Во второй половине III тыс. до н. э. в жизни древних племен, населявших южные районы Сибири, Алтай и Минусинскую котловину, произошли большие прогрессивные перемены. Племена Саяно-Алтая впервые ввели в употребление металлические орудия и впервые сделали скотоводство постоянной отраслью своего хозяйства. В этом отношении они были передовыми по сравнению с их соседями, обитавшими в лесных областях Средней Сибири. В горной стране Саяно-Алтая, богатой легко обнаруживаемыми в естественных обнажениях месторождениями медных руд, древние племена раньше смогли прийти к открытию металла и развитию производства медных орудий. В степных же районах, всюду перемежающихся с лесами, им было легче перейти к хозяйственному освоению приручаемых животных, к постепенному развитию скотоводства. В свою очередь переход прежних охотников к разведению домашних животных и добыче металла был стимулом для сдвигов в их общественной жизни, в социальном строе.
Эти новые черты общественного развития отражены в самых древних в Южной Сибири памятниках эпохи металла, которые получили по первым находкам наименование афанасьевских, а период в истории древних племен Саяно-Алтая, к которому относятся эти находки, называется периодом афанасьевской культуры. 1
Памятники афанасьевской культуры в минусинских степях несколько отличаются от памятников Алтая. Очевидно, эти две области были населены разными племенными группами с одинаковой в общих чертах культурой, но эти группы различались между собой некоторыми обычаями и другими этнографическими особенностями.
В минусинских степях афанасьевские могильники известны в 18 пунктах, и 14 из них раскопаны полностью или наполовину. В общей сложности раскопано более 200 могил. На Алтае же, где памятники афанасьевской культуры известны по раскопкам В. В. Радлова еще с 1865 г., до сих пор исследованы лишь три могильника из девяти известных. 2 Между афанасьевскими памятниками Алтая и Енисея много общего, а различия незначительны. Это позволяет имеющиеся в нашем распоряжении сведения о минусинских племенах данной культуры, лучше изученных, распространить и на алтайскую группу племен.
Еще недавно считалось, что афанасьевцы жили только по берегам крупных рек. Однако сейчас их кладбища обнаружены и в глубинных районах степей. Эти погребальные сооружения в настоящее время имеют
1 С. А. Т е п л о у х о в. Древние погребения в Минусинском крае. Сб. Музея антропологии и этнографии, вып.II-III, 1927, стр. 62-77.
2 С. В. Киселев. Древняя история Южной Сибири. М., 1950, стр. 42-43.
вид либо небольших земляных курганов с выложенными на них каменными кольцами, либо круглых, сплошь выложенных камнями площадок, либо круглых оградок, иногда заметных на поверхности лишь по нескольким торчащим из земли камням. Но нынешний вид памятников - результат их разрушения в течение прошедших 4 тыс. лет. Раскопками устанавливается полное единообразие и в их устройстве. Первоначально все они представляли собой круглую ограду, стенки которой были сложены из плитняка или просто из дикого камня или врытых вертикально плит. Первоначальная высота оград доходила до 1 м. Ограды разного диаметра, от 5 до 16 м. В центре ограды находились обычно одна или две могилы,
в редких случаях три, форма их была квадратной или близкой к квадрату, размеры - 2.5 X 5 или 3X 3 м, ориентированы по направлению с юго-запада на северо-восток. По бортам могильных ям часто сохраняются остатки продольно положенных бревен. Могилы, следовательно, были покрыты бревенчатым накатом. Поверх этого наката устраивался небольшой земляной холм, поверхность которого иногда обкладывалась плитами. Помимо этих основных могил, в той же ограде помещались дополнительные могилы, иногда по нескольку в одной ограде. Их устраивали в узком промежутке между холмом основной могилы и стенкой ограды. Это были небольшие могилы, в которых погребено по одному человеку (преимущественно дети). Ориентировка таких могил различна, она зависела от того, в какой части ограды они помещались. Сами могилы представляли собой простую яму с земляными, ничем не укрепленными стенами. Только в некоторых очень редких случаях стенки ямы укреплялись вертикально поставленными плитами или бревенчатым срубом в один-три венца.
В основных квадратных могилах погребено обычно по нескольку человек - от трех до восьми. Погребенные лежат либо на спине с согнутыми в коленях ногами, либо на боку в скорченном положении. Это объясняется тем, что умерших на время похоронных обрядов усаживали на какое-то сиденье или прямо на землю на корточки. Окоченевших
в таком положении покойников клали в могилу на бок, а иногда на спину. Погребенных укладывали в южной (точнее, в юго-восточной) половине могилы, а в северной половине помещались сопровождавшие их вещи. Как правило, хоронили умерших головой на юго-запад или запад, но если в могиле было погребено несколько человек, то часть из них приходилось укладывать и в других положениях. Также и в дополнительных могилах у стены ограды ориентировка погребенных была различна.
От положенных с умершими вещей сохранилось немногое. Это прежде всего посуда. Деревянная и глиняная посуда с пищей ставилась в ногах или в голове погребенного в индивидуальных могилах и в северной половине - в коллективных могилах. Деревянная посуда не сохранилась, но о ней можно судить по сохранившимся медным оковкам с остатками пищи. Около костей погребенных находятся костяные, каменные, медные и даже серебряные и золотые украшения. В могилах встречены каменные топоры, песты, терочки, колотушки. Среди костей человека найдены каменные наконечники стрел, оставшиеся, по-видимому, невынутыми из ран. Специально стрел в могилы не клали.
В отличие от минусинских памятников на Алтае в каждом кургане находится обычно только по одной могиле, а в ней по одному человеку. В редких случаях в кургане бывает две могилы, расположенные рядом. В четырех могилах было погребено по два человека. В могильнике Курота вокруг могил были сооружены каменные и деревянные ограды. Кости погребенных обычно сильно окрашены красной охрой.
Первым важным культурным приобретением афанасьевских племен было, как уже указывалось, овладение металлом. В их быту еще широко продолжают употребляться каменные орудия - топоры, песты, наконечники дротиков и стрел. У них еще нет металлических орудий, которые могли бы заменить собой каменные топоры и копья, и им неизвестна техника литья. Но металл уже используется для украшений (серег, браслетов), для оковок и починки деревянных сосудов, а также для игл, шильев и небольших ножичков. Причем металлические изделия изготовляются как из меди, так и из золота (Афанасьева гора), серебра (Моисенка, Карасук III) и даже из железа. На руке одной пожилой женщины в могильнике под Афанасьевой горой (1964 г.) оказались остатки браслета, сшитого из какого-то мягкого материала и окантованного железными обоймицами. Спектральный анализ показал, что состав железа близок к метеоритному. Эти находки доказывают принадлежность афанасьевской культуры к энеолиту, ко времени, когда человек знакомится сразу с несколькими металлами и добывает некоторые из них, очевидно в самородном виде. Человек еще не знает, возможно, полезных свойств металла, обрабатывает его преимущественно ковкой и использует не для изготовления основных орудий, а для украшений и бытовых нужд.
Вторым важнейшим культурным приобретением афанасьевцев был переход от охоты, рыболовства и собирательства к скотоводству и земледелию. Об этом свидетельствуют остатки мясной пищи, положенной в могилы рядом с посудой. Среди костей домашних животных здесь встречены кости барана (Афанасьева гора, Карасук III, ЧерноваяVI, Усть-Куюм и др.), коровы (ТесьI, Подсуханика, Бельтыры и др.), лошади (Афанасьева гора). Значит, афанасьевцы уже разводили все основные виды домашнего скота. Однако в качестве пищи погребенным клали также часто и мясо Диких животных: дикого быка, бурундука, лисицы (Афанасьева гора), зубра (КарасукIII). Следовательно, охота у афанасьевцев имела такое же значение, как и скотоводство, которое еще не могло полностью удовлетворить потребности людей. Это был один из начальных этапов скотоводства.
О занятии афанасьевцев земледелием прямых данных нет. Однако его зачатки, вероятно, уже были, поскольку оно всегда развивается с ранней
формой скотоводства. Вполне возможно, что афанасьевские каменные песты и колотушки служили для растирания злаков.
Таким образом, древние племена Южной Сибири в эпоху энеолита имели смешанное хозяйство, в котором наряду с его новыми формами, скотоводством и земледелием, продолжали сохраняться охота и рыболовство. О последнем говорят кости и чешуя рыбы.
Хорошо развито было у афанасьевцев и домашнее производство. Прежде всего гончарное. Посуда делалась из глины и дерева. О формах деревянной посуды мы судить не можем. Но судя по остаткам обоймочек и медных пластинок, идущих на ее починку, она широко бытовала наряду с глиняной.
Глиняная посуда разнообразна. Большая ее часть состоит из яйцевидных горшков, емкостью от 1.5 до 3 л. Она была рассчитана на небольшую семью. Ее форма не случайна. Горшки, по-видимому, зарывались в землю, и пища варилась жаром костра. Много и круглодонных сосудов, шарообразных или реповидных. Среди них встречаются очень крупные, емкостью до 200 л. Они поставлены в могилы людям старческого возраста. Бывают и очень маленькие остродонные сосудики, высотой 7-8 см. Последние всегда сопровождают детские погребения. Вряд ли можно предполагать у афанасьевцев наличие индивидуальной посуды. Эти сосудики, вероятно, изготовлялись специально для погребения. Среди всех форм посуды выделяются вазочки на поддоне. Их часто в литературе называют светильнями или курильницами. Однако их назначение пока неясно.
В целом вся посуда примитивна, тесто пористое, быстро крошится, в изломе черное, слабо обожженное. Лепили горшки следующим образом: раскатывали отдельные ленты - жгуты, их сушили, а затем скрепляли друг с другом. Окончательную форму придавали руками. Такое изготовление каждого сосуда занимало длительное время. Стенки сосудов заглаживали зубчатой пластинкой. Обжигали сосуды на костре, а перед обжигом покрывали орнаментом: остродонные - сплошь, круглодонные - как сплошь, так и до половины туловища. Гладкие сосуды встречаются редко. Орнамент простой: имитация плетенки, состоящей из черточек, гребенки, елочки. По-видимому, в сосудах варили овощи или мясо.
Керамика алтайского варианта афанасьевской культуры отличается более высокими и прямыми, чем на Енисее, шейками сосудов. Кроме того, на Алтае есть сосуды шаровидные, плоскодонные и один баночный.
Афанасьевцы имели и другие отрасли домашнего хозяйства. Существовали резьба по дереву и кости, прядение, выделка кожи. Все это подтверждается находками.
Жили афанасьевцы в небольших поселках, состоявших, судя по конструкции могил, из двух видов жилищ - землянок и срубов. Возможно, около поселков для посевных участков или скота они строили ограды, что нашло отражение в форме надмогильных сооружений.
О величине поселков можно судить по количеству погребенных на их кладбище людей. Все афанасьевские могильники невелики и содержат приблизительно одинаковое число умерших. В самых больших из них под Афанасьевой горой и на р. Карасуке похоронено: в первом - 67, во втором - 58 взрослых и детей. Если допустить, что кладбища были действующими в течение 100 лет, т. е. на протяжении трех поколений, то жителей в поселках было приблизительно 19 и 22 чел., что составляло -4 или 4-5 семей. Если кладбища были действующими в течение 50 лет, на протяжении полутора поколений, то жителей в поселках должно было быть примерно 38 и 44 чел., т. е. 6-10 и 8-11 семей. Такие небольшие поселки характерны для охотничьих и скотоводческих племен.
Об общественном строе афанасьевских племен можно судить также по их погребальным памятникам. В них нет никаких признаков имущественного неравенства или сколько-нибудь зависимого положения мужчин или женщин. Парные погребения встречаются реже, чем погребения индивидуальные или групповые. Причем парные погребения мужчины с женщиной редки; чаще встречаются могилы, где лежат две женщины, или двое мужчин, или два ребенка. Поэтому нет оснований говорить об обычае хоронить женщину с мужем и видеть в этом проявление патрилокального брака.
Равенство членов родового поселка отражено в больших коллективных могилах, встречающихся на каждом кладбище. В них похоронено до 8 чел. Среди погребенных нет людей, выделяющихся своим положением в могиле или богатством сопровождавшего их инвентаря. Наоборот, в ряде случаев, в этих могилах все скелеты лежат в южной половине, а вся посуда с пищей и прочие вещи стоят в ее северной части. Иными словами, пища ставилась для всех и одновременно. Значит, эти большие коллективные могилы нельзя считать усыпальницами каких-то особых лиц с несколькими сопровождающими их подчиненными или членами семьи. Это, по-видимому, могилы типа братских, куда хоронили одновременно несколько умерших. Интересно отметить, что в могилах под Афанасьевой горой похоронены либо одни женщины, либо одни мужчины. Однако на других кладбищах этого не наблюдается.
Одна из причин единовременного погребения большого числа людей стала ясна при раскопках могильника Карасука III. В одной из его групповых могил, помимо двух полных скелетов, лежали черепа и кости еще трех людей, сложенные отдельными кучками. У всех скелетов недоставало многих мелких костей, а на тазовых костях, лопатках и ребрах сохранились следы клыков собаки или волка. Для всех погребенных вдоль одной из стен могилы были поставлены сосуды. Надо полагать, что тела трех скелетов находились первоначально где-то в другом месте и, когда от них остались одни голые кости, положены в эту могилу. А это значит, что у афанасьевцев были могилы временные и постоянные, очевидно зимние и летние. В условиях зимы было трудно деревянными лопатами рыть глубокие просторные ямы. Умерших до весны где-то прятали. А весной хоронили всех вместе. В афанасьевских могильниках хотя и редко, но встречаются погребения в почвенном слое. Это, возможно, один из вариантов зимних захоронений, когда умершего хоронили на поверхности земли. Другая причина единовременных погребений может объясняться эпидемиями, периодически охватывавшими поселки и уносившими многих жителей.
Какие-то различия, но не имущественные, между жителями все же были. В частности, только в могилы, где захоронены пожилые и старые люди, положены большие глиняные корчаги, служившие, вероятно, для каких-то общих трапез.
В афанасьевское время, как, видимо, вообще в первобытном обществе, в связи с тяжелыми условиями жизни и плохим питанием была большая смертность детей. Судя по полностью раскопанным могильникам, количество умерших детей составляло половину всех погребенных (Черновая VI, КарасукIII, Малые Копёны).
Детей хоронили так же, как взрослых, особого обряда для них не было. Хоронили со взрослыми или выкапывали им могилы внутри той же ограды, где лежали их родственники. В ряде могильников детей нет, и здесь нужно предполагать существование особых детских кладбищ.
Погребальные сооружения в виде круга и ориентировка погребенных головой на запад или юго-запад, очевидно, связаны с культом солнца. В могилах часто встречаются куски охры. Охра сохранилась на костях
многих скелетов. Она могла связываться с представлениями об огне а также о крови, которая символизировала жизнь. Афанасьевны могли также раскрашивать свое тело охрой, как это делали последующие окуневские племена, с какими-то магическими целями. Для растирания охры могли служить терочки и вазочки-курильницы (последние, может быть применялись для ароматического окуривания и одурманивания) Следы охры есть на сосудах и почти всегда на этих вазочках. Может быть краска должна была защищать посуду от порчи, а человека от болезни дурного глаза и т. п. На существование магии указывают амулеты и другие украшения из просверленных клыков хищных животных и когтей медведя.
Что касается происхождения афанасьевской культуры и афанасьевских племен, то существенно, что к востоку от Саян на протяжении многих веков развивалась культура прибайкальского неолитического типа, во всем отличная от афанасьевской культуры. И в антропологическом отношении племена Восточной Сибири принадлежали другому расовому типу. Это были монголоиды.
Афанасьевское же население характеризовалось ярко выраженным европеоидным типом. Культура афанасьевских племен тоже не находит аналогии на востоке. На западе же можно видеть определенные черты сходства ее с ямной и частично катакомбной культурами степей Причерноморья и с заман-бабинской культурой Средней Азии. Афанасьевские племена на Енисее представляют собой, таким образом, крайнюю восточную ветвь европеоидных племен Евразии. Племена эти объединялись сходным хозяйством - зачатками скотоводства, земледелия и металлургии, а также, очевидно, происхождением, о чем свидетельствует и единство антропологического типа.
АФАНАСЬЕВСКАЯ КУЛЬТУРА . Распространена в горн. р-нах Алтая, Минусинской котловине, прилегающих р-нах Тувы , Монг. Алтая и Синцзяна. Относится к эпохе ран. бронзы (IV – 1-я пол. II тыс. до н. э.). Первые раскопки афанасьев. пам. произведены В.В. Радловым в Горн. Алтае в XIX в. Культура выделена С.А. Теплуховым в 1927. В наст. время на Алтае известно св. 60 археол. памятников. Лучше всего исследованы могильники (Айрыдаш-I, Арагол, Балыктыюль, Бертек-33, Ело-I, II, Первый Межелик, Пещернин Лог и др.), поселения – слабее. Раскопки проводились приблизит. на 10 пам. – Алты-Айры, Малый Дуган, Кара-Тенеш и др. Интересный источник для исслед-я А. к. – пещеры Денисова, Иульчак, Каминная и др. В голоцен. отложениях обнаружены слои, связанные с А. к. На Алтае выявлены 2 афанасьев. культов. комплекса – Кара-Коба и Кучерла I (Куйлю). В Минусин. котловине культура известна прежде всего по материалам могильников. Наиб. изучены Афанасьевская гора, Барсучиха, Каменный лог, Красный Яр, Подсуханиха и др. Значит. кол-во памятников исследовано полностью. На границе Хакасии и Тувы изучено многосл. поселение Тоора-Даш, к-рое впервые дало надежную стратигр. колонку. Случаи обнаружения афанасьев. пам. в Монголии и кит. Синцзяне пока эпизодичны, эти памятники известны по отд. находкам и захоронениям. Остатки афанасьев. жилищ обнаружены на поселении Кара-Тенеш (Горн. Алтай). Вероятно, это были полуземлянки, углублен. на 0,15–0,2 м и имеющие подпрямоуг. форму, с неск. камен. очагами, располож. рядами вдоль стен. Конструкция стен, вероятно, срубная. Устойчива конструкция камен. очагов. Это кольцо диам. 0,8–1,2 м. Камни врыты под углом от 45 о. Глуб. до 0,2 м. Дно выложено камнем. Такие очаги имели место на всей тер. распространения культуры. На поселениях обнаружены керамика, аналогичная погреб. посуде, кости животных, камен. и кост. орудия. Крайне редко встречаются бронз. изделия. На поселении Аскат-2 найден обломок литейной формы, что, несомненно, говорит о наличии бронзолит. произ-ва. Яркие свидетельства хоз. деят-ти получены при раскопках афанасьев. слоев в пещерах, использовавшихся для содержания скота. В Денисовой пещере обнаружены мощные (ок. 1 м) слои овечьих копролитов, остатки деревян. загона, а в предвходовой части – очаги и остатки хоз. деят-ти. Наиб. изучены погреб. комплексы А. к. Надмогил. сооружения представлены кругл. оградами из вертикально стоящих плит, кольцами, выложенными из блоков рваного камня, при этом внутри ограды устраивалось камен.-землян. сооружение. Сооружение возводилось над погребением. Для Алтая характерна 1 могила, в Минусин. котловине могло быть до 3 захоронений. В могилу помещали 1–2 умерших. В Минусин. котловине встречаются еще и коллектив. усыпальницы на 5–8 чел., при этом имеют место вторичные погребения. Детей и подростков часто хоронили в небольших оградках – пристройках к кургану – со взрослыми. Могилы ориентированы по направлению З–В с отклонениями. В разной степени в могилах присутствует охра. Умерших помещали на спине, с согнутыми кверху коленями, в скорчен. положении на прав. боку, а также в вытянутом на спине, чаще всего головой на ЮЗ. Осн. погреб. инвентарь – глин. посуда (1–4 горшка). Остальные предметы из камня, кости, бронзы, золота встречаются единично. Культов. комплексы представлены 2 вариантами: 1-й в виде камен. кругл. сооружения с очаж. ямой в центре с фрагментами керамики, костями животных и т. д. 2-й вариант святилища выявлен на Кучерле. Здесь под скальным навесом обнаружены разновремен. композиции петроглифов, а также материальные свидетельства связанных с ними культов. мистерий. Нижний, наиб. древ. слой святилища представляет А. к., как, вероятно, и древнейш. изображения маралов. Афанасьев. посуда изготавливалась кольцевым ленточным способом. Форма и размеры – от миниатюрных емкостей до вмещающих неск. десятков л. Преобладают яйцевид. остродон. сосуды, круглодон. корчаги, реже встречаются плоскодон. горшки и чаши-курильницы. Сосуды богато украшены сплошными оттисками гладкого или зубчатого штампа, образующими различ. композиции в виде горизонт. елочки, древовидных фигур и т. д. Венчик сосуда особо подчеркнут горизонт. зигзагом или налепными валиками. Из метал. предметов следует отметить бронз. одно- и двулезвийные ножи, бронз. кельт без отверстий и пазов для крепления, шилья, проколки, спиралевид. сережки. Высокого развития достигла кам. индустрия. Можно говорить о выраженной пластинчатой технике обработки камня. Из отщепов изготавливали наконечники стрел и дротиков, ножи, скребки, полирован. и сверлен. топоры. Широко использовалась кость и рог. Носители А. к. разводили мелк. и круп. рогат. скот. Существенным подспорьем в экономике была охота. Проблемы возникновения А. к. и ее внутр. периодизация остаются дискуссионными. Традиц. является миграцион. гипотеза, связывающая носителей данной культуры с ямной, фиксируемой в Вост. Европе. Достаточно убедит. представляется концепция центр.-азиат. происхождения А. к. на основе мест. неолита. Определенное своеобразие в инвентаре, погреб. обряде и антропол. материалах позволяет ряду исследователей говорить о локал. вариантах культуры – вост. минусин. и зап. горно-алт.
Лит.: Киселев С.В. Древняя история Южной Сибири. М. 1951; Грязнов М.П., Комарова М.Н. Афанасьевская культура // Комплекс археологических памятников у г. Тепсей на Енисее. Новосибирск, 1979; Семенов В.А. Многослойная стоянка Тоора-Даш на Енисее (К проблеме периодизации культур эпохи неолита и бронзы Тувы // Древние культуры Евразийских степей. Л., 1983; Вадецкая Э.Б. Археологические памятники в степях Среднего Енисея. Л., 1986; Грязнов М.П. Афанасьевская культура на Енисее. СПб., 1999; Molodin V . Bronzezeit in Berg-Altai // Eurasia Antiqua. Band 7. Mainz, 2001; Ларин О.В. Афанасьевская культура Горного Алтая: могильник Сальдыр-I. Барнаул, 2005.
Фрибус А.В. К дискуссии о происхождении афанасьевской культуры // Современные проблемы археологии России. — Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии, 2006. C. 478-480. Недавно в печати появился ряд работ, в которых затрагивается одна из наиболее дискуссионных тем в археологии Сибири эпохи палеометалла — происхождение афанасьевской культуры. Публикации алтайских коллег [Кирюшин К.Ю. 2004; Кирюшин Ю.Ф., […]
Назад К оглавлению учебника В.И. Матющенко «Древняя история Сибири» Далее В период VI — начала II тыс. до н.э. Сибирь переживает этап своей истории, который характеризуется двумя важнейшими процессами: 1) сложение хозяйственно-культурных типов на всем ее протяжении; 2) внедрение в ряде регионов производящих видов экономики (земледелия и скотоводства). В археологии Сибири на этот период приходятся […]
К содержанию 100-го выпуска Кратких сообщений Института археологии Шесть - девять отрядов Красноярской экспедиции работает ежегодно по берегам Енисея и по некоторым его притокам, в ложе проектируемого водохранилища Красноярской ГЭС. Большая часть зеркала будущего Красноярского «моря» расположится в пределах Минусинской степной котловины. Здесь, в этом наиболее полно и детально исследованном в археологическом отношении районе Сибири, […]
Вадецкая Э.Б. К методике определения первоначального положения погребенного в могиле // Археология Южной Сибири. Кемерово, 1980. С. 126-129 Отмечая погребальный обряд при раскопках древнего кладбища, археологи указывают форму могильного сооружения, положение скелетов, их ориентацию головой или ногами в ту или иную сторону, обычай оставлять умершему пищу, орудия, оружие и даже средства передвижения (лодку, сани). Но […]
К оглавлению сборника «Смена культур и миграции в Западной Сибири» Смены культур в Западном Присаянье (Минусинская котловина) принято объяснять либо перемещением сюда с других территорий племен, отличающихся от местных (афанасьевцев, окуневцев, андроновцев, таштыкцев), либо (в меньшей степени) эволюцией экономики (карасукцы, тагарцы). Однако, поскольку и в последнем случае в механизме сложения новых культур в той или […]
К оглавлению сборника «Смена культур и миграции в Западной Сибири» 1. В конце XIX в. в Таримских оазисах Восточного Туркестана (Турфан, Карашар, Куча) были открыты рукописи на мертвом индоевропейском языке, получившем в науке название тохарского. В дальнейшем было установлено, что тохарский язык принадлежит к группе centum и в то же время в нем присутствовали заимствования […]
В Минусинской котловине наиболее ранними после неолитических являются афанасьевские памятники, в настоящее время известные уже в весьма значительном числе. В основном - это погребения (до 80) и некоторое количество находок на развеянных дюнных стоянках. Афанасьевские погребения сгруппированы в небольшие могильники, обычно расположенные возможно ближе к воде или современной пойме (исключение представляют лишь 5 могил в […]
В противоположность значительным нашим знаниям о палеолите Саяно- Алтая его неолитические памятники остаются мало изученными. В лучшем положении находится таежная область по Ангаре, и Прибайкалье и по Лене, где энергичными исследованиями иркутских археологов, а в последнее время А. П. Окладниковым, собран обширный материал. Недавно он был классифицирован в сводных исследованиях. Нужно согласиться с их автором […]
К содержанию журнала «Советская археология» (1973, №1) История культур южносибирского бронзового века связана на протяжении всего многовекового периода своего развития, охватывающего в основном II тысячелетие до н. э., с рядом определенных культурно-генетических и палеосоциологических проблем. Ведущие из них: взаимодействие местного и пришлого этнокультурных элементов, синхронное существование генетически разнородных культурных объединений, укрепление патриархального уклада в конкретных […]
К оглавлению учебника «Археология» // К следующей главе Степи Евразии, протянувшиеся на тысячи километров от Днепра и северных берегов Черного моря далеко на восток, в эпоху энеолита стали зоной распространения скотоводства. Земледелие здесь было возможно только в речных поймах. Особенность ландшафтов во многом определила специфику хозяйства и культуры в степном поясе Евразии. Степи способствовали […]
В последние два десятилетия в Чарышском районе Алтайского края по Чарышу и его притокам автором были выявлены афанасьевские захоронения и поселенческие комплексы с энеолитической керамикой в восьми пунктах (Шульга П.И., 2000). При этом предполагалось обнаружение новых афанасьевских объектов на разновременных могильниках Усть-Теплая и Покров¬ский Лог-3, расположенных на левых притоках Чарыша — Теплая и Сентелек. Предположение […]
Афана́сьевская культу́ра - южносибирская археологическая культура бронзового века (III-II тысячелетия до н. э.). Название культура получила от Афанасьевской горы (близ села Батени в Боградском районе Хакасии), где в 1920 году был исследован первый могильник этой культуры .
Артефакты
Афанасьевская культура - первый этап эпохи палеометалла в степях Южной Сибири , являющийся отправной точкой в понимании развития историческо-культурных процессов в жизни древнего населения этой территории. В основном представлена древними могильниками, поселения встречаются значительно реже.
Медь использовалась для украшений, игл, шильев, небольших ножей. Афанасьевские мастера ещё не знали литья, медные предметы обрабатывались ковкой. Керамика афанасьевской культуры разнообразна по размерам и форме. Преобладали высокие остродонные сосуды с ёлочным орнаментом. Узор наносился затупленной палочкой или гребенчатым штампом. Хозяйство афанасьевцев было комплексным. Наряду с традиционными для неолитической Сибири сетевым рыболовством и охотой, получили развитие скотоводство и в меньшей степени земледелие. Находки костей домашних животных в могилах и культурном слое поселений свидетельствуют, что афанасьевцы разводили коров, лошадей, овец. Комплексное хозяйство позволило им жить оседло, в постоянных жилищах.
Несмотря на наличие металлических украшений, орудия были каменными. Посуду делали из глины и дерева. Глиняная посуда разнообразная: в основном, это яйцевидные горшки ёмкостью от 1,5 до 3 литров. Горшки зарывали в землю, и пища варилась жаром костра. Среди сосудов встречаются и большие, ёмкостью до 200 литров . Покойников хоронили в курганах . Афанасьевские памятники представлены могильниками и поселениями Балыктуюль, Ело, Кара-Тенеш, Теньга, Большой Толгоек, Арагол, Курота и др. .
Происхождение и этническая принадлежность
Предположительно культура была создана мигрантами из Восточной Европы , в частности, носителями древнеямной культуры , ассимилировавшими местное население. Сменилась карасукской и окуневской культурами.
Наследниками афанасьевцев были племена тагарской культуры , дожившей до III в. до н. э. , по другой версии, тагарцы были скифами , а потомки афанасьевцев - тохарами , которых именно скифы-тагарцы вытеснили в Синьцзян . Большинство исследователей ассоциируют афанасьевскую культуру с (прото-)тохарами .
Антропологический тип
Афанасьевцы являлись носителями протоевропеоидного антропологического типа . Афанасьевцы с территории Хакасии характеризуются очень длинным, довольно широким, средневысоким долихокранным черепом, очень сильно наклонным лбом, а также сильно развитым надбровьем, низкими и широкими орбитами, больше прямоугольной формы, большим межорбитным расстоянием, высоким носом… Таким образом, контакты между европеоидами и монголоидами на данной территории, возможно, происходили уже на самых ранних этапах .
Митохондриальные гаплогруппы
Представительницы афанасьевской культуры обладали митохондриальными гаплогруппами J2a2a , T2c1a2 и U5a1a1 .
См. также
Напишите отзыв о статье "Афанасьевская культура"
Примечания
Литература
- Владимиров В. Н., Степанова Н. Ф.
- Грязнов М. П. Афанасьевская культура на Енисее. СПб., 1999.
- // Древние культуры Бертекской долины (Горный Алтай, плоскогорье Укок) / А. П. Деревянко , В. И. Молодин , Д. Г. Савинов. - Новосибирск:, 1994. - С. 130-135.
- Матющенко В. И. // Вестник Омского университета, 1997, Вып. 2. С. 43-46.
- Солодовников К. Н.
- Теплоухов С. А. Опыт классификации древних металлических культур Минусинского края: (В кр. изложении) // Материалы по этнографии. 1929. Т. 4, вып. 2. С. 41-62
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Афанасьевская культура
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.
На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Лакей хотел войти, чтобы убрать что то в зале, но она не пустила его, опять затворив за ним дверь, и продолжала свою прогулку. Она возвратилась в это утро опять к своему любимому состоянию любви к себе и восхищения перед собою. – «Что за прелесть эта Наташа!» сказала она опять про себя словами какого то третьего, собирательного, мужского лица. – «Хороша, голос, молода, и никому она не мешает, оставьте только ее в покое». Но сколько бы ни оставляли ее в покое, она уже не могла быть покойна и тотчас же почувствовала это.
В передней отворилась дверь подъезда, кто то спросил: дома ли? и послышались чьи то шаги. Наташа смотрелась в зеркало, но она не видала себя. Она слушала звуки в передней. Когда она увидала себя, лицо ее было бледно. Это был он. Она это верно знала, хотя чуть слышала звук его голоса из затворенных дверей.
Наташа, бледная и испуганная, вбежала в гостиную.
– Мама, Болконский приехал! – сказала она. – Мама, это ужасно, это несносно! – Я не хочу… мучиться! Что же мне делать?…
Еще графиня не успела ответить ей, как князь Андрей с тревожным и серьезным лицом вошел в гостиную. Как только он увидал Наташу, лицо его просияло. Он поцеловал руку графини и Наташи и сел подле дивана.
– Давно уже мы не имели удовольствия… – начала было графиня, но князь Андрей перебил ее, отвечая на ее вопрос и очевидно торопясь сказать то, что ему было нужно.
– Я не был у вас всё это время, потому что был у отца: мне нужно было переговорить с ним о весьма важном деле. Я вчера ночью только вернулся, – сказал он, взглянув на Наташу. – Мне нужно переговорить с вами, графиня, – прибавил он после минутного молчания.
Графиня, тяжело вздохнув, опустила глаза.
– Я к вашим услугам, – проговорила она.
Наташа знала, что ей надо уйти, но она не могла этого сделать: что то сжимало ей горло, и она неучтиво, прямо, открытыми глазами смотрела на князя Андрея.
«Сейчас? Сию минуту!… Нет, это не может быть!» думала она.
Он опять взглянул на нее, и этот взгляд убедил ее в том, что она не ошиблась. – Да, сейчас, сию минуту решалась ее судьба.
– Поди, Наташа, я позову тебя, – сказала графиня шопотом.
Наташа испуганными, умоляющими глазами взглянула на князя Андрея и на мать, и вышла.
– Я приехал, графиня, просить руки вашей дочери, – сказал князь Андрей. Лицо графини вспыхнуло, но она ничего не сказала.
– Ваше предложение… – степенно начала графиня. – Он молчал, глядя ей в глаза. – Ваше предложение… (она сконфузилась) нам приятно, и… я принимаю ваше предложение, я рада. И муж мой… я надеюсь… но от нее самой будет зависеть…
– Я скажу ей тогда, когда буду иметь ваше согласие… даете ли вы мне его? – сказал князь Андрей.
– Да, – сказала графиня и протянула ему руку и с смешанным чувством отчужденности и нежности прижалась губами к его лбу, когда он наклонился над ее рукой. Она желала любить его, как сына; но чувствовала, что он был чужой и страшный для нее человек. – Я уверена, что мой муж будет согласен, – сказала графиня, – но ваш батюшка…
– Мой отец, которому я сообщил свои планы, непременным условием согласия положил то, чтобы свадьба была не раньше года. И это то я хотел сообщить вам, – сказал князь Андрей.
– Правда, что Наташа еще молода, но так долго.
– Это не могло быть иначе, – со вздохом сказал князь Андрей.
– Я пошлю вам ее, – сказала графиня и вышла из комнаты.
– Господи, помилуй нас, – твердила она, отыскивая дочь. Соня сказала, что Наташа в спальне. Наташа сидела на своей кровати, бледная, с сухими глазами, смотрела на образа и, быстро крестясь, шептала что то. Увидав мать, она вскочила и бросилась к ней.
– Что? Мама?… Что?
– Поди, поди к нему. Он просит твоей руки, – сказала графиня холодно, как показалось Наташе… – Поди… поди, – проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегавшей дочери, и тяжело вздохнула.
Наташа не помнила, как она вошла в гостиную. Войдя в дверь и увидав его, она остановилась. «Неужели этот чужой человек сделался теперь всё для меня?» спросила она себя и мгновенно ответила: «Да, всё: он один теперь дороже для меня всего на свете». Князь Андрей подошел к ней, опустив глаза.
АФАНАСЬЕВСКАЯ КУЛЬТУРА
В эпоху энеолита (III тыс. до н.э.) на территории Южной Сибири возникает самостоятельный очаг производящего хозяйства, связанный с развитием скотоводства, основ земледелия и появлением первых признаков металлургии меди. Эта эпоха начального становления скотоводческих культур на территории Саяно-Алтая получила название в археологической литературе - афанасьевской культуры. Свое название эта культура приобрела по одноименным раскопкам древних могил у горы Афанасьевой около села Батени на Енисее.
Афанасьевская культура - это первый этап эпохи палеометалла в степных пространствах Южной Сибири, являющийся отправной точкой в понимании развития историко-культурных процессов в жизни древнего населения этой территории.
Несмотря на то, что афанасьевская культура была выделена и классифицирована в первой трети XX столетия в результате исследований выдающегося российского археолога С.А.Теплоухова, первые раскопки памятников этого времени относятся еще к середине XIX века. В 1865 г. В.В.Радловым было исследовано погребение афанасьевского времени в Горном Алтае. В 1903 году А.В.Адриановым было раскопано несколько афанасьевских могил у улуса Саргов у подножия горы Ог-лахты в Минусинской котловине.
Окончательное осмысление памятники афанасьевского времени получили после знаменитых раскопок С.А.Теплоухова у села Батени в 1927 году. В краткой характеристике С.А.Теплоухов определял её как первую культуру палеометалла в Саяно-Алтае, предположил связь этой культуры с Приаральем и отметил широкий ареал её распространения, как в Минусинских степях, так и Горном Алтае.
В дальнейшем раскопки афанасьевских памятников на Енисее проводили СВ. Киселев, В.П. Левашова; в Горном Алтае - СИ. Руденко, СМ. Сергеев, Г.П. Сосновский.
Анализ антропологических материалов афанасьевской культуры, в результате которого была установлена европеоидная расовая принадлежность населения, был проведен Г.Ф.Дебецом. Систематизация материалов афанасьевского времени к середине 50-х годов была выполнена С.В.Киселевым. В 50-60-е гг. XX в. афанасьевские памятники в Минусинской котловине исследовали А.Н.Липский, М.П.Грязнов, Г.А.Максименков, М.П.Комарова, Э.Б.Вадецкая, Л.Р.Кызласов. Особенно следует отметить плодотворные работы по изучению погребальных памятников афанасьевского времени в связи с деятельностью Красноярской экспедиции Ленинградского отделения Института Археологии Академии наук СССР под руководством М.П. Грязнова. Эта экспедиция проводила охранные раскопки памятников археологии, которые попадали в зону затопления в связи со строительством Красноярского водохранилища. В ходе работ экспедиции были исследованы такие крупные афанасьевские могильники как Карасук III, Афанасьева Гора. При раскопках афанасьевских курганов М. П. Грязновым была разработана новая методика археологического изучения погребальных комплексов в Минусинской котловине. На исследуемых могильниках раскапывались все курганы и межкурганные пространства. Не допустимым становилось производство раскопок только погребений без исследования оград курганов. Все это дало дополнительные возможности для более полной характеристики афанасьевской эпохи на Енисее. Результаты исследований впоследствии были обобщены Э.Б.Вадецкой и М.П.Грязновым.
Открытием времени деятельности Красноярской экспедиции стало обнаружение могил, которые по-своему погребальному обряду четко отличались от афанасьевских, но были размещены внутри их оград курганов. Выделение окуневской культуры как самостоятельного этапа развития бронзового века в Минусинской котловине позволило отнести к ней эти впускные могилы в афанасьевских курганах.
В 1960-е гг. Е.М.Берс были возобновлены раскопки афанасьевских памятников на Алтае. С начала 1970-х гг. началось интенсивное изучение памятников афанасьевской культуры в Горном Алтае. Значительные по масштабам раскопки могильников, поселений и пещерных стоянок проводили В.И.Молодин, А.П.Погожева, С.А.Суразаков, С.В.Цыб.
Наиболее важной обобщающей работой последнего времени по афанасьевской культуре в Минусинской котловине стало монографическое издание материалов раскопок М.П.Грязнова таких эталонных афанасьевских комплексов, исследованных полностью -Афанасьева Гора и Карасук III.
Типичные памятники афанасьевской культуры - это древние могильники, многочисленные на территории Саяно-Алгая. Стоянки встречаются значительно реже и, в основном, на Алтае. В Минусинской котловине известны такие погребальные комплексы - Карасук III, Черновая IV, Афанасьева Гора; на Алтае - Усть-Кокса, Усть-Куюм.
На Енисее афанасьевские курганы имеют разнообразный внешний вид, но устройство могил в основном одинаково. Могильники устраивались на надпойменных речных террасах, недалеко от реки. По своим размерам кладбища сильно различаются. Как правило, они состоят из нескольких курганов, иногда содержат до 20 курганов. Обычно в одном могильнике общее число погребенных составляет до 20 человек. Самые большие из известных могильников (Карасук III, Афанасьева Гора) содержали останки до 60 человек. Большинство умерших людей, вероятно, хоронили весной, летом или осенью. В качестве могилы выкапывали просторную, прямоугольной формы, яму, глубиной до 1,5 м. Иногда внутри кургана сооружали две-три могилы. Пространство вокруг могил обязательно окружали круглой каменной оградой. Встречаются ограды двух видов. Ограды курганов первого вида сложены из обломков камней округлой формы без связующего раствора. Другие ограды сооружены из вертикально врытых в землю плит песчаника. Каменные ограды курганов двух видов часто расположены на одних и тех же могильниках.
Могильную яму в ограде закрывали длинными бревнами лиственницы и насыпали над ней земляную насыпь, которую облицовывали камнями. Высота таких насыпей достигала 2-3 метров. Затраты на сооружение типичного афанасьевского кургана требовали значительного времени. По оценке М.П. Грязнова на возведение насыпи кургана и каменной ограды в целом затрачивалось не менее 60 человеко-дней
Детей часто хоронили в тех же курганах, что и взрослых соплеменников. Выкапывали небольшие ямки вдоль внутренней или наружной стенки ограды. В погребениях взрослых совместные детские захоронения встречаются редко, хотя в курганах найдено много новорожденных и младенцев.
Среди могил встречаются как индивидуальные, так и коллективные захоронения. Коллективные погребения редки на Алтае, но в минусинских степях составляют около 30% по отношению к индивидуальным, содержащим погребения взрослых людей и подростков старше десятилетнего возраста. Коллективные могилы являются центральными в ограде кургана. В них захоронено от двух до девяти человек. При большом количестве погребенных умерших располагали по всему дну могильной ямы, вплотную друг к другу. Коллективные могилы принято рассматривать не как усыпальницы каких-либо особых лиц с сопровождающими их подчиненными или членами семьи, а как могилы, куда хоронили одновременно нескольких умерших, возможно представителей одного рода.
Прослежен обряд отдельного захоронения головы погребенного в афанасьевских памятниках (могильник Карасук III), что предположительно свидетельствует о существовании временных зимних захоронений
В Минусинских степях в афанасьевских погребениях слабо прослеживается традиция посыпания тела умершего красной минеральной краской - охрой. На Алтае этот обычай, напротив, широко распространен.
Традиционно афанасьевцы своих соплеменников хоронили на спине с поднятыми вверх ногами, головой на запад или юго-запад. Иногда прослежены погребения, где умерших хоронили на правом или левом боку с согнутыми ногами. Известный археолог М.П. Грязнов, исходя из анализа положения умерших в афанасьевских курганах, считал, что «... трупы погребенных окоченевали в позе человека, сидящего на стуле с кистями рук положенными на бедра». В таком виде, вероятнее всего, погребенных помещали в могилы.
Афанасьевский обряд имеет четко выраженные характерные признаки. Афанасьевцы погребали своих умерших в одежде, в могилу клали глиняную и деревянную посуду с пищей. Каждому погребенному ставили по 1-2 глиняных сосуда. В большинстве случаев посуда обнаруживается в ногах, значительно реже - у головы. Пища в сосудах не сохранилась, но на стенках внутри горшков видны следы накипи. В коллективных могилах одна половина могилы, чаще северо-западная, специально отводилась для предметов погребального инвентаря. В это время ещё не прослеживается традиции индивидуальных погребальных предметов. Все вещи сложены вместе. Внутри каменной ограды кургана, так и за пределами оград, а также на бревенчатых перекрытиях могильных ям, часто встречаются кости животных и отдельные фрагменты керамических сосудов, оставшиеся от тризн. В афанасьевскую эпоху еще не сложилось обязательной традиции помещения в могилу части туши животного, как это известно, на позднем этапе бронзы в культурах Южной Сибири. В могилах изредка находят кости домашних животных - коровы, лошади и овцы. Ещё реже обнаруживаются кости диких животных.
Основной погребальный инвентарь в могилах - это керамика, представленная глиняными сосудами. Наиболее часто встречаются остродонные яйцевидные по форме горшки и круглодонные шаровидные
сосуды. С внутренней стороны стенки сосудов заглаживали травой, жрсвянной щепкой или зубчатым штампом, в связи, с чем на стенках сосудов хорошо прослеживаются ряды параллельных линий. Сосуды изготавливались вручную техникой кольцевого налепа, последовательно соединяя глиняные кольца-ленты. Обращает на себя внимание характерная специфическая форма большинства афанасьевских сосудов: вытянутая яйцевидно-эллипсоидная с заостренным дном. Такая по хорме посуда достаточно своеобразна. Возможно, такая форма дна афанасьевских сосудов предполагала их установку вертикально в очажных ямках, заполненных углями, или в специально для этого выкопанных глубоких ямах. Подобные сосуды яйцевидной формы с характерным заостренным дном известны в это время и в других археологических культурах древних скотоводов Евразийской степи. В частности, такие сосуды найдены в степной части Восточной Европы в древнеям-ной культурно-исторической общности, датируемой III тыс. до н.э.
Афанасьевские сосуды снаружи покрывали несложным орнаментом, оттиснутым гребенкой, гладкой пластинкой или палочкой. Орнамент вносился на всю поверхность сосуда. Характерные виды орнаментации: ряды косых оттисков зубчатого или гладкого штампа, расположенные елочкой. Встречаются более сложные орнаменты: ряды арок, причерченные линии, древовидные фигуры, шахматный узор, выдавленные изнутри «жемчужины». По мнению М.П.Грязнова, афанасьев-цы орнаментировали керамические сосуды не столько из-за стремления к украшению, а по практическим соображениям, может быть, с целью подражания фактуре плетеных и вязаных корзин. Видимо, была также широко распространена деревянная посуда. От такой посуды сохранились только металлические оковки, по которым иногда удается реконструировать внешний вид подобных изделий.
Обращает внимание разнообразие размеров афанасьевской посуды. Во взрослых захоронениях чаще всего находят сосуды емкостью 2-4 литра и даже больше - до нескольких десятков литров. В детских погребениях встречаются маленькие сосуды небольшой емкостью. Известны отдельные сосуды огромных размеров - емкостью до 210 литров. Не исключено, что этот сосуд использовался для приготовления пищи для особых церемоний.
Кроме кухонной и погребальной посуды, афанасьевцы изготавли-зали культовые сосуды-курильницы. Курильницы представляли собой низкие толстостенные чаши на коническом поддоне или ножках, с массивной боковой ручкой. Поверхность курильниц орнаментирована и первоначально была окрашена красной охрой, изнутри чаши сосуда прослеживается копоть. Сосуды-курильницы изготовлены в той же керамической традиции, что и бытовая афанасьевская посуда. Как считает Э.Б.Вадецкая, «курильницы» были ритуальными сосудами и их могли ставить в могилы определенной группе умерших, которые, возможно, являлись служителями культа. Археологами давно отмечено определенное сходство афанасьевских курильниц с аналогичными культовыми сосудами древнеяхмной культуры Восточной Европы.
Орудия труда редко встречаются в составе погребального инвентаря афанасьевских могил. Большинство предметов изготавливались из камня. Известны такие категории орудий: топоры, песты, колотушки, терочники, скребки. На памятниках афанасьевского времени Горного Алтая и Минусинской котловины в некоторых случаях обнаруживаются каменные шлифованные топоры клиновидной формы, которые, скорее всего, служили рабочими инструментами.
В погребениях также найдены немногочисленные металлические орудия труда - самые ранние на территории Южной Сибири. Из меди или бронзы делались небольшие по размерам изделия: проколки, шилья, ножи листовидной формы, игольники, рыболовные крючки. Найдены также медные оковки и накладки от деревянной посуды. Количество металлических предметов в погребениях афанасьевцев незначительно. Все это является косвенным подтверждением того факта, что в эту древнюю эпоху человек в Южной Сибири только начал осваивать первоначальные знания о металле и металлообработке меди. Кроме изделий из меди и бронзы, известны вещественные находки, изготовленные из других металлов: небольшие украшения из серебра и золота; в одном из погребений могильника Афанасьева Гора обнаружены остатки браслета из тонких железных пластинок. Спектральный химический анализ показал, что данное железо имеет метеоритное происхождение.
Костяные изделия афанасьевцев разнообразны: игольники, проколки, роговые молоты. В качестве украшений использовались декоративные роговые гвоздики - небольшие конической формы стерженьки длиной до 2 см, которые могли применяться для инкрустации больших деревянных предметов. Интересны своеобразные навершия из рога. Они представляют собой заостренные стержни с несколькими отверстиями, которые некоторые исследователи интерпретировали как псалии. М.П. Грязнов считал, что они надевались на деревянную палку-посох. Анализируя афанасьевские материалы погребального обряда, исследователи традиционно не выделяли вещественных находок, связанных с военной деятельностью. Систематизируя все доступные материалы по культуре, Э.Б. Вадецкая отметила, что у афанасьевцев отсутствует традиция помещения в могилы оружия. В то же время она указывает, что в могилах были найдены каменные наконечники стрел, застрявшие в теле убитых людей (в Минусинской котловине зафиксировано шесть случаев, когда люди, захороненные в курганах, были убиты стрелами с каменными наконечниками). Подобные находки являются важным свидетельством военных столкновений в период существования афанасьевской культуры. Сами стрелы изготавливались из камня и кости. Каменные наконечники стрел - из кремнистого сланца. Известны наконечники трех видов: черешковые, ланцетовидные, удлиненно-треугольные с выемкой у основания. Найдено несколько костяных стерженьков, которые могли использоваться как наконечники стрел. Э.Б. Вадецкая считает костяные стрелы охотничьими, предназначенными для пушного зверя. По мнению Ю.С.Худякова, правильнее будет считать такие стрелы предметами универсального назначения. Они изготавливались не для военных целей специально, но могли применяться и в этом качестве.
На территории Алтая, в отличие от Минусинской котловины, обнаружены предметы, интерпретируемые как оружие. Найдены они при раскопках поселений и пещерных стоянок афанасьевского времени.
В афанасьевском слое Денисовой пещеры в Горном Алтае обнаружен каменный наконечник дротика. Он имеет остроугольное острие, вытянутое перо и овальный насад. В этом же слое пещеры найден бронзовый кельт трапециевидной формы с заостренным лезвием. Подобное изделие уникально. В комплексах афанасьевской культуры в Минусинской котловине такие кельты не известны. К предметам вооружения может быть так же отнесен каменный кинжал из могильника Пещеркин Лог I в Горном Алтае.
В афанасьевскую эпоху фиксируется традиция использования в захоронениях погребальной одежды и украшений. Как в случае с орудиями труда в погребениях афанасьевцев, украшения малочисленны, но разнообразны: серьги, бляшки, подвески, браслеты, ожерелья. Самыми распространенными были серьги в виде проволочного кольца в полтора оборота и больше. Украшения делались из различных металлов. При раскопках в погребениях найдены височные серьги из меди, серебра и золота. В качестве подвесок использовались зубы диких животных. Обнаружены просверленные клыки волка, кабарги и сурка.
Интересны ожерелья, состоящие из каменных бусин, ракушек, просверленных позвонков и щитков осетровых рыб. Афанасьевские поселения исследованы недостаточно. На территории Минусинской котловины открыто всего лишь три поселения и стоянки (Тепсей X, Мочеркина Гора, грот Све-таг). В Горном Алтае их известно несколько больше. Памятник Тепсей X располагался на краю надпойменной террасы правого берега Енисея. Долгое время это поселение было единственным археологически исследованным бытовым памятником афанасьевской эпохи в Минусинской котловине. Раскапывалось это поселение М.П. Грязновым в 1968 году в рамках работ Красноярской археологической экспедиции в зоне заполнения Красноярского водохранилища. Стоянка была сезонной, остатков жилищ не обнаружено. На территории поселения были прослежены кострище и два очага в виде округлых ямок, стенки которых обложены каменными плитками. Культурный слой стоянки не выразителен. Найдены фрагменты керамических сосудов, единичные изделия из камня - обломок топора, скребок, «утюжок», кости животных. Недостаточная насыщенность артефактами культурного слоя этого памятника не позволяет представить в полной мере хозяйственную и бытовую жизнь древнейших скотоводов Южной Сибири. В тоже время раскопки стоянки Тепсей позволили сделать интересные наблюдения, которые были невозможны при изучении только афанасьевских погребальных памятников. Керамика со стоянки имеет полные соответствия по орнаментации и типологии форм с погребальной керамикой афанасьевцев. Кости животных, обнаруженные при раскопках памятника, принадлежали исключительно домашним животным - корове, лошади, овце. Причем, кости овцы значительно преобладают над костями других животным. Этот факт указывает на определенную хозяйственную специализацию населения этой стоянки, связанную с развитым скотоводством. Из находок афанасьевских стоянок последнего времени интересен памятник - грот Све-таг, расположенный на берегу реки Белый Июс на севере Хакасии. Этот памятник исследовался в 1998 г. археологической лабораторией Хакасского госуниверситета им.Н.Ф.Катанова. Данный археологический комплекс представляет собой многослойную кратковременную стоянку. В ходе раскопок выявлена стратиграфическая последовательность залегания нескольких культурно-хронологических слоев, содержащих остатки жизнедеятельности человека на протяжении почти двух тысяч лет. На территории грота хорошо фиксируются афанасьевский слой и культурные слои эпохи средней бронзы (возможно, окуневского времени); также здесь отмечается более позднее присутствие людей в так называемый тагаро-таштыкский период. Интересно само место расположения грота - у подножия массивного гранитного утеса причудливой естественной формы, напоминающего собой огромную антропоморфную личину с нависающим сверху длинным козырьком. Это природное обстоятельство могло способствовать тому, что грот, вероятно, использоваться древними людьми в культовых целях. В гроте лучше всего сохранился культурный слой, уверенно датируемый по фрагментам керамики афанасьевским временем. В слое отмечены следы кострища. Найдены десятки фрагментов керамики по меньшей мере от 6 сосудов - корчаг с типичным для афанасьевской культуры орнаментами. С внутренней стороны фрагментов сосудов прослежены четкие следы расчесов, характерные для керамики этого времени. Среди находок отмечается большое количество необработанных целых речных галек и их обломков; несколько каменных отщепов; кремневый наконечник стрелы; каменные заготовки стрел; песты и грузило из камня; фрагмент венчика сосуда - «курильницы». Грот Све-таг является несомненным доказательством непродолжительного пребывания древнего человека в этом месте, начиная с афанасьевской эпохи и ранней бронзы.
Хозяйство населения афанасьевской культуры характеризуется двумя чертами - развитием скотоводства и началом металлургии меди. Материалы раскопок древних погребений у горы Афанасьевой позволили СА. Теплоухову указать на развитое скотоводческое хозяйство у афанасьевцев. Как правило, в погребальных памятниках практически не встречаются кости диких животных, за исключением косули. В могилах чаще всего обнаруживаются кости овцы, реже - кости коровы и совсем редко - лошади. Афанасьевцы имели производящее скотоводческое хозяйство с преобладанием крупного рогатого скота. О земледелии прямых указаний нет. Но, возможно, афанасьевцы занимались обработкой продуктов земледелия, о чем косвенно могут свидетельствовать найденные в погребениях роговые молоты и каменные песты. Афанасьевцы в это время уже умели прясть и выделывать кожу. Об этом говорят найденные в могилах шерстяные нитки, продетые в ушки медных иголок, и кожаный браслет. Охота у афанасьевцев не получила широкого распространения.
Население афанасьевской культуры в Минусинской котловине, по всей видимости, по мнению М.П.Грязнова, жило полуоседло в небольших поселках. Каких-либо стационарных поселений с долговременными жилыми конструкциями в Минусинской котловине неизвестно. Скорее всего, зимой жилищами могли служить землянки, а летом наземные шалаши или балаганы. В связи со спецификой изученности афанасьевской культуры на Енисее достаточно сложно решаются проблемы реконструкции характера развития общественных отношений. Так отсутствуют источники, которые могут говорить о родовых и семейных отношениях у афанасьевских племен. На основании погребального обряда, как в коллективных, так и в индивидуальных могилах не выделяются особые по положению захоронения. Единичны парные захоронения (погребения мужчины и женщины в одной могиле). Детей хоронят как вместе с женщинами, так и с мужчинами. В афанасьевских могилах не прослеживаются следы имущественной дифференциации общества. Практически невозможно выделить в погребениях богатых или бедных захоронений. Можно только предположительно и осторожно говорить о возможности зарождения у афанасьевских племен функциональной дифференциации и начале разграничения культовой и «светской» власти. В качестве подтверждения данного тезиса следует указать на присутствие в погребальной традиции афанасьевцев особо значимых курганов, которые отличаются от стандартных захоронений. Среди всех афанасьевских погребений в Минусинской котловине выделяется большой курган у села Восточное, на правом берегу Енисея. Это - монументальное сооружение: ширина каменной ограды кургана - 5 метров, высота насыпи более 2 метров, диаметр кургана - 20 метров. В центральной могиле были похоронены обезглавленные мужчина и женщина. В ногах находились трупы младенцев. Среди вещей в могиле обнаружены глиняная корчага и длинный жезл, предположительно деревянный, украшенный 200 роговыми гвоздиками. В заполнении могильной ямы, как редкое исключение, были найдены кости диких животных: косули, зайца и птицы. По мнению автора раскопок этого замечательного погребального комплекса у села Восточное Э.Б. Вадецкой: «Курган свидетельствует о появлении особо монументальных... сооружений, видимо, для старейшин-вождей племени в Минусинских степях ещё с энеолитической афанасьевской культуры».
Определенные представления об особенностях социальной жизни афанасьевских племён дают палеодемографические наблюдения. Собранный статистический материал позволяет получить наиболее полные данные о характере смертности древнего населения. М.П. Грязнов проанализировал сведения о возрасте 150-и человек на основании материалов девяти исследованных афанасьевских могильников Минусинской котловины, включая такие яркие памятники, как: Афанасьева Гора, Карасук III и т.д. Отмечается высокая смертность населения в юношеском возрасте от 15-20 лет, вдвое большая, чем последующие возрасты. Максимум смертности фиксируется у взрослых в промежутке 40-60 лет, что свидетельствует о короткой продолжительности жизни у афанасьевцев.
С изучением афанасьевской культуры связано несколько проблем, наиболее важная из них - это происхождение населения и самой культуры. В науке в настоящее время существует несколько точек зрения по вопросу о происхождении культуры и ее появлении в Минусинской котловине. Со времени выделения афанасьевской культуры большинство исследователей относило её к эпохе энеолита. В качестве основных признаков культуры на территории Саяно-Алтая отмечались: очевидная принадлежность афанасьевцев к европеоидной расе; отсутствие связей с местной южносибирской неолитической культурой; четко выраженная погребальная традиция, значительное сходство афанасьевской культуры с ямной культурой Восточной Европы. Все эти обстоятельства позволили исследователям высказать достаточно аргументированное предположение о том, что носители афанасьевской культуры в Южной Сибири появляются внезапно и уже с вполне сложившимися характерными чертами культуры. В связи с вышеизложенным, одной из основных гипотез о происхождении афанасьевцев стала миграционная концепция. Наиболее широко распространена в научной литературе точка зрения о несомненной связи афанасьевцев с древнеямной культурно-исторической общностью степной части Восточной Европы.
По мнению Э.Б.Вадецкой, сопоставление этих культур позволяет выявить много общего в их культурных традициях: ритуальная погребальная практика, традиции металлургии, формы производящего хозяйства, общие формы отдельных категорий погребального инвентаря. При сопоставлении форм керамики афанасьевцев и ямников обнаруживается сходство. Для обеих культур типичны сосуды яйцевидной, эллипсоидной форм с заостренным дном. Наблюдается общее и в орнаментации сосудов. Конечно, афанасьевская керамика не совпадает полностью с керамикой древнеямной культуры, но еще меньше у неё сходства с местной сибирской керамической традицией этого времени.
Антропологические исследования афанасьевского населения также убедительно показывают схожесть антропологических типов афанасьевцев и древнеямников. Афанасьевские племена принадлежали к европеоидному населению. На основании этих фактов часть исследователей считает, что прародину афанасьевцев нужно искать на восточной границе ямной культурно-исторической общности. Существуют и другие точки зрения о происхождении афанасьевской культуры. С.В.Киселев и И.Н.Хлопин считали, что носители афанасьевских традиций скорее всего пришли в Саяно-Алтай из Средней Азии, где были распространены культуры с производящим хозяйством, или с территорий, соседствующих с этим регионом. В.А.Семенов высказал предположение о том, что афанасьевцы, возможно, являются носителями одного из индоевропейских языков - «прото-тохарских диалектов, анклавы которых сохранились в оазисах восточного Туркестана до первых веков н.э.». Открытие в последние десятилетия памятников афанасьевской эпохи в Монголии и Северо-Западном Китае (Синцзянь-Уйгурский автономный район) способствовало появлению новых идей о местонахождении предполагаемой прародины афанасьевской культуры. Несмотря на то, что в афанасьевских могилах нет датирующих вещей, хронологические рамки культуры, предположительно, определяются XXV-XVIII до н.э.
Афанасьевская культура на территории Саяно-Алтая существовала длительное время. Территориально возможно выделить два варианта культуры: алтайский, вероятно, более ранний, и минусинский. Определить хронологические этапы развития афанасьевской культуры не удается. Всеми исследователями отмечается редкое единообразие основных источников по изучению культуры - погребальных памятников, которые практически не видоизменяются на всем протяжении существования афанасьевского общества. В настоящее время хронологическое определение культуры основывается только на радиоуглеродных датах. В последние годы получена новая серия радиоуглеродных дат из материалов погребений афанасьевской культуры в Минусинской котловине (могильник Суханиха на правом берегу Енисея), которые позволяют значительно удревнить время существование афанасьевской культуры в Южной Сибири. Оно определяется в интервале от 4409±70 гг. - 3936±35 гг. С учетом калибровки получается временной интервал от 3290-3240 гг. до н.э. до 2580-2470 гг. до н.э.
Культуры культуры (Поздняковская культура ) формируется протобалтская Бондарихинская культура , на основе которой...
Загрузка...
