много посуды, в том числе серебряной, и одежды, иногда меховой. Богато жили гости, крупные торговые люди — каменные палаты, большое количество посуды, золотой и серебряной, другого имущества.
Народные гулянья с песнями, плясками, скоморошьими представлениями давали трудовому люду возможность отдохнуть от работы. Народные исполнители — певцы, как и все скоморохи, были профессионалами. От них крестьяне и горожане слышали песни исторические и лирические, сатирические и обрядовые. Пение сопровождалось аккомпанементом на инструментах: духовых — дудках и рожках, сопелях и свирелях, волынках, трубах и сурнах; струнных — гуслях, гудках, балалайках; ударных — бубнах и бряцалах.
Элементы театра, драмы содержали святочные игры, проводы масленицы, зимы и лета. Их участники надевали маски, устраивали переряживание, мимические представления, драматические действа, инсценировали загадки. В хороводных песнях, на свадьбах разыгрывались своего рода спектакли с большим числом действующих лиц, определенными ролями, строгим ритуалом (сватовство, рукобитье, девишник, свадьба, хлебины и др.).
Скоморохи собирались в труппы, иногда очень большие, до 60—100 человек. Их искусство—зародыш народного театра. Они — актеры и музыканты, певцы и танцоры, акробаты и фокусники — разыгрывали комедийные сцены, в том числе с излюбленным народом Петрушкой. Его юмор и смекалка, насмешки над богатеями, уверенность и неистощимость в выдумках вызывали восторг слушателей.
Устраивались и цирковые представления с медведем, козой и другими животными. Скоморохи ходили по всей России, а также по Европе, вплоть до Италии. Власти и особенно духовенство преследовали скоморохов. Резко осуждает их “Домострой” : “Скоморохи и их дело, плясание и сопели, песни бесовские всегда любя... вси вкупе буду во аде, а зде прокляты” . Но скоморошество, как и другие народные развлечения, несмотря ни на что продолжало существовать.
ПО ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИИ
Тема: Жизнь и быт русских людей XVI века в «Домострое»
Введение
Женщина эпохи домостроя
Будни и праздники русских людей
Труд в жизни русского человека
Нравственные устои
Заключение
Список литературы
ВВЕДЕНИЕ
К началу XVI века на культуру и быт русского народа имела огромное влияние церковь и религия. Православие сыграло положительную роль в преодоление суровых нравов, невежества и архаичных обычаев древнерусского общества. В частности, нормы христианской морали оказывали воздействие на семейную жизнь, брак, воспитание детей.
Пожалуй, ни один документ средневековой Руси не отразил характер быта, хозяйства, экономических взаимоотношений своего времени, как «Домострой».
Считается, что первая редакция «Домостроя» составлена в Великом Новгороде в конце XV – начале XVI века и в начале он бытовал как назидательный сборник среди торгово-промышленного люда, обрастал постепенно новыми наставлениями и советами. Вторая редакция, значительно переработанная, собрана и заново отредактирована выходцем из Новгорода попом Сильвестром, влиятельным советником и воспитателем молодого русского царя Ивана IV, Грозного.
«Домострой» - это энциклопедия семейной жизни, домашних обычаев, традиций русского хозяйствования – всего многообразного спектра человеческого поведения.
«Домострой» имел цель научить каждого человека «благо – рассудливому и порядливому житию» и был рассчитан на широкие слои населения, и хотя в этом наставлении ещё много пунктов связанных с церковью, но в них содержится уже немало и чисто светских советов и рекомендаций по поведению в быту и в обществе. Предполагалось что, что сводом изложенных правил поведения, должен был руководствоваться каждый гражданин страны. На первом месте в нём ставиться задача нравственного и религиозного воспитания, которую должны иметь в виду родители, заботясь о развитии своих детей. На второе место выносилась задача обучения детей тому, что необходимо в «домашнем обиходе», и на третьем месте стояло обучение грамоте, книжным наукам.
Таким образом, «Домострой» является не только сочинением нравоучительного и семейно-бытового типа, но и своеобразным кодексом социально-экономических норм гражданской жизни русского общества.
СЕМЕЙНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
У российских народов долгое время бытовала большая семья, объединявшая родственников по прямой и боковым линиям. Отличительными чертами большой крестьянской семьи являлись коллективное хозяйство и потребление, общее владение имуществом двумя и более самостоятельными брачными парами. У городского (посадского) населения семьи были меньше и состояли обычно из двух поколений – родители и дети. Семьи служилых людей были, как правило, малыми, так как сын, достигнув 15 лет, должен был «служить государеву службу и мог получить как свой отдельный поместный оклад, так и пожалованную вотчину». Это способствовало ранним бракам и выделению самостоятельных малых семей.
С введением православия браки стали оформляться через обряд церковного венчания. Но традиционный свадебный обряд – «веселие» сохранился на Руси ещё примерно в течение шести-семи веков.
Расторжение брака было весьма затруднительным. Уже в раннем средневековье развод – «распуст» разрешался лишь в исключительных случаях. При этом права супругов были неравны. Муж мог развестись с женой в случае её измены, причём к измене приравнивалось общение с чужими людьми вне дома без разрешения супруга. В позднем средневековье (сXVI века) развод разрешался с условием пострижения в монахи одного из супругов.
Православная церковь разрешала одному лицу вступать в брак не более трёх раз. Торжественный обряд венчания совершался обычно лишь при первом браке. Четвёртый брак категорически запрещался.
Новорожденного ребёнка надлежало крестить в церкви на восьмой день после рождения именем святого этого дня. Обряд крещения считался церковью основным, жизненно важным обрядом. Некрещеный не имел никаких прав, даже права на погребение. Ребёнка, умершего некрещеным, церковь запрещала хоронить на кладбище. Следующий обряд после крещения – «постриги» - производился год спустя после крещения. В этот день кум или кума (крёстные родители) выстригали у ребёнка прядь волос и дарили рубль. После пострижек каждый год праздновали именины, то есть день того святого, в честь которого человек был назван (позже стал называться «день ангела»), а не день рождения. Царские именины считались официальным государственным праздником.
В эпоху средневековья в семье была чрезвычайно велика роль её главы. Он представлял семью в целом во всех её внешних функциях. Только он имел право голоса на сходках жителей, в городском вече, позже – в собраниях кончанских и слободских организаций. Внутри семьи власть главы была практически неограниченной. Он распоряжался имуществом и судьбами каждого из её членов. Это касалось и личной жизни детей, которых отец мог женить или выдать замуж против их воли. Церковь порицала его только в том случае, если он при этом доводил их до самоубийства.
Распоряжения главы семьи должны были выполняться беспрекословно. Он мог применять любые наказания, вплоть до физических.
Важной частью «Домостроя» - энциклопедии русского быта XVI века является раздел «о мирском строении, как жить с жёнами, детьми и домочадцами». Как царь является безраздельным владыкой своих подданных, так муж является господином своей семьи.
Он несёт ответственность перед богом и государством за семью, за воспитание детей – верных слуг государства. Поэтому первейшая обязанность мужчины – главы семьи – воспитание сыновей. Чтобы воспитывать их послушными и преданными «Домострой» рекомендует один метод – палку. «Домострой» прямо указывал, что хозяину следует бить в воспитанных целях жену и детей. За неповиновение родителям церковь грозила отлучением.
В «Домострое» в 21 главе под названием «Как детей учить и страхом спасать» содержаться следующие наставления: «Наказывай сына своего в юности его, и упокоит тебя в старости твоей, и придаст красоты душе твоей. И не жалей, младенца бия: если жезлом накажешь его, не умрёт, но здоровее будет, ибо ты, казня его тело, душу его избавляешь от смерти. Любя же сына своего, учащай ему раны – и потом не нахвалишься им. Наказывай сына своего с юности и порадуешься за него в зрелости его, и среди недоброжелателей сможешь им похвалиться, и позавидуют тебе враги твои. Воспитай детей в запретах и найдёшь в них покой и благословение. Так не дай ему воли в юности, но пройдись по рёбрам его, пока он растёт, и тогда, возмужав, не провинится перед тобой и не станет тебе досадой и болезнью души, и разорением дома, погибелью имущества, и укором соседей, и насмешкой врагов, и пеней властей, и злою досадой».
Таким образом, необходимо с раннего детства воспитывать детей в «страхе божием». Поэтому следует их наказывать: «Не наказанные дети от бога грех, а от людей укор и посмех, а дому тщета, а себе скорбь и убыток, а от людей продажа и сромота». Глава дома должен учить жену и своих слуг, каким образом надо наводить дома порядок: «и увидит муж, что непорядливо у жены и слуг, ино умел бы свою жену наказать всяким рассуждением и учить А только, если велика вина и кручиновато дело, и за великое страшное ослушание и небрежение, ино плёткою вежливенько побить за руки держа по вине смотря, да получив примолвити, а гнев бы не был, а люди бы того не ведали и не слышали».
ЖЕНЩИНА ЭПОХИ ДОМОСТРОЯ
В «Домострое» женщина, предстаёт во всём послушной своему мужу.
Все иностранцы поражались избытком домашнего деспотизма мужа над женою.
Вообще женщина считалась существом ниже мужчины и в некоторых отношениях нечистым; таким образом, женщине не дозволялось резать животное: полагали, что мясо его не будет тогда вкусно. Печь просфоры позволялось только старухам. В известные дни женщина считалась недостойной, чтоб с нею вместе есть. По законам приличия, порождённым византийским аскетизмом и глубокую татарскою ревностью, считалось предосудительным даже вести с женщиной разговор.
Внутриусадебный семейный быт средневековой Руси долгое время был сравнительно замкнутым. Русская женщина была постоянно невольницею с детства до гроба. В крестьянском быту она находилась под гнётом тяжёлых работ. Однако простые женщины – крестьянки, посадские – вовсе не вели затворнический образ жизни. У казаков женщины пользовались сравнительно большею свободой; жёны казаков были их помощницами и даже ходили с ними в походы.
У знатных и зажиточных людей Московского государства женский пол находился взаперти, как в мусульманских гаремах. Девиц содержали в уединении, укрывая от человеческих взоров; до замужества мужчина должен быть им совершенно неизвестен; не в нравах было, чтобы юноша высказал девушке свои чувства или испрашивал лично её согласия на брак. Самые благочестивые люди были того мнения, что родителям следует бить почаще девиц, чтобы они не утратили своего девства.
В «Домострое» есть следующие указания, как надо воспитывать дочерей: «Если дочь у тебя, и на неё направь свою строгость, тем сохранишь её от телесных бед: не посрамишь лица своего, если в послушании дочери ходят, и не твоя вина, если по глупости нарушит она своё детство, и станет известно знакомым твоим в насмешку, и тогда посрамят тебя перед людьми. Ибо если выдать дочь свою беспорочной – словно великое дело совершишь, в любом обществе будешь гордиться, никогда не страдая из-за неё».
Чем знатнее был род, к которому принадлежала девица, тем более строгости ожидало её: царевны были самые несчастные из русских девиц; спрятанные в теремах, не смея показываться на свет, без надежды когда-нибудь иметь право любить и выйти замуж.
При отдаче замуж девицу не спрашивали о желании; она сама не знала, за кого идёт, не видела своего жениха до замужества, когда её передавали в новое рабство. Сделавшись женою, она не смела никуда выйти из дома без позволения мужа, даже если шла в церковь, и тогда обязана была спрашиваться. Ей не предоставлялось права свободного знакомства по сердцу и нраву, а если дозволялось некоторого рода обращение с теми, с кем мужу угодно было позволить это, то и тогда её связывали наставления и замечания: что говорить, о чём умолчать, что спросить, чего не слышать. В домашнем быту ей не давали права хозяйства. Ревнивый муж приставлял к ней шпионов из служанок и холопов, а те, желая подделаться в милость господину, нередко перетолковывали ему всё в другую сторону каждый шаг своей госпожи. Выезжала ли она в церковь или в гости, неотступные стражи следили за каждым её движением и обо всём передавали мужу.
Очень часто случалось, что муж по наговору любимого холопа или женщины бил свою жену из одного только подозрения. Но не во всех семьях такая роль была у женщин. Во многих домах на хозяйке лежало много обязанностей.
Она должна была трудиться и показывать собою пример служанкам, раньше всех вставать и других будить, позже всех ложиться: если служанка будит госпожу, это считалось не в похвалу госпоже.
При такой деятельной жене муж ни о чём не заботился по домашнему хозяйству; «жена должна была знать всякое дело лучше тех, которые работали по её приказанию: и кушанье сварить, и кисель поставить, и бельё выстирать, и выполоскать, и высушить, и скатерти, и полавочники постлать, и таким своим уменьем внушала к себе уважение».
При этом невозможно представить быт средневековой семьи без живого участия женщины, тем более в организации питания: «Господину же о всяких делах домашних советоваться с женой как челядь кормить в какой день: в мясоед – хлеб решетный, щида каша с ветчиной жидкая, а иногда, сменяя её, и крутая с салом, и мясо к обеду, а на ужин щи да молоко или каша, а в постные дни с вареньем, когда горох, а когда и сущик когда печёная репа, капустные щи, толокно, а то и рассольник, ботвинья
По воскресеньям и праздникам к обеду пироги густые каши или овощи, или селёдочная каша, блины, кисель, и что Бог пошлёт».
Умение работать с тканью, вышивать, шить было естественным занятием в быту каждой семьи: «рубашку сшить или вышить убрус да выткать, или шить на пяльцах золотом и шелками (для чего) отмерить пряжи и шёлка, золотой и серебряной ткани, и тафты, и камки».
Одна из важных обязанностей мужа – «поучати» свою жену, которая должна вести всё домашнее хозяйство и воспитывать дочерей. Воля и личность женщины всецело подчиняются мужчине.
Строго регламентируется поведение женщины в гостях и дома, вплоть до того, о чём она может вести разговоры. Регламентируется «Домостроем» и система наказаний.
Нерадивую жену муж сначала должен «всяким рассуждением учити». Если словесное «наказание» не даёт результатов, то мужу «достоит» свою жену «ползовати страхом наедине», «по вине смотря».
БУДНИ И ПРАЗДНИКИ РУССКИХ ЛЮДЕЙ XVI ВЕКА
О распорядке дня людей средневековья сведений сохранилось немного. трудовой день в семье начинался рано. Обязательных трапез у простых людей было две – обед и ужин. В полдень производственная деятельность прерывалась. После обеда по старой русской привычке следовал длительный отдых, сон (что весьма удивляло иностранцев). Затем вновь работа до ужина. Вместе с окончанием светового дня все отходили ко сну.
Русские согласовывали свой домашний образ жизни с богослужебным порядком и в этом отношении делали его похожим на монашеский. Вставая от сна, русский тотчас искал глазами образ, чтобы перекреститься и взглянуть на него; сделать крестное знамение считалось приличнее, смотря на образ; в дороге, когда русский ночевал в поле, он, вставая от сна, крестился, обращаясь на восток. Тотчас, если нужно было, после оставления постели надевалось бельё и начиналось умыванье; зажиточные люди мылись мылом и розовой водой. После омовений и умываний одевались и приступали к молению.
В комнате, предназначенной для моления, - крестовой или, если её не было в доме, то в той, где стояло побольше образов, собиралась вся семья и прислуга; зажигались лампады и свечи; курили ладаном. Хозяин как домовладыка читал перед всеми вслух утренние молитвы.
У знатных особ, у которых были свои домашние церкви и домовые священнослужители, семья сходилась в церковь, где молитвы, заутреню и часы служил священник, а пел дьячок, смотревший за церковью или часовней, и после утреннего богослужения священник кропил святой водою.
Окончив молитвословие, все расходились к домашним занятиям.
Там, где муж жену допускал до управления домом, хозяйка держала с хозяином совет, что делать в предстоящий день, заказывала кушанье и задавала на целый день уроки в работах служанкам. Но не всех жён уделом была такая деятельная жизнь; большею частью жёны знатных и богатых людей по воле мужей вовсе не вмешивались в хозяйство; всем заведовали дворецкий и ключник из холопов. Такого рода хозяйки после утреннего моления отправлялись в свои покои и садились за шитьё и вышивание золотом и шелками со своими прислужницами; даже кушанье к обеду заказывал сам хозяин ключнику.
После всех домашних распоряжений хозяин приступал к своим обычным занятиям: купец отправлялся в лавку, ремесленник брался за своё ремесло, приказные люди наполняли приказы и приказные избы, а бояре в Москве стекались к царю и занимались делами.
Приступая к началу дневного занятия, будь то приказное писательство или чёрная работа, русский считал приличным вымыть руки, сделать перед образом три крёстных знамения с земными поклонами, а если предстоит случай или возможность, принять благословение священника.
В десять часов служились обедни.
В полдень наступало время обеда. Холостые лавочники, парни из простонародья, холопы, приезжие в городах и посадах обедали в харчевнях; люди домовитые садились за стол дома или у приятелей в гостях. Цари и знатные люди, живя в особых покоях в своих дворах, обедали отдельно от прочих членов семьи: жёны с детьми трапезовали особо. Незнатные дворяне, дети боярские, посадские и крестьяне – хозяева оседлые ели вместе с жёнами и с прочими членами семьи. Иногда семейные члены, составлявшие со своими семьями одно семейство с хозяином, обедали от него и особо; во время же званных обедов особы женского пола никогда не обедали там, где сидел хозяин с гостями.
Стол накрывался скатертью, но не всегда это соблюдалось: очень часто люди незнатные обедали без скатерти и ставили на голый стол соль, уксус, перец и клали ломтями хлеб. Двое домашних служебных чинов заведовали порядком обеда в зажиточном доме: ключник и дворецкий. Ключник находился в поварне при отпуске кушаний, дворецкий – при столе и при поставце с посудой, стоявшей всегда против стола в столовой. Несколько слуг носили кушанья из поварни; ключник и дворецкий, принимая их, разрезали на куски, отведывали и тогда уже отдавали слугам ставить перед господином и сидевшими за столом
После обычного обеда ложились отдыхать. Это был повсеместный и освящённый народным уважением обычай. Спали, пообедавши, и цари, и бояре, и купцы; уличная чернь отдыхала на улицах. Не спать или, по крайней мере, не отдыхать после обеда считалось в некотором смысле ересью, как всякое отступление от обычаев предков.
Вставши от послеобеденного сна, русские опять принимались за обычные занятия. Цари ходили к вечерне, а часов с шести вечера предавались уже забавам и беседам.
Иногда бояре собирались во дворец, смотря по важности дела, и вечером. вечер в домашнем быту был временем развлечений; зимою собирались друг к другу родные и приятели в домах, а летом в палатках, которые раскидывались перед домами.
Русские всегда ужинали, а после ужина благочестивый хозяин отправлял вечернее моление. Снова затепливались лампады, зажигались свечи перед образами; домочадцы и прислуга собирались на моление. После такого молитвословия считалось уже непозволительным есть и пить: все скоро ложились спать.
С принятием христианства официальными праздниками стали особо чтимые дни церковного календаря: Рождество, Пасха, Благовещение и другие, а также седьмой день недели – воскресенье. По церковным правилам праздничные дни следовало посвящать благочестивым делам и религиозным обрядам. Работать в праздничные дни считалось грехом. Однако бедные работали и в праздники.
Относительная замкнутость домашнего быта разнообразилась приёмами гостей, а также праздничными церемониями, которые устраивались преимущественно во время церковных праздников. Один из главных крестных ходов устраивался на Крещение. В этот день митрополит освящал воду Москвы-реки, а население города совершало обряд Иордани – «омывания святой водой».
По праздникам устраивались и другие уличные представления. Бродячие артисты, скоморохи известны ещё в Киевской Руси. Кроме игры на гуслях, дудках, исполнения песен, представления скоморохов включали акробатические номера, состязания с хищными животными. В скоморошью труппу входили обычно шарманщик, акробат, кукольник.
Праздники, как правило, сопровождались общественными пирами – «братчинами». Однако представления о якобы беспробудном пьянстве русских явно преувеличены. Только во время 5-6 наиболее крупных церковных праздников населению разрешалось варить пиво, а кабаки являлись государственной монополией.
Общественный быт включал также проведение игр и забав – как военных, так и мирных, например взятие снежного городка, борьба и кулачный бой, городки, чехарда, жмурки, бабки. Из азартных игр получили распространение игра в кости, а с XVI века – в карты, привезённые с Запада. Любимым развлечением царей и бояр была охота.
Таким образом, жизнь человека в эпоху средневековья хотя и была сравнительно однообразной, но далеко не исчерпывалась производственной и социально-политической сферами, включала многие аспекты повседневного бытия, на которые историки далеко не всегда обращают должное внимание.
ТРУД В ЖИЗНИ РУССКОГО ЧЕЛОВЕКА
Русский человек эпохи средневековья непрерывно занят мыслями о своём хозяйстве: «Всякому человеку, богату и убогу, ве – лику и малу, рассудити себя и сметити, по промыслу и по добытку и по своему имению, а приказному человеку, сметя себя по государскому жалованью и по доходу, и таков двор себе держати и всякое стяжание и всякий запас, по тому и люди держати и всякий обиход; по тому и ести и питии и с людьми сходитися с добрыми».
Труд как добродетель и нравственное деяние: всякое рукоделие или ремесло, по «Домострою», следует исполнять приготовясь, очистясь от всякой скверны и руки вымыв чисто, прежде всего – святым образам поклониться в землю – с тем и начать всякое дело.
По «Домострою», каждый человек должен жить согласно своим достаткам.
Все хозяйственные припасы следует покупать во время, когда они дешевле, и хранить их тщательно. Хозяин и хозяйка должны ходить по кладовым и погребам и смотреть, каковы запасы, и как они хранятся. Заготовлять и заботится обо всём для дома должен муж, сберегать же заготовленное должна жена – хозяйка. Все припасы рекомендуется выдавать по счёту и записывать, сколько чего выдано, чтобы не позабыть.
«Домострой» рекомендует постоянно иметь на дому у себя людей, способных к различного рода ремёслам: портных, сапожников, кузнецов, плотников, чтобы ничего не надо было покупать на деньги, а всё иметь в доме готовым. Попутно указаны правила, как надо готовить те или иные припасы: пиво, квас, заготовлять капусту, хранить мясо и различные овощи и т.д.
«Домострой» является своего рода мирским обиходником, указывая мирскому человеку, как и когда ему надо соблюдать посты, праздники и т.д.
«Домострой» даёт практические советы по ведению домашнего хозяйства: и как «устроити хорошо и чисто» избу, как повесить иконы и как их содержать в чистоте, как приготовить пищу.
Отношение русских людей к труду как добродетели, как к нравственному деянию отражается в «Домострое». Создаётся настоящий идеал трудовой жизни русского человека – крестьянина, купца, боярина и даже князя (в то время классовое разделение осуществлялось не по признаку культуры, а больше по размеру имущества и числу слуг). Все в доме – и хозяева, и работники – должны трудиться, не покладая рук. Хозяйка, даже если у неё гости, «всегда бы над рукоделием сидела сама». Хозяин должен всегда заниматься «праведным трудом» (это неоднократно подчёркивается), быть справедливым, бережливым и заботиться о своих домочадцах и работниках. Хозяйка-жена должна быть «добрая, трудолюбивая и молчаливая». слуги – хорошие, чтобы «знали ремесло, кто кого достоин и какому ремеслу учен». родители обязаны учить труду своих детей, «рукоделию – мать дочерей и мастерству – отец сыновей».
Таким образом, «Домострой» был не только сводом правил поведения зажиточного человека XVI в., но и первой «энциклопедией домашнего хозяйства».
НРАВСТВЕННЫЕ УСТОИ
Чтобы добиться праведного жития, человек должен следовать некоторым правилам.
В «Домострое» приведены такие характеристики и заветы: «Благоразумный отец, который торговлей кормиться – в городе или за морем, - или в деревне пашет, такой от всякой прибыли откладывает на дочь » (гл. 20), «любите отца своего и мать свою и старость их чтите и немощь и страдания всякое от всей души на себя возложите» (гл. 22), « следует молиться о своих прегрешениях и отпущении грехов, о здравии царя и царицы, и чад их, и братьев его, и о христолюбивом воинстве, о помощи против врагов, об освобождении пленных, и о священниках, иконах и монахах, и об отцах духовных, и о болящих, о заключённых в темницу, и за всех христиан» (гл. 12).
В главе 25 «Наказ мужу, и жене, и работникам, и детям, как подобает жить» «Домостроя» отражены нравственные правила, которым должны следовать русские люди эпохи средневековья: «Да самому тебе, господину, и жене, и детям и домочадцам – не красть, не блудить, не лгать, не клеветать, не завидовать, не обижать, не наушничать, на чужое не посягать, не осуждать, не бражничать, не высмеивать, не помнить зла, ни на кого не гневаться, к старшим быть послушным и покорным, к средним – дружелюбным, к младшим и убогим – приветливым и милостивым, всякое дело привить без волокиты и особенно не обижать в оплате работника, всякую же обиду с благодарностью претерпеть ради бога: и поношение, и укоризну, если поделом поносят и укоряют, с любовью принимать и подобного безрассудства избегать, а в ответ не мстить. Если же ни в чём не повинен, за это от бога награду получишь».
Глава 28 «О неправедной жизни» «Домостроя» содержит в себе следующие наставления: «А кто не по-божьи живёт, не по-христиански, чинит всякую неправду и насилие, и обиду наносит большую, и долгов не платит, а незнатного человека во всём изобидит, и кто по-соседски не добр или в селе на своих крестьян, или в приказе сидя при власти накладывает тяжкие дани и разные незаконные налоги, или чужую ниву распахал, или лес посёк, или переловил всю рыбу в чужом садке, или борти, или перевесище и всякие ловчие угодья неправдою и насилием захватит и ограбит, или покрадёт, или уничтожит, или кого в чём ложно обвинит, или в чём обманет, или ни за что кого-то предаст, или в рабство неповинных лукавством или насилием охолопит, или нечестно судит, или неправедно производит розыск, или ложно свидетельствует, или лошадь, и всякое животное, и всякое имущество, и села или сады, или дворы и всякие угодья силою отнимает, или задёшево в неволю купит, и во всяких непотребных делах: в блуде, в гневе, в злопамятстве, - сам господин или госпожа их творят, или дети их, или люди их, или крестьяне их - обязательно все вместе будут в аду, а на земле прокляты, ибо во всех тех делах недостойных хозяин такой богом не прощён и народом проклят, а обиженные им вопиют к богу».
Нравственный уклад жизни, являясь составляющей ежедневных забот, экономических и социальных, является столь же необходимым, как и заботы о «хлебе насущном».
Достойные взаимоотношения между супругами в семье, уверенное будущее детей, благополучное положение стариков, уважительное отношение к власти, почитание духовных лиц, радение о соплеменниках и единоверцах есть непременное условие «спасения», успеха в жизни.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом, реальные особенности русского быта и языка XVI столетия, замкнутое саморегулируемое русское хозяйство, ориентированное на разумный достаток и самоограничение (нестяжательство), живущее по православным нравственным нормам были отражены в «Домострое», значение которого заключается в том, что он рисует нам жизнь зажиточного человека XVI в. – горожанина, купца или приказного человека.
«Домострой» даёт классическую средневековую трёхчленную пирамидальную структуру: чем ниже на иерархической лестнице стоит существо, тем меньше его ответственность, но также и свобода. Чем выше – тем больше власть, но и ответственность перед Богом. В модели «Домостроя» царь отвечает за свою страну разом, а хозяин дома, глава семьи – за всех домочадцев и их грехи; почему и появляется нужда в тотальном вертикальном контроле за их действиями. Вышестоящий при этом имеет право карать нижестоящего за нарушение порядка или нелояльность к его власти.
В «Домострое» проводиться идея практической духовности, в чём и состоит особенность развития духовности в Древней Руси. Духовность – не рассуждения о душе, а практические дела по претворению в жизнь идеала, имевшего духовно-нравственный характер, и, прежде всего идеала праведного труда.
В «Домострое» дан портрет русского мужчины того времени. Это добытчик и кормилец, примерный семьянин (разводов не было в принципе). Каков бы не был его социальный статус, на первом месте для него – семья. Он защитник своей жены, детей и своего добра. И, наконец, это человек чести, с глубоким чувством собственного достоинства, чуждый лжи и притворства. Правда, рекомендации «Домостроя» позволяли использовать силу по отношению к жене, детям, слугам; да и статус последних был незавидным, бесправным. Главным в семье был мужчина – хозяин, муж, отец.
Итак, «Домострой» есть попытка создания грандиозного религиозно - нравственного кодекса, который должен был установить и внедрить в жизнь именно идеалы мировой, семейной, общественной нравственности.
Уникальность «Домостроя» в русской культуре, прежде всего, в том, что после него уже не предпринималось сравнимой попытки нормировать весь круг жизни, особенно семейной.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Домострой // Памятники литературы Древней Руси: Середина XVI в. – М.: Худож. Лит., 1985
2. Забылин М. Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия. поэзия. – М.: Наука, 1996
3. Иваницкий В. Русская женщина в эпоху «Домостроя» // Общественные науки и современность, 1995, № 3. – С. 161-172
4. Костомаров Н.И. Домашняя жизнь и нравы великорусского народа: Утварь, одежда, пища и питьё, здоровье и болезни, нравы, обряды, приём гостей. – М.: Просвещение, 1998
5. Личман Б.В. История России. – М.: Прогресс, 2005
6. Орлов А.С. Древняя русская литература 11-16 веков. – М.: Просвещение, 1992
7. Пушкарёва Н.Л. Частная жизнь русской женщины: невеста, жена, любовница (Х – начало ХIХ в.). – М.: Просвещение, 1997
8. Терещенко А. Быт русского народа. – М.: Наука, 1997
Орлов А.С. Древняя русская литература 11-16 веков. - М.: Просвещение, 1992.-С. 116
Личман Б.В. История России.-М.:Прогресс, 2005.-С.167
Домострой // Памятники литературы Древней Руси: Середина XVI в. – М.: Худож. лит., 1985.-С.89
Там же. – С. 91
Там же. – С. 94
Домострой // Памятники литературы Древней Руси: Середина XVI в. – М.: Худож. Лит., 1985. – С. 90
Пушкарева Н.Л. Частная жизнь русской женщины: невеста, жена, любовница (Х – начало ХIХ в.) – М.: Просвящение, 1997.-С. 44
Домострой // Памятники литературы Древней Руси: Середина XVI в. – М.: Худож. Лит., 1985. – С. 94
Там же. – С. 99
Иваницкий В. Русская женщина в эпоху «Домостроя» // Общественные науки и современность, 1995, №3. –С.162
Трещенко А. Быт русского народа.- М.: Наука, 1997. – С. 128
Домострой // Памятники литературы Древней Руси: Середина XVI в. – М.: Худож. Лит., 1985.
Надвратный храм Прилуцкого монастыря и др. Живопись В центре живописной изобразительной культуры конца XV - XVI века стоит творчество величайшего иконописца того времени Дионисия. "Глубокая зрелость и художественное совершенство" этого мастера представляют многовековую традицию русского иконописания. Вместе с Андреем Рублевым Дионисий составляет легендарную славу культуры Древней Руси. О...
Жилище
Быт русского крестьянина и горожанина на продолжении столетий изменялся очень медленно и мало. Русский традиционный дом, сложившийся в древности, оставался все той же однокомнатной постройки с маленькими окнами, заткнутыми бычьим пузырем или материей, пропитанной в конопляном масле. Внутри дома значительную часть занимала печь, топившаяся по черному: дым скапливался под крышей (потолков не было) и выходил через дверь и особые окна, сделанные в верхней части стены. Эти черты были общими как для сельского, так и для городского дома. Сельский дом дворянина или сына боярского отличался от крестьянского только немного большими размерами. Судя по некоторым остаткам старинных домов в Трубчевске, городской дом иногда строился из камня. Стены делались очень толстыми – до двух метров. Нижняя полуподземная часть дома – подклет – имела сводчатые потолки. В потолке были железные кольца для подвешивания продовольствия. Верхняя часть дома порой украшалась лепными дверными и оконными наличниками. В окна вставлялись художественно выполненные решетки. Такими были редкие дома очень зажиточных людей.
Как и раньше, главной мебелью в доме был стол и неподвижные лавки. На полках хранилась деревянная и глиняная посуда. В наиболее богатых домах бытовала посуда из стекла. В больших и малых сундуках лежало различное добро: одежда, скатерти, полотенца. Отдельно складывалось приданное на свадьбу дочери. Наиболее ценной частью обстановки были иконы, висевшие в "красном" (красивом) углу.
Дверь из дома вела в сени – неотапливаемое помещение, сделанное обычно не из бревен, а из досок или прутьев. В сенях хранились различные орудия труда, часть хозяйственных запасов.
В целом жилой дом представлял собой либо избу (главным образом на севере и востоке Брянщины), либо хату – на юге и юго-западе. Крыша у избы двухскатная, у хаты – четырехскатная. Избы ставились узкой (торцовой) частью на улицу, хаты – широкой. Хата нередко делалась из столбов, между которыми укладывались бревна или жерди. Вся постройка обмазывалась глиной. Общей чертой для избы и хаты было то, что на Брянщине они ставились обычно без подклета, характерного для русского Севера. Дом на подклете лучше, чем наземный, приспособлен для защиты от глубокого снега и весеннего половодья. Дверь из сеней вела во двор. По сравнению с XIV-XV веками количество надворных построек у крестьян и горожан выросло. Это говорит о росте благосостояния населения. Во дворах стояли амбары, сараи, клети, бани. Торговые люди устраивали при доме склады для товаров. У ремесленника, если он работал вне дома, было специальное помещение для работы. При доме располагался огород.
Мир вещей, который окружал семейный быт человека XVI-XVII веков, состоял в основном из деревянных предметов. В лесном крае дерево было самым доступным и легко обрабатываемым материалом. Кроме дерева часто использовалась глина. Железные изделия были сравнительно редкими. Из них делали рабочие части инструментов, орудий труда, оружие. Металлические изделия очень ценились.
Поселения
Выйдя за пределы своего двора, человек оказывался на улице деревни, села или города. До XVI века в России в ходе освоения территорий возникали новые и новые деревни в один-два двора. Теперь стало расти количество дворов в сельских населенных пунктах. Уже к концу XVI века привычными становились деревни в 10-20 дворов. Были села и в несколько десятков дворов, как, например, Супонево, принадлежавшее Свинскому монастырю и протянувшееся вдоль большой торговой дороги. Усадьбы крестьян располагались в одну линию в тех случаях, если село застраивалось вдоль дороги или по берегу реки. В других случаях заметного порядка в планировке поселений не было. Только в XVII веке стала появляться уличная планировка сел. Заметным строением в селе была церковь, как правило, деревянная. При церкви стояли дворы церковнослужителей.
Города имели более однотипную постройку. В XVI-XVII века продолжала существовать система застройки городов, сложившаяся еще в древности. В центре города стояла крепость. От крепости лучами расходились дороги. Вдоль этих дорог возникали улицы. Эти улицы образовывались не домами, как в современных городах, а усадьбами, огороженными более или менее высокими заборами. Признаком городской застройки было то, что усадьбы примыкали друг к другу. Ровной линии они не образовывали, и одна усадьба выдаться вперед, ближе к дороге, другая – отступить от нее. От этого улица местами становилась то уже, то шире. Улицы, а так же слободы нередко отделялись друг от друга огородами, ручьями, лужками. Они были несколько изолированы друг от друга, тем более, что обычно слободы были заселены людьми одного рода службы. Таковы Стрелецкие, Пушкарские, Затинные, Казацкие, Солдатские, Ямские слободы в Брянске, Карачеве, Севске. По ночам улицы не освещались и не были замощены.
В городах юго-запада России центральные крепости были деревянными. Стены брянской крепости были сделаны из дуба и покрыты тесом. В крепости было 9 башен, причем две из них имели ворота для входа в крепость. Во второй половине XVII века к старой крепости была сделана пристройка из нескольких башен с воротами. Территория крепости расширилась вдвое. Среди серых деревянных построек и зелени выделялись высотой церкви, особенно сделанные из камня. Много церквей было в Брянске, Севске, Стародубе. Большинство из них было выстроено из дерева, видимо, в традиционном для XVI-XVII веках шатровом стиле – с высокими пирамидальными навершиями, напоминавшему русскому человеку шатер. Такие каменные шатры сохранил в своем архитектурном облике Спасо-Преображенский монастырь около Севска. Хотя он и выстроен в самом начале XVIII столетия, в его постройках проявляются черты архитектуры предшествующей эпохи. Посреди Стародуба в наши дни стоит Рождественский собор, поставленный в XVII веке. Он состоит как бы из трех больших и широких башен, прилепившихся друг к другу. Так строились храмы на Украине. Здание украшено выпуклыми, как бы выступающими из стен деталями – узорчатыми наличниками на окнах, лопатками – плоскими выступами по углам собора. Каждую башню венчает купол. Со временем украшений на церквах становилось все больше – приближалась эпоха господства причудливого, нарядного стиля барокко. Черты этого стиля заметны в архитектуре каменной надвратной церкви Свенского монастыря. В облике церквей Брянщины сочетались черты русского и украинского искусства.
В центре города на площади располагался рынок, куда ежедневно приходили городские жители. Это было самое оживленное место в городе. Лавки на рынке стояли рядами – одна линия лавок как бы смотрела на такую же противоположную линию. В ряду, как правило, торговали определенным набором товаров. Так, в Брянске на рынке стояли ряды рыбный, мясной, москательный (галантерейный). Рядом с рынком находился гостиный двор, где останавливались приезжие купцы.
Облик населения. Повседневная жизнь
Одежда рядовых жителей края мало изменилась с древних времен. Жители сел и городов носили рубахи из домотканой материи. У женщин рубахи украшались вышивкой. Зимой носили одежду из овечьей шкуры – овчины. Обувь была в основном кожаной, в некоторых случаях обували лапти.
Обычная жизнь как в городе, так и в селе начиналась рано. Еще до рассвета женщины вставали, чтобы отправить скотину в общее сельское или городское стадо. Завтрака в современном нашем представлении не было, ели остатки вчерашней пищи. Потом начиналась работа в поле или мастерской. В обед семья собиралась вновь вместе. Мужчины садились обедать, женщины им прислуживали. Затем весь дом погружался в сон. Спали часа два. Потом снова возобновлялась работа до вечера. После ужина семья отдыхала и ложилась спать.
Праздничные дни вносили разнообразие в привычный распорядок. Семья шла на торжественное богослужение в церковь, выходила смотреть на игры молодежи в городе или на лугу близ города. Многие игры носили древний, языческий характер. Гостей принимали на пиршество, которое происходило днем до вечера.
Духовная жизнь
Духовные потребности населения удовлетворяло чтение религиозных книг, богослужение. Каждая церковь, каждый монастырь имели хотя бы небольшое собрание богослужебных книг. Вместе с переселенцами-старообрядцами в юго-западных уездах России появлялись рукописные и печатные книги. Некоторые из них вышли из типографии Ивана Федорова.
Большое значение в быту населения имело песенное творчество, Некоторые дошедшие до нашего времени песни отразили исторические события, черты быта в русском пограничье, в частности в землях Севска. В некоторых песнях отразились впечатления народа от Смутного времени. В них высмеивались люди, которые из интересов выгоды и наживы легко перебегали от одного претендента на власть к другому. Песенному творчеству сродни были пословицы и поговорки. Из среды, явно враждебной Лжедмитрию I и его сторонникам, вышли поговорки, в которых в виде басен самозванец назывался поросенком и раком: "Севчане рака с колоколами встречали", "Смотри-ка, брат, воевода ползет и щетинку в зубах волочет", "Севчане поросенка на насест сажали, приговаривая: "Не убейся, не убейся – курочка на двух лапках да держится". То же стремление унизить, высмеять участников антиправительственного движения заметно и в таких поговорках: "Орел да Кромы – первые воры (преступники), а Елец всем ворам отец, а Карачев на поддачу (вариант: им впридачу), а Ливны – всем ворам дивны, а Дмитровцы (вариант: комаринцы) старым ворам не выдавцы". "Брянцы-куролесы: они сами Брянск сожгли". Эти присловья родились, вероятно, уже после гражданской войны, но по свежим воспоминаниям, когда можно было посмеяться над жителями тех местностей, которые пытались поддержать неудачных претендентов на Московский престол. Как и прежде, в народе бытовали старинные обрядовые песни, связанные с событиями в семье. Укрепление семьи, усложнение свадебных обрядов рождало новые и новые песни. Свадьбы длились по нескольку дней, и каждому из них соответствовали определенные обычаи. С песнями и обрядами проходили сельскохозяйственные работы, особенно сев и уборка урожая.
Быт жителей юго-западных уездов России отличался сохранением многих старинных черт. Это объясняется тем, что значительные районы этого края были изолированы густыми лесами от больших торговых дорог и городов, от центральной и местной власти.
Загрузка...
