Море и Айвазовский вот уже полтора века - синонимы. Говорим «Айвазовский» - представляем море, а увидев морской закат или шторм, парусник или пенящийся прибой, штиль или морской бриз, произносим: «Чистый Айвазовский!»
Не узнать Айвазовского трудно. Но сегодня «Артхив» покажет вам Айвазовского редкого и малоизвестного. Айвазовского неожиданного и непривычного. Айвазовского, которого вы, возможно, даже не сразу узнаете. Короче, Айвазовского без моря.
Зимний пейзаж. Иван Константинович Айвазовский, 1880-е
Это графические автопортреты Айвазовского. Пожалуй, тут он неузнаваем. И больше похож не на собственные живописные изображения (смотрите ниже), а на доброго своего приятеля, вместе с которым в молодости колесил по Италии, - Николая Васильевича Гоголя. Автопортрет слева - ни дать ни взять Гоголь, сочиняющий «Мертвые души» за заваленным черновиками столом.
Еще занятнее - автопортрет справа. Почему не с палитрой и кистями, а со скрипкой? Потому что скрипка много лет была Айвазовскому верной подругой. Никто не помнил, кто подарил ее 10-летнему Ованнесу, мальчику из многодетной и бедной семьи армянских переселенцев в Феодосии. Разумеется, нанять учителя родителям было не по карману. Но это и не понадобилось. Ованнеса выучили играть странствующие музыканты на феодосийском базаре. Слух у него оказался великолепный. Айвазовский мог подобрать по слуху любой напев, любую мелодию.
Скрипку начинающий художник привез с собой в Петербург, играл «для души». Нередко в гостях, когда Ованнес завел полезные знакомства и начал бывать в свете, его просили сыграть на скрипке. Обладая покладистым характером, Айвазовский никогда не отказывался. В биографии композитора Михаила Глинки, написанной Всеволодом Успенским, есть такой фрагмент: «Однажды у Кукольника Глинка встретился с учеником Академии художеств Айвазовским. Он мастерски пел дикую крымскую песню, сидя по-татарски на полу, раскачиваясь и придерживая у подбородка скрипку. Татарские напевы Айвазовского очень понравились Глинке, его воображение с юности привлекал восток… Два напева вошли со временем в лезгинку, а третий - в сцену Ратмира в третьем акте оперы «Руслан и Людмила»».
Скрипку Айвазовский будет брать с собой всюду. На кораблях Балтийской эскадры его игра развлекала матросов, скрипка пела им о теплых морях и лучшей жизни. В Петербурге, впервые увидев свою будущую жену Юлию Гревс на светском приеме (она была всего лишь гувернанткой хозяйских малышей), Айвазовский не решился представиться - вместо этого он снова возьмет в руки скрипку и затянет серенаду на итальянском.
Интересный вопрос: почему на рисунке Айвазовский не упирает скрипку в подбородок, а держит ее наподобие виолончели? Биограф Юлия Андреева объясняет эту особенность так: «По многочисленным свидетельствам современников, скрипку он держал на восточный манер, уперев ее в левое колено. Таким образом он мог одновременно играть и петь».
Автопортрет Ивана Айвазовского, 1874 год
А этот автопортрет Айвазовского просто для сравнения: в отличие от не столь широко известных предыдущих, читателю он наверняка знаком. Но если на первых Айвазовский напомнил Гоголя, то на этом, с холеными бакенбардами - Пушкина. Кстати, именно такого мнения была и Наталья Николаевна, жена поэта. Когда чете Пушкиных на выставке в Академии художеств представили Айвазовского, Наталья Николаевна любезно заметила, что художник своим обликом очень напоминает ей портреты молодого Александра Сергеевича.
Петербург. Переправа через Неву. Иван Константинович Айвазовский, 1870-е
При первой (а если отбросить легенды - то и единственной) встрече Пушкин задал Айвазовскому два вопроса. Первый - при знакомстве более чем предсказуемый: откуда художник родом? А вот второй - неожиданный и даже несколько фамильярный. Пушкин спросил Айвазовского, не мерзнет ли он, южный человек, в Петербурге? Знал бы Пушкин, насколько оказался прав. Все зимы в Академии художеств юный Ованнес и вправду катастрофически мерз.
По холлам и классам гуляют сквозняки, преподаватели кутают в пуховые платки спины. У 16-летнего Ованнеса Айвазовского, принятого в класс профессора Максима Воробьева, от холода немеют резвые пальцы. Он зябнет, кутается в совсем не греющую, испачканную краской куртку, все время кашляет.
Особенно трудно по ночам. Траченное молью одеяло не позволяет согреться. Все члены сковывает озноб, зуб не попадает на зуб, отчего-то особенно мерзнут уши. Когда холод не дает уснуть, студент Айвазовский вспоминает Феодосию и теплое море.
Штаб-лекарь Оверлах строчит президенту Академии Оленину рапорты о неудовлетворительном здоровье Ованнеса: «Академист Айвазовский, был переведен несколько лет пред сим в Санкт-Петербург из южного края России и именно из Крыма, с самого пребывания его здесь всегда чувствовал себя нездоровым и многократно уже пользуем был мною в академическом лазарете, страдая, как прежде сего, так и ныне, грудною болью, сухим кашлем, одышкою при восхождении по лестницам и сильным биением сердца».
Не потому ли и «Переправа через Неву», редкий для творчества Айвазовского петербургский пейзаж, выглядит так, что зубы сводит от воображаемого холода? Он написан в 1877-м, Академия давным-давно позади, а ощущение пронизывающей стужи Северной Пальмиры - осталось. Вздыбились гигантские льдины на Неве. Сквозь холодные мглистые краски пурпурного неба проступает Адмиралтейская игла. Холодно крошечным людям в повозке. Зябко, тревожно - но и весело. И кажется, так много нового, неизвестного, интересного - там, впереди, за пеленой заиндевевшего воздуха.
Предательство Иуды. Иван Константинович Айвазовский, 1834
Государственный Русский музей в Санкт-Петербурге бережно хранит эскиз Айвазовского «Предательство Иуды». Он выполнен на серой бумаге белилами и итальянским карандашом. В 1834-м Айвазовский готовил картину на библейскую тему по заданию Академии. Ованнес был по натуре довольно скрытен, любил работать в одиночестве и совершенно не постигал, как это его кумир Карл Брюллов в состоянии писать при любом скоплении народа.
Айвазовский, напротив, для работы предпочитал уединение, поэтому когда предъявил товарищам по академии «Предательство Иуды», оно оказалось для них полной неожиданностью. Многие просто не могли поверить, что 17-летний провинциал всего лишь на втором году обучения способен на такое.
И тогда его недоброжелатели придумали объяснение. Ведь пропадает же Айвазовский все время у коллекционера и мецената Алексея Романовича Томилова? А у того в собрании и Брюллов есть, и Пуссен, и Рембрандт, и мало ли еще кто. Наверняка хитромудрый Ованнес просто скопировал там картину какого-нибудь малоизвестного в России европейского мастера и выдал за свою.
К счастью для Айвазовского, президент Академии художеств Алексей Николаевич Оленин оказался о «Предательстве Иуды» другого мнения. Оленина настолько впечатлило мастерство Ованнеса, что он удостоил его высокой милости - пригласил погостить у него в усадьбе Приютино, где бывали Пушкин и Крылов, Боровиковский и Венецианов, Кипренский и братья Брюлловы. Честь для начинающего академиста неслыханная.
Восточная сцена. Кофейня у мечети Ортакей в Константинополе. Иван Константинович Айвазовский, 1846
К 1845 году 27-летнему Айвазовскому, чьи морские пейзажи уже гремят по всей Европе от Амстердама до Рима, отдают дань уважения и в России. Он получает «Анну на шею» (орден святой Анны 3-й степени), звание академика, 1500 десятин земли в Крыму в 99-летнее пользование и главное - официальный военно-морской мундир. Морское министерство за заслуги перед Отечеством назначает Айвазовского первым живописцем Главного Морского штаба. Теперь Айвазовского обязаны пропускать во все русские порты и на все корабли, куда бы только он ни пожелал попасть. А весной 1845 года по настоянию великого князя Константина Николаевича художника включили в состав морской экспедиции адмирала Литке в Турцию и Малую Азию.
К тому моменту Айвазовский уже исколесил всю Европу (в его заграничном паспорте больше 135 виз, и таможенники устали доклеивать туда новые страницы), но на землях османов еще не бывал. Впервые он видит Хиос и Патмос, Самос и Родос, Синоп и Смирну, Анатолию и Левант. А больше всего его впечатлил Константинополь: «Вояж мой, - писал Айвазовский, - с его императорским высочеством Константином Николаевичем был чрезвычайно приятный и интересный, везде я успел набросать этюды для картин, особенно в Константинополе, от которого я в восхищении. Вероятно, нет ничего в мире величественнее этого города, там забывается и Неаполь, и Венеция».
«Кофейня у мечети Ортакей» - один из константинопольских видов, написанных Айвазовским после этой первой поездки. Вообще, отношения Айвазовского с Турцией - долгая и непростая история. Он будет посещать Турцию еще не раз. Художника очень ценили турецкие правители: в 1856-м султан Абдул-Меджид I отметил его орденом «Нитшан Али» 4-й степени, в 1881-м султан Абдул-Хамид II - алмазной медалью. Но между этими наградами была и русско-турецкая война 1877 года, во время которой снарядом был частично разрушен дом Айвазовского в Феодосии. Однако знаменательно, что мирный договор между Турцией и Россией подписывался в зале, украшенном картинами Айвазовского. Бывая в Турции, Айвазовский особенно тепло общался с живущими в Турции армянами, те уважительно звали его Айваз-эфенди. А когда в 1890-е годы турецкий султан учинит чудовищную резню, в которой погибнут тысячи армян, Айвазовский демонстративно швырнет османские награды в море, сказав, что то же самое советует сделать султану с его картинами.
«Кофейня у мечети Ортакей» Айвазовского - идеальный образ Турции. Идеальный - потому что мирный. Расслабленно восседая на расшитых подушках и погрузившись в созерцание, турки пьют кофе, вдыхают кальянный дым, внимают ненавязчивым мелодиям. Струится расплавленный воздух. Время протекает меж пальцев, как песок. Никто никуда не спешит - незачем спешить: все нужное для полноты бытия уже сосредоточено в настоящем моменте.
Ветряные мельницы в украинской степи при закате солнца. Иван Константинович Айвазовский, 1862
Нельзя сказать, что Айвазовский в пейзаже «Ветряные мельницы в украинской степи…» неузнаваем. Пшеничное поле в закатных лучах - почти как зыблющаяся поверхность моря, а мельницы - те же фрегаты: у одних ветер надувает паруса, у других - вращает лопасти. Где и, главное, когда Айвазовский мог отвлечься от моря и заинтересоваться украинской степью?
Возвращение со свадьбы. Иван Константинович Айвазовский, 1891
Чумаки на отдыхе. Иван Константинович Айвазовский, 1885
Возможно, когда на короткое время перевез свою семью из Феодосии в Харьков? Причем не праздно перевез, а спешно эвакуировал. В 1853 году Турция объявила войну России, в марте 1854-го к ней присоединились Англия и Франция - началась Крымская война. В сентябре неприятель был уже в Ялте. Айвазовскому нужно было срочно спасать родных - жену, четырех дочек, старую мать. «С душевным прискорбием, - сообщал художник одному из корреспондентов, - мы должны были выехать из милого нашего Крыма, оставив все свое состояние, приобретенное своими трудами в продолжение пятнадцати лет. Кроме своего семейства, матушки 70 лет, должен был взять с собой и всех родных, мы и остановились в Харькове, как ближайшем городе к югу и недорогом для скромной жизни».
Биограф пишет, что и на новом месте жена Айвазовского Юлия Гревс, до этого активно помогавшая мужу в Крыму в его археологических раскопках и этнографических изысканиях, «пыталась увлечь Айвазовского археологией или сценками малороссийского быта». Ведь Юлия так хотела, чтобы муж и отец оставался с семьей подольше. Не вышло: Айвазовский помчался в осажденный Севастополь. Несколько дней под бомбардировками он с натуры писал морские бои, и лишь специальный приказ вице-адмирала Корнилова вынудил бесстрашного художника оставить театр военных действий. Тем не менее в наследии Айвазовского довольно много этнографически-жанровых сценок и украинских пейзажей: «Чумаки на отдыхе», «Свадьба на Украине», «Зимняя сцена в Малороссии» и другие.
Портрет сенатора Александра Ивановича Казначеева, предводителя дворянства Таврической губернии. Иван Константинович Айвазовский, 1848
Портретов Айвазовский оставил сравнительно мало. Но вот этого господина он писал не раз. Впрочем, и неудивительно: Александра Ивановича Казначеева художник считал «вторым отцом». Когда Айвазовский был еще мал, Казначеев служил феодосийским градоначальником. В конце 1820-х годов ему все чаще стали поступать жалобы: в городе кто-то шалит - разрисовывает заборы и беленые известкой стены домов. Градоначальник поехал осмотреть художества. На стенах красовались фигуры солдат, моряков и силуэты кораблей, наведенные самоварным углем, - нужно сказать, весьма и весьма правдоподобные. Через некоторое время городской архитектор Кох сообщил Казначееву, что вычислил автора этих «граффити». Это был 11-летний Ованнес, сын базарного старосты Геворка Гайвазовского.
«Рисуешь ты прекрасно, - согласился, встретившись с «преступником», Казначеев, - но почему на чужих заборах?!» Впрочем, он сходу понял: Айвазовские так бедствуют, что не могут купить сыну принадлежности для рисования. И Казначеев сделал это сам: вместо наказания он подарил Ованнесу стопку хорошей бумаги и ящик красок.
Ованнес стал бывать в доме градоначальника, подружился с его сыном Сашей. И когда в 1830 году Казначеев стал губернатором Таврии, он забрал Айвазовского, превратившегося в члена семьи, в Симферополь, чтобы там мальчик мог выучиться в гимназии, а еще три года спустя приложил все усилия, чтобы Ованнеса зачислили в Императорскую Академию художеств.
Когда выросший и прославившийся Айвазовский навсегда вернется жить в Крым, он будет поддерживать дружеские отношения с Александром Ивановичем. И даже в каком-то смысле станет подражать своему «названному отцу», усиленно опекая бедных и обездоленных и основав «Общую мастерскую» - художественную школу для местной талантливой молодежи. А еще Айвазовский по собственноручному проекту и за личные средства возведет в честь Казначеева в Феодосии фонтан.
Караван в оазисе. Египет. Иван Константинович Айвазовский, 1871
17 ноября 1869 года был открыт для судоходства Суэцкий канал. Проложенный через египетские пустыни, он соединил Средиземное и Красное моря и стал условной границей между Африкой и Евразией. Пропустить такое событие любознательный и все еще жадный до впечатлений 52-летний Айвазовский не мог. Он приехал в Египет в составе русской делегации и стал первым в мире маринистом, написавшим Суэцкий канал.
«Те картины, в которых главная сила - свет солнца… надо считать лучшими», - был всегда убежден Айвазовский. А как раз солнца-то в Египте было в избытке - только работай. Пальмы, пески, пирамиды, верблюды, далекие пустынные горизонты и «Караван в оазисе» - все это осталось на картинах Айвазовского.
А еще художник оставил занятные воспоминания о первой встрече русской песни и египетской пустыни: «Когда русский пароход входил в Суэцкий канал, шедший впереди его пароход французский сел на мель, и пловцы принуждены были переждать, покуда тот снимется. Эта остановка длилась часов пять.
Была прекрасная лунная ночь, придававшая какую-то величавую красоту пустынным берегам древней страны фараонов, отторгнутой каналом от азиатского берега.
Чтобы сократить время, пассажиры русского парохода устроили импровизированный вокальный концерт: г-жа Киреева, обладая прекрасным голосом, приняла на себя обязанности запевалы, стройный хор подхватывал…
И вот на берегах Египта зазвучала песня о «матушке Волге», о «темном лесе», о «чистом поле» и понеслась по волнам, осеребренным луною, ярко светившей на рубеже двух частей света…»
Католикос Хримян в окрестностях Эчмиадзина. Иван Константинович Айвазовский, 1895
Портрет брата художника Габриэла Айвазяна. Иван Константинович Айвазовский, 1883
Крещение армянского народа. Григор-просветитель (IV в.) Иван Константинович Айвазовский, 1892
Возможно, кому-то будет в новинку узнать, что Иван Константинович Айвазовский был истинным ревнителем Армянской апостольской церкви, одной из древнейших, кстати, христианских церквей. Армянская христианская община была и в Феодосии, а Синод располагался в «сердце Армении» - городе Эчмиадзине.
Старший брат Айвазовского Саргис (Габриэл) стал монахом, потом архиепископом и выдающимся армянским просветителем. Для самого же художника его религиозная принадлежность отнюдь не была пустой формальностью. О самых важных событиях своей жизни, например о свадьбе, он ставил в известность Эчмиадзинский Синод: «Женился 15 августа 1848 года на Джулии, дочери Якова Гревса, англичанина-лютеранина, однако венчался в армянской церкви и с условием, что дети мои от этого брака тоже будут крещены в армянской святой купели».
Когда семейная жизнь разладится, Айвазовскому придется там же испрашивать позволения на расторжение брака.
В 1895 году в Феодосию к Айвазовскому приезжает высокий гость - каталикос Хримян, глава Армянской церкви. Айвазовский возил его в Старый Крым, где на месте разрушенных церквей он возвел новую и даже написал для нее алтарный образ. На торжественном обеде на 300 человек в Феодосии католикос пообещал художнику: «Я, Хримян Айрик, в одной руке - крест, в другой - Библия, буду молиться за тебя и за мой бедный армянский народ». В этом же году вдохновленный Айвазовский напишет картину «Католикос Хримян в окрестностях Эчмиадзина».
Через пять лет 82-летнего Айвазовского не станет. Его могилу на подворье древнего храма украшает надпись на армянском языке: «Рожденный смертным, оставил по себе бессмертную память».
Анна Никитична Бурназян-Саркизова, вторая жена И.К. Айвазовского. Иван Константинович Айвазовский, 1882
Было бы несправедливо по отношению к читателю окончить наш рассказ о картинах Айвазовского, где отсутствует море, фактом смерти художника. Тем более, затронув многие важные биографические вехи, мы так и не поговорили о любви.
Когда Айвазовскому было ни много ни мало 65 лет, он влюбился. Причем влюбился совсем по-мальчишески - с первого взгляда и в обстоятельствах, меньше всего располагавших к романтике. Он ехал в экипаже по улицам Феодосии и пересекся с похоронной процессией, в составе которой шла затянутая в черное молодая прекрасная женщина. Художник считал, что в родной Феодосии всех знает по именам, но ее он как будто видел впервые и даже не догадывался, кем она приходится покойному - дочкой, сестрой, женой. Навел справки: оказалось - вдовой. 25 лет. Зовут Анна Саркизова, в девичестве Бурназян.
Покойный муж оставил Анне имение с дивным садом и великим богатством для Крыма - источником с пресной водой. Вполне состоятельная, самодостаточная женщина, к тому же на 40 лет моложе Айвазовского. Но когда художник, трепеща и не веря в возможное счастье, сделал ей предложение, Саркизова приняла его.
Год спустя Айвазовский признавался другу в письме: «Минувшим летом я вступил в брак с одной госпожой, вдовой-армянкой. Ранее с нею знаком не был, да вот о добром ее имени слышал премного. Жить теперь мне стало спокойно и счастливо. С первой женой уже 20 лет не живу и не вижусь с нею вот уже 14 лет. Пять лет тому назад Эчмиадзинский синод и католикос разрешили мне развод… Только вот очень страшился связать свою жизнь с женщиной другой нации, дабы слез не лить. Сие случилось Божьей милостью, и я сердечно благодарствую за поздравления».
17 лет они проживут в любви и согласии. Как и в юности, Айвазовский будет много и невероятно продуктивно писать. И еще он успеет показать любимой океан: на 10-м году брака они поплывут в Америку через Париж, и, по легенде, эта красивая пара часто будет единственными людьми на корабле, не подверженными морской болезни. Пока большинство пассажиров, укрывшись в каютах, пережидали качку и шторм, Айвазовский и Анна безмятежно любовались морскими просторами.
После смерти Айвазовского Анна более чем на 40 лет (а доживет она до 88-ми) станет добровольной затворницей: ни гостей, ни интервью, ни тем более попыток устроить личную жизнь. Есть что-то волевое и одновременно загадочное во взгляде женщины, чье лицо наполовину скрывает газовая вуаль, так похожая на полупрозрачную поверхность воды с морских пейзажей ее великого мужа, Ивана Айвазовского.
Иван Константинович Айвазовский - один из самых известных художников-маринистов мира. Его полотна пропитаны любовью к жизни и благоговением перед силами природы. Пейзажи живописца представляют собой мощь необузданной стихии, мрачные мысли о настоящем и тонкие намеки на светлое будущее. Ярким примером психологической марины является картина "Черное море": Айвазовский позволяет зрителю проникнуться атмосферой надвигающейся бури и предлагает всерьез задуматься о смысле жизни.
Творческий путь
И. Айвазовский родился в первой четверти девятнадцатого века в Феодосии - городе на берегу Черного моря. Любовь к искусству сделала свое дело, и в возрасте тридцати лет живописец становится профессором Санкт-Петербургской академии художеств.
В течение всей жизни Иван Айвазовский писал работы, посвященные морю, среди них "Девятый вал", "Чесменский бой" и "Ночь. Голубая волна". Не менее известной становится картина "Черное море": Айвазовский изобразил на ней штормовые волны и еле видный корабль вдали.Увидеть подлинный шедевр можно в Третьяковской галерее.
Описание картины Айвазовского "Черное море"
Сюжет картины предельно прост. Поделив полотно на две равные части, художник изобразил хмурое небо и штормящее море. Понять авторский замысел легче, если знать первое название марины: "На Черном море начинает разыгрываться буря". Теперь становятся видны детали, в которых и скрывается психологизм сюжета: пенящиеся волны на переднем плане и маленькое, практически незаметное судно на горизонте.
Описывая характерные особенности творчества Ивана Константиновича, многие искусствоведы используют термин "волна Айвазовского", под которым понимают виртуозное изображение пенящихся гребней. Именно они добавляют картине реализм, создают атмосферу тревожности, которая всегда преследует людей, столкнувшихся с необузданной стихией. Темные, набирающие силу волны на переднем плане вызывают чувство тревоги: кажется, что весь мир замер в ожидании чего-то неотвратимого. Тусклый луч света здесь пробивается сквозь густые облака, приковывая внимание к бушующим водам.
Небо, как и вода, динамично: зритель буквально может увидеть, как сгущаются тучи. Светлый горизонт намекает на то, что некогда поверхность моря была озарена приветливым солнцем. Погода меняется на глазах - этим художник говорит об изменчивости жизни.
В большинстве полотен Айвазовского присутствуют суда. Они оживляют сюжет, приближают его к жизни реальных людей. Это подтверждает и картина "Черное море": Айвазовский одним движением кисти сумел показать зрителю судьбу нескольких десятков людей. Далекий корабль, который можно увидеть на горизонте, вышел в море совсем недавно. Шторм застал моряков врасплох, но поворачивать назад слишком поздно: им придется мужественно сражаться со стихией, чтобы сохранить жизнь себе и своим товарищам.
Психологизм картины "Черное море"
Истинный смысл пейзажа сложно понять без долгих размышлений, однако это не относится к произведению, которое написал Айвазовский, "Черное море". Анализ картины не требует особых навыков: мастер сумел донести замысел до каждого. Атмосфера тревожности и предвкушения опасности олицетворяет человеческую жизнь. Далекий корабль - символ самого человека: он отправился в путь, не догадываясь о том, что его ждет впереди. Трудности, без которых не обходится ни одна жизненная история, - это волны. Ситуация, вызвавшая шторм, для каждого человека будет своя.
Зритель не знает, что ждет корабль в будущем. Художник молчит об этом. Однако светлое небо на горизонте вселяет надежду на счастливый исход. "Жизнь трудна и опасна, но все получится" - вот о чем говорит зрителю картина "Черное море". Айвазовский написал ее в возрасте 64 лет, когда стал всерьез задумываться о смысле человеческого существования.
Морской пейзаж как смысл жизни
Несмотря на то что художник творил и городские пейзажи, основным и наиболее известным жанром живописи в творчестве Ивана Константиновича Айвазовского является марина. Наполненные размышлениями о долгом человеческом пути, картины мастера художественного слова пользуются заслуженной популярностью среди любителей искусства со всего мира. Истинных ценителей морского пейзажа обрадует репродукция картины Айвазовского "Черное море", ведь размышлять о жизни, наслаждаясь видом на штормящие волны, никогда не надоест!
Если вы любите морскую тему, предлагаем посмотреть картины Айвазовского — фото с названиями (самые знаменитые) представлены ниже.. Мы переплели вехи жизни с творчеством и лучшими картинами мариниста.
Черное море (1881)
Это зрелая работа, созданная им в 64-летнем возрасте. Сначала маринист назвал картину «На Черном море начинает разыгрывать буря», сократив позже до «Черного моря». Об этом полотне высоко отзывались даже самые ярые критики-современники творчества Айвазовского, считавшие, что романтизму пришел конец.
Айвазовский Иван Константинович (Гайвазовский) – сын армянского предпринимателя. Родился в Феодосии в 1817 году, там же и умер в 1900. Он учился в Академии Художеств Петербурга у М.Н. Воробьева и Ф.Таннера (французского мариниста). Работал в Крыму, как «пенсионер» Академии (1830-1840), в это же время посетил Англию, Францию и еще несколько стран.
Еще одна картина, написанная в лучшие годы творчества Айвазовского. Этот период искусствоведы называют «голубым». В серии работ художника читается особая манера исполнения, появившаяся у мариниста после 1870 года.
В каждом из произведений Айвазовского чувствуется романтизм. Это веяния того времени – отойти от обыденного и окунуться в мир за пределами серых будней. Айвазовскому удавались морские баталии и изображение стихии. Искусствоведы с твердостью в голосе заявляют, что полотна художника – самые эмоциональные шедевры 19 века.
Айвазовскому 81 год. Он отходит от привычных кораблей, мелких фигур. Сейчас все его внимание занимает море. Художнику заказывали еще несколько работ в эти его годы, но именно эту работу считают главным наследием Айвазовского. Он оставил картину любимой Феодосии, где она до сих пор и находится.
Художник много путешествовал не только по России, но и по Европе, бывал на Средиземноморье. С 1845 года преимущественно жил и работал в Феодосии. Еще в 1840-х годах, благодаря точности и быстроте кисти, а также эмоциональному настрою и тяготению к героике полотен, заслужил мировую славу. Стал академиком в 1845, профессором в 1847, почетным членом Академии Художеств в 1887.
Айвазовский родился и периодами жил в Феодосии, поэтому ей уделено столько внимания. Это одна из самых спокойных работ художника.
Не обошло его влияние французских мастеров морского пейзажа К.Верне и Е.Лоррена. Со временем, избавившись от резких контрастов и «кулисной» композиции, он обретает подлинную живописную свободу. Особенно это чувствуется в его изображении бескрайней и буйной мощи стихии моря, в его закатах и оживающем на волнах свете луны, в отваге людей, сражавшихся с морской стихией («Девятый вал», о чем мы поговорим немного позже).
Свои лучшие шедевры Айвазовский всегда создавал быстро – ему требовалось от силы 2 дня. Особенно, когда работа делалась по вдохновению, а не по заказу, получалось лучше всего. Маринист начинал с быстрого наброска с указанием главных элементов и источников света. А потом он отправлялся в мастерскую и уже по памяти восстанавливал каждый оттенок. Именно так и появилась работа «Море. Коктебельская бухта».
В его работах поразительное сочетание яркости и тонального единства, тонких решений светотени и, конечно, вечно живая чарующая вода. Айвазовский за свою жизнь написал немногим больше 6 000 картин, а еще много акварелей и рисунков.
Одна из самых лучших картин «голубого» периода.
Став с 1844 года живописцем при Главном морском штабе, принял участие в морских компаниях. Его полотна: «Буря на Черном море», «Георгиевский монастырь», «Чесменский бой», «Вход в Севастопольскую бухту» – овеяны духом величественной героики. Писал Иван Айвазовский и пейзажи, особенно интересны кавказские и украинские, и на религиозные темы, а ряд своих работ посвятил истории Армении.
Батальное полотно с изображением корабля русской флотилии. Несмотря на общий драматизм сюжетного момента, Айвазовский гордился русскими моряками, которым удалось победить в этом непростом бою. «Чесменский бой» относится к раннему периоду творчества мариниста.
Будучи человеком состоятельным, Айвазовский также известен как благотворитель, активно помогавший градоустройству Феодосии, где и можно наиболее полно познакомиться с его творчеством в картинной галерее, носящей его имя.
Айвазовский ненадолго покидал родную Феодосию. Даже когда Санкт-Петербург открыл перед ним все двери со званиями, славой и деньгами, маринист всей душой устремлялся домой, к морю.
Осев в доме на побережье, художник навсегда остался предан морю. Оно стало его музой и главным героем для картин. Постоянно общаясь с моряками, художник знал о суевериях, которые жили в их кругах. Знал о роковой девятой волне, которая несла судам только гибель.
С первых дней выставочных показов картина превратилась в шедевр. В тот же год ее купил для Эрмитажа сам Николай I. Сегодня «Девятый вал» — это и есть Айвазовский. Это лучшая и самая известная его работа.
На этом мы заканчиваем изучать картины Айвазовского. Фото с названиями (самые знаменитые) добавьте себе в закладки и поделитесь в комментариях, какая из работ вам понравилась больше всего.
Иван Константинович Айвазовский, настоящее имя которого звучит как «Ованес Айвазян», являлся коллекционером и меценатом, но в первой степени он все же художник, причем, наиболее талантливый и выдающийся в своем жанре.
На самом деле, так как семья художника, спасшись от геноцида, переехала в Польшу, фамилия их произносилась на польский манер «Гайвазян», а Иван впоследствии стал Гайвазовским. Позднее он назвался, какая вариация и дошла до наших дней, Айвазовским, но всему миру этот человек запомнился как выдающийся художник-маринист и баталист. О его картинах положительно отзывались многие критики, и сегодня будет представлен топ пять шедевров Ивана Константиновича, составленных из тех картин художника, которые обрели мировую известность. Итак, пять наиболее знаменитых картин И. К. Айвазовского.
Первое место. Всемирно известный «Девятый вал»
Об этой картине слагали легенды. Она является лучшим и поистине ошеломляющим творением Айвазовского, в котором он смог передать всю прелесть моря во время шторма. Огромные размеры картины заставляют поднять брови от немого удивления, ведь такая работа, детальная и мастерски написанная в подобных масштабах, под силу вовсе не каждому.
Иван Константинович же написал полотно всего за одиннадцать дней, продолжая традицию скорого письма и ничуть не изменяя ей. Идеальное построение, незаурядный сюжет и само настроение картины поражают даже далеких от искусства обывателей. В центре картины и самой композиции - несчастные, но все же выжившие моряки, зацепившиеся за мачту, которых вот-вот поглотит стихия, поставив крест на их судьбе. А где-то на горизонте легкими, почти беспечными мазками прочерчены первые лучи восходящего солнца. Шторм подходит к концу. Холодный ад отступает. Поистине гармония после разрушения.
Второе место. Победный «Чесменский бой»
История России позолочена славой множества и множества побед, но эта запомнилась особыми заслугами. Чесменский бой - эпизод русско-турецкой войны 1768-1774 гг., прогремевший в далеком 1770-м. Именно после этого боя граф А. Орлов, один из фаворитов правительницы, который командовал флотом, рапортовал императрице Екатерине Великой о захвате контроля над Дарданеллами.
Художник по-настоящему академической кистью пишет затухающее зарево кровопролитного сражения, оглушительно-безжалостного. Вражеские корабли потоплены, кое-где на них еще догорают мачты, красным заревом роняя отблески в воду; на небе драконьим глазом блестит луна, блеклая и безжизненная. Черное, будто посыпанное золой небо. Цветовые контрасты.
Полотно, как ни странно, отличается своим удивительным спокойствием: все завершилось, моряки складывают оружие и врачуют раненых, празднуют победу. Жизнь восторжествовала, ее только предстоит возвратить в привычный цикл, хотя впереди еще целых четыре года войны. Атмосферный и эксклюзивный шедевр.
Третье место. Тревожная «Радуга»
Как ни крути, а любимая тема живописца - беспокойная вода
. Шторм, покрывающий шрамами морскую гладь и выбрасывающий на берег морских жителей, громовые раскаты, проблески молний в кромешной тьме. Океаническая романтика, прекрасная, но от этого не менее непредсказуемая, чуждая тем, кто не любит море. А уж море Айвазовский любил как никто другой.
На картине изображено его любимое состояние моря. Корабль, опасно накрененный влево, вот-вот поглотит в цитадель обезумевшей горькой воды, пару шлюпок, словно деревяшки, бросает волнами, заставляя сидящих в них людей потерять последнюю надежду на спасение. Но на небе проглядывается радуга. По Библии, радугу Бог создал в клятве больше не насылать потоп на своих чад. Может, это таинственный знак морякам..? Прекрасное полотно с глубоким смыслом.
Четвертое место. Тихая гладь картины «Черное море»
Черное море всегда было известно как оплот спокойствия. Чайки, рассекающие бескрайние горизонты темной воды (из-за которой море и получило свое название), теплый, влажный воздух, палящее солнце. Здешние приморские города известны как здравницы, там же и обучают защитников Родины, которым это море становится своеобразной alma mater. И внимание Ивана Константиновича также не обошло этот живописный уголок России.
Безмятежной колыбелью жизни представлено Черное море на картине художника. Мастерскими мазками он доводит до совершенства игру волн на легком ветерке. Такое море ласкает берег и качает медуз, просвечивающих в прозрачной воде, кажущейся черно-синей лишь издалека. Такое море манит к себе, обещая пригреть в соленых объятьях, но впечатление обманчиво: собираются тучи, и вскоре этому спокойствию может прийти конец.
Одинокий корабль на светлеющем горизонте плывет, не ведая о надвигающейся опасности. Но избежит ли он участи стать похороненным в этой пока что спокойной воде?
Пятое место. «Среди волн», впечатляющая и удивительная
Эта картина помещена в конец рейтинга вовсе не потому, что она чем-то хуже других: у Айвазовского не бывает плохих картин. Но именно эта по хронологической последовательности была позже всех предыдущих, и именно ее можно считать определенным, даже знаковым и символичным эдаким «творческим завещанием» мариниста, нашедшего свой неповторимый стиль и вложившего в творение всю свою душу.
Данное полотно можно назвать логическим или, скорее, поэтическим продолжением «Черного моря». Как продолжением, так и завершением. Там буря лишь подает первые признаки, намекает на то, что скоро разразится, здесь же она показывает себя как неумолимую стихию, готовую пожрать сами небеса, темно-зеленой бирюзой прописанные в верхней части картины.
Видно бледные всполохи волн, почти слышен опасный, призывный шум воды. Это ночь, это эпицентр стихийного взрыва. На тот момент восьмидесятидвухлетний Константин Иванович смог показать, насколько трагичной и беспокойной может быть шторм. «В его буре есть упоение, есть вечная красота…» - писал Достоевский еще намного раньше, чем появилась эта картина, картина-кульминация гениального творчества Айвазовского. Шедевр.
Иван Айвазовский — гений. Его картины - подлинные шедевры. И даже не со стороны техники исполнения. На первый план здесь выходит удивительно правдивое отображение тонкого характера водной стихии. Естественно, возникает желание понять природу гениальности Айвазовского.
Любая частичка судьбы была нужным и неотрывным дополнением его таланта. В этой статье мы с вами попробуем хоть на сантиметр приоткрыть двери в удивительный мир одного из самых известных маринистов в истории - Ивана Константиновича Айвазовского.
Само собой разумеется, что живопись мирового уровня предполагает наличие большого таланта. Но особняком всегда стояли художники-маринисты. Передать эстетику «большой воды» сложно. Сложность здесь, прежде всего в том, что именно на полотнах, изображающих море, наиболее явственно ощущается фальшь.
Известные картины Ивана Константиновича Айвазовского
Самое интересное для Вас!
Семья и родной город
Отец Ивана был человеком коммуникабельным, предприимчивым и способным. Долгое время он жил в Галиции, позже перебрался в Валахию (современную Молдавию). Возможно, некоторое время он путешествовал с цыганским табором, ведь Константин говорил на цыганском. Кроме него, кстати, этот любопытнейший человек владел польским, русским, украинским, венгерским, турецким языками.
В конце концов, судьба занесла его в Феодосию, которая совсем недавно получила статус порто-франко. Город, в котором еще совсем недавно проживало 350 жителей превратился в оживленный торговый центр с населением в несколько тысяч человек.
Со всего юга Российской империи доставлялись грузы в Феодосийский порт, а обратно уходили товары из солнечной Греции и яркой Италии. Константин Григорьевич, небогатый, но предприимчивый успешно занялся торговлей и женился на армянке по имени Рипсиме. Спустя год у них родился сын Габриэл. Константин и Рипсиме были счастливы и даже начали задумывать о смене жилья - небольшой домик, построенный по приезду в город, стал тесноватым.
Но вскоре началась Отечественная война 1812 года, а вслед за ней в город пришла эпидемия чумы. В это же время в семье родился еще один сын - Григорий. Дела Константина резко пошли вниз, он разорился. Нужда была столь велика, что из дома пришлось продать почти все ценные вещи. Отец семейства занялся тяжбенными делами. Ему очень помогала любимая жена - Репсиме была искусной рукодельницей и часто ночи напролет вышивала, чтобы позже продать свои изделия и поддержать семью.
17 июля 1817 года на свет появился Ованнес, ставший известным всему миру под именем Ивана Айвазовского (фамилию он сменил только в 1841 году, но мы будем называть Ивана Константиновича так уже сейчас, все-таки прославился он как Айвазовский
). Нельзя сказать, что его детство было похоже на сказку. Семья была бедной и уже в 10 лет Ованнес пошел работать кофейню. Старший брат к тому времени уехал учиться в Венецию, а средний как раз получал образование в уездном училище.
Несмотря на работу, душа будущего художника по-настоящему цвела в прекрасном южном городе. Неудивительно! Феодосия , несмотря на все старания судьбы, не хотела лишаться своей яркости. Армяне, греки, турки, татары, русские, украинцы - мешанина традиций, нравов, языков создавали красочный фон феодосийской жизни. Но на первом плане было, конечно, море. Именно оно привносит тот самый колорит, который никому не удастся воссоздать искусственно.
Невероятная удача Вани Айвазовского
Иван был очень способным ребенком - сам выучился играть на скрипке и сам же начал рисовать. Первым его мольбертом была стена отцовского дома, вместо холста он довольствовался штукатуркой, а кисть заменял кусочек угля. Удивительного мальчика заметили сразу пара видных благодетелей. Сначала на рисунки необычного мастерства обратил внимание феодосийский архитектор Яков Христианович Кох.
Он же дал Ване первые уроки изобразительного искусства. Позже, услышав игру Айвазовского на скрипке, ним заинтересовался градоначальник Александр Иванович Казначеев. Произошла забавная история - когда Кох решился представить маленького художника Казначееву, тот оказался с ним уже знаком. Благодаря патронату Александра Ивановича, в 1830 Ваня поступает в Симферопольский лицей
.
Следующие три года стали важной вехой в жизни Айвазовского. Учась в лицее, он отличался от других совершенно невообразимым талантом к рисованию. Мальчику было тяжело - сказывалась тоска по родным и, конечно, морю. Зато он сохранил старые знакомства и завел новые, не менее полезные. Сначала перевели в Симферополь Казначеева, а позже Иван стал вхож в дом Натальи Федоровны Нарышкиной. Мальчику разрешали пользоваться книгами и гравюрами, он постоянно работал, искал новые сюжеты и приемы. С каждым днем мастерство гения росло.
Знатные покровители таланта Айвазовского решили ходатайствовать о его приеме в Петербургскую Академию художеств, отослали в столицу лучшие рисунки. Просмотрев их, президент Академии Алексей Николаевич Оленин писал министру двора, князю Волконскому:
«Молодой Гайвазовский, судя по рисунку его, имеет чрезвычайное расположение к композиции, но как он, находясь в Крыму, не мог быть там приготовлен к рисованию и живописи, чтобы не только быть посланным в чужие края и учиться там без руководства, но даже и так, чтобы поступить в штатные академисты Императорской Академии художеств, ибо на основании § 2-го прибавления к установлениям ее, вступающие должны иметь не менее 14-ти лет.
Рисовать хорошо, по крайней мере, с оригиналов человеческую фигуру, чертить ордена архитектуры и иметь предварительные сведения в науках, то, дабы не лишать сего молодого человека случая и способов к развитию и усовершенствованию природных его способностей к художеству, я полагал единственным для того средством высочайшее соизволение на определение его в академию пенсионером его императорского величества с производством за содержание его и прочее 600 р. из Кабинета его величества с тем, чтобы он был привезен сюда на казенный счет».
Соизволение, которого просил Оленин, было получено когда Волконский показал рисунки лично императору Николаю. 22 июля Петербургская Академия художеств
приняла на обучение нового ученика. Детство закончилось. Но Айвазовский ехал в Петербург без страха - верно чувствовал, что впереди были блистательные свершения художественного гения.
Большой город - большие возможности
Петербургский период жизни Айвазовского интересен сразу по нескольким причинам. Конечно, немаловажную роль сыграло обучение в Академии. Талант Ивана дополнялся такими нужными академическими уроками. Но в этой статье хочется прежде всего рассказать о круге общения молодого художника. Поистине, Айвазовскому всегда везло на знакомых.
В Петербург Айвазовский приехал в августе. И хотя он был наслышан о страшной питерской сырости и холодах, летом ничего этого не ощущалось. Иван целыми днями гулял по городу. По-видимому, душа художника заполняла тоску по привычному югу прекрасными видами города на Неве. Особенно Айвазовского поражал строящийся Исаакиевский собор и памятник Петру Великому. Массивная бронзовая фигура первого императора России вызывала у художника подлинное восхищение. Еще бы! Именно Петру был обязан существованием этот чудный город.
Удивительный талант и знакомство с Казначеевым сделали Ованеса любимцем публики. Причем публика эта была очень влиятельной и не раз помогала молодому дарованию. Воробьев, первый учитель Айвазовского в Академии, сразу понял, какой талант ему достался. Несомненно, этих творческих людей сближала еще и музыка - Максим Никифорович, как и его ученик, тоже играл на скрипке.
Но со временем стало очевидно, что Айвазовский перерос Воробьева. Тогда он был направлен в качестве ученика к французскому маринисту Филиппу Таннеру. Но с иностранцем Иван не сошелся характерами и по причине болезни (то ли выдуманной, то ли настоящей) ушел от него. Вместо этого он начал работать над серией картин для выставки. И следует признать, полотна он создал впечатляющие. Именно тогда, в 1835 году он получает серебряную медаль за работы «Этюд воздуха над морем» и «Вид на взморье в окрестностях Петербурга».
Но увы, столица была не только культурным центром, но и эпицентром интриг. Таннер пожаловался начальству на непокорного Айвазовского, мол, чего это его ученик во время болезни работал на себя? Николай І, известный приверженец дисциплины, лично распорядился убрать картины молодого художника с выставки. Это был очень болезненный удар.
Айвазовскому не давали хандрить - вся общественность яро воспротивилась безосновательной опале. О прощении Ивана ходатайствовали Оленин, Жуковский, придворный художник Зауервейд. Сам Крылов лично приезжал утешить Ованеса: «- Что. братец, француз обижает? Э-эх, какой же он… Ну, Бог с ним! Не горюй!..». В конце-концов справедливость восторжествовала - император простил молодого художника и распорядился выдать награду.
Во многом благодаря Зауервейду Иван смог пройти летнюю практику на кораблях Балтийского флота . Созданный всего лишь сто лет назад флот был уже грозной силой Российского государства. И, конечно, для начинающего мариниста нельзя было сыскать более нужной, полезной и приятной практики.
Писать корабли без малейшего представления об их устройстве - преступление! Иван не гнушался общаться с матросами, выполнять мелкие поручения офицеров. А по вечерам он играл для команды на своей любимой скрипке - посреди холодной Балтики было слышно чарующее звучание черноморского юга.
Обаятельный художник
Все это время Айвазовский не прекращал переписку со своим старым благодетелем Казначеевым. Именно благодаря ему Иван стал вхож в дома Алексея Романовича Томилова и Александра Аркадьевича Суворова-Рымникского, внука знаменитого полководца. На даче у Томиловых Иван даже проводил летние каникулы. Именно тогда Айвазовский познакомился с русской природой, непривычной для южанина. Но сердце художника воспринимает красоту в любом ее виде. Каждый день, проведенный Айвазовским в Питере или окрестностях, добавлял что-то новое в мироощущение будущего маэстро живописи.
В доме Томиловых собирался цвет тогдашней интеллигенции - Михаил Глинка, Орест Кипренский, Нестор Кукольник, Василий Жуковский. Вечера в такой компании были чрезвычайно интересны для художника. Старшие товарищи Айвазовского приняли его в свой круг без проблем. Демократичные тенденции интеллигенции и необычайная одаренность юноши позволили ему занять достойное место в компании друзей Томилова. По вечерам Айвазовский часто играл на скрипке на особый, восточный манер - уперев инструмент в колено или поставив его стоймя. Глинка даже включил в свою оперу «Руслан и Людмила» небольшой отрывок, сыгранный Айвазовским.
Известно, что Айвазовский был знаком с Пушкиным и очень любил его поэзию. Смерть Александра Сергеевича была очень болезненно воспринята Ованесом, позже он специально приезжал в Гурзуф, именно в то место, где проводил время великий поэт. Не менее важной для Ивана стала встреча с Карлом Брюлловым. Недавно закончивший работу над полотном «Последний день Помпеи», он приехал в Петербург и каждый из студентов Академии страстно желал, чтобы именно Брюллов был его наставником.
Айвазовский учеником Брюллова не был, но часто общался с ним лично, и Карл Павлович отмечал талант Ованеса. Нестор Кукольник посвятил Айвазовскому пространную статью именно по настоянию Брюллова. Опытный живописец видел, что последующее обучение в Академии будет для Ивана скорее регрессом - не осталось преподавателей, которые могли дать что-то новое молодому художнику.
Он предложил совету Академии сократить срок обучения Айвазовского и отправить его за границу. Тем более, что новая марина «Штиль» завоевала на выставке золотую медаль. А эта награда как раз давала право на поездку за границу.
Но вместо Венеции и Дрездена Ованеса отправили на два года в Крым. Едва ли Айвазовский не был рад - он снова окажется дома!
Отдых…
Весной 1838 года Айвазовский приезжает в Феодосию. Наконец он увидел семью, любимый город и, конечно, южное море. Безусловно, Балтика обладает своим шармом. Но для Айвазовского именно Черное море всегда будет источником самого светлого вдохновения. Даже после такой долгой разлуки с родными, художник на первое место ставит работу.
Он находит время для общения с матерью, отцом, сестрами и братом - все искренне гордятся Ованесом, самым перспективным художником Санкт-Петербурга! В то же время Айвазовский напряженно работает. Он часами пишет полотна, а после уставший идет к морю. Здесь он может почувствовать то настроение, то неуловимое волнение, которое с малых лет вызывало в нем Черное море.
Вскоре в гости к Айвазовским приехал вышедший в отставку Казначеев. Он наравне с родителями радовался успехам Ованеса и первым делом попросил показать его новые рисунки. Увидев прекрасные произведения, он не медля взял художника с собой, в поездку по Южному берегу Крыма.
Конечно, после столь длительной разлуки вновь оставлять семью было неприятно, но желание прочувствовать родной Крым перевесило. Ялта, Гурзуф, Севастополь - везде находил Айвазовский материал для новых полотен. Казначеев, отбывший в Симферополь, настоятельно звал художника в гости, но тот вновь и вновь огорчал благодетеля отказом — работа превыше всего.
…перед боем!
В это время Айвазовский познакомился с еще одним замечательным человеком. Николай Николаевич Раевский - храбрец, выдающийся командир, сын Николая Николаевича Раевского, героя обороны батареи Раевского в Бородинской битве. Генерал-лейтенант участвовал в Наполеоновских войнах, Кавказских походах.
Этих двух непохожих на первый взгляд людей сблизила любовь к Пушкину. Айвазовский, с малых лет восхищавшийся поэтическим гением Александра Сергеевича, нашел в Раевском родственную душу. Долгие захватывающие разговоры о поэте закончились совершенно неожиданно - Николай Николаевич предложил Айвазовскому сопровождать его в морском походе к берегам Кавказа и посмотреть на высадку русского десанта. Это была неоценимая возможность увидеть что-то новое, да еще и на столь любимом Черном море. Ованес сразу согласился.
Конечно, эта поездка была важна в плане творчества. Но и тут были неоценимые встречи, умолчать о которых будет преступлением. На пароходе «Колхида» Айвазовский познакомился со Львом Сергеевичем Пушкиным, братом Александра. Позже, когда пароход присоединился к основной эскадре, Иван познакомился с людьми, которые для художника-мариниста были неисчерпаемым источником вдохновения.
Перейдя с «Колхиды» на линкор «Силистрия», Айвазовский был представлен Михаилу Петровичу Лазареву . Герой России, участник знаменитого Наваринского сражения и первооткрыватель Антарктиды, новатор и грамотный командир, он живо заинтересовался Айвазовским и лично предложил тому перейти с «Колхиды» на «Силистрию» для изучения тонкостей флотского дела, которые, несомненно, пригодились бы ему в работе. Казалось бы куда дальше: Лев Пушкин, Николай Раевский, Михаил Лазарев - некоторые за всю жизнь не встретят даже одного человека такого масштаба. Но у Айвазовского совершенно другая судьба.
Позже его познакомили с Павлом Степановичем Нахимовым , капитаном «Силистрии», будущим командиром русского флота в Синопском сражении и организатором героической обороны Севастополя. В этой блистательной компании совершенно не терялся молодой пока Владимир Алексеевич Корнилов, будущий вице-адмирал и капитан известного парусника «Двенадцать апостолов ». Айвазовский с совершенно особой страстью работал в эти дни: обстановка была уникальной. Теплое окружение, любимое Черное море и изящные корабли, которые можно было изучать сколько душа пожелает.
Но вот пришло время высадки. Айвазовский лично хотел принять в ней участие. В последний момент обнаружили, что художник совершенно безоружен (еще бы!) и ему выдали пару пистолетов. Так Иван и спустился в десантную шлюпку — с портфелем для бумаг и красок и пистолетами за поясом. Хотя его шлюпка в числе первых причалила к берегу, лично Айвазовский бой не наблюдал. Через несколько минут после высадки был ранен приятель художника — мичман Фредерикс. Не найдя врача, Иван сам оказывает раненому помощь, а потом на шлюпке доправляет на корабль. Но по возвращению на берег Айвазовский видит, что сражение почти окончилось. Он не медля ни минуты принимается за работу. Впрочем, передадим слово самому художнику, который в журнале «Киевская старина» описывал высадку почти сорок лет спустя — в 1878 году:
«…Берег, озаренный заходящим солнцем, лес, далекие горы, флот, стоящий на якоре, катера, снующие по морю, поддерживают сообщение с берегом… Миновав лес, я вышел на поляну; здесь картина отдыха после недавней боевой тревоги: группы солдат, сидящие на барабанах офицеры, трупы убитых и приехавшие за уборкой их черкесские подводы. Развернув портфель, я вооружился карандашом и принялся срисовывать одну группу. В это время какой-то черкес бесцеремонно взял у меня портфель из рук, понес показывать мой рисунок своим. Понравился ли он горцам — не знаю; помню только, что черкес возвратил мне рисунок выпачканным в крови… Этот «местный колорит» так и остался на нем, и я долгое время берег это осязаемое воспоминание об экспедиции…».
Какие слова! Художник увидел все — берег, заходящее солнце, лес, горы и, конечно, корабли. Чуть позже он написал одну из лучших своих работ «Десант у Субаши». А ведь этому гению угрожала смертельная опасность во время высадки! Но Судьба берегла его для дальнейших свершений. Во время отпуска Айвазовского ждало еще путешествие по Кавказу, и напряженная работа над превращением этюдов в настоящие полотна. Но он справился с честью. Как и всегда, впрочем.
Привет, Европа!
Вернувшись в Петербург, Айвазовский получил звание художника 14 класса. Обучение в Академии закончилось, Ованес перерос всех своих учителей и ему дали возможность путешествовать по Европе, естественно, с государственным содержанием. Уезжал он с легкой душой: заработки позволяли помогать родителям, да и самому жить достаточно комфортно. И хотя сначала Айвазовский должен был посетить Берлин, Вену, Триест, Дрезден — больше всего его тянуло в Италию. Там было столь любимое южное море и неуловимая магия Апеннин. В июле 1840 года Иван Айвазовский со своим другом и однокашником Василием Штернбергом отправились в Рим.
Эта поездка в Италию была очень полезной для Айвазовского. Он получил уникальную возможность изучать работы великих итальянских мастеров. Часами он простаивал у полотен, срисовывал их, пытаясь понять тот тайный механизм, который делал творения Рафаэля и Ботичелли шедеврами. Старался бывать во многих интересных местах, например, доме Колумба в Генуе. А какие пейзажи он находил! Апеннины напоминали Ивану его родной Крым, но со своим, другим шармом.
Да и чувства родства с землей не было. Зато сколько возможностей для творчества! А Айвазовский всегда пользовался возможностями ему предоставленными. О уровне мастерства художника красноречиво говорит примечательный факт: картину “Хаос” захотел купить сам Папа Римский. Кто-кто, а понтифик привык получать только лучшее! Сметливый художник отказался от оплаты, просто подарив “Хаос” Григорию XVI. Папа не оставил его без награды, вручив золотую медаль. Но главное — это эффект подарка в мире живописи — имя Айвазовского прогремело на всю Европу. В первый, но далеко не последний раз.
Кроме работы, однако, у Ивана была еще одна причина посетить Италию, точнее Венецию. Именно там на острове св. Лазаря жил и работал его брат Габриэль. Пребывая в сане архимандрита, он занимался исследовательской работой и преподаванием. Встреча братьев прошла тепло, Габриэль много расспрашивал о Феодосии и родителях. Но вскоре они расстались. В следующий раз они встретятся в Париже через несколько лет. В Риме Айвазовский познакомился с Николаем Васильевичем Гоголем и Александром Андреевичем Ивановым. Даже здесь, на чужой земле, Иван умудрялся находить лучших представителей земли русской!
В Италии проходили и выставки картин Айвазовского. Публика неизменно приходила в восхищение и живо интересовалась этим молодым русским, который сумел передать всю теплоту юга. Все чаще Айвазовского стали узнавать на улицах, приходить к нему в мастерскую и заказывать работы. “Неаполитанский залив”, “Вида на Везувий в лунную ночь”, “Вид на Венецианскую лагуну” — эти шедевры были квинтэссенцией итальянского духа пропущенного через душу Айвазовского. В апреле 1842 года он отсылает часть картин в Петрбург и уведомляет Оленина о намерении посетить Францию и Нидерланды. Иван уже не просит разрешения на поездку — ему хватает денег, он громко заявил о себе и будет радушно принят в любой стране. Просит только об одном — чтобы его жалование отправили матери.
Картины Айвазовского были представлены на выставке в Лувре и настолько поразили французов, что ему была вручена золотая медаль французской Академии. Но одной Францией он не ограничился: Англия, Испания, Португалия, Мальта — везде, где можно было увидеть столь дорогое сердцу море, художник побывал. Выставки пользовались успехом и Айвазовского единодушно осыпали комплиментами критики и неискушенные посетители. Больше не было недостатка в деньгах, но Айвазовский жил скромно, отдаваясь работе в полной мере.
Художник Главного Морского штаба
Не желая затягивать свой вояж, уже в 1844 году он возвращается в Санкт-Петербург . 1 июля его награждают орденом святой Анны 3 степени, а в сентябре того же года Айвазовский получает звание академика Петербургской Академии художеств. Кроме того, его причисляют к Главному Морскому штабу с правом ношения мундира! Мы-то знаем с каким пиететом относятся моряки к чести мундира. А тут его носит штатский, да еще и художник!
Тем не менее это назначение приветствовали в Штабе, а Иван Константинович (можно его уже и так называть — художник с мировым именем как-никак!) пользовался всеми возможными привилегиями этой должности. Он требовал чертежи кораблей, для него стреляли корабельные пушки (чтобы он мог получше рассмотреть траекторию ядра), Айвазовский даже участвовал в маневрах в Финском заливе! Словом, не просто отбывал номер, а работал прилежно и с желанием. Естественно, полотна были тоже на уровне. Скоро картины Айвазовского стали украшать резиденции императора, дома знати, государственные галереи и частные коллекции.
Следующий год был очень напряженным. В апреле 1845 года Ивана Константиновича включили в состав русской делегации, которая направлялась в Константинополь. Побывав в Турции, Айвазовский был сражен красотами Стамбула и прекрасным побережьем Анатолии. Через некоторое время он вернулся в Феодосию, где купил земельный участок и начал строить свой дом-мастерскую, который спроектировал лично. Многие не понимают художника — любимец государя, популярный художник, почему бы не жить в столице? Или за границей? Феодосия ведь дикая глушь! Но Айвазовский так не считает. Он устраивает в новопостроенном доме выставку своих картин, над которыми работает денно и нощно. Многие гости отмечали, что несмотря на вроде бы домашние условия, Иван Константинович осунулся и побледнел. Но, несмотря ни на что, Айвазовский заканчивает работу и отправляется в Петербург — он все же служивый человек, нельзя относиться к этому безответственно!
Любовь и война
В 1846 году Айвазовский прибыл в столицу и остался там на несколько лет. Причиной тому были постоянные выставки. С периодичностью в полгода они проходили то в Питере, то в Москве в совершенно разных местах, то денежные, то бесплатные. И на каждой выставке обязательно было присутствие Айвазовского. Он получал благодарности, заходил в гости, принимал подарки и заказы. Свободное время в этой сутолоке выдавалось редко. Была создана одна из самых известных картин — “Девятый вал”.
Но стоит заметить, что в Феодосию Иван все же ездил. Причина этого была архиважная — в 1848 году Айвазовский женился. Неожиданно? До 31 года у художника не было возлюбленной — все его эмоции и переживания оставались на полотнах. А тут такой неожиданный шаг. Впрочем, южная кровь горячая, да и любовь, вещь непредсказуемая. Но еще более удивительна избранница Айвазовского — простая служанка Юлия Грейс , англичанка, дочь лейб-медика, служившего императору Александру.
Конечно, этот брак не прошел незамеченным в светских кругах Петербурга — многие удивлялись выбору художника, многие его откровенно критиковали. Устав, по-видимому, от пристального внимания к своей личной жизни, Айвазовский с супругой и в 1852 году уезжает домой, в Крым. Дополнительной причиной (или может основной?) было то, что первая дочь — Елена , уже была в возрасте трех лет, а вторая дочь — Мария , недавно отпраздновала годик. В любом случае, Айвазовского ждала Феодосия Феодосия.
Дома художник пытается организовать художественную школу, но получает от императора отказ в финансировании. Вместо этого он вместе с женой начинает археологические раскопки. В 1852 году в семье рождается третья дочь — Александра
. Не оставляет Иван Константинович, конечно, и работу над картинами. Но в 1854 году в Крыму высаживается десант, Айвазовский спешно увозит семью в Харьков, а сам возвращается в осажденный Севастополь к давнему знакомому Корнилову.
Корнилов приказывает художнику покинуть город, спасая его от возможной гибели. Айвазовский повинуется. Вскоре война заканчивается. Для всех, но не для Айвазовского — он еще несколько будет писать блистательные картины на тему Крымской войны.
Последующие годы проходят в сумятице. Айвазовский регулярно ездит в столицу, занимается делами Феодосии, едет в Париж на встречу с братом, открывает таки школу художеств. В 1859 рождается четвертая дочь — Жанна . Но Айвазовский постоянно занят. Несмотря на разъезды, больше всего времени отнимает творчество. В этот период создаются картины на библейские темы, батальные полотна, которые регулярно появляются на выставках — в Феодосии, Одессе, Таганроге, Москве, Петербурге. В 1865 году Айвазовский получает орден Св. Владимира 3 степени.
Адмирал Айвазовский
Но Юлия недовольна. Зачем ей ордена? Иван игнорирует ее просьбы, она не получает должного внимания и в 1866 году отказывается возвращаться в Феодосию. Распад семьи Айвазовский переживал тяжело, и чтобы отвлечься — весь уходит в работу. Он пишет картины, путешествует по Кавказу, Армении, уделяет все свободное время студентам своей художественной академии.
В 1869 году он едет на открытие , в этом же году устраивает очередную выставку в Санкт-Петербурге, а в следующем получает титул действительного статского советника, который соответствовал званию адмирала. Уникальный случай в русской истории! В 1872 году ему предстоит выставка во Флоренции, к которой он готовиться несколько лет. Зато эффект превзошел все ожидания — он был избран почетным членом Академии изящных искусств, а его автопортрет украсил галерею дворца Питти — Иван Константинович встал в один ряд с лучшими художниками Италии и мира.
Через год, устроив очередную выставку в столице, Айвазовский уезжает в Стамбул по личному приглашению султана. Этот год выдался плодотворным — для султана было написано 25 полотен! Искренне восхищенный турецкий правитель жалует Петру Константиновичу орден Османие второй степени. В 1875 году Айвазовский покидает Турцию и направляется в Петербург. Но по пути он заезжает в Одессу — повидаться с женой и детьми. Поняв, что теплоты от Юлии ждать не приходится, он предлагает ей вместе с дочерью Жанной в следующем году отправится в Италию. Жена принимает предложение.
Во время путешествия супруги посещают Флоренцию, Ниццу, Париж. Юлии приятно появляться с мужем на светских приемах, Айвазовский же считает это второстепенным и все свободное время посвящает работе. Поняв, что былого супружеского счастья не вернуть, Айвазовский просит церковь разорвать брак и в 1877 году его просьбу удовлетворяют.
Вернувшись в Россию, он едет в Феодосию вместе с дочерью Александрой, зятем Михаилом и внуком Николаем. Но обжиться на новом месте дети Айвазовского не успели — началась очередная русско-турецкая война. В следующем году художник отправляет дочь с мужем и сыном в Феодосию, а сам едет за границу. На целых два года.
Он побывает в Германии и Франции, навестит вновь Геную, будет готовить картины для выставок в Париже и Лондоне. Постоянно выискивает перспективных художников из России, отправляя прошения в Академию об их содержании. Болезненно он воспринял известие о смерти брата в 1879 году. Чтобы не хандрить — по привычке ушел в работу.
Любовь в Феодосии и любовь к Феодосии
Вернувшись на Родину в 1880 году, Айвазовский сразу же едет в Феодосию и начинает строительство специального павильона для картинной галереи. Он проводит много времени с внуком Мишей, подолгу гуляя с ним, аккуратно прививает художественный вкус. Каждый день несколько часов Айвазовский посвящает ученикам художественной академии. Он работает вдохновенно, с необычайным для возраста энтузиазмом. Но и требует со студентов много, строг с ними и немногие выдерживаю учебу у Ивана Константиновича.
В 1882 году случилось непостижимое — 65-летний художник женился второй раз! Избранницей его стала 25-летняя Анна Никитична Бурназян
. Поскольку Анна недавно овдовела (собственно, именно на похоронах ее мужа на нее обратил внимание Айвазовский), художнику пришлось немного обождать, прежде чем делать предложение замужества. 30 января 1882 года Симферопольской св. Успенской церкви “действительный статский советник И. К. Айвазовский, разведенный по указу Эчмиадзинского синоида от 30 мая 1877 г. N 1361 с первою женою от законного брака, вступил вторично в законный брак с женою феодосийского купца вдовою Анной Мгртчян Сарсизовой, оба армяно-григорианского исповедания”.
Вскоре супруги едут в Грецию, где Айвазовский опять работает, в том числе пишет портрет жены. В 1883 году он постоянно пишет письма министрам, защищая Феодосию и всячески доказывая, что ее расположение как нельзя лучше подходит для постройки порта, а чуть позже ходатайствует о замене городского священника. В 1887 году выставка картин русского художника проходит в Вене, на которую, правда, он не поехал, оставшись в Феодосии. Вместо этого он отдает все свободное время творчеству, жене, ученикам, строит картинную галерею в Ялте. С помпой было отпраздновано 50-летие художественной деятельности Айвазовского. Весь высший свет Санкт-Петербурга пришел приветствовать профессора живописи, ставшего одним из символов русского искусства.
В 1888 году Айвазовский получает приглашение посетить Турцию, но не едет по политическим мотивам. Тем не менее, несколько десятков своих картин он отправляет в Стамбул, за что султан заочно награждает его орденом Меджидие первой степени. Через год художник с супругой отправляется на персональную выставку в Париж, где его награждают орденом Иностранного легиона. На обратном пути супружеская чета все-таки заезжает в так любимый Иваном Константиновичем Стамбул.
В 1892 году Айвазовскому исполняется 75. И он едет в Америку! В планах художника освежить свои впечатления от океана, увидеть Ниагару, посетить Нью-Йорк, Чикаго, Вашингтон и презентовать свои картины на Всемирной выставке. И все это на восьмом десятке! Ну сиди себе в чине статского советника в родной Феодосии в окружении внуков и молодой жены! Нет, Иван Константинович прекрасно помнит, благодаря чему он поднялся так высоко. Трудолюбие и фантастическая преданность делу — без этого Айвазовский перестанет быть самим собой. Впрочем, надолго в Америке он не задержался и в том же году вернулся домой. Вернулся, чтобы работать. Таков уж был Иван Константинович.
Загрузка...
