Название произведения и его автора. II. Историко-литературные задания. Олимпиада по литературе

(От фр. assonance - созвучие)

У этого термина, увы, два значения.
Ассонансом называют и одну из разновидно­стей рифмы, и повторы гласных звуков в стиховой ткани. Ассонанс как рифменное явление будет рассмотрен в статье о рифме. А здесь разговор пойдет об ассонансе как о звуковом рисунке стиха.

Подобно аллитерации, ассонанс служит стилистическим средством, усили­вающим выразительность эмоциональной речи. Однако эстетическим эффек­том ассонанс превосходит аллитерацию. И не то чтобы аллитерация была хуже ассонанса. Просто ассонанс попадается много реже аллитерации, что обусловлено причиной объективной. В нашем языке гласных звуков в не­сколько раз меньше согласных, в то время как их встречаемость в речи лишь на одну пятую уступает встречаемости согласных. Поэтому гласным сравни­тельно труднее выделиться из привычного звукового фона в ощутимые на слух повторы. Эффект ассонансов можно сравнить с эффектом драгоценных камней:

О, весна без конца и без краю -
Без конца и без краю мечта!
Блок

Петух запевает, светает, пора!
В лесу под ногами гора серебра.
Заболоцкий

Ассонансы особенно часты в народной поэзии и в белых авторских стихах, где они своеобразно компенсируют отсутствие рифмы:

По лужкам трава расстилается.
Что за травушка, за муравушка!

Вниз по матушке по Волге,
По широкому раздолью...

Эту народную стилевую стихию гениально воссоздал Лермонтов в речи старого солдата, безымянного героя Бородинской битвы:

У наших ушки на макушке,
Чуть утро осветило пушки
И леса синие верхушки -
Французы тут как тут.

Ассонансы стягивают слова в единый смысловой и эмоциональный узел. Вот как, например, проводит «музыкальную тему» сирен Н. Заболоцкий:

И первая пела сирена:
«Ко мне, господин Одиссей!
Я вас исцелю несомненно
Усердной любовью моей!»
Вторая богатство сулила:
«Ко мне, корабельщик, ко мне!»...
А третья сулила забвенье
И кубок вздымала вина:
«Испей - и найдешь исцеленье
В объятьях волшебного сна!»

Если поэт, следуя художественному заданию, сознательно избегает ассонан­сов, то словесные образы обособляются отчетливее, воспринимаются как гра­дация, усиливающая впечатление типического или, напротив, оттеняющая противоречивость чувств. Тайнами такого очарования владел, например, А. Блок:
В кабаках, в переулках, в извивах…

Ночь, улица, фонарь, аптека...

Вновь у тебя... Унижен, зол и рад.

Подчас ассонансы могут вызывать у нас те или иные конкретные ассоциа­ции. В строках С. Маршака:

А зайдешь в лесную даль и глушь,
Муравьиным спиртом пахнет сушь -

слух выделяет гулкое «а-у»: ой, не заплутать бы в лесной глуши. Или ассо­нансы в стихотворении Фета «Кукушка»:

Пышные гнутся макушки,
Млея в весеннем соку;
Где-то вдали от опушки
Будто бы слышно: ку-ку.

Как видно из примеров, ассонансы играют не самостоятельную, а подчи­ненную роль: они зависят от характера выражаемых поэтом переживаний.

Другие термины на сайте

Верлибр (Его история и природа)

Верлибр – это любой текст, выстроенный столбцом, что придает ему внешнее сходство со стихом. Ни одно из ныне известных определений верлибра не является полным, а потому – точным. Самым точным (правда, чрезмерно длинным) определением верлибра может быть только перечисление всех свойств стиха под знаком минус. В силу этого относить верлибр к стиховедению ошибочно.

Диссонанс в отличие от ассонанса известен в словарях под одним значением. Этот термин служил для названия такой рифмы, в которой разнозвучие ударных гласных скрашивается созвучием соседних звуков, в отличие от ассонансной рифмы, где созвучие покоится преимущественно на совпадении ударных гласных.

Метафора l в широком понимании - любое слово или выражение, употребленное в переносном смысле: часы бегут, время летит, угрызение со­вести или ее пробуждение и т. п. Такие метафоры, обыденные для нашей речи, относятся к явлениям общенародного языка, а не художественной об­разности, если, конечно, в системе поэтического текста они не приобретают иных смысловых оттенков.

Аллитерация в широком смысле слова есть повтор согласных или гласных звуков в начале близко расположенных ударных слогов: Doom is dark and deeper than any sea dingle (W. Auden). Аллитерацией называют также повтор начальных букв: Apt Alliteration"s artful aid (Ch. Churchill).

Для английской поэтической традиции аллитерация имеет особенно большое значение, поскольку англосаксонский стих был аллитерационным. Подобно рифме в современной поэзии, аллитерация служила не только инструментовке, но являлась организующим стих приемом метрической композиции. Распре­делялась она закономерно. Каждая строка имела четыре ударе­ния, количество слогов между ударениями было произвольным. Аллитерация сочеталась с цезурой. В своем фундаментальном исследовании В.М. Жирмунский определяет цезуру как метри­чески обязательное сечение стиха, т.е. «перерыв в движении ритма, заранее заданный, как общий закон строения стиха, как элемент метрической схемы; цезура разбивает стих на два по­лустишия, т.е. метрический ряд высшего порядка - на менее обширные метрические группы, равные или неравные, объеди-

ненные и вместе с тем противопоставленные друг другу» 1 . Строка разделялась цезурой на два полустишия, по два ударения в каж­дом полустишии. Первый ударный слог второго полустишия ал­литерировался с одним или чаще с двумя ударными слогами первого, выделяя таким образом главенствующие в стихе мет­рические ударения. В.М. Жирмунский рассматривает аллите­рацию англосаксонской поэзии как особый вид начальной риф­мы и прослеживает зарождение в этот период канонической конечной рифмы 2 .

Эта, по выражению В.М. Жирмунского, эмбриональная риф­ма нерегулярна, часто приблизительна (рифмоид), встречается в середине и в конце полустишия (цезурная рифма).

Соединение аллитерации и цезурной рифмы, то точной, то приблизительной, представлено в духовном эпосе Киневульфа и его школы (IX в.). В.М. Жирмунский приводит отрывок из стихотворения «Феникс», описывающего земной рай, в кото­ром не бывает ни зимы с ее снегом, ни дождей, там всегда хо­рошо и цветут цветы.

Мы приведем этот отрывок в несколько более полном виде, чтобы показать, как нерегулярна цезурная рифма:

Ne maeg baer ren ne snaw, ne forstes fnaest, ne fyres blaest, ne haegles hryre, ne hrimes dryre, ne sunnan haetu, ne sincaldu, ne wearm weder, ne winter-scur wihte gewyrdan; ac se wong seoma9 eadig and ansund. Is baetaebele lond blostmum geblowen.

Большой мастер самых разнообразных просодических при­емов, В. Оден почти точно следует древним правилам аллите­рации, описывая движения морского конвоя во время войны. Его ритм ассоциируется с морской волной и напоминает «Бео-вульф», а метрика такая же, как в древних поэмах Seafarer и Wanderer:

Our long convoy

Turned away northward as tireless gulls

Wove over water webs of brightness

And sad sound. The insensible ocean. Miles without mind, moaned all around our Limited laughter, and below our songs Were deaf deeps, dens of unaffection...

(W. Auden)

В стихах Д. Томаса встречается специально валлийский тип аллитерации 1 , который называется cynghanedd и при котором в одной строке содержатся две симметрические аллитерации: Woke to my hearing from harbour and neighbour wood (w - h - h - w). Или как в его знаменитом стихотворении с воспоми­наниями детства Fern Hill:

Above the lilting house and happy as the grass was green... And once below a time I lordly had the trees and leaves... And green and golden I was huntsman and herdsman...

В современной поэзии аллитерация является не ведущим, а вспомогательным средством. Роль ее экспрессивная - аллите­рируемые слова выделяют важнейшие понятия. В одном из стихотворений того же В. Одена, помещенном в его сборнике The Age of Anxiety, во время войны встретились в баре в Нью-Йорке и разговаривают четыре человека. Благодаря аллитерациям внимание читателя фиксируется на ущербном мировоззрении говорящих:

We would rather be ruined than changed We would rather die in our dread Than climb the cross of the moment And let our illusions die.

Ассонансом, или вокалической аллитерацией, называется повторение ударных гласных внутри строки или фразы или на конце ее в виде неполной рифмы.

Ассонанс в виде повтора ударных, преимущественно глас­ных, звуков широко использован в уже упомянутом стихотво­рении Э. По «Ворон»:

«...Tell this soul, with sorrow laden, if within the distant Aiden, I shall clasp a sainted maiden, whom the angels name Lenore - Clasp a rare and radiant maiden, whom the angels name Lenore?»

Светлый образ умершей возлюбленной передан здесь эпите­том radiant maiden, несущим огромную экспрессивно-эмоцио­нальную нагрузку. Осуществление его стилистической функции поддерживается целой конвергенцией приемов; важную роль среди них на фонетическом уровне играет ассонанс в виде мно­гократных повторов дифтонга . Переход от скорби к надеж­де-к мечте обнять любимую в раю - передан светлым звуча­нием этой строфы, противопоставленной мрачному, зловеще­му колориту остальной части стихотворения. По контрасту с робким лучом надежды ключевое слово nevermore особенно сильно выражает беспросветное отчаяние.

Рифма

Рифмой называется особый вид регулярного звукового по­втора, а именно повторение более или менее сходных сочета­ний звуков на концах строк или в других, симметрично распо­ложенных частях стихотворений, выполняющее организующую функцию в строфической композиции.

Рифма, таким образом, имеет двойную природу: как и вся­кий эвфонический звуковой повтор, она является фактом ин­струментовки, и, как регулярный повтор, она выполняет ком­позиционную функцию.

Академик В.М. Жирмунский считает композиционную функ­цию самым существенным признаком рифмы 1 . В этой же работе он дает удивительное по простоте и изяществу определение композиции: «Композицией называется художественно законо­мерное распределение какого бы то ни было материала в про­странстве или во времени» 2 .

Композиционная роль рифмы состоит в звуковой организа­ции стиха, рифма объединяет строки, оформляющие одну мысль, в строфы, делает более ощутимым ритм стиха, способ­ствует запоминаемости поэтического произведения.

В той же упомянутой выше работе В.М. Жирмунский, просле­живая историю рифмы, показывает, что в англосаксонской поэ­зии X-XII вв. и в среднеанглийский период аллитерация из организующего принципа превратилась в необязательный эле­мент инструментовки, а рифма, сначала тоже необязательная,

становится все более и более обычной. Строгая и обязательна: рифма как постоянный прием метрической композиции уста навливается в английской поэзии только в конце XIV века.

Для того чтобы уяснить место рифмы в системе художествен­ных средств, необходимо рассмотреть ее как один из видов по­втора, как один из видов сцепления и как один из видов от­клонении от нормы. Изучение рифмы будет, таким образом^ связано с некоторыми общетеоретическими вопросами, о ко­торых уже говорилось выше.

Звуковые повторы - один из ведущих признаков, отличаю­щих поэзию от прозы. «Стиховые ряды скреплены между собой единством устойчивой повторяемости одного, нескольких или всех конструктивных элементов» 1 . Различают эвфонические и метрические повторы. Рифма принадлежит к эвфоническим ти­пам повтора, куда относятся также аллитерация, рефрен, ас­сонансы, диссонансы, анафора, эпифора, парономасия, парал­лельные конструкции. Метрические повторы - это стопа и крат­ные ее повторы (размер) и строфа.

Для стилистики декодирования очень важно то, что рифма является одним из главных типов поэтического сцепления, т.е. использования сходных элементов в одинаковых позициях, придающего структурную целостность всему произведению или большому его отрезку.

Довольно распространенное определение рифмы как конце­вого созвучия неточно. Действительно, чаще всего рифмуются, т.е. совпадают по звучанию, именно концы строк, начиная от последнего ударного слога, однако возможны также рифмы в середине строки (цезурные), в начале строки (головные) и ак-ромонограммы.

Положение рифмы в стихе и строфе подчиняется той или иной схеме. По вертикальному размещению различают рифмы смежные (аа, bb), перекрестные (ab, ab) и опоясывающие (ab, Ьа). Важно также отметить расстояние между стихами, соединен­ными рифмой, и число стихов, объединенных одной рифмой. По слоговому объему рифмы делятся на мужские (ударение на пос­леднем слоге), женские (ударение на предпоследнем слоге) и дактилические (ударение на третьем от конца слоге). Для англий­ского стиха, благодаря редукции окончаний и преобладающей в исконных словах односложности, характерны мужские рифмы.

, Одинаковость позиций может быть разной: по сходству положения в стихе различают концевые рифмы, внутренние, начальные (редкий вид) и рифменные акромонограммы.

Концевое положение рифм общеизвестно и пояснений не требует. Внутренние рифмы можно проиллюстрировать следую­щим отрывком из юмористического стихотворения Гильберта и Селливана «Иоланта»:

When you"re lying awake with a dismal headache, and repose is

tabooed by anxiety, I conceive you may use any language you chose to indulge in

without impropriety.

Будничность содержания в данном случае контрастирует с длинными строками, которые привычно ассоциируются с при­поднятостью тона. Внутренние рифмы разбивают длину строки и создают противоречие между тем, как она написана и как звучит. Сочетание этих контрастов дает в результате комический эффект и иронический смысл.

Вариантом такой рифмовки является ироническая рифма, соединяющая слово, предшествующее цезуре, с конечным сло­вом строки:

Oh! a private buffoon is a light-hearted loon,

If you listen to popular rumour;

From the morn to the night, he"s so joyous and bright,

And he bubbles with wit and good humour!

(W.S. Gilbert. The Yeoman of the Guard)

Начальными, или головными, называют иногда рифмы, соединяющие конец одной строки с началом следующей. Дру­гое, более специальное их название - рифменная акромоно­грамма. Акромонограмма есть лексико-композиционный прием *- слоговое, лексическое или рифменное повторение на стыке строк. Лексическая акромонограмма называется также подхва­том, анадиплозисом и стыком, но в этих случаях важен повтор, а не его расположение на стыке строк.

Сложное сплетение разных позиций рифм в сочетании с а ллитерацией мы находим в стихотворении Л. Макниса, напи­санном в 1938 году, дающем широкое философское обобщение и раскрывающем тяжелые предчувствия о судьбе его поколения. Звуковые повторы создают в соседних частях текста группы оди-

наковых или похожих звуков, подчеркивая смысл и оттеняя образы.

THE SUNLIGNT ON THE GARDEN

The sunlight on the garden Hardens and grows cold, We cannot cage the minute Within its nets of gold, When all is told We cannot beg for pardon.

Our freedom as free lances

Advances towards its end;

The earth compels, upon it

Sonnets and bids descend;

And soon, my friend,

We shall have no time for dances.

The sky was good for flying Defying the church bells And every evil iron Siren and what it tells: The earth compels, We are dying, Egypt dying. And not expecting pardon, Hardened in heart anew, But glad to have sat under Thunder and rain with you, And grateful too For sunlight on the garden.

Стихотворение звучит как некоторое подведение итогов для поэтов 30-х годов, одним из которых и был Л. Макнис. Слож­ная схема рифм связывает его в единую структуру. Каждая стро­фа рифмуется abebba. Причем слова garden и pardon создают рамочную рифму в первой и последней строфах, но в обратном порядке. Кроме того, рифмы а и с повторены как головные риф­мы: garden - hardens, upon it - sonnets.

Очень сложные и изысканные повторы типа акромонограм-мы использованы Дж. Баркером в его Elegy on Spain.

Evil lifts a hand and the heads of flowers fall - The pall of the hero who by the Ebro bleeding

каламбурной рифмой, объединяющей омонимы. Комический и иронический эффект составной рифмы можно показать на сле­дующей песенке С. Смита:

О lovers true

And others too

Whose best is only better,

Take my advice

Shun compromise:

Forget him and forget her.

Эта шуточная веселая песенка о том, что в любви недопус­тимы компромиссы и надо руководствоваться принципом «все или ничего», звучит весело и задорно благодаря форме стиха и рифме. Точные рифмы перемежаются здесь с диссонансами и составными рифмами, которые попадают в третью и шестую строки каждой строфы. Схема рифмовки повторяется в каждой строфе, и это тоже следует рассматривать как сцепление aabccb.

Рассмотрев рифму как повтор и как сцепление, посмотрим, в каком смысле рифма может рассматриваться как расхождение традиционно и ситуативно обозначающего. Это расхождение может идти двумя различными путями: ограничения, существу­ющие в норме языка, могут быть сняты или, напротив, на структуру сообщения могут быть наложены дополнительные ограничения.

Снятие существующих ограничений мы наблюдаем в разных тропах и в рассмотренных выше полуотмеченных структурах.

Рифма является ярким примером второго типа, т.е. добав­ления ограничений. Рифма не вносит нарушения отмеченности предложения, существенно здесь то, что рифма вводит допол­нительные ограничения, которые становятся дополнительными правилами кода, принятого в данном сообщении, его специ­фичной константой, отличающей его от других сообщений. Само собой разумеется, что в одном и том же стихотворении могут совмещаться оба типа отклонений от нормы.

Это совмещение можно проследить в стихотворении В. Одена:

CARRY HER OVER THE WATER

Carry her over the water,

And set her down under the tree, Where the culvers white all day and all night,

And the winds from every quarter Sing agreeably, agreeably of love.

Put a gold ring on her finger

And press her close to your heart, While the fish in the lake their snapshots take,

And the frog, that sanguine singer, Sings agreeably, agreeably, agreeably of love.

The streets shall all flock to your marriage,

The houses turn round to look, The tables and chairs say suitable prayers,

And the horses drawing your carriage Sing agreeably, agreeably, agreeably of love.

Ограничения, накладываемые на код схемой рифм, здесь весьма сложные. Обозначив рефрен буквой R, мы можем напи­сать ее таким образом: abcaR. Первая и четвертая строки каж­дой строфы рифмуются так называемыми женскими рифмами (ударение на предпоследнем слоге): water - quarter, finger - singer, marriage - carnage. По своему положению в строфе это - охватные рифмы. Таким образом, рефрен показывает границы строф, а каждой строфе сообщается целостность охватной риф­мой и акромонограммой в третьей строке (white - night, lake - take, chairs - prayers) с мужскими, закрытыми (кончающими­ся на согласные) рифмами.

Ограничения, накладываемые на чисто фонетическую сто­рону, связывают стихотворение и в ритмико-синтаксическом плане. В отношении же сочетаемости слов происходит обратное, т.е. снятие привычных ограничений. Такое снятие ограничений мы уже наблюдали в предшествующих главах, изучая тропы и полуотмеченные структуры. В этом радостном весеннем гимне любви снятие ограничений создает яркие шутливые образы: о любви приятно поют голуби, ветры, лягушки и лошади, дома оборачиваются, чтобы посмотреть на свадьбу, а столы и стулья произносят приличествующие случаю молитвы. Синтаксически все структуры стихотворения - структуры отмеченные: NP + VP (noun phrase + verb phrase), но глагольные фразы «петь о любви», «произносить молитвы» в норме языка сочетаются с существительными одушевленными - названиями лица. Нару­шение всех этих условий лексического и семантического согла­сования и создает впечатление веселого буйства.

§ 5. Ритм

Ритмом называется всякое равномерное чередование, напри­мер ускорения и замедления, ударных и неударных слогов и даже повторение образов, мыслей и т.д. А. Квятковский опре­деляет ритм как «волнообразный процесс периодических повто­ров количественной группы движения в ее качественных моди­фикациях». В литературе речевой основой ритма является син­таксис 1 .

Ритм имеет большое значение не только для музыки, сти­хов, но и для прозы. Но если в поэзии ритмика неотделима от метрики, т.е. разнообразных стихотворных размеров, основан­ных на ударении, то в прозе дело обстоит несколько иначе. Ритм прозы основан по преимуществу на повторе образов, повторе тем и других крупных элементов текста, на параллельных кон­струкциях, на употреблении предложений с однородными чле­нами, специфическом расположении определений 2 . X. Гросс счи­тает, что поэзия отличается от прозы более интенсивным ис­пользованием фонетических и вообще ритмических средств для передачи настроения, психического и физического напряжения, волнения, различных эмоций и ощущений, чередований напря­жения и релаксации 3 . Ритм может относиться не только к эмо­циональной сфере - он может обострять восприятие хода мыс­ли, остроумия автора. X. Гросс сравнивает прозу Дж. Джойса и Дж. Остен и показывает, что, в то время как у первого звуко­вая организация близка к поэтической и основана на чередова­нии звуков, ударных и неударных, долгих и кратких гласных, аллитерации и т.п., у Дж. Остен читатель получает удовольствие от ритма мысли.

Ритм прозы более трудно уловить, чем ритм стихотворный, но и в прозе можно наблюдать равномерное чередование соизмеримых элементов, которое действует на эмоциональное восприятие читателя, хотя оно и не видно глазу, подобно че­редованию элементов в поэзии. Проследим тесную связь ритми­ческого и эмоционального строя в отрывке из романа Р. Олдинг-тона «Смерть героя».

There shone the soft, slim yellow trumpet of the wild daffodil; the daffodil which has a pointed ruff of white petals to display its gold head; and the more opulent double daffodil which, compared with the other two, is like an ostentatious merchant between Florizel and Perdita. There were the many-headed jonquils, creamy and thick-scented; the starry narcissus, so alert on its long, slender, stiff stem, so sharp-eyed, so unlike a languid youth gazing into a pool; the hyacinth-blue frail squill almost lost in the lush herbs; and the hyacinth, blue and white and red, with its firm, thick-set stem and innumerable bells curling back their open points.Among them stood tulips - the red, like thin blown bubbles of dark wine; the yellow, more cup-like, more sensually open to the soft furry entry of the eager bees; the large particoloured gold and red, noble and sombre like the royal banner of Spain.

Ритм этого отрывка составляют повторения через прибли­зительно равные промежутки элементов разных уровней: повто­ряются сходно построенные синтаксические комплексы, сход­ные синтагмы, повторяются слова, повторяются звуки. Чередо­вание этих соизмеримых элементов осуществляется здесь в зна­чительной степени за счет особой аранжировки эпитетов, по­могающих читателю воссоздать в своем воображении прелесть весенних цветов Англии. Характер восприятия мотивирован: ве­сенние цветы показаны так, как их увидели молодые художни­ки, Джордж Уинтерборн и его возлюбленная. Отрывок может рассматриваться как ритмическая проза.

Подобная ритмическая организация прозы не является исключением. Мы часто находим ее и у других авторов. В част­ности, многие элегические и сатирические пассажи и описания у Ч. Диккенса могут в силу своей ритмичности рассматриваться как стихотворения в прозе. Таково, например, начало романов «Холодный дом» и «Повесть о двух городах», описание Кокта-уна и Министерства Околичностей. Ритмичность их основана на различного рода параллелизмах, повторах, кольцевых подхва­тах и т.д. 1

Ритм как в поэзии, так и в прозе не является орнаментом Для значения или чувственным элементом, внешним по отно­шению к значению. Так же, как, например, метафора, ритм является носителем значения. Поэтому ритмическая организа­ция текста также стилистически релевантна, она делает более

Всякое литературное произведение отражает идеи, жизнен­ный опыт и отношение к событиям его автора, сконденсиро­ванные в символы, способные передать эмоции, эти символы и эмоции располагаются в известном порядке и ритме. Инфор­мация, которую несет ритм, не всегда может быть выражена в словах и проигрывает при пересказе. Ритм придает особую важ­ность тем или иным идеям и чувствам, высказанным словами, но он несет и некоторую самостоятельную нагрузку, которая, по мысли X. Гросса, передает реакцию человека на время 1 , со­здает иллюзию, что то, о чем мы читаем, живет своей жизнью во времени и является важным компонентом художественного времени.

Конечно, ритм и метрические средства чаще имеют не изобразительную, а только выразительную функцию, т.е. уси­ливают действие других элементов. Тем интереснее рассмотреть ритм, примененный как средство изображения.

Американский поэт-имажинист В.К. Уильяме посвятил свое стихотворение картине нидерландского живописца XVI века Брейгеля «Крестьянский танец». Брейгель, один из родоначаль­ников голландской и фламандской реалистической живописи, изображал в своих картинах быт нидерландских крестьян и ре­месленников, трактуя его с грубоватым юмором. Картина «Кре­стьянский танец» (кермес) полна оптимизма и жизнеутвержде-ния.

In Breughel"s great picture, The Kermess, the dancers go round, they go round and around, the squeal, and the blare and the tweedle of bagpipes, abugle and fiddles tipping their bellies (round as the thick-sided glasses whose wash they impound) their hips and their bellies off balance to turn them. Kicking and rolling about the Fair Grounds, swinging their butts, those shanks must be sound to bear up under such rollicking measures, prance as they dance in Breughel"s great picture, The Kermess.

Трехсложная стопа и трехстопные строки создают четкий ритм вальса, а сильное ударение заставляет почувствовать, как тяжело топают дородные, пузатые персонажи Брейгеля.

Внимательно вчитываясь в стихотворение, можно заметить, как точно подобраны слова, описывающие шум деревенского сборища: squeal (визг), blare (дудение), tweedle (пиликанье); движения танцующих: kicking, rolling, swinging, prance.

Ритм точно передает динамику жанровой сценки. Сюжет своеобразен - описание картины старинного художника.

Образы конкретны, особенно толстые животы, похожие на те кружки, содержимое которых они в себя вместили. Четкое, ясное и очень сжато поданное содержание картины составляет предмет этого короткого стихотворения.

Но вернемся к ритму. Ритм, следовательно, имеет не толь­ко выразительную, но и символическую и изобразительную функции и далеко не сводится к метрике. В процессе превраще­ния жизненного опыта, отношений, чувств и идей в материал литературы он организует их, придает им структурность.

Ритм может имитировать движение, поведение, обстановку, как в стихотворении Р. Киплинга о шагающих по африканской пыли солдатах или как в описании морских волн у Г. Мелвилла (см. с. 101) Он может передавать напряжение, волнение, общее настроение, как в «Вороне» Э. По.

Раздел поэтики, посвященный ритмической структуре литературных произведений и ее эффективности в передаче мысли и эмоции, называется просодией.

Во всех рассмотренных случаях просодическими элемента­ми, на которые опирается ритм, являются ударение, синтак­сические конструкции, количество гласных, звукоподражание, аллитерация.

Выделение, осуществляемое ритмической организацией произведения, обеспечивает дифференциацию материала про­изведения, создание перспективы - она делает более выпук­лыми, рельефными одни слова, мысли, чувства и затушевыва­ет, отодвигает на задний план другие.

Таким образом, понятие просодии и ритма должно быть от­несено и к прозе; и в прозе так же, как в поэзии, ритм спо­собствует соотнесению искусства с жизнью.

Иллюстрация ритма

Приемы использования ассонанса определяются в первую очередь артикуляционными и акустическими особенностями гласных и их ролью в речевом потоке. «Певучая» акустика гласных обеспечивает им центральную позицию, роль опорного звена в формировании мелодии и ритма речи. Гласные звуки, особенно ударные гласные, создают ритм стиха. Но ассонанс может проиллюстрировать ритм движения, изображенного в тексте. Так, в стихотворении Б. Пастернака «Зеркало» можно наблюдать перемежающийся ассонанс, значение которого выясняется не сразу.

В трюмО испа рЯ ется чА шк а к а к А о ,

К а чА ется тюль и прямОй

ДорО жкою в сА д, в бурелО м и хА ос,

К качелям бежит трюмО .

Та м сО сны вра скА чку вО здух сА дня т

СмолО й. Там по маете

Очки по траве растерял палисадник,

Там книгу читает Тень…

В первой строке многократный ассонанс из ударных и безударных а к концу строки усиливается аллитерацией из трех ка : чашка кака о / Ка чается… .

Заметим, что в связи с редукцией безударных гласных в русском языке обычно во внимание принимаются преимущественно ударные гласные; безударные (кроме гласных верхнего подъема У, И, Ы) могут лишь распространять ассонанс, образованный ударными.

Во второй строке эта тема продолжается и заканчивается словом Ка ч А етс я , значение которого объясняет, что вся эта последовательность а а а а ка ка ка ка а а должна была оставить впечатление быстрого, мелкого колебания тюля при открытом окне, и это впечатление должно быть достаточно сильным и ясным, чтобы компенсировать отсутствие прямых упоминаний открытого окна. Заметим, что здесь именно обилие безударных а формирует ритм мелкого мельтешения краешка тюлевой занавески, что очень важно для поэта: такой ритм впоследствии объединит движение занавески внутри комнаты с движением несметного множества мелких листочков сада за окном, символизирующего внешний мир. Заметим, здесь и далее ассонансы «переползают» с одной строки на другую, уничтожая границы между строками; так и единство ритма преодолевает границу между внешним и внутренним: тем, что отражается в зеркале, и самим отражением.

Только дочитывая вторую строку, читатель может обнаружить ассонансную рифму трюмо – прямой , обрамляющую двустишие и изображение внутреннего пространства комнаты. Слово прямой , выделенное рифмой, может быть, поможет чуткому читателю обратить внимание на то, что это внутреннее пространство организовано геометрически правильными линиями и формами: трюмо и окно с тюлем – прямоугольники, чашка – круг. Но в третьей строке совершенно определенно обнаруживается, что ассонанс на о не только продолжается, но вступает в отношения противопоставления с ассонансом на а. Если а со множеством безударных «мельтешит», то о может быть только ударным. Ассонанс на о сразу упорядочивает ритм третьей строки чередованием ударных о́/(а ) – о́ а ́ о ́ а ́ ( а ) , подчиняя этому ритму и продолжающийся ассонанс на а .

Четвертая строка заканчивается словом трюмо, которое теперь уже образует повтор, обрамляющий четверостишие, и триаду рифм трюмо – прямой – трюмо . С этого же слова начинается вторая серия перемежающихся ассонансов, организованная чередованием ударных о и а . Но теперь смысловое содержание строки подсказывает нам, что в данном случае ассонанс иллюстрирует ритм качания сосен. Как известно, они производят при этом ритмичный монотонный звук. Мы слышали этот звук в третьей строке, но еще не узнавали его, так как сосны не были названы, введены в поле нашего восприятия.

Ритмообразующие ассонансы довольно частотны, обычны; ритмоиллюстрирующие встречаются намного реже.

Звуковая иллюстрация. Звукоподражание

Среди звукоиллюстрирующих ассонансов самый очевидный и доказуемый – это звукоподражание. Редкий пример яркого звукоподражания обнаруживается в басне И.А. Крылова «Слон и Моська». Лай собаки иллюстрируется двумя удивительно длинными ассонансными рядами из ударных А .

Увидевши слон А , н у н а н его мет А ться,

И лА ят ь, и рычАт ь, и рвА ться –

Ну т А к и лезет в д рА ку с ним!

……………………………………

Вот т о-т о мне и д уху прид ает ,

Чт о я совсем без д рА ки

Могу п оп А сть в б ольшие заб иЯк и.

Пуск А й же г оворЯ т соб Ак и:

«А й Моськ а! Зн А ть, он А сил ьн А ,

Что л А ет на сл он А !

Нельзя, впрочем, не отметить, что на протяжении ассонансного ряда возникает несколько рядов аллитераций (соответствующие буквы выделены), некоторые из них участвуют в иллюстрации лая и сопутствующего ему рычания.

Ассоциативные звукоиллюстрации

Гораздо чаще встречается иллюстративное использование ассонанса, которое мы осторожно назовем ассоциативным. Широко распространенный термин «звукосимволизм» отражает недостаточно дифференцированное, на наш взгляд, множество явлений, вокруг которых с античных времен накопилось много толкований, объяснений, опровержений, комментирование которых не входит в круг наших задач. Термин «фоносемантика» , ставший популярным в наше время, тоже уже имеет свою историю, адептов и оппонентов. Третий термин, связанный с объяснением физиологической основы явления, которое мы хотим описать, – «синестезия». Это понятие трактуется еще более неоднозначно. Суть проблемы, возможно, в том, что феномен рассматривается исследователями разных научных специальностей, оперирующих информацией, изложенной в разных терминологических системах. Так, в ряде учебников по медицинской психологии синестезия представлена как аномалия восприятия, присущая небольшому проценту людей, «страдающих» тем, что они видят черно-белые буквы в цвете (по ассоциации со звуками речи) или слышат шум при восприятии беззвучных видеозаписей; в Интернете термин толкуется в справочнике болезней . Нейрофизиологи объясняют этот феномен близостью расположения мозговых центров, обеспечивающих восприятие разных видов информации (звуковой и зрительной) .

Лингвисты, особенно фонетисты, воспринимают синестезию как нечто само собой разумеющееся , поскольку человеческая речь – это постоянное соотнесение двигательных артикуляторных ощущений со слуховыми, и первичная настройка, согласование деятельности артикуляционно-кинестетических ощущений с данными слуховых рецепторов происходит в период младенческого лепета.

С.В. Воронин убедительно объяснял происхождение ЗИС – звукоиллюстрирующих слов – подражательными движениями речевого аппарата , причем рассматривал подражание разным явлениям. Например, подражание эмоциональному непроизвольному жесту отталкивания, считал он (и приводил в подтверждение мнение Ч. Дарвина), породило у разных народов вытягивание губ, что стало основой для произношения английского губно-губного [w], с которого начинаются многие звукоиллюстрирующие слова, называющие что-то неприятное, отталкивающее. Трудно не соотнести это мнение с личным опытом: в русской речи междометием «У-у!» пугают ребенка или выражают недовольство, приставка у- означает удаление: убрать, уйти; движение вглубь – ущелье, укорениться; этот звук встречается в корнях, несущих значение глубины, тяжести – глубь, груз, труд. Происхождение этого звука в приведенных примерах различно, да и значение не очень определенное, но ведь это отдельные слова, а в художественной литературе речь идет о контексте с образным значением и о повторе, обращающем на себя внимание, преодолевающем порог восприятия.

На материале русского языка проведено психолингвистическое исследование А.П. Журавлева . В прилагаемых к книгам А.П. Журавлева таблицах показаны результаты психолингвистического тестирования, устанавливающие соответствия между звуками речи и сочетаниями звуков, с одной стороны, и впечатлениями, которые они создают, с другой. В воспитании читателя, в интерпретации произведения на уроке пользоваться таблицами затруднительно. Имея в виду цель снизить у читателя порог чувствительности в восприятии звучания поэзии, мы сознательно опираемся на опыт анализа литературных произведений.

Артикуляция гласных – это главным образом изменение формы резонатора (рта), то есть трансформация пространства. Неудивительно, что именно пространственные ощущения передаются ассонансом. Еще в античной риторике упоминалось об ощущении широты и открытости пространства, которое передает звук [a]: рот при его произнесении открывается широко, а язык слегка оттягивается назад и не приподнимается, оставляя пространство ротовой полости свободным. М.В. Ломоносов называл этот звук величавым, торжественным, радостным, связывал его звучание с чувством простора, свободы . Ассонанс на [a] встречается чаще всего в контекстах, где говорится о большом пространстве вообще (недифференцированном), либо о широком пространстве в горизонтальном измерении.

В стихотворении Б. Пастернака «Золотая осень» строка

Залы, залы, залы, залы

Вязов, ясеней, осин… ([Λсин])

говорит о большом пространстве и лексически, и синтаксически, и фонетически. Ощущением торжественности и простора наполнены строки Ф.И. Тютчева о грозе, в каждой из которых из четырех ударений четырехстопного ямба оказываются выделены два ударных [a]:

…Когда весенний первый грО м,

Как бы резвЯ ся и игрА я,

ГрохО чет в небе голубО м.

ГремЯ т раскА ты молодые,

Вот дО ждик брызнул, пыль летит…

А – самый частотный звук русского языка, поэтому его повтор часто служит контрастным фоном для других ассонансов; при этом и оттенки значений самого А становятся более очевидными.

Звук [о] тоже связан с ощущением большого пространства, но в вертикальном измерении. Поэтому ассонанс на О в строках из стихотворения Ф.И. Тютчева так явно взаимодействует с ассонансом на А в описании грома и дождя. Величественная поступь огромного слона в басне И.А. Крылова подана в контрасте с низменной суетливостью маленькой

Гляди, уж ты хрипишь, а О н себе идЁ т

И лА я твоего совсем не примечА ет…

Совершенно отчетливо ассонансом на О выделяются вертикальные предметы в произведениях разных авторов:

1. В рО ще карийской, любезной ловцам, таится пещера,
2. СтрО йные сО сны кругом склонились ветвями, и тенью
3. ВхО д ее заслонЕ н на вО ле бродящим в извивах
4. Плющем, любО вником скал и расселин.

(А. Пушкин)

В эмоциональном отношении О тоже контрастирует с А : в нем меньше света и радости, зато больше важности, величия и строгости.

Пространственное значение звука [у] – это отражение движения артикуляционного аппарата: полость рта прикрыта вытянутыми губами, язык отодвигается назад и как будто стремится вниз. Поэтому звук образует ряд повторов там, где надо создать ощущение глубины или противопоставить внутреннее внешнему: в звуковом образе Думы в отличие от волны

ДУ ма за ДУ мой, волна за волной… (Ф.И. Тютчев «Волна и дума») ;

Во глу бине сибирских рУ д… (А. Пушкин) ;

…дру гие дрУ жно у пирали вглУ бь мощны веслы… (А. Пушкин) и т. п.

Эмоциональное содержание звука обнаруживается, например, в противопоставлении ассонансов на У и на А в первой строке «Весенней грозы» Ф.И. Тютчева:

Лю блЮ грозУ // в на чА ле мАя …

Только в первой строке гроза по традиции немного пугает, но дальше событие оказывается вполне оптимистическим, гром грохочет в голубом небе и ассонанса на У больше нигде нет.

Звуки И и Е – узкие, пространство резонатора при их произношении минимальное; это особенно заметно на фоне «просторных» О и А в конце каждой строки:

…В сЕ рдце ли тЕ сном, в безбрЕ жном ли мО ре,

ЗдЕ сь в заключЕ нии, тА м на простО ре …

(Ф.И. Тютчев)

Ассонанс на И , как правило, встречается в строчках, говорящих о большом количестве или протяженности чего-либо. Часто приводятся в пример строки А.С. Пушкина:

Роман внушИ тельны й, старИ нны й,

Отменно длИ нны й, длИ нны й, длИ нны й,

НравоучИ тельны й и чИ нны й,

Без элегИ чески х затей.

Внимательный читатель заметит, что в этих строках почти у каждого ударного И есть «тень»: безударный и или ы, приумножающий общее впечатление.

«Антиассонанс»

В сопоставлении с любым ассонансом может обнаружиться выразительность «антиассонанса» – подчеркнутой «пестроты» ударных гласных. Так происходит в начальном предложении рассказа И.А. Бунина «На чужой стороне»:

На вокзА ле нЕ было обЫ чной суматО хи: наступА ла святА Воронин С.В. Основы фоносемантики. С. 76–77.

Журавлев А.П. Фонетическое значение. Л., 1974; Журавлев А.П. Звук и смысл. Изд. 2-е, испр. и доп. М., 1991.

Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений. М.; Л., 1952. Т. 7. С. 211.

Ассонанс

Ассонанс

I - повторение в стихе однородных гласных звуков, напр. «ночами без улыбки вырос сын»;

II - рифма, где совпадают только ударные гласные, а согласные совпадают частично или совсем не совпадают, напр. «море» и «много». В развитии романской средневековой поэзии А. играет особо важную роль (см. Рифма).

Литературная энциклопедия. - В 11 т.; М.: издательство Коммунистической академии, Советская энциклопедия, Художественная литература . Под редакцией В. М. Фриче, А. В. Луначарского. 1929-1939 .

Ассона́нс

(франц. assonance – созвучие), приём звукописи ; повтор ударного гласного в разных словах одного речевого отрезка. Поэты применяют его в силлаботонических и тонических стихах для подчёркивания ритма: «Счастли в, кто посети л сей ми р…» (Ф. И. Тютчев, «Цицерон), «В соседнем до ме о кна жо лты…» (А. А. Блок, «Фабрика»).

Литература и язык. Современная иллюстрированная энциклопедия. - М.: Росмэн . Под редакцией проф. Горкина А.П. 2006 .

Ассонанс

АССОНАНС - повторение одинаковых гласных. Ассонанс преследует те же цели, что и аллитерация (см. это слово), и является подобно последней, часто при том сочетаясь с ней, могучим средством выразительности поэтического языка. Примером замечательного употребления ассонанса служит следующий, отмеченный Вячеславом Ивановым, в ряду других отрывков из «Цыган» Пушкина - отрывок:

Ах, быстро молодость моя

Звездой падучею мелькнула.

Но ты, пора любви минула

Еще быстрее; только год

Меня любила Мариула, -

Однажды, близ Кагульских вод

Мы чуждый табор повстречали

и т. д.

Во всем этом отрывке звучит «у», придавая стиху унылую напевность.

Но гармонизацией, конечно, не исчерпывается значение ассонанса. Умелое расположение ассонансов, подобно аллитерации, выдвигает и объединяет отдельные слова или их группы. И с этой стороны ассонанс еще более, чем аллитерация, может усилить смысловое или чисто звучальное значение слова. С другой стороны ассонанс становится порой важным ритмическим моментом (см. ритм). Так, в силлабическом стихосложении (см. стихосложение), где число гласных имеет основное значение, ассонансы подчеркивают ритм, закрепляя его рисунок.

При характеристике ассонансов следует принимать во внимание различную долготу разных гласных, от которых ассонансы получают своеобразную окраску. Надо, однако, иметь в виду, что чисто эмоциональное воздействие известного звука не является чем-то постоянно присущим ему, а зависит от его окружения. Так, ассонанс на «у» не всегда будет иметь унылую напевность, как в приведенном примере из «Цыган».

Встречаясь в краесозвучии, ассонанс представляет разновидность приблизительной рифмы, например, сочетания: «поезд» и «пояс» или (вместе с аллитерацией) «синими» и «имени» - в этом примере ассонирует «и», аллитерируют «н» и «м». Такого рода приблизительные созвучия весьма распространены в современной поэзии и вытесняют точную рифму. Этот процесс внешне ознаменовывает ту настроенность, которая царит в разорванной душе современных поэтов и которая мешает им пользоваться таким средством полной гармонизации стиха, как рифма.

Я. Зунделович. Литературная энциклопедия: Словарь литературных терминов: В 2-х т. / Под редакцией Н. Бродского, А. Лаврецкого, Э. Лунина, В. Львова-Рогачевского, М. Розанова, В. Чешихина-Ветринского. - М.; Л.: Изд-во Л. Д. Френкель , 1925

Синонимы :

Смотреть что такое "Ассонанс" в других словарях:

Ассонанс приём фонической организации текста, особенно стихотворного: повторение гласных звуков в отличие от аллитерации (повтора согласных). У наших ушки на макушке! Чуть утро осветило пушки И леса синие верхушки Французы тут как тут … Википедия

Ассонанс - АССОНАНС повторение одинаковых гласных. Ассонанс преследует те же цели, что и аллитерация (см. это слово), и является подобно последней, часто при том сочетаясь с ней, могучим средством выразительности поэтического языка. Примером… … Словарь литературных терминов

- (фр.). Несовершенная рифма, состоящая в повторении гласных звуков. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка. Чудинов А.Н., 1910. ассонанс (фр. assonance) 1) прием инструментовки поэтической речи: повтор гласного или группы… … Словарь иностранных слов русского языка

ассонанс - а м. assonance f. 1. В стихосложении повторение в строке, строфе, фразе однородных гласных звуков. БАС 2. Все перепутано хрен с ананасами. Видно у автора крен с ассонансами. ВЛ 1999 6 367. || Неточная рифма, в которой совпадают только ударные… … Исторический словарь галлицизмов русского языка

Рифма, созвучие Словарь русских синонимов. ассонанс сущ., кол во синонимов: 2 рифма (6) созвучие … Словарь синонимов

- (франц. assonance созвучие) созвучие гласных звуков (преимущественно ударных), особенно в неточной рифме (огромность опомнюсь, грусть озарюсь). Во французской, испанской и некоторых других литературах на ассонансе строилось более старинное… … Большой Энциклопедический словарь

АССОНАНС, ассонанса, муж. (франц. assonance) (книжн.). 1. Созвучие. 2. Неполная рифма, в которой рифмуются только гласные, но не согласные звуки (лит.), напр.: «Заросли жалости, круглый губы.» Брюсов. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935… … Толковый словарь Ушакова