Биография
Кристоф Виллибальд Глюк родился в семье лесничего, был с детства увлечён музыкой, и поскольку его отец не хотел видеть своего старшего сына музыкантом, Глюк, окончив иезуитскую коллегию в Коммотау, ещё подростком ушёл из дома. После долгих странствий он в 1731 году оказался в Праге и поступил на философский факультет Пражского университета; одновременно брал уроки у знаменитого в те годы чешского композитора Богуслава Черногорского , пел в хоре церкви Св. Иакова, играл на скрипке и виолончели в бродячих ансамблях .
Получив образование, Глюк в 1735 году отправился в Вену и был принят в капеллу графа Лобковица, а чуть позже получил приглашение от итальянского мецената А. Мельци стать камер-музыкантом придворной капеллы в Милане . В Италии, на родине оперы, Глюк получил возможность познакомиться с творчеством крупнейших мастеров этого жанра; при этом композицию он изучал под руководством Джованни Саммартини , композитора не столько оперного, сколько симфонического.
В Вене, постепенно разочаровываясь в традиционной итальянской опере-сериа - «опере-арии», в которой красота мелодии и пения приобретали самодовлеющий характер, а композиторы нередко становились заложниками прихотей примадонн, - Глюк обратился к французской комической опере («Остров Мерлина», «Мнимая рабыня», «Исправившийся пьяница», «Одураченный кади» и др.) и даже к балету: созданный в содружестве с хореографом Г. Анджолини балет-пантомима «Дон Жуан» (по пьесе Ж.-Б. Мольера), настоящая хореографическая драма, стал первым воплощением стремления Глюка превратить оперную сцену в драматическую .
В поисках музыкальной драмы
К. В. Глюк. Литография Ф. Э. Феллера
В своих исканиях Глюк находил поддержку у главного интенданта оперы графа Дураццо и его соотечественника поэта и драматурга Раньери де Кальцабиджи, написавшего либретто «Дон Жуана». Следующим шагом в направлении музыкальной драмы стала их новая совместная работа - опера «Орфей и Эвридика », в первой редакции поставленная в Вене 5 октября 1762 года . Под пером Кальцабиджи древнегреческий миф превратился в античную драму, в полном соответствии со вкусами того времени , однако ни в Вене, ни в других городах Европы опера не имела успеха у публики.
По заказу двора Глюк продолжал писать оперы в традиционном стиле, не расставаяь, однако, со своей идеей. Новым и более совершенным воплощением его мечты о музыкальной драме стала созданная в содружестве с Кальцабиджи в 1767 году героическая опера «Альцеста », в первой редакции представленная в Вене 26 декабря того же года. Посвящая оперу великому герцогу Тосканскому, будущему императору Леопольду II , Глюк в предисловии к «Альцесте» писал:
| Мне казалось, что музыка должна сыграть по отношению к поэтическому произведению ту же роль, какую играют яркость красок и верно распределенные эффекты светотени, оживляющие фигуры, не изменяя их контуров по отношению к рисунку... Я стремился изгнать из музыки все излишества, против которых тщетно протестуют здравый смысл и справедливость. Я полагал, что увертюра должна осветить зрителям действие и служить как бы вступительным обзором содержания: инструментальная часть должна обусловливаться интересом и напряженностью ситуаций... Вся моя работа должна была свестись к поискам благородной простоты, свободе от показного нагромождения трудностей в ущерб ясности; введение некоторых новых приемов казалось мне ценным постольку, поскольку оно отвечало ситуации. И, наконец, нет такого правила, которое бы я не нарушил ради достижения большей выразительности. Таковы мои принципы» . |
Такое принципиальное подчинение музыки поэтическому тексту для того времени было революционным; в стремлении преодолеть номерную структуру, характерную для тогдашней оперы-сериа, Глюк объединял эпизоды оперы в большие сцены, пронизанные единым драматическим развитием, он привязал к действию оперы увертюру, которая в то время обычно представляла собою отдельный концертный номер, повысил роль хора и оркестра… Ни «Альцеста», ни третья реформаторская опера на либретто Кальцабиджи - «Парис и Елена» () не нашли поддержки ни у венской, ни у итальянской публики.
В обязанности Глюка как придворного композитора входило и обучение музыке юной эрцгерцогиги Марии-Антуанетты ; став в апреле 1770 года женой наследника французского престола, Мария-Антуанетта пригласила в Париж и Глюка . Однако на решение композитора перенести свою деятельность в столицу Франции в значительно большей степени повлияли другие обстоятельства.
Глюк в Париже
В Париже тем временем вокруг оперы шла борьба, ставшая вторым актом отшумевшей ещё в 50-х годах борьбы между приверженцами итальянской оперы («буффонистами») и французской («антибуффонистами»). Это противостояние раскололо даже венценосную семью: французский король Людовик XVI предпочитал итальянскую оперу, в то время как его австрийская супруга Мария-Антуанетта поддерживала национальную французскую. Раскол поразил и знаменитую «Энциклопедию»: её редактор Д’Аламбер был одним из лидеров «итальянской партии», а многие её авторы во главе с Вольтером и Руссо активно поддерживали французскую . Чужестранец Глюк очень скоро стал знаменем «французской партии», и поскольку итальянскую труппу в Париже в конце 1776 года возглавил знаменитый и популярный в те годы композитор Никколо Пиччини , третий акт этой музыкально-общественной полемики вошёл в историю как борьба между «глюкистами» и «пиччинистами». Спор шёл не о стилях, но о том, чем должен быть оперный спектакль - всего лишь оперой, роскошным зрелищем с красивой музыкой и красивым вокалом, или чем-то существенно большим.
В начале 70-х годов реформаторские оперы Глюка были неизвестны в Париже; в августе 1772 года атташе французского посольства в Вене Франсуа ле Бланк дю Рулле привлёк к ним внимание публики на страницах парижского журнала «Mercure de France». Пути Глюка и Кальцабиджи разошлись: с переориентацией на Париж главным либреттистом реформатора стал дю Рулле; в содружестве с ним для французской публики была написана опера «Ифигения в Авлиде» (на основе трагедии Ж. Расина), поставленная в Париже 19 апреля 1774 года . Успех закрепила новая, французская редакция «Орфея и Эвридики» .
Признание в Париже не осталось незамеченным в Вене: 18 октября 1774 года Глюку было присвоено звание «действительного императорского и королевского придворного композитора» с ежегодным жалованием в 2000 гульденов. Поблагодарив за оказанную честь, Глюк вернулся во Францию, где в начале 1775 года была поставлена новая редакция его комической оперы «Очарованное дерево, или Обманутый опекун» (написанной ещё в 1759 году), а в апреле, в Гранд-Опера , - новая редакция «Альцесты» .
Парижский период историки музыки считают самым значительным в творчестве Глюка; борьба между «глюкистами» и «пиччинистами», с неизбежностью обернувшаяся личным соперничеством композиторов (что, по свидетельствам современников, не сказывалось на их взаимоотношениях), шла с переменным успехом; к середине 70-х годов и «французская партия» раскололась на приверженцев традиционной французской оперы (Ж. Б. Люлли и Ж. Ф. Рамо), с одной стороны, и новой французской оперы Глюка - с другой. Вольно или невольно Глюк сам бросил вызов традиционалистам, использовав для своей героической оперы «Армида » либретто, написанное Ф. Кино (по поэме Т. Тассо Освобождённый Иерусалим) для одноимённой оперы Люлли. «Армида», премьера которой состоялась в Гранд-Опера 23 сентября 1777 года , была, по-видимому, настолько по-разному воспринята представителями различных «партий», что и 200 лет спустя одни говорили об «огромном успехе» , другие - о «неудаче» .
И тем не менее эта борьба закончилась победой Глюка, когда 18 мая 1779 года в парижской Гранд-Опера была представлена его опера «Ифигения в Тавриде» (на либретто Н. Гнияра и Л. дю Рулле по мотивам трагедии Еврипида), которую и поныне многие считают лучшей оперой композитора. Сам Никколо Пиччинни признал «музыкальную революцию» Глюка . Тогда же Ж. А. Гудон изваял беломраморный бюст Глюка, позже установленный в вестибюле Королевской Академии музыки между бюстами Рамо и Люлли .
Последние годы
24 сентября 1779 года в Париже состоялась премьера последней оперы Глюка - «Эхо и Нарцисс»; однако ещё раньше, в июле, композитора поразила тяжёлая болезнь, обернувшаяся частичным параличом. Осенью того же года Глюк вернулся в Вену, которую больше не покидал (новый приступ болезни случился в июне 1781 года).
Памятник К. В. Глюку в Вене
В этот период композитор продолжил начатую ещё в 1773 году работу над одами и песнями для голоса и фортепиано на стихи Ф. Г. Клопштока (Klopstocks Oden und Lieder beim Clavier zu singen in Musik gesetzt), мечтал о создании немецкой национальной оперы на сюжет Клопштока «Битва Арминия», но этим планам не суждено было осуществиться . Предчувствуя скорый уход, в 1782 году Глюк написал «De profundis » - небольшое сочинение для четырёхголосного хора и оркестра на текст 129-го псалма, которое 17 ноября 1787 года на похоронах композитора было исполнено его учеником и последователем Антонио Сальери .
Творчество
Кристоф Виллибальд Глюк был композитором преимущественно оперным; ему принадлежат 107 опер , из которых и поныне не сходят со сцены «Орфей и Эвридика » (), «Альцеста» (), «Ифигения в Авлиде» (), «Армида» (), «Ифигения в Тавриде» (). Ещё большей популярностью пользуются отдельные фрагменты из его опер, которые давно приобрели самостоятельную жизнь на концертной эстраде: Танец теней (он же «Мелодия») и Танец фурий из «Орфея и Эвридики», увертюры к операм «Альцеста» и «Ифигения в Авлиде» и другие.
Интерес к творчеству композитора возрастает, и за последние десятилетия слушателям были возвращены забытые в своё время «Парис и Елена» ( , Вена, либретто Кальцабиджи), «Аэций», комическая опера «Непредвиденная встреча» ( , Вена, либр. Л. Данкура), балет «Дон Жуан»… Не забыт и его «De profundis».
В конце жизни Глюк говорил, что «только иностранец Сальери» перенял от него его манеры, «ибо ни один немец их изучить не хотел» ; тем не менее реформы Глюка нашли немало последователей в разных странах, из которых каждый по-своему применял его принципы в собственном творчестве, - помимо Антонио Сальери , это прежде всего Луиджи Керубини , Гаспаре Спонтини и Л. ван Бетховен , а позже - Гектор Берлиоз , назвавший Глюка «Эсхилом музыки», и Рихард Вагнер , который полвека спустя столкнулся на оперной сцене всё с тем же «костюмировнным концертом», против которого была направлена реформа Глюка. В России его поклонником и последователем был Михаил Глинка . Влияние Глюка у многих композитоорв заметно и вне оперного творчества; кроме Бетховена и Берлиоза, это относится и к Роберту Шуману .
Глюку принадлежит также ряд сочинений для оркестра - симфоний или увертюр, концерт для флейты с оркестром (G-dur), 6 трио-сонат для 2-х скрипок и генерал-баса, написанных ещё в 40-х годах. В содружестве с Г. Анджолини, кроме «Дон Жуана», Глюк создал ещё три балета: «Александр» (), а также «Семирамида» () и «Китайский сирота» - оба по трагедиям Вольтера.
В астрономии
В честь персонажей оперы Глюка «Армида», названы астероиды (514) Армида , открытый в 1903 году и 579 Sidonia, открытый в 1905 году.
Примечания
Литература
- Рыцарев С. Кристоф Виллибальд Глюк. - М.: Музыка, 1987.
- Кириллина Л. Реформаторские оперы Глюка. - М.: Классика-XXI, 2006. 384 с. ISBN 5-89817-152-5
Ссылки
- Краткое содержание (синопсис) оперы «Орфей» на сайте «100 опер»
- Глюк: ноты произведений на International Music Score Library Project
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Музыканты по алфавиту
- Родившиеся 2 июля
- Родившиеся в 1714 году
- Родившиеся в Баварии
- Умершие 15 ноября
- Умершие в 1787 году
- Умершие в Вене
- Кавалеры ордена Золотой шпоры
- Венская классическая школа
- Композиторы Германии
- Композиторы классической эпохи
- Композиторы Франции
- Оперные композиторы
- Похороненные на Центральном кладбище Вены
Wikimedia Foundation . 2010 .
Кристо ф Виллиба льд Глюк (Christoph Willibald Gluck, 1714–1787) - немецкий композитор. Один из виднейших представителей музыкального классицизма. В 1731–34 учился в Пражском университете, предположительно одновременно занимался композицией у Б. М. Черногорского. В 1736 уехал в Милан, где 4 года учился у Дж. Б. Саммартини. Большинство опер этого периода, в т. ч. «Артаксеркс» (1741), написано на тексты П. Метастазио. В 1746 в Лондоне Глюк поставил 2 пастиччо, участвовал в концерте совместно с Г. Ф. Генделем . В 1746–47 Глюк присоединился к странствующей оперной труппе братьев Минготти, в работе с которой совершенствовался в виртуозном вокальном письме, ставил свои оперы; посетил Дрезден, Копенгаген, Гамбург, Прагу, где стал капельмейстером труппы Локателли. Кульминация этого периода - постановка оперы «Милосердие Тита» (1752, Неаполь). С 1752 жил в Вене, в 1754 стал дирижёром и композитором придворной оперы. В лице интенданта придворной оперы графа Дж. Дураццо Глюк нашёл влиятельного мецената и либреттиста -единомышленника в сфере музыкальной драматургии на пути к реформе оперы-сериа. Важный шаг в этом направлении - сотрудничество Глюка с французским поэтом Ш. С. Фаваром и создание 7-ми музыкальных комедий, ориентирующихся на французский водевиль и комическую оперу («Непредвиденная встреча», 1764). Встреча в 1761 и последующая работа с итальянским драматургом и поэтом Р. Кальцабиджи способствовали осуществлению оперной реформы. Её предтечей явились «танцевальные драмы», созданные Глюком в содружестве с Кальцабиджи и балетмейстером Г. Анджолини (в т. ч. балет «Дон Жуан», 1761, Вена). Постановка «театрального действа» (azione teatrale) «Орфей и Эвридика» (1762, Вена) ознаменовала новый этап творчества Глюка и открыла новую эпоху в европейском музыкальном театре. Однако, выполняя заказы двора, Глюк писал и традиционные оперы-сериа («Триумф Клелии», 1763, Болонья; «Телемах», 1765, Вена). После неудачной постановки оперы «Парис и Елена» в Вене (1770) Глюк предпринял несколько поездок в Париж, где поставил ряд реформаторских опер - «Ифигения в Авлиде» (1774), «Армида» (1777), «Ифигения в Тавриде», «Эхо и Нарцисс» (обе - 1779), а также заново отредактированные оперы «Орфей и Эвридика» и «Альцеста». Все постановки, кроме последней оперы Глюка «Эхо и Нарцисс», имели большой успех. Деятельность Глюка в Париже вызвала ожесточённую «войну глюкистов и пиччиннистов» (последние - приверженцы более традиционного итальянского оперного стиля, представленного в творчестве Н. Пиччинни). С 1781 Глюк практически прекратил творческую деятельность; исключение составили оды и песни на стихи Ф. Г. Клопштока (1786) и др. Творчество Глюка представляет пример целенаправленной реформаторской деятельности в области оперы, принципы которой композитор сформулировал в предисловии к партитуре «Альцесты». Музыка, как считал Глюк, призвана сопутствовать поэзии, усиливать выражаемые в ней чувства. Развитие действия осуществляется главным образом в речитативах -accompagnato, вследствие упразднения традиционного речитатива-secco повышается роль оркестра, драматургически активное значение приобретают хоровые и балетные номера в духе античной драмы, увертюра становится прологом к действию. Объединяющей эти принципы идеей было стремление к «прекрасной простоте», а в композиционном плане - к сквозному драматургическому развитию, преодолевающему номерную структуру оперного спектакля. Оперная реформа Глюка базировалась на музыкально -эстетических принципах Просвещения. В ней отразились новые, классицистские тенденции в развитии музыкального искусства. Идея Глюка о подчинении музыки законам драмы оказала влияние на развитие музыкального театра 19–20 вв., в т. ч. на творчество Л. Бетховена , Л. Керубини, Г. Спонтини, Г. Берлиоза, Р. Вагнера, М. П. Мусоргского . Однако уже во времена Глюка существовала убедительная антитеза подобному пониманию музыкальной драмы в операх В. А. Моцарта , который в своей концепции музыкального театра исходил из приоритета музыки. Стилю Глюка присущи простота, ясность, чистота мелодики и гармонии, опора на танцевальные ритмы и формы движения, скупое использование полифонических приёмов. Особую роль приобретает речитатив-accompagnato, мелодически рельефный, напряжённый, связанный с традициями французской театральной декламации. У Глюка встречаются моменты интонационной индивидуализации персонажа в речитативе («Армида»), характерна опора на компактные вокальные формы арий и ансамблей, также на сквозные по форме ариозо.
Сочинения: Оперы (свыше 40) - Орфей и Эвридика (1762, Вена; 2-я редакция 1774, Париж), Альцеста (1767, Вена; 2-я редакция 1774, Париж), Парис и Елена (1770, Вена), Ифигения в Авлиде (1774), Армида (1777), Ифигения в Тавриде (1779), Эхо и Нарцисс (1779; все - Париж); оперы-сериа (свыше 20), в т. ч. Артаксеркс (1741), Демофонт (1742, обе - Милан), Пор (1744, Турин), Аэций (1750, Прага), Милосердие Тита (1752, Неаполь), Антигона (1756, Рим), Король-пастух (1756, Вена), Триумф Клелии (1763, Болонья), Телемах (1765, Вена) и др.; комические оперы Остров Мерлина (1758), Адский шум (Le diable a quatre, 1759), Осаждённая Цитера (1759), Волшебное дерево (1759), Исправившийся пьяница (1760), Обманутый кади (1761), Непредвиденная встреча (1764; все - Вена) и др.; пастиччо; балеты (5), в т. ч. Дон Жуан (1761), Александр (1764), Семирамида (1765, все - Вена); камерно-инструментальные сочинения; оды и песни на стихи Ф. Г. Клопштока (1786) и др.
Дата рождения: 2 июля 1714 года.
Дата смерти: 15 ноября 1787 года.
Место рождения: Эрасбах, Бавария.
Глюк Кристоф Виллибальд – именитый композитор, творивший в Австрии. Также Кристоф Глюк известен как реформатор итальянской оперы.
Кристоф появился на свет в Баварии, в семье лесника. С детства мальчика увлекала музыка, но отец не разделял этой страсти и не допускал мысли, что его первенец станет музыкантом.
Подросток завершил обучение в иезуитской академии и ушел из дома. К семнадцати годам он добрался до Праги и смог поступить в университет, на факультет философии.
Чтобы подработать, был певчим в церкви, играл на скрипке в составе передвижных музыкальных групп. Тем не менее, он находил время на уроки музыки, которые ему давал композитор Б. Черногорский.
После завершения обучения Кристоф уехал в Вену, и там был приглашен А. Мельци стать придворным музыкантом при капелле в Милане. Уехав туда, молодой человек получил знания не только в теории композиции, но и изучил множество опер самых выдающихся мастеров этого жанра. Вскоре сам Кристоф создал оперу, и она была поставлена в Милане.
Премьера прошла с успехом, последовали новые заказы и были написаны еще четыре не менее успешных оперы. Став успешным, композитор уехал на гастроли в Лондон, а затем в Вену.
Вскоре он решил насовсем остаться в Вене и принял предложение князя Саксен –Хильдбургхаузенского стать капельмейстером его оркестра. Каждую неделю этот оркестр давал концерт, на котором исполнялись саамы разнообразные произведения.
Кристоф, как руководитель, еще иногда становился за дирижерский пульт, пел, играл на разных инструментах. Вскоре композитор стал руководить придворной оперой. Он стал одним из ее реформаторов и популяризаторов оперы французской.
Он смог из комедийного жанра сделать драматически направленный жанр. Кроме того, он обучал музыке эрцгерцогиню Марию – Антуанетту. Когда она вышла замуж за французского наследника, то предложила и своему преподавателю перебраться в Париж.
Там он продолжил ставить оперы и создавать новые. В Париже он создал свое лучшее произведение – «Ифигению в Тавриде». После премьеры последней оперы композитора у него случился инсульт.
Спустя два года произошел еще один, что не могло не сказаться на возможности работать.
Тем не менее, он создал небольшое произведение, которое был исполнено в день его похорон в 1787 году.
Достижения Кристофа Глюка:
Реформатор итальянской и французской оперы
Создал около 50 опер
Автор ряда сочинений для оркестра
Был вдохновителем Шумана, Бетховена, Берлиоза
Даты из биографии Кристофа Глюка:
1714 г. появился на свет
1731 г. обосновался в Праге
1736 г. переехал в Вену
1741 г. первая постановка оперы в Италии
1745 г. гастроли в Лондоне
1752 г. поселился в Вене
1756 г. получил орден «Золотой шпоры»
1779 г. случился инсульт
1787 г. скончался
Кристоф Виллибальд Глюк (1714-1787) - выдающийся оперный композитор и драматург, осуществивший во второй половине XVIII века реформу итальянской оперы-seria и французской лирической трагедии. Старший современник Й.Гайдна и В. А. Моцарта, тесно связанный с музыкальной жизнью Вены, К.В. Глюк примыкает к венской классической школе.
Реформа Глюка явилась отражением просветительских идей. Накануне Великой французской революции 1789 года перед театром встала ответственная задача не развлекать, а воспитывать слушателя. Однако, ни итальянская опера-seria, ни французская «лирическая трагедия» с этой задачей не справлялись. Они, в основном, подчинялись аристократическим вкусам, что проявлялось в развлекательной, легковесной трактовке героических сюжетов с их обязательной счастливой концовкой, и в неумеренном пристрастии к виртуозному пению, совершенно заслонившим содержание.
Наиболее передовые музыканты ( , Рамо) пытались видоизменить облик традиционной оперы, однако частичных изменений было мало. Глюк стал первым композитором, который сумел создать оперное искусство, созвучное современной ему эпохе. В его творчестве мифологическая опера, переживавшая острейший кризис, превратилась в подлинную музыкальную трагедию, наполненную сильными страстями и раскрывающую высокие идеалы верности, долга, готовности к самопожертвованию.
К осуществлению реформы Глюк подошел уже на пороге своего 50-летия - зрелым оперным мастером, имеющим большой опыт работы в различных европейских оперных театрах. Он прожил удивительную жизнь, в которой были и борьба за право стать музыкантом, и странствия, и многочисленные гастроли, которые обогащали запас музыкальных впечатлений композитора , помогли завязать интересные творческие контакты, ближе познакомиться с различными оперными школами. Глюк много учился: сначала - на философском факультете Пражского университета, потом у знаменитого чешского композитора Богуслава Черногорского, а в Италии - у Джованни Саммартини. Он проявил себя не только как композитор, но и как капельмейстер, режиссер-постановщик своих опер, музыкальный писатель. Признанием авторитета Глюка в музыкальном мире стало его награждение папским орденом Золотой шпоры (с тех пор за композитором укрепилось прозвище, с которым он вошел в историю - «Кавалер Глюк») .
Реформаторская деятельность Глюка протекала в двух городах - Вене и Париже, поэтому в творческой биографии композитора можно выделить три периода:
- I - дореформаторский - с 1741 (первая опера - «Артаксеркс») по 1761 (балет «Дон-Жуан»).
- II - венский реформаторский - с 1762 по 1770 год, когда были созданы 3 реформаторских оперы. Это «Орфей» (1762), «Альцеста» (1767) и «Парис и Елена» (1770). (Помимо них было написаны и другие оперы, не имеющие прямого отношения к реформе). Все три оперы написаны на либретто итальянского поэта Раньери Кальцабиджи - единомышленника и постоянного сотрудника композитора в Вене. Не найдя должной поддержки у венской публики Глюк отправляется в Париж.
- III - парижский реформаторский - c 1773 (переезд в Париж) по 1779 год (возвращение в Вену). Годы, проведенные в столице Франции, стали временем наивысшей творческой активности композитора. Он пишет и ставит в Королевской академии музыки новые реформаторские оперы. Это «Ифигения в Авлиде» (по трагедии Ж. Расина, 1774), «Армида» (по поэме Т. Тассо «Освобожденный Иерусалим», 1777), «Ифигения в Тавриде» (по драме Г. де ла Туш, 1779), «Эхо и Нарцисс» (1779), перерабатывает «Орфея» и «Альцесту», сообразуясь с традициями французского театра.
Деятельность Глюка всколыхнула музыкальную жизнь Парижа, вызвала острейшую полемику, которая в музыкальной истории известна как «война глюкистов и пиччинистов» . На стороне Глюка были французские просветители (Д. Дидро, Ж. Руссо и другие), которые приветствовали рождение истинно высокого героического стиля в опере.
Основные положения своей реформы Глюк сформулировал в предисловии к «Альцесте». Его по праву считают эстетическим манифестом композитора, документом исключительной важности.
Когда я предпринял положить на музыку «Альцесту», я ставил себе целью избежать тех излишеств, которые с давних пор были введены в итальянскую оперу благодаря недомыслию и тщеславию певцов и чрезмерной угодливости композиторов и которые превратили ее из самого пышного и прекрасного зрелища в самое скучное и смешное. Я хотел свести музыку к ее настоящему назначению - сопутствовать поэзии, дабы усиливать выражение чувств и придавать больший интерес сценическим ситуациям, не прерывая действие и не расхолаживая его ненужными украшениями. Мне казалось, что музыка должна сыграть по отношению к поэтическому произведению ту же роль, какую по отношению к точному рисунку играет яркость красок и светотень, которые способствуют оживлению фигур, не изменяя их контуров.
Я остерегался прерывать актера во время пышного диалога, чтобы дать ему выждать скучную ритурнель, или останавливать его посреди фразы на удобной гласной, чтобы он в длинном пассаже продемонстрировал подвижность своего прекрасного голоса, или переводил дыхание во время каденции оркестра.
В конце концов я хотел изгнать из оперы все те дурные излишества, против которых уже долгое время тщетно протестовали здравый смысл и хороший вкус.
Я полагал, что увертюра должна как бы предупреждать зрителей о характере действия, которое развернется перед их взором; что инструменты оркестра должны вступать сообразно интересу действия и нарастанию страстей; что следует больше всего избегать в диалоге резкого разрыва между арией и речитативом и не прерывать некстати движение и напряженность сцены.
Я думал также, что главная задача моей работы должна свестись к поискам прекрасной простоты, и потому я избегал демонстрировать нагромождение эффектных трудностей в ущерб ясности; и я не придавал никакой цены открытию нового приема, если таковой не вытекал естественно из ситуации и не был связан с выразительностью. Наконец, нет такого правила, которым я с охотностью не пожертвовал бы ради силы впечатления.
Первым пунктом этого предисловия является вопрос о взаимоотношении музыки и драмы (поэзии) - что из них важнее в синтетическом искусстве оперы? Вопрос этот можно назвать «вечным», поскольку он существует столько лет, сколько и сама опера. Любая эпоха, чуть ли не каждый оперный автор придавали двум этим составляющим музыкальной драмы свой смысл. В ранней флорентийской опере проблема решалась «в пользу поэзии»; Монтеверди, а впоследствии Моцарт на первое место возвели музыку.
Глюк в своем понимании оперы «шагал в ногу» со своим временем. Как истинный представитель эпохи Просвещения он стремился возвысить роль драмы, как главного выразителя содержания. Музыка же, по его мнению, должна подчиняться, сопутствовать драме.
Основная тематика реформаторских опер Глюка связана с античными сюжетами героико-трагического характера. Главный вопрос, движущий этими сюжетами - это вопрос жизни и смерти, а не любовных взаимоотношений между галантными персонажами. Если герои Глюка переживают любовь, то ее сила и истинность подвергается испытанию смертью («Орфей», «Альцеста»), а в ряде случаев тема любви вообще становится второстепенной («Ифигения в Авлиде») или совершенно отсутствует («Ифигения в Тавриде»). Зато отчетливо акцентируются мотивы самопожертвования во имя гражданского долга (Альцеста спасает в лице Адмета не просто любимого мужа, но и царя; Ифигения идет в Авлиде на алтарь из благочестия и ради сохранения согласия между греками, а сделавшись жрицей в Тавриде отказывается поднять руку на Ореста не только из родственных чувств, но и потому, что он - законный монарх).
Создавая исключительно возвышенное и серьезное искусство, Глюк жертвует очень многим:
- почти всеми развлекательными моментами (в «Ифигении в Тавриде» нет даже обыкновенных балетных дивертисментов);
- красивым пением;
- побочными линиями лирического или комического свойства.
Он почти не дает зрителю «перевести дух», отвлечься от хода драмы.
В результате возникает спектакль, в котором все компоненты драматургии логически целесообразны и выполняют определенные, необходимые функции в общей композиции:
- хор и балет становятся полноправными участниками действия;
- интонационно выразительные речитативы естественно сливаются с ариями, мелодика которых свободна от излишеств виртуозного стиля;
- увертюра предвосхищает эмоциональный строй будущего действия;
- относительно законченные музыкальные номера объединяются в большие сцены.
В 1745 г. композитор гастролировал в Лондоне. Сильнейшее впечатление произвели на него . Это возвышенное, монументальное, героическое искусство стало для Глюка важнейшим творческим ориентиром.
Немецкий писатель-романтик Э.Т.А. Гофман именно так назвал одну из лучших своих новелл.
Пытаясь поколебать позиции Глюка, его противники специально пригласили в Париж итальянского композитора Н. Пиччинни, пользовавшегося в то время европейским признанием. Однако сам же Пиччини относился к Глюку с искренней симпатией.
«Прежде чем приступить к работе, я стараюсь забыть, что я музыкант», - так говорил композитор Кристоф Виллибальд Глюк, и эти слова лучше всего характеризуют его реформаторский подход к сочинению опер. Глюк «вырвал» оперу из-под власти придворной эстетики. Он придал ей величие идей, психологическую правдивость, глубину и силу страстей.
Кристоф Виллибальд Глюк родился 2 июля 1714 года в Эрасбахе, что в австрийской земле Фальц. В раннем детстве он часто переезжал с одного места на другое в зависимости от того, в каком из дворянских угодий служил его отец-лесничий. С 1717 года он жил в Чехии. Зачатки музыкальных знаний он получил в иезуитской коллегии в Комотау. После её окончания в 1731 году Глюк стал изучать философию в Пражском университете и учиться музыке у Богуслава Матея Черногорского. К сожалению, Глюк, живший в Чехии до двадцати двух лет, не получил у себя на родине такого же крепкого профессионального образования, как его коллеги в странах Центральной Европы.
Недостаточность школьного обучения компенсировалась той силой и свободой мысли, которая позволила Глюку обращаться к новому и актуальному, лежащему за пределами узаконенных норм.
В 1735 году Глюк становится домашним музыкантом во дворце князей Лобковиц в Вене. Первое пребывание Глюка в Вене оказалось непродолжительным: на одном из вечеров в салоне князей Лобковиц с молодым музыкантом познакомился итальянский аристократ и меценат А.М. Мельци. Очарованный искусством Глюка, он пригласил его в свою домашнюю капеллу в Милане.
В 1737 году Глюк вступил в свою новую должность в доме Мельци. За четыре года, прожитые в Италии, он сблизился с крупнейшим миланским композитором и органистом Джованни Баттиста Саммартини, став его учеником, а позднее - близким другом. Руководство итальянского маэстро помогло Глюку завершить своё музыкальное образование. Однако оперным композитором он стал главным образом благодаря своему врожденному инстинкту музыкального драматурга и дару острой наблюдательности. 26 декабря 1741 года придворный театр «Реджио-Дукаль» в Милане открыл новый сезон оперой «Артаксеркс» дотоле никому не известного Кристофа Виллибальда Глюка. Ему шел двадцать восьмой год - возраст, в котором другие композиторы XVIII века успевали достигнуть всеевропейской известности.
Для своей первой оперы Глюк избрал либретто Метастазио, вдохновлявшее многих композиторов XVIII века. Глюк специально дописал арию в традиционной итальянской манере с целью оттенить перед слушателями достоинства своей музыки. Премьера прошла со значительным успехом. Выбор либретто пал на «Деметрия» Метастазио, переименованного по имени главной героини в «Клеониче».
Слава Глюка быстро растет. Миланский театр снова стремится открыть свой зимний сезон его оперой. Глюк сочиняет музыку на либретто Метастазио «Демофонт». Эта опера имела в Милане столь большой успех, что вскоре была поставлена также в Реджио и Болонье. Затем одна за другой в городах северной Италии ставятся новые оперы Глюка: «Тигран» - в Кремоне, «Софонисба» и «Ипполит» - в Милане, «Гипермнестра» - в Венеции, «Пор» - в Турине.
В ноябре 1745 года Глюк появляется в Лондоне, сопровождая своего прежнего патрона князя Ф.Ф. Лобковица. За неимением времени композитор подготовил «пастиччо», то есть скомпоновал оперу из ранее сочиненной музыки. Состоявшаяся в 1746 году премьера двух таких его опер - «Падение гигантов» и «Артамен» - прошла без особого успеха.
В 1748 году Глюк получил заказ на оперу для придворного театра в Вене. Обставленная с пышным великолепием премьера «Узнанной Семирамиды» весной того же года принесла композитору подлинно большой успех, ставший началом его триумфов при венском дворе.
Дальнейшая деятельность композитора связана с труппой Дж. Б. Локателли, заказавшего ему оперу «Аэцио» для исполнения на карнавальных торжествах 1750 года в Праге.
Удача, сопровождавшая пражскую постановку «Аэцио», принесла Глюку новый оперный контракт с труппой Локателли. Казалось, что отныне композитор всё более тесно связывает свою судьбу с Прагой. Однако в это время произошло событие, резко изменившее его прежний образ жизни: 15 сентября 1750 года он вступил в брак с Марианной Пергин - дочерью богатого венского купца. Глюк впервые познакомился со своей будущей спутницей жизни ещё в 1748 году, когда работал в Вене над «Узнанной Семирамидой». Несмотря на значительную разницу в возрасте, между 34-летним Глюком и 16-летней девушкой возникло искреннее глубокое чувство. Унаследованное Марианной от отца солидное состояние сделало Глюка материально независимым и позволило ему в дальнейшем всецело посвятить себя творчеству. Окончательно обосновавшись в Вене, он покидает её лишь для присутствия на многочисленных премьерах своих опер в других Городах Европы. Во всех поездках композитора неизменно сопровождает супруга, окружавшая его вниманием и заботой.
Летом 1752 года Глюк получает новый заказ от директора знаменитого театра «Сан Карло» в Неаполе - одного из лучших в Италии. Он пишет оперу «Титово милосердие», принесшую ему большой успех.
После триумфального исполнения «Тита» в Неаполе Глюк возвращается в Вену общепризнанным мастером итальянской оперы-сериа. Между тем слава популярной арии достигла столицы австрийской империи, вызвав интерес к её творцу со стороны Принца Иозефа фон Хильдбургхаузена - фельдмаршала и музыкального мецената. Он пригласил Глюка возглавить в качестве «концертмейстера» музыкальные «академии», еженедельно проводившиеся в его дворце. Под руководством Глюка эти концерты скоро стали одними из наиболее интересных событий музыкальной жизни Вены; на них выступали выдающиеся вокалисты и инструменталисты.
В 1756 году Глюк отправился в Рим для выполнения заказа знаменитого театра Арджентина; ему предстояло написать музыку к либретто Метастазио «Антигона». В то время выступление перед римской публикой представляло для любого оперного композитора серьёзнейшее испытание.
«Антигона» имела в Риме очень большой успех, и Глюку был пожалован орден «Золотой шпоры». Этим древним по своему происхождению орденом награждались с целью поощрения выдающиеся представители науки и искусства.
В середине XVIII века искусство певцов-виртуозов достигает своей вершины, и опера становится исключительно местом демонстрации певческого искусства. Из-за этого в большой мере утрачивалась связь музыки с самой драмой, что было характерно для античности.
Глюку было уже около пятидесяти лет. Любимец публики, награжденный почетным орденом, автор множества опер, написанных в сугубо традиционном декоративном стиле, он, казалось, не мог открыть в музыке новые горизонты. Интенсивно работавшая мысль долгое время не прорывалась на поверхность, почти не отражалась на характере его изящного, аристократически холодного творчества. И вдруг на рубеже 1760-х годов в его произведениях появились отступления от условного оперного стиля.
Сначала в опере, относящейся к 1755 году - «Оправданная невинность», - намечается отход от принципов, господствовавших в итальянской опере-сериа. За ней следует балет «Дон-Жуан» на сюжет Мольера (1761 год) - ещё один предвестник оперной реформы.
Это не было случайностью. Композитор отличался удивительной восприимчивостью к новейшим веяниям современности, готовностью к творческой переработке самых разнообразных художественных впечатлений.
Стоило ему в молодые годы услышать в Лондоне только что созданные и ещё не известные в континентальной Европе оратории Генделя, как их возвышенный героический пафос и монументальная «фресковая» композиция стали органическим элементом его собственных драматических концепций. Наряду с влияниями пышной «барочной» генделевской музыки Глюк перенял из музыкальной жизни Лондона покоряющую простоту и кажущуюся наивность английских народных баллад.
Достаточно было его либреттисту и соавтору реформы Кальцабиджи обратить внимание Глюка на французскую лирическую трагедию, как он мгновенно заинтересовался её театрально-поэтическими достоинствами. Появление при венском дворе французской комической оперы также отразилось на образах его будущих музыкальных драм: они спустились с ходульной высоты, культивировавшейся в опере-сериа под влиянием «эталонных» либретто Метастазио, и сблизились с реальными персонажами народного театра. Передовая литературная молодежь, задумавшаяся над судьбами современной драмы, без труда вовлекла Глюка в круг своих творческих интересов, заставивших его критически взглянуть на устоявшиеся условности оперного театра. Подобных примеров, говорящих об острой творческой восприимчивости Глюка к новейшим течениям современности, можно было бы привести много. Глюк понял, что основными в опере должны стать музыка, развитие сюжета и театральное действо, а вовсе не артистичное пение с колоратурой и техническими излишествами, подчинённое единому шаблону.
Опера «Орфей и Эвридика» была первым произведением, в котором Глюк осуществил новые идеи. Её премьера в Вене 5 октября 1762 года положила начало оперной реформе. Глюк написал речитатив так, чтобы на первом месте был смысл слов, партия оркестра подчинялась общему настроению сцены, а поющие статичные фигуры начали, наконец, играть, проявили артистические качества, и пение объединилось бы с действием. Техника пения существенно упростилась, но зато стала естественнее и гораздо привлекательнее для слушателей. Увертюра в опере также способствовала введению в атмосферу и настроение последующего действия. К тому же Глюк превратил хор в непосредственную составную часть течения драмы. Чудесная неповторимость «Орфея и Эвридики» в её «итальянской» музыкальности. Драматургическая структура основывается здесь на законченных музыкальных номерах, которые, подобно ариям итальянской школы, пленяют своей мелодической красотой и завершённостью.
Следом за «Орфеем и Эвридикой» Глюк через пять лет завершает «Альцесту» (либретто Р. Кальцабиджи по Еврипиду) - драма величественных и сильных страстей. Гражданская тема здесь проводится последовательно через конфликт между общественной необходимостью и личными страстями. Её драматургия концентрируется вокруг двух эмоциональных состояний - «страха и скорби» (Руссо). В театрально-сюжетной статичности «Альцесты», в известной обобщенности, в суровости её образов есть нечто ораториальное. Но при этом присутствует сознательное стремление освободиться от господства завершённых музыкальных номеров и следовать за поэтическим текстом.
В 1774 году Глюк переезжает в Париж, где в атмосфере предреволюционного подъема получила завершение его оперная реформа и под бесспорным влиянием французской театральной культуры родилась новая опера «Ифигения в Авлиде» (по Расину). Это первая из трёх опер, созданных композитором для Парижа. В отличие от «Альцесты», тема гражданской героики построена здесь с театральной многоплановостью. Главная драматургическая ситуация обогащена лирической линией, жанровыми мотивами, пышными декоративными сценами.
Высокий трагедийный пафос сочетается с бытовыми элементами. В музыкальной структуре примечательны отдельные моменты драматических кульминаций, выделяющиеся на фоне более «обезличенного» материала. «Это „Ифигения“ Расина, переделанная в оперу», - говорили о первой французской опере Глюка сами парижане.
В следующей опере «Армида», написанной в 1779 году (либретто Ф. Кино), Глюк, по его собственному выражению, «старался быть... скорее поэтом, живописцем, чем музыкантом». Обращаясь к либретто прославленной оперы Люлли, он хотел возродить приемы французской придворной оперы на основе новейшего, развитого музыкального языка, новых принципов оркестровой выразительности и достижений его собственной реформаторской драматургии. Героическое начало в «Армиде» переплетается с фантастическими картинами.
«Я с ужасом жду, как бы не вздумали сравнивать „Армиду“ и „Альцесту“, - писал Глюк, - ...одна должна вызывать слезу, а другая давать чувственные переживания».
И, наконец, удивительнейшая «Ифигения в Тавриде», сочиненная в том же 1779 году (по Еврипиду)! Конфликт между чувством и долгом выражен в ней в психологическом плане. Картины душевного смятения, страданий, доведенных до пароксизмов, образуют центральный момент оперы. Картина грозы - характерно французский штрих - воплощена во вступлении симфоническими средствами с небывалой остротой предчувствия трагедии.
Подобно девяти неповторимым симфониям, «складывающимся» в единое понятие бетховенского симфонизма, эти пять оперных шедевров, столь родственных между собой и вместе с тем столь индивидуальных, образуют новый стиль в музыкальной драматургии XVIII века, вошедший в историю под названием оперной реформы Глюка.
В величественных трагедиях Глюка, раскрывающих глубину душевных конфликтов человека, поднимающих гражданственные проблемы, родилось новое представление о музыкально-прекрасном. Если в старой придворной опере Франции «предпочитали... остроумие чувству, галантность страстям, а изящество и колорит стихосложения патетичности, требуемой... ситуацией», то в глюковской драме высокие страсти и острые драматические столкновения разрушили идеальную упорядоченность и утрированное изящество придворного оперного стиля.
Каждое отступление от ожидаемого и привычного, каждое нарушение стандартизированной красоты Глюк аргументировал глубоким анализом движений человеческой души. В подобных эпизодах и рождались те смелые музыкальные приёмы, которые предвосхитили искусство «психологического» XIX века. Не случайно в эпоху, когда оперы в условном стиле отдельными композиторами писались десятками и сотнями, Глюк на протяжении четверти века создал всего пять реформаторских шедевров. Но каждый из них неповторим по своему драматургическому облику, каждый сверкает индивидуальными музыкальными находками.
Прогрессивные усилия Глюка внедрялись в практику не так легко и гладко. В историю оперного искусства даже вошло такое понятие, как война пиччинистов - сторонников старых оперных традиций - и глюкистов, которые в новом оперном стиле, наоборот, видели осуществление своей давнишней мечты о подлинной музыкальной драме, тяготеющей к античности.
Приверженцев старого, «пуристов и эстетов» (как заклеймил их Глюк), отталкивало в его музыке «отсутствие утонченности и благородства». Они упрекали его в «потере вкуса», указывали на «варварский и экстравагантный» характер его искусства, на «крики физической боли», «конвульсивные рыдания», «вопли горести и отчаяния», которые вытеснили прелесть плавной, уравновешенной мелодии.
Сегодня эти упреки представляются смешными и безосновательными. Судя о новаторстве Глюка с исторической отстранённостью, можно убедиться в том, что он удивительно бережно сохранял те художественные приемы, которые вырабатывались в оперном театре на протяжении предшествующего полуторавекового периода и образовали «золотой фонд» его выразительных средств. В музыкальном языке Глюка очевидна преемственная связь с выразительной и ласкающей слух мелодичностью итальянской оперы, с изящным «балетным» инструментальным стилем французской лирической трагедии. Но в его глазах «истинная цель музыки» состояла в том, чтобы «дать поэзии больше новой выразительной силы». Поэтому, стремясь с максимальной полнотой и правдивостью воплотить в музыкальных звуках драматическую идею либретто (а поэтические тексты Кальцабиджи были насыщены подлинным драматизмом), композитор настойчиво отвергал все противоречившие этому декоративные и трафаретные приёмы. «Не на месте примененная красота не только теряет большую часть своего эффекта, но и вредит, сбивая с пути слушателя, который не находится уже в расположении, нужном для того, чтобы с интересом следить за драматическим развитием», - говорил Глюк.
И новые выразительные приёмы композитора действительно разрушали условную типизированную «красивость» старого стиля, но зато максимально расширяли драматические возможности музыки.
Именно у Глюка в вокальных партиях появились речевые, декламационные интонации, противоречившие «сладостной» плавной мелодичности старой оперы, но правдиво отражающие жизнь сценического образа. Навсегда исчезли из его опер замкнутые статичные номера стиля «концерта в костюмах», разделенные сухими речитативами. Их место заняла новая композиция крупного плана, построенная по сценам, способствующая сквозному музыкальному развитию и подчёркивающая музыкально-драматические кульминации. Оркестровая партия, обречённая в итальянской опере на жалкую роль, стала участвовать в развитии образа, и в глюковских оркестровых партитурах раскрылись неведомые дотоле драматические возможности инструментальных звучаний.
«Музыка, сама музыка, перешла в действие...» - писал о глюковской опере Гретри. И в самом деле, впервые на протяжении вековой истории оперного театра идея драмы воплотилась в музыке с такой полнотой и художественным совершенством. Удивительная простота, определившая облик каждой выраженной Глюком мысли, оказалась также несовместимой со старыми эстетическими критериями.
Далеко за пределы этой школы, в оперной и инструментальной музыке разных стран Европы, внедрялись эстетические идеалы, драматургические принципы, формы музыкального выражения, разработанные Глюком. Вне глюковской реформы не созрело бы не только оперное, но и камерно-симфоническое творчество позднего Моцарта, а в известной степени и ораториальное искусство позднего Гайдна. Между Глюком и Бетховеном преемственность так естественна, так очевидна, что кажется, будто музыкант старшего поколения завещал великому симфонисту продолжить начатое им дело.
Последние годы жизни Глюк провёл в Вене, куда возвратился в 1779-м. Композитор скончался 15 ноября 1787 года в Вене. Прах Глюка, вначале погребённый на одном из окрестных кладбищ, был впоследствии перенесён на центральное городское кладбище, где покоятся все выдающиеся представители музыкальной культуры Вены.
1. еще пять штук, пожалуйста...
Глюк мечтал дебютировать со своей оперой в английской Королевской академии музыки, которая ранее называлась Большим оперным театром. Композитор послал в дирекцию театра партитуру оперы "Ифигения в Авлиде". Директор откровенно испугался этого необычного - ни на что не похожего - произведения и решил подстраховаться, написав Глюку следующий ответ: "Если господин Глюк обязуется представить не менее шести столь же великолепных опер, я буду первым способствовать представлению "Ифигении". Без этого - нет, ибо эта опера превосходит и уничтожает все, что существовало ранее".
2. чуть-чуть не то
Некий довольно богатый и знатный дилетант от скуки решил заняться музыкой и для начала сочинил оперу... Глюк, которому он отдал ее на суд, возвращая рукопись, сказал со вздохом:
- Знаете, любезный, ваша опера довольно мила, но...
- Вы полагаете, ей чего-то недостает?
- Пожалуй.
- Чего же?
- Полагаю, бедности.
3. простой выход
Проходя как-то мимо одного магазина, Глюк поскользнулся и разбил стекло витрины. Он спросил хозяина магазина, сколько стоит стекло, и узнав, что полтора франка, дал ему монету в три франка. Но у хозяина не оказалось сдачи, и он уже хотел пойти к соседу, чтобы разменять деньги, но был остановлен Глюком.
- Не тратьте зря времени, - сказал тот. - Сдачи не надо, лучше я как-нибудь еще раз разобью вам стекло...
4. "главное, чтобы костюмчик сидел..."
На репетиции "Ифигении в Авлиде" Глюк обратил внимание на необычайно грузную, как говорят, "несценическую" фигуру певца Ларриве, исполнявшего партию Агамемнона, и не преминул заметить это вслух.
- Терпение, маэстро, - сказал Ларриве, - вы ведь не видели меня в костюме. Готов спорить на что угодно, что в костюме я неузнаваем.
На первой же репетиций в костюмах Глюк крикнул из партера:
- Ларриве! Вы проспорили! К сожалению, я узнал вас без труда!
Загрузка...
