Вот парадный подъезд. По торжественным дням,
Одержимый холопским недугом,
Целый город с каким-то испугом
Подъезжает к заветным дверям;
Записав свое имя и званье,
Разъезжаются гости домой,
Так глубоко довольны собой,
Что подумаешь - в том их призванье!
А в обычные дни этот пышный подъезд
Осаждают убогие лица:
Прожектеры, искатели мест,
И преклонный старик, и вдовица.
От него и к нему то и знай по утрам
Всё курьеры с бумагами скачут.
Возвращаясь, иной напевает «трам-трам»,
А иные просители плачут.
Раз я видел, сюда мужики подошли,
Деревенские русские люди,
Помолились на церковь и стали вдали,
Свесив русые головы к груди;
Показался швейцар. «Допусти», - говорят
С выраженьем надежды и муки.
Он гостей оглядел: некрасивы на взгляд!
Загорелые лица и руки,
Армячишка худой на плечах,
По котомке на спинах согнутых,
Крест на шее и кровь на ногах,
В самодельные лапти обутых
(Знать, брели-то долгонько они
Из каких-нибудь дальних губерний).
Кто-то крикнул швейцару: «Гони!
Наш не любит оборванной черни!»
И захлопнулась дверь. Постояв,
Развязали кошли пилигримы,
Но швейцар не пустил, скудной лепты не взяв,
И пошли они, солнцем палимы,
Повторяя: «Суди его бог!»,
Разводя безнадежно руками,
И, покуда я видеть их мог,
С непокрытыми шли головами…
А владелец роскошных палат
Еще сном был глубоким объят…
Ты, считающий жизнью завидною
Упоение лестью бесстыдною,
Волокитство, обжорство, игру,
Пробудись! Есть еще наслаждение:
Вороти их! в тебе их спасение!
Но счастливые глухи к добру…
Не страшат тебя громы небесные,
А земные ты держишь в руках,
И несут эти люди безвестные
Неисходное горе в сердцах.
Что тебе эта скорбь вопиющая,
Что тебе этот бедный народ?
Вечным праздником быстро бегущая
Жизнь очнуться тебе не дает.
И к чему? Щелкоперов забавою
Ты народное благо зовешь;
Без него проживешь ты со славою
И со славой умрешь!
Безмятежней аркадской идиллии
Закатятся преклонные дни:
Под пленительным небом Сицилии,
В благовонной древесной тени,
Созерцая, как солнце пурпурное
Погружается в море лазурное,
Полосами его золотя, -
Убаюканный ласковым пением
Средиземной волны, - как дитя
Ты уснешь, окружен попечением
Дорогой и любимой семьи
(Ждущей смерти твоей с нетерпением);
Привезут к нам останки твои,
Чтоб почтить похоронною тризною,
И сойдешь ты в могилу… герой,
Втихомолку проклятый отчизною,
Возвеличенный громкой хвалой!..
Впрочем, что ж мы такую особу
Беспокоим для мелких людей?
Не на них ли нам выместить злобу? -
Безопасней… Еще веселей
В чем-нибудь приискать утешенье…
Не беда, что потерпит мужик;
Так ведущее нас провиденье
Указало… да он же привык!
За заставой, в харчевне убогой
Всё пропьют бедняки до рубля
И пойдут, побираясь дорогой,
И застонут… Родная земля!
Назови мне такую обитель,
Я такого угла не видал,
Где бы сеятель твой и хранитель,
Где бы русский мужик не стонал?
Стонет он по полям, по дорогам,
Стонет он по тюрьмам, по острогам,
В рудниках, на железной цепи;
Стонет он под овином, под стогом,
Под телегой, ночуя в степи;
Стонет в собственном бедном домишке,
Свету божьего солнца не рад;
Стонет в каждом глухом городишке,
У подъезда судов и палат.
Выдь на Волгу: чей стон раздается
Над великою русской рекой?
Этот стон у нас песней зовется -
То бурлаки идут бечевой!..
Волга! Волга!.. Весной многоводной
Ты не так заливаешь поля,
Как великою скорбью народной
Переполнилась наша земля, -
Где народ, там и стон… Эх, сердечный!
Что же значит твой стон бесконечный?
Ты проснешься ль, исполненный сил,
Иль, судеб повинуясь закону,
Всё, что мог, ты уже совершил, -
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?..
Н.Н. Скатов отметил своеобразие названия этого стихотворения Некрасова: «высокое» слово «размышления» - указывает на «высокоодическую традицию, идущую от XVIII в.», прежде всего на известные оды М. Ломоносова («Утреннее размышление о Божием величестве»). И в то же время соединение «высокого» слова с прозаическим - «подъезд» - предполагает явно ироническое повествование. «Лжеторжественный» тон определяет своеобразие первой части стихотворения, которую исследователи называют «сатирической одой». Предмет сатиры - не «владелец роскошных палат», а жители города, поклоняющиеся даже не ему, а «парадному подъезду» перед его домом:
Вот парадный подъезд. По торжественным дням,
Одержимый холопским недугом,
Целый город с каким-то испугом
Подъезжает к заветным дверям;
Записав свое имя и званье,
Разъезжаются гости домой,
Так глубоко довольны собой,
Что подумаешь - в том их призванье!
А в обычные дни этот пышный подъезд
Осаждают убогие лица <...>
Не сами «роскошные палаты», а «пышный подъезд» становится средоточием жизни «города», почитающего за счастье подъехать к «заветным дверям». Но если, описывая «убогие лица», Некрасов стремится показать разность человеческих судеб, то в начале стихотворения индивидуальность стирается. Используя синекдоху, говоря не о жителях города, а о «городе», автор передает поразительную общность горожан, «одержимых холопским недугом». Именно «недугом», ибо низкопоклонство, лесть Некрасов рассматривает как социальную болезнь, поразившую «город», а, в сущности, не только город, но и страну в целом. «Нет на Руси, вы знаете, / Помалчивать да кланяться / Запрета никому», - скажет один из героев более позднего некрасовского произведения. Не случайно «город» не назван: он становится символом русской жизни. Некрасов стремится показать не единичность проявления «холопского недуга». «По торжественным дням», «в обычные дни» - эти выражения подчеркивают неизменную повторяемость нарисованной автором картины. А потому и событие, описанное в первой части стихотворения, также не предстает как исключительное явление:
Раз я видел, сюда мужики подошли,
Деревенские русские люди,
Помолились на церковь и стали вдали,
Свесив русые головы к груди;
Показался швейцар. «Допусти», - говорят
С выраженьем надежды и муки.
Он гостей оглядел: некрасивы на взгляд!
Загорелые лица и руки,
Армячишка худой на плечах,
По котомке на спинах согнутых,
Крест на шее и кровь на ногах,
В самодельные лапти обутых <...>
Описание мужиков, как и горожан, дается с помощью синекдохи. Множественное число органично заменяется единственным: «армячишка», «крест». Выражение лиц, одежда, жесты - одинаковы: «помолились», «подошли», свесили «русые головы», «некрасивы на вид», «выраженье надежды и муки». По справедливому наблюдению Н.Н. Скатова, герои «теряют единичность, конкретность» и «приобретают некую символическую всеобщность русского деревенского люда. За ними или, вернее, в них уже предстает как бы вся деревенская Русь, за которую они представительствуют, от лица которой они явились». Вместе с ними, пишет далее исследователь, к подъезду «подошла как бы целая страна, крестьянская».
Важно, что автор говорит о них: «пилигримы», как называли странников-богомольцев. Это определение исследователями истолковывается по-разному. Н.Н. Скатов писал о том, что это слово вызывает ощущение выжженного солнцем, скудного тенью Востока. По мнению Н.Г. Морозова, такое определение позволяет поэту достичь более широкого обобщения. Как и другой образ - «владелец роскошных палат», образ «пилигримов» открывает второй план: герои, «не теряя конкретных социальных черт, обретают сходство с нарицательными персонажами проповеднических притч о богатом и бедном». Но можно предположить еще одно объяснение: автор создает не просто образ неудачливых просителей, несчастных мучеников, а подвижников. С самого начала он стремится подчеркнуть глубокую религиозность мужиков. «Крест на шее», молитва при виде отдаленной церкви («Помолились на церковь вдали»), покорное смирение, упование на Божий суд, прозвучавшие в словах мужиков, не допущенных к чиновнику слугой: «Суди его Бог», - все эти детали создают образ глубоко религиозного народа. А религиозность, как точно сказал Н.Н. Скатов, обычно предстает у Некрасова «как символ высокой народной нравственности, способ искупления вины и способность в самом страдании обрести величие». При этом, отметим, что религиозность мужиков, их вера в высшую справедливость, вера в Бога не случайно противопоставлены безверию владельца роскошных палат:
Не страшат тебя громы небесные,
А земные ты держишь в руках <...>
Еще одна важная деталь подчеркивается автором в описании мужиков. Изгнанные от «парадного подъезда», мужики уходят, не смея надеть шапки («И покуда я видеть их мог, / С непокрытыми шли головами»). Эта деталь представляется исследователям доказательством рабской покорности, смирения, забитости народа в изображении Некрасова. Иной точки зрения придерживается Н.Н. Скатов, который не соглашается с теми исследователями, кто видит в этом доказательство «непоколебимой почтительности к вельможе»: «то, что они уходят с «непокрытыми головами», оказывается последним штрихом, который завершает образ крестьян, высокий и трагический образ подвижников и страдальцев».
Интересно, что в рассказе о неудачной попытке мужиков-просителей попасть на прием к сановнику сам «владелец роскошных палат» не участвует: не он изгоняет просителей, а его слуги - такие же крепостные не впускают мужиков в дом. «Наш не любит оборванной черни» - эти слова, сказанные кем-то из слуг за запертыми дверями, конечно, отчетливо характеризуют и «владельца роскошных палат», чьи прихоти хорошо известны слугам, но они вносят и новую ноту в авторские размышления о русской жизни. Жестокость «людей холопского звания» - один из драматических мотивов некрасовской лирики, отчетливо обнаживший важную проблему: в страданиях народа нередко виновны и сами крепостные, ставшие слугами в господском доме. Они тоже поддерживают те несправедливые законы, которые установлены сильными мира сего. «Холопский» грех - страшный грех.
Следующая часть стихотворения - уже непосредственно обращена к «владельцу роскошных палат». Страстно и гневно звучит голос автора: призывы к «владельцу роскошных палат» сменяются словами отчаяния, пониманием безнадежности всех попыток пробудить сострадание в его сердце и гневными обвинениями в адрес сановника:
Ты, считающий жизнью завидною
Упоение лестью бесстыдною,
Волокитство, обжорство, игру,
Пробудись! Есть еще наслаждение:
Вороти их! в тебе их спасение!
Но счастливые глухи к добру... <...>
Что тебе эта скорбь вопиющая,
Что тебе этот бедный народ?
Вечным праздником быстро бегущая
Жизнь очнуться тебе не дает.
И к чему? Щелкоперов забавою
Ты народное горе зовешь;
Без него проживешь ты со славою
И со славой умрешь!
Но предмет авторской сатиры - не только вельможа. Благополучие и процветание, всеобщий почет и уважение, которым окружен жестокий и безнравственный человек, открывают и подлинные причины трагедии народа: источник ее - в безнравственности общества, в «холопстве» и «холуйстве» общества перед сильными мира сего. Двойная мораль общества возносит над людьми недостойного человека:
И сойдешь ты в могилу... герой,
Втихомолку проклятый отчизною,
Возвеличенный громкой хвалой!..
Тройная антитеза дается в этих словах: втихомолку - громкая, проклятье - хвала, а главное, как антитеза предстают проклинающая отчизна и восхваляющие люди. Все более проясняется тема стихотворения: Некрасов стремится рассказать не только о жестоких вельможах, отказывающим крестьянам в помощи. Предмет «размышлений у парадного подъезда» - нравственные законы, властвующие в стране, законы, созданные самим обществом и поддерживаемые им.
Именно эти законы и обрекают народ на трагедию. Мгновенно, поразительно расширяется художественное пространство стихотворения. Не мостовая перед «парадным подъездом», а вся русская земля предстает перед читателем. Предмет описания - не «русские люди», не «русский народ», а «русский мужик»: синекдоха позволяет достичь предельного обобщения, подчеркнуть при всей разности мужицких судеб - общность трагедии. В описании доминирует звуковой образ - стон. Глагол «стонет», повторяясь в описании разных и всегда несчастных человеческих судеб, превращает стихотворение в плач, создает тоскливую, печальную мелодию, напоминающую похоронный звон-стон:
<...> Родная земля!
Назови мне такую обитель,
Я такого угла не видал,
Где бы сеятель твой и хранитель,
Где бы русский мужик не стонал?
Стонет он по полям, по дорогам,
Стонет он по тюрьмам, по острогам,
В рудниках, на железной цепи;
Стонет он под овином, под стогом,
Под телегой, ночуя в степи;
Стонет в собственном бедном домишке,
Свету божьего солнца не рад;
Стонет в каждом глухом городишке,
У подъездов судов и палат <...>
Беглое перечисление тех мест, где живет-страдает мужик, уже само по себе позволяет создать картину всеобщего горя: ибо каждое название - рудник, железная цепь, тюрьма, острог, бедный домишко - чрезвычайно емко и становится символом человеческой «недоли», само по себе заслуживает драматического повествования. Но еще более усиливает ощущение переполнившей русскую землю скорби звуковой образ - «стон». «Где народ - там и стон» - эта формула становится итогом авторских размышлений о русской жизни. Но смысл этой части стихотворения, которую исследователи называют «реквиемом», не только в том, чтобы вызвать сострадание к народу. Автор называет народ «сеятелем» и «хранителем». Поставленные рядом, эти определения обретают и новые значения и смыслы. Народ - «сеятель» не только потому, что засеивает русскую землю, бросает в землю семена. Он сеятель потому, что несет в сердце семена добра и справедливости, несмотря на пережитые страдания и невзгоды. Он - «хранитель», потому что он своим тяжким трудом обеспечивает богатство и благосостояние Руси, а в душе своей хранит ее нравственные богатства. Это высокое суждение о народе подготовлено тем рассказом, который автор поведал в первой части: создав образ чистых сердцем, незлобивых и глубоко верующих страдальцев-пилигримов.
Но характерно, что в завершающем стихотворение вопрошании, обращенном к народу, нет оптимистических нот. Нынешняя жизнь-трагедия, исполненная вековечного терпения, осмысляется автором как «сон»:
Ты проснешься ль, исполненный сил,
Иль, судеб повинуясь закону,
Все, что мог, ты уже совершил, -
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?..
Эту сложную диалектику в некрасовском отношении к народу точно передал Ф.М. Достоевский, который писал: «Он болел о страданиях его всею душою, но видел в нем не один лишь униженный рабством образ, звериное подобие, но смог силой любви своей постичь почти бессознательно и красоту народную, и силу его, и ум его, и страдальческую кротость его и даже частию уверовать и в будущее предназначение его».
Размышления у парадного подъезда (1858)
Само название стихотворения (“Размышления…”) указывает на одические традиции Ломоносова и Державина. Однако традиции переосмыслены Некрасовым, “высокие” некрасовские слова не однозначны, как у Ломоносова. В тексте стихотворения явно прослеживается перекличка с одой Державина “Вельможа”. С первых строк поэт обличает лжеторжественность, “парад холопства, торжество холуйства”:
Вот парадный подъезд.
По торжественным дням
Одержимый холопским недугом,
Целый город с каким-то испугом
Подъезжает к заветным дверям;
Записав свое имя и званье,
Разъезжаются гости домой,
Так глубоко довольны собой,
Что подумаешь – в том их призванье!
А в обычные дни этот пышный подъезд
Осаждают убогие лица:
Прожектеры, искатели мест,
И преклонный старик и вдовица.
В отличие от оды Державина (в которой к вельможе приходят просители, в том числе и вдова) у Некрасова появляются просители-мужики – символический образ деревенской России. Поэт рисует крайнюю степень нищеты, горя и униженности крестьян. “Крест на шее и кровь на ногах” выступают символом страдания и подвижничества. Швейцар прогоняет просителей, не приняв “скудные лепты”.
И пошли они, солнцем палимы,
Повторяя: “Суди его бог!”
Разводя безнадежно руками,
И покуда я видеть их мог,
С непокрытыми шли головами.
Затем поэт вводит читателя в покои вельможи, погруженного в негу и роскошь. В самом стихотворении эта часть отделена, резко меняется размер и рифмовка.
Ты, считающий жизнью завидною
Упоение лестью бесстыдною,
Волокитство, обжорство, игру, –
Пробудись!
Описание старости вельможи, его “аркадской идиллии” резко контрастирует с общим содержанием произведения. Поэт не дает вельможе умереть на родине, к которой тот не причастен:
Убаюканный ласковым пением,
Средиземной волны, – как дитя,
Ты уснешь, окружен попечением
Дорогой и любимой семьи
(Ждущей смерти твоей с нетерпением).
Втихомолку проклятый отчизною,
Возвеличенный громкой хвалой!..
Напряженный лиризм стихотворения разрешается стоном-песней, в которой предстает обобщенный образ русской земли:
… родная земля,
Назови мне такую обитель,
Я такого угла не видал,
Где бы сеятель твой и хранитель,
Где бы русский мужик не стонал!
В кульминации стихотворения появляется тема Волги – извечной героини русских народных песен:
Выдь на Волгу: чей стон раздается
Над великою русской рекой?
Этот стон у нас песней зовется –
То бурлаки идут бечевой.
Волга! Волга!.. Весной многоводной
Ты не так заливаешь поля,
Как великою скорбью народной
Переполнилась наша земля, –
Где народ, там и стон…
Завершает стихотворение мучительный вопрос, обращенный к народу:
…Эх, сердечный!
Что же значит твой стон бесконечный?
Ты проснешься ль, исполненный сил,
Иль, судеб повинуясь закону,
Все, что мог, ты уже совершил –
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?..
(No Ratings Yet)
- В 1860 году за границей в газете “Колокол” впервые было напечатано стихотворение, которое издатель газеты, а это был Герцен, сопроводил примечанием: “Мы очень редко помещаем стихи, но такого рода стихотворение...
- Хрестоматийное стихотворение “Размышления у парадного подъезда” было написано Николаем Некрасовым в 1858 году, став одним из многочисленных произведений, которые автор посвятил простому народу. Поэт вырос в родовом имении, однако из-за...
- Вера Панаева рассказывала, что Николай Некрасов часто задумывался, глядя из окна их квартиры на соседний дом, где проживал какой-то крупный чиновник. И вот однажды он стал свидетелем эпизода, который и...
- Основой стихотворения “Размышления у парадного подъезда” есть история, свидетелем которой был М. Некрасов. Окна его квартиры в Петербурге выходили на парадный подъезд российского чиновника, тогдашнего министра Н. Муравьева, которого за...
- Идейно-художественное содержание од Державина Для од Г. Р. Державина характерно тематическое и стилистическое разнообразие. Среди его произведений выделяют хвалебные, победные, сатирические и философские оды. Державин отходит от традиций Ломоносова, создавая...
- Стихи Державина красивы и философичны. Поэт выражает в своем творчестве собственные мысли, надежды, стремления. В стихотворении “Признание” речь идет о нравственной позиции самого поэта. Державин честно говорит: Не умел я...
- Знакомясь с поэзией начала XX века, я открыл для себя имена новых, незнакомых мне поэтов. Но особое место в моем сердце заняло имя автора, чьи стихи своей дерзостью, уверенностью, иронией...
- Размышления о роли и судьбе “служителя муз” План I. Размышления о роли и судьбе “служителя муз”. II. Наслаждение поэзией и боль непонимания соотечественниками. 1. Гнев и осуждение невежественной и корыстной...
- Мне кажется, что для Есенина не существовало ничего важнее и дороже Родины, без которой он себя просто не мыслил, хотя время, в которое он жил, вызвало массовую эмиграцию русской интеллигенции....
- План 1. Весна 1941 года. 2. Никто не забыт, ничто не забыто: А) ветераны Великой Отечественной войны – удивительное поколение; Б) “Жди меня, и я вернусь…”; В) песня и война....
- РАЗМЫШЛЕНИЯ О СМЫСЛЕ ЖИЗНИ (по лирике Омара Хайяма) Смысла жизни открыть не пытайся секрет, Не постигнешь всю мудрость за тысячу лет, Лучше рай сотвори на зеленой лужайке – На небесный...
- МОИ РАЗМЫШЛЕНИЯ О РОМАНЕ В. НАБОКОВА “МАШЕНЬКА” В. Набоков – один из самых ярких писателей-эмигрантов первой волны. Он был писателем необыкновенно трудолюбивым и разносторонним. Он создал девять романов на русском...
- Что есть истина? Истина (так могут думать многие) – это абсолютная правда, то есть такая правда, которая для всех случаев и для всех людей одинакова. Такой правды быть не может....
- Г. Р. Державин. Стихотворение “Памятник” Темы, мотивы Основой искусства, содержанием его Державин считает истину, в разъяснении которой состоит предназначение поэтов и художников. Поэт для Державина – существо особое, значительное. Вера...
- Существует очень много Определений культуры. Сравнивая словарные статьи и высказывания разных авторов, философов, ученых, писателей и др., я пришла к выводу, что Культура – это путь духовного развития человечества. Духовное...
- Каждый человек в той или иной степени задумывается о смысле своей жизни. Обыденная реальность не может заполнить пустоты в душе каждого из нас, если у человека нет какой-либо значительной цели....
- Подобно “Обыкновенной истории” и “Обрыву”, “Обломов” – роман не просто с любовным сюжетом, это роман о различных видах любви. Ведь и сама любовь для Гончарова – главное начало бытия, причем...
- Роман “Преступление и наказание” Федора Достоевского один из самых известных во всем мире. Реакция на это произведение может быть разной, как положительной, так и отрицательной, однако равнодушным этот роман никого...
- Размышления о скудности нашего репертуара (отрывок) Я начал издали, потому что только самые общие причины объясняют, по-моему, почему наш национальный репертуар до сих пор так беден, да, кажется, таким и...
- Мои размышления по поводу “правил” Д. Карнеги Из прочитанных мною “правил” Д. Карнеги я хотел бы остановиться на двух. “Искренне интересуйтесь другими людьми”. Как важен этот совет! Особенно в наше...
- РАЗМЫШЛЕНИЯ ОБ ИСТИННЫХ ЦЕННОСТЯХ В НОВЕЛЛЕ О’ГЕНРИ “ДАРЫ ВОЛХВОВ” 1 вариант О’Генри – один из самых популярных американских новеллистов начала XX века. Писатель-юморист и творец поэтичного мировосприятия, чуткий и ироничный,...
- Один из многообещающих молодых писателей, Петр Георгиевич Паламарчук, рассказывает: в начале 1980-х годов президент Рейган пригласил на завтрак наиболее видных советских диссидентов, проживающих в США. Из всех званых отказался один...
- Роман И. А. Гончарова “Обломов” заставляет читателя задуматься о смысле жизни. Кто такой Илья Ильич Обломов? Жизнь Обломова пуста и бессмысленна. Да можно ли назвать его существование жизнью? У Ильи...
- Почему “Памятник” Г. Р. Державина можно считать духовным завещанием поэта потомкам? В начале своего ответа укажите, что главный образ державинской оды является символом поэтической славы творца: Я памятник себе воздвиг...
- РАЗМЫШЛЕНИЯ НАД ПРОЗОЙ А. П. ПЛАТОНОВА (по произведениям “Сокровенный человек”, “Впрок”, “Котлован”) Все необычно в мире писателя А. Платонова. Его голос звучит слегка приглушенно, печально. Кажется, что это тихий разговор...
- Я начал издали, потому что только самые общие причины объясняют, по-моему, почему наш национальный репертуар до сих пор так беден, да, кажется, таким и останется; почему постоянно возобновляемый разговор о...
- Человека можно назвать красивым? Того, у которого красивая внешность, или того, у которого хорошие поступки? Конечно, красота внешняя всегда привлекает, радует глаз. Но важнее, по моему мнению, иметь внутреннюю красоту,...
- На мой взгляд, честь и совесть – ведущие понятия, характеризующие человеческую личность. Обычно честь – это совокупность наиболее благородных, доблестных чувств человека, заслуживающих уважение других людей. Честь и совесть взаимосвязаны,...
- Перечитываю произведение Оскара Уайльда “Портрет Дориана Грея” и натыкаюсь на фразу: “Для того чтобы захватить мир, нужны только две вещи: красота и молодость”. И ничто же не вечно, ни красота,...
- Вышеславцев Михаил родился в 1758 году. Служил в гвардии; в 1787-1793 гг. был преподавателем французского и немецкого языков в Троицко-сергиевской семинарии. Сотрудничал во многих журналах; отдельно издал: “Ответ на вопрос:...
Многие произведения Некрасова не теряют своей актуальности и сегодня. Если читать стих “Размышления у парадного подъезда” Некрасова Николая Алексеевича вдумчиво, можно найти в его строках параллель с современностью.
Стихотворение было написано в 1858 году. Это время было достаточно счастливым для поэта. Он успешно творил, его выдвинули в первые ряды отечественной литературы. Журнал “Современник”, издателем которого был Некрасов, наоборот, переживал не лучшие времена, связанные с расколом. Многие издававшиеся там литераторы были “революционными разночинцами”. Им противостояли сторонники русской “натуральной школы”. Некрасову были близки идеи “крестьянской демократии”.
Текст стихотворения Некрасова “Размышления у парадного подъезда”, которое проходят на уроке литературы в 10 классе, пронизан горькой иронией. Поэта беспокоит равнодушие власть имущих к страданиям простого народа. Чиновники, с удовольствием льстящиеся к сильным мира сего, брезговали “некрасивыми на вид” мужиками. А ведь многие из них, свято веря в справедливость закона, сутками шли из отдаленных губерний в столицу. Это произведение предостерегает чиновников. Многие из них, сосредоточенные на своей карьере, часто не замечают, что точно так же льстящиеся к ним родные и близкие ждут не дождутся их кончины. Скачать стихотворение полностью или учить его онлайн можно на нашем сайте.
Вот парадный подъезд. По торжественным дням,
Одержимый холопским недугом,
Целый город с каким-то испугом
Подъезжает к заветным дверям;
Записав свое имя и званье,
Разъезжаются гости домой,
Так глубоко довольны собой,
Что подумаешь – в том их призванье!
А в обычные дни этот пышный подъезд
Осаждают убогие лица:
Прожектеры, искатели мест,
И преклонный старик, и вдовица.
От него и к нему то и знай по утрам
Всё курьеры с бумагами скачут.
Возвращаясь, иной напевает “трам-трам”,
А иные просители плачут.
Раз я видел, сюда мужики подошли,
Деревенские русские люди,
Помолились на церковь и стали вдали,
Свесив русые головы к груди;
Показался швейцар. “Допусти”,- говорят
С выраженьем надежды и муки.
Он гостей оглядел: некрасивы на взгляд!
Загорелые лица и руки,
Армячишка худой на плечах,
По котомке на спинах согнутых,
Крест на шее и кровь на ногах,
В самодельные лапти обутых
(Знать, брели-то долгонько они
Из каких-нибудь дальних губерний).
Кто-то крикнул швейцару: “Гони!
Наш не любит оборванной черни!”
И захлопнулась дверь. Постояв,
Развязали кошли пилигримы,
Но швейцар не пустил, скудной лепты не взяв,
И пошли они, солнцем палимы,
Повторяя: “Суди его бог!”,
Разводя безнадежно руками,
И, покуда я видеть их мог,
С непокрытыми шли головами…
А владелец роскошных палат
Еще сном был глубоким объят…
Ты, считающий жизнью завидною
Упоение лестью бесстыдною,
Волокитство, обжорство, игру,
Пробудись! Есть еще наслаждение:
Вороти их! в тебе их спасение!
Но счастливые глухи к добру…
Не страшат тебя громы небесные,
А земные ты держишь в руках,
И несут эти люди безвестные
Неисходное горе в сердцах.
Что тебе эта скорбь вопиющая,
Что тебе этот бедный народ?
Вечным праздником быстро бегущая
Жизнь очнуться тебе не дает.
И к чему? Щелкоперов забавою
Ты народное благо зовешь;
Без него проживешь ты со славою
И со славой умрешь!
Безмятежней аркадской идиллии
Закатятся преклонные дни.
Под пленительным небом Сицилии,
В благовонной древесной тени,
Созерцая, как солнце пурпурное
Погружается в море лазурное,
Полосами его золотя,-
Убаюканный ласковым пением
Средиземной волны,- как дитя
Ты уснешь, окружен попечением
Дорогой и любимой семьи
(Ждущей смерти твоей с нетерпением);
Привезут к нам останки твои,
Чтоб почтить похоронною тризною,
И сойдешь ты в могилу… герой,
Втихомолку проклятый отчизною,
Возвеличенный громкой хвалой!..
Впрочем, что ж мы такую особу
Беспокоим для мелких людей?
Не на них ли нам выместить злобу?-
Безопасней… Еще веселей
В чем-нибудь приискать утешенье…
Не беда, что потерпит мужик:
Так ведущее нас провиденье
Указало… да он же привык!
За заставой, в харчевне убогой
Всё пропьют бедняки до рубля
И пойдут, побираясь дорогой,
И застонут… Родная земля!
Назови мне такую обитель,
Я такого угла не видал,
Где бы сеятель твой и хранитель,
Где бы русский мужик не стонал?
Стонет он по полям, по дорогам,
Стонет он по тюрьмам, по острогам,
В рудниках, на железной цепи;
Стонет он под овином, под стогом,
Под телегой, ночуя в степи;
Стонет в собственном бедном домишке,
Свету божьего солнца не рад;
Стонет в каждом глухом городишке,
У подъезда судов и палат.
Выдь на Волгу: чей стон раздается
Над великою русской рекой?
Этот стон у нас песней зовется –
То бурлаки идут бечевой!..
Волга! Волга!.. Весной многоводной
Ты не так заливаешь поля,
Как великою скорбью народной
Переполнилась наша земля,-
Где народ, там и стон… Эх, сердечный!
Что же значит твой стон бесконечный?
Ты проснешься ль, исполненный сил,
Иль, судеб повинуясь закону,
Всё, что мог, ты уже совершил,-
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?..
Загрузка...
