Таким образом, колонизация Сибири в XVII – начале XVIII вв. является преимущественно земледельческой. Более того, ее успехи неразрывно связаны с развитием земледелия. Русский народ, обладая огромным земледельческим опытом смог адаптировать его в Сибири и создать новое земледелие, более высокое по своему уровню.

В течение XVII века в Сибири определились две тенденции: первая – в западно- и среднесибирских районах – тяготела к установлению трехполья, вторая – в восточном районе – к двуполью. Внедрение в земледелие залежной и паровой систем с зачатками трехполья означало качественный скачок в развитии производительных сил сибирского землепашества. С приходом русских в Сибири установились типичные для центральной и северной части русского государства сельскохозяйственные культуры. Это, прежде всего, рожь и овес. Эти культуры были единственными, возделываемыми на государевой десятинной пашне. На собинных запашках состав культур был шире. Здесь наряду с рожью и овсом встречается пшеница, ячмень, полба, ярица, горох, просо и гречиха. Но и на собинных пашнях господствующими культурами оставались рожь, овес и ячмень.

В XVII в. начинают внедряться посевы технических культур. В 1668 г., по распоряжению П.И. Годунова, в Сибири был введен посев конопли на государя. Помимо «собинной» запашки крестьянами отводили места под огороды.

Отвод огородов производился одновременно со всем землеустройством крестьянина, к примеру, в 1701 г. 16 апреля «дано ему на Тушамской повосте под двор и огород из порожних мест земли против ево братей обротчиков». Встречаются три равнозначных названия огорода – «огороды», «огородцы», «овощные» огороды. Все огороды имели потребительское назначение. Совершенно не встречаются сведения о заготовки и продаже овощей, и цен на них. Государство не облагало крестьян никакими овощными поставками. На огородах возделывалась главным образом капуста. Другие овощи имели меньшее распространение. Это можно установить на основании заявлений о потравах. «Огородных овощей, как в городе Илимске, так и в уезде, родица: капуста, ретька, свекла, морковь, репа, лук, чеснок, огурцы, тыква, бобы, горох. А более никаких овощей не бывает».

За весь период с конца XVI до начала XVIII вв. в 17-ти из 20-ти сибирских уездов появились возделанные поля. К концу XVII – началу XVIII вв. очаги земледелия существовали почти на всем пути от Верхотурья до Якутска. Величина и значение этих районов уменьшались по мере их отдаления от европейской части страны – чем дальше находился район, тем меньше в нем было земледельческого населения и, соответственно, возделываемых земель. Однако с течением времени происходило увеличение крестьянского населения и возделываемых земель с постепенным перемещением на юг в более благоприятные почвенно-климатические условия. Первым по своему значению был Верхотурско-Тобольский район, вторым Енисейский. Районами со слабым развитием хлебопашества были Томский, Кузнецкий и Ленский районы.

Таким образом, развитие сибирского земледелия в XVII – начале XVIII вв. характеризуется явной территориальной неравномерностью. Некоторые уезды не знали земледелия, другие – делали первые шаги по его развитию. Верхотурско-Тобольский и Енисейский районы в XVII в. стали житницами Сибири и снабжали излишками хлеба другие районы.

Неравномерность развития земледелия привела к образованию районов с товарным хлебом и районов, не имевших такового. Это, в свою очередь, привело к образованию районов, нуждающихся в хлебных дотациях и, соответственно, высокими ценами на зерно и районов, более или менее обеспечивающих себя хлебом. Значительное расстояние между районами затрудняло внутрисибирские поставки хлеба. Поэтому в Сибири получила развитие скупка хлеба перекупщиками с дальнейшей перепродажей в малохлебные и бесхлебные районы.

К XVIII в. производство зерна в хлебных районах достигло такого уровня, что хлебом было удовлетворительно снабжено население всей Сибири, освоенной русским населением, и поставки из Европейской России практически не требовались.

2. Одежда и материальная культура

В Западной Сибири сохранилась рациональная основа русского народного костюма. В одежде крестьян было представлено 74 (66,0 %) элемента, традиционных для сельских жителей России. Сарафанный комплекс с соответствующими женскими головными уборами, состав и способ ношения которых был аналогичен утвердившимся в европейской части страны, играл в гардеробе западно-сибирских крестьянок ведущую роль. Мужской костюм, его главные элементы рубаха и порты, верхняя тканевая (зипун, армяк, шабур) и меховая одежда (шуба, полушубок, тулуп) были такие же, как на всей территории, заселенной русскими. Старообрядцами использовались наиболее древние по происхождению виды одежды – епанечка, кунтыш, однорядка, пониток, высокая мужская шапка, убрус, поршни, вышедшие из употребления в остальных регионах страны.

В материальной культуре русского населения Западной Сибири феодального периода сохранились и некоторые специфические традиции мест выхода переселенцев. В конце XVII в. в районах первоначального освоения края в описях имущества крестьян зафиксированы наиболее древние по происхождению, известные на Русском Севере коробья, коробы для хранения вещей. Названия и устройство демонстрируют генетическую связь "неподвижной" мебели (залавок, грядка, стамик) в жилищах населения Западной Сибири и Русского Севера. Разнообразие в обозначении предметов с одинаковыми функциями (утиральник – северное, полотенце – тверское, рукотерт – новгородское, рязанское наречия) в уездах лесостепной зоны также говорит о сохранении здесь традиций мест выхода переселенцев. В старожильческих деревнях на Алтае выделялись принадлежавшие бывшим жителям Южной России "мазанки", стены которых были покрыты глиной и побелены с внешней и внутренней сторон. Алтайские староверы красили, расписывали стены, потолки и мебель по привычке в яркие цвета.

Гардероб западно-сибирских крестьянок включал 12 элементов костюма, имевших локальное бытование в Европейской России. К северно-русскому комплексу можно отнести дубас, навершник, верхник, шамшуру, колпак; к западно-русскому – юбку андарак, наметку, подубрусник; к южно-русскому – запон, получеревики. Нагрудник был характерной деталью наряда рязанских переселенок. Распространившиеся в Западной Сибири виды мужской верхней одежды: азям, чекмень, чапан – бытовали соответственно на северо-востоке, в восточных и юго-восточных губерниях России. Выявленные локальные формы одежды подтверждают сохранение традиций мест выхода переселенцев в новых условиях. Это было связано как с функциональным соответствием используемой ранее одежды, так и со стремлением зафиксировать память о родине в некоторых знаковых элементах женского костюма. В целом поддержанию русских традиций в материальной культуре крестьян, проживавших в Западной Сибири, способствовали создание на этой, как и на исходной, территории земледельческого хозяйства, приток переселенцев из России, развитие торговых связей и ремесел, особенности народного сознания.

Существенным фактором, определяющим развитие материальной культуры западно-сибирского крестьянства, являлось городское влияние. Истоки его связаны с процессами первоначального заселения и освоения региона. В XVII в. сельское хозяйство было первичным и необходимым элементом социально-экономической структуры сибирского города. Горожане-хлебопашцы (служилые люди, посадские, крестьяне) становились основателями и жителями окрестных деревень.

3. Строительство

3.1 Дома

Об общности развития культуры на территориях, заселенных в разное время русскими, свидетельствуют такие наблюдения. В XVII в. в Сибири использовались характерные для большей части государства приемы деревянного зодчества: устройство оснований домов "на стульях", сваях, стойках, камнях; техника крепления бревен в четырехугольные срубы в "углы", "в обло"; двухскатная, самцовая и стропильная конструкции крыш3. Все типы и варианты горизонтальной и вертикальной планировки жилища, известные в европейской части страны ко времени переселения крестьян за Урал, в зависимости от природно-климатических условий, миграционных процессов находили воплощение в Западно-Сибирском регионе.

В первые годы в лесостепной и степной зонах, где был дефицит строительных материалов, крестьяне-новоселы строили только избы. Со временем доля построек двухчастного типа достигала 48 %. Дома трехчастной планировки в степных и лесостепных районах составляли 19 – 65 %.

Приписные крестьяне предпочитали вариант "изба – сени – клеть". Местная администрация способствовала его сохранению. Многокамерных построек, включавших несколько жилых помещений и сени, во всех районах Западной Сибири было очень мало – до 3 %. Ими владели семьи со сложным структурно-поколенным составом, торгующие крестьяне, сельские священники и мещане.

Планировочные структуры соответствовали Двор крестьянина Треньки Федотова имущественному цензу крестьянства: у бедных были жилища однокамерного и двухчастного типа, у богатых – многочастные и зависели от людности сельского двора: семьи из 10 чел. и более имели дома трехчастного типа с вариантом "две избы, сени".

В современных условиях происходит исчезновение традиционной народной культуры. Этот факт послужил возникновению повышенного интереса к её изучению. В последние десятилетия создаются творческие и научные союзы, которые изучают различные аспекты народной жизни. Фольклорные ансамбли, народные хоры воспроизводят сценические варианты обрядов, песен, танцев и других видов народного творчества. Пополнение новыми сведениями об обрядах, ритуалах, песнях, танцах существенно обогатит знания о русской народной культуре. Обрядовые традиции в народной культуре составляют наиболее важный пласт духовной культуры. В этом и состоит актуальность изучения обрядовых традиций русского населения.

В своем исследовании попытаюсь узнать о самобытных календарных праздниках и семейных обрядах русского населения, особенности их проведения, возникновения и бытования. Об обрядовых традициях сибирского народа существует немного публикаций, но хотелось бы узнать о них из первых уст, ведь скоро это будет невозможно, потому что остаётся очень мало людей, которые могли бы о них рассказать.

Цель работы: изучение особенностей возникновения и становления вариантов местной обрядовой традиции русского населения Сибири в конце XIX - XX вв. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

Изучить историю возникновения русских сел;

Выявить этнические и этнографические группы и проследить этнические процессы, послужившие формированию русских обрядовых традиций; реконструировать обряды, ритуалы, обычаи, календарные праздники в конце XIX - XX вв;

Реконструировать этапы и ритуалы родильно-крестильной, свадебной и похоронно - поминальной обрядности, существовавших у старожилов и переселенцев в конце XIX - XX вв; выявить особенности сплава (трансформации, интеграции) разных этнографических культур в местных вариантах обрядовой традиции; выявить особенности местной песенной традиции.

Объект исследования. - русское старожильческое и новосельческое население конца XIX - XX вв, и их сложившиеся обрядовые традиции.

Предмет исследования - календарные праздники, семейные ритуалы, обычаи, обряды, которые складывались на протяжении трёх столетий на основе разных исторических процессов. Хронологические рамки обеспечены и определены источниками (полевые материалы, архивные данные, статистические отчеты, статьи), которые характеризуют этот временной отрезок - конец XIX -XX век. К концу XIX в. завершается процесс формирования русского населения в Сибири. Русское население составляют старожилы и новосёлы. Переселенцы основали много новых сёл и посёлков. Начался процесс формирования местной обрядовой традиции. Процесс разрушения народных традиций происходит в зо-е годы XX века в связи с социальными и историческими изменениями, связанными с коллективизацией. Активное разрушение традиционных устоев проходит в связи с укрупнением сёл в 6о -70-е годы XX века и разрушением мелких деревень. Территориальные рамки.

Рассмотрим историографию русских обрядовых традиций. Выделим дореволюционные исследования записи фольклористов и современные исследования.

Ритуал в традиционной культуре - форма символического действия. Он включает в себя отношение группы людей к священным объектам, которые выражаются через жесты, движения, и т. п. Он служит закреплению традиции и воспроизводит архаичные культовые структуры.

Обычай - это форма поведения, связанная с практической деятельностью человека, или установленное правило поведения в данной этнической общности.

На этапе сбора материала мы широко применяли методы, разработанныеполевойэтнографией,фольклористикой, этномузыкознанием, вели записи на основе опросников, беседы с информантами.

Календарно - обрядовые традиции русских Сибиряков.

В традиционной культуре любого народа ученые выделяют две группы явлений. Материальная культура представляется в вещественной, предметной форме - это орудия труда, поселения, жилища, одежда и украшения, пища, домашняя утварь. О ней можно составить представление по музейным коллекциям вещей, сохранившимся постройкам, рисункам и фотографиям - Духовная культура - это народные знания, религия, народное искусство и выработанные этносом представления о мире; вытекающее из этих представлений отношение людей к природе и друг к другу. Духовная культура проявляется полнее всего в устных и письменных высказываниях, в повседневном и праздничном поведении. Мы это выяснили, рассматривая записи и описания, составленные этнографами, фольклористами и путешественниками во второй половине прошлого - начале нынешнего века. Именно в это время сделано больше всего описаний культуры сибиряков, и они более подробны, чем источники предшествующего времени. Но духовная культура народа очень устойчива, меняется она медленно. Поэтому позднее описания рисуют картину, сходную с той, что наблюдалась на протяжении XVIII - XIX вв. Жизнь отцов и дедов, их нравы и обычаи, долгие времена воспринимались крестьянами как непререкаемый образец для подражания. Большую роль в бытовой жизни сибиряков играл народный календарь, по которому они жили, на нём я бы хотела остановиться поподробнее.

Сибирский народный календарь.

Народным календарем называют принятые в традиционном обществе представления о времени, способы его исчисления и упорядочения. Русский народный календарь - месяцеслов -зародился в древности в среде земледельцев-язычников, затем был подчинен христианскому летоисчислению, а в XVIII - XIX вв. вобрал в себя некоторые элементы из официального государственного календаря.

В таком своеобразном крае, как Сибирь, народный календарь имел свои особенности и определял устойчивые формы поведения людей, связанные с разными моментами времени. Календарные обычаи и обряды русских сибиряков изучали в XIX в. учитель Ф. К. Зобнин, чиновник П. А. Городцов, агроном Н. Л. Скалозубов (все трое - в Тобольской губернии), а также уроженец Иркутской губернии Г. С. Виноградов, ставший потом известным этнографом у себя на родине.

Но самое подробное и глубокое исследование оставил Алексей Алексеевич Макаренко (i860 - 1942). Как ссыльный народник Макаренко жил 13 лет среди крестьян Енисейской губернии, где вел каждодневные наблюдения, а затем, уже став научным работником, снова и снова приезжал в Сибирь, чтобы пополнить и уточнить собранные материалы. Книга Макаренко «Сибирский народный календарь» была опубликована в 1913 г. и получила три высокие научные награды.

Народный календарь имел земледельческую основу. Весь год у крестьян делился на периоды выполнения тех или иных сельскохозяйственных работ начало и конец работ приурочивались не к месяцам и не к числам (о них у крестьян имелось смутное представление), а к вехам церковного календаря - святцам. В православных святцах каждый день года отмечен церковным праздником, памятью о каком-то событии или святом. Святцами постоянно пользовались в приходской церкви (при ведении службы), имелись они и в домах грамотных сельчан. Церковные даты было удобно использовать как своеобразные «узелки на память».

Когда нужно начинать первый сев яровых хлебов? В день памяти пророка Иеремии (по-русски Еремей). Этот день, 14 мая, в сибирском календаре называется «Еремей - запрягальник». А. А. Макаренко рассказывает: «На пашне сеятель предварительно запряжет лошадь в бороны, посадит на «передову» лошадь «бороноволока» (мальчика, который будет управлять лошадьми), в лукошко, висящее у него на лямке, насыплет «семе» и, прежде чем бросить в «пахотну землю» первую горсть, обязательно помолится «на востошну сторону». День этот сопровождался торжественным семейным обедом и чаепитием, совместной молитвой.

Когда можно вспахивать огород, начинать пересаживать огуречную рассаду в гряды? В день святого мученика Исидора (Сидоры-огуречники - 27 мая). К какому сроку нужно обязательно завершить все полевые работы? К празднику Покрова Богородицы (14 октября). В это время рассчитывались с пастухами, с наемными работниками в деревнях и на золотых приисках. Для охотников Покров - своя веха: прекращается охота на медведя (он лег в берлогу), пора идти промышлять белку и соболя. Девушки на выданье поджидают сватов: «Батюшка Покров, покрой землю снежком». Даже в наше время люди стараются придерживаться этих традиций, но, конечно, множество моментов утеряно.

Народный календарь содержит много дней с символическими названиями и значениями. Аксинья - полузимница - день перелома зимы к теплу, что важно знать при расходовании кормов для скота. Егорий вешной - время найма пастухов, выпускают скот в поле, начинают навигацию, предсказывают урожай трав. Ильин день -наилучший срок окончания сенокоса, местами - начало сева озимой ржи; можно пробовать первые огурцы с огорода и т. д.

Таким же образом в сознании и поведении крестьян привязаны ко времени и непроизводственные занятия, по существу - все местные события. А. А. Макаренко выделил группы дней, связанных с народной медициной и ветеринарией, с ворожбой и переодеваниями, с особыми женскими заботами, с варкой домашнего пива, с крестными ходами и прочие. Целых 32 Дня - «дни молодёжи». Молодые люди гадали на Крещенье и Семик, в дни святых Аграфены, Андрея, Василия и Филиппа. Собирались на вечеринки - с ручной работой или «игрушками» - в Новый год, на Святые и Страстные вечера, в Богородицын день, Введенье, Воздвижение, Успенье, Покров, Средний Спас, в день памяти Иннокентия Иркутского и т. д.

В народном календаре содержится огромное количество примет, присловий, местных устных преданий, приуроченных к календарным событиям и датам. Вот только малая часть весенних примет, записанных в Восточной Сибири: «Если вода в колодце придет рано (до Егорьева дня, 6 мая) - лето будет хорошее», «Егорий с водой -Микола (день св. Николая, 22 мая) с травой», «Если на Евдокию (14 марта) курица воды напьется - к теплой весне». Впрочем, понимая обманчивость сибирской погоды, о дне Евдокии скептически замечали: «Дунька-то Дунька, да гляди и на Алешку, что даст (Алексеев день, 30 марта)».

Народный календарь был устным. Еще одна его особенность -когда крестьяне называли дату, они не всегда подразумевали некий день. Если говорили, что событие произошло «на Дмитриев день», это означало, что оно имело место в некотором диапазоне до и после 8 ноября. Эти слова можно истолковать так, что происшествие случилось в период перелома осени к зиме, когда замерзали реки, крестьяне забивали скот на мясо и т. п.

Общинные и семейные праздники.

Вместе со всеми русскими людьми сибирские крестьяне чтили церковные праздники. По степени торжественности и видам богослужения православные праздники подразделяются на великие и малые. Великие праздники связаны с прославлением Иисуса

Христа и его матери Богородицы, его предшественника на Земле

Иоанна Предтечи, учеников Петра и Павла. Один из дней посвящен почитанию Троицытрех ипостасей Бога. Богослужения, посвященные великим праздникам, проходят с особой торжественностью.

«Праздником из праздников, торжеством из торжеств» считалась Пасха - время поминовения «чудесного воскресения» Иисуса Христа. Христианская Пасха, длившаяся неделю, сохранила языческие признаки многодневного весеннего праздника поклонения духам растительности. В Христов день - первый день пасхальной недели - во время утренней церковной службы крестьяне дарили священнику крашеные куриные яйца - древний символ возрождения. Обменивались ими и друг с другом.

Великие церковные праздники, наряду с еженедельными воскресеньями и государственными светскими праздниками (Новый год, памятные даты царствующей семьи), в России были днями нерабочими. Церковь предписывала в праздники «оставлять свои житейские дела и служить только Богу». Для этого православные обязаны были приходить в храм для общественной молитвы, научения вере и добрым делам, а по выходе из церкви заниматься домашней молитвой, уходом за больными, утешением скорбящих. Крестьяне соглашались с тем, что праздники должны быть нерабочими, но проводили их не так благочестиво, как требовалось, нередко предавались различным увеселениям.

К разряду малых праздников относят дни прославления христианских святых. Однако некоторых святых сибиряки чтили наравне с Богом, дни их памяти тоже считали «большими», «страшными» праздниками, когда «робить грех»; это Ильин день, Никола зимний, Михайлов день. Большинство церковных малых праздников в народном календаре считалось либо «полупраздниками», либо рабочими днями. Полупраздниками называли такие дни, часть которых проходила в тяжелой работе, а другая - в отдыхе или работе «легкой». Иные дни отмечали только профессиональных групп - рыболовы, пастухи.

По масштабам празднования различались общенациональные и местные праздники. Местные - храмовые, престольные, съезжие праздники - это дни почитания тех святых событий библейской истории, в честь которых была освещена когда-то местная церковь. В престольные дни (праздники длились до недели) в соответствующее село съезжалось множество гостей из других мест - родственники, свойственники, знакомые. Это был хороший повод для встреч и общения. Молодежи представлялась прекрасная возможность присмотреть себе невесту или жениха.

В дни праздников группы гостей ходили из дома в дом, на славу угощались. Выпивали и «всем миром» пиво, приготовленное накануне из муки, собранной понемногу со всех семей, живущих в селе. На улицах устраивали разнообразные развлечения - подвижные игры, забеги, схватки борцов. К таким дням могло быть приурочено открытие в селе ярмарки. Все бы это хорошо, но часто забывалось то событие, которое послужило поводом для праздника. Сибирские священники сетовали, что гуляние на съезжих праздниках (да и на прочих тоже) иногда приобретает непристойные формы, сопровождается сварами и драками подвыпивших сельчан.

Среди праздников и обрядов своей красотой, сложностью композиции и значимостью для судеб семьи выделяется свадьба.

Свадебный обряд у русских сложился как многодневное, развернутое драматическое действо с множеством участников и ритуалов. Он включал огромное творческое богатство - песни, плачи, приговоры, присказки, заговоры, игры и танцы, организованные в несколько циклов. В наши дни ученые издали серию книг, где дано подробное описание элементов русской сибирской свадьбы, помещены тексты свадебных песен. Но в каждом уголке Сибири у разных групп населения свадьба имела свои особенности. В среде бедноты, например, распространился такой обычай: почти всерьез разыгрался «убег» невесты к жениху из родительского дома, а свадебный пир потом сокращался до минимума.

К группе семейных праздников принадлежат и крестины. Крестили ребенка в церкви через несколько дней после рождения. В обширных приходах бывало - и через недели, месяцы, обычно нарекали младенца именем святого, день почитания которого приходился на ближайшее время. Имелись у сибиряков излюбленные имена, например - Иннокентий. Это имя в России так и считали «сибирским». Иногда крестьяне просили священника дать младенцу имя кого-то из родственников, чаще всего деда, бабки: «Сохранится родовое имя, и ребенок будет долго жить». День памяти святого-покровителя человек потом отмечал всю жизнь. Это и называлось «праздновать именины», а день своего рождения мало кто помнил.

После церковного обряда крещения приходил черед семейному пированию. Как и на свадьбу, в родительский дом приглашали гостей. Почетными действующими лицами на крестинах являлись крестные родители и бабка-повитуха - пожилая женщина, принимавшая ребенка при родах. Повитуха подавала гостям свое угощение (бабушкина каша), а те отдаривались серебряными монетами. Немного серебра полагалось положить и под подушку матери - «на зубок» новорожденному.

Общинные и семейные праздники скрашивали жизнь, способствовали взаимопониманию и взаимопомощи людей. А. А. Макаренко подсчитал, что в годовом календаре крестьян-старожилов Енисейской губернии на рубеже XIX - XX вв. имелось 86 «наиболее типичных, постоянных, общераспространенных праздников». Фактически же, с учетом местных праздников, полупраздников, свадебных гулянок, сватаний невест и прочего, нерабочих дней набиралось гораздо больше - до i/з календарного года.

Казалось бы, чересчур много, когда же работать? Однако такова одна из особенностей русского крестьянского календаря - в нем нет равномерного чередования рабочего времени и отдыха. В горячую пору полевых работ сибиряки «робили» и по воскресеньям, и в дни больших праздников. Чтобы избежать божьего гнева, шли на уловку. Считалось, что нельзя работать у себя, но можно, если приглашен «на помочи» либо подрядился в наем: грех упадет на главу того хозяйства, где работаешь. Каждый рабочий день в летний период продолжался по 16 - i8 часов. «Есть отчего «заломить пояснице», телу и душе потребовать праздничного отдыха и явиться желанию «погулять», -сочувственно отмечал А. А. Макаренко.

«. Раз в крещенский вечерок», - такими словами начались посиделки в сочельник, 18 января, в помещении Красноярской СОШ.

В старинной избе хозяйничали Татьяна Мозжерина, выступившая в роли бабушки, и Даша Дякова - в роли внучки. Даша поставила зеркало, зажгла свечу и стала приговаривать: «Суженый, ряженый, приди ко мне наряженный».

После гаданья заглянули ряженые: кикимора (Вика Познанская), снеговик (Вика Овезова). Они пели колядки, танцевали, загадывали загадки, играли со зрителями в фантики. Всем было интересно и весело.

Затем ряженые, бабушка и внучка пригласили всех гостей к столу, попили чай с конфетами, вкусными пирогами, пряниками. Пожелали всем крепкого здоровья и счастья в новом году (см. приложение 1 и приложение 2)

Всю народную культуру традиционного общества, но чаще -элементы ее духовной культуры ученые называют фольклором, от английских слов folk (народ) и lore (знание, духовные возможности). Существует в науке и более узкое значение слова фольклор - народное художественное творчество или даже только устное поэтическое творчество, народная поэзия. В любом случае фольклор отражает образ мыслей и представлений, чувства и надежды этноса, особенно его крестьянской части, и обладает знанием «голоса народа».

Изучая культуру сибирского населения, некоторые ученые XIX в. (А. П. Щапов, С. В. Максимов и др.) утверждали, что русские переселенцы «не принесли в Сибирь светильника искусства, что сибиряки «беспесенны» и это является следствием их слабой духовности. Они, дескать, слишком заняты борьбой о своем материальном благополучии, на них негативно сказываются отрыв от «коренной» России, влияние азиатских народов. Другие, не менее авторитетные ученые (С. И. Гуляев, А. А. Макаренко, В. С. Арефьев), напротив, писали о поэтической одаренности сибиряков, о Сибири как крае, где бережно сохраняются культурные ценности, зачастую уже утраченные по другую сторону Урала.

Наверное, здесь, как и во многих иных вопросах общественной и культурной жизни, нельзя давать однозначные характеристики и оценки. Сибирь велика и многолика, а сибирская народная культура настолько разнообразна, что ее трудно уложить в одну из схем. Исследователь фольклора М. Н. Мельников, раздумывая о том, как охарактеризовать «беспорядочную мозаику» сибирского фольклора, выделил 15 типов поселений восточных славян в Сибири и Дальнем Востоке. Они различались в XVIII - XIX вв. по признаку единства фольклорных традиций. Своеобразен фольклор служилого казачества, старообрядческих скитов (укромных поселений), пригородных местностей, старожилов и переселенцев, представлявших разные народы и местности Европейской России. Общерусская, украинская, белорусская основа народной культуры сибиряков пополнилась и видоизменилась под влиянием местных условий. Рассмотрим художественный пример:

Этот рассказ (здесь представлен фрагмент) записал и потом подготовил к печати фольклорист А. А. Мисюрев. Рассказчица - Е. П. Николаева, жительница села Венгерово Новосибирской области. Ее повествование - яркое явление фольклора, об этом говорят следующие его признаки: несомненные художественные достоинства, эстетическая ценность; устный характер; включенность в канву повседневной жизни: рассказ наверняка не раз звучал в семейных беседах, во время совместной работы; вариативность: в другое время и иному человеку о том же самом было бы поведано по-другому; предназначенность для разных целей. Такие истории скрашивали досуг, позволяли людям лучше узнать друг друга и сблизиться душой, закрепляли общую оценку различных жизненных явлений, использовались в педагогических целях и т. д.

Одна особенность текста в данном случае как будто не свойственна фольклору: рассказ имеет конкретного автора. Фольклор же обычно считают продуктом коллективного творчества народа. Однако по своему происхождению многое в фольклорном богатстве является плодом индивидуального творчества, отчасти - даже результатом переработки произведений профессиональной культуры. Так, у сибиряков были на редкость популярные песни, сложные на стихи известных поэтов. Коллективное творчество народа при этом заключалось в переработке культурно достояния, включении его в свою жизнь и в мир своих представлений.

В повествовании Е. П. Николаевой есть еще интересные особенности. Будучи цельным произведением, оно в то же время содержит в себе напевы и слова народных песен - самостоятельных явлений фольклора. Рассказ отражает особенность языка той местности, где произведена запись. Слова сродная (двоюродная), рям (болотный лес), заплот (забор) - северорусские или сибирские. Именно сибиряки произносили ну вместо да, ломот и узнат вместо ломает или узнает. Для историка же важно то, что такой рассказ, как и все фольклорные произведения, является незаменимым источником знаний о культуре и быте сибиряков, особенностях их психологии в «старое» время. В данном случае не имеет большого значения, что мы анализируем фольклорное произведение более позднего времени (1940 - е гг.). оно, во-первых, отражает обстановку конца XIX – начала XX в. , во - вторых, построено по всем многовековым законам традиционного народного искусства.

Этнографы и фольклористы выделяют и изучают несколько разделов народной поэзии русских сибиряков: фольклор (сказки и несказочная проза - предания, легенды, мифологические рассказы и т. д.); песенно-стихотворный фольклор; поэзию драматургических представлений; фольклор непосредственных ситуаций общения (пословицы, загадки, слухи, ярмарочные выкрики, шутки). Поэзия пронизывала, организовывала вокруг себя все стороны жизни крестьян - хозяйственную активность, познание окружающей среды и налаживание взаимопонимания.

Приведем примеры бытования фольклора в связи с воспитание и образованием детей. Здесь устное народное творчество играло три взаимосвязанные роли. Во-первых, фольклор определял цели и программу, закрепляли методы педагогических усилий семьи и общества. Делалось это иногда прямо, в виде присловий-указаний: «Учи дитю, пока оно поперек лавки лежит, а как повдоль ляжет, точно не научишь», «Отец ал и мать дитю люби, но не оказывай (не демонстрируй любовь, не потакай детским слабостям)»; чаще - в иносказательном виде, когда в преданиях, сказках, шутках оценивались те или иные качества и поступки людей.

Во-вторых, фольклор являлся действенным средством воспитания и образования. Материнские колыбельные песни, пестушки, потешки, отцовские прибаутки специально созданы народом для этого. Загадки хорошо развивают ассоциативное мышление, скороговорки исполняют дефекты речи. В-третьих, фольклор был важным предметом наследования, частью той вековой мудрости, которая как раз и передавалась новому поколению при образовании и воспитании. Много раз услышав в детстве, человек на всю жизнь запоминал и старался исполнить такие родительские навыки: «Без труда - спасенья нет (душа не обретет вечной жизни)», «Гулявши много смолоду, умрешь под старость с голоду», «Ищи добра не в селе, а в себе».

3. Формирование семейно-бытовых традиций в Сибири

3-1 Общая характеристика семейно-бытовых традиций народа Сибири

В условиях Сибири важную роль в выборе оптимальных способов ведения и сохранения как трудовых, так и семейно-бытовых традиций, в контроле за их сохранением и соблюдением играла семья. В сибирских селах был широко распространен механизм формирования, сохранения и передачи трудовых и семейных традиций, обусловленный социально-бытовыми условиями. Представители старшего поколения передавали традиции и опыт трудовой и духовной жизни, истоки которой исходят из многовековой жизни российских крестьян. Как утверждают исследователи сибирской этнографии и фольклора, цель сохранения таких традиций - это выявление лиц, наиболее успешно овладевших народными премудростями, обучение тем или иным трудовым приемам, сохранение семейно-бытовых традиций.

В частности, виднейший фольклорист В. И. Чичеров отмечал: «Между тем аграрные и семейные обряды и обычаи были далеко не однородны. Одни из них действительно неразрывно связаны с религией, с верованиями и совершались с глубоким убеждением в магической силе произносимых слов и совершаемых действий. Другие же не имели религиозной направленности, не были связаны с магией слова и действия, а, следовательно, являлись частью бытового уклада и лишь косвенно отражали народные верования: прикрепление подобных обрядов к дням религиозных праздников, как правило, не делало их сущность религиозной». Следовательно, В. И. Чичеров считает, что истоком семейно-бытовых традиций была трудовая и общественная деятельность крестьянина. Справедливость этого утверждения наглядно демонстрирует характерное для Сибири сочетание коллективного труда с праздничным весельем. Наиболее типичными примерами в этом плане могут служить такие виды коллективных работ, как «помочи», «капустки», «супрядки».

Как показывает анализ литературных источников, по своему назначению и характеру коллективные работы однотипны, различаются они только по видам деятельности. Так, «помочи» - это совместный труд людей, которых пригласил хозяин для завершения какого-либо хозяйственного этапа, например жатвы, сенокоса, заготовки овощей, постройки дома, приготовления шерстяной или льняной пряжи и др. По утверждению С. И. Гуляева, «помочью называется всякая работа, проводимая не по найму, но приглашенными хозяином знакомыми за одно только угощение: вечером - ужин и вино, а в заключение - пляски».

Органичное сочетание праздничного веселья с коллективным выполнением определенного вида трудовой деятельности присутствовало в некоторых традициях, связанных с осенними и зимними видами работ. Это, прежде всего, «капустки», когда молодежь собиралась в одном доме помочь хозяйке с заготовкой квашеной капусты на зиму. Данный обычай широко распространен в Сибири. «Приготовление капусты как окончательной полевой и огородной работы, - пишет Н. Костров, - сопряжено с удовольствием у молодежи: с капусток начинаются сельские вечеринки, называемые в Сибири вечерками, деревенские балы. ».

Этот вид помочей был развит в тех местах Сибири, где занимались скотоводством. Интересное с точки зрения С. И. Гуляева, на «супрядки» для работы приглашались женщины и девушки, но присутствовать могли и мужчины. Осенью, когда было готово сырье для пряжи - шерсть, лен или конопля, хозяйка рассылала его с кем-нибудь небольшими порциями по знакомым женщинам и девушкам. Обычно супрядки затевали женщины, в семье которых не хватало женских рук для пряжи. Между рассылкой сырья и назначением дня супрядок проходил срок, нужный для приготовления пряжи и ниток. О назначении «супрядки» хозяйка извещала накануне или поутру, к вечеру все «супрядницы» в лучших нарядах своих являлись с готовой пряжей и нитками, и устраивалось угощение с пением и плясками.

Следует отметить, что в механизме формирования, передачи и сохранения трудовых традиций существенное место занимали коллективные сельскохозяйственные работы. В ходе этих работ закреплялись и передавались не только семейно-бытовые традиции, но и сопровождавшие их песня, танец, музыка.

Эта особенность бытового уклада сибирского человека очень важна в работе балетмейстера над хореографическим произведением, имеющим фольклорную основу.

Исследование литературных источников, анализ полевых наблюдений позволяют утверждать: «помочи», «капустки», «супрядки» у сибиряков сопровождались танцами, играми. Однако в публикациях по данному вопросу отсутствует полная информация о том, какие именно исполнялись пляски, какие водились хороводы. Ответы на эти весьма важные для балетмейстера вопросы дают результаты полевых исследований в Кемеровской области и Красноярском крае. Так, было установлено, что после проведения коллективных работ, во время праздничных угощений исполнялись «вечерошные» игровые и круговые хороводы, переплясы, пляски с малым количеством исполнителей.

Следовательно, важной особенностью сибирских коллективных работ («супрядок», «помочей», «капусток») являлось органичное включение в их состав плясок, песен, музыки. И только после окончания уборки урожая вечерки приобретали характер подлинных празднеств, представляя собой одну из излюбленных форм семейного досуга.

В Сибири коллективные работы проводились вплоть до бо-х годов нашего столетия, и лишь в связи с изменениями в экономической жизни сибирских крестьян изменился и характер увеселений после проведения подобных сельскохозяйственных работ.

Таким образом, формирование семейно-бытовых традиций в Сибири, их закрепление и передача в новых условиях складывались на традициях, вынесенных переселенцами из европейской России, где они уже прочно укоренились к моменту движения в Сибирь. Эти традиции осознавались переселенцами-крестьянами как непременная принадлежность их повседневной жизни, органично вошли в домашние обряды и другие сферы духовной жизни людей. Отработанная веками целесообразность каждого вида традиций определялась потребностями труда, отдыха, семейных отношений применительно к новым социальным, географическим и климатическим условиям.

3. 2 Свадебный обряд

Убедительным свидетельством прочности и значительности формирования, сохранения и закрепления семейно-бытовых традиций, структуры их проведения служит еще один семейный обряд - свадьба как наиболее сложная, содержательная и устойчивая из всех семейно-бытовых праздников.

Литература о народной свадьбе обширна и разнообразна. На основе анализа литературных источников исследователи раскрывают отдельные составные части традиционного сибирского свадебного действа, рассматривают связь сибирской свадьбы с общерусской. Отдельные исследования посвящены частным вопросам, связанным с ролью в обряде основных персонажей сибирской свадьбы, описанию мелких локальных свадебных примет, обычаев. А в некоторых работах свадебный обряд рассматривается со стороны художественно-выразительных средств, то есть свадебной поэзии.

Имеющиеся в нашем распоряжении материалы показывают, что русский сибирский свадебный обряд состоял из следующих основных разделов: сватовство, или рукобитье; девичник и вечерка; баня; расплетение косы; свадебный поезд, выкуп косы; отъезд к венцу; гулянье в доме жениха.

Как и повсюду, в Сибири молодежь встречалась и знакомилась на вечерках. Молодые люди, собираясь на гулянье, наряжались. Костюм неженатой молодежи имел специфические отличия. Так, девушки ходили с непокрытой головой, а если в платке, то повязывали его иначе, чем женщины: платок складывался с угла на угол, а затем свертывался лентой, макушку оставляли открытой.

Родители строго контролировали поведение молодежи, особенно девушек. Молодые люди никогда не ходили друг к другу домой и до сватовства не оставались наедине. В особо строгих кержацких семьях девушек не отпускали даже на вечерку.

Обычно свадьбы играли зимой, в мясоед. Женились или выходили замуж рано - от 17 до 19 лет. Свадебный обряд начинался с приходом сватов. Для сватовства выбирали легкие дни недели -воскресенье, вторник, четверг и субботу, избегая постных дней -понедельника, среды и пятницы. 5_6 человек - родители жениха, сваха или другие родственники приходили под вечер. Обычно время выхода сватов в путь, по которому они ехали, держали в тайне. Чтобы быть незамеченными, выезжали «через зады» (задний двор и огороды) и ехали не прямо, а с объездами. Сватов редко спрашивали, куда они едут, да они бы и не ответили. Сваты наряжались в праздничную одежду, украшали лошадей хорошей сбруей. Сваха, подъехав к дому невесты, соскакивала с повозки и бегом направлялась в избу с тем, чтобы и родители невесты так же скоро склонились на ее сватовство. Иногда свахи прямо говорили о цели своего прихода: «Не пол топтать, (не язык чесать), мы пришли дело делать - невесту искать», «Пришли в гости не гостить, а пир подымать». Но чаще сваты пользовались иносказательными формулами типа: «У вас товар - у нас купец», «у вас курочка - у нас петушок, нельзя ли их загнать в один хлевушок» и т. п. , родители невесты просили сватов садиться, благодарили за честь: «Бог вас спасет, что и нас из людей не выкинули», и угощали их чаем или вином. Сваты расхваливали жениха и старались побольше узнать о невесте. Если жених не был известен, то сватов просили прийти еще раз, чтобы расспросить о нем. Сразу отдать дочь считалось неприличным - («не один день ростили, чтобы враз отдать», «жениться - не лапоть надеть», «дочку замуж выдать - не пирог испечь»). Если родители невесты не хотели отдавать дочь за предложенного жениха, то стараясь не обидеть сватов, отговаривались молодостью невесты или отсутствием средств на свадьбу, или просто недосугом. После того как получено согласие невесты, сваты приглашались за матицу и садились на лавку за стол. Шло угощенье, пир, договор о приданом, о сроках дня свадьбы. После этого вечером невеста собирала близких подруг, пили чай, катались на лошадях жениха, а затем собирались на вечерку к невесте.

Такие вечерки ничем не отличались от зимних (святочных), во время которых исполнялись вечерошные песни, сопровождаемые играми и плясками. Приведем этнографическое описание свадебной вечерки, которая вобрала в себя наиболее типичные действенные черты сибирской свадьбы. Это описание дается на основе исследования литературных источников и проведенных нами полевых исследований.

Во время исполнения этой песни три пары ходили по кругу. В конце песни, как было принято во всех вечерошных песнях, пары, находившиеся в кругу, целовались, а остальные участники вечерки весело приговаривали: «На заборе воробей, целоваться не робей» или «Ураза, ураза, целоваться три раза».

Пели после этого и другие подвижные песни: «Я ходила по бережку» и другие.

На вечерку всегда приходил гармонист, песни сменялись танцами. Танцевали «Подгорную», «Сербияночку», польку, «Чижа», а затем вновь начинали петь игровые песни, припевали жениха и невесту:

Я качу, качу, я качу, качу

Золото кольцо, золото кольцо.

Песня разыгрывалась так: жених брал невесту за руку, проводил ее по кругу, ставил возле матицы и целовал.

Заканчивалась вечерка «расхожей» песней «Полно, полно вам, ребята»:

Полно, полно вам, ребяты,

Чужо пиво пити.

Не пора ли вам. , ребяты,

Свое заводити?

Затем перед уходом по домам играли в игру «в соседи»: девушки и парни садились парами, но не по выбору, а кому с кем придется. Затем ведущий, который назывался десятником, подходил к каждой паре с ремнем и спрашивал парня: «Тебе девка любая?» (в смысле нравится ли). Если парень отвечал: «Да», девушка оставалась с ним, если «Нет», десятник брал девушку за руку и уводил, а на ее место приводил другую. Это делалось до тех пор, пока все девушки и парни не разбивались на пары по выбору. Жених и невеста в эту игру не играли. На этом вечеринка заканчивалась, и молодежь расходилась по домам.

Следующим этапом свадьбы был девичник. Как правило, девичник состоял из целого комплекса обрядовых действий: изготовление красоты (воли), расплетение косы, мытье в бане, прощание с красотой и передача ее подругам, жениху или другим лицам, угощение участников обряда женихом. Красота (воля) была символом девушки, она связывала ее с прежней жизнью. Обычно красота выражалась в каком-то предметном символе. Им могли быть кудель, деревце (елка, сосенка, березка и т. д.), лента-косоплетка, венок, платок, повязка и т. д. Красоту невеста передавала своей лучшей подруге или младшей сестре. Как правило, расставание с красотой сопровождалось расплетением или символическим обрезанием косы и выкупом ее женихом. Косу расплетали или накануне или утром в день свадьбы. Это исполнял кто-либо из родственников невесты. Все действия сопровождались причитаниями невесты. Кульминацией обряда было выплетение ленты, которую невеста отдавала подругам. С этого момента невеста ходила с распущенными волосами. Также расплетание косы совмещалось с обрядовой баней невесты. Обычно баню готовили подруги или родственники невесты. Перед отправкой в баню невеста просила благословения у родителей, после чего подруги с причетами вели ее в баню. Невесту мыли мылом и парили веником, которые прислал жених. Некоторые ученые видели в баенном обряде символическую потерю невестой целомудрия.

В комплекс обрядовых действий девичника входила также «продажа косы». Продавал косу невесты чаще всего ее брат или, если его не было, мальчик - один из родственников. Покупателями были представители партии жениха. Торг носил символический характер. Он начинался с огромных сумм, а заканчивался копейками. В ходе этого обряда жених одаривал подруг невесты гостинцами.

В предсвадебный период почти повсеместно пекли специальный обрядовый хлеб - каравай, челпан, банник, курник, рыбный пирог. В русской свадьбе хлеб олицетворял жизнь, достаток, благополучие, и счастливую долю. Приготовление свадебного хлеба и его раздача занимали важное место в свадебном обряде.

Вторая часть свадебного обряда начиналась после венчания молодых в церкви и заканчивалась гулянием в доме жениха. Молодых встречали отец и мать жениха, благословляли их иконой и хлебом-солью. Затем все садились за стол, а девушки пели величальную песню «Шелкова ниточка». Первый стол в доме молодых обычно назывался свадебным. Молодые, хотя и сидели за ним, но ничего не ели. В честь молодых произносили поздравления, пожелания добра и счастья, не умолкали величия. Вскоре их уводили в другое помещение (в чулан, баню или к соседям) и кормили ужином. В новом обличий молодые возвращались к поезжанам. К этому времени накрывали второй стол, называемым горным. На этот стол приезжали родственники новобрачной. Их торжественно встречали у крыльца, подавая каждому по рюмке водки. За горным столом молодая одаривала родственников мужа, кланялась им, обнимала их и целовала. Тогда же она должна была назвать свекра - батюшкой, а свекровь - матушкой. По окончании стола молодые, выйдя, падали родителям в ноги, чтобы те благословили их на брачное ложе. Его устраивали в каком-нибудь неотапливаемом помещении: в клети, в хлеву или конюшне, в бане, в отдельной избе и т. д. брачную постель стили с особым тщанием. Молодых обычно провожала дружка и сваха. Проводы сопровождались музыкой и шумом, вероятно, такое оформление имело значение оберега. Спустя час или два, а в некоторых местах и целую ночь, приходили будить или подымать молодых. Вошедшие проверяли постель и вели новобрачных в избу, где продолжался пир. Принято было демонстрировать рубашку новобрачной. Если молодая оказывалась непорченой, ей и ее родне оказывали большие почести, если же нет, то подвергали всяческому поруганию. При благоприятном исходе пир принимал бурный характер, все шумели, кричали, выражая свою радость. Если же молодая была «испорченной», ее родителям и крестным подавали пиво или вино в дырявом стакане, надевали на них хомут и т. д.

Застолье второго дня называлось по-разному: сырный стол, поклонный или поцелуйный. На него собирались родственники с обеих сторон. Наиболее распространенным обрядом второго или третьего дня свадьбы, было первое посещение новобрачного источника или колодца, во время которого молодая обычно кидала в воду деньги, кольцо, краюшку хлеба, отрезанную от венчального каравая, или пояс.

Продолжающиеся свадебные гуляния старались разнообразить всякого рода играми и забавами.

Один из ответственных и достаточно распространенных обрядов заключительного этапа свадьбы было посещение тещи зятем. Наиболее его распространенное название - хлебины. Молодого теща угощала блинами и яичницей. Обычно свадебные торжества продолжались три дня, у богатых крестьян длилось больше.

Заканчивалась свадьба, но судьба молодых все еще оставалась под пристальным вниманием деревенского общества. В течение года новобрачные были как бы на виду у всех. Они ездили в гости, посещали родных, налаживали родственные связи. Молодые могли также участвовать в хороводах, посиделках и разнообразных играх производимых в деревне. Это происходило до рождения ребенка.

После появления в семье детей молодые переставали ходить на посиделки с молодежью и «входили» в круг женатых людей.

Сбор материала нами производился методом структурного (тематического) интервью. При этом для опроса привлекались не только люди старшего поколения, наиболее полно владеющие информацией о традиционном свадебном обряде (так называемые ключевые информанты), но и представители младших возрастных групп, ответы которых интересовали нас с точки зрения трансформационных процессов в сфере обрядности. Подобные источники позволили реконструировать структуру свадебного обряда, бытовавшего в конце XIX - первой трети XX вв.

Используя полевые материалы, я реконструировала общую модель и обозначала основные этапы развития свадебной обрядности русских Сибиряков, выделяла традиционный пласт в свадебных обрядах, существовавший на момент конца XIX - первой четверти XX вв. В главе были последовательно рассмотрены формы заключения брака, предсвадебные обрядовые церемонии (сватовство или рукобитье; девичник и вечерка; баня; расплетение косы; свадебный поезд, выкуп косы; отъезд к венцу), собственно свадьба (включающая празднества в доме жениха), послесвадебные обряды. В целом, мы выяснили, что, в первой четверти XX в. , традиционная свадебная обрядность изменилась незначительно. Сохранилась и традиционная структура свадьбы, и значительный массив включенных в свадебный комплекс обрядов и обычаев, являющихся элементами религиозно-магических представлений. Большая часть обрядовых действий совершалась "по старинке", однако, внутреннее смысловое содержание многих из них уже было утрачено.

Стало ясно, что для современной русской свадьбы характерны упрощение всех составляющих ее циклов, отказ от ряда пережиточных обычаев и обрядов, распространение стандартизированных обрядовых форм, известных многим современным народам,

Обряды и обычаи, связанные с рождением детей. Первый год жизни.

Потребности нормального воспроизводства у всех народов требовали внимательного и бережного отношения к рождению, сохранению и воспитанию нового поколения. Если физиологические процессы, связанные с деторождением, едины для человека, то создаваемая веками практика родовспоможения, уход за роженицей и ребенком, включающие как рациональные, так и религиозно-магические акты, имеют этническую (а часто и социально-этническую) специфику, обусловленную как объективной необходимостью приспособления и выживания в определенной среде обитания, так и религиозными воззрениями данного общества.

Ценным дополнением к имеющимся материалам являются и воспоминания пожилых жительниц села, записанные в 70 - 90 - е годы XX в. Большинство из них выросли в многодетных семьях, сохранявших, в основном, традиционный семейный быт. Их рассказы содержат не только впечатления детских лет и опыт собственного материнства, но и услышанные от мам и бабушек эпизоды из жизни предыдущих поколений. Таким образом, был накоплен и осмыслен огромный материал, что позволило составить представление о свойственной русскому народу культуре материнства и детства и сделать ряд выводов относительно содержания и генезиса составляющих ее элементов. 1. Совершенно очевидно, что многие элементы возникли в древнее время, возможно еще до введения христианства на Руси, и в разной степени испытали влияние новой религии. 2. Ряд обрядовых действий и соответствующих представлений возникли на основе укрепившегося христианского мировоззрения, но носили неканонический характер, являясь плодом народного религиозного воображения. 3- Совершение канонических христианских обрядов и соблюдение мирянами религиозных предписаний относительно их поведения в религиозно-обрядовой и религиозно-бытовой жизни за десять веков существования христианства обрели этническую и религиозную специфику.

Бесплодие принималось людьми того времени как несчастье для семьи и позор для женщины. Религиозное мышление средневековья причину всех бед человеческих усматривало в Божьем наказании и соответственно возможность избавления от них видело в снискании Божьей милости. Поэтому для обретения «чадородия» женщины, прежде всего, прибегали к средствам, рекомендуемым церковью. Согласно историческим преданиям, великий князь Василий III, царь Иван Грозный и его старший сын Иван были зачаты и, более того, обрели жизнеспособность по молитвам и обетным богомольям их родителей, вместе с которыми о рождении наследников молился и весь православный народ.

При довольно ровном отношении и любви к детям в русских семьях все-таки больше ждали рождение мальчиков. У крестьян это было вызвано в первую очередь хозяйственно-экономическими причинами, а родовитые родители хотели иметь сыновей -наследников рода. К тому же девочке нужно было готовить приданое, а после выхода замуж, она отделялась от родителей, и им не приходилось ждать от нее помощи под старость. Поэтому в народе говорили: «мальчик родится на подмогу, девочка - на потеху», «с сыном дом наживешь, с дочкой остатки проживешь», «ростить дочку, что лить в дырявую бочку». Предпочтение мальчиков сказывается и в том, что в основном все суеверные средства воздействия на пол будущего ребенка ориентированы на рождение сыновей. Многие уповали на Божью милость и лишь молились о рождении сына или дочки, причем рекомендовалось молиться определенным святым: о рождении мальчиков - св. Иоанну Воину, о рождении девочек просили св. Марию Египетскую.

Период беременности мало что менял в жизни деревенской женщины. Однако, зная о возможных последствиях тяжелых работ для нормального течения беременности и здоровья женщины, ее старались перевести на более легкие работы. Особенно внимательно относились к перворожающей женщине. Свекровь, заставляющая молодую беременную сноху выполнять тяжелую работу, могла подвергнуться публичному осуждению односельчан.

Поведение женщины в период беременности регламентировалось и суеверным убеждением в том, что определенные ее поступки могут так или иначе отразиться на здоровье и характере зачатого ребенка. Дородовые запреты и рекомендации беременным женщинам основаны, главным образом, на магии подобия. Нельзя было сидеть на камне - роды будут тяжелые, шагать через веревку - ребенок в пуповине запутается, шагать через коромысло - ребенок будет горбатым, толкать кошек и собак - у новорожденного будет «собачья старость», щетинка на коже и т. д. она не должна была целовать покойника, прощаясь с ним, и даже провожать гроб до кладбища. Если же этого нельзя было избежать, ей следовало принять предохраняющие меры - положить под мышку хлеб, расстегнуть ворот рубашки и таким образом избежать тяжелых родов.

Даже для многорожавших деревенских женщин роды были опасны и к ним следовало определенным образом приготовится. Физиологическая, т. е. материальная природа родов была очевидна для деревенских жителей. Однако рождение человека, по их мнению, имело и мистическое содержание. По убеждению верующих вся жизнь человека - постоянное противоборство «чистых» и «бесовских» сил за его душу, начинающееся с первого его вздоха на Земле и даже в утробе матери. Особенно опасным казался сам момент появления на свет, так как кроме ангела, присутствующего при родах и помогающего матери и ребенку, одновременно «злой дух старается» и тяжелые роды часто объясняются «шалостями сатаны». Поэтому для обеспечения нормального протекания родов и сохранения жизни и своей и ребенка необходимо было прибегать к различным средствам христианской защиты.

В последние сроки беременности, желательно перед самыми родами, женщины считали нужным покаяться и причаститься. Прежде всего, это исключало страшную опасность умереть скоропостижно без принятия этих таинств. Ни одна роженица ни считала себя застрахованной от такой смерти. Кроме того, одной из возможных причин затянувшихся родов считали нарушение женщиной, а иногда и ее мужем, норм религиозно-нравственной жизни. Причащение же очищало женщину, «снимая» и невольные грехи. И, наконец, оно оказывало благотворное психологическое воздействие, давая столь необходимую во время родовых мучений уверенность в помощи святых. Религиозное покаяние дополнялось и испрашиванием прощения у всех домочадцев и даже соседей - «за все чем обидела и в чем нагрубила», на что все отвечали «Бог простит и мы туда же». Чье-то недоброжелательство, раздражение могло в этот опасный момент привести к осложнениям: считали, что «родильница мучается, если есть злой человек в избе».

Начавшиеся роды тщательно скрывали. Боялись не только намеренного сглаза или порчи. Многие полагали, что и случайное знание о происходящем затрудняет течение родов. Говорили так: «сколько человек знает о родах, столько будет потуг». Особенно неблагоприятно на течение родов сказывалось знание о них молодых девушек и старых дев.

Роды чаще происходили вне жилого помещения - в хлеву, в овине или по наиболее распространенной в деревне традиции - в бане. Особенно строго следили за этим в среде старообрядцев. В XVI -XVII вв. даже русские царицы, как и крестьянки XIX в. , перед родами удалялась в «мыльню».

Повитуха была единственной помощницей при родах в деревенском доме. Одна из основных задач повивальной бабки -защита матери и ребенка от нечистой силы. Для этого они широко пользовались христианской атрибутикой охранительного характера -ладаном, святой водой. Свою заботу о роженице повитуха начинала с того, что зажигала пред иконами лампаду и свечи. Это считалось столь обязательным, что при болезненности младенца в будущем подозревали, что «он, верно, родился без огня». И, конечно, зажигали специально сбереженную венчальную свечку, которая, по поверию, не только способствовала облегчению страданий, но, «смотря по степени веры в ее целительную силу», избавляла от смерти труднорождающую. Вслед за тем повитуха начинала молиться: «распростай, Господи, одну душу грешную, а другую безгрешную. Отпусти, Господи, душу ее на покаяние, а младенцу на крест». Одновременно молились и муж, и все домочадцы, в трудных случаях муж обходил с иконой вокруг дома.

По наиболее распространенной у русских традиции повитуха жила или находилась большую часть времени у роженицы в течение трех дней. Основной ее обязанностью в то время было купание матери и ребенка, а также надзор за тем, чтобы их никто не испортил. Кроме того, в случае необходимости она оказывала и практическую помощь: могла подмести полы, подоить корову, приготовить обед, что давало возможность роженице отдохнуть после родов.

Пребывание повитухи в доме у роженицы требовало, по представлениямкрестьянства, обязательного последующего очищения. На большей части расселения русских очищение это достигалось при помощи обряда «размывания рук», совершавшегося, по наиболее распространенной традиции, на третий день после родов. Суть обряда такова: водой, в которую часто добавляли различные, имеющие определенную смысловую нагрузку предметы, мать и бабка поливали троекратно друг другу на руки и взаимно просили прощения. Исполнение этого обряда давало частичное очищение роженице и позволяло повитухе идти принимать следующего ребенка. Многие религиозные крестьяне считали, что обычай этот существует с евангельских времен: сама Божья Матерь также «размывала руки» с бабушкой Соломонидой.

Повивание детей можно рассматривать как профессиональное ремесло. За свой труд повитуха получала вознаграждение, обязательность которого гарантировалась этическими нормами деревни. Обычно женщины становились повитухами добровольно, чаще всего имея намерение немного заработать. Но в дальнейшем, независимо ни от размера предлагаемой оплаты, ни от личных взаимоотношений, она не могла отказаться от помощи роженице. По наиболее распространенной у русских традиции оплата труда повитухи складывалась из индивидуального вознаграждения, получаемого от роженицы (в него обычно входили предметы, символизирующие очищение - мыло, полотенце, а также хлеб, со второй половины XIX в. - небольшая сумма денег), и коллективного, собираемого на крестинах.

Первая забота повитухи при рождении определить, все ли в порядке у новорожденного и по возможности постараться исправить недостатки. Для этого она поправляла ему ручки, ножки, легко сжимала головку с тем, чтобы та стала круглее; если не устраивала форма носа новорожденного - сжимала его пальцами и т. д. По времени рождения и особым приметам родившегося предсказывали его будущее. Считали, что если младенец рождался «ровно в тесте зажат», или у него ямка на голове - будет недолговечен. Та же участь ждала младенца, родившегося «личиком к земле». Волосики на голове обещали скромность характера. Полагали, что родившийся в плохую погоду будет суров и угрюм, родившийся в мае несчастлив, а закричавший сразу после родов окажется злым. Хорошая хозяйка и работница получится из новорожденной, которая при появлении на свет «сразу же смотрит». Мальчик в этом случае вырастет «продувным».

Как и у многих народов, в русских семьях, ожидая несчастия, стремились обмануть злой рок, тяготевший над семьей. Для этого, например, рожали в чужом доме, или выбивали в избе косяк с дверями, женщина рожала в сенях, затем бабка подавала младенца в избу, стоя задом к дверям, также стоял и принимавший его. Слабого малыша для укрепления его здоровья подавали в окно нищему, который нес его к воротам дома. Туда же подходила мать младенца с милостыней и клала ее на грудь младенца. Далее она брала ребенка, а нищий милостыню, приговаривая: «Дай Господь святому младенцу (имя) доброго здоровья».

Частичное очищение роженицы, снимавшее некоторые бытовые запреты, давало крещение новорожденного. Отдельные обряды этого обрядового комплекса символизировали вхождение новорожденного в мир живых людей, приобщение к миру человеческой культуры и общества.

Ребенка крестили, в купель ему клали «дары» - ладан, крестик, деньги. Крестными родителями становились друзья, соседи, родственники родителей ребенка. Крестные не могли быть мужем и женой. Они обязаны были одарить новорожденного подарками - рубахой, поясом, крестиком, т. е. предметами, наличие которых свидетельствовало о его принадлежности к миру человека. При крещении гадали - опускали в воду клок волос новорожденного, закатанный в воск. Если воск с волосами тонул, считалось, что новорожденный скоро умрет.

Крестины заканчивались трапезой, главным блюдом которого была каша, нередко сам обряд носил название «каша».

Когда ребенку исполнялся год, устраивались «пострижины», во время которых его сажали на предметы, связанные с мужской или женской деятельностью (мальчика - на нож или топор, девочку - на гребень или веретено) и стригли ему волосы в первый раз.

После совершения этого таинства, а также обряда «размывания рук» (обычно и то, и другое происходило в течение первой недели), роженица могла приступить к обычным домашним и полевым работам, участвовать в семейной трапезе. Полностью очистившейся она считалась лишь после принятия молитвы в церкви на 40-й день. Более строгой была изоляция роженицы в среде старообрядцев-беспоповцев. Восемь дней она проводила в бане. По возвращении домой ей отводили, по возможности, отдельное помещение. Живущие в доме пожилые люди избегали контактов с ней, даже односельчане обычно не заходили в дом, где произошли роды, в течение 40 дней.

Все действия по уходу за новорожденным диктовались как практическими знаниями о том, что нужно для его здоровья и нормального роста, так и аналогичными соображениями религиозного характера. Причем последние играли важную роль. Ведь верующему человеку свойственно было причину всех, даже самых естественных и закономерных событий (не говоря уже о случайных) связывать с прямым или хотя бы опосредованным вмешательством внешних сил: «Бог наказал», «Бог уберег» - обычные заключения в оценке происходящего. И, конечно, это убеждение особенно явственно сказывалось в отношении взрослых к неимеющему еще возможности защитить себя малышу. Высокая детская смертность от болезней и травм постоянно напоминала о хрупкости и непрочности детской жизни. Между тем собственные забота и внимание оказывались недостаточными для сохранения жизни и здоровья ребенка, тем более, что в крестьянской семье не всегда была возможность присмотреть за детьми. Поэтому - то и уповали на помощь рекомендуемых церковью охранных средств.

Для предотвращения всех напастей использовали «святую» воду (крещенскую, освященную специально, спущенную с камешков, привезенных из Иерусалима, взятую из святых источников), ладан, причащение; взрослые крестили детей, особенно на ночь, постепенно учили их креститься самих.

Весь первый год жизни младенца занимал особое место в череде детских лет. Само существование малыша, казалось, слишком неустойчивым, кроме того, по мнению окружающих, на этом начальном этапе бытия закладывались основы его здоровья и благополучия. Поведения взрослых в значительной степени подчинялось многочисленным запретам и рекомендациям, объединенным общим принципом «не навреди». Их игнорирование могло не только нанести сиюминутный вред, но и нарушить нормальное развитие ребенка в дальнейшем. Можно указать наиболее распространенные обычаи: не подносить младенца к зеркалу - долго не будет говорить (варианты - будет близоруким, будет пугаться, будет косым); не качать пустую колыбель - у ребенка будет болеть голова; не смотреть на спящего - ребенок потеряет соне и т. п. Многие рекомендации по уходу и лечению детей сохраняются и до сих пор.

Первое купание новорожденного происходило в день родов; иногда только что появившегося на свет малыша лишь обмывали и затем уже купали «набело». В воду часто добавляли предметы, которым приписывались магические свойства, прежде всего очищающие и укрепляющие. Некоторые из них употреблялись при первом купании. Например, распространенным можно считать обычай бросать в воду монетки («по состоянию родителей»), чаще всего серебро. Монетки бросали родители, а повивальная бабка, обмывавшая младенца, забирала их себе «за труды». Серебро должно было обеспечить чистоту кожи и одновременно способствовать будущему достатку новорожденного. Другие предметы, например череду и соль, добавляли с лечебными целями в воду для купания в течение некоторого времени.

Время первого укладывания в колыбель зависело во многом от условий проживания семьи, количество детей, спокойствие малыша; кроме того, во многих семьях не считали возможным класть ребенка в колыбель до совершения над ним таинства крещения. Первое укладывание также сопровождалось обрядовыми действиями, от которых зависели здоровье и спокойствие новорожденного. В соответствии с местной традицией выбирали дерево для люльки.

В колыбели младенцу предстояло существовать отдельно от матери, и поэтому следовало особенно тщательно оградить его от порчи и тем более подмены «нечистой силой». Колыбель и все, что в нее должно было быть положено, в том числе и ребенка, кропили святой водой, в изголовье люльки вырезали иль намазывали смолой крест, окуривали его ладаном, клали его внутрь или вешали на ниточке. При укладывании произносили, например, такие слова: «Господи, благослови! Дай Бог святой час. Пошли Господи Ангела своего хранителя сохранить Николая от злого духа и усыплять его спокойным сном». Если малыш был еще некрещеный, то на люльку вешали крест, который затем надевали на него при крещении. Но употреблением христианской атрибутики заботливые родители не ограничивались. Для защиты от нечистой силы в зыбку клали колющие предметы, например ножницы, а для спокойствия и крепкого сна - щеть для льна, свиной хрящ - пятачок, в голову сон-траву.

Сразу при рождении ребенок получал соску - разжеванный черный хлеб (реже белый, баранки), завернутый в тряпочку. Эта сока служила не только питанием для новорожденного, но, и по распространенному убеждению, излечивал от грыжи. Для «крепости и здоровья» в соску к хлебу добавляли соль.

Среди обрядовых действий, совершаемых над младенцами, нужно выделить обряд первого подпоясывания. Встречался он хотя и не повсеместно, но достаточно широко для того, чтобы рассматривать его как особый сюжет русской обрядовой традиции. Заключался этот обряд в том, что крестная мать (изредка - бабка-повитуха) предназначенный для этого день приносила крестнику (крестницу) поясок, а иногда и другие предметы одежды - шапочку, рубашечку, а также подарки, и с пожеланием «быстро расти» и быть здоровым, подпоясывала его, после чего обычно следовало небольшое угощение. Обрядовое и временное выделение первого подпоясывания связано, по - видимому, с той особой функцией магической защиты, которой обладал, по мнению русского народа, этот обязательный элемент народного костюма. Можно предположить, что таким образом народный обычай сохранял, хотя и в измененной форме, церковный обряд надевания пояса (как и креста) на окрещиваемого младенца. Этот элемент чинопоследования таинства крещения в XIX в. уже вышел из практики православной церкви и сохранялся лишь в обряде крещения старообрядцев.

В настоящее время обряды и обычаи, связанные с рождением детей очень изменились: женщины, готовившиеся стать матерью, находятся в специальных родильных домах, где о них заботятся специализированные врачи. Единственный обычай, который сохранился до нашего времени - крещение ребенка в церкви. В последнее десятилетие обряд крещения ребенка стал «модным».

Похоронно-поминальная обрядность

Эти обряды занимают особое место в ритуалах семейного цикла. По сравнению с другими обрядами они более консервативны, так как отражают медленно изменявшиеся представления о смерти и взаимоотношениях живых и умерших. Кроме того, соблюдение установившихся ритуальных действий издавна считалось важным для судеб души в загробном мире, следовательно, было моральной обязанностью родственников по отношению к умершему. Выполнение этой обязанности контролировалось общественным мнением, а также убеждением, что душа покойного может наказать родственников, если что-то будет сделано не так. С ослаблением этих идей ритуал продолжал поддерживаться этическими нормами. Погребение и поминки рассматривались как особое событие, когда неуместно было проявить чрезмерную бережливость и пренебрегать обычаями, даже теми, которые могли казаться ненужными и потерявшими смысл. Исправное исполнение похоронно-поминальной обрядности было знаком уважения к человеку, ушедшему из жизни.

Погребальный обряд русских XIX - начала XX в. , каким мы знаем его по исследовательской литературе, архивным описаниям и полевым материалам складывался в течение длительного периода. В основе его лежит христианский (православный) похоронный ритуал, воспринявший и впитавший в себя многочисленные обряды и поверья, сохранившиеся от дохристианских традиций.

Языческий погребальный обряд Древней Руси, вытесненный православием, известен лишь в самых общих чертах. Как показывают археологические данные славяне знали трупосожжение, сооружали курганы и столпы (видимо, сооружение в виде небольшого дома на столбах), в которых ставились сосуды с костями, собранными на кладбище. На погребальный костер или к могиле покойного доставляли в ладье или в санях; с мертвым клали в могилу его вещи. Погребение сопровождалось поминальным «пиром» и ритуальными играми и состязаниями - тризной. Еще в начале XII в. у вятичей сохранялся курганный обряд погребения.

С утверждением христианства в жизнь вошел и новый, предписанный церковью погребально-поминальный обряд. Христианская обрядность категорически отвергала сожжение умерших. Хоронить следовало в земле, положив тело покойного «головой на запад». Но вместе с тем продолжали соблюдаться и многие дохристианские обычаи. Сочетанию христианских и языческих традиций способствовали общие идеи вероучения - вера в загробный мир, в продолжающуюся жизнь души и в необходимость заботиться о душах умерших родственников.

Различия в похоронной обрядности наблюдались в разных социальных группах (крестьянство, купечество, дворянство), но и они, по крайней мере, в XIX в. не носили принципиального характера. Важно подчеркнуть, что наиболее интенсивной жизнью и в полных формах обрядность жила в крестьянской среде. Иным, а в ряде случаев и существенно иным, погребально-поминальный ритуал становился тогда, когда русские отходили от православия.

Похоронно-поминальный ритуал к концу XIX в. претерпел заметные изменения (в основном за счет забвения или переосмысления целого ряда дохристианских традиций). Кроме того, хронологическая веха в описании позволяет нам в пределах четко определенного периода представить на конкретных примерах изменения, которые в итоге привели к сложению форм обрядности, характерные для современности.

Структура погребально-поминального ритуала проста и состоит из нескольких последовательных обрядов комплексов, а именно: l) действия, связанные с предсмертным состоянием человека и в момент смерти, с одеванием покойника и положением его в гроб; 2) вынос из дома, отпевание в церкви, погребение; з) поминки, которые после 40-го дня переходили в поминальные обряды, связанные с календарной обрядностью.

Пожилые люди готовились к смерти заранее. Женщины шили себе смертную одежду, в некоторых областях было принято задолго до смерти делать гробы или запасаться досками для гроба. Но для глубоко верующего человека главным считалось подготовить себя к этому последнему жизненному шагу духовно, т. е. успеть сделать необходимые дела для спасения души. Богоугодными делами почитались раздача милостыни, вклады в церкви и монастыри. Также благочестивым делом считалось прощать долги. Очень боялись внезапной смерти («в одночасье»); в каждодневную молитву входили слова «Упаси, Господи, всякого человека умереть без покаяния». Умереть дома, среди близких, в полной памяти, по представлению русских, было «благодатью небесною». Около умирающего собиралось все семейство, ему подносили образа (иконы), и он каждого благословлял особо. Если больной чувствовал себя очень плохо, то приглашали священника для исповеди; рассказов о своих грехах, умирающий получал от него прощение от имени Иисуса Христа.

После исповеди умирающий прощался с семьей и родственниками и давал наказы. Для родных и окружающих очень важно было получить от умирающего прощение за обиды, когда-то, возможно, причиненные ему. Выполнение наказов умирающего считалось обязательным: «Гневить покойного нельзя, принесет несчастье оставшимся на земле».

Если человек умирал быстро и безболезненно, верили, что душа его попадает в рай, а если пред кончиной тяжело и долго мучился -значит, грехи так велики, что ему не миновать ада. Родные, видя, как мучается умирающий, старались помочь душе покинуть тело. Для этого они открывали дверь, окно, печную трубу, ломали конек на крыше, поднимали верхнюю слегу в крыше дома. Повсеместно ставили чашку с водой, чтобы душа, отлетая, омылась. Умирающего полагалось класть на пол, подстелив солому. Умереть на печи считалось большим грехом.

Когда наступала смерть, родственники начинали громко причитать. Предполагалось, что умерший все видит и слышит. В текстах причитаний, кроме жалостливых и добрых слов об умершем, могли прозвучать и слова о собственной судьбе плакальщицы. Так, в причитаниях вдова-невестка могла рассказать, как плохо с ней обращаются родные мужа; дочь, оставшаяся без матери, могла пожаловаться на злую мачеху. Причитания выполнялись в течение всего похоронного обряда, а также в поминальные дни, включая годины и родительские субботы.

С наступлением смерти все было направлено на приготовление умершего к похоронам. Эти действия во многом носили религиозно-магический характер. Прежде всего, умершего должны были обмыть. Издавна, как было принято, мужчину обмывали старики, женщину -старушки, но уже к середине XIX в. обмыванием в основном занимались только женщины. В каждом селении были старушки, которые обмывали покойников, получая что-либо из одежды покойного - сарафан, рубашку или платок. Часто обмыванием занимались бедные люди. Нередко обмывалыциками были повивальные бабки. Обмыть покойного считалось богоугодным делом: «трех покойников обмоешь - все грехи отпущены будут, сорок покойников обмоешь - сам безгрешным станешь». По обычаю, женщина обмыв и обрядив умершего, должна была сама обмыться и переодеться. При обмывании часто присутствовали близкие родственники покойного, которые громко причитали. Обмывала одна женщина, а две ей помогали. Обмыть тело старались быстро. При этом читались молитвы. Умершего клали на пол, предварительно подстелив под него солому (или какую-либо ткань). Мыли теплой водой с мылом. Расчесывали волосы гребнем или щепочкой от гроба. Все предметы, использованные при обмывании, уничтожались: солому сжигали или спускали по воде, или бросали в ров; расческу выбрасывали или клали вместе с покойником в гроб, горшок из-под воды разбивали, бросали подальше на первом перекрестке. Мыло или клали в гроб, или пользовались им позже только в магических целебных целях, воду выливали в места, где люди обычно не ходили, или на костер, в котором сжигалась солома.

По имеющимся материалам XIX - XX вв. существовали следующие разновидности одежды, в которой хоронили, l) Одежда венчальная (брачная). Многие люди, в особенности женщины, сохраняли всю жизнь одежду (часто только рубаху), в которой они венчались. Было широко распространено убеждение, что брачное одеяние (брашно) надо беречь, ибо в нем следует ложиться в гроб. Также существовала такая поговорка: «В чем венчаться, в том и скончаться». 2) Одежда праздничная, т. е. та, которая при жизни надевалась в праздничные дни. з) Одежда повседневная, в которой человек умер или носил ее перед смертью. 4) Одежда, специально приготовленная для похорон.

Готовить себе одежду для похорон было обычаем известным. «Смертный узел» или «смертную одежду» запасали заранее. Приготовленная для погребения одежда отличалась способом шитья, покроя, материалом, цветом. Умерших одевали не так, как живых. Рубашка, надеваемая «на смерть», не застегивалась ни на пуговицы, ни на запонки, а завязывалась тесьмой или суровыми нитками. При шитье погребальной одежды на нитках не делали узлов. Нитку полагалось вести от себя; иглу держали левой рукой, а ткань не разрезали ножницами, а разрывали.

После обмывания и «обряжения» покойного клали на лавку в передний угол, зажигали лампадку перед иконами и начинали молиться. Вообще с момента смерти и до самых похорон (хоронили, как правило, на третий день) над покойным читались молитвы специально приглашенными читальщиками. Их поили чаем и угощали ужином; на столе стоял мед, иногда разбавленный водой. Около умершего обязательно кто-нибудь сидел, его не оставляли одного, «боясь, чтобы бес не залетел и не испортил усопшего». Верили, что покойный слышит все, что делается вокруг. Так, на другой день после смерти, хозяйка пекла ржаную лепешку, несла ее к умершему с причетами: «Сударик батюшка (если умер глава семьи) на-ка тебе лепешечку позавтракать, ты у меня вчера не ужинал, а сегодня не завтракал». В некоторых местах на второй день после смерти на божницу ставили чашку с водой и блином или с куском хлеба. Этот кусок хлеба через сутки подавали нищим, а воду выливали за окно. Так продолжалось сорок дней. Пока покойный лежал дома, ночью читали молитвы.

Когда наступала смерть, сразу же оповещались все родственники и односельчане. Услышав, что кто-то умер, все, чужие и родные, спешили в дом, где лежал покойный, и каждый что-нибудь нес, чаще всего свечи. В течение всего времени, пока покойник лежал под иконами, к нему приходили родственники, в том числе и из других деревень, а также односельчане, чтобы проститься. Неимущих и безродных хоронили и поминали на средства всего общества.

Таким образом, смерть односельчанина становилась событием в жизни всей деревни и касалась не только самых близких, но и всех окружающих. Родные не оставались со свои горем наедине.

Гроб обычно начинали делать в день смерти, как правило, посторонние люди. В XIX в. в крестьянской среде гробы не обивали и не красили. Часть мелких стружек от гроба стелилась на дно, иногда его устилали листьями от березовых веников или сеном» подушку набивали сеном или куделью, поверх стелили холст иди белую ткань. Бывало, что в гроб клали трубку и кисет с табаком, веник, чтобы было чем попарится в бане на том свете. Некогда полагали, что на том свете покойному все понадобится.

Перед тем как положить в гроб покойного, гроб окуривали ладаном. День похорон обычно назначал священник. Хоронили, как правило, днем. Без священника или дьякона покойника не клали в гроб, потому что следовало окропить умершего святой водой и окурить ладаном, а это мог сделать только священнослужитель. Умершего выносили из дома обычно утром, чтобы поспеть в церковь к обедне. Но иногда покойного приносили туда к вечеру, и последнюю ночь гроб с ним стоял в церкви.

День погребения был особенно насыщен обрядовыми действиями и проявлением горя. По традиционным представлениям, умерший в этот день прощался со всем, что окружало его при жизни - с домом, двором, деревней. За священником посылали лошадь. Прибыв в дом, священник служил над покойным литию, окропляя пустой гроб святой водой. Затем, в него, в присутствии священника клали умершего. При выносе в избу набивалась вся деревня, все громко плакали. По представлениям крестьян, чем больше провожающих, и чем громче плач, тем почетнее похороны. Плакать в голос и причитать следовало каждое утро в продолжении девяти дней. В день похорон соседи приносили свечу, а также две копейки или совок ржаной муки. Все это поступало в пользу церкви. В некоторых местах перед тем, как нести гроб в церковь, близкие родные умершего повязывали священника и всех родственников мужского пола длинными холщевыми полотенцами. Гроб с покойным несли на себе, а сели храм был далеко, везли на лошади, которую по обычаю близ церкви распрягали.

При выносе тела совершалось много магических обрядов. Выносили умершего обязательно ногами вперед.

После отпевания в церкви священник, если его просили, сопровождал гроб до места погребения. Здесь похоронную процессию ожидали мужчины, копавшие могилу. Глубина могилы могла быть не более трех аршин - за этим строго следили священники. Ширина ее была до 3/4 аршина, а длина зависела от роста умершего. Могилу полагалось рыть перед самыми похоронами; когда яма была готова, «копальщики» оставались подле нее, стерегли могилу «от беса». У могилы священник по заказу родных усопшего еще раз совершали литию. Внутри могилу кадили. Затем гроб закрывали и на полотенцах (веревках) медленно опускали в яму и ставили на поленья или прямо на землю. В могилу бросали деньги, «чтобы душа имела чем заплатить за перевоз на тот свет», «чтобы было чем откупиться от греха»; участники похорон бросали в могилу горсть земли. Этот обычай был распространен повсеместно. Могильный холм обкладывали дерном. Во многих местах около могил сажали деревья: березы, ветлы, липы, тополь, иву, рябину и т. п. На могилы ставили деревянные кресты.

После погребения снова служили панихиду, а затем покидали кладбище. Во многих губерниях поминовение совершали на могилах сразу после погребения: на могиле расстилали скатерть или кусок холста, на которые клали пироги, ставили мед, кутью. Нищим подавали хлеб и блины.

После выноса покойного оставшиеся дома женщины мыли полы. В некоторых местностях считали необходимым вымыть также стены, лавки и всю посуду. Участники похоронной процессии, вернувшись с кладбища, обычно мылись в специально натопленной бане.

По всей России в отношении людей, умерших неестественной смертью (самоубийцы, опойцы, утопленники), традиционный похоронный ритуал соблюдался не полностью. Такое отношение к людям, погибшим по своей воле (вине) или по воле случая, основано на христианских предписаниях. Самоубийцу не отпевали, не взирая на то, что он мог быть самым близким человеком (отцом, сыном, мужем). По самоубийцам никогда не давали поминок. Поминать их даже дома при молитве, по народным убеждениям, считалось грехом, не говоря уже о церкви. Самоубийц не полагалось хоронить на кладбище.

Сегодня, принято думать, что раньше на русских похоронах много пили. Но в действительности все обстояло иначе. В некоторых местностях в день похорон бывало и по сей день бывает очень мало выпивки. За обедом в день погребения водку если и подавали, то немного (не более двух-трех стопочек). Обилие крепких напитков в этот день считалось неуместным. В некоторых районах вообще появление водки и пива на столе, накрытом для пришедших с кладбища людей, относят ко времени после гражданской войны. Обильные поминальные угощения своими корнями уходят в далекое языческое прошлое, напоминая о ритуальной роли опьяняющих напитков. Обязательными ритуальными блюдами на обеде в день похорон были кутья, мед, каши, овсяный или клюквенный кисель, в некоторых районах - рыбные пироги, блины. Звали помянуть всех, кто участвовал в похоронах. Как правило, собиралось много народу, поэтому обед устраивался в два-три приема. Вначале угощали служителей церкви, читальщиков, обмывальщиков и копальщиков, родных и близких. Стол накрывался дважды - до панихиды и после ухода причта. Нередкими бывали случаи, когда приходилось уставлять кушаньями стол и в третий раз. Широко бытовало поверье, что покойный невидимо присутствует на поминках; поэтому для покойника клали для него ложку (иногда под скатерть) и ломоть хлеба.

Начинался поминальный стол обязательно с кутьи, приготовлявшейся в разных губерниях по-разному: из разваренного риса или ячменя с медом. Трапеза обязательно завершалась ржаным или овсяным киселем.

Поминовение по усопшим родственникам справляли на з, 9> 20 и 40-й дни, в годовщину и в праздники. Поминовение выражалось в служении панихид и поминаниях на литургиях, посещения могилы, в поминальных обедах и раздаче милостыни. В некоторых местностях на могилы ходили каждый день в течение шести недель. Очевидно, некогда полагали, что душа сорок дней пребывает дома или посещает дом. О таком представлении говорит известный в ряде губерний обычай ставить на божницу на следующий день после смерти чашку с водой и блином или куском хлеба. Этот хлеб через сутки подавали нищим, а воду выливали за окно. Так продолжалось сорок дней.

Особой сложностью обрядовых действий и торжественностью выделялся 40-й день после смерти, так называемые сорочины, когда, по народным представлениям, душа посещала дом в последний раз. Во многих местах все действия, проводимые в этот день, назывались проводами или окликанием души. На 40-й день приглашалось много народу и делался обильный стол. В основном обряд 40-го дня в разных губерниях проходил по единому сценарию: обязательно посещали церковь, если она была в пределах досягаемости, потом шли на могилу умершего, а затем дома устраивали обед. Также поминали усопшего через год после смерти.

После этого поминание прекращалось.

Погребально - поминальная обрядность живет в любом народе как составная часть его культурных традиций; в ней отражаются особенности человеческих связей и моральных норм, определяющих состояние общества в тот или иной период. Уважение к мертвым свидетельствует об уважении к живым. Если в обществе деформированы и ослабли семейные, родильные и дружеские узы, бессмысленно ожидать проявления глубоких чувств к тем, кто покинул этот свет. Укрепление традиций, связанных с памятью об ушедших, позволяет думать, что в нашем обществе, несмотря на все трудности и социальные эксперименты, сохранены здоровые основы.

По итогам опроса, который проводился среди пожилых людей, следует, что похоронно-поминальные традиции практически не изменились.

3. Заключение.

Интерес к русским обрядам и праздникам обнаружился в 30-40- е годы XIX века. Он обусловлен эпохой того времени и отражал поддержку монархии и патриархальной старины. Появилось направление учёных, выдвинувших теорию «официальной народности». Наиболее интересны исследования И. М. Снегирёва (1838), И. П. Сахарова (1841), А. В. Терещенко (1848), в которых освещены наблюдения народных обрядов и праздниках, сделана попытка систематизации записей, объяснено возникновение исторических корней, уходящих в глубокую старину славян-язычников. В тоже время выходят работы П. А. Словцова (1830, 1915> 1938,) по традициям русских сибиряков, в них автор закладывает основы этнографического изучения русского населения Сибири. В своих работах исследователь приводит красочные описания сибирских обрядов, обычаев и праздников.

Собирательская деятельность значительно оживилась после создания в 1845 г0ДУ Русского географического общества. Опубликованная в 1848, 1859 годах программа содержала ряд практических советов по собиранию и записи народного быта. Большую роль в сборе информации о духовной и материальной культуре русских Сибири играли местные периодические издания, прежде всего Томские губернские ведомости, на страницах которых публиковались заметки о народном быте крестьян. По ходу сбора этнографического материала происходило его осмысление, и создавались "теоретические труды, возникали разные направления в этнографической науке. О народном быте русских сибиряков к концу XIX - началу XX века насчитывалось небольшое количество публикаций. Но их ценность состояла в том, что они публиковались в период активного бытования народной культуры и тем самым как бы призывали исследователей к необходимости сбора новых сведений о культуре сибирских крестьян.

Традиция - от лат. (traditio - передача) - элементы социального и культурного наследия, передающиеся от поколения к поколению и сохраняющиеся в определенных обществах и социальных группах в течение длительного времени. В качестве традиции выступают определенные общественные установления, нормы поведения, ценности, идеи, обычаи, обряды и т. д.

Изучив историю возникновения русских сел, рассмотрев местные обряды, ритуалы, обычаи, я сделала вывод, что часть сибирского фольклора утеряна и требует детального изучения и восстановления для сохранения и передачи нашим потомкам. Значимость рассмотренных обрядов велика, так как это наша история, это жизнь наших предков. Зная условия их жизни, их быта, традиций, мы можем воссоздать более полную картину труда и досуга. В первую очередь хранители традиций - это работники культуры и образования. Кто, если не они, будут доводить до современного поколения старинные обряды и поверия. Они собирают остатки ценной информации и поддерживают старинный быт и традиции сибирского фольклора. Эти люди возрождают любовь к обычаям, своим упорством, доказывая, что все новое - это хорошо забытое старое. Нужно отдать честь тем людям, которые профессионально занимаются «раскопками» информации о древних обрядах и традициях - это этнографы и историки. Если бы не они мы на сегодняшний день не знали: как наши бабушки и дедушки встречали масленицу, пасху, Новый год, Рождество; как раньше проводились свадьбы, крестильные обряды, похороны; мы бы лишь догадывались о том какой была разнообразной жизнь наших предков. Особый вклад в развитие этнографической культуры внесли фольклористы (Фольклористика -наука о фольклоре, включающая собирание, публикацию и изучение произведений народного творчества). Ведь фольклор - это устное народное творчество, именно в нем, раньше, отображали все события народной культуры.

Побеседовав, с пожилыми жителями села, мы сделали вывод, что жизнь наших предков была очень интересна и насыщенна. Почему так? Наверное, потому что раньше люди соблюдали традиции и передавали их из поколения в поколение. А любые традиции или обычаи основаны на веровании людей. И вот, спустя много лет одни из них совсем утеряны, а другие сильно изменены. Если вспомнить все обряды, то можно сразу понять, что если праздновать все праздники по-старинному, то это будет интересно, ярко и красочно.

Обычаи и традиции Сибири

Захар Сухоруков

Сибирь, по своей сути, является отдельным образование со своей культурой – своими духовными и материальными ценностями, своими обычаями, традициями и т.д.

Тема моего индивидуального проекта – обычаи и традиции Сибири. Обычаи и традиции не только отдельных народов и этносов, но и простых людей, связанных с какой-либо профессией; субкультур таких, как, например, столбисты .

Во время проделанной работы, были опрошены, как и экскурсоводы-специалисты, так и обычные люди, увлеченные своей работой.

Результат представлен в виде коллекции, списка тех или иных обрядов и традиций с подробным описанием.

Многие воспринимают Сибири, как, в большей степени, сырьевой придаток, нежели кладезь культуры и традиций.

Жизнь и труд сибирских старожилов имели ряд существенных особенностей, которые предопределили формирование особых ценностей и традиций. Переплетение поморских, центрально- и южнорусских, украинско-белорусских и иных культурных традиций шли к взаимослиянию культур. Многие традиции, исчезнувшие к XIX в. в Европейской России, здесь не только «законсервировались», но возродились.

Гармония прав и обязанностей старожила, активное участие в общественном самоуправлении, верховенство «законов» - традиций, своеобразное разделение властей в общине - все это позволяет сделать вывод о существовании ячеек - обществ, живущих по принципам гражданского общества. Одновременно сознание сибиряков-старожилов удивительным образом напоминало «полисное» сознание греков. Здесь также проходила грань между «гражданином»-строжилом и переселенцем. Особенностью является и самоизоляция сибиряков от государства.

Основная проблема и угроза для культурного наследства Сибири – их потеря. Многие народы буквально «вымирают», и уносят с собой эти традиции в могилу. Причина эта не в каких-то деформациях или внутренних войнах, а в том, что народы эти забыты, им не уделяется должного внимания. Скорее всего, эта обособленность от государства, к которому принадлежишь, и привела к большинству проблем сибиряков.

Посетив рыбацкий поселок Кононово , я поинтересовался у одного рыбака, сложились ли у них в поселке какие-либо особые традиции, «привлекающие» улов или наоборот, обряды после удачного улова. Вот каков был ответ.

Рыбак Миша: «Всяких шурум-бурум перед рыбалкой нет, а вот удачный улов раньше обмывали. Но только я уже не пью, так для здоровья лучше».

Посетив заповедник Столбы , мы, непосредственно, соприкоснулись и со столбистами, и со столбизмом. Столбизм – субкультура, которая появилась в заповеднике «Столбы», г. Красноярск , и которая основывается на скалолазании. Это занятие способствовало формированию отдельного общества, отдельного образа жизни, основанного на единении с природой. Возможно, из-за этого столбисты занимаются скалолазанием (правда, в основном на территории заповедника) без страховки.

Нам посчастливилось познакомится с одним из столбистов и довольно-таки тесно пообщаться.

Валерий Иванович (представитель субкультуры столбизма): «Из основных обрядов нашей субкультуры могу выделить только два. Первый из них – посвящение в круги столбистов. После того, как человек самостоятельно (без страховки) преодолеет свой первый столб, ему выдается персональная пара галош, которой его разок-другой ударят по пятой точке. Второй – наказание. Столбиста снова бьют галошей по филейному месту определенное количество раз. Количество ударов зависит от тяжести провинности».

В Новосибирске мы посетили институт филологии, кафедру фольклора. О местном населении нам рассказывала одна из участниц ежегодных экспедиций в «глубинку» Сибири с целью познания и изучения быта, культуры и этноса коренных сибиряков. Вот, что мне удалось узнать:

1) «Медвежий праздник» - существует у каждого из народов, которые охотятся на медведей. Представляет собой, как правило, трехдневное действие, сопровождающееся исполнением разнообразных обрядов, традиционных песен, сценок и т.п. Шкуру убитого медведя «сажают» в угол шатра и принимают как человека. Перед шкурой лежат всяческие угощения, дары в виде каких-либо подделок, тканей и пр. Сам по себе обряд представляет сопровождение духа медведя в мир иной, отдача почестей.

2) Бурятский обряд посвящения или повышения «квалификации» шамана, камлание. В Бурятской системе шаманизма существовало девять «классов», девять уровней шамана. С проведением каких-либо обрядов или помощью «полноценному» шаману, уровень поднимался. Мы увидели два типа камлания – мужчины и женщины.

В женщину-шаманку вселился дух старика, и она его изгоняла. Рядом находилась «экзаменуемая» и то записывала разные действия шаманки (памятка себе на будущее), то помогала ей в чем-то.

Второй обряд – камлание мужчины. Сначала мужчину одели в большие грузные одежды, специальный костюм, сделанный из шкур животных (оленя, медведя и т.д.). Помимо всем известных шаманских песен с бубном, во время обряда зарезали барана и сожгли рощу священных молодых березок.

3) «Мухоморные танцы» коряков. После употребления сушеных мухоморов, на людей оказывается пьянящее действие, и они танцуют и поют. Мухомор разделяли на две части и давали съесть двум людям, чтобы те, находясь в астральном мире, не заблудились поодиночке.

4) Совместное моление нескольких шаманов. Проводится у хантов, якутов и пр.

5) Коряки-баптисты – песенки под бубен с гитарой.

6) Ысыах – праздник начала лета. «Расписание» праздника:

1) Поскольку лето – самое благоприятное время для скотоводов, происходит благословение и омовение скота, чтобы тот не «подвел» хозяина грядущим летом. Также шаман благословлял и простой народец, дабы у тех не было проблем.

2) Традиционные игры якутов.

3) Скачки.

4) Спортивные соревнования. Проводятся, например традиционная борьба и прыжки с места, которые так любят и обожают якуты.

5) Круговые танцы (проще говоря, хороводы), такие как «хэдье» и «осуохай», которые являются отсылкой к древнему солярному культу, культу Солнца.

6) Заканчивается ысыах питьем благословленного кумыса особых лошадей, которые были тоже освящены шаманом.

Можно сделать вывод, что эти традиции пришли к нам из древних времен, когда человек наделял душой все окружающие предметы. Именно этот факт, например, причина возникновения «медвежьего праздника». Наделение душой животных и природу в целом привело к единению с ней. Шаманы – это ведь никто иные, как проводники в мире душ. Поэтому одежда шаманов состоит в основном из «элементов» животных.

Позже, ознакомился с книгой «Живая старина. Будни и праздники Сибирской деревни». Автор – Н.А.Миненко.

Чтобы уберечься от лиходейства нечисти, новобрачная пара нанимала специального колдуна, который осматривал дорогу от дома до церкви и обратно. Если заметит какую подозрительную щепочку, то возьмет ее, пошепчет что-то, плюнет на нее и кинет через плечо. И так, буквально, с каждым камешком. Почти с такой же церемонией колдун вводит молодоженов в избу и даже кладет их на брачное ложе. Много где эта традиция оставлена, но где народ диче, все это осталось и до сих пор в первобытном варианте. Как видно, светская и духовная жизнь были тесно переплетались друг с другом.

В середине XIX века основной обряд лечения назывался «пухтать», что означало «лечить нашептыванием и впрыскиванием водою». Воду брали из трех определенных рек (в каждом случае - разные), совершали непосредственно нашептывание и обливали больного на пороге его дома. Также порог фигурирует и в описаниях процедуры массажирования. У западносибирских крестьян это называлось «рубить витюн». Больной не должен был ни есть, ни пить целые сутки, потом его кладут «брюхом поперек порога, на голую его поясницу кладут голик и рубят по нему тупым топором, а больной приговаривает: Руби, руби, дедушка». «Рубка витюном» была известна и на Алтае; местные жители придавали также большое значение куриному насесту: больного нередко обливали холодной водой «в хлеву, под куриным седалом».

Большое значение придавали и целительному деревенскому воздуху. Вот пример лечения от воспаления в горле. На вечерней заре больной выходит на открытый воздух и говорит: «Утренняя заря Марея, вечерняя заря Маремьяна, возьмите у меня жабище, не возьмете – сосну, березу с корнем и ветвями съем», отворяет рот, вбирает воздух и говорит: «Хам, хам, съем».

От водяной натирают в бане все тело солеными, поперек разрезанными огурцами.

От сглаза берут воды в ковш, спускают из печи горячих углей, нашептывают над водою, спрыскивают и дают пить сглазенному.

В отношении болезненности детей существовал целый ряд обрядов. Когда ребенок начинал страдать «английской болезнью» (местные называли это «собачьей старостью»), делали из пшеничного теста кольцо большого размера, обмазывали больного сметаной и, в бане просунув три раза в это кольцо ребенка, приводят собаку, которая съедает кольцо и слизывает сметану с больного.

Если ребенок часто кричал, считалось, что на него наслана «порча», и ночью, когда все спят, кто-либо из взрослых выходил и, повернувшись к заре, произносил следующее: «Зоря-зарница, красная девица, возьми крик рабы Божией (имя ребенка)». Либо вечером кто-либо из взрослых шел в погребок, вставал над ямой и до трех раз повторял: «Кочеток серый, кочеток пестрый, кочеток красный, возьми крик рабы Божией (имя ребенка)».

Если же ребенок страдал «грызью» или «резью», отправлялись с ним в лес, отыскивали молодой дубок, рассекали его у корня и затем, мужчина и женщина, становясь по разные стороны дерева, проталкивали до трех раз ребенка в щель. Затем дубок связывали, и если он срастался, то это понимали как гарантию выздоровления. Такой способ лечения называется «пропусканием сквозь дубок».

Помимо болезней у крестьян, разумеется, были и некоторые увеселительные программы. Устраивали «вечерки» и в вечернее и в дневное время у одного из участников. Иногда договаривались с одной из одиноких старух, что она «пустит вечерку» на весь сезон.

Был и свой ритуал приглашения на данные вечерки. Какой-нибудь лихой молодец запрягал в сани лошадь, садился и ездил по всей деревне с песнями и игрой на гармонике.

Во время вечерки часто не было угощений и все время проводили за песнями, танцами и плясками под бубен, скрипку, гитару или гармонику. Также некоторые песни сопровождались сценками, которые, как правило, были на текст это песни.

Существовала еще одна разновидность «вечерков» - посиделки или беседки, на которые допускались только девушки. Тут девушки «болтают о том о сем, рассказывают новости, пересуживают подруг и большую часть отсутствующих знакомых».

Особо в Сибири ценили гостеприимство и радушие, щедрость и почитание гостя. Со временем это превратилось в традицию. Нормами «гостевания» было следующее. Во-первых, о гостьбе договаривались заранее, иногда круг гостей определялся на всю зиму, что свидетельствует об организации и упорядоченности жизни во времени. Во-вторых, существовал определенный церемониал приема гостей. Особо почетных гостей встречали на улице, перед воротами или у крыльца. Гость, подойдя к дому, обязан был кольцом жуковины на воротах дать знак хозяину. Все кланялись друг другу Мужчины снимали шапки, пожимали руки, раскланивались с женщинами, приглашали: «Милости просим, побеседуйте...» Гостю полагалось быть умеренным в еде и питье, не быть спесивым, благодарить за угощенье. Было принято, чтобы гости приходили с «гостинцами» детям, так и гостей нужно было обязательно одаривать ответными подарками - «гостинцами». Дареную вещь не обсуждали, делали ответные подарки.

Территорию Сибири можно назвать действительно многонациональной. На сегодняшний день её население в большей степени представляют русские . Начиная 1897 годом, и по сей день численность населения только растет. Основу русского населения Сибири составляли торговцы, казаки и крестьяне. Главным образом коренное население располагается на территории Тобольска, Томска, Красноярска и Иркутска. В начале восемнадцатого века русское население стало расселяться в южной части Сибири – Забайкалье, Алтае и Минусинских степях. В конце восемнадцатого века, в Сибирь переселилось огромное количество крестьян. Они расположились преимущественно на территории Приморья, Казахстана и Алтая. А после начала строительства железной дороги и становления городов, численность населения стала расти еще быстрее.

Многочисленные народы Сибири

Современное состояние

Пришедшие на сибирские земли казаки и местные якуты стали очень дружны, они прониклись доверием друг к другу. Спустя некоторое время, они уже не делили себя на местных и туземцев. Совершались интернациональные браки, которые повлекли за собой смешение кровей. Основные народы, населяющие Сибирь, являются:

Чуванцы

Чуванцы расположились на территории Чукотского автономного округа. Национальный язык – чукотский, со временем полностью был вытеснен русским. Первая перепись населения в конце восемнадцатого века официально подтвердила 275 представителя чуванцев, обосновавшихся на территории Сибири и 177, перемещавшихся с место на место. Сейчас общее количество представителей этого народа около 1300.

Чуванцы занимались охотой и рыболовством, заводили ездовых собак. А главным занятием народа было оленеводство.

Орочи

— расположились на территории Хабаровского края. Этот народ имел и другое название – нани, которое также повсеместно употреблялось. Язык народа – орочский, говорили на нем только старейшие представители народа, к тому же, он был бесписьменным. По официальной первой переписи численность населения орочей составляла 915 человек. Орочи преимущественно занимались охотой. Отлавливали не только лесных обитателей, но и дичь. Сейчас представителей этого народа около 1000.Энцы

Энцы

были достаточно малочисленным народом. Их количество в первую перепись населения составляло всего 378 человек. Они кочевали в районах Енисея и Нижней Тунгуски. Язык энцев был похож на ненецкий, отличие было в звуковом составе. Сейчас осталось около 300 представителей.

Ительмены

обосновались на территории Камчатки, раньше они назывались камчадалами. Родной язык народа – ительменский, который является достаточно сложным и включает в себя четыре диалекта. Численность ительменов, судя по первой переписи населения, составляла 825 человек. Ительмены в большинстве занимались отловом лососевых пород рыбы, также было распространено собирательство ягод, грибов и пряностей. Сейчас (по перепеси 2010 года) чуть больше 3000 представителей этой народности.Кеты

Кеты

— стали коренными жителями Красноярского края. Их количество на конец восемнадцатого века составляло 1017 человек. Кетский язык являлся изолированным от других языков Азии. Кеты практиковали сельское хозяйств, охоту и рыболовство. Кроме того, они стали основоположниками торговли. Основным товаром была пушнина. По перепеси 2010 года — 1219 человек

Коряки

— расположились на территории Камчатской области и Чукотского автономного округа. Язык коряков наиболее близок к чукотскому. Основная сфера деятельности народа – оленеводство. Даже название народа переводится на русский языка как «богатый оленями». Численность населения в конце восемнадцатого века составляла 7335 человек. Сейчас ~ 9000.

Манси

Конечно есть еще множество совсем малочисленных народностей которые проживают на территории Сибири и на описание их уйдет далеко не одна страница, но тенденция к ассимиляции со временем приводит к полному исчезновению малых народов.

Становление культуры в Сибири

Культура Сибири многослойна настолько, насколько огромно количество национальностей, проживающих на её территории. От каждого заселения местный народ принимал что-то новое для себя. В первую очередь это коснулось орудий труда и бытовых принадлежностей. Пришлые казаки стали использовать в быту оленьи шкуры, местные орудия рыболовства, малицы из обихода якутов. А те, в свою очередь, присматривали за скотом туземцев, когда те отсутствовали в своих домах.

В качестве материала для строительства использовались различные породы дерева, коих на территории Сибири предостаточно и до сих пор. Как правило, это была ель или сосна.

Климат на территории Сибири резко – континентальный, это проявляется в суровых зимах и жарком лете. В таких условиях местные жители прекрасно выращивали сахарную свеклу, картофель, морковь и другие овощи. В лесной зоне можно было собрать различные грибы – грузди, маслята, подосиновики, и ягоды — голубика, жимолость или черемуха. На юге Красноярского края выращивали и фрукты. Добытое мясо и выловленную рыбу, как правило, готовили на костре, используя в качестве добавок травы тайги. На данный момент кухня Сибири выделяется активным использованием домашней консервации.

СИБИРЬ. Это историческая и географическая область в пределах азиатской части России, которая заселялась в каменном веке. Впервые упоминается в «Сокровенном сказании монголов», в котором говорится о «лесных народах», в т.ч. народе шибир (Sibir). C XVI в. в Сибирь устремляются русские землепроходцы, стремительно осваивающие суровые неизведанные края. Начало планомерного научного изучения Сибири было положено в 1696 г. указом Петра I, которым было предписано тобольскому сыну боярскому Семену Ремезову составить географический атлас Сибири.

В природном отношении выделяются Западная Сибирь и Восточная Сибирь. Восточная Сибирь занимает территорию от Енисея до хребтов тихоокеанского водораздела. Климат большей частью суровый, резко континентальный. Температура в январе может опуститься до -30°, -40 °С.

СИБИРЯКИ. Исторически этническое население Сибири смешанное. Коренные жители называют себя сибиряками. Жизнь среди суровой природы наложила на них отпечаток. «То, что пугает в Сибири других, для нас (коренных сибиряков) не только привычно, но и необходимо; нам легче дышится, если зимой мороз, а не капель; мы ощущаем покой, а не страх в нетронутой, дикой тайге; немереные просторы и могучие реки сформировали нашу вольную, норовистую душу» (В. Распутин). Отличительной чертой сибиряков являются миролюбие, честность, доброжелательность и гостеприимство. По закону тайги они всегда готовы оказать помощь. Большинство сибиряков, особенно охотники и рыбаки, в сравнении с европейскими соотечественниками, обладают большей выносливостью и сопротивляемостью болезням. Отличились сибиряки и в исторической битве под Москвой в Великой Отечественной войне, показывая на полях сражений образцы мужества и героизма. Пауль Карелл в «Истории германского поражения на Востоке» считает одной из причин поражения немцев под Москвой вступление в сражение сибирских дивизий.

СИБИРСКИЕ ОБЫЧАИ. Обычаи и традиции местного населения своими корнями уходят к культурному наследию древних народов, населяющих в прошлом территорию современного Прибайкалья. Некоторые из обычаев являются, по сути, отголосками древних шаманских и буддийских обрядов, религиозное содержание и назначение которых со временем было утрачено, но отдельные обрядовые действия соблюдаются и бытуют до сих пор среди местного населения. Многие поверья и запреты имеют общие корни центрально-азиатского происхождения, поэтому одинаковы у монголов и бурят. В их числе развитый культ обо, культ гор, поклонение Вечно Синему Небу (Хухэ Мунхэ Тэнгри). Небо, по мнению монголов, видит все поступки и помыслы человека, который никогда не может укрыться от небесного правосудия: оттого монголы, чувствуя правоту восклицали: «небо, ты будь судьей». Возле обо надо обязательно остановиться и почтительно преподнести дары духам. Если не остановиться у обо и не сделать жертвоприношения – удачи не будет. По поверью бурят, каждая гора и долина имеют своего духа. Человек без духов ничто. Нужно задабривать духов, пребывающих везде и всюду, чтобы они не вредили и оказывали помощь. У бурят существует обычай «брызгать» духам местности. Как правило, перед питьем спиртного чуть-чуть капают на стол из рюмки или одним пальцем, обычно безымянным, слегка прикасаются к спиртному и брызгают в сторону вверх. Смиритесь с тем, что в самых неожиданных местах во время путешествия надо будет останавливаться и «брызгать» спиртным.

Из числа главных традиций – священное почитание природы. Нельзя наносить вред природе. Ловить или убивать молодых птиц. Рубить молодые деревья у источников. Без нужды рвать растения и цветы. Нельзя бросать мусор и плевать в священные воды Байкала. Оставлять за собой следы пребывания, например перевернутый дерн, мусор, незатушенный костер. У источника воды аршан нельзя стирать грязные вещи. Нельзя ломать, выкапывать, задевать сэргэ – коновязь, разжигать рядом костер. Не следует осквернять священное место плохими действиями, мыслями или словами. Нельзя громко кричать и сильно напиваться.

Особое почтение необходимо проявлять к старшим по возрасту. Нельзя обижать стариков. Нанесение обиды старшим – это такой же грех, как лишить живое существо жизни.

От древних обычаев сохранилось уважительное отношение к огню своего очага. Огню приписывается магическое очистительное воздействие. Очищение огнем считалось необходимым ритуалом, дабы гости не устроили или не принесли какого-либо зла. Из истории известен случай, когда монголы безжалостно казнили русских послов лишь за отказ пройти между двумя кострами перед ставкой хана. Очищение огнем широко используется и сегодня в сибирских шаманских практиках. Нельзя вонзать нож в огонь, а также каким бы то ни было образом касаться огня ножом или острым предметом или доставать ножом мясо из котла. Считается большим грехом брызгать молоком в огонь очага. Нельзя бросать в огонь очага мусор, тряпки. Запрещается давать огонь очага в другой дом или юрту.

Существуют определенные правила при посещении бурятских юрт. При входе нельзя наступать на порог юрты – это считается невежливым. В старые времена гость, наступивший умышленно на порог, считался врагом, объявляющим о своих злых намерениях хозяину. Оружие и поклажу, в знак своих добрых намерений, надо обязательно оставить снаружи. Нельзя входить в юрту с какой-либо ношей. Считается, что человек, сделавший это, имеет дурные наклонности вора, грабителя. Северная половина юрты является более почетной, тут принимают гостей. Нельзя садиться самовольно, без приглашения, на северной, почетной, стороне. Восточная половина юрты (как правило, справа от двери, вход юрты всегда обращен на юг) – женская, западная (обычно слева от двери) – мужская. Это разделение сохраняется и сейчас.

Местное население гостеприимно и всегда угощает своих гостей. Приходя в дом, в гости, принято снимать обувь у порога. Обычно для гостей накрывают стол с горячими блюдами, разнообразными солениями и закусками. Обязательно на столе будет присутствовать водка. При застолье гости не имеют права менять свои места. Нельзя уйти, не попробовав угощения хозяев. Поднося гостю чай, хозяйка в знак уважения подает пиалу двумя руками. Гость должен принять ее также обеими руками – этим он показывает уважение дому. В Монголии и Бурятии существует обычай правой руки. Пиалу при церемонии приветствия передают только правой рукой. И естественно, принимать любое подношение нужно правой рукой или двумя руками.

Чтобы подчеркнуть особое уважение, гостю в знак приветствия подают две руки, сложенные ладонями, как при буддийском поклоне, пожатие рук в этом случае делается также одновременно двумя руками.

При посещении буддийских дацанов надо двигаться по часовой стрелке внутри храма и перед посещением обойти территорию храма по ходу солнца, вращая все молитвенные барабаны. Нельзя проходить в центр храма во время службы и фотографировать без разрешения. Внутри храма следует избегать подвижных и суетливых действий, громко разговаривать. Нельзя входить в храм в шортах.

На тайлаганах, или шаманских обрядах, не следует стремиться прикасаться к шаманской одежде, бубну и тем более что-либо надевать из шаманских атрибутов на себя, чтобы сфотографироваться. Даже шаман редко наденет на себя вещь чужого шамана, а если и делает это, то только после соответствующего обряда очищения. Существует поверье, что некоторые предметы, особенно связанные с магией, несут в себе определенное количество силы. Категорически запрещается простому человеку ради развлечения произносить вслух шаманские молитвы (дурдалга).

СИБИРСКАЯ БАНЯ. Из «Повести временных лет» (XII в.): «Удивительное видел я в славянской земле на пути своем сюда. Видел бани деревянные, и разожгут их докрасна, и разденутся, и будут наги, и обольются квасом кожевенным, и поднимут на себя прутья молодые, и бьют себя сами, и до того себя добьют, что едва вылезут чуть живые, и обольются водою студеною, и только так оживут. И творят это всякий день, никем не мучимые, но сами себя мучат, и то совершают омовение себе, а не мучение».

Байкальская баня на берегу озера для приезжающих на Байкал – обязательный атрибут экзотики. Многих прельщает возможность окунуться в прозрачную студеную воду озера, выбежав прямо из парной. Где еще в мире бани имеют такой огромный естественный бассейн! Особенно сильные впечатления остаются от купания после парилки в проруби зимой. Большинство существующих бань на побережье топятся по-белому, но в старину многие из них топились по-черному, т.е. дым оставался внутри бани, насыщая воздух жаром и запахом.

Если вы идете в баню с сибиряками, приготовьтесь к сильному жару, парилке с березовым веником и обязательному периодическому купанию в ледяной воде или в снегу.

СИБИРСКАЯ КУХНЯ. В течение длительного времени местное население кормилось дарами тайги и озера. Приготовленные блюда не отличались разнообразием, но были питательными и практичными. Охотники и рыбаки знают много экзотических рецептов приготовления пищи на костре, с помощью раскаленных камней и углей. Добытое мясо и рыбу коптили, вялили и солили впрок. Из ягод и грибов на зиму делали запасы. Сочетание рыбы, дичи и таежных приправ отличают сибирский стол от европейской кухни. Эти отличия ярче проявляются во время питания на берегу Байкала, но некоторые блюда можно попробовать и в ресторане.

Местной изюминкой стал малосольный байкальский омуль, слава о нежном вкусе которого известна далеко за пределами Сибири. Существуют разные способы его посола в потрошеном и непотрошеном виде, в зависимости от рецепта приготовления и времени, прошедшего со дня посола, сильно меняется и вкус рыбы. Свежесоленый омуль настолько нежен, что его за один раз съедают по несколько хвостов даже те, кто обычно избегает рыбы. Среди гурманов он ценится как идеальная закуска к охлажденной водке.

Многие туристы стараются увезти на гостинцы родным и знакомым байкальский омуль. Для перевозки рекомендуется покупать омуль холодного копчения и упаковывать его в бумагу, а не в полиэтиленовые мешки, чтобы не задохся.

Также широко известны сибирские пельмени и мясо по-сибирски. В старину охотники, уходя в тайгу зимой, брали с собой в холщовых мешочках замороженные пельмени, которые достаточно было бросить в кипяток, и после их всплытия блюдо с крупными и ароматными пельменями было готово. В большинстве ресторанов можно заказать пельмени, приготовленные по более сложному рецепту: в костном бульоне с печенью, в горшочках, закрытых свежеиспеченной лепешкой. Очень вкусны также поджаренные пельмени.

Особенностью приготовления мяса по-сибирски, по-таежному являются таежные приправы из папоротника и черемши, которые закатываются в мясо. К мясу подаются запеченная в духовке картошка и замороженная ягода, чаще брусника или клюква. Охотники, по одному из рецептов, дикое мясо режут тонкими длинными кусками, круто засыпают солью, перемешивают в котелке и нанизывают на деревянные лучины или ветки. Лучины с мясом втыкают вокруг углей костра и вялят в дыму. Приготовленное таким способом мясо долго хранится летом. Во время движения ломтики мяса хорошо грызть для поддержания силы и восстановления недостатка солей в организме.

Домашняя кухня сибиряков сильно отличается от меню ресторанов. Как правило, дома заготавливают на зиму много солений. Если вы попадете в гости к сибирякам, на столе обязательно будут помидоры в собственном соку, огурцы, капуста, соленые грузди и рыжики, маринованные маслята, домашнего приготовления икра из кабачков, варенье из таежных ягод. Квашеную капусту иногда готовят вместе с брусникой или клюквой. Реже можно встретить салат из папоротника и черемши.

Ну и, конечно, стол немыслим без домашних пирогов. Они могут быть самой замысловатой формы и с различной начинкой: с брусникой, рыбой, черемшой, рисом, грибами и яйцом.

Традиционно на стол ставят брусничный напиток или морс. Добавляют в чай мороженую облепиху или бруснику.

Еда бурят, как правило, проста в изготовлении и питательна, преобладают мясные и молочные блюда. Популярны в Сибири, особенно широко распространенные в Республике Бурятии, бурятские позы. Для их приготовления делается рубленый мясной фарш из свинины, баранины, говядины. Фарш закатывается в тесто так, чтобы вверху было отверстие для пара. Позы быстро готовятся на пару кипящего жира в закрытой кастрюле. Внутри поз сохраняется горячий расплавленный жир, так что будьте осторожны, впервые пробуя их. Редко, но еще можно встретить в деревнях тарасун – алкогольно-тонизирующий напиток из молока, имеющий специфический запах, и саламат – молочный продукт, приготовляемый из высококачественной сметаны на огне с добавлением при закипании соли, муки и холодной воды.

Настоящую байкальскую уху с дымком, рыбу на рожнах, салат из свежей черемши, можно по-настоящему оценить только у таежного костра во время путешествия по Байкалу. Экзотический ужин по-байкальски включает в себя слабый свет костра, несколько старых газет, на которых накрыт простой стол, почерневший котелок с вареной картошкой, пучок черемши и много-много малосольного омуля.

А такие экзотические вещи, как строганина (сырое замороженное мясо косули) или расколотка (сырая замороженная байкальская рыба), которые употребляются в сыром виде со специями, можно отведать только зимой во время охоты или рыбалки. Следует избегать пробовать медвежье мясо, даже термически обработанное, если нет его ветеринарной экспертизы.

Местное население больше всего ценит соленый омуль. В летнее время предпочитают омуль на рожнах.

ПАПОРОТНИК-ОРЛЯК. Соленые побеги этого многолетнего растения класса папоротникообразных издавна употребляют в пищу в Корее, Японии и Китае. В Сибири мода на холодные закуски и горячие блюда из папоротника, имеющие своеобразный, грибной вкус, пришла в начале 1990-х гг., после начала массовых заготовок этого растения для Японии.

Обычное время массового сбора папоротника – июнь. Собирают папоротник, когда он еще не распустился, когда листья еще имеют скрученную форму в виде бутонов. Лучшее время для сбора – первая половина дня, когда растение сырое от росы. Собранный папоротник перерабатывают на месте. Молодые побеги папоротника срезают на высоте примерно 10 см от земли. Технология правильного посола достаточно сложна и включает три посола. Заготовленный папоротник связывают пищевыми резинками в пучки и укладывают слоями, обильно пересыпая их солью, в деревянные бочки, имеющие в нижней части отверстия с пробкой. Сверху уложенные в бочки пучки папоротника придавливают камнями для гнета. Через неделю через нижнее отверстие сливают образовавшийся рассол, а два нижних ряда папоротника выбрасывают. Верхние слои перекладывают вниз, делают 10-процентный раствор соли и заливают им папоротник. Еще через одну неделю рассол сливают и заменяют на новый.

Для быстрого приготовления папоротника его тщательно промывают и в течение 5 минут отваривают в 10-процентном растворе соли, после чего снова промывают холодной водой, мелко нарезают и обжаривают на растительном масле вместе с картошкой.