Sonic Death: «Никто в здравом уме не будет пытаться создать сцену. «Мы устроили эксперимент — выступили трезвыми»: Интервью с Sonic Death, USSSY и «Ночными кобрами Sonic death группа

В конце прошлого года лидер группы Padla Bear Outfit Арсений Алексеев заявил о том, что он собирает новый проект Sonic Death, в рамках которого будет играть теперь гаражный рок. Недавно состоялся их первый концерт в Москве в клубе «16 тонн» бок о бок с местными поклонниками того же стиля - группами « Ночные кобры» и USSSY. FURFUR поговорил с участниками всех трех групп об их любимых гитарных риффах, Ростове-на-Дону и настоящей мужской музыке с яйцами.

« НОЧНЫЕ КОБРЫ»

Группа Ночные кобры. Слева направо: Паша, Лейла и Савьер.

Паша, почему у тебя футболка с Джастином Бибером, ты же рокер?

Паша: Я люблю его творчество, мне он правда нравится - он очень мелодичен. А футболку я попросил знакомых ребят привезти из Парижа, потому что в Москве я не смог такую отыскать.

Есть любимый трек Бибера?

Паша: «One Time» и «Baby», но последний альбом Бибера - полное говно. У него сейчас вышел рождественский альбом, там четырнадцать треков, и у него поломался голос. Но в одном треке у него голос как у мелкого чувака - очень смешно. Мне больше нравится старый Бибер. Тот, что сейчас, - он отстойный, это уже не Бибер. Он стал клипы отстойные снимать, с телками. Лучше бы он с Ашером дальше тусил, чем с Джей-Зи. Ашер - тоже мой кумир, кстати.

Как вы встретились и познакомились с Савьером (барабанщиком группы «Ночные кобры » . - Прим. ред. )?

Паша: Савьер играл в группе Homepage, это была единственная пауэр-поп-группа из Москвы. Я ходил на их концерты, и мне очень нравилось, хотя они играли тогда во всяких инди-тусовках. Там Лейла тоже часто бывала, Кирилл Иванов (создатель проекта СБПЧ . - Прим. ред. ) был тогда один - приходил с ноутбуком и читал стихи просто под нойз какой-то. Тогда приходило по пятнадцать человек во всякие подвальчики на окраинах. А мне нравились среди всех именно Homepage - там пела девочка, а Савьер играл на гитаре - вот на этой, которая у меня сейчас.

В общем, так вышло, что я начал для них рисовать афиши, просто так. Потому что хотел пойти на этот концерт, и мне не нравилось то, что рисовали другие ребята. Однажды Савьер подошел ко мне и спросил: «Чувак, это ты всегда рисуешь афиши наших концертов?» Я ответил, что это я, а он попросил нарисовать еще одну - к концерту группы, которую он привозил в «16 тонн». Я согласился, и мы с ним как-то с тех пор подружились.

Однажды он мне сказал, что у него дома стоят барабаны, но он не умеет на них играть. А я ему говорю: «Чувак, у тебя есть гитары - я на них тоже очень хреново играю, но я очень хотел бы порубиться вместе».

Я начал к нему приезжать, и мы там рубили музло. При этом у него сдвоенная квартира на первом этаже в углу дома, то есть можно хреначить в любое время суток. Короче, это дало нам возможность играть то, что мы хотим. И постепенно мы разыгрались, а потом выступили на разогреве у Japandroids . Так все и началось.

А как остальные подключились?

Паша: Ну, на первом концерте у нас пел Олег Соболев - скандально известный журналист. Он спел с нами тот первый концерт, после которого мы его прогнали на хуй. Нам все одно и то же сказали: «Чуваки, все круто, только вот этот чел не должен был выходить на сцену». Потом мой старый друг Герман предложил петь у нас в группе, и мы взяли его к себе. Так мы выступали перед No Age , после чего ребята из Motorama написали нам, что им нравится то, что мы делаем, и предложили купить нам билеты в Ростов-на-Дону, чтобы мы выступили на их вечеринке BNQT .

Мы согласились, но сразу поняли, что это будет полный ад. В общем, они купили нам билет, и мы втроем с Германом и Савьером полетели. Сыграли там концерт на целый час. Естественно, если чуваки из Москвы, глядя на нас, не понимают, что происходит, то ребята из Ростова… В общем, кому-то понравилось, кому-то не очень, но в целом было клево. Главное - нам самим очень понравилось. Когда мы вернулись, решили, что будем играть. Но Герман выступает с нами не всегда, потому что он живет в нескольких городах - путешествует между Киевом, Москвой и Питером.

Герман: Когда ребята из « Моторамы» провожали нас в аэропорту, их вокалист Влад сказал нам: «Я понял, почему никто из посетителей вчерашней вечеринки не написал на странице события, что это был полный пиздец. Потому что все местные хипстеры подумали, что вы играете умный московский артхаус, и они пока просто не понимают, в чем смысл».

Паша и Герман

Наконец, мы подходим к четвертому участнику. Как Лейла появилась у вас в группе?

Паша: Мне всегда очень нравилась группа Love Is (русский гелз-бенд, в составе которого играла Лейла, сейчас басистка « Ночных кобр» . - Прим. ред. ), но больше всего мне там нравилась Лейла, потому, что она там делала все - круто пела, круто играла, было видно, что она держит всю группу. Я начал с ней общаться и сказал, что мы с Савьером давно репетируем, но у нас пока нифига не получается, и попросил ее помочь записать трек. Она согласилась нам помогать. Потом они распались, потому что это девочки и им очень сложно играть вместе, и Лейла захотела присоединиться к « Ночным кобрам» .

Тогда Лейла нас спросила: «Чуваки, а почему вы репетируете раз в год? Давайте репетировать три раза в неделю». Мы попробовали, и вот теперь начало что-то проклевываться.

А почему вы до этого без баса играли? Не парились?

Паша: Да нам было совсем по херу. Wavves тоже вот сначала без баса играли.

У тебя есть самый любимый гитарный рифф?

Лейла и Савьер

Лейла, сегодня твой первый концерт с « Ночными кобрами» ?

Лейла: Нет, но сегодня мы решили устроить некоторый эксперимент и сыграть трезвыми на чистом звуке. Обычно у меня стоит семплер и гора примочек, которые я в определенный момент выключаю, и все превращается просто в шум. Вроде бы все получилось. Правда, Савьер сегодня забывал заканчивать песни - все думали, когда уже этот трек закончится.

SONIC DEATH

Группа Sonic Death. Слева - Никита. Справа - Арсений.

Никита, мы читали о том, что ты был в армии, а теперь организовал с Арсением группу, все верно?

Никита: Не совсем. Я был в призывном пункте в Питере, поезд отправлял меня в Архангельскую область. Я просто спрыгнул на станции и побежал на Площадь Восстания - у нас там есть Комитет солдатских матерей или как там это называется - и меня отмазали благополучно. Но я был на грани, можно сказать. Теперь играю с Арсением, у нас с ним дуэт. Я играю на барабанах.

Я так и знал - у тебя рука сломана. Ты уже играл со сломанной рукой?

Никита: Да, играл, отлично. Ломается еще больше. Хрустит в такт, я сегодня жду открытый перелом.

Арсений, какой у тебя любимый гитарный рифф?

Арсений: Мой любимый цвет - черный.

Какой самый крутой гитарный рифф, блин?

Никита: «Folsom Prison Blues » Джонни Кэша.

А почему вы играете без басиста?

Никита: Арсений, я и многие другие гаражники считают, что это вообще ненужный инструмент.

Ну, вот « Ночные кобры» позвали сегодня Лейлу на басу играть.

Никита: Они просто совсем другую музыку играют.

Группы Padla Bear Outfit больше не будет?

Арсений: Этот проект исчерпал себя.

Расскажи про название группы Sonic Death, долго вы такое необычное выдумывали?

Арсений: Мы сделали такое название, чтобы группу было сложно найти в интернете, чтобы было сложно прогуглить, чтобы было сложно найти аудиозапись, чтобы все было сложно.

Сейчас у хипстеров модно в тех же целях треугольники ставить в название и кресты. Этих символов даже на клавиатуре нет.

Арсений: Треугольники - это не рок и кресты тоже.

А Burzum - это рок? Вот он-то кресты любит вроде.

Никита: Я большой фанат « Бурзума» . Жду нового альбома - это будет перезапись первого. Больше всего мне нравятся две пластинки, которые он выпустил после выхода из тюрьмы. Мне « Бурзум » и по идеологии очень близок. Из трех его книг я прочитал две. Третья сейчас находится в процессе перевода. Первая - «Речи Варга», а вторая - хуй знает, как называется вообще, но она тоже крутая.

Везде пишут, что вы с Арсением братья.

Никита: Нет, это вранье.

А вы хотели бы быть братьями?

Арсений: А мы и так братья. Он средний и я тоже средний, а старшего нет.

О, Арсений снова очнулся. Арсений, какой у тебя любимый гитарный рифф?

Арсений: «It Will Never Work Out » группы The Galabooches.

Ты был в армии? Руку ломал? От гопников убегал?

Арсений: Нет. Нет. Нет.

Ты же недавно тоже в Ростов ездил, там много гопников?

Арсений: Там такая публика - они как будто из более грубого теста сделаны, более грубые лица, как у голландцев, более резкие манеры, и они громче разговаривают. И когда напиваются, становятся более заметны, чем мы. Мы туда ездили играть концерт Padla Bear Outfit.

А в чем проблема этого проекта? Почему нельзя было начать играть гаражный рок, не меняя название?

Арсений: Мне оно не нравилось. Да и музыка тоже. Мне ранняя моя музыка нравилась, очень. А средняя - совсем нет.

То есть что-то пошло не так, и ты решил устроить перегрузку?

Арсений: Я решил сделать так, чтобы все шло не как следует.

И нужно начать все с начала?

Арсений: И нужно все испортить окончательно. Мне хотелось максимально не придумывать никаких идей и ничего не воплощать.

Скажи напоследок, у вас гаражный рок с яйцами или для девчонок?

Арсений: Нет, у нас рок без яиц. Мы гаражный тви играем. Мы же милые.

USSSY

Паша, барабанщик группы USSSY

У какого музыканта самые крутые усы?

Паша: Мне нравится усы Боярского. Еще мы недавно обсуждали усы Гитлера, кто-то говорил, что это его средоточие зла, которое скапливается у него под носом, - получается такой комок злых сил.

Какие усы ты мог бы назвать усами с тремя «С»?

Паша: У Гитлера два «С» - СС. Три «С» - это что-то ближе к двойному форсажу. Ну, это скорее вокалист Motorhead. Бородавка и усы. Усы на два «С», плюс одна за бородавки.

А если вам сбрить усы, сила пропадет?

Паша: У нас самих изначально вообще усов не было. Тем более, если все же переводить наше название с английского, то это не совсем усы по смыслу получаются.

Kruzr Ken - это что за проект?

Паша: Это тоже наш проект, он параллельно существует, но в более свободном режиме - когда есть какие-то идеи, то постепенно все оформляется и записывается. Вышло уже восемнадцать или девятнадцать альбомов за шесть лет существования группы. На самом деле, первые три года ничего не выходило. Самый последний наш вброс - четыре альбома сразу.

Как вы их записываете?

Паша: По-разному, все зависит от того, что за материалы. Иногда используются лайвы, иногда это просто какие-то компьютерные обработки - на работе сидишь, растягиваешь-совмещаешь.

То есть ты часто сидишь на работе и занимаешься музыкой?

Паша: Ну, не часто, но какое-то время назад было дело. Кстати, у нас вышел альбом с каверами смешными и ремиксами - на кассете. Там где-то шестнадцать-двадцать песен. Мы нарезали попсовые песни, сделали из них коллажи, исковеркали всячески - улучшили, в общем. На работе этим в самый раз заниматься - сидишь, режешь, смешно выходит иногда.

А тебе как кажется, это хорошо, что музыку становится писать все проще и проще? Сейчас можно даже на iPod поставить Fruity Loops и записывать свои альбомы по дороге домой в метро.

Паша: Нормально, так и надо. Пусть все записывают в метро треки. Чем больше, тем лучше. Много говна, мало хорошего. Я не к тому, чтобы много говно таким образом делали. Я к тому, что если иногда кто-то неопытный что-то делает, сначала в любом случае говно получается, а потом что-то хорошее, возможно, вылезет.

Артем: Если у людей возникают такие возможности, что практически каждый может писать музыку, то это просто замечательно. Но среди этого потока информации появляется слишком много мусора - не каждый может сформулировать свои идеи внятно и совладать пусть и с незамысловатыми электронными настройками. Получается, что в интернете появляется слишком много откровенного мусора. Но среди него все равно есть какие-то толковые записи и интересные идеи. То есть просто увеличивается объем информации. А то, что среди этого потока много говна, - это всего лишь побочный эффект. Поэтому в целом я одобряю эту тенденцию .

Артем, гитарист группы USSSY

А вот у вас сразу сложился такой звук? Вот эти восточные мотивы...

Паша: Нет, вначале был чистый нойз-рок, потом Артем как-то увлекся и меня тоже увлек восточной темой.

А вы для вдохновения дома слушаете такое?

Паша: Бывает, Артем вот слушает наверняка, я тоже иногда слушаю, хотя чаше для вдохновения слушаю популярную музыку, например, Cypress Hill.

Не хотел бы ты в таком случае однажды записать что-нибудь в стиле Cypress Hill в другом проекте?

Паша: Нет, у меня нет цели делать специально популярную музыку, если что-то получится - ну класс. А специально делать популярную музыку я не умею.

Ну, тогда можно попробовать с кем-то вместе сделать трек. Есть вот кто-то из русского хип-хопа, с кем вы бы хотели поработать?

Артем: Весь хип-хоп современный, русский во всяком случае, который я постоянно встречаю, он жутко пошлый. Даже не пошлый, а такой романтичный. Музыка усов тоже не суперноваторская. Она тоже с долей меланхолии. Но пока не возникло вот такого вот сцепления, не вышли мы на людей, с которыми могли бы что-то делать.

А электронное что-то вы уже пробовали сочинять?

Артем: Мы играем электронную импровизационную музыку как раз в проекте Kruzr Ken. Мы, в принципе, ничем не ограничены и не против электронной музыки. Главное в том, какая идея изначально за этим стоит. А для воплощения хорошей идеи нам не важно, какие инструменты использовать, гаражный рок - это просто одна из возможных форм.

Спустя три года и десяток релизов практически во всех актуальных жанрах, от антифолка до аудиокниги, лидер Padla Bear Outfit Арсений распустил коллектив, чтобы со своей новой группой Sonic Death впасть в неслыханную простоту. Накануне фестиваля «Главbeat» он рассказал Time Out о любви и поточном методе.

В том, что в отличие от Padla Bear Outfit Sonic Death - «это серьезная игра», Арсений и Cо убеждают всеми возможными способами

Как поклонники отреагировали на вашу новую группу? Не знаю, я не общаюсь с поклонниками Padla Bear Outfit.

Ваша музыка стилистически была весьма разнообразной. С будет то же самое? Padla Bear Outfit - это строго русский рок: именно этот жанр выходил в итоге после всех наших поисков, по-другому это сложно назвать. В Sonic Death мы стараемся делать музыку, приближенную к той, которую слушаем сами.

Разве вы не могли играть гаражный панк с прежней группой? Сам я всегда мечтал играть песни так, как они записаны. Но с Padla Bear Outfit мы зашли в тупик: плавание по всевозможным жанрам привело к тому, что это стало похоже не на поиск
своего, а на потерю себя. Последней записью стал EP SLOW, после которого группа перестала существовать. Мы придумали совершенно новую программу, но двигаться дальше оказалось невозможным. А с Sonic Death мы что записываем, то и играем на концертах.

Sonic Death - это принципиально дуэт? Нет, но сейчас да.

Есть мнение, что Рadla Bear Outfit - это было серьезно, а с Sonic Death вы решили поиграть. Относительно всего, что касалось Padla BearOutfit, можно прибавить «условно» или «так называемый». Sonic Death - это серьезная игра.

Но раньше вы считались певцом экзистенциального отчаяния, а сейчас стали петь про любовь в привычном понимании песен про любовь. Откуда все эти «выбери меня», «с тобой будет другой»? Относительно текстов - сегодня мне близка красота и ясность. Рефрены стали проще, их приятнее исполнять. Когда я пою «сегодня ты ушла одна», то вспоминаю действительную ситуацию из жизни, чувствую себя на своемместе. Все наши новые песни - о том, что происходит в жизни.

В песне «Змея» есть эффектные парадоксы: «Потерять - почти найти, / Отказать - почти спасти». Это что-то вроде вашего манифеста или философского кредо? М-м-м, мода - это что-то обжигающее, но в то же время холодное, нечто темное, но почти светлое, новое, но в то же время давно забытое. Манифесты пишут придурки, философия, кажется, тоже закончилась.

О Sonic Death стало известно в декабре, тем не менее вышло уже три релиза. Мы издали даже не все, что записали. Все релизы называются sessions, и их должна быть куча! Множество разноцветных квадратиков с латинскими буквами в интернете, обожаю это! Выпускать альбом мы не собираемся. Сборник сессий - возможно.

Вы однажды говорили, что творчество - это что-то вроде терапии творческим самовыражением. Какие проблемы вы преодолеваете, играя в Sonic Death? Терапия мне тогда нужна была, поскольку я был не в порядке. Сейчас мы стараемся не использовать музыку для решения собственных внутренних проблем. Все задачи, которые мы ставим, имеют отношение только к музыке.

А что такое Homecult Records? Наш лейбл, мать его! Посредством него мы как раз и будем решать интересующие нас задачи, связанные с музыкой.

Егор Летов неоднократно говорил, что рок без наркотиков - не рок. Sonic Death играют рок в его ортодоксальном понимании. Вам приходится изменять сознание? Нужно изменять себе. Например, захотел помыться - съешь пирожок. Я не принимаю наркотики, так как не позволяет здоровье - его еще не отменили. Но меня стимулирует мысль о том, что можно еще что-то сделать. Мне нравится, что я снова в начале пути.

На фестивале «Главbeat» вы выступаете вместе с

Арсений: Меня в первую очередь заводят сами слова. Я начинаю их смаковать. Обожаю красивые, странные, необычные сочетания букв
или же впадаю в такое состояние, когда могу замечать это в готовых, ежедневно употребляемых фразах. Когда слов становится достаточно,
я использую механизм эмоции, чтобы раскидать их по строчкам, -
это самая субъективная часть процесса. Потом примеряю все это к музыке, шлифую, репетирую. Визуальные образы - это совершенно другой язык. Я могу им понаслаждаться, но он не подходит для слов песен.

Никита, Даня, вы стараетесь вникать в то, о чем Арсений пишет?

Никита: Я, конечно, не сижу за письменным столом и не ищу потайной смысл, делая записи в блокноте. Но я всегда понимал, о чем он поет: мало того, что эти песни прочно засели в голове благодаря постоянным репетициям, играет еще и тот фактор, что я хорошо его знаю. Все-таки, чтобы до конца понять, о чем он поет, с ним нужно пообщаться.

Даня: Арсений - один из немногих ребят, которые стали петь на родном языке и не облажались. В его текстах много всякой метафизики, но мне скорее нравится игра мелодии и текста, то, как смысл перетекает в крутой трек.

Слово «успех» довольно сильно дискредитировано
в кругу музыкантов, которых можно назвать независимыми, в России по крайней мере. В каком контексте ты это слово употребляешь в одноименной песне? И как может выглядеть успех Sonic Death?

Даня: Скорее дифференцировано, чем дискредитировано. Для одних успех - это срубить побольше капусты, для других - это записать максимально тяжелый рифф, ну и так далее. Мы сейчас заняты подготовкой к записи нового альбома, и если мы его запишем,
это уже будет успех (смеется) .

Никита: Или если Арсений перестанет опаздывать на репетиции.

Арсений: К сожалению тот, кто называет себя в России независимым, чаще всего удручающе бездарен. В этой стране, если вы еще не заметили, до сих пор нет практически ничего. Наоборот чтобы тебя хоть как-то заметили нужно создать видимость зависимости (например, от политики). А russian independent scene - это ультрамаргинальная ассоциация, пытающаяся выжить в степи, где ветер проносит только эхо эстрадных шнягеров. На гребаной «Примавере», куда собралась моя подружка, в этом году выступает куча артистов, которыми забит мой плеер, от очевидных, до самых неожиданных. Я и многие другие, кто играет здесь музыку, дико зависимы от всех этих засранцев. Они наши идолы, наши друзья, наши спасения от одиночества и безумия в степи. Мы обречены, и про успех в этом контексте говорить неловко. Но есть и другой контекст, а именно сама песня. Изначально она была про путешествие Одиссея (он тоже одинокий вояка). Когда он засадил Циклопу кол в глаз, это был успех, когда в аду к нему стали спускаться тени, это был успех, когда он вернулся домой и убил всех женихов Пенелопы, это тоже успех. А для Sonic Death успех теперь - просто название трека, который мы говорим друг другу, собираясь его играть. Так мы обезопасили это понятие для себя.

«Каждый, кто следует за какой-то группой, всегда оказывается на порядок хуже ее».

Группа Sonic Death действительно выглядит так, будто только что вылезла из гаража. Передо мной за столиком в баре – два небритых патлатых парня, на одном из них – свитер и косуха, на другом – клетчатая рубашка и джинсовка. Арсений, не снимая темные очки, устало развалился на стуле. Данила кажется гораздо бодрее, хотя и не торопится начинать разговор…

Sonic Death собрались в 2011 году, чтобы играть нарочито сырой ретроградный рок. До этого Арсений был лидером Padla Bear Outfit, которую впоследствии сам распустил и отныне называет не иначе как «группой из трех слов». Gothic Session, «Первая кровь», Home Punk – в записях Sonic Death все время вертятся покоцанные гитары, топорные барабаны, простые тексты инфантильным голосом…

На днях DIG Records и Kostёr Records выпустили пластинку с синглами «Мягкий удар» и «Гибель мира». Это первый релиз на виниле как для московских лейблов, так и для питерцев Sonic Death. На этот раз явно слышны психоделические шестидесятые и тяжеловесные семидесятые. Modernrock решил узнать мотивы копания в старой музыке. Но не учел, что вопросы, начинающиеся с «почему», здесь не очень уместны…

Кто изначально был инициатором релиза, вы или ребята из DIG и Kostёr Records?

Арсений Морозов: Kostёr.

Компакт-диски, кассеты, теперь винил… Создается впечатление, что, выбирая очередной формат релиза, вы все больше углубляетесь в историю. Так ли это? Связано ли это с вашим движением в сторону олдскульного рока?

Данила (барабаны): Вообще, прикольно выпускаться на разных носителях…

Арсений: Да какая разница, чел. Ну да, это наш первый винил, и вся фигня. Что может стоять за такими вещами? Потом мы будем выпускаться на бобинах, затем – в нотных записях, после этого – на камнях…

В интервью вы не раз говорили о выходе того или материала Sonic Death как о новом этапе, переходе от одного стиля к другому. Насколько осмыслены эти переходы? Представляете ли вы сами, в каком русле развиваетесь и что будет дальше?

Арсений: Да, как и все. Но никто не будет рассказывать, что он будет делать дальше. Плыть по течению и держать в голове какой-то план – вещи, которые друг друга не исключают.

Вот вы записываетесь на студии, со звукорежиссером. У вас в голове есть какой-то план, у него есть свой план. Но получается в итоге то, что ни он, ни вы не задумывали. Как оценить такой результат? Да, ты планируешь нечто, но никогда не знаешь, что именно это будет…

Все это очень абстрактные вещи, чел. Не стоит о них говорить. Даня, что чувствует музыкант, когда выпускает пластинку?

Данила: Что касается последнего винила, мне все очень нравится. Вот как раз тот случай, когда получилось то, что никто не планировал, но это … [здорово].

Арсений: Я сегодня четыре часа занимался гитарой, которая будет длиться на записи тридцать секунд. А она, в итоге, не сохранилась…

Над чем ты работал?

Арсений: Над песней. Мы делаем альбом, чел. И сейчас вышли синглы с этого альбома. Написаны они были еще в прошлом году, но выпустить их получилось только сейчас.

С распада «группы и трех слов» прошло уже несколько лет. Успел ли ты за это время окончательно изжить то, что тебя не устраивало в этой группе?

Арсений: Что-то получилось изжить, что-то – нет. Просто тупо, когда люди постоянно орут на концертах: «Сеня, верни Padla! Давай “Супермаркет”!». Я не отрекаюсь от группы из трех слов, но для меня это пройденный этап.

В своем эссе по поводу выпуска пластинки Петр Чинават (сооснователь магазина DIG – Прим. ред.) заметил интересную вещь. Классический западный рок у нас любят мужчины среднего возраста, «в кепочках, с усами». При этом слушатели Sonic Death очень молоды. Представьте, что такой крошка-сын приходит к отцу, слушавшему в молодости Black Sabbath, и дает ему послушать «Мягкий удар», например. Как, по-вашему, мог бы отреагировать отец?

Данила: Отец скажет, что там не хватает баса.

Арсений: Да, сто пудов. Может, еще скажет, что соло маловавто… А вообще, мы ведь даже не хард-рок.

Так выглядит обложка пластинки «Мягкий удар» / «Гибель мира».

Сегодня молодые команды часто обыгрывают старые стили, а подчас и просто их копируют. Правда, это оказывается востребованным, причем на разных уровнях: в то время как Royal Blood выигрывают BRIT Awards…

Арсений: Кто-кто?

Ну, британцы такие. Они довольно популярны сейчас, в том числе благодаря New Musical Express. Или те же Thee Oh Sees варятся в котле калифорнийского андеграунда, но становятся там лидерами…

Арсений: Подождите. Все здесь знают Thee Oh Sees. Петя хотел даже привозить их. А вот первых я не знаю. Обычно то, что известно, – говно… Вот что я хочу сказать: ни рок умер, ни панк-рок не умерли – поп-музыка умерла. Когда она была по-настоящему популярна, в шестидесятых, она меняла мир.

Все остальные жанры существуют, и тот, кому нравится заниматься ими, будет это делать. А те, кто хочет узнать об этой музыке, узнают о ней. Так все и существует, и никто никуда не рвется. Эти миры не должны смешиваться.

А что меняет действительность сейчас?

Арсений: Ну, у каждого – свое. У кого-то – анальный секс…

Данила: Амфик, чувак.

А так Sonic Death играют живьем.

Прежде вы утверждали, что гаражной музыки у нас, по сути, нет, а независимая сцена во многом «выдумана». При этом сегодня вот вы выступаете вместе с Pale Crow, Mango Tweedlight Academy. До этого Sonic Death и «Фанни Каплан» делали каверы на песни друг друга. Меняется ли что-то в этом смысле? Есть ли в России музыканты, с которыми вы бы хотели поработать совместно?

Арсений: Нам не удается послушать многих из тех, с кем выступаем, включая зарубежных исполнителей: хватает дел и до, и после концертов.

Данила: Что касается каверов с «Фанни Каплан», меня привлек контраст. Круто, когда две абсолютно разные группы могут сделать что-то вместе. Нам не предлагают общие проекты – обычно мы сами предлагаем. Так было и с «Фанни Каплан»: мы затусили на одной вечеринке и там же договорились сделать сплит.

Вы однажды сказали: «В сцену ты либо вписываешься, либо ее создаешь»…

Арсений: Как говорят умные люди, фраза вырвана из контекста.

Ну, почему же. По-моему, неплохая мысль.

Арсений: Ну, фиг знает, чел. Петя, например, целую неделю занимался подготовкой этого концерта (презентация синглов вечером того же дня в клубе Powerhouse – Прим. ред.). Он очень хотел выпустить пластинку еще с 2011 года, когда мы играли с The Cavestompers. Я спросил его: «Петя, вот у тебя есть магазин. А что дальше?». Он ответил: «Я хочу запустить лейбл». В итоге, так и получилось.

Он не создает никакой сцены и никуда не вписывается. Когда человек делает что-то хорошее, он не отдает себе в этом отчет. А когда он думает, что делает что-то … [невероятное], он, как правило, … перед зеркалом [рисуется]. Поэтому все нормальные вещи происходят незаметно. Подожди, а в чем суть вопроса про сцену?

Когда ты создаешь сцену и становишься ее лидером…

Арсений: Ничего хуже быть не может. Каждый, кто следует за какой-то группой, всегда оказывается на порядок хуже ее. Мне кажется, никто в здравом уме не будет пытаться создать сцену. В этом проявляется какая-то неуверенность в себе. Люди делают хорошие вещи не потому, что хотят показать их другим, а потому, что не могут этого не делать.

То есть ты бы не хотел, чтобы другие группы подражали Sonic Death?

Арсений: Мне все равно, чел.

Данила: Была, по-моему, пара примеров.

Арсений: Я сам подражаю миллиону людей. Могу увидеть кого-то в метро и начать подражать. Все друг на друга влияют. Никто не уникален, никто не придумал ничего нового.

Свою аудиторию вы как-то определил как неформалов-консьюмеристов. Можете ли вы и себя в чем-то отнести к этому типу?

Арсений: Пусть Даня ответит на вопрос. Даня, что думаешь по этому поводу?

Даня: Все равно, что спросить, в каком стиле играет группа Boris. Они делают мультижанровое музло, сочетают самые разные стили, но настолько основательно работают с каждым из них, что не возникает никаких вопросов. Главное – не цепляться ни за какие ярлыки.

Sonic Death успели выступали в разных российских городах. Сложились ли впечатления от них в какие-то цельные образы? Например, такие: Калининград – это слэм в старинных казематах, а Самара – это интервью в блинной.

Арсений: Если есть настрой, то все города разные – если нет настроя, то все одинаковые. А вообще, у нас страна большая и неудобная, и пока едешь от одного города к другому, успеваешь проклясть все на свете.

У нас было два тура: один – на поезде, другой – на самолете, во Владивосток.

Во Владивосток (удивленно)?

Арсений (монотонно): Ну да, во Владивосток. Все там говорят на русском, хотя природа вокруг совсем необычная.

Больше года назад Арсений предрекал, что 2015 год станет для музыки прорывным: дескать это год Козы, а в год Козы прежде происходили и возрождение гаражного рока, и «революция цветов». Оправдывается ли прогноз?

Данила: Ну, фиг знает. Вроде много альбомов уже вышло.

Арсений: Но как-то нет сил их слушать…