Вопрос о начале Кавказской войны по-прежнему остается предметом научных споров. Некоторые ученые относят развязывание военных действий между правительственными войсками и непокоренными горцами к началу XIX в. Другие настаивают на том, что они начались с 1816 г., когда командующим Отдельным Кавказским корпусом был назначен А.П. Ермолов, проводивший покорение Кавказа чрезвычайно жесткими мерами. Исследователи сходятся в одном - причины присоединения к России Северного Кавказа носили исключительно стратегический характер, а само присоединение было явной военной акцией. Дело в том, что после добровольного присоединения к империи значительной части Закавказья Северный Кавказ становился важным транспортным и стратегическим пунктом российской внешней политики.
Для успешной борьбы с горцами Ермолов решил выстроить новую линию укреплений по реке Сунже. Финансовая тяжесть возведения крепостей и дорог ложилась на местное население, облагавшееся денежными или натуральными повинностями. Горцы отвечали на это или отказом, или прямым сопротивлением. В 1819 г. 90-тысячные российские войска начали массированное наступление на горные районы Чечни и Дагестана, вынуждая их правителей к насильственной присяге российскому императору, которая на деле маю что изменила в их отношении к Петербургу. Движение горцев Кавказа, начавшееся в 1820-е гг., носило сложный, неоднозначный характер. В нем переплелись мотивы национaльно-освободительной борьбы, попытки крестьянства облегчить свое положение, желание феодализирующейся местной знати укрепить свой престиж и сильное чувство религиозного протеста против "неверных" (немусульман), разрушающих традиционные устои жизни горцев.
Знаменем борьбы жителей Кавказа сделался мюридизм - особая разновидность ислама. Его последователи посвящали себя духовному совершенствованию, а потому не только выполняли заповеди Корана, но и вели аскетический образ жизни. Они считали, что мусульманин не может быть подданным иноверца. Крестьяне же видели в равенстве мюридов перед Аллахом социальное равенство всех людей независимо от их происхождения. К началу 1830-х гг. мулле Гази-Магомеду удалось объединить Чечню и горный Дагестан в военно-теократическое государство - имамат. Гази-Маго-мед призвал горцев к газавату - священной войне против "неверных". В 1832 г. первый имам погиб в бою с русскими войсками, и его пост занял Гамзат-бек. Однако в том же году он пал жертвой кровной мести, и третьим имамом стал Шамиль.
При нем возникли органы центрального управления имамата: Диван-хан, совет из 32 человек и Тайный совет для решения особо важных дел. Имамат делился на 52 округа, которыми управляли наибы (наместники имама). Все споры решались на основе шариата - свода законов, основанного на правилах ислама. Имамат получил государственные регалии: герб, знамя; была создана армия и народное ополчение, куда зачислялись все мужчины в возрасте от 18 до 50 лет. Вооруженные силы имамата насчитывали от 20 до 30 тыс. человек. Все это вскоре позволило Шамилю вести крупные военные операции против русских войск.
В 1843-45 гг. ему удалось нанести противнику несколько чувствительных поражений. Власть Шамиля была объявлена наследственной, однако период его удач оказался недолгим. Имамат превращался в феодальное государство, а мюриды - в обычных правителей, затевающих постоянные распри друг с другом. Население имамата, недовольное растущими поборами и тяготами войны, стало отходить от движения. Попытки Шамиля вести военные действия совместно с Османской империей потерпели неудачу. По окончании Крымской войны российское правительство сосредоточило на Кавказе около 200 тыс. солдат и офицеров. В 1859 г. им удалось взять последние убежища Шамиля - Ведено и Гу ни б. Имам был перевезен с семьей в Калугу, затем в Киев. В 1871 г. ему разрешили совершить паломничество (хадж) в Мекку, во время которого он умер.
Война на Кавказе, унесшая жизни 77 тыс. русских солдат и офицеров, продолжалась и после сдачи Шамиля. В ходе нее в Турцию эмигрировали более 150 тыс. горцев, не пожелавших оставаться под властью Петербурга. Лишь в 1864 г. на Кавказе был подавлен последний очаг сопротивления и появилась возможность строить мирную жизнь.
Третий кризис восточного вопроса, тесно связанный с решающими событиями на Кавказе, разразился в начале 1850-х гг. Непосредственным поводом к началу Крымской войны 1853-56 гг. явился спор о святых местах в Иерусалиме и его окрестностях. Здесь столкнулись интересы православной и католической церквей, разрешить спор которых должен был турецкий султан, так как святыни находились на территории, принадлежавшей Османской империи. В этих условиях Николай I, надеявшийся окончательно уладить все спорные вопросы с Турцией, допустил грубые дипломатические просчеты.
Он считал, что Австрия поддержит его в столкновении с султаном, будучи благодарной России за помощь в борьбе с венгерской революцией. Во Франции Наполеон III, по мнению российского императора, занимавшийся укреплением своих позиций в стране, не сможет серьезно помешать планам Зимнего дворца. Англии же за соблюдение нейтралитета во время русско-турецкого конфликта Николай I пообещал Египет и Крит, которые, как и Бажаны, должны были выйти из-под турецкого контроля. На самом же деле Россия начинала войну с Османской империей в обстановке полной дипломатической изоляции, поскольку истинной причиной восточного кризиса являлось желание ведущих европейских государств укрепить свои позиции на Бажанах и в Малой Азии и не допустить распространения здесь российского влияния. Уже в 1853 г. Франция и Англия заключили антироссийский альянс, да и Австрия явно их поддерживала.
В мае 1853 г. Россия предъявила Турции ультиматум и вскоре в нарушение международных договоров ввела войска в Дунайские княжества. В ответ Константинополь объявил России войну и начал наступление на Дунае и в Закавказье. В ноябре 1853 г. адмирал П.С. Нахимов сжег турецкую эскадру в Синопской бухте, что послужило сигналом для вступления в войну Англии и Франции. Сосредоточив в болгарской Варне 70-тысячный экспедиционный корпус, они объявили о начале войны с Россией. В сентябре 1854 г. союзники начали высадку в Крыму под Евпаторией. Вскоре на р. Альме состоялось первое сражение с русскими войсками, проигранное не столько их солдатами и офицерами, сколько их командованием во главе с А.С. Меншиковым. Таков же был результат еще двух сражений, данных Меншиковым противнику, рвавшемуся к единственной российской военно-морской базе в Крыму - Севастополю.
В конце октября 1854 г. началась 349-дневная героическая оборона Севастополя. Чтобы противостоять морской артиллерии союзников, командование Черноморского флота затопило свои суда на рейде Севастопольской бухты, а матросы, солдаты и горожане под руководством инженер-полковника Э.И. Тотлебена возвели укрепления на слабых участках обороны города из подручных средств. Защиту Севастополя возглавил вице-адмирал В.А. Корнилов, а после его гибели - П.С. Нахимов. Против осажденных действовала 120-тысячная армия союзников, гораздо лучше вооруженная, обеспеченная обмундированием, продовольствием и фуражом. Однако ей понадобилось 9 штурмов, чтобы занять господствовавшую над южной стороной города высоту - Maлахов курган. Большие потери нес противник от "поисков" (ночных вылазок русских отрядов в расположение осаждавших). Всего под Севастополем союзники потеряли 73 тыс. человек.
В начале августа 1855 г. М.Д. Горчаков, сменивший на посту командующего Крымской армией Меншикова, предпринял неудачную попытку облегчить положение города, дав противнику сражение у Черной речки. 27 августа начался последний штурм Севастополя, во время которого англо-французским войскам удалось овладеть Малаховым курганом. Оставшиеся защитники города по наплавному мосту ушли на левую сторону Севастопольской бухты. Падение Севастополя предопределило исход Крымской войны, на который уже не могли повлиять ни успешные действия Отдельного корпуса на Кавказе, ни результаты нескольких столкновений российских и союзнических войск на Балтике, Кольском полуострове или на Камчатке.
18 марта 1856 г. был подписан Парижский мирный договор, по которому Россия лишалась южной части Бессарабии с устьем Дуная и освобождала занятую ее войсками Карскую область на Кавказе. Самым унизительным для России пунктом договора стаю провозглашение "нейтрализации" Черного моря, т. е. России, как и Османской империи, запрещалось иметь на Черном море военный флот, а на его побережье - военные крепости и арсенаты. Черноморские проливы объявлялись закрытыми для военных судов всех стран, однако в случае начала военных действий юг России оказывался открытым для вторжения неприятеля. Свобода плавания торговых судов всех государств по Черному морю и Дунаю давал простор для широкого проникновения английских, французских и австрийских товаров на Балканы и в Матую Азию. Наконец, Парижский мир лишал Россию шансов на защиту интересов православного населения на территории Османской империи, на особое покровительство жителям Сербии и Дунайских княжеств.
Поражение в Крымской войне привело к изоляции России на международной арене, поставило под угрозу ее престиж великой державы. Оно означаю крах николаевского режима, который не выдержал испытания первым же серьезным кризисом. Правительство России не смогло обеспечить армию и флот современным вооружением и кораблями. Промышленность не успевала за требованиями военного времени, оставив армию без достаточного количества пороха и боеприпасов. Система снабжения войск, разъедаемая взяточничеством и казнокрадством, страдавшая от нехватки удобных транспортных путей, не смогла выполнить свою основную задачу - обеспечить армию продовольствием, фуражом, зимним обмундированием, обувью и т.п. Поражение в Крыму показало "верхам" и прогрессивной части российского общества, что дело не только в том или ином способе политического управления империей. Широкой критике подверглась основа существования страны - ее феодально-крепостническая система. На повестку дня был поставлен вопрос о необходимости структурных социально-экономических преобразований.
приходит к выводу о том, что Россия представляет собой "молодую страну", только выходящую на мировую арену, и ей суждено сказать миру свое слово. Именно России, по мнению мыслителя, суждено выполнить особую миссию Провидения, соединив европейский и азиатский миры с их рационализмом и созерцательностью.
"Философическое письмо" всколыхнуло дворянскую интеллигенцию, заставив ее задуматься об историческом прошлом России и ее месте в современном мире. Националистически настроенное ее крыло (получившее название славянофилов) отстаивало тезис о тупиковом направлении развития Европы и мессианской роли России. Для славянофилов исторический прогресс совпадал с нравственным прогрессом человечества, осуществлявшимся под эгидой христианской религии. Западноевропейская ее разновидность, расколовшись на католицизм и протестантизм, не смогла противостоять идеям материализма и утилитаризма, а потому только православие в силу своего единства сумело сохранить ценности, свойственные истинному христианству.
Оно, по мнению славянофилов, пронизывало жизнь россиян, установив в ней редкое равновесие материальных и духовных интересов. Поэтому главной задачей верховной власти стало сохранение этого равновесия. К сожалению, Петр I, безоговорочно и насильственно проводя нужные, в сущности, реформы, нарушил своими действиями ход естественного развития страны. Бюрократия получила слишком большую власть над населением, церковь превращалась в некий государственный орган, мнение "земли" перестало учитываться в реальной политике правительств. Политический идеал славянофилов, звучавший не слишком внятно: "Сила власти - царю, сила мнения - народу", - казался Зимнему дворцу чересчур радикальным. При желании в нем можно усмотреть намек на создание российского парламента (Земского собора), хотя сами славянофилы говорили лишь о необходимости для властей прислушиваться к чаяниям и оценкам подданных.
Они стояли за отмену крепостного права, реформы в области суда, местного самоуправления, просвещения, ратовали за развитие торговли и промышленности, отстаивали свободу слова и печати. Последнее имело для славянофилов принципиальное значение, поскольку только гласность могла стать реальным оружием в борьбе общества с бюрократией. Принимая в общем виде уваровскую триаду православия, самодержавия и народности, они делали упор на соответствие самодержавия принципам православия и чаяниям народа. Другими словами, оставаясь монархистами, считая самодержавие лучшей для России формой правления, славянофилы -
С другой стороны, Герцен не идеализировал общину и уровень политического развития русского крестьянства. Он сознавал, что общинные порядки подавляют личность, самостоятельность, инициативу крестьянина, а сам крестьянин является скорее стихийным, чем сознательным социалистом. Из всего сказанного вытекали две задачи, стоявшие перед революционерами. Во-первых, требовалось соединить общинные порядки с "западноевропейской наукой", под которой Герцен понимал теорию социализма. Иными словами, посредством широкой пропаганды необходимости радикальных перемен предстояло превратить крестьянина в идейного, сознательного их сторонника. Во-вторых, необходимо было бороться за освобождение общины от власти помещика и чиновника, за приобретение ею подлинной самостоятельности.
В случае успешного освобождения общины от двух этих зол царившие в ней порядки непременно распространились бы на все государственное устройство империи, и она плавно, безболезненно превратилась бы в социалистическое государство (ведь в общинах или рабочих артелях состояло 90 % населения страны). Будучи радикалом, Герцен признавал справедливость революционного переустройства общества, но называл революцию "последним доводом" народных масс. Революционный переворот, по его убеждениям, грозил огромными человеческими, экономическими, культурными потерями, а потому, если можно было обойтись реформами, то лучше использовать именно этот путь.
Теория "русского социализма", конечно, являлась красивой утопией, поскольку русский крестьянин не был стихийным социалистом, а освобождение общины от крепостнических и бюрократических пут стало бы сигналом к широкому развитию капитализма, но никак не "общества социальной справедливости". Однако, в отличие от утопий Сен-Симона и Фурье, герценовская теория не была обращена к власть имущим. Она давала четкую перспективу радикально настроенной части общества, ставила перед ней конкретные цели, а потому сделалась знаменем народничества, определив на 30-35 лет развитие революционного движения в России.
В своих социалистических исканиях Герцен был неодинок. Начиная с зимы 1845 г. на квартире чиновника Министерства иностранных дел М.В. Буташевича-Петрашевского по пятницам собирались представители молодой интеллигенции, из которых в конце концов составился кружок поклонников идей Сен-Симона и Фурье. Петрашевский предпринял попытку издания "Карманного словаря иностранных слов, вошедших в состав русского языка", с помощью которого хотел пропагандировать идеи социализма в русском обществе. Однако уже второй том словаря был запрещен цензурой, а встревоженные власти принялись изымать из продажи и первый том издания.
Постепенно в кружке Петрашевского формировалось радикаль-ное течение во главе с Н.А. Спешневым, надеявшееся вызвать народный бунте целью свержения самодержавия, освобождения крестьян с землей и введения в России парламентской республики. К 1848 г. "пятницы" Петрашевского приобрели отчетливо выраженный политический характер. На них обсуждались проблемы революции, конституционного устройства страны, наделения ее жителей гражданскими и политическими правами. В то же время Спешнев со своими единомышленниками перешел к планированию восстания рабочих уральских заводов, которое должны были поддержать крепостные крестьяне европейской части России. Никто из петрашевцев не предполагал, что в кружке уже несколько месяцев действовал агент полиции.
В ночь на 23 апреля 1849 г. 34 участника кружка были арестованы и заключены в Петропавловскую крепость. Всего к следствию были привлечены 122 человека, и 21 из них был приговорен к расстрелу, хотя суд не смог доказать никакой их вины, кроме "заговора идей". В декабре 1849 г. по приказу Николая I была разыграна страшная инсценировка казни петрашевцев. Им зачитали приговор, одели в белые балахоны и привязали к столбам напротив готовых к стрельбе солдат. В этот момент флигель-адъютант императора огласил помилование петрашевцам и замену им смертной казни ссылкой в Сибирь или отдачей в солдаты. Среди наказанных оказался и Ф.М. Достоевский.
Попытки Петрашевского пропагандировать устройство фаланстеров (коммун), как и надежды Спешнева на народное восстание, оказались тщетными. Фаланстерное устройство общества являлось абсолютной утопией, а для восстания народных масс в России 1840-х гг. не было никаких предпосылок. Однако эти попытки и надежды свидетельствовали о том, что общественное движение в стране становилось в жесткую оппозицию по отношению к правительству и начинало предлагать свои (пусть и утопические) пути развития России. Проблема взаимоотношения власти и общества делалась все более острой, поскольку речь шла не только об улучшении существующей системы, о выправлении правительственной политической линии, но и о замене самодержавного, монархического режима иным, более справедливым, более "народным".
Крымская война 1853-1856 годов была весьма неудачной для России. Военные действия на Кавказе во время этой войны малоизвестны широкой общественности, а ведь именно там они были наиболее успешны. О них и пойдёт речь в отрывке из исследованияе генерал-лейтенанта царской армии А.М. Зайончовского "Восточная война 1853-1856".
В конце 1854 года наместником Кавказа и главнокомандующим отдельным Кавказским корпусом был назначен генерал-адъютант Муравьев 1-й414. Престарелый, но со славным боевым прошлым и чрезвычайно энергичный, генерал Муравьев объехал за зиму и весну расположенные на линии и в действующем корпусе войска и, приняв ряд мер по усилению последних, расположил их следующим образом.
а) Главные силы (21,5 бат., 28 эск., 49 с. и 10 батар.- всего 24,5 тыс. и 76 орудий) под начальством генерал- лейтенанта Бриммера - у Александрополя (здесь же был и наместник);
б) Отряд правого крыла (12 бат., 1 дружина, 15 сот. милиции и 2 батар,- всего 10,2 тыс. чел. и 16 орудий) - генерал-лейтенанта Ковалевского, занимал Ахалцых и Ахалкалаки;
в) Отряд левого крыла (4 бат., 16 сот., 1 батар.- всего 5 тыс. чел. и 8 орудий) генерал-майора Суслова, располагался у подошвы Арарата.
Турецкая Анатолийская армия, предназначенная для обороны Карса и прикрытия путей к Эрзеруму, в начале 1855 г. имела 20 тыс. войск в Карее, 6 тыс. чел. у Сурб-Оганеса, 1,5 тыс. чел. в Эрзеруме и небольшие отряды в Ардагане, Ольте и Кагызман; кроме того, отдельный Батумский корпус был разбросан по Черноморскому побережью вплоть до Сухума.
Главными объектами наших действий в Анатолии должны были явиться крепости Каре и Эрзерум.
Сравнительная малочисленность нашего действующего корпуса и недостаток материальной части привел к тому, что из числа способов к овладению Карсом была избрана блокада и при этом не полная.
Предположено было, став на пути Каре - Эрзерум, окружить крепость посредством сильных подвижных конных отрядов с артиллерией; занять крепость Ардаган, через которую проходило сообщение Карса с Батумом, и город Кагызман, узел путей; лишить неприятеля собранных на пути к Эрзеруму запасов и затем, вместе с Баязедским отрядом, неожиданно напасть на Вели-пашу.
24 мая выступил из-под Александрополя авангард, а 26-го и главные силы, сосредоточившиеся 3 июня в окрестностях Агджы-Кала и Займа.
27-го двинулся к Ардагану отряд генерала Ковалевского, а отряд генерала Суслова в то же время должен был следовать по долине верхнего Евфрата.
4 июня следовавший при главных силах генерал Муравьев произвел усиленную рекогносцировку Карса, причем наши казаки имели удачное столкновение с конницею турок. Главнокомандующий, присоединив к главным силам большую часть Ахалцыхского отряда, предпринял 6 июня фланговый марш от Агджы-Кала к селению Махараджих с целью выйти на сообщение Карса с Эрзерумом, что и было выполнено без помехи.
Начавшиеся дожди ограничили деятельность наших войск отдельными поисками и только когда погода несколько прояснилась, то 16 июня генерал Муравьев, для ближайшей угрозы неприятельским сообщениям, перевел свой отряд в село Каны-Кев.
11 июня Вели-паша отступил к Эрзеруму.
Ожидая подкреплений с Кавказа с целью двинуться к Эрзеруму, генерал Муравьев предпринял удачную экспедицию на Саганлуг для уничтожения турецких запасов.
Постепенно стесняя круг действий гарнизона Карса, генерал Муравьев перевел 30 июня свой корпус на левый берег Карса, в с. Тикме. 3, 7 и 10 июня легкими отрядами был произведен ряд нападений на турецких фуражиров и организованы поиски позади Карса.
16 июля подошли подкрепления: 3 батальона, взвод легкой № 8 батареи и несколько сотен. Желая уничтожить отряд Вели-паши, укреплявшийся у с. Керпи-Кев, генерал Муравьев решил снова перейти Саганлуг и атаковать турок, направив против них с другой стороны отряд генерала Суслова, но медленные и сложные маневры этой операции позволили Вели-паше благополучно уйти по Эрзерумской дороге за хребет Деве-Бойну.
От дальнейшего наступления к Эрзеруму, овладеть которым мы, вероятно, могли, но не были бы в состоянии удержать, генерал Муравьев решил отказаться, и 25-го началось обратно движение наших войск.
Возвратясь, ген. Муравьев, ввиду того, что сообщения Карса с окрестного страною все же окончательно прекращены не были, расположил войска на весьма выгодной для лагеря местности у с. Чифликая по обе стороны Карс-чая и приступил к совершенному обложению крепости.
Состояние верков Карса к этому времени было следующее: на командующих Шорахских высотах были устроены два редута, Тахмас-Табия и Тепе-Табия, вооруженные артиллерией и соединенные ретраншаментом, имевшимся и влево от Тахмас-Табия по склону горы; вправо же от Тепе-Табия до Башибузукской горы тянулись вооруженные артиллериею окопы так называемых Ренисоновских линий; для обороны Чахмахского оврага на горе Ширшане имелась батарея Тетек-Табия.
В общем простиравшаяся по кругу на 17 верст, обширная линия укреплений, хотя и не соответствовала силам гарнизона, но, будучи хорошо устроенной, доставляла укреплениям взаимную оборону и возможность упорной защиты.
Гарнизон крепости составляли 20 тыс. турок и б тыс. башибузуков.
С началом тесной блокады, совпавшей с 1 августа, наши войска были расположены главным образом на позиции у Чифликая и вокруг крепости на протяжении 50 верст. Связанные разъездами отдельные отряды скоро почти совершенно прекратили сообщение крепости с окрестного страною.
Получив сведения о движении из Батума высадившейся там 30-тысячной армии Омера-паши на выручку Карса, генерал Муравьев решился предупредить турок штурмом крепости, направив главную атаку на Шо- рахские и Чахмахские высоты и вспомогательную - против нижнего лагеря.
Для производства штурма войска распределялись следующим образом.
Левая колонна под начальством генерала Ковалевского, силою ок. 3 тыс. пехоты, 1 "/4 тыс. конницы, 16 ор. и 8 ракетн. станков, должна была сосредоточиться у Обсервационной горы и оттуда двинуться против правого крыла Ренисоновских линий, выждав наступление правой колонны; промежуточная колонна генерал-лейтенанта князя Гагарина, силою 2,2 тыс. чел., собравшись впереди села Шорах, должна была двинуться в промежуток между Яриман и Тахмас-Табиями, действуя в связи с прочими колоннами; правая колонна генерал-майора Майделя, силою 6 тыс. чел. пехоты, 400 чел. конницы и 20 орудий, должна была собраться у горы Стол и оттуда начать атаку в 4 часа утра.
Общий резерв: 5 тыс. чел. пехоты, 500 чел. конницы и 22 орудия, имел сборным пунктом сел. Кюмбет, а с началом штурма должен был перейти к подошве горы Муха.
Кроме того, для атаки Чахмахских высот был назначен отряд генерала Базина силою 2,5 тыс. пехоты, 2,3 тыс. чел. конницы, 16 ор. и 8 ракетн. станков и для демонстрации против нижнего лагеря отряд графа Нирода силою 1,5 тыс. человек пехоты, ок. 2 тыс. конницы и 18 орудий.
16 сентября были закончены все содержавшиеся в тайне приготовления и ночью войска выступили к сборным пунктам для того, чтобы на рассвете двинуться на штурм. Однако незадолго до назначенного времени случайный выстрел в колонне генерала Ковалевского возбудил внимание неприятеля, открывшего скоро артиллерийский огонь и занявшего стрелками ложементы.
Построенные в ротные колонны войска генерала Ковалевского почти бегом направились против неприятельских окопов. Но крутость горы оказалась длиннее, нежели рассчитывали, и скоро утомленная первая линия перешла в шаг, в то время когда штуцерный огонь турок стал вырывать страшные жертвы из ее рядов.
Вторая линия, нагнав первую, смешалась с нею и, потеряв почти всех начальников, расстроенная перекрестным огнем турок, остановилась в нескольких шагах от неприятельских укреплений. Генерал Ковалевский бросился вперед, размахивая саблей, за ним устремились смельчаки, но скоро все пали под ударами турок во главе со своим начальником, смертельно раненым. В довершение бедствия задние ряды открыли по туркам огонь и поставили передних между двух огней. Скоро весь скат покрылся трупами.
Колонна князя Гагарина также перешла в наступление вслед за открытием турками огня.
Едва пехота наша стала подниматься по отлогости, ведущей к позиции турок, как огонь их, благодаря заранее отмеченным расстояниям, сделался невыносимым. Однако охотники, под командой подпоручиков Яцына 1 и Симонова, кинулись на люнет Ярым-Ай и овладели им при поддержке следовавшего за ними батальона Ряжского полка; но и этот успех, основанный на отчаянной смелости охотников, оказался непрочным.
Столь же печальна была участь и колонны генерала Майделя.
Полковник Серебряков с одним батальоном мингрельцев атаковал промежуток между Юскес-Табия и Тахмас-Табия; майор Баум с другим Минг рельским батальоном направился правее Тахмас-Табия.
Отряды полковника Моллера и майора Баума под сильнейшим огнем неприятеля ворвались в ретраншамент, выбили турок и захватили 4 орудия.
Генерал Майдель, в свою очередь, повел в атаку грузинских гренадер. Овладев лагерем турок, гренадеры бросились на соседнюю с Тахмас-Табия батарею и взяли с бою 4 орудия; затем ген. Майдель направил карабинер на Тахмас-Табию, а мингрельцев на Юскес-Табию.
Между тем наступление батальона полковника Серебрякова встретило большое препятствие в виде крутизны подъема, приводившего мингрельцев к необходимости не раз останавливаться, чтобы перевести дух. Когда рассвело, головные части увидели перед собой в 80 саженях турецкие укрепления Тахмас-Табия и Юскес-Табия и, не имея времени поджидать, пока вся колонна, частью примкнувшая к эриванцам колонны полковника Моллера, подтянется, пошли на штурм последнего, слабейшего редута, но, к сожалению, были отбиты, потеряв тяжело раненым полк. Серебрякова.
Расстреливаемые ружейным и картечным огнем войска наши несли страшные потери, а турки, отразив нападение колонн ген. Ковалевского и кн. Гагарина, начали стягивать значительные силы против генерала Майделя, вскоре раненого.
Ряд начальников, его сменивших, выбыл из строя за смертью или ранами. Несколько раз повторялись настойчивые атаки колонны генерала Майделя на редут, но перекрестный огонь турок и отсутствие лестниц сводили на нет отчаянную храбрость войск.
Узнав о неудаче наших атак на Шорахские высоты, главнокомандующий двинул туда из резерва 2 Белевских и 2 Грузинских батальона; вместе с тем, общее командование назначенными для штурма войсками поручалось генерал-майору Броневскому.
Двинутые в атаку белевцы потерпели неудачу; новая атака вступившего в командование, вместо раненого Броневского, полковника Ганецкого 2-го, бросившегося вперед со знаменем в руках, докатилась до валов редутов для того, чтобы снова без успешного ре- f зультата поглотить массу жертв и громадный процент начальников убитыми и ранеными.
Желая использовать ослабление неприятеля на его правом крыле, генерал Муравьев приказал кн. Дондукову-Корсакову, вступившему в командование колонной генерала Ковалевского, возобновить атаку неприятельских укреплений. Новое наступление, расстрел потери и отход назад.
Печальный результат штурма был очевиден, но прекращение атак могло подвергнуть опасности отряд генерала Базина, с успехом штурмовавшего Чахмахские высоты, и потому генерал Муравьев колебался отдать приказ об общем отступлении.
Проводником в колонне генерала Базина служил прекрасно изучивший местность знаменитый генерал Бакланов. Благодаря ему пехота скрытно приблизилась к турецким укреплениям на картечный выстрел ® и, ответив на огонь турок грозным «ура», сразу овладела передовым редантом.
Затем, направив артиллерийский огонь на следующее укрепление и тем подготовив себе атаку, генерал Базин успешно его штурмует, за вторым - тем же порядком берется третий редант, после чего решено било выждать результат атаки прочих колонн.
Около этого времени генерал Муравьев вновь решил овладеть Тахмас-Табией и тем вступить в связь с колонной генерала Базина.
В половине 9-го подполковвик Кауфман 2-й двинулся с 1 батальоном Рязанского полка на Шорахские высоты для штурма Тахмас-Табии; присоединив к себе охотников из расстроенных рядов колонны генерала Майделя, подполковник Кауфман взял по дороге с боя два небольших каменных редута, но при дальнейшем наступлении попал со своим сборным отрядом под перекрестный огонь турок.
Насчитывая, по отправлении раненых, в своем распоряжении лишь до 500 человек, подполковник Кауфман все же отважился на штурм Тахмас-Табии. Двинувшийся вперед батальон рязанцев скоро оказался отрезанным от пути отступления и после неудачной попытки овладеть намеченным укреплением решился идти на соединение с генералом Базиным.
Между тем генерал Базин, осведомившись в 10 час. утра о неудаче штурма крепости прочими нашими войсками, начал постепенно выводить свои части из занятых укреплений и, отразив несколько раз попытки турок его преследовать, благополучно избег опасности, захватив 3 орудия, 2 знамени и 11 значков.
Едва он узнал об опасном положении Рязанского батальона, как дальнейшее отступление приостановил и для содействия подполковнику Кауфману выслал генерала Бакланова.
В 7 час. вечера к лагерю у Чифликая вернулся подполковник Кауфман с многострадальным Рязанским батальоном, уцелевшим только благодаря энергии и находчивости своего начальника.
Что касается отряда Графа Нирода, то им был предпринят ряд демонстраций, существенно однако на ходе боя не отразившихся.
Выдвинув в 11 час. утра 2 батальона из резерва, ген. Муравьев приказал ген. Бриммеру выступить к Шорахским высотам и в случае, если он по обстоятельствам дела на месте найдет возможным штурмовать Тахмас-Табию, то возобновить ее атаку или прикрыть отступление прочих войск. Генерал Бриммер остановился на втором решении и, приняв меры по уборке раненых, благополучно вывел войска из боя.
Потери наши были громадны и доставляли 4 ген., 248 оф. и 7226 нижних чинов выведенными из строя. Урон неприятеля не достигал и 1,5 тыс. чел.
Главнейшими причинами неудачи надо считать:
1) неправильный выбор пункта главной атаки на Тахмас-Табию, являющуюся одним из наиболее сильных укреплений и не имевшую укрытых подступов;
2) ведение повторных атак небольшими силами;
3) нарушение необходимой тишины, лишившее нас элемента внезапности, важнейшего в подобной обстановке, и
4) потерю в самом начале боя многих начальников.
На Черноморском побережье, на Гурийском театре, по левому берегу Ингура, расположились русские войска под начальством кн. Мухранского в составе 8 3/4 бат., 12 ор., 11 сот. и 3,5 тыс. милиции, всего 9,2 тыс. чел. при 12 ор."; кроме того, для обороны Гурии близ Озургет, занимал позицию на Аскетских высотах генерал-майор Бруннер с 5 батальонами и 6 орудиями, всего силою до 2,5 тыс. чел., и при нем Рачинская дружина и Гурийское ополчение; для обороны устья Риона, на правом берегу были расположены Азовские казаки и 3 сотни Мингрельской милиции, а на левом 3 сотни Имеретинской милиции.
Против него действовал Омер-паша с отрядом силою в 20 тыс. чел. при 37 ор., высадившийся в Сухум-Кале. Несмотря на громадное превосходство своих сил (силы Омер-паши увеличились скоро до 40 тыс. чел., высадившихся у Редут-Кале; кроме того, на р. Чолок стояло 20 тыс. чел., составлявшие Батумский корпус Муста- фа-паши), он действовал нерешительно.
Однако Омер-паша, несмотря на тройное превосходство в силах, медлил энергичными действиями, а тем временем начались ливни, реки выступили из берегов, мосты оказались сорванными, дороги непроходимыми и вторжение турок в Закавказье стало затруднительным.
С присоединением 8 ноября генерал-майора Бруннера и подходом подкреплений из Грузии силы Гурийского отряда возросли до 22 батальонов.
20 ноября Омер-паша продвинулся до р. Чехур и на следующий день, совершив при очень трудных условиях переправу, 22-го достиг с. Абаши в нескольких верстах от реки Цхени-Цхале.
Новые ливни не дали возможности Омеру-паше вступить в бой с нашими войсками до 25 ноября, когда, получив сведения о падении Карса, он, быстро снявшись с бивака, начал отступление.
Что касается до Батумского корпуса, то Мустафа-паша неоднократно высылал отряды для перехода через нашу границу, но все они терпели неудачу. А с отступлением Омера-паши все части Батумского корпуса собрались к Батуму.
Также не имела успеха диверсия турок со стороны Эрзерума. Высадившийся в Трапезунде Селим-паша привел с собой лишь 1,2 тыс. чел. турок, а двинувшийся на соединение с ним из Эрзерума Вели-паша вынужден был отступить ввиду движения ему навстречу отряда генерала Суслова.
Неудача штурма 17 сентября только укрепила генерала Муравьева в намерении добиться овладения крепостью Каре.
Немедленно же были приняты меры по усилению блокады крепости, по замещению убыли в начальствующих лицах, по отправке раненых, заготовке продовольствия и устройству войск на зимнее время.
Русский лагерь обратился в целый город с хорошо оборудованными постройками, домиками, землянками, люди не терпели недостатка в довольствии и были тепло одеты.
Между тем положение гарнизона Карса становилось невыносимым, холера вырывала огромное количество жертв, развился голод, появилось масса перебежчиков.
Генерал Вильяме предложил туркам пробиться через блокадную линию. Но на собранном Муширом военном совете единогласно было постановлено сдать крепость, и 15 ноября Мушир прислал на имя генерала Муравьева письмо, в котором говорилось, что для ведения переговоров об оставлении крепости назначен Ферик Вильямс-паша.
Им были подписаны условия сдачи, заключавшиеся в своих главных пунктах в следующем:
1) крепость сдается с полным своим вооружением;
2) гарнизон, сдавшись военнопленным, выходит из крепости, сложив предварительно оружие в укреплениях, офицеры сохраняют шпаги;
3) милиция, редифы и нестроевые отпускаются по домам и обязуются честным словом не сражаться против русского императора.
На другой день, 16 ноября, произошла сама сдача, причем пленные были накормлены, а редифы под конвоем отправлены в Саганлуг.
Вслед за принятием крепости в ней и окружающей области было введено русское управление, облегчено бедственное положение жителей, участь больных и раненых вверена попечению врачей, приняты меры для отправления пленных в Россию, а также по выступлению войск на зимние квартиры, причем в качестве гарнизона в Карее оставлялась 2-я бригада 18-й пех. дивизии с двумя батареями и несколькими казачьими сотнями под начальством ген.-майора Фетисова.
Прочие войска постепенно выступили на Кавказ и частью расположились по своим старым квартирам, частью на границе, а 13-я дивизия составила в Ахалцыхе отряд на случай наступления Омера-паши.
Начальником Карсской области был назначен полковник Лорис-Меликов, заботы коего о занятой нами стране были оценены как жителями, так и Султаном.
30 ноября генерал Муравьев выехал в Тифлис, куда прибыл 7 декабря, и спустя несколько дней удостоился получить Высочайший рескрипт с благодарностью кавказским войскам и с награждением его орденом Св. Георгия 2-й степени.
----
После окончания Крымской войны Карс отошёл обратно Турции.
В ноябре 1877 года Карс был взят русскими войсками в результате стремительного штурма и по Сан-Стефанскому мирному договору 1878 года отошёл к России. В 1878-1917 гг. Карс - центр Карсской области Российской империи. Окрестности города активно заселяли русские переселенцы - в частности, молокане. С 1918 по 1920 года являлась столицей Юго-Западной Кавказской демократической республики. По Брестскому договору 1918 года отошёл Турции вместе с округами Батум и Ардаган. По Карсскому договору 1921 года вошёл в состав Турции.
Кампания 1853 года
Действия на кавказско-турецкой границе открылись неожиданно для кавказского наместника, князя Воронцова . Тайны кабинетов были скрыты так глубоко, что он не верил в возможность разрыва; поэтому весной из значительной Кавказской армии за Кавказом , в гарнизонах Ахалциха , Ахалкалаки , Александрополя и Эривани , находилось всего 19½ батальонов, дивизион нижегородских драгун и немного иррегулярной конницы; турки же успели в конце августа собрать сильную 100-тысячную армию под начальством Абди-паши и предупредить нас открытием военных действий; кроме того, за них было всё враждебное население Кавказа , возбуждённое заграничными эмиссарами.
Осенью, когда разрыв с Османской империей явился неизбежным, посланы были подкрепления с Северного Кавказа, а в середине октября морем перевезена была в Грузию 13-я пехотная дивизия (16 тыс.) и сформировано 10-тысячное армяно-грузинское ополчение, что позволило сосредоточить 30 тыс. войск под командованием генерал-лейтенанта князя Бебутова . Однако война ещё не была объявлена, и положение было весьма неопределённое.
В ночь на 16 (28) октября многочисленное полчище турок напало на пост св. Николая (замыкавший дорогу от Батума , по берегу Чёрного моря), где находилось всего 300 человек с двумя орудиями, и овладело их фортом , понеся при этом большие потери.
В это время главные силы турецкой Анатолийской армии (до 40 тыс.) под начальством Абди-паши сосредоточивались у Карса . В конце октября они подошли к деревне Баш-Шурагель, в 15 верстах от Александрополя .
С российской стороны под начальством князя Орбелиани для разведки был выслан отряд в 6 тыс. человек, который 2 (14) ноября при Баяндуре ввязался в бой с турецкой армией (30 тыс.) и избегнул полного поражения только благодаря быстрому прибытию князя Бебутова с 3 батальонами, 6 эскадронами и 12 орудиями. Бой этот, в котором российская армия потеряла до 800 человек, произвёл неблагоприятное для России впечатление среди пограничных обывателей.
Война фактически началась, а между тем Россия ещё далеко не была готова. Только 6 (18) ноября получен был Высочайший манифест о разрыве с Турцией, и вскоре после этого войска приготовились к наступлению, которое было назначено на 14 (26) ноября и должно было вестись по правому берегу Арпачая , дабы, угрожая сообщению турок с Карсом , принудить их к сражению.
14 (26) ноября последовал бой под Ахалцихом , где русские войска в числе 7000 человек, под начальством князя Андроникова , разбили 18-тысячный турецкий корпус Али-паши , пытавшийся через Боржомское ущелье прорваться к Тифлису; а 19 ноября (1 декабря) князь Бебутов наголову разбил главную турецкую армию под Башкадыкларом, несмотря на то, что был более чем втрое слабее противника, занимавшего к тому же отличную позицию. Турки понесли тут урон более чем в 6 тыс., и последствия этой победы, по своему нравственному влиянию, были громадны. Теперь русские могли спокойно провести зимний период, тем более что суровое время года и недостаток продовольствия окончательно расстроили Анатолийскую армию.
Кампания 1854 года
После блестящих побед предшествовавшего года император Николай полагал уместным перейти немедленно в энергичное наступление и овладеть Батумом , Ардаганом , Карсом и Баязетом ; но князь Воронцов (мнение которого поддерживал и князь Паскевич) указывал на сравнительную малочисленность наших войск, недостаток офицеров , боевых припасов, суровое время года, и находил необходимым отложить действия до весны.
Турецкие войска между тем тоже устроились и получили подкрепления. Военные действия открылись с их стороны в конце мая, движением 12-тысячного отряда Гассан-бея в Гурию . Встреченные и наголову разбитые малочисленным отрядом подполковника князя Эристова , турки, потеряв своего начальника, бежали в Озургеты, а затем, усилившись до 34 тысяч, заняли крепкую позицию за рекой Чорох . Здесь они 4 (16) июня были атакованы командовавшим русскими войсками в Гурии князем Андрониковым и снова потерпели совершенное поражение.
Не менее успешны были действия нашего так называемого эриванского отряда, предводимого генерал-лейтенантом бароном Врангелем , против турецкого корпуса Селим-паши, стоявшего под Баязетом . 17 (29) июля барон Врангель совершенно рассеял неприятельские войска, занявшие позицию на Чингильских высотах, и затем вступил в Баязет. Эта победа сильно повлияла на дикие курдские племена.
Александропольский корпус, которым по-прежнему командовал князь Бебутов , долго не предпринимал наступательных действий, - главным образом по неимению средств приступить к осаде крепости Карс , в последнее время значительно усиленной. Только к 20 июня (2 июля) князь Бебутов подошёл к селу Курюк-дара, выжидая, чтобы неприятель вышел из Карса и принял бой в открытом поле. Здесь ему пришлось оставаться ещё около месяца, пока турки сами не решились атаковать его. 24 июля (5 августа) произошёл упорный бой при Курюк-дара, где 18 тыс. русских разбили 60-тысячную турецкую армию. Однако, принимая во внимание, что Анатолийская армия всё ещё простиралась до 40 тыс. и могла дать сильный отпор под стенами Карса, князь Бебутов не счёл возможным идти к этой крепости, но остался в наблюдательном положении, тем более, что им получены были известия о высадке у Батума значительных неприятельских сил, которые могли направиться на его сообщения. Вследствие этого он, 4 (16) августа, отошёл на реку Карс-чай, а в конце ноября, с наступлением стужи - к Александрополю .
К этому времени и все остальные русские отряды, действовавшие на кавказско-турецкой границе, отошли в свои пределы и расположились по квартирам.
Кампания 1855 года
Штурм Карса в 1855 году
Несмотря на победы, одержанные в , положение русских на Кавказе было затруднительно; турки, побуждаемые союзниками, делали значительные приготовления к новому походу, а Шамиль - глава непокорных горцев - угрожал вторжением в Грузию , и таким образом заставлял держать часть войск наготове для его отражения. Тем не менее, генерал-адъютант H. H. Муравьёв , назначенный в конце на место князя Воронцова , усилив по возможности вверенные ему войска, в конце мая двинулся к Карсу , направив особый отряд генерал-майора Суслова против турецкого корпуса Вели-паши, расположенного у Сурн-Оганеса.
Подойдя к Карсу (где в это время всем распоряжался англичанин Вильямс), Муравьёв, посредством разъездов конных отрядов с артиллерией, прекратил сношения крепости с внешним миром и сделал невозможным доставку в неё запасов. Несмотря на требование Государя, «чтобы наступательные действия были направлены к скорейшему достижению решительных успехов», главнокомандующий решился штурмовать крепость лишь тогда, когда получены были известия о высадке корпуса Омер-паши (35-40 тыс.) в Батуме , с целью идти на выручку Карса.
Штурм 17 (29) сентября был отбит, несмотря на геройские усилия русских войск, потерявших при этом до 6½ тыс. человек. Между тем Омер-паша, подвинувшись вперед всего на два перехода, вдруг возвратился в Батум, и 21 сентября (3 октября) высадился в Сухум-кале, в Абхазии , владетель которой, князь Михаил Шервашидзе , изменил России. С помощью абхазцев, Омер-паша рассчитывал вторгнуться через Мингрелию в Гурию и этим отвлечь Муравьёва от Карса.
25 октября (6 ноября) турки, пользуясь значительным превосходством своих сил, атаковали расположенный на реке Ингури отряд князя Багратиона-Мухранского , который должен был отступить за реку Цхенисцкали, где и остановился, выжидая подкреплений. Между тем Омер-паша не воспользовался одержанным успехом, и медлил; а в это время от продолжительных дождей, сырая и низменная приингурская страна обратилась в болото, так что дальнейшее наступление сделалось затруднительным.
25 ноября (7 декабря) пришло известие о взятии Карса , заставившее турецкого главнокомандующего приостановить свои действия. Наступление зимы окончательно прекратило их, а в конце февраля Омер-паша со своими войсками отплыл к Трапезунту . Муравьёв после отражения штурма не снял блокады, как на то надеялись защитники Карса, а напротив стал делать все приготовления для зимней стоянки у крепости, где, вследствие недостатка продовольствия, положение турок становилось невыносимым. 16 (28) ноября Карс сдался, а с его падением исчезла и турецкая Анатолийская армия.
Итог
Ни Россия, ни Турция на Кавказе не понесли территориальных потерь. Россия возвращала Карс Турции взамен на захваченный союзниками в ходе Крымской войны Севастополь. Россия не смогла укрепиться на Кавказе. Однако Россия смогла победить в Кавказской войне (1817-1864).
Диссертация
Машукова, Аминат Петровна
Ученая cтепень:
Кандидат исторических наук
Место защиты диссертации:
Код cпециальности ВАК:
Специальность:
Отечественная история
Количество cтраниц:
Глава 1. КАВКАЗСКИЙ ФРОНТ КРЫМСКОЙ ВОЙНЫ
В ПЛАНАХ ВОЮЮЩИХ ДЕРЖАВ.
1.1. Военные планы западных держав в отношении Кавказа в начале 50~х гг. XIX в.
1.2. Северо-Западный Кавказ накануне Крымской войны
Глава 2. ОСОБЕННОСТИ КРЫМСКОЙ ВОЙНЫ НА-КАВКАЗЕ
В 1854-1855 гг.
2.1. Между Крымом и Кавказом выработка союзниками стратегии военных действий.
2.2. Военные действия на Северо-Западном Кавказе в 1854 г.
2.3. Кампания 1855 г. на Северо-Западном Кавказе.
Глава 3. ИТОГИ КРЫМСКОЙ ВОЙНЫ НА КАВКАЗСКОМ ТЕАТРЕ
ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ.".
3.1. Дипломатические переговоры об условиях прекращения войны.
3.2. Дипломатическая борьба за Кавказ и парижский мир 1856 г.
Введение диссертации (часть автореферата) На тему "Северо-Западный Кавказ в годы Крымской войны"
Актуальность темы исследования. Интеграция Северо-Западного Кавказа в состав России происходила в сложной внешнеполитической обстановке, так как кавказская проблема к 50-м гг. XIX в. приобрела важное значение в системе международных отношений. Черкесский вопрос в это время занимал видное место в политике России, Турции , Англии и Франции. Внимание противоборствующих держав к Северо-Западному Кавказу обуславливалось их военно-стратегическими, политическими и экономическими интересами.
В международных отношениях и политике держав на Ближнем Востоке и Черноморском бассейне «черкесский вопрос », как составная часть кавказской проблемы, занимал значимое место, хотя в силу ряда исторически сложившихся специфических условий той эпохи он не стоял формально в повестке дня так называемой «большой » дипломатии до начала Крымской войны. Черкесский вопрос затрагивал интересы России, политика которой была направлена на укрепление своих позиций на Северо-Западном Кавказе и не допущения превращения его в регион военной угрозы Кавказу и югу России.
В настоящее время назрела научная необходимость переосмысления всего комплекса вопросов, связанных с определением места Северо-Западного Кавказа в системе международных отношений в годы Крымской войны (1853-1856). Это позволит выявить важные закономерности внутриполитических процессов в регионе в указанный период и их значение в ходе его окончательной интеграции в состав России. В теоретическом плане комплексный анализ и проблемное освещение англо-франко-русско-турецких отношений в исследуемый период призван:
1) определить место и роль «черкесского вопроса» в борьбе между соперничающими державами ;
2) уточнить хронологические рамки так называемых кавказской и черноморской проблем;
3) выявить истоки формирования, характер и эволюцию кавказской политики России и Турции, формы и методы ее реализации;
4) охарактеризовать отношение адыгов и других народов Северо-Западного Кавказа к внешнеполитическим и военным вызовам, их сопротивление усилению турецкого и западноевропейского вмешательства и российского господства.
Кроме того, всестороннее изучение «черкесского вопроса » и порожденных им событий имеет не только научное и практическое значение, но является одной из актуальных задач отечественного кавказоведения для понимания политики противоборствующих держав на Кавказе, реакции северокавказских сообществ на нее.
В наше время, черкесский вопрос после принятия МОК решения от 4 июля 2007 г. о проведении Белой 0лимпиады-2014 в г. Сочи, обрел новое звучание и находится в центре отечественного общественного внимания, и, особенно, в национальных субъектах южных регионов РФ. Учитывая чрезмерную активность Грузии в последние годы вокруг черкесского вопроса, конкретные действия РФ по решение этой проблемы позволят успешно противостоять недружественным усилиям соседнего государства и ряда европейских организаций, и, что гораздо важней, исключит его как фактор дестабилизации обстановки на Северном Кавказе. Роль исторических исследований в разрядке напряженности в этом вопросе чрезвычайно важна.
Актуальность работы определяется и отсутствием специальной монографической работы, в которой была бы определена роль Северо-Западного Кавказа в системе международных отношений в период Крымской войны (1853-1856).
Историография проблемы. В историографии проблемы с учетом использования тех или иных методологических подходов, источников и литературы выделяются следующие периоды:
Имперский (до 1917 г.);
Советский (1917-1991 гг.);
Постсоветский или современный (с 1991 г.).
Отечественные дореволюционные историки в той или иной степени освещали различные аспекты противоборства России, Англии и Турции на
Кавказе. Появление этой проблематики - следствие как развития собственно науки, так и запросов внешнеполитической борьбы во второй половине
XIX в., стремления найти противовес тезису британской историографии о справедливом, гуманном характере английской внешней политики и захватнической сущности русской.
С 70-х годов XIX в. стали появляться работы, авторы которых рассматривают приемы антироссийской деятельности англичан на Кавказе в 30-60-х годах XIX в.1. Личности Сефер-Бея Зана и его политической деятельности посвящена отдельная работа Е.Д. Фелицина.
В книге сотрудника российского МИДа А. Жомини , посвященной дипломатической истории Крымской войны, подчеркивается, что в отличие от Франции Англия проявляла особый интерес к Кавказу и намеревалась вытеснить оттуда Россию, используя турок и черкесов3.
P.A. Фадеев считал., что присоединение Кавказа к России в середине XIX в. -острая необходимость русского государства, вынужденного заботиться об укреплении своих южных границ4. P. A. Фадеев полагал, что если для Англии устремление на Восток - "дело удобства и выгоды", то для России - это "дело жизни"5.
Следующим этапом в изучении международных аспектов кавказской проблемы стали работы А.И. Петрова и Ф.Ф. .Мартенса6. А.Н. Петров впервые привлек дипломатические документы, в которых содержатся сведения о ходе и остроте споров по черкесскому вопросу на Парижском конгрессе 1856 г. между делегатами России и Англии.
Ф.Ф. Мартене в многотомном сборнике международных договоров8 затрагивает проблемы российско-английского соперничества на Кавказе. Он подчеркивает, что доктрина Нессельроде , устанавливавшая отношения России с восточными народами ее домашним делом, не терпящим вмешательства (даже в виде "добрых услуг") третьей стороны, являлась официальной позицией Петербурга и предупреждением Лондону 9.
Ярким представителем дореволюционной историографии был генерал М.И. Богданович10, один из немногих русских официальных военных историков , уделявших внимание освещению роли кавказских национальных ополчений и иррегулярных войск в Крымской войне. Скурпулезно исследуя все факторы поражения России в Крымской войны, он, при этом, объяснял ее причины неумелыми действиями отдельных военачальников . Несмотря на свои недостатки, работа М.И. Богдановича , насыщенная богатым фактическим материалом не утратила своего значения и в наше время.
Н.Ф. Дубровин обогатил существовавший запас сведений о военных действиях союзников на восточном побережье Черного моря в годы Крымской войны11.
Но он, считая обоснованными опасения России потерять Кавказ , в определенной
12 мере занижает роль иррегулярных ополчений в победах русской армии.
Е. Фелицын , исследуя деятельность черкесского князя Сефер-бея Зана, характеризует внутреннюю обстановку в регионе, дополняет сведения о деятельности иностранцев на Западном Кавказе в 30-60 гг. XIX в. В его работе содержатся элементы аналитического подхода к фактам, но обоснованной концепции, как таковой, не прослеживается.
Заметный вклад в изучении проблемы Крымской войны и ее роли в судьбах России и Европы внес солидный по содержанию труд A.M. Зайонч-ковского14, который до сего времени еще недостаточно изучен и проанализирован историками . На основе архивных документов он пришел к выводу, что в годы Крымской войны Кавказу отводилось заметное место в стратегических. планах западных держав. Автор, впервые приводит свидетельства о серьезных намерениях союзников по переброске на Кавказ европейских войск, где турки терпели поражения. Однако A.M. Зайончковский не углубляется в исследование кавказских планов Англии, Франции и Турции. Но, по его мнению, кампания 1854 г. в Закавказье могла быть для России более успешной, если бы русские генералы не поверили дезинформации о численности турецкой армии и предстоящей высадке союзных войск в Трапезунде или на побережье Западной Грузии15.
Российский исследователь истории кубанского казачества Ф.А. Щербина выдвинул идею о том, что европейские эмиссары (поляки, французы, англичане) в Черкесии движимые идеалистическими побуждениями людей, ценивших в горцах отвагу, сочувствовавших им, желали избавить их от тяжелой участи. Он считает турецкую политику в отношении горцев самым серьезным препятствием для России на Кавказе, недооценивая более опасного, скрытого и тонкого врага - Англию 16. Автор рассматривает это соперничество как столкновение интересов "дворянства " и свободных общинников, не замечая другого конфликта - между сторонниками и противниками сближения с Россией, также помешавшего черкесам поддержать союзников17.
Подводя итог дореволюционной историографии, следует отметить, что Кавказ изучался в основном в контексте политики России или происходивших в этом регионе военных событий. Вопрос об иностранном вмешательстве в кавказские дела затрагивался попутно, как дополнение к другим сюжетам. Вместе с тем в это время был накоплен богатый фактический материал, на базе которого советские историки приступили к более основательному изучению этой проблематики.
В советским период подход исследователей внешнеполитической ситуации на Кавказе 50-60-х гг. XIX в. базировался на принципах марксистско-ленинской методологии изучения истории. Прежде всего, это касалось конкретных положений о сословном характере внутренней и внешней политики того или иного государства, о взаимосвязи и взаимовлиянии внутри- и внешнеполитических сфер жизни конкретного общества.
Вместе с тем, советская историография значительно расширила диапазон проблем истории народов Кавказа, была по-новому интерпретирована идея о характере присоединения этого региона к России, разработана периодизация русско-кавказских отношений, найден путь к решению сложного вопроса об истоках и сущности Кавказской войны. В исследованиях советского периода, по сравнению с дореволюционным, расширилась источниковая база, методика обработки и критики исторических документов и т.п.
Рассматриваемая проблема нашла отражение в работах, которые можно разделить на следующие группы: обобщающие и специальные труды по отечественной истории и международным отношениям18.
В обобщающих работах исследуется основные проявления ближневосточного международного соперничества во второй трети XIX в., без которых сложно определить роль Кавказа в русско-английских и русско-турецких противоречиях.
М.Н. Покровский впервые в советской историографии коснулся русско-английских противоречий в целом, и на Кавказе, в частности. Он считал, идея войны "носилась в воздухе" еще с 30-х гг. XIX в. и не была реализована до начала 50-х гг. XIX в. лишь потому, что Англия долго не могла сплотить антирусскую коалицию в Европе. И успех создания тройственного союза (Англия, Франция, Австрия) против России в период Восточного кризиса 50-х гг. М.Н. Покровский объясняет сугубо экономическими факторами: жесткой таможенной политикой Петербурга и ослаблением англо-французского торгового соперничества19.
Е.В. Тарле , автор фундаментального исследования о Крымской войне , считает кавказский вопрос одной из причин Крымской войны" . По его мнению, Турция , увлеченная реваншистскими планами отторжения Кавказа, охотно шла на развязывание войны. Идее отторжения Кавказа от России уделялось важное место и в британской военной программе, и, являлась одним из мотивов вступления Англии в конфликт21.
Отсюда и колебания союзников между проектами высадки экспедиционных сил в Крыму и на Кавказе. Как отмечал Тарле, французский маршал А.-Ж. Сент-Арно, фактически единоличный командующий объединенных армий, отказался
29 от развертывания основных боевых действий в Черкесии и Грузии *".
И.В. Бестужев , исследуя военную обстановку в Закавказье в 1853-1856 гг. , показал стремление Англии и Франции добиться своих целей руками турок, но под собственным контролем. Отсюда - фактическое руководство западноевропейскими офицерами не только Анатолийской армией, но и корпусом Ом ер-паши. Акцентируя внимание на исследование слабоизученных аспектов военной истории Крымской войны, автор почти не касался политических проблем24.
Представления советских ученых о событиях на Северо-Западном Кавказе в период Крымской войны обобщил А.Г. Коломейцев25.
Он считал, что бомбардировка союзниками Новороссийска и Керченско-Азовская экспедиция в марте-мае 1855г., инициированная британским правительством, свидетельствовали о подготовке к открытию самостоятельного фронта на Северо-Западном Кавказе и намерении Англии расширить театр военных действий. Раскрывая подоплеку данных маневров, Коломейцев ссылается на малоизвестное обстоятельство: командующий английской армией в Крыму лорд Рзглан предложил план Керченско-Азовской экспедиции на другой день после визита к нему британского посла в Турции С. Каннинга 26.
Новые данные о планах Англии на кавказском театре Крымской войны привел в своем исследовании Л.Г. Бескровный27.
Начало специальному изучению проблемы было положено С.К. Бушуе-вым, выявившим и опубликовавшим в 1940 г. ряд дипломатических документов об инциденте с британской шхуной "Виксен"28. В статье, предваряющей их, С.К. Бушуев изложил мотивы проникновения Англии в Черкесию в таком порядке: экономические, политические, стратегические, сильно преувеличив роль восточного побережья Черного моря в английском внешнеторговом обороте. Позднее С. К. Бушуев развивает свои идеи в монографии о между на
29 родном соперничестве на Кавказе в 20-70-е гг. XIX в. Автор считает, что после Адрианопольского договора 1829 г. на смену русско-турецким противоречиям на Кавказе приходят русско-английские, хотя интриги гурок в том регионе не прекращаются. Характеризуя планы союзников на Кавказе в период Крымской войны, Бушуев ограничился изложением плана Пальмерсто-на о расчленении Российской империи и ошибочно утверждал, будто Наполеон III поддерживал эту идею30.
В конце 1940-х - начале 1950-х гг. опубликованы исследования М. Покровского о деятельности иностранных агентов на Кавказе в 1 -ой половине XIX в. Он убедительно показывает влияние английской и турецкой политики на регион и новаторски дополняет это описание характеристикой внутриполитического состояния Черкесии. Особо следует выделить статью М. Покровского о ходе боевых операций на северо-восгочном побережье Черного моря в период Крымской войны. По сей день, она остается самым подробным и документально фундированным исследованием по этому вопросу31.
Весомый вклад в исследование проблемы внес A.B. Фадеев. Он считал, что в связи с обострением в XIX в. восточного вопроса, Кавказ превращается в
33 арену международных конфликтов. В генезисе кавказского вопроса, как международной проблемы первой половины XIX в., он выделил три периода: I - 20-е гг. XIX в., когда регион был объектом русско-иранского и русско-турецкого соперничества; II - 30-40-е гг. XIX в. - англо-русского и III - в 50-е гг. XIX в. он превращается в один из театров войны с участием почти всех главных держав Европы"4.
Е.Е. Бурчуладзе посвятил несколько специальных исследований роли Грузии в Крымской войне, изучению целей похода Омер-паши в Грузию в 1855 г. Эта экспедиция в тыл русской армии, по мнению автора, предполагала помимо отвлечения ее от Карса, реализацию английских планов по завоеванию Закавка
35 зья в 1856 г. и политико-административному переустройству края.
Весомый вклад в разработку внешнеполитических аспектов истории народов Северо-Западного Кавказа внес А.Х. Касумов36. По его мнению, экспедиция Омер-паши в 1855 г. была не просто маневром, призванным отвлечь русскую армию от Карса. Речь шла о более крупной задаче - овладеть Кавказом и заставить Россию отказаться от него37.
В специальных исследованиях А.Х. Касумов и Х.А. Касумов по данной проблеме, обобщив достижения отечественной историографии, дополнив их вновь обнаруженными архивными документами, и используя методы исторического синтеза, показали теснейшую взаимосвязь всех внешних и внутренних аспектов черкесского вопроса, в том числе, и в период Крымской войны38.
В монографии о кавказском театре Крымской войны Х.М. Ибрагимбейли пришел к выводу о том, что накануне войны этот регион в политическом отношении не был наиболее уязвимой частью России, как считало болыпинст-во русских и зарубежных государственных деятелей и исследователей" . Однако работа этого автора не лишена некоторых недостатков. Если центральная задача исследования - определение роли боевого содружества кавказских иррегулярных ополчений и русской армии в победах на кавказском театре военных действий - решена достаточно полно, то для "показа экспансионистских устремлений Англии, Франции и Турции", Х.М. Ибрагимбейли огра
40 ничился простои констатацией агрессивных замыслов этих держав.
Значительным шагом в изучении проблемы явилась докторская диссертация А.Е. Чхеидзе о британской политике на Кавказе в 30-50-е гг. XIX в.41. Разделяя мнение A.B. Фадеева , О.П. Марковой и Х.М. Ибрагимбейли о кавказской проблеме, как части восточного вопроса, автор развивает идею, согласно которой "противоречия между Англией и Россией сыграли определенную роль в подготовке Крымской войны"42. А.Е. Чхеидзе специально исследует британские стратегические, политические планы в отношении Северо-Западного Кавказа в 1854-1856 гг., и пути их достижения. Он справедливо считает, что тактика Англии и Турции заигрывания с черкесами и Шамилем показала свою бесплодность уже в первые два года Крымской войны43.
В монографии Г.А. Дзидзария 44 две главы посвящены анализу политики иностранных держав на Западном Кавказе в исследуемый период. По его мнению, после 1829 г. доминирующими международными противоречиями на Северо-Западном Кавказе становятся русско-английские45. Так же, как А.Х. Касумов и Х.А. Касумов, Г.А. Дзидзария видит в выселении горцев в Турцию в 1859-1864 гг. не только кавказскую , но и международную проблему46. Однако этот автор представляет Кавказ в годы Крымской войны объек
47 том скорее турецких , чем английских планов и устремлении.
Д.Г. Гулиа , анализируя позицию британской дипломатии, рассматривает только отдельные аспекты политики Англии на Кавказе на заключительном этапе Крымской войны. По он впервые в советской историографии использует для освещения данной проблемы английские архивные источники48.
Большой интерес представляют работы советских исследователей по истории Османской империи (А.Д. Новичев, В.И. Шеремет , H.A. Дулина, ИЛ. Фадеева)49, в которых освещаются внутренние процессы Турции и ее взаимоотношения с Россией и Западной Европой во второй трети XIX в.
В частности, В.И. Шеремет в одной из своих работ проанализировал характер экономических и политических связей Османской империи с Европой во второй трети XIX в. и приводил сведения о планах Турции и Англии на Северном Кавказе в период Крымской войны50.
Для характеристики различных аспектов социально-экономического развития и общественно-политического строя адыгов, их взаимоотношений с русским населением большой материал имеется в трудах кавказоведов : Т.Х. Кумы-кова, В.К. Гарданова, Б.М. Джимова , М.В. Покровского, А.Х. Бижева, В.К. Кажарова , К.Ф. Дзамихова51.
Существенное значение в анализе и оценке уровня разработки кавказской проблемы ХУШ-ХГХ вв. сыграли научные конференции в Махачкале (июнь 1989г.), Кашехабле (апрель 1990 г.), Нальчике (октябрь 1990 г.). Таким образом, советская историография обозначила проблему международных противоречий на Северном Кавказе во второй трети XIX в. как предмет самостоятельного исследования. Вводились в оборот новые источники, значительно расширен фактический материал.
После распада СССР и изменения идеологической парадигмы ушли в прошлое многие запреты, открылись ранее недоступные источники. Прошел ряд конференций Грозном (май 1992 г.), Махачкале (ноябрь 1993 г.), Краснодаре (май 1994 г.), посвященных самым разным аспектам кавказоведения. Материалы конференций и сборники научных статей последних лет дают возможность по-новому осмыслить и переоценить многие вопросы истории северокавказских народов.
Специальному исследованию вопросов о статусе кавказского региона и кавказских народов посвящены некоторые работы В.В. Дешева" . Важные сведения по исследуемой проблеме содержаться в труде М. Кандура"".
Некоторые данные о международном положении Западной Черкесии в период Крымской войны приводит в своей работе российский историк , публицист и литератор Я. Гординэ4.
В 2007 г. подготовлена книга группой историков и этнологов из академических центров и университетов Северного Кавказа и Москвы, попытавшиеся по-новому прочесть привычные темы Кавказской войны.55 В ней выделен специальный раздел «Северный Кавказ в Крымской войне (1853-1856)», в котором рассматривается только тактика русского командования .
В начале XXI века выросла делая группа российских адыгских исследователей (А.ГО. Чирг , А.К. Чеучева, С.Г. Кудаева, А.Д. Панеш , Хафизова М.Г.), заинтересованных во всестороннем и объективном изучении проблемы о внешнеполитическом статусе Северо-Западного Кавказа и исторических судьбах адыгов в 30 60-х годах XIX в.
А.Ю. Чирг связывает провал планов по созданию государственности черкесов с постоянным вмешательством в их внутренние дела внешних сил. Наиболее наглядно это проявилось в период Крымской войны4".
Среди современных исследований особо следует выделить труды А.К. Че-учевой об особенностях политики иностранных государств на Кавказе в последней четверти ХУШ-бО-е гг. XIX в. Для нас интерес представляют разделы с анализом международного положения Северо-Западного Кавказа в период Крымской войны3". В частности, заслуживает внимания ее вывод о том, что «последствия действий Османской империи в годы Крымской войны оказались бедственными для населения Северо-Западного Кавказа. Адыги потеряли единство, и в
58 результате вмешательства Порты были разбиты на несколько группировок» .
Определенное внимание данной проблеме уделяет в своей монографии и С.Г. Кудаева59. Рассматривая хронологию Крымской войны, автор пытается определить место Северо-Западного Кавказа в системе геополитических интересов иностранных держав. Она дает ключ к пониманию процессов усиления внешнеполитического давления западных государств в данном субрегионе во время Крымской войны. Однако цель работы не позволили ей в полной мере исследовать условия формирования внешнеполитических программ и военных планов западных держав на Кавказе в начале 50-х гг. XIX в., и место черкесского вопроса на Парижском мирном конгрессе 1856г.
Вклад А.Д. Панеш в изучение политической истории Северо-Западного Кавказа в 50-е гг. XIX в. заключается в рассмотрении проблемы в контексте усиления борьбы между Англией, Францией и Россией за влияние на Ближнем Востоке60. По понятным причинам, автора в большей мере интересуют особенности политики Шамиля и Магомет-Амина на Северо-Западном Кавказе в период Крымской войны.
М.Г. Хафизова исследовала историю убыхов в 20 60-е годы XIX в. Она видит драматизм ситуации на Северо-Западном Кавказе в период Крымской войны в роли противостояния между Мухаммед-Амином и Сефер-беем Зано-ко в деле консолидации адыгских субэтнических групп. С другой стороны, по ее мнению, рост антитурецких настроений адыгов и их недоверия к европейцам, а также, несогласованность действий европейских держав и Турции, способствовали окончательному покорению региона Россией и снятию с по
61 вестки дня черкесского вопроса.
Данная проблематика нашла определенное отражение и в обобщающих трудах современного периода. В них в основном отражается политическая история адыгов (черкесов) в годы Крымской войны (1853-1856).
Следует отметить, что данная проблема исследовалась и в зарубежной историографии. Степень заинтересованности европейских держав кавказскими делами в целом, и Северо-Западным Кавказом, в частности, была различной. Она зависела от основных задач внешней политики того или иного государства в данный момент, его внутреннего состояния, международной обстановки и т.д.
За рубежом наибольшее число работ по данной проблеме опубликовано английскими и американскими авторами. Из всех европейских стран Англия проявляла самый активный интерес к Кавказу, и не только накануне и в годы Крымской войны, но и в дальнейшем.
С 50-х гг. XIX в. в английской и американской историографии тема политики великих держав, и особенно Англии на Кавказе, изучалась преимущественно в рамках истории Крымской войны. События на ее кавказском театре и стратегические расчеты союзников в этом районе освещали Э. Ыолан, X. Тирелл, А. Кинглейк, X. Хозьер, А. Слейд, Д. Брэкенбери63.
Английский адмирал А. Слейд критиковал союзное командование за нерешительность на кавказском театре Крымской войны. Выступая за вовлечение черкесов в сотрудничество с союзниками, он отмечал объективные трудности такой политики, связанные с проблемой создания из народов, живущих на Кавказе, единого движения антирусской направленности. А. Слейд говорил об отсутствии у горцев "врожденного стремления" становиться под власть Турции и ее пашей64.
В целом, данные работы основаны на документальных источниках и носят описательный характер.Крымская война также представлялась некоторым британским историкам возможностью для Англии вытеснить Россию с Кавказа и остановить ее продвижение в Азии.
Английский исследователь Д. Бэддли считал, что последствия Крымской войны могли быть более тяжелыми для России, если бы англо-французское командование активнее использовало ситуацию на Кавказе65. "Крымская война, - по мнению Бэдли, - несомненно, могла дать мусульманскому населению случай одержать верх над Россией, но, в конечном итоге, результат был бы один и тот же"66.
Военные действия Англии на восточном побережье Черного моря в 1854-1855 гг. и планы Пальмерстона в отношение Северо-Западного Кавказа
67 рассмотрены в работах Д. Мар ш но, С. Уилмота, К. Лорна.
С начала ХХв. начинается новый этап в англо-американской историографии указанной проблемы. Идет расширение хронологических рамок, глубины и содержания предмета исследования. Внимание исследователей постепенно переносится с военных на политические планы союзников, особенно Англии, на Кавказе в годы Крымской войны. Обозначились два подхода к проблеме британской политики на Кавказе. Условно их можно определить как консервативный и либеральный68.
В англо-американской исторической литературе имеется и альтернативный традиционному взгляд на международные аспекты истории СевероЗападного Кавказа. Так, американский историк В. Пыориер, в отличие от ряда западных ученых причисляет Черкесию к объекту англо-русских антагонизмов на Ближнем Востоке, подчеркивая активные попытки Великобритании во время Крымской войны "кардинально" решить проблему Кавказа69. Английский историк Я. Ридли указывает на стремление Лондонского ка
70 бинета отделить Кавказ от России в 1854-1856 гг." .
П. Шредер, основываясь на многочисленных архивных , источниках, раскрывает "имперские замыслы" Англии на Кавказе в период Крымской войны. Он прямо называет цели Пальмерстона "агрессивными" и доказывает, что проблема отторжения Грузии и Черкесии от России стала для него почти идеей фикс. После провала попыток "решить" кавказский вопрос военными средствами, англичане добивались этого дипломатическими , не прекращая подготовки к новой кампании 1856 г. на Кавказе. Английские требования об отказе России от этого района, по свидетельству Шредера, едва не привели к срыву Парижского конгресса71.
Активный характер политики Англии на Кавказе в 50-х гг. XIX в. признает Д. Кертисс. Он указывает на непоследовательность в поведении англичан , с одной стороны выступавших против работорговли, с другой - возмущавшихся русской блокадой берегов Черкесии и приветствовавших в лице горцев "благородных борцов за свободу". По мнению Кертисса, завоевательная политика была не по плечу России, лишенной "экономической основы для империализма "72.
Английский кавказовед У. Аллен пишет, что многие англичане были серьезно убеждены в намерении России глубоко проникнуть в Малую Азию к берегам Средиземноморья и Персидского залива (самому автору такая опасность представляется "проблематичной"). Противодействие русской дипломатии, указывает он, становится традицией британских послов в Порте: Понсонби и С. Каннинга, а Кавказ - острым звеном русско-английских противоречий на Ближнем Востоке73.
Однако Аллеи не показывает цель и характер вмешательства Англии в кавказские дела. По его мнению, вопрос о поддержке горцев поднимали английские либералы , "сочувствовавшие национальным выступлениям в странах с монархическим режимом"74.
Английский историк А. Рэмм, считал, что в годы Крымской войны идею Пальмерстона о "жизненной важности" Черкесии и Карса для Англии разделяло "рассерженное" британское общество. Рэмм указывает на планы премьер-министра по развертыванию в 1856 г. большой военной кампании на Кавказе, видя конечную цель в обеспечении для Черкесии независимости как от России, так и ог Турции, в создании на Кавказе защитного барьера против "русского натиска" на Восток. По мнению Рэмм, делегатам Англии на Парижском конгрессе было трудно отстаивать "черкесский проект" Пальмерстона, ибо это означало оспаривать условия Андрианопольского договора 1829 г.7э.
Немецкая историография, в отличие от англо-американской, рассматриваемой проблеме уделало меньше внимания, но не игнорировали полностью. Так В. Рюстов, приводит ценные сведения о ходе боевых действий на кавказском театре, в меньшей мере касается местной политической обстановки. Автор упоминает о намерении Англии превратить Кавказ в кампании 1856 г. в главное поле сражений , о ее позиции в кавказском вопросе на Парижском конгрессе76.
Турецкие историки видят истоки русско-турецких войн только в агрессивности России к Кавказу и Османской империи, в защиту которых выступали западноевропейские государства 7.
Необходимо выделить работы историков черкесского зарубежья: А. Намипо ток, Р. Трахо , ULM. Хавжоко, М. Хагондоко" и другие. Их. сочинения отличаются достаточно объективным и критическим отражением действительности. Они подвергают критике концепцию о "добровольном" присоединении северокавказских народов к России, и характеризуют сущность Кавказской войны, как освободительную борьбу горцев против колониальной политики России. Однако, при рассмотрении черкесского вопроса, и в целом кавказской проблемы, историки черкесского зарубежья видят лишь только агрессивность России, идеализируя кавказскую политику Турции и игнорируя ее колониальный характер.
Содержательные и объективности статьи опубликованы в свое время в эмигрантских журналах "Торцы Кавказа" (Париж-Варшава. 1928-1934 гг.), "Кавказ" (Париж, 1934-1939 гг.), "Северный Кавказ" (Варшава , 193-1939 гг.) и др. В статье Сурхая "Кавказ и держава XIX века" рассматривается кавказская проблема со времен Петра I и до 1864 г. Автор дает краткий очерк борьбы России, Турции, Ирана и западных держав вокруг кавказской проблемы79.
Заслуживает внимания и статья Хавжоко "Завоевание и колонизация
Россией Северо-Западного Кавказа" . Общий недостаток всех работ историков черкесского зарубежья - слабость источниковой базы исследований.
Однако, несмотря на достижения современной историографии, изучение места и роли Северо-Западного Кавказа в политико-дипломатической борьбе западных держав в период Крымской войны изучено недостаточно. Поэтому в настоящее время назрела необходимость в проведении комплексного исследования данной темы.
Источника вой базой исследования являются материалы российских государственных архивов : внешней политики Российской империи (АВПРИ ), Российском Государственном военно-историческом архиве (РГВИА ), Краснодарского края (ГАКК), Ставропольского края (ГАСК ) и архива Кабардино-Балкарской Республики (ЦТА КБР ). Анализ архивных документов дал возможность изучить военно-политические события в годы Крымской войны на Северо-Западном Кавказе, отношение российских властей к горским народам, национально-колониальной политики России на Кавказе.
В центральных архивохранилищах особенно привлекают внимание архивы:
АВПРИ - Фонды "Сношения с Турцией", "Кабардинские дела", "Турецкий стол", "Главный архив", "Канцелярия МИД ", "Посольство в Константинополе";
РГВИА - Фонды "Военно-ученый архив ", "Главное управление Генерального штаба", "Главный штаб ", "Азиатская часть", "Турция", "Кавказская война".
Выявленные в указанных фондах АВ.ПР.И и РГВИА документы и материалы свидетельствуют о той острой дипломатической , политической и военной борьбе, развернувшейся вокруг черкесского вопроса между Россией и Турцией ; позволяют понять внешнеполитические планы российского и турецкого правительств, методы их осуществления, политику западных держав на Кавказе.
Ценные материалы были извлечены из фондов ГАКК :
Ф. 254 - Войсковое дежурство Черноморского казачьего войска;
Ф. 260 - Канцелярия начальника Черноморской береговой линии (18531859 гг.;
Ф. 261. Канцелярия Начальника Черноморской кардонной линии Черноморского казачьего войска (1794-1861 гг.); и ГАСК: ,
Ф. 79 - Общее правление кавказской области;
Ф. 87 - Кавказский гражданский губернатор .
Эти документы дали возможность подробно исследовать особенности адыго-русских и адыго-турецких отношений, выяснить причины раскола княжеско-дворянской и старшинской верхушки адыгского общества на сторонников пророссийской и протурецкой ориентации, их отношение к внешнеполитическим событиям, участия в Крымской войне.
Особое место в источниковой базе исследования отводится документам ГАКК. К ним относятся всевозможные предписания штаба Черноморского Казачьего войска, канцелярии начальника Черноморской береговой линии и Черноморского казачьего войска, сконцентрированные в фондах: Ф. 254 "Войсковое дежурство Черноморского Казачьего войска", Ф. 260 "Канцелярия начальника Черноморской береговой линии" Ф. 261"Канцелярия начальника Черноморской кордонной линии Черноморского казачьего войска".
Данные фонды дают фактический материал о важнейших военных событиях на Северо-Западном Кавказе во время Крымской войны, показывают отношение адыгских сообществ в войне, дезавуируют действия союзников в регионе, планы использования адыгов в войне против России.
В диссертации широко использованы собрания опубликованных документов.
Наиболее ценными среди русских публикаций нового времени являются докумен
Первые 10 томов вышли под председательством А.И. Берже (с 1866 по 1885 г.) и последующие 2 - уже после его смерти (1885, 1904 гг.). Каждый из 12 томов охватывает период управления на Кавказе отдельных военачальников и наместников . Эти материалы в значительной степени раскрывают вопросы военной, дипломатической, международной политики противоборствующих держав на Кавказе.
Тома VIII XI отражают историю Крымской войны и народов Кавказа в этот период. В них содержится переписка российских военачал ьн и ков, рапорты и донесения, сведения о действиях Отдельного Кавказского корпуса во время Крымской войны на Кавказе.
Источниковую базу исследования составляют и сборники документов по внешней политике России и международных отношений: "Договоры России с Востоком (политические и торговые)", "Царствование императора Александра I (1801-1810)"82. Эти сборники содержат сведения о политических отношениях соперничавших держав за господство на Кавказе, а также и ходе военных действий. В соглашениях, заключенных между Турцией и Россией, имеются специальные статьи, касающиеся Северо-Западного Кавказа.
Некоторые документы, значительно дополняющие исследование по конкретным вопросам российской политики на Северо-Западном Кавказе, опубликованы в "Полном собрании законов Российской Империи", "Архиве Госу
83 дарственного Совета", "Сборнике Русского исторического общества" .
В качестве источников использовалась историко-мемуарная литература, опубликованная на страницах русской периодики того времени: в журналах - "Русская старина", "Русский Архив", "Военный журнал"; в сборниках - "Кубанский сборник", "Кавказский сборник", "Сборник сведений о кавказских горцах"; в газетах - "Кавказ", "Терские ведомости", "Кубанские областные ведомости" и др.
В них печатались не только записки , воспоминания, статьи историков и участников войн на Кавказе, но и публиковались в виде приложений документы и материалы из архивов. Из этого перечня можно выделить работы II. Каменева , Н.
Карлгофа , М.И. Венюкова, Ф.Ф. Торнау, А.П. Ермолова , П.П. Короленко.
Важным нарритивным источником являются труды Э. Спенсера, Логворта86 и Дж. Белла87. Кроме того, некоторые сведения по исследуемой нами проблеме содержатся в труде Т. Лапинского 88. Т. Лапинский приводит некоторые сведения о Сефер-бее Зане89. Ценность этих материалов подчеркивается тем, что Т. Лапинский лично знал Сефербея. Ценные материалы по исследуемой проблеме содержатся в воспоминаниях генерала М.Я. Ольшевского90.
Важное значение для настоящего исследования имеет многотомная публикация, начатая в 1962 г. Комиссией по изданию дипломатических документов при Министерстве иностранных дел России - "Внешняя политика
России XIX-начала XX века"91. Большинство документов этого сборника публикованы впервые.
В советский период в связи с идеологическими ограничениями в научных исследованиях архивные документы и материалы о событиях Кавказской войны во многом не были введены в научный оборот. И только в постсоветский период, после снятия «железного занавеса » открылся доступ к фондам Турецкого государственного архива , чем не преминули воспользоваться сотрудники Архивной службы КБР и Кабардино-Балкарского государственного института гуманитарных исследований. Результатом стал выход
92 ценного сборника документов, составленного A.B. Кушхабиевым.
Как свидетельствуют документы сборника османские притязания на земли адыгов и после военного поражения и подписание Адрианопольского договора не прекратились. Для восстановления своего влияния в этом регионе, турки и после окончания русско-турецкой войны 1828 -1829 гг. плели интриги в Черкесии, стремились восстановить в глазах горцев свой пошатнувшийся авторитет. Политика Турции на Кавказе с начала 40-х годов XIX в. во многом «равнялась » на английскую. Но судя по документам сборника, их интересы совпадали не во всем. У Порты были свои планы возвращения «османских земель». Превращение Черкесии в объект спора между Россией, с одной стороны, Англией и Османской империей - с другой, наложило весьма существенный отпечаток на развитие военно-политических событий в регионе в период Крымской войны.
Объектом исследования является территория Северо-Западного Кавказа в годы Крымской войны.
Предметом изучения является международная политика Российской империи, Турции, Англии, Франции и т.п. на Северо-Западном Кавказе в годы Крымской войны.
Цель диссертации состоит в изучении роли Северо-Западного Кавказа в системе международных отношений в годы Крымской войны (1853 -1856).
В соответствии с целью в диссертации поставлены следующие задачи:
Проан ал и зи ровать историографию проблемы для выявления степени ее изученности и неиспользованных исследовательских возможностей;
Ввести в научный оборот новые источники, повысить информационную отдачу традиционно используемых архивных и опубликованных документов;
Выявить внешнеполитические причины и факторы формирования внешнеполитических программ и военных планов западных держав на Кавказе в начале 50-х гг. XIX в.;
Исследовать роль Северо-Западного Кавказа (черкесского вопроса) накануне Крымской войны;
Изучить особенности выработки союзниками стратегии военных действий;
Изучить особенности кампаний 1854,1855 г. на Северо-Западном Кавказе;
Выявить особенности дипломатической борьба за Кавказ и Парижский мир 1856 г.;
Проанализировать место черкесского вопроса в дипломатических переговорах об условиях прекращения Крымской войны.
Хронологические рамки основной части диссертационного исследования охватывают период Крымской войны (1853-1856 гг.). Нижний хронологический рубеж связан с началом военных действий в 1853 г. Верхний -с проведением Парижской конференции 1856 г., на которой был определен международно-правовой статус исследуемого региона.
В некоторых случаях для определения особенностей международной политики России, Турции, Англия и т.д. в отношении Северо-Западного Кавказа нижний хронологический рубеж отодвигался до начала 50-х гг. XIX в., т.е. времени обострения восточного вопроса.
Географические рамки исследования ограничены исторической территорией Северо-Западного Кавказа в период Крымской войны.
Методологической основой диссертации стали достижения современной отечественной и зарубежной исторической науки с использованием специальных методов и принципов исследования.
Важное значение для нас представляет соблюдение принципов современной исторической науки - историзма и объективизма. Следование принципам историзма позволило рассмотреть проблему в конкретноисторических условиях в контексте военно-политических и социально-экономических и перемен на Северо-Западном Кавказе.
Принцип объективности в исследовании использован в связи с привлечением различных источников и учетом разнообразия точек зрения по изучаемой проблеме.
Проблемно-хронологический.метод позволил нам осуществить анализ событийного ряда, связанных с военно-дипломатической борьбой различных государств на Северо-Западном Кавказе в хронологической последовательности.
Системный анализ исторических событий позволил синтезировать сведения, получаемые при обработке документальных источников. Они приобрели логическую последовательность, стержневую направленность в разработке проблемы научного исследования.
В исследовании реализован историко-генетический метод, позволяющий исследить динамику противостояния России и Турции и европейских держав на Северо-Западном Кавказе и выявление изменения их характеристик в связи с позицией северо-западных адыгов.
Историко-типологический метод позволил нам выделить типологически сходные события, явления и процессы в регионе в ходе Крымской войны, а также выявить эффективность реализации дипломатических и военно-политических стратегий противоборствующих сторон на Северо-Западном Кавказе.
Агрегативный метод использовался при работе с документами для сбора разрозненных фактов из источников различных типов и видов;
Казуальный метод детального рассмотрения редких, уникальных, нетипичных явлений для реконструкции макро- и микрособытия различных уровней исторической реальности;
Совокупное использование всех перечисленных методов и принципов обеспечило комплексный подход к проблемам исследования, и позволило понять, что вековой позитивный потенциал взаимодействия двух тяготевших друг к другу соседних народов был далеко не исчерпан, но и не был использован в полной мере в интересах обеих сторон.
Научная новизна исследования. Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что:
Это первое комплексное исследование процесса трансформации черкесского вопроса накануне, в ходе и на заключительном этапе Крымской войны;
Введены в научный оборот новые архивные документы, учтены новейшие работ по отечественной истории, смежные с темой настоящей диссертации;
Диссертационное исследование дополняет новыми характеристиками сложившиеся в отечественной историографии представления о ходе дипломатической и военной борьбы России с одной стороны, и участниками коалиции, с другой, за приоритетное влияние на Северо-Западном Кавказе;
Впервые проблема независимости западно-адыгских этнополитических сообществ, их внешнеполитической ориентации, внутриполитического положения рассматриваются в комплексе с решением ближневосточного вопроса;
Исследованы военно-стратегические цели России, Турции, Англии и Франции на Северо-Западном Кавказе и формы и методы их реализации каждой стороной;
Научная новизна работы определяется и тем, что в ней, несмотря на, что царское правительство не видело других методов достижения своих целей на Северо-Западном Кавказе, кроме как военными действиями, показаны военные, политические, экономические и культурные предпосылки сближения адыгов с Россией.
Теоретическая и практическая значимость диссертации заключается в том, что ее положения и выводы, систематизированный и введенный в научный оборот материал, могут быть использованы при подготовке обобщающих исследований по истории народов Северного Кавказа и международных отношений середины XIX в.
Данные настоящего исследования могут быть использованы при подготовке спецкурсов и спецсеминаров по соответствующей проблематике на исторических факультетах вузов.
Кроме того, результаты исследования могут быть использованы преподавателями школ, зарубежными адыгскими диаспорами, всеми, кто интересуется историей народов Северного Кавказа.
Основные положения, выносимые на защиту:
1. В начале 50-х гг. XIX в. Турция, Англия и Франция вырабатывали стратегию и планы военных действий на Кавказе. Для этого проводились разведывательные мероприятия, составлялись карты региона и топографические описания, велись переговоры с представителями горской элиты по вопросам военного сотрудничества.
2. Накануне Крымской войны (1853-1856) черкесский вопрос вновь приобрел международное значение в политике Турции и западных европейских держав. Черкесия рассматривалась как весомая военно-политическая сила в их борьбе против Российской империи за перераспределение сфер влияния на Северо-Западном Кавказе.
3. В процессе формирования стратегии боевых действий военное руководство англо-франко-турецкого союза особую роль отводило кавказскому театру войны. Союзники планировали нанесение серьезного удара России именно на Кавказе. Важнейшей стратегической задачей союзников было установление военных контактов с элитой кавказских народов, продолжавших борьбу за независимость.
4. Главной задачей союзных войск на Кавказском театре Крымской войны 1853-1863 гг. было разрушение укреплений на Черноморской береговой линии. В целом, военные действия 1854 г. для союзных войск были не столь успешными (поражение при штурме Новороссийска и отказ в союзничестве горской элиты), как это планировалось в самом начале Крымской войны.
5. Усилия участников антирусской коалиции использовать в период Крымской войны в своих интересах военные силы адыгов не увенчались успехом. Адыги отказывались воевать во имя интересов Турции и европейских держав. Они в массе своей не поддержали операции противников России.
6. После неудачного штурма Новороссийска в 1854 г., союзные державы не оставили попытки привлечь черкесов в войну на Северо-Западном Кавказе. Это обстоятельство внесло определенный раскол в черкесской аристократии. Однако надежды соперники России на поддержку адыгов оказало влияние на внесение черкесского вопроса, как одного из главных, в повестку дня Парижском мирного конгресса (1856).
7. Черкесскому вопросу отводилось особое значение в ходе дипломатических переговоров о прекращении войны в конце 1855-1856 гг. Участники англо-франко-турецкого союза предлагали пересмотреть условия Адриано-польского мирного договора (1829)., планируя после войны создать новое государство «Черкесия », п од ко нтрол ь н ое Англии и Франции.
8. Парижский конгресс 1856 г., проявил всю глубину и сложность "кавказского вопроса" во взаимоотношениях Англии, Франции и Турции, с одной стороны, и России, с другой. Острые дискуссии по указанному вопросу достаточно четко обнажил разногласия среди союзников, во многом благодаря которым удалось сохранить Кавказ за Россией.
Апробация работы. Диссертация была обсуждена на заседании кафедры отечественной истории Кабардино-Балкарского государственного университета им. Х.М. Бербекова (протокол №от). Основные выводы диссертации опубликованы в 7 научных статьях, из них 1 - в издании, рекомендованных ВАК РФ. Общий объем публикаций по теме диссертации составляет более 2,5 п.л.
Структура диссертации построена в соответствии с ее целями и задачами. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и списка сокращений.
Заключение диссертации по теме "Отечественная история", Машукова, Аминат Петровна
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
На основании проведенного исследования необходимо отметить, что Крымская война и взаимоотношения с их участниками имели самое непосредственное влияние на судьбы народов Северо-Западного Кавказа , территория которых стала ареной военных действий. Регион оказал немалую влияние на исход войны и ее нельзя недооценивать.
Проблема внешнеполитической Кавказ, с 1829 г., т.е. после заключения Адрианопольского мира, превращается в часть внутренней политики России, но, вместе с тем, не утрачивает важного международного значения.
С 1830-х гг. Северо-Западный Кавказ непосредственно становится одним из объектов британской политики на Востоке. Для ее достижения Лондон стремился воспользоваться Кавказской войной, которая, казалось, повышала шансы на успех такой внешнеполитической линии.
Основное внимание было сосредоточено на территории Черкесии , доступной с моря. В качестве официального обоснования политики Англии , призванного оправдать ее в глазах общественного мнения, была выдвинута доктрина, согласно которой британское правительство отвергало присоединение Черкесии к России по Адрианопольскому договору как противозаконную сделку и квалифицировало черкесов как борцов за свободу против деспотической России. Это было косвенное признание горцев воюющей стороной. Кроме того, британская политика руководствовалась идеей о необходимости предотвратить утверждение России на Кавказе во избежание дальнейшего продвижения ее через страны Среднего Востока в Индию.
На протяжении 30-х гг. XIX в. Англия всеми способами пыталась объединить горцев в едином государстве с единым правительством, в европейском смысле этих понятий, с тем, чтобы:
Во-первых, формально сделать Черкесию субъектом международных отношений и придать ее просьбам к Англии о протекторате , как и самому английскому протекторату , видимость законности;
Во-вторых, заметно упростить для Лондона проблему управления этим регионом.
Проникновение Англии на Кавказ диктовалось, в первую очередь, политическими и стратеги чес к и ми соображениями. Наряду с подрывными акциями на Кавказе Англия прибегала к дипломатическому нажиму на Россию с целью застави ть ее отказаться от Черкесии.
Британский госсекретарь Г. Пальмерстон при каждом случае выражал официальный протест по поводу усиления позиций России на Кавказе, предлагал Николаю I отвести русские войска за Кубань и дать черкесам независимость, обязуясь со своей стороны удерживать горцев от нападений на российские территории.
Турция , вынужденная соблюдать Адрианопольский договор, старалось действовать на Кавказе тайно, через представителей консервативного крыла польской эмиграции, отводивших этому району важную роль в планах возрождения Польши.
В 40-е гг. XIX в. Российская и Османская империи вели спор о линии границы между двумя державами в Западной Грузии. Петербург помешал Стамбулу вовлечь в эту дипломатическую тяжбу европейские страны. Британские устремления на Кавказе во многом стимулировали начало Крымской войны.
Официально сводя свою политику в восточном кризисе 50-х гг. XIX в. лишь к охране целостности Турции , Англия планировало отторжение от России Черкесии и Грузии, установления над ними английского протектората . Но ошибочные представления о политических настроениях кавказских народов указывали на тщетность подобных планов.
Поэтому британское руководство не настаивало на высадке союзных войск на Кавказе, хотя и отказалось от этой идеи не без колебаний. Поражения турецкой армии в Закавказье в 1853-1854 тт. вынудили Лондон усилить внимание этому району для достижения перелома хода войны в условиях, когда Севастополь неожиданно потребовал от союзников максимального и постоянного наращивания воинского контингента в Крыму .
Наконец, после падения Севастополя и провала англо-турецкой экспедиции под руководством Омер-паши на Кавказе, Лондон стал спешно готовить переброску своих войск в Грузию и Черкесию. Эти военные акции в сочетании с дипломатическими шагами, Англия предпринимала с расчетом на удовлетворение в будущем мирном договоре с Россией своих интересов на Кавказе.
На протяжении Крымской войны британские агенты на Кавказе выполняли военные и политические миссии. Британский флот вдоль восточного побережья Черного моря поддерживал и снабжал турецкие силы в Западной Грузии, проводил боевые операции на Таманском полуострове, у Анапы, Новороссийска, Редуг-Кале. Британские офицеры фактически командовали Анатолийской армией турок.
Необоснованным является тезис западной историографии о пассивности англичан на Кавказе, в связи, с недооценкой якобы ими значения этого театра войны. На самом деле, по ряду причин, прежде всего связанных с противоречиями среди союзников , она не смогла их осуществить. Лондон стремился "не выпускать из войны", ни свою союзницу Францию, ни своего противника Россию, не достигнув нужных ему результатов.
Неблагоприятная для России международная обстановка восточного кризиса 50-х гг. XIX в., незавершенная Кавказская война, стимулировали возрождение реваншистских притязаний Турции на Закавказье и СевероЗападный Кавказ.
Турки проявили полное неумение в "устройстве" черкесских дел, бесцеремонное вмешательство которых во внутреннюю жизнь горцев вызвало их недовольство . Положение усугублялось скрытой борьбой между английскими и турецкими эмиссарами за влияние среди черкесов.
Боевые действия горцев не были согласованы с турецким и англо-французским командованием. Они предпринимались Мухаммед-Амином самостоятельно. Народы Северо-Западного Кавказа отнеслись с недоверием к туркам .
Сефер-бей и Магомет-Амин пользовались властью и влиянием в народе потому, каждый из них был знаменем:, объединявшим адыгов в борьбе с у грозой русского господства. Но как только они попытались пойти на службу участникам коалиции, то вскоре лишились поддержки населения.
У адыгов Северо-Западного Кавказа нашлось не много истинных последователей мюридизма . Именно поэтому борьба адыгов против господства царизма не приняла чисто религиозного характера.
В случае притязания англичан и французы на Анапу, народ дал понять Сефер-бею, что против них они станут действовать, как против своих врагов. По этой же причине рухнули и надежды Омер-паши поднять на Кавказе всеобщее восстание против русского владычества. Абхазцьт и черкесы , узнав союзников и турок поближе, имели все основания не доверять им.
В отличие от Англии и Турции Францию Кавказ интересовал не в политическом, а в стратегическом плане, и ровно в той мере, в какой от него могла зависеть победа в войне над Россией. Наполеон III не искал территориальных приобретений, и"материальных" выгод на Кавказе за счет противника. Он жаждал лавров победителя, которые позволили бы ему играть ведущую роль в Европе.
Когда французское правительство, предпочитавшее не посылать свою армию на Кавказ и стать орудием британской колониальной экспансии, поняло, что не следует рассчитывать на эффективную помощь черкесов, оно твердо высказалось за высадку в Крыму.
В соответствии со своими задачами в войне Франция участвовала в военно-морских операциях у побережья Черкесии, но не позволяла их доводить до чрезмерного ослабления России на Кавказе.
При выработке предварительных условий мирных переговоров с Россией кавказский вопрос и его черкесская составляющая стали едва ли не основным камнем преткновения в отношениях между западными державами.
Англия стремилась продолжать войну до тех пор, пока Россия безоговорочно не согласится на обсуждение "судеб народов, населявших восточное побережье Черного моря".
Наполеон III искал компромиссное решение, стараясь, с одной стороны, не дать англичанам сорвать перспективу мира и втянуть Францию в нежелательную для нее военную кампанию 1856 г. на Кавказе, с другой - сохранить в такой неопределенной ситуации видимость верности союзническому долгу.
Расхождение взглядов союзников на кавказскую проблему полностью обнажилось на Парижском конгрессе 1856 г., где между британскими и российскими делегатами завязался острый спор о будущем политическом устройстве Черкесии и Грузии.
Англичане отстаивали идею создания на этих территориях самостоятельных государств в качестве буферной зоны между Россией и Турцией . Российская сторона доказывала, что эти предложения означают грубое попрание суверенитета российского государства. Упорство, с которым защищала свою позицию каждая из сторон, чуть было не поставило под сомнение успех мирных переговоров.
Явная благожелательность Наполеона III к России в данном вопросе, вялая поддержка английских требований турками , понимавшими их чрезмерность и необоснованность, пассивность Австрии, беспокоившейся только о том, чтобы не возобновилась война , и не пострадали ее интересы в Европе, в конце концов, вынудили Англию умерить свои претензии.
Для России стратегические и политические итоги Крымской войны на Кавказе оказались удачными. Не оправдались ни опасения официального Петербурга о неблагонадежности народов региона, ни надежды союзников на всеобщее антирусское восстание там.
Вместе с тем Крымская война явилась тяжелым испытанием для России. События 1853-1856 гг. по своему содержанию для обеих воюющих сторон на Кавказском театре Крымской войны были обусловлены победами русской армии при поддержке местного населения над лревосходящими силами коалиции.
Исход войны на Кавказском фронте решался всего лишь 30-50 тыс. русских войск, разбросанными небольшими отрядами на огромном протяжении от Черного моря до Арарата, населением: и местными ополчениями Кавказа.
Международный престиж страны был подорван, выявилась ее экономическая и военная слабость, острая нужда в крупных реформах. России предстояла долгая и трудная борьба за избавление от "крымского наследства", доставшегося ей от эпохи Николая I в виде "нейтрализации" Черного моря.
Подводя общие итоги изучения проблемы, следует подчеркнуть следующее.
Русско-английские противоречия на Кавказе, достигшие уже в 30-е годы XIX в. уровня для вооруженного столкновения, активизировали процесс вызревания причин Крымской войны.
В 50-е гг. XIX в. Кавказ оставался «камнем преткновения » в русско-турецких отношениях. Продолжающаяся Кавказская война питала у Порты надежду на реставрацию утраченных позиций в Черкесии и Грузии. Однако, исключая период Крымской войны, когда Турция совершила открытое вторжение в этот регион, османское руководство было вынуждено действовать осторожнее, чем англичане.
В глазах Порты Черкесия должна была бы компенсировать свое ослабевшее господство на Балканах и в Средиземноморье, а черкесы - стать орудием в борьбе с антиосманским национально-освободительным движением.
Для Франции и Австрии Кавказ не имел самостоятельного значения в их внешней политике, но он использовался как вспомогательный рычаг для давления на Россию, ограничения ее влияния на Ближнем Востоке, реализации французских и австрийских, устремлений в Европе. Это вносило дополнительную напряженность в состояние международных отношений по поводу кавказского вопроса.
Интерес Парижского и Венского кабинетов к Кавказу - частное, но симптоматичное свидетельство того, что шел процесс превращения европейской политической жизни в целостную многокомпонентную систему, в которую постепенно вовлекались периферийные проблемы (Кавказ).
В рамках этой системы одновременно с обострением ее внутренних антагонизмов усиливались взаимозависимость и взаимообусловленность явлений, на первый взгляд мало связанных между собой. Формировалась сложная чувствительная структура, в которой невозможно было потревожить отдельно взятый элемент так, чтобы это не отразилось на других.
Период Крымской войны характерен для истории Кавказа не только добровольным участием военных иррегулярных формирований на стороне Российской империи , но и острой борьбой различных социальных и политических сил.
Таким образом, на Кавказском театре в ходе войны сложилась весьма своеобразная обстановка, резко отличавшаяся от событий на других фронтах. Прежде всего, здесь она была обусловлена победой русской армии над превосходящими силами коалиции. Успех российской армии на Кавказском фронте ускорил окончание всей военной кампании и оказал эффективное влияние на ход дипломатических переговоров в Париже (1856).
Требования англичан по черкесскому вопросу не нашли отражения в Парижском мирном договоре, заключенном в марте 1856 г. Хотя царское правительство в целом потерпело поражение в Крымской войне, владения России на Кавказе были за ней сохранены. Крымская война 1853-1856 гг. стала весьма значимой вехой в истории народов Кавказа.
Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Машукова, Аминат Петровна, 2012 год
1. Архивные источники
2. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ ).
3. Фонд 149. Турецкий стол (старый). Оп. 502 а. Д. №: 143, 1594, 1753, 2007, 4462, 4464, 4502, 4503, 4505, 4508, 4607.
4. Фонд 161. СПб. Главный архив 1-6. Оп. 5. Д. №>: 3, 9, 12; 1-7. Д. №: 2; 1-9. Д. - №: 2, 6, 7,8,19,30.
5. Фонд 133. Канцелярия МИД. Оп. 469. Т. П. Д. -№: 24, 25, 26, 32, 46. Фонд 180. Посольство в Константинополе. 517/2. Д. -№: 4316, 4312,4313.
6. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА ). Фонд 846. Военно-ученый архив (ВУА ). Оп. 16. Д. -№: 5429, 5666, 5961,6177, 6204, 6222. 6435, 6436, 6581, 6644, 6681, 6683, 6688, 6691, 6694, 6695, 6770, 7959.
7. Фонд 38. Канцелярия департамента Генерального штаба . Оп. 6-10/7. Д. -№: 2, 3, 4, 5, 6,15,16, 17, 34, 37, 41, 42,72, 199, 167, 200, 208, 222,
8. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК ).
9. Фонд 254. Войсковое дежурство Черноморского Казачьего войска. Оп. Т. Д. №: 447, 947, 949.
10. Фонд 260. Канцелярия начальника Черноморской береговой линии 1836-1859 гг. Оп. I. Д-№: 16,537,1409, 1.724,1602,1832,1840,1874, 1886,2050,2069,2168.
11. Фонд 261. Канцелярия начальника Черноморской кордонной линии Черноморского казачьего войска (1794-1861 гг.). Оп. I. Д. -№: 1408, 1432, 1568, 1652, 1654.
12. Государствен н ы й архив Ста вро п о л ьс ко го края (ГАСК ).
13. Фонд 79. Общее правление Кавказской области. Д. --№: 945, 1065, 1294. Фонд 87. Кавказский гражданский губернатор. Д. -№: 145, 214, 391, 805.
14. Центральный государственный архив КБ Р.
15. Публикации архивов , парламентские отчеты, сборники документов
16. Акты, собранные Кавказской археографической комиссией // Архив Главного управления наместника Кавказского. (АКАК). Тт. I X11. Тифлис , 1866-1904.
17. Т. 6. Ч. 2. Кавказ и Закавказье за время управления генерала от инфантерии Алексея Петровича Ермолова . .18 .16-1827. 1875, 2., IV, 950 с, 2 л. портр.
18. Т. 7. Кавказ и Закавказье за время управления генарал-фельдмаршала графа Ивана Федоровича Паскевича Эриванского. 1827-1831. 1878, 2., XIV, 994 с, 4 л. портр., ил.
19. Т. 8. Кавказ и Закавказье за время управления генерала от инфантерии генерал-адъютанта Розена 1-го. 1831-1837. 1881, 2., XXIV, 1009 с, 1 л. портр.
20. Т. 10. Кавказ и Закавказье за время управления генерал-адъютанта генерала от инфантерии князя Михаила Семеновича Воронцова. 1844-1854. -1885, 2., XXXVIII, 938., 6 л. портр., карт.
21. Англо-русский инцидент со шхуной "Виксен" / Сост. С.К. Бушу ев // Красный архив. 1940. - № 5 (102). - С. 189-233.
22. Адамов В., Кутаков Л. Из истории происков иностранной агентуры во время Кавказских войн. Документы. // Вопросы истории. -1950. -№ 11. С. 101-126.
23. Внешняя политика России XIX и начала XX века. Серия I. Т. I-VIÍI. -М.: Политиздат, 1960-1972. Серия II. 1815-1830 тт. Г. 1 (9). Ноябрь 1815 г.сентябрь 1817 г. /" ред. кол. АЛ. Нарочницкий (отв. ред.), Г.К. Деев, Н.Б. Кузнецова (и др.), 1974. 882 с,
24. Движение горцев Северо-Восточного Кавказа в 20-50-х гг. XIX в. Сборник документов. Махачкала: Дагполитиздат, 1959. - 785 с.
25. Договоры России с Востоком (сборник документов) / Собр. и изд. с историческим обзором. Т. Юзефович . СПб.: Тип. А. Бенке, 1869. - 296 с.
26. Кавказ и Российская империя : проекты, идеи, иллюзии и реальность. Начало X.IX-XX вв. СПб.: Изд-во журнала «Звезда », 2005. -718 с.
27. К истории Парижского мира 1856 г. // Красный архив. 1936. - № 2 (75). - С. 10-61.
28. Лазарев М.П. Документы: в 3-х. т. / Введение и комментарии подполк . К. Никульченкова.; под. ред. A.A. Самарова . М.: Военно-морское изд-во, 1952-1961.: Т. 1. М., 1952. - 488 е.: ил., карт.; Т. 2. -М„ 1955. - 71.2 е.: ил., карт.
29. Мухаммад-Амин и: народно-освободительное движение народов Северо-Западного Кавказа в 40-60 гг. XIX века / Сборник документов и материалов. Махачкала: ИАЭ ДНЦ РАН, 1998. - 278 с.
30. Николаи А.П. Из истории Кавказской войны 1855-1857 гг. // Документы. СПб.: Изд-во ТИПО-Литоргр. В.И. Штейна , 1882. - 369 с,
31. Ру ее ко-а ды гей с кие торговые связи 1793-1860 гг. // Сборник документов. Майкоп: Адыг . кн. изд-во, 1957. - 438 с.
32. Сборник договоров России с другими государствами. 1856-1917 гг. --М.: Госполитиздат , 1952. 463 с.
33. Фелицын Е.Д. Материалы для истории Кубанской области // Кубанские областные ведомости. 1891. Часть неофиналь. 23 февр. № 8. С. 1-2.
34. Шамиль ставленник султанской Турции и английских колонизаторов // Сборник документальных материалов / под ред. Ш.В. Цагаратшвили. -Тбилиси: Госиздат ГрузССр, 1953. - 561 с.
35. Мемуары , дневники, записки, письма, книги и статьи современников
36. Адыги , балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII-XIX вв. / сост. В.К. Гардаиов. Нальчик: Эльбрус, 1974. - 635 с.
37. Аверьянов П. И. Этнографический и военно-политический обзор азиатских владений Оттоманской империи // Гл. упр. Ген. Штаба; сост. ген.-майор Аверьянов. СПб.: Отд. ген. квартирмейстера , 1912. - 60 е., 1 л. карт., табл.
38. Архив князя Воронцова. Кн. 1-40. / Ред. ГШ. Бартенев. М.: Тип. А.И. Мамонтова , 1870-1897. - 40 с.
39. Архив Раевских, Т. 1-5. / Изд. A.M. Раевского; ред. и прим. Б.Л. Моз-далевского. СПб.: Тип. Александрова, 1908-1915. - Т. 2. - СПб., 1909. - 683 е., ил.; Т. 3. - СПб., 1910. -717 е., (1. е., 4] л. шт., портр.
40. Берже Ad.il. Краткий обзор горских племен на Кавказе // Кавказский календарь на 1858 г. С. 267-312.
41. Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе . Ч. 1-2. - М.: Тип. им. С. Селивановского, 1823. Ч. 1.-352 е.; Ч. 2. - 465 с.
42. Бутков А.Г. Материалы по новой истории Кавказа. Ч. Г Ш. СПб.: Изд-во Академии наук, 1869. - Ч. 1. - 548 е.; Ч. 2. - 602 с,; Ч. 3. - 621 с.
43. Бухаров Д. Россия и Турция : От возникновения политических между ними отношений до Лондонского трактата 13/25 марта 1871 г. (включ.): Ист. очерк Д. Бухарова. СПб.: Тип. Ф.С. Сущинского , 1878. - 238 с.
44. Васильев Е. Черноморская береговая линия 1834-1855 годов // Военный сборник. 1874. - № 9. - С, 5-26.
45. Венюков MPI. Очерк пространства между Кубанью и Белой // Записки русского географического общества. 1863. - Кн. 2. - С. 1-72.
46. Венюков ММ. Опыт военного обозрения русских границ в Азии: в 2-х т. / Соч. Артиллерии полк. М. Венюкова, д. чл. Ими. Рус. геогр. Об-ва. -СПб.: Тип. В. Безобразова и К°, 1873-1876. Т. 1. - 1873. - 487 е., 2 л. карт.; Т. 2. - 1876. - 179 е., 2 л. карт.
47. Венюков М.И. Россия и Восток: Собр. геогр. и полит, ст. / Соч. М. Венюкова . СПб.: Тип. В. Безобразова и К°, 1877. - 297 с.
48. Войны России с Турцией 1828-1829 и 1853-1856 гг. // Русская старина. 1876. - Т. 16. - Кн. 8. - С. 671-708.
49. Высадка в 1857 году на черкесский берег польско-английского десанта // Кавказский сборник. 1887. - T. II. - С. 573-621.
50. Горяшов С.М. Босфор и Дарданеллы: Исследование вопроса о проливах по дипломатической переписке, хранящейся в Гос. и С.-Пегерб. главных архивах . СПб.: Тип. И.Н. Скороходова, 1907. - 355 е., 11 л. ил., портр.
51. Дроздов И. Обзор военных действий на Западном Кавказе с 1848 по 1856 гг.//Кавказский сборник.-1886.-Т. 10. С. 497-584; 1887, Т. 11.-С. 465-497.
52. Духовсккй С. Материалы для описания войны на Западном Кавказе // Военный сборник. 1864. - T. II. - С. 145-196.
53. Дьячков-Тарасов Á.H. Черноморская кордонная , Черноморская береговая линия и правый фланг Кавказа перед Восточной войной в 1853 г. // Кубанский сборник. Екатеринодар, 1904. - Т. 10. - С. 241-330.
54. Дьячков-Тарасов А.Н. Абадзехи . (Историко-этнографический очерк). -Тифлис, 1902.- 50 с.
55. Дюбуа de Монпере . Путешествие вокруг Кавказа. // Библиотека для чтения. СПб., 1839. - T. XXXV, отд. 3, - С. 93 126; T. XXXVI, отд. 3, - С. 1-36.
56. Жигарев С. Русская политика в восточном вопросе: в 2-х т. М. : Унив. тип., 1896. -Т. 1. -465 с,; Т. 2. -387 с.
57. Записки Михаила Чайковского // Русская старина. 1876. - Т. 16. Кн. VIII. - 1900. - С. 627-648.
58. Зиссерман А.Я. 25 лет на Кавказе (1842-1867 гг.). СПб.: Тип. А.В. Суворина , 1879. -Ч. 1. 1842-1851.-424 е.; Ч. 2. 1851-1856.-443 с.
59. Карлгоф К О политическом устройстве черкесских племен // Русский вестник. 1860. - Т. 28. - № 8. - С. 517-550.
60. Карлгоф Н. Магомет-Амин // Кавказский календарь на 1861 г. -Отд. 4. С. 77-102, с прилож. портр.
61. Кириллов 11.О. К истории колонизации Закубанского края // Кубанский сборник. 1902. - T. IX. - С. 71-112.
62. Короленко ПЛ. Черноморцы. СПб.: Тип. Депортаменга уделов, 1874. -76 с,
63. Короленко ПЛ. Записки о черкесах (материалы по истории Кубанской области) // Кубанский сборник. 1908. - T. XIV. - С. 297-314.
64. Кривенко В.С. Черноморская трагедия // Военный сборник. 1910. -№5.-С. 1-16.
65. Лапинский Ф. Горские народы Кавказа и их борьба против русских за свободу (по собственному наблюдению) / Пер. с нем. // Записки императорского русского гео графи чес кого общества. 1863. - Кн. 1. - С. 1 17-133.
66. Материалы для описания войны на Западном Кавказе // Военный сборник. - 1864. - №> 11.-С. 145-197.
67. Марченко М.К. Россия и Турция в XIX столетии: Обстановка 4-х последних войн / Соч. Ген. штаба кап. Марченко. СПб.: В. Березовский, 1898. - 55 с.
68. Милютин Д.А. Краткий очерк Кавказского края в военном отношении: из лекции полк . Милютина в Импю Воен. акад. СПб., 1848. - 168 с.
69. Н.Д. Войны России с Турцией // Военный сборник. 1877. - Т. 113.1.-С. 5--38; Т. ИЗ. -№ 2. С. 211-259; Т. 114. -№3.- С. 5-29; Т. 115.-№6.-С. 231-271.
70. Осман-бей. Воспоминания 1855 года. События в Грузии и на Кавказе / пер. с фр. ГШ. Гельмерсена // Кавказский сборник. 1877. - T. II. - С. 143 -214.
71. О внешней торговле по северо-восточному берегу Черного моря за последние 4 года с 1847 по 1851 гг. // Кавказский календарь на 1862 г. -Отд. III.-С. 61-97.
72. Россия и Англия в восточном вопросе. СПб.: Рус. скоропеч. (U.C. Нахимова ), 1877. - 38 с.
73. Торнау Ф.Ф. Воспоминания кавказского офицера. М: У нив. тип., 1864. - 173 с.
74. Фадеев P.A. Письма с Кавказа к редактору Московских ведомостей / Соч. Р. Фадеева. СПб.: Тип. В. Безобразова и К°, 1865. - 259 с,
75. Фадеев P.A. Шестьдесят лет Кавказской войны. / Соч. Р. Фадеева. -СПб.: Тип. В. Безобразова и К°, 1860. 147 с.
76. Фелицын Е.Д. Князь Сефер-бей Зан // Кубанский сборник. 1904. -T. X. - С. 1-167, портр.
77. Хан-Гирей. Записки о Черкессии / Вступительная статья и подготовка текста к печати.Гарданова В.К. и Мамбетова Г.Х. Нальчик: Эльбрус, 1978. -333 с.
78. Хлебная торговля в Черноморских и азовских портах Южной России // Журнал министерства внутренних дел. 1854, январь. - От. III. - С. 78-84.
79. Шамрай B.C. Краткий очерк меновых (торговых) сношений по Черноморской кордонной и береговой линии с закубанскими горскими народами с 1792 по 1864 гг. // Кубанский сборник. Екатеринодар , 1902. - Т. VIII. - С. 351-522.
80. Русская дореволюционная литература
81. Абрамов Я. Кавказские горцы. Краснодар: Изд. общ-ва изучения Адыгейской автономной области, 1927. - 36 с.
82. Башенов Н. Пятидесятилетие покорения Западного Кавказа и окончание Кавказской войны. Тифлис: (Издание для войск , школ и народа), ти-погр. окружного лейб-штаба, 1914. - 62 е., карга.
83. Гире A.A. Россия и ближайший Восток. Материалы по истории наших сношений с Турцией. Спб.: Тип. A.C. Суворина , 1906. - 218 с.
84. Горяинов СМ. Босфор и Дарданеллы : Исследование вопроса о проливах по дипломатической переписке , хранящейся в Гос. и С.-Петерб. главных архивах. СПб.: Тип. И.И. Скорходова, 1907. - 355 е., 11 ил. портр.
85. Дубровин К Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. Т. I-IV. СПб.: Тип. Деп. уделов, 1871 1888. - Т. 1. - 1871. - 640 е.; Г. 6. -1888. - 756 с.
86. Дубровин Н.Ф. История Крымской войны и обороны Севастополя . -СПб.: Тип. Т-ва «Общ. польза», 1900. Т. 1. - 438 е., 3 л. карт.
87. Зиссерман А.Д. История 80-го пехотного Кабардинского полка (1726-1860). Г. 1-3. СПб., 1861; Т. 1. - 532 е.; Т. 2. - 470 е.; Т. 3. - 538 с.
88. Ковалевский ЕЛ. Война с Турцией в разрыв с западными державами в 1853 и 1954 гг. СПб.: Тип. бр. Г лазуновых, 1871.-345 с,
89. Острогорский М. Завоевание Кавказа (1861-1864) / Соч. М. Острогорского. СПб.: Тип. В.В. Пращ , 1880. - 35 с.
90. Петров AM. Русские дипломаты на Парижском конгрессе 1856 года // Исторический вестник. 1891. - Т. 43. - С. 313-462.
91. Потто В. Кавказская война: в отдельных очерках, эпизодах, легендах и биографиях. Т. I-V. СПб.: Изд-во кн. скл. В.А. Березовского. - Т. 2. -Вып. 2. - 1888 196 е.; Т. 3. - Вып. 1. - 1886. - 750 с.
92. Романовский II. Кавказ и Кавказская война // Военный сборник. -СПб., 1860. № 10.-Отд. 2. - С. 375-413.
93. Соловьев СМ. Император Александр I. СПб.: Тип. A.C. Сурина , 1877. -426 с.
94. Татищев С. С. Внешняя политика императора Николая I. СПб., Тип. А.С. Сурина , 1887. - 398 с.
95. Щербина Ф. История Кубанского казачьего войска: в 2-х т. Екатерино-дар: Тип. Кубанск. обл. правления . -Т. 1. -1910. -700 е.; Т. 2. 1913. -847 с.
96. Эсадзе С. Покорение Западного Кавказа и окончание Кавказской войны. -Тифлис: Изд-во Военно-историч. отд. тип. Штаба Кавк. воен. окр., 1914. 182 с.
97. Jomini A. "Etude diplomatigue sus la gueire de Crimee (1852 a 1856) par un ancien diplomate. T. 1. - St.Pet, 1872. - P. 360-361,445; T. 2. P. 7,355.
98. Литература советского и постсоветского периодов
99. Авраменко А.М, Матвеев О. В Матющенка П.II, Ратушияк В.Н. История России и Кавказа в новейших исторических публикациях // Вопросы отечественной истории: Сб. научных трудов. Краснодар, 1995. - С. 112-127.
100. Адыгская (черкесская ) энциклопедия. М., 2006.
101. Аутлев М. Зевакин Б., Хоретлов А. Адыги. Историко-этиографи-ческий очерк. Майкоп: Адыгское книжное издательство, 1957. - 140 с.
102. Бескровный Л.Г. Русская армия и флот в XIX веке. М.: АН СССР институт истории СССР, 1973. 616 с.
103. Бескровный Л.Г. Русское военное искусство XIX века. М.: Наука, 1974.-360 с.
104. Бестужев И.В. Крымская война. -М.: Изд-во АН СССР, 1956. -174с.
105. Бестужев И.В. Оборона Закавказья в Крымской войне 1853-1856 годов // Вопросы истории. 1954. - № 12. - С. 53-66.
106. Бижев АХ. Адыги Северо-Западного Кавказа и кризис Восточного вопроса в конце 20-х начале 30-х гг. XIX века. - Майкоп: Меоты , 1994. - 327 с.
107. Блиев ММ. К вопросу о времени присоединения народов Северного Кавказа к России // Вопросы истории. 1970. - № 7. - С. 43-57.
108. Блиев ММ, Дегоев В.В. Кавказская война. M.: Росет, 1994 (переиздана в 2001). - 592 с.
109. Бурчуладзе Е.Е. Крушение англо-турецких захватнических планов в Грузии в 1855-1856 гг. // Вопросы истории. 1952. - № 4. - С. 10-25.
110. Бушу ев С. К. Из истории внешнеполитических отношений в период присоединения Кавказа к России (20-70-е гг. XIX в.). М.: Моск. гос. ун-т, 1955. - 116 с.
111. Венюков ММ. Очерк пространства между Кубанью и Белой // Записки русского географического общества. 1843. - Кн. 2;
112. Виноградов В.К "Святые места и земные дела (Англо-русские отношения накануне Крымской войны) // Новая и новейшая история. 1983. -№6.-С. 125-140.
113. Виноградов В. //. Великобритания и Балканы : от Венского конгресса до Крымской войны. М., 1985.
114. Виноградов К.Е., Суртаев П.Б. Королева Виктория, принц-супруг Альберт и Крымская война // Новая и новейшая история. 2004. - № 4. - С. 175-202.
115. Восточный вопрос во внешней политике России (конец XVIII-начало XX в.). М.: Наука, 1978. - 434 с.
116. Гарда нов В.К. Общественный строй, адыгских народов (XVIII-первая половина XIX в.). М.: Наука, 1967. - 331 с. .
117. Георгиев В.А. Англо-американская историография Восточного вопроса // Вопросы истории. 1968. - № 3. - С. 172-181.
118. Георгиев В.А. Внешняя политика России на Ближнем Востоке в конце 30-х начале 40-х гг. XIX века. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1975. - 200 с.
119. Горев Л. Война 1853-1856 гг. и оборона Севастополя. М., 1955. - 260 с.
120. Губжоков ММ. Западные адыги в период Кавказской войны (этнокультурные аспекты): автореф. дис. к. и. н. Нальчик, 2001. - 27 с.
121. Гулиа Д.Г. Английская дипломатия и кавказское махаджирство после Крымской войны // Труды Абхазского госуниверситета им. A.M. Горького. 1983. - Т. 2.С. 14-27.
122. НО. Дегоев В.В. Буржуазная историография о британской политике на Кавказе во второй трети XIX в. // Вопросы истории. 1979. - № 2. - С. 53-66.
123. Дегоев В. В. Кавказ в системе международных отношений 30 -60-х гг. XIX в. (Историография проблемы). Орджоникидзе: Изд-во СевероОсетинского госуниверситета, 1988. - 73 с.
124. Дегоев B.B. Кавказская война XIX в и идеологические конъюнктуры советского и постсоветского времени //Россия XXI. 1997. -№ 11-12. - С. 34-63.
125. Дегоев В.В. Кавказский вопрос в международных отношениях 3060-х годов XIX в. Владикавказ : Изд-во Северо-Осетинского госуниверситета, 1992.-312 с.
126. Джимов Б.М. Общественный строй дореформенной Адыгеи (18001868 гг.) // Ученые записки Адыгейского научно-исследовательского института. Майкоп, 1970. - Т. XI. - С. 5-89.
127. Дзамихов К.Ф. Адыги: вехи истории. Нальчик: Полиграфкомбинат им. Революции 1905 года, 1992. - 204 е.;
128. Дзидзария ГА. Махаджирство и проблемы истории Абхазии XIX столетия. Сухуми: Алашара, 1975. - 530 с.
129. Драное Б.А. Черноморские проливы. М.: Юриздат, 1948. - 240 с.
130. Дружинин K.M. Синопский бой // Дружинин Н.М. Избранные труды. М., 1988. - Т. 3.-С. 28-40.
131. Дулина К А. Османская империя в международных отношениях (30-е 40-е гг. XIX в.). - М.: Наука, 1980. - 189 с,
132. Ерофеев H.A. Очерки истории Англии. М.: Изд-во ИМО , 1959. - 263 с.
133. Ибрагимбейли Х.М. Кабардинцы и балкарцы в Крымской войне 1853-1856 гг. // Вестник Кабардино-Балкарского научно-исследовательского института. Вып. 1. - Нальчик, 1968. - С. 82-101.
134. Ибрагимбейли Х.М. Кавказ в Крымской войне 1853-1856 гг. М.: Наука, 1971. -404 с,
135. Ибрагимбейли Х.М. Страницы истории боевого содружества русского и кавказских народов (1853-1856 гг.). Баку: Азернешр, 1970. - 233 с.
136. Ибрагимбейли Х.М., Шеремет В.И. Современная турецкая историография Восточной (Крымской) войны // Вопросы истории. 1977. - № 4. - С. 45-58.
137. Искендеров H.A. Проблемы применения принципов ситуационной логики в изучении истории международных отношений // Проблемы исторического познания: Материалы международной конференции / отв. ред. Т.Н. Сево-стьянов. М., 1999.-С. 160-182.
138. История дипломатии . M.: .Госполитиздат, 1959. - Т. 1. - 896 е.; -М., 1963.-Т. 2.-820 с.
139. История народов Северного Кавказа (конец XVIII 1917г.) / Отв. редактор А.Л. Нарочницкий. - М.: Наука, 1988. - 660 с.
140. Жомини AT. Россия и Европа в эпоху Крымской войны. СПб., 1878.
141. Кавказ в геополитике великих держав : Сборник научных трудов / Дагестанский государственный университет. Махачкала: Дагестанский гос. ун-т, 2001. - Вып. 2. - 257 с.
142. Кавказская война: спорные вопросы и новые подходы: тезисы докладов. Махачкала: Юпитер, 1998. - 126 с.
143. Кажаров В.К. Адыгская хаса. Из истории сословно-представи-тельных учреждений феодальной Черкесии. Нальчик: Полиграфкомбинат им. Революции 1905 года, 1992. - 158 е.;
144. Калмыков И.Х. Черкесы. Историко-этнографический очерк. Черкесск: Изд-во Карачаево-Черкесского отдел. Ставропольского кн. изд.-ва, 1974. - 344 с.
145. Каменев Н. Бассейн Псекупса // Кубанские областные ведомости. -1867.-№23;
146. Карлгоф Н. О политическом устройстве черкесских племен // Русский вестник. 1860. - Т. 28;
147. Касумов А.Х. Англо-турецкие происки на Северном Кавказе после окончания Крымской войны (1853-1856 гг.) // Ученые записки кафедр общественных наук Кабардино-Балкарского государственного университета. -Вып. 5. Ростов-на-Дону, 1959.-С. 261-292.
148. Касумов А.Х. Из истории англо-турецких происков на Северном Кавказе в 30-40-х гг. XIX в. // Ученые записки Кабардино-Балкарского государственного университета. Вып. 4. - Нальчик, 1958. - С. 99-129.
149. Касумов А.Х. К истории агрессивной политики Англии и Турции на Северном Кавказе в 30-60-х гг. XIX в.: автореф. дис. к. и. н. М., 1955. - 15 с.
150. Касумов А.Х О характере движения горских народов Северного Кавказа в 20-50-х гг. XIX в. // Ученые записки кафедр общественных наук Кабардино-Балкарского государственного университета. Вып. 5. - Ростов-на-Дону, 1959. - С. 235-259.
151. Касумов А.Х. Оборона Северного Кавказа в Крымской войне 1853- 1856 гг. // Сборник статей по истории Кабарды и Валкарии. Вып. VI. -Ставрополь, 1957. - С. 115-136.
152. Касумов А.Х. Разные судьбы. Нальчик: Эльбрус, 1967. - 156 с.
153. Касумов А.Х. Северо-Западный Кавказ в русско-турецких войнах и международные отношения XIX века. Ростов-на-Дону: Изд-во Рос. ун-та, 1989.- 192 с.
154. Касумов А.Х, Касумов Х.А. Геноцид адыгов . Нальчик: Логос, 1992.- 199 с.
155. Келъсиев В. Польские агенты в Царьграде // РВ. 1869. - Т. 81, № 5-6. -С. 536-549.
156. Киняпина КС. Внешняя политика России второй половины XIX века. -М.: Наука, 1974. 141 с.
157. Киссинджер Г. Дипломатия, М, 1997. - 350 с.
158. Коломейцев А.Г. Провал агрессивных происков Англии и Турции на Северо-Западном Кавказе в 50-х годах XIX века // Ученые записки Туркменского государственного университета им. А.М. Горького. 1958. - Вып. 30.
159. Короленко П.II. Записки о черкесах // Кубанский сборник. 1908. -Т. XIV; Народы Западного Кавказа.
160. Кудаева С.Г. Адыги (черкесы) Северо-Западного Кавказа в XIX веке: процессы трансформации и дифференциации адыгского общества. -Нальчик: ГУН КБР «Республиканский поли графкомбинат им. Революции 1905 года», Издательский центр «Эль-фа», 2007. 304 с.
161. Кумыков Т.Х. Экономическое и культурное развитие Кабарды и Бал кари и в XIX в. Нальчик: Эльбрус, 1965. 360 с.
162. Магомедов Р.М. Борьба горцев за независимость под руководством Шамиля . Махачкала: Дагполитиздат, 1939. - 196 с.
163. Маркова О.П. Восточный кризис 30-х начала 40-х годов XIX века и движение мюридизма // Исторические записки. - Т. 42. - М., 1953. - С. 202-238. .
164. Маркс К, Энгельс Ф. Лорд Пальмерстон. Статья первая. Соч. - Т. 9.
165. Мухамед-Амин и народно-освободительное движение народов Северо-Западного Кавказа в 40-60-е гг. XIX в. Махачкала: Даг. кн. изд-во, 1998. -328 с,
166. Нарочницкий А.Л. Международные отношения европейских государствот Июльской революции во Франции до Парижского мира (1830-1856 гг.). М.: Госполитиздат, 1946.-218 с.
167. Нарочницкий А.Л. О теории и методологии истории международных отношений // Вопросы истории. 1976. - № 2. - С. 64-86.
168. Нарочницкий АЛ, Казаков Н.И. К истории восточного вопроса // Новая и новейшая история. 1969. - № 6. - С. 52-67.
169. Новичев АД. История Турции. Т. 3. - Ч. 1. - Л., 1968; Ч. 2. - Л., 1973; Ч. 3. - Л., 1978.
170. Очерки истории Адыгеи. / Отв. ред. С.К. Бушуев. Майкоп: Адыг. кн. изд.-во, 1957. - 484 с.
171. Очерки истории Карачаево-Черкесии. Т. 1. - Ставрополь, 1967. - 600 с.
172. Очерки истории Чечено-Ингу шетии. Т. 1. - Грозный, 1967. - 315 с.
173. Панеш АД. Западная Черкесия в системе взаимодействия России с Турцией, Англией и имаматом Шамиля в XIX в. (до 1864 г.). Майкоп: Изд-во МГТУ , 2006. - 240 с.
174. Панеш А.Д. Мюридизм и борьба адыгов Северо-Западного Кавказа за независимость (1829-1864). Майкоп, 2006. - 140 с.
175. Покровский М.В. Военные действия у Новороссийска и на Таманском полуострове во время Крымской войны 1853-1856 гг. // Альманах "Кубань ". 1949. -№ 7. - С. 144 -169.
176. Покровский М.В. Диверсионная деятельность иностранных агентов на Западном Кавказе после окончания Крымской войны // Альманах "Кубань". 1953. - № 13. - С. 223-243.
177. Покровский М.В. Из истории адыгов в конце XVIII-первой половине XIX века: социально-экономические очерки. Краснодар: Кн. изд-во, 1989. 319 с.
178. Покровский М.В. Иностранные агенты на Западном Кавказе в первой половине XIX в. // Альманах "Кубань". 1952. - № 11. - С. 145-175.
179. Покровский М.В. О характере движения горцев Западного Кавказа в 40-60-х гг. XIX века // Вопросы истории. 1957. - № 2. - С. 62-75.
180. Покровский М.В. Русско-адыгейские торговые связи. Майкоп: Адыт. кн. изд-во, 1957. - 114 с.
181. Покровский М.Н. Дипломатия и войны царской России в XIX в. -М.: Красная новь, 1923. 392 с.
182. Покровский М.Н. Русская история с древнейших времен. М.-Д., 1925.
183. Рахматулин М.Р. Войны России в Крымской компании // Вопросы истории, 1972. № 8. - С. 92-96.
184. Рыжова Р.И. Русско-французские отношения в Европе после Крымской войны (1853-1856 гг.): автореф. дис. к. и. н. М,: Моск. обл. пед. и нет., 1961. - 19 с,
185. Северный Кавказ в составе Российской империи . М., 2007.
186. Семенов A.C. Россия и Англия. Экономические отношения в середине XIX в. Л.: Изд-во Ленигр. ун-та, 1975. - 165 с.
187. Смирнов H.A. Политика России на Кавказе в XVI-XIX вв. М.: СОУЭКГИЗ, 1958.-224 с,
188. Тарле Е.В. Крымская война. Т. 1-2. М.-Д.: Изд-во АН ССР , 1950. -Т. 1.-567 е.; Т. 2.-654 с.
189. Тарле Е.В. Крымская война: в 2-х т. -М.-Д.: 1941-1944.
190. Татищев С.С. Дипломатические беседы о внешней политике России. СПб., 1898.
191. Татищев С.С. Из прошлого русской дипломатии. СПб., 1887;
192. Татищев С. С. Император Александр II. Его жизнь и царствование . -Т. 1-2.-СПб., 1903.
193. Торнау Ф.Ф. Воспоминание кавказского офицера // Русский вестник. 1864. -№ 9-12.
194. Фадеев A.B. Кавказ в системе международных отношений 20-50 гг. XIX в. М.: Изд-во АН СССР, 1956. - 398 с.
195. Фадеев A.B. Россия и Восточный кризис 20-х годов XIX в. М.: Изд-во АН СССР, 1958. - 396 с.
196. Фадеев A.B. Россия и Кавказ в первой трети XIX в. М.: Госполитиздат, 1960. - 243 с.
197. Фадеева И.Л. Османская империя и англо-турецкие отношения в середине XIX в. М., 1982.
198. Фелицын Е.Д. Князь Сефер-бей Зан политический деятель и поборник независимости черкесского народа. - Нальчик: ГП КБР «Республиканский полиграфкомбинат им. Революции 1905 года», 2010. - 296 с.
199. Хавжоко Ж. Магомет Эммин // Тарих. Махачкала, 1996. - № 2. -С. 9-15.
200. Хафизова М.Г. Убыхи в освободительном движении на СевероЗападном Кавказе в 20-60-е годы XIX века: дис. к.и.н. Нальчик, 2007;
201. Хафизова М.Г. Убыхи: ушедшие во имя свободы. Нальчик, 2010.
202. Чеучева А.К. Зарубежная историография политики Англии и Турции по отношению к Северо-Западному Кавказу в первой половине XIX в. // Социум: проблемы, анализ, интерпретации. -М., 2006. Вып. 5. - С. 295-301;
203. Чеучева А.К. Политическая ситуация на Восточном берегу Черного моря в период после окончания Крымской войны (1853-1856) // Новые технологии. Майкоп, 2006. - С. 28-33.
204. Чеучева А.К. Северо-Западный Кавказ в годы Крымской войны // Ключевские чтения МГПУ : сборник научных трудов. М.; 2007. - С. 192-203;
205. Чеучева А.К. Северо-Западный Кавказ в политике Великобритании и Османской империи в последней четверти XVIlI-60-e гг. XIX в. Майкоп: ООО «Качество », 2007. - 352 с.
206. Чеучева А.К. Северо-Западный Кавказ в политике Великобритании и Османской империи в последней четверти ХУНТ 60-е гг. XIX в.: автореф. дис, д. и. н. М.: МГПУ, 2008. - 45 с.
207. Чеучева А.К. Советская историография анго-турецкой политики на Северо-Западном Кавказе // Наука и школа. 2006. - № 3. - С. 16-19.
208. Чирг А.Ю. Общественно-политический строй адыгов СевероЗападного Кавказа, (конец XVIII-60-e гг. XIX в.). Дис. д.и.н. Майкоп, 2003.
209. Чирг А.Ю. Развитие общественно-политического строя адыгов Северо-Западного Кавказа (конец XVIII -60-е гг. XIX в.). Майкоп: АРИГИ, 2002. - 203 с.
210. Чхеидзе А.Е. Кавказ в ближневосточной политике Англии (30-50-е гг. XIX в.): автореф. дис. д. и. н. Тбилиси, 1974. - 88 с.
211. Шеремет В. И. Османская империя и Западная Европа. Вторая треть XIX в. М., 1986.
212. Шеремет В. И. Турция и Адрианопольск ий мир 1829 г. Из истории восточного вопроса. М., 1975.1. Зарубежная литература
213. Allen W.E.D. andMuratoffP. Caucasian Battlefields. Camdridge, 1953.
214. Ashley E. The Life of Henry John Temple, Viscount of Palmerston: 1846-1865,- V. 2.- L, 1876.
215. Bapst G. Le Maréchal Canrobert Souvenirs d"un siecle. Paris, 1902.
216. Bapst E. Les origines de la guerre de Crimee. La France et la Russie de 1848 a 1854.-Paris, 1912.
217. Bazancourt S. Lexpedition de Crimea. La marine française dans la Met Noire et la Baltique. Chroniques maritimes de la guerre d"Orient. T.l. - Paris,s.a.
218. Brackenhury G. The Seat of War in the East. L., 1902.
219. Baddeley J.F. The Russian Conquest of the Caucasus. L, - N.Y., 1908.
220. Curtiss J.S. Russian Diplomacy in the Mid Nineteenth Century // The South Atlantic Quarterly. - 1973. - № 72. - Summer.
221. Curtiss J.S. Russia"s Crimean War.
222. Daniels E. Englische Staatmanner von Pitt bis Asquith und Grey. Berlin, 1925.
223. Dulaurier Ed. La Russie dans le Caucase // RDM. Paris, 1865.
224. Edwards W. British Foreign Policy from 1815 to 1933. L., 1934.
225. Guerin L. Histoire de la demiere guerre de Russie 1853-1856. V. 1.
226. Ferret E. Récits de Crimee 1854-1856. Paris, 1888.
227. JuddD. The Crimean War. L., 1975. - P. 9.
228. Haghandugo M.Kn. The Circassissans. Amman, 1985.
229. Havjoko S.M. Heroes and Emperas in Circassion History. Beirat, 1972.
230. Hibben C. The Destruction of Lord Raglan. A Tragedy of the Crimean War 1854-1855.-U 1961.
231. Hazier H. M. The Russo-Turkish War: including an account of the rise and decline of the rise and decline of the Ottoman power. L., s. a.
232. Kinglake A.W. The Invasion of Crimea: its origin and an account of its progress down to the death of Lord Raglan. V. 3. - Leipzig, 1863.
233. Kottenkamp F. Geschichte Russlands seit 1830, mit besonderer Rucksicht auf den Krieg in Kaukasus. Stuttgart, 1843.
234. MacCarthy J. A History of our own times. Leipzig, 1879. - V. 2.
235. Maccoby S. English Radicalism 1853-1886. L., 1938.
236. Macintosh À.F. A military tour in European Turkey, the Crimea, and f the Eastern shores of the Black Sea. V. 2. - L., 1854.
237. Mac que en J. The War: who"s to blame? or, the Eastern Question investigated from the official documents. L., 1854.
240. McNeill J. Memoir. L., 1910.
241. Namitok A. Origines des Circassiens. Paris, 1939.
242. Nolan E.H. The Illustrated History of the War against Russia. V. 2. -L„ 1857.
243. Ottoman power and the history of the Eastern Question. L., s. a.
244. Popowski J. The rival powers in Central Asia or the struggle between England and Russia in the East. Transi, from German., L., 1893.
245. Ригу ear V.J. International Economics and Diplomacy in the Near East. A Study of British Commercial Policy in the Levant 1834-1853.
246. Rustow W. Der Krieg gegen Russland. Bd. I. Zurich. 1855. - S. 497499, 509-510; - Bd. 2. - Zurich, 1856.
247. Stade A. Turkey and the Crimean War: a narrative of historical events. -L, 1867.
248. Schroeder P. W. Austria, Great Britain, and the Crimean War. The Destruction of the European Concert . Ithaca. L., 1972.
249. Schimmelfennig A. The war between Turkey and Russia. A military sketch. Philadelphia. L., 1854.
250. The New Cambridge Modern History. V. 10.- Cambridge, 1960.
251. Thomson D. England in the nineteenth century 1815-1914. -Harmondsworth, 1977.
252. Thouvenel L. Nicolas 1 et Napoleon III. Les préliminaires de la guerre de Crimee 1852-1854 d"après les papiers inédits de M. Thouvenel. Paris, 1891.
253. Thouvenel L. Pages de l"Histoire du Second Empire d"après les papiers de M.Thouvenel Edouard. ancien ministre des affaires étrangères . -Paris, 1903.
254. Tyrell H. The History of the War with Russia. V. 1-3. - L-N.Y.
255. Walsh W.B. Russia and the Soviet Union. A modern history. Ann Arbor. -1958.
256. Wetzel D. The Crimean War: A Diplomatic History. Boulder. N.Y., 1985.
257. Welles ley F.A. The Paris Embassy during the Second Empire. Selections from the Papiers of IL R.C. Welleslev 1st Earl Cowley ambassador at Paris 18521867.- L, 1928.
258. Wilmot S.M. Life of Vice-Admiral Edmund, Lord Lyons. L., 1898.
Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания.
В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.
В 1817 году для Российской Империи началась Кавказская война, который продолжалась без малого 50 лет. Кавказ давно был регионом, на который Россиия хотела расширить свое влияние, и Александра 1, на фоне успехов внешней политики, решился на данную войну. Предполагалось, что достичь успеха можно будет за несколько лет, но Кавказ стал большой проблемой России на протяжении практически 50 лет. Интересное то, что эту войну застали три российских императора: Александр 1, Николай 1 и Александр 2. Победителем в результате вышла Россия, однако, победа далась большими усилиями. В статье предлагается обзор Кавказской войны 1817-1864 годов, ее причины, ход событий и последствия для России и народов Кавказа.
Причины войны
В начале 19 столетия Российская империя активно направляла усилия на захват земель на Кавказе. В 1810 году с ее состав вошло Картли-Кахетинское царство. В 1813 году Российская империя присоединила Закавказские (Азербайджанские) ханства. Несмотря на объявление покорности правящими элитами и согласие на присоединение, регионы Кавказа, заселенные народами, в основном исповедующими ислам, заявляют о начале борьбы за освобождение. Формируются два главных региона, в которых ощущается готовность к неповиновению и вооруженной борьбе за независимость: западный (Черкесия и Абхазия) и Северо-Восточный (Чечня и Дагестан). Именно эти территории стали основной ареной боевых действий 1817-1864 годов.
Историки выделяют такие основные причины Кавказской войны:
- Желание Российской империи закрепиться на Кавказе. Причем не просто включить территорию в свой состав, а полностью интегрировать ее, в том числе распространив свое законодательство.
- Нежелание некоторых народов Кавказа, в частности черкесов, кабардинцев, чеченцев и дагестанцев присоединяться к Российской империи, а главное – готовность вести вооруженное сопротивление захватчику.
- Александр 1 хотел избавить свою страну от бесконечных набегов народов кавказа на свои земли. Дело в том, что еще с начала 19 столетия фиксируются многочисленные нападения отдельных отрядов чеченцев и черкесов на российские территории с целью грабежа, что создавала большие проблемы для пограничных населенных пунктов.
Ход и основные этапы
Кавказская война 1817-1864 годов обширное событие, но ее можно разделить на 6 ключевых этапа. Дальше рассмотрим каждый из этих этапов.
Первый этап (1817-1819)
Это период первых партизанских выступлений в Абхазии и Чечне. Окончательно осложнил отношение между Россией и народами Кавказа генерал Ермолов, который начал строить укрепленные крепости для контроля над местными народами, а также приказал переселить горцев на равнины вокруг гор, для более строгого надзора за ними. Это вызвало волну протеста, которая еще больше усилила партизанскую войну и дальнейшее обострение конфликта.
Карта Кавказской войны 1817 1864
Второй этап (1819-1824)
Этот этап характеризуется договоренностями локальных правящих элит Дагестана в отношении совместных боевых действий против России. Одна из главных причин объединения – Черноморский казачий корпус передислоцировали на Кавказ, что вызвало массовое недовольство кавказцве. Кроме того, в этот период происходят бои в Абхазии между армией генерал-майора Горчакова и местными повстанцами, которые потерпели поражение.
Третий этап (1824-1828)
Этот этап начинается с восстания Таймазова (Бейбулата Таймиева) в Чечне. Его войска пытались захватить крепость Грозная, однако возле станицы Калиновская лидер повстанцев попал в плен. В 1825 году российская армия также одержала ряд побед над кабардинцами, что привело, к так называемому, усмирению Большой Кабарды. Центр сопротивления полностью переместился на северо-восток, на территорию чеченцев и дагестанцев. Именно на этом этапе возникает течение в исламе «мюридизм». Его основой является обязанность газавата – священной войны. Для горцев война с Россией становится обязанностью и частью религиозного верования. Заканчивается этап в 1827-1828 году, когда был назначен новый командующий кавказского корпуса И.Паскевич.
Мюридизм - исламское учение о пути к спасению путем связещенной войны - газават. Основва мюризма в обязательном участии в войне против "неверных".
Историческая справка
Четвертый этап (1828-1833)
В 1828 году происходит серьезное осложнение отношений горцев и российской армии. Местные племена создают первое горское независимое государство в годы войны – имамат. Первый имам – Гази-Мухамед, основатель мюридизма. Он первый, кто объявил России газават, однако в 1832 году погиб в ходе одного из сражений.
Пятый этап (1833-1859)
Самый длинный период войны. Он длился с 1834 по 1859 год. В этот период местный предводитель Шамиль объявляет себя имамом и также объявляет газават России. Его армия устанавливает контроль над Чечней и Дагестаном. На несколько лет Россия полностью теряет эту территорию, особенно во время участия в Крымской войне, когда все военные силы были брошены для участия в ней. Что касается самих боевых действий, то долгое время они велись с переменным успехом.
Перелом наступил только в 1859 году, после того как возле аула Гуниб Шамиль попал в плен. Это был перелом в Кавказской войне. После пленения Шамиля возили по центральным городам российской империи (Москва, Петербург, Киев), устраивая встречи с первыми лицами империи и генералами-ветеранами Кавказской войны. Кстати, в 1869 году его отпустили в паломничество в Мекку и Медину, где он умер в 1871 году.
Шестой этап (1859-1864)
После разгрома имамата Шамиля с 1859 по 1864 год происходит завершающий период войны. Это были небольшие локальные сопротивления, которые очень быстро удавалось устранить. В 1864 года удалось полностью сломить сопротивление горцев. Россия закончила сложную и проблемную для себя войну победой.
Основные результаты
Кавказская война 1817-1864 годов завершилась для России победой, в результате чего было решено несколько задач:
- Окончательный захват Кавказа и распространение там своего административного устройства и правовой системы.
- Усиление влияния в регионе. После захвата Кавказа этот регион становится важным геополитическим пунктом для усиления влияния на Востоке.
- Начало заселения этого региона славянскими народами.
Но несмотря на успешное завершение войны, Россия приобрела сложный и неспокойный регион, который требовал усиленных ресурсов для поддержания порядка, а также дополнительных мер защиты в связи с интересами Турции в этой области. Такой была Кавказская война для Российской империи.
Загрузка...
