В романе возникает спор о том, что есть соблюдение исторических традиций. Оправдывая намечающиеся широкие празднования коронации, генерал замечает: «Народ без исторических традиций превращается в толпу ванек, не помнящих родства своего». Роман Трифонович Хомяков утверждает, что великая традиция и великая честь есть забота о подданных своих, а не парады с иллюминациями. Отсутствие подлинной заботы о народе властей послужило причиной ходынской трагедии. Приготовленных 400 ООО подарков для всего народонаселения Москвы было слишком мало, и в этом уже таилась причина давки. К тому же не были приняты меры для обеспечения безопасности людей. Великолепие, пышность «священной коронации» - вот главная забота императорского двора.
Прав ли Каляев, увидевший главного виновника трагедии в лице князя Сергея Александровича, генерал-губернатора Москвы?
В какой-то мере прав. Сергей Александрович, как генерал-губернатор, ответствен за порядок в городе и безопасность граждан, особенно в период проведения массовых мероприятий. Ответствен он и за нежелание нарушить традицию и предложить императору приостановить коронационные торжества. Неправ Каляев в том, что он возлагает вину только на великого князя. Виновна система, основанная на равнодушии властей к народу и его судьбам.
В романе затрагивается проблема политического террора. Как автор относится к героям, ставшим на путь террора? Почему это произошло с Каляевым?
Автор сочувствует людям, ставшим на путь террора, как личностям, с симпатией говорит об их человеческих качествах. Не случайно Машеньку и Ивана он ставит в ситуацию сложнейшего выбора, когда вместе с объектом запланированного террористического акта оказываются дети. Одна пожертвовала собственной жизнью, другой на время отменил исполнение задуманного. Иван Каляев не был прирожденным преступником. На путь убийства градоначальника он встал от отчаяния: государство не наказало виновных в трагедии, наоборот, прикрыло их вину. Не найдя другого способа, Каляев посвящает свою жизнь мщению за горы убитых людей и тысячи истерзанных сердец. И в этом заключено предупреждение обществу: зло, равнодушие порождают ответное зло. В романе отвергается идея политического террора, как и массовых революций.
Какое значение имеет в романе образ Маши Олексиной?
Внесюжетный персонаж - Машенька Олексина, одна из первых революционерок-террористок, - имеет существенное значение в романе. Ее образом показывается несостоятельность терроризма как способа борьбы за свободу. Она уже привела в действие бомбу, предназначенную для уфимского губернатора, но, увидев, что он сидит в санях вместе с детьми, прикрыла ее собственным телом и погибла сама от взрыва.
Как вы понимаете слова писателя, что для России точкой отсчета нового столетия стала «священная коронация царствующего монарха», а «у жителей второй русской столицы и особенно московской интеллигенции точкой отсчета стала не коронация, а ходынская трагедия»?
Официальные оценки событий конца XIX века разошлись с мнением московской интеллигенции. Ходынская трагедия, несомненно, наложила огромный отпечаток на дальнейший ход истории, начав длинную череду катастроф XX века: войны, революции, локальные неисчезающие конфликты, природные катастрофы. В уста Наденьки, тяжело пережившей гибель людей на Ходынском поле, автор вкладывает пророческие слова: «Ходынский колокол был колоколом по России».
Проанализируйте диалог Елисаветы Федоровны и Ивана Каляева. В чем его смысл? Как можно понять слова великой княгини: «Кто оценит долги наши? Люди? Бог? Будущее?»
Великая княгиня Елисавета Федоровна, впоследствии канонизированная Русской православной церковью за великомученический подвиг, пришла к Каляеву, чтобы позаботиться о спасении его души. Между ними происходит диалог о долге. Каляев осознает, что причинил ей горе, но утверждает, что выполнил долг. Он готов принять смертную казнь, помилование для него неприемлемо - его и власть разделяет ходынская трагедия. Вопрос Елисаветы Федоровны содержит сомнения в праве Каляева на исполнение такого долга. Кто может наделить человека правом судить других и распоряжаться чужой жизнью? Принося в дар иконку Божьей Матери «Утоли моя печали» и обещая молиться за него, она призывает к смирению души, к очищению себя и своей совести перед Богом, а также надеется на душевное успокоение, которое принесет ему эта чудотворная икона.
В чем вы видите смысл названия романа «Утоли моя печали.»?
Главная героиня романа Наденька Олексина, потрясенная трагедией на Ходынском поле и ощущая свою вину за гибель Фенички, исповедуется перед иконой Божьей Матери «Утоли моя печали», известной своей помощью людям во дни массовых бедствий. Исповедь приносит героине облегчение, смирение и в дальнейшем благочестивую семейную жизнь с Викентием Корнелиевичем Вологодовым.
В романе не только даются картины ходынской давки, но и содержатся глубокие размышления о русской интеллигенции, о дальнейшей судьбе России. Заглавие романа, в основу которого положено название чудотворной иконы, имеет символический смысл. Автор ищет утоления печали нашей многострадальной отчизны, ее многострадального народа.
Почему роман «Утоли моя печали.», посвященный событиям рубежа XIX-XX веков, обращен к сегодняшнему читателю?
Сегодняшняя эпоха для России, особенно годы создания романа, - эпоха кризисная. Изменился общественный строй, подверглись деформации нравственные и культурные ценности, возникают и продолжаются вооруженные конфликты. Именно в эти годы, как полагает Борис Васильев, важен трезвый исторический анализ прошлого, особенно просчетов, допущенных властью, чтобы в будущем избежать противостояния народа и власти, произвола и беззакония, ведущих к кровопролитиям. В этом смысле роман «Утоли моя печали…» можно рассматривать как предупреждение.
Борис Васильев
Утоли моя печали…
Глава первая
– Ну как, Наденька, прошел первый день в гимназии? – спросил Роман Трифонович сестру жены. Втайне он считал девочку своей воспитанницей. – Какие сделала открытия?
– Открытие одно, но зато огорчительное, – очень серьезно ответила восьмилетняя гимназистка.
– И что же тебя огорчило?
– Нам задали выдумать пример на сложение. Все девочки складывали яблоки, конфеты или плюшевых зайчиков с куклами, а я, дядя Роман, взяла да и сложила всех своих пятерых братьев и одну сестру. Знаешь, сколько им всем вместе лет? Сто сорок три года ровнехонько, можешь себе представить? А потом, когда я разделила общую сумму на свои восемь лет, получилось, что семья старше меня в семнадцать с половиной раз. В семнадцать с половиной! Это же ужас какой-то…
Наденька была так потрясена собственным открытием, что тяжело вздохнула и угнетенно покачала головой. А Роман Трифонович с трудом спрятал улыбку.
– И как же оценили твой титанический труд?
– Меня похвалили и поставили «пять», но я все равно очень и очень расстроена.
– Отчего же, Надюша?
– Как же трудно быть младшей в большущей семье, если бы ты только знал, дядя Роман! В семнадцать с половиной раз труднее, чем обычной девочке с одним братом.
– И в самом деле, – Хомяков удивленно пожал плечами. – Как же теперь быть?
– Надо поступать по-своему, вот и все.
Наденька и впрямь оказалась самой младшей во всей рано осиротевшей семье Олексиных – даже Георгий родился на четыре года раньше, хотя остальные братья и сестры были погодками. И явилась-то Наденька на свет нежданно-негаданно, получив все шансы стать балованной игрушкой для всей огромной семьи, если бы не чреда последовавших трагедий.
Наденьке исполнилось всего два года, когда внезапно скончалась мама. Умерла вдруг, мгновенно, упав лицом в грядку, которую так упрямо любила полоть на рассвете. Умерла одна, а осиротели все одиннадцать: десять детей и отец, оставшийся без нежного всепрощения и преданной негромкой любви. А через год, защищая честь девушки, на дуэли погиб брат, портупей-юнкер Владимир. За ним вскоре последовал отец, потрясенный и этой потерей, и сообщением, что его тайная гордость и надежда старший сын Гавриил Олексин угодил в турецкий плен, сражаясь за свободу Сербии. Из того плена Гавриил бежал сам, а вот из плена собственной чести убежать не смог и пустил себе пулю в сердце, не пожелав разделить с императором Александром Вторым политического предательства болгарского народа. А спустя два года сестра Маша прикрыла собственным телом бомбу, которую сама же и намеревалась метнуть в уфимского губернатора. Только в тот морозный солнечный день в санях рядом с губернатором оказались дети, а бомба уже была приведена в действие, и у Машеньки не оказалось иного выбора…
Так уж случилось в их семье: пять смертей за четыре года. Но семейные трагедии Наденьку в общем-то пощадили. И потому, что она была еще очень мала, и потому, что старшие берегли ее, как могли и умели. Для них Наденька навсегда осталась маленькой: обстоятельство, способное беспредельно избаловать натуру бездеятельную, но вселяющее непреодолимую потребность доказательств самостоятельности в натуре активной и весьма самолюбивой.
Из десяти братьев и сестер в живых осталось семеро, и шестеро из них покинули родимое гнездо. В родовом имении Высоком теперь жил только Ваня, ныне – Иван Иванович, с успехом закончивший Петербургскую «Техноложку» сразу же после русско-турецкой войны. Он получил весьма выгодное казенное место в Варшаве, но затем ушел со службы из-за трагедии уже личного свойства. Служил землемером при Ельнинской управе, учительствовал, а выезжал редко и, как говорили, начал попивать.
А воспитывала Наденьку старшая сестра Варвара, супруга миллионщика Романа Трифоновича Хомякова. Впрочем, она всех воспитывала, кроме Гавриила да, пожалуй, Василия, но всех – со строго сведенными бровями, а Надю – с улыбкой, просто потому, что Наденька попала в ее властные руки еще во младенчестве. Дело в том, что Варвара внушила себе сразу же после кончины маменьки, что ответственна за семью отныне и навсегда, что это – ее крест, и несла этот добровольно принятый крест с достоинством, но не без гордости. Она обладала редким даром не предлагать помощь, а – помогать. Подставлять плечо под чужую ношу как-то само собою, без громких фраз, а тем паче – просьб. И когда ее единственная любовь – обобранный сановными казнокрадами Роман Трифонович Хомяков (еще в ту войну, двадцать лет назад!) явился к ней в Бухарест без копейки, сказав, что отныне она свободна от всех своих слов и обещаний, Варя не оставила его, не бросила одного в чужой стране и в чужом городе. Не просто потому, что любила, любила не по-олексински, не очертя голову, а так, как способна была любить только маменька, одна маменька, простая крепостная девочка – раз и на всю жизнь, до гробовой доски, – но и потому, что вдруг ощутила себя сильнее самого Романа Трифоновича и со счастливым, полным ответственности и надежд сердцем взвалила на свою душу и его судьбу. Тут же сама, не торгуясь, распродала то, на что еще не успели наложить лап вчерашние компаньоны, и увезла Хомякова в спасительное родовое гнездо. В Высокое.
Тихим был тогда повелительно громкий, неутомимо азартный и преданно влюбленный в нее бывший миллионщик. Только глаза ни на миг не угасали:
– Встанем, Варенька, поднимемся. Врешь, нас и с ног не собьешь, и скулить не заставишь!
Заложили имение в селе Высоком, всего-то год назад выкупленное из прежнего, первого заклада тем же Романом Трифоновичем. Переписали заводик племянника на Варю, продали в Москве отцовский дом и все драгоценности – свои и маменькины, – купили задешево, по случаю, большую партию хлопка у разорившегося поставщика – сработали старые связи и прежние миллионные обороты удачливого доселе предпринимателя Хомякова – и лишь тогда Роман Трифонович предложил Варе не только любящее сердце, но и супружескую руку.
– Раньше не мог, права не имел, ты уж прости меня. А за веру в меня и терпение твое я тебе такой дворец отгрохаю, что на наши вечера и великие князья в очередь записываться будут.
Обвенчались в старинной церкви села Уварова: мама очень любила эту тихую церковь, и Варя выбрала ее для самого счастливого дня своей жизни. Гостей было немного, только родные, но Варю это не огорчило. Она была на седьмом небе, да и Роман Трифонович прочно становился на ноги.
– Придется, Варенька, нам в мой городишко перебираться, в старый дом, – сказал он вскоре после свадьбы. – К фабрикам поближе: им глаз да глаз нужен, дела в гору пошли.
Борис Васильев
Утоли моя печали…
Глава первая
– Ну как, Наденька, прошел первый день в гимназии? – спросил Роман Трифонович сестру жены. Втайне он считал девочку своей воспитанницей. – Какие сделала открытия?
– Открытие одно, но зато огорчительное, – очень серьезно ответила восьмилетняя гимназистка.
– И что же тебя огорчило?
– Нам задали выдумать пример на сложение. Все девочки складывали яблоки, конфеты или плюшевых зайчиков с куклами, а я, дядя Роман, взяла да и сложила всех своих пятерых братьев и одну сестру. Знаешь, сколько им всем вместе лет? Сто сорок три года ровнехонько, можешь себе представить? А потом, когда я разделила общую сумму на свои восемь лет, получилось, что семья старше меня в семнадцать с половиной раз. В семнадцать с половиной! Это же ужас какой-то…
Наденька была так потрясена собственным открытием, что тяжело вздохнула и угнетенно покачала головой. А Роман Трифонович с трудом спрятал улыбку.
– И как же оценили твой титанический труд?
– Меня похвалили и поставили «пять», но я все равно очень и очень расстроена.
– Отчего же, Надюша?
– Как же трудно быть младшей в большущей семье, если бы ты только знал, дядя Роман! В семнадцать с половиной раз труднее, чем обычной девочке с одним братом.
– И в самом деле, – Хомяков удивленно пожал плечами. – Как же теперь быть?
– Надо поступать по-своему, вот и все.
Наденька и впрямь оказалась самой младшей во всей рано осиротевшей семье Олексиных – даже Георгий родился на четыре года раньше, хотя остальные братья и сестры были погодками. И явилась-то Наденька на свет нежданно-негаданно, получив все шансы стать балованной игрушкой для всей огромной семьи, если бы не чреда последовавших трагедий.
Наденьке исполнилось всего два года, когда внезапно скончалась мама. Умерла вдруг, мгновенно, упав лицом в грядку, которую так упрямо любила полоть на рассвете. Умерла одна, а осиротели все одиннадцать: десять детей и отец, оставшийся без нежного всепрощения и преданной негромкой любви. А через год, защищая честь девушки, на дуэли погиб брат, портупей-юнкер Владимир. За ним вскоре последовал отец, потрясенный и этой потерей, и сообщением, что его тайная гордость и надежда старший сын Гавриил Олексин угодил в турецкий плен, сражаясь за свободу Сербии. Из того плена Гавриил бежал сам, а вот из плена собственной чести убежать не смог и пустил себе пулю в сердце, не пожелав разделить с императором Александром Вторым политического предательства болгарского народа. А спустя два года сестра Маша прикрыла собственным телом бомбу, которую сама же и намеревалась метнуть в уфимского губернатора. Только в тот морозный солнечный день в санях рядом с губернатором оказались дети, а бомба уже была приведена в действие, и у Машеньки не оказалось иного выбора…
Так уж случилось в их семье: пять смертей за четыре года. Но семейные трагедии Наденьку в общем-то пощадили. И потому, что она была еще очень мала, и потому, что старшие берегли ее, как могли и умели. Для них Наденька навсегда осталась маленькой: обстоятельство, способное беспредельно избаловать натуру бездеятельную, но вселяющее непреодолимую потребность доказательств самостоятельности в натуре активной и весьма самолюбивой.
Из десяти братьев и сестер в живых осталось семеро, и шестеро из них покинули родимое гнездо. В родовом имении Высоком теперь жил только Ваня, ныне – Иван Иванович, с успехом закончивший Петербургскую «Техноложку» сразу же после русско-турецкой войны. Он получил весьма выгодное казенное место в Варшаве, но затем ушел со службы из-за трагедии уже личного свойства. Служил землемером при Ельнинской управе, учительствовал, а выезжал редко и, как говорили, начал попивать.
А воспитывала Наденьку старшая сестра Варвара, супруга миллионщика Романа Трифоновича Хомякова. Впрочем, она всех воспитывала, кроме Гавриила да, пожалуй, Василия, но всех – со строго сведенными бровями, а Надю – с улыбкой, просто потому, что Наденька попала в ее властные руки еще во младенчестве. Дело в том, что Варвара внушила себе сразу же после кончины маменьки, что ответственна за семью отныне и навсегда, что это – ее крест, и несла этот добровольно принятый крест с достоинством, но не без гордости. Она обладала редким даром не предлагать помощь, а – помогать. Подставлять плечо под чужую ношу как-то само собою, без громких фраз, а тем паче – просьб. И когда ее единственная любовь – обобранный сановными казнокрадами Роман Трифонович Хомяков (еще в ту войну, двадцать лет назад!) явился к ней в Бухарест без копейки, сказав, что отныне она свободна от всех своих слов и обещаний, Варя не оставила его, не бросила одного в чужой стране и в чужом городе. Не просто потому, что любила, любила не по-олексински, не очертя голову, а так, как способна была любить только маменька, одна маменька, простая крепостная девочка – раз и на всю жизнь, до гробовой доски, – но и потому, что вдруг ощутила себя сильнее самого Романа Трифоновича и со счастливым, полным ответственности и надежд сердцем взвалила на свою душу и его судьбу. Тут же сама, не торгуясь, распродала то, на что еще не успели наложить лап вчерашние компаньоны, и увезла Хомякова в спасительное родовое гнездо. В Высокое.
Тихим был тогда повелительно громкий, неутомимо азартный и преданно влюбленный в нее бывший миллионщик. Только глаза ни на миг не угасали:
– Встанем, Варенька, поднимемся. Врешь, нас и с ног не собьешь, и скулить не заставишь!
Заложили имение в селе Высоком, всего-то год назад выкупленное из прежнего, первого заклада тем же Романом Трифоновичем. Переписали заводик племянника на Варю, продали в Москве отцовский дом и все драгоценности – свои и маменькины, – купили задешево, по случаю, большую партию хлопка у разорившегося поставщика – сработали старые связи и прежние миллионные обороты удачливого доселе предпринимателя Хомякова – и лишь тогда Роман Трифонович предложил Варе не только любящее сердце, но и супружескую руку.
– Раньше не мог, права не имел, ты уж прости меня. А за веру в меня и терпение твое я тебе такой дворец отгрохаю, что на наши вечера и великие князья в очередь записываться будут.
Обвенчались в старинной церкви села Уварова: мама очень любила эту тихую церковь, и Варя выбрала ее для самого счастливого дня своей жизни. Гостей было немного, только родные, но Варю это не огорчило. Она была на седьмом небе, да и Роман Трифонович прочно становился на ноги.
– Придется, Варенька, нам в мой городишко перебираться, в старый дом, – сказал он вскоре после свадьбы. – К фабрикам поближе: им глаз да глаз нужен, дела в гору пошли.
К тому времени уже тихо отошла тетушка Софья Гавриловна, в их московском доме всем заправляла верная Дуняша, а Высокое можно было оставить без особых тревог на Леночку. И Хомяковы уехали к своим во все трубы дымящим заводам.
2
О Леночке Надя знала только то, что ее в последнюю войну спас Иван, а Маша переправила смертельно перепуганную девочку в Высокое. Только это, и ничего более. Никаких подробностей никто и никогда ей не сообщал, да Надя и сама не расспрашивала, сразу влюбившись в черноглазую гречанку, упрямо осваивающую русский язык. Была в Леночке какая-то притягательная тайна: она почти никогда не улыбалась, а в присутствии своего спасителя Ванички Олексина странно замыкалась, внутренне мучительно съеживаясь. Это, впрочем, не помешало ей стать хорошей заменой Варваре: она помнила и знала, что, как и в каком порядке следует делать в имении и, не обладая Вариной непререкаемой волей, восполняла ее неустанным вниманием. От ее огромных темных глазищ никогда ничего не ускользало, напоминания были тихими, точными и на редкость своевременными, и к ее голосу все почему-то стали вдруг прислушиваться.
«Очаровательная книга приходов и расходов» – так определил ее Георгий, к тому времени уже юнкер Александровского училища. И попытался было за нею приволокнуться, но получил от Ивана такую отповедь, что тут же и угомонился…
Наденька любила листать семейный альбом и вспоминать детство. С толстых глянцевых паспарту на нее смотрели добрые, умные, юные лица ее братьев и сестер – живых и уже покойных. Нет, не покойных. Беспокойных погибших.
«Олексины не умирают в постелях», – говорил отец. Она не помнила его, но ясно представляла по рассказам. Отставной гвардейский офицер, богатый помещик, родовитый дворянин, до безумия влюбившийся в крестьянскую девочку. Настолько, что, презрев свет и все его условности, обвенчался с нею, заперев самого себя в гордыне полного одиночества. Никуда не выезжал, никого не принимал, ни с кем не приятельствовал и никого не признавал, кроме своей Анички и овдовевшей сестры Софьи Гавриловны. И мама любила его таким, каков он был, в любви и нежности родив ему десять детей: семь мальчиков и трех девочек. И она, Наденька Олексина, завершила эту мамину щедрость.
В главе первой произведения Утоли моя печали Бориса Васильева мы знакомимся с Олексиной Надей. Девушка из многодетной семьи учится в гимназии. По разным обстоятельствам умирают Надины родители, брат и сестра, и Надю забирает к себе старшая сестра Варя, которая была за мужем за миллионером. Варвара и взяла опеку над сестрой. Сейчас Хомяковы перебрались в столицу, где и остановились в особняке, вот только в высшее общество их не приглашали, так как не признавали Хомякова, что вышел из мужиков и Варвару, чья мать была крепостной.
Надя учится в гимназии и больше всего ей нравится писать. Вот только стихи для личного альбома ее не удовлетворяли, ей хотелось больше. Она хотела, писать прозу. И вот в выпускном классе она написала рассказ, который не просто оценили, а еще и напечатали, дав девушке гонорар. Головокружительный успех затмил голову девушке, Надя начинает писать рассказы. Ей кажется, что у нее неиссякаемый источник идей и сюжетов. Однако редакторы не спешили печатать ее работы. Это огорчало Надежду.
Но Хомяков ее успокаивал, рассказывая что нужно учиться писать. Надя идет на курсы, где слушает лекции по журналистике. Ей все настолько нравится, что она решает стать знаменитой журналисткой. Вскоре ее мысли о журналистике сменили мысли о подпоручике Одоевском, которого она полюбила. Он был другом брата и часто приходил в дом к Хомяковым. Надя флиртовала, вот только никакого ответа не следовало, что ранило девушку и она часто ночами рыдала в подушку. Сестра с мужем говорили, что тот не пара, но Варя и слушать не хотела.
Однажды слуга рассказал барину о том, что Одоевский очень рано утром выходил из их дома, предполагая, что тот был у Нади. Надя призналась, надеясь на то, что тот теперь женится на ней. Горничную Грапу немедленно уволили, а вот брат Георгий отравился к другу Одоевскому и вызвал его на дуэль. В это время дуэли были запрещены, поэтому Георгий понимал, что рискует карьерой, но по-другому он поступить не мог. На дуэли Одоевский промахнулся, а Георгий не стал стрелять. О дуэли все узнали, и спасая карьеру Георгия, Хомяков написал Федору Олексину, благодаря которому Георгия перевели из Москвы.
Глава 2
Вторая глава произведения Утоли моя печали Васильева в кратком содержании начинается тем, что у Нади новая горничная, с которой они очень подружились. К тому же девушка стала намного спокойней, что вызывало подозрения у Варвары. Однако Роман Трофимович верит своей подопечной, считает произошедшее их виной. Просто Надежда засиделась в девках. Он решает устраивать балы, чтобы найти ей достойного жениха.
Надя же с Феничкой в это время говорят о любви, о возлюбленном горничной, и о том что скучно в столице. Надя хочет куда-то уехать. Горничная же готова ехать за девушкой хоть на край света. В таких разговорах у Нади затягивались раны, она начинала забывать о своем грехе, понимая, что это было лишь самоутверждение. При этом девушка осознавала, какой ценой оно обошлось, ведь мало того, что Георгию пришлось уехать, так еще он и жизнью за нее рисковал.
В Москве начинаются подготовки к Рождеству, у Хомяковых разговоры о необходимости организовать балы, однако Надя решает ехать в родительский дом к Ивану, хочет покаяться на могиле родителей, побыть в одиночестве. В это время к Ивану явился муж погибшей сестры Ивана, которая подорвалась на бомбе. Аверьян Боневоленский был в Якутии в ссылке, потом бежал и теперь нуждается в том, чтобы переделать документы. Это нужно, чтобы его не разыскали. Олексин согласился помочь и таким образом Боневоленский стал Аркадием Прохоровым.
Надежда приезжает к Ивану. По этому случаю организован ужин. Наутро Надя узнала, что на елке для крестьян были побиты все игрушки. Ей стало противно и она решает ехать в столицу обратно. По приезду, девушка решила рассказать правду сестре Варе. Оказывается ничего не было у нее с Одоевским. Они просто проговорили с ним до утра в присутствии горничной. Варя была в ужасе за то, что сестра так поступила, подставив под пулю брата. Наде стало плохо. Вызвали врача.
Глава 3
Вся столица в ожидании коронации. У Хомяковых частым гостем стал Федор, которому поручена подготовка данного события. В разговорах Федор рассказывает о пристрастии нового императора Николая Второго к алкоголю. На праздник приглашена и Надя, однако та отказалась. Свое мнение она переменила, когда была познакомлена с неким Вологодовым, который был холостяком, да еще и богатым. Гулянья будут проходить на Ходынском поле. На Масленицу Надя решила устроить маскарад и явиться туда в роли горничной, поспорив при этом, что Вологодов не сможет ее узнать. Однако мужчина быстро раскусил девушку и узнал Надю.
Глава 4
В Москве продолжается подготовка к коронации. Воронов стал частым гостем у Хомяковых, надеясь встретиться с Надей, которая избегала встреч. Она постоянно пропадала на московских улицах, гуляя с горничной. В одну из таких прогулок Надя заметила, как за ними следует некий парень. Позже выяснится, то это гимназист, Нижегородский дворянин Иван Каляев. С ним Надя стала часто встречаться, знакомя его с Москвой, а потом и в дом к Хомяковым пригласила на ужин.
Глава 5
У Хомяковых организован ужин, куда был приглашен старый знакомый, что работал журналистом. Это был Немиров-Данченко, с которым познакомили и Надю. На ужин также был приглашен и Вологодов. Под конец ужина пошла речь и скором приезде императора с императрицей. Эта новость заинтересовала Надю, которая хотела бы посмотреть на императорский кортеж. Вологодов пообещал Наде, что та тоже побывает на церемонии приезда Императорского Величества.
На следующий день, как и всегда, Надя встретилась с Каляевым и они гуляли по улицам столицы. Они увидели, как везут рыбу кит к царскому столу. Гуляя, Надя повстречала и Немирова-Данченко, что направлялся на обед к волостным старшинам. Туда пригласил журналист и Надю. О своем походе и о помощи представителям волостей рассказала Надя Хомякову.
Дни идут, а Вологодов не является. Надя уже было подумала, что его обещания оказались пустыми, но он явился и назначил встречу. Вологодов был готов провести девушку в кабинет, где можно будет наблюдать за царским приездом. Вот день настал. Надю проводили в комнаты с ее горничной и Иваном Каляевым. Из окон было все прекрасно видно. Кортеж впечатлял. Надя была в восторге оттого, что видела историю, однако Ваня назвал всех немецкими курфюстами, что дорвались до русского престола. Надя не поддержала выраженную мысль. В кабинет вошел Вологодов.
Глава 6
Произведение Б. Васильева Утоли моя печали продолжается тем, что Надя отказалась от прогулки с Каляевым. Почему, она и сама не понимала. Вместо этого она с Феничкой направилась на Патриаршие пруды, где повстречала бывшую свою горничную. Девушке стало жаль Грапу, она хотела поговорить с дядей, чтобы тот восстановил в должности служанку, но Грапа отговорила, вместо этого попросила девушку, чтобы та чаще приходила сюда, дабы та ее могла периодически видеть.
Коронация императора состоялась, только Надя все пропустила. Вечером всем семейством Хомяковые поехали смотреть на ночную Москву, где встретили журналиста. Они приглашают его на ужин. За разговором речь шла о будущем страны, о том, что Россию ждет революция. Также речь пошла и о журналистике, где Надя завела речь о протекции, которую хотела, чтобы написал Немирович-Данченко, но тот сказал, что ее удел писать сказки, так как интервью девушки берут только в Америке.
Глава 7
Хомяковы собираются в театр, где должен был присутствовать и император. Однако Надя не идет вместе с Романом и Варварой, а вместо этого решает с Фенечкой отправиться на Ходыкинское поле, где организовывается народное гулянье. Девушка решила туда пойти, чтобы написать замечательную статью и доказать журналисту, что она может стать достойной журналистского пера. Чтобы не выделяться из толпы, Надя вновь переодевается в горничную, и отправляется в путь.
Девушки прибыли на место и ходили по округе, слушая разные рассказы. Надя радовалась тому, что у нее собирается много материала для статьи. Но вот началось немыслимое. Поток людей. Огромный и сильный увлек за собой и Надю, Фенечка осталась где-то позади. Надя двигалась вместе с остальными в густой толпе. Упасть — означало неминуемую смерть под ногами. Толпа продвигалась и тут Надя споткнулась, но продолжала ползти по еще живым людям, чтобы спрятаться от толпы. Ей удалось спрятаться в узкой щели между бревном и землей, после чего девушка потеряла сознания. Фенечка же была раздавлена в толпе, в узком проходе, что был между буфетами.
Глава 8
Хомяковы на кануне народных гуляний в театре. Там при встрече с Федором, они узнали об императоре, который всех слушается, о его родственнике губернаторе. Также узнали о том, что на Ходыкинское поле не был предоставлен взвод солдат, а лишь отправили небольшой взвод казаков и небольшую роту под командованием полковника Николая Олексина.
Туда прибыл и журналист Немирович, который был наслышан о давке. Однако увиденное привело его в ужас. Сотни погибших людей, которыми был полон овраг. Остальные сидели на траве, полностью подавленные и помятые. Между тем клоуны продолжали свое представление, а музыканты играли. Немировичу шепнули о некой девушки, что лежит под балаганом. Оказалось, что это была Надя, которую достал Николай и журналист. Она была еле живая.
Глава 9
Хомяковы дома, однако Надю никто не видел. С утра пришел Ваня, у которого была назначена встреча с девушкой, но та не явилась. Вскоре Хомяковы узнали причину отсутствия Нади. Она была в больнице. Иван сказал, что убьет императора за то, что произошло. Тем временем, пока люди ходили по моргам в поисках своих погибших родных, император продолжал гулянья и ездил по обедам. Варя не отходила от сестры, а Иван с Романом Хомяковым отправились искать труп Фенечки. Сама же Надя боялась спать. Ее психика была полностью нарушена. Девушка боялась, что ей вновь будет сниться Ходынка. Надя живет в каком-то своем смутном ужасе, где уже нет толпы, но уши все еще слышат крики, чувствуется потная и липкая толпа. К тому же она понимала, что Фенечки больше нет в живых, но у нее не осталось сил на угрызения совести, а в голове звучал лишь один вопрос: почему стала возможной ходынская трагедия?
Глава 10
У Хомяковых Вологодов. Он хотел навестить Надю, но барин Роман сказал, чтобы тот повременил. Мужчины разговорились о правителе, о том, что двадцатый век начался так жестоко, что очень много чиновников развелось. К Хомяковым пришла Грапа проситься обратно. Она объяснилась с барином и тот разрешил приступить к службе, сменив Варю в больнице. Наде стало с Грапой спокойнее. Она стала чаще спать, хотя до сих пор уходила от мыслей в воспоминание о детстве. Таким образом девушка пыталась накопить силы, чтобы забыть трагедию народа. Тем временем в произошедшем на Ходынке Каляев винит генерал-губернатора.
Глава 11
Далее в книге Васильева Утоли мои печали упоминаются похороны Фенечки, где были и Хомяковы, и Каляев. Роман Хомяков решает поговорить с Иваном, дабы тот не наделал ошибок.
Далее в особняк к Хомяковым приходит Федор, брат Нади. Он ничего не знает о случившемся с сестрой. Он рассказывает о развлечениях императора, который не соизволил явиться на похороны погибших. Узнав о Наде, Федор не понимает, насколько тяжело ее положение. Тем временем доктор говорит о неком самоистязании, в котором пребывает Надя, обвиняя себя в смерти подруги. Лучшим средством были бы слезы, но и после этого девушка уже не будет прежней. Состояние Нади понимает лишь Вологодов, который очень сильно полюбил девушку и постоянно бывал в доме Хомяковых, куда должна была вернуться с больницы Надя.
Глава 12
Исполняется годовщина смерти матери Олексиных, однако Варя не поехала на могилу родителей, так как не могла оставить Надю. Она заказала лишь панихиду и пригласила своих братьев и сестер на обед. Надю доктор не пустил. Император уехал из столицы. В городе стали разбирать декорации. Каляев является к Хомякову, чтобы попрощаться. Он едет в Петербург, где обязательно найдет единомышленников. Хомяков понимает, что с Ваней бесполезно разговаривать и отговаривать от задуманного. К Хомяковым стали приезжать родные. Первым приехал Василий, который был наслышан о случившемся. Он решил поехать к Наде, чтобы как-то вернуть ее к жизни, но не смог. Разговор не удался. Он приехал в дом обратно, туда уже подъехал Николай, прибыл и Вологодов. Родственники решают забрать Надю домой, надеясь, что дома она быстро придет в себя. Вологодов едет домой, а родственники Нади отправляются за девушкой.
Глава 13
Известие о том, что она едет домой, Надю не обрадовали. Она была безразлична ко всему происходящему и даже немного боялась. Приехав домой, Надя впадает в еще большую апатию, так как понимает, что именно из-за нее погибла горничная. В дом к Хомяковым продолжают приезжать родственники. В этот раз приехали Иван с Боневоленским. Боневоленский решил поговорить с Надей. Однако в разговоре, Боневоленский не смог переубедить девушку в мысли о том, что мир держится на жестокости, лжи и жадности. В конце разговора, Надя просит удержать Каляева, который может растоптать этот лживый мир. К жизни немного получилось вернуть девушку жене Николая, которая напомнила Наде о Вологодове. Этот мужчина питал к ней чувства и она встретилась с ним. При встрече Вологодов просит руки и сердца.
Глава 14
Надя в размышлениях. Вологодов счастливый покидает дом, однако сама девушка не уверена, что примет предложение. Варя предположила, что сестра попросту боится навредить мужчине, как это сделала Фене. Тогда Вологодов предлагает отвезти девушку в монастырь к старцу. Варя вместо того, чтобы ехать в Европу к сыновьям, везет сестру в монастырь. Вместо себя же отправляет к детям мужа. С ними просится и Боневоленский. На Соловецком острове в монастыре старец Епифаний запер Надю в келье иконой Утешительницы Утоли мои печали и только здесь Наде наконец-то удалось разрыдаться. Она долго плакала, рыдала и когда покинула келью. Успокоившись, девушка принимает предложение руки и сердца Вологодова.
Эпилог
Викентий и Надя венчались в Уварово, где в свое время венчалась и Варя. Надя стала молчаливой и религиозной. Муж очень надеялся, что душа как-то воскреснет, что Надя станет прежней девушкой с яркими мечтами и желанием стать журналистом. Но этого не происходило. Не изменилась Надя и с рождением первенца. Благо ее состояние никак не повлияло на воспитание детей.
В поездке за границу Хомяков подружился с Боневолевским. С того времени в доме Хомяковых стали появляться различные друзья из заграницы. Их Варвара не воспринимала. В семье образовалась трещина. Узнав о переводе огромной суммы в Швейцарский банк, Варвара ушла от мужа, ее сторону приняли и сыновья. Лишившись поддержки родных, Хомяков едет за границу, там спивается.
К Николаю приехал Георгий, который сообщил о своей отставке и намерении ехать за границу. Там в Южной Африке, в Реддерсбургском бою он пал смертью храбрых.
Иван получает письмо от Елены, бывшей невесты. Она объяснила свой побег. Дав согласие на свадьбу, она считала дни до этого события, а потом сбежала, так как не могла перешагнуть через одно но. Еще до знакомства, ее изнасиловали, в таком бессознательном состоянии Иван и нашел девушку, которую подобрал в свой обоз и полюбил. Своего первого сына Елена назвала в честь Ивана, которого любит и по сей день.
Дело о Ходынке было спущено на тормозах. Подозреваемый генерал-губернатор был выпущен, а Хейзер, который вел расследование, отстранен от дел.
Каляев же исполнил свой долг. Он убил генерал-губернатора, за что был арестован. Навестить Каляева приходила жена убитого и принесла икону Утоли мои печали, но Иван просил дабы та не ходатайствовала перед императором. Он готов понести наказание, душа же его спокойна, совесть чиста, он смог восстановить хоть малую долю справедливости и отомстить за все трупы людей. Каляв был повешен.
Борис Васильев «Утоли моя печали» краткое содержание
А какую оценку поставите вы?
Глава первая
– Ну как, Наденька, прошел первый день в гимназии? – спросил Роман Трифонович сестру жены. Втайне он считал девочку своей воспитанницей. – Какие сделала открытия?
– Открытие одно, но зато огорчительное, – очень серьезно ответила восьмилетняя гимназистка.
– И что же тебя огорчило?
– Нам задали выдумать пример на сложение. Все девочки складывали яблоки, конфеты или плюшевых зайчиков с куклами, а я, дядя Роман, взяла да и сложила всех своих пятерых братьев и одну сестру. Знаешь, сколько им всем вместе лет? Сто сорок три года ровнехонько, можешь себе представить? А потом, когда я разделила общую сумму на свои восемь лет, получилось, что семья старше меня в семнадцать с половиной раз. В семнадцать с половиной! Это же ужас какой-то…
Наденька была так потрясена собственным открытием, что тяжело вздохнула и угнетенно покачала головой. А Роман Трифонович с трудом спрятал улыбку.
– И как же оценили твой титанический труд?
– Меня похвалили и поставили «пять», но я все равно очень и очень расстроена.
– Отчего же, Надюша?
– Как же трудно быть младшей в большущей семье, если бы ты только знал, дядя Роман! В семнадцать с половиной раз труднее, чем обычной девочке с одним братом.
– И в самом деле, – Хомяков удивленно пожал плечами. – Как же теперь быть?
– Надо поступать по-своему, вот и все.
Наденька и впрямь оказалась самой младшей во всей рано осиротевшей семье Олексиных – даже Георгий родился на четыре года раньше, хотя остальные братья и сестры были погодками. И явилась-то Наденька на свет нежданно-негаданно, получив все шансы стать балованной игрушкой для всей огромной семьи, если бы не чреда последовавших трагедий.
Наденьке исполнилось всего два года, когда внезапно скончалась мама. Умерла вдруг, мгновенно, упав лицом в грядку, которую так упрямо любила полоть на рассвете. Умерла одна, а осиротели все одиннадцать: десять детей и отец, оставшийся без нежного всепрощения и преданной негромкой любви. А через год, защищая честь девушки, на дуэли погиб брат, портупей-юнкер Владимир. За ним вскоре последовал отец, потрясенный и этой потерей, и сообщением, что его тайная гордость и надежда старший сын Гавриил Олексин угодил в турецкий плен, сражаясь за свободу Сербии. Из того плена Гавриил бежал сам, а вот из плена собственной чести убежать не смог и пустил себе пулю в сердце, не пожелав разделить с императором Александром Вторым политического предательства болгарского народа. А спустя два года сестра Маша прикрыла собственным телом бомбу, которую сама же и намеревалась метнуть в уфимского губернатора. Только в тот морозный солнечный день в санях рядом с губернатором оказались дети, а бомба уже была приведена в действие, и у Машеньки не оказалось иного выбора…
Так уж случилось в их семье: пять смертей за четыре года. Но семейные трагедии Наденьку в общем-то пощадили. И потому, что она была еще очень мала, и потому, что старшие берегли ее, как могли и умели. Для них Наденька навсегда осталась маленькой: обстоятельство, способное беспредельно избаловать натуру бездеятельную, но вселяющее непреодолимую потребность доказательств самостоятельности в натуре активной и весьма самолюбивой.
Из десяти братьев и сестер в живых осталось семеро, и шестеро из них покинули родимое гнездо. В родовом имении Высоком теперь жил только Ваня, ныне – Иван Иванович, с успехом закончивший Петербургскую «Техноложку» сразу же после русско-турецкой войны. Он получил весьма выгодное казенное место в Варшаве, но затем ушел со службы из-за трагедии уже личного свойства. Служил землемером при Ельнинской управе, учительствовал, а выезжал редко и, как говорили, начал попивать.
А воспитывала Наденьку старшая сестра Варвара, супруга миллионщика Романа Трифоновича Хомякова. Впрочем, она всех воспитывала, кроме Гавриила да, пожалуй, Василия, но всех – со строго сведенными бровями, а Надю – с улыбкой, просто потому, что Наденька попала в ее властные руки еще во младенчестве. Дело в том, что Варвара внушила себе сразу же после кончины маменьки, что ответственна за семью отныне и навсегда, что это – ее крест, и несла этот добровольно принятый крест с достоинством, но не без гордости. Она обладала редким даром не предлагать помощь, а – помогать. Подставлять плечо под чужую ношу как-то само собою, без громких фраз, а тем паче – просьб. И когда ее единственная любовь – обобранный сановными казнокрадами Роман Трифонович Хомяков (еще в ту войну, двадцать лет назад!) явился к ней в Бухарест без копейки, сказав, что отныне она свободна от всех своих слов и обещаний, Варя не оставила его, не бросила одного в чужой стране и в чужом городе. Не просто потому, что любила, любила не по-олексински, не очертя голову, а так, как способна была любить только маменька, одна маменька, простая крепостная девочка – раз и на всю жизнь, до гробовой доски, – но и потому, что вдруг ощутила себя сильнее самого Романа Трифоновича и со счастливым, полным ответственности и надежд сердцем взвалила на свою душу и его судьбу. Тут же сама, не торгуясь, распродала то, на что еще не успели наложить лап вчерашние компаньоны, и увезла Хомякова в спасительное родовое гнездо. В Высокое.
Тихим был тогда повелительно громкий, неутомимо азартный и преданно влюбленный в нее бывший миллионщик. Только глаза ни на миг не угасали:
– Встанем, Варенька, поднимемся. Врешь, нас и с ног не собьешь, и скулить не заставишь!
Заложили имение в селе Высоком, всего-то год назад выкупленное из прежнего, первого заклада тем же Романом Трифоновичем. Переписали заводик племянника на Варю, продали в Москве отцовский дом и все драгоценности – свои и маменькины, – купили задешево, по случаю, большую партию хлопка у разорившегося поставщика – сработали старые связи и прежние миллионные обороты удачливого доселе предпринимателя Хомякова – и лишь тогда Роман Трифонович предложил Варе не только любящее сердце, но и супружескую руку.
– Раньше не мог, права не имел, ты уж прости меня. А за веру в меня и терпение твое я тебе такой дворец отгрохаю, что на наши вечера и великие князья в очередь записываться будут.
Загрузка...
