Среди живописных просторов далекого Приморья, в том уголке нашей земли, где сходятся границы России, Китая, Кореи, высятся над водами озера Хасан сопки Безымянная и Заозерная, эти молчаливые свидетели одного из героических эпизодов военной истории нашей Родины.
Свежие ветры овевают их вершины. Годы проходят над ними чередой, и на заставах, где некогда служили участники тех боев, родные рубежи охраняют младшие братья героев Хасана.
В столице поверженной Японии на Токийском процессе главных военных преступников в Международном трибунале много раз было произнесено короткое, но веское, изобличающее и обвиняющее слово «Хасан».
Однако, позволим себе небольшой экскурс в историю, чтобы ясно представить политические устремления шил их недругов.
С первых же дней советской власти Япония проявила себя как ее лютый враг. В апреле 1918 г. она первая высадила экспедиционный отряд на советском Дальнем Востоке, и ее войска последними покинули нашу землю в 1922 г. Крупные японские деятели в своих выступлениях неоднократно требовали войны с Советским Союзом, требовали захвата его территорий.
«...Считаю необходимым, чтобы Япония стала на путь твердой политики в отношении СССР, будучи готовой начать войну в любой момент... Кардинальная цель этой войны должна заключаться не столько в предохранении Японии от коммунизма, сколько в завладении советским Дальним Востоком и Восточной Сибирью», - так заявил в свое время один из представителей высшего военного командования Японии. На захвате наших территорий настаивал в 1927 г. барон Танака в своем пресловутом меморандуме, в котором предлагал японскому императору «открыть новую эру на Дальнем Востоке и развить новую континентальную империю». Этот авантюрист требовал проведения политики «крови и железа». И военно-фашистская клика Японии приняла эту политику.
Профессор Нодзоэ, дипломат Мацуока Накамура и множество других «историков», «экономистов» и иных «специалистов» проповедовали, что «установление центра японского государства в Сибири является самым верным, самым простым путем, который приведет к расцвету Японии».
«Японо-китайская и японо-русская войны, - твердили они, - абсолютно неустранимы и предопределены судьбой». Ту же цель преследовал и военный блок Германия - Италия - Япония. Даже после хасанского разгрома, уже в конце ноября 1938 г., заместитель военного министра Японии генерал Тодзио сделал следующее заявление: «Мы стоим перед необходимостью подготовиться к одновременным военным действиям на двух фронтах - против СССР и Китая. Вот почему мы должны развернуть новую и самую широкую военную подготовку». Япония не ограничивалась устными заявлениями, но и неоднократно осуществляла коварные провокации. Осенью 1931 г., 8 сентября, она совершила нападение на Китай и вскоре оккупировала его северо-восточную провинцию - Маньчжурию. В 1932 г. там было создано марионеточное государство Маньчжоу-го, которое сразу стало проводить враждебную политику по отношению к СССР. Чтобы полностью развязать себе руки, 28 марта 1935 г. Япония вышла из Лиги Наций.
Провокации на границе следуют одна за другой, особенно активно японцы действуют на участках Гродековского и Посьетского погранотрядов. 12 октября 1935 г. на участке пограничной заставы «Волынка» Гродековского пограничного отряда группа вооруженных японо-маньчжур, численностью около 50 человек, нарушила границу и вторглась на территорию отряда до двух километров. Завязался бой.
На помощь наряду прибыла конная группа во главе с командиром отделения Валентином Котельниковым. Противник был выдворен с нашей территории, потеряв 35 человек убитыми.
Во время боя смертельное ранение получил В. Котельников. Имя отважного пограничника присвоено заставе, где он служил. На смену погибшему брату добровольно прибыл его брат Петр. Так было положено начало патриотическому движению в пограничных войсках: «Брат на смену брату».
30 января 1936 г. в районе Мещеряковой Пади на советскую территорию вторгся японский отряд численностью до двух рот. К месту нарушения границы прибыл отряд пограничников под командованием капитана А. Агеева. Капитан Агеев проявил личную храбрость: в рукопашной схватке он выхватил клинок у японского офицера и зарубил им нескольких самураев. Пример командира воодушевил пограничников. Оставив на поле боя 50 человек убитыми и ранеными, японцы бежали за границу. Клинок, добытый в бою, в качестве трофея находится в экспозиции Центрального музея пограничной службы.
Эти и другие провокации, безусловно, не остались без внимания руководства страны. Японский посол Сигэмицу был приглашен 15 июля 1938 г. в Наркоминдел, и ему была вручена пота протеста. Однако последний от имени своего правительства передал требование - немедленно унести советских пограничников с высоты Заозерная, которая якобы принадлежит Маньчжоу-Го. При этом, впрочем как и впоследствии, Сигэмицу не предъявил никаких документов, оправдывающих подобные притязания. В Наркоминделе предъявили официальный документ - Хунчунское соглашение 1886 г. и приложенную к нему карту. Из этих документов было видно, что высота Заозерная принадлежит СССР. Получив дипломатический отпор, японцы решили силой оружия проверить прочность советских границ.
Начиная с июня 1938 г., японцы тщательно изучают местность вблизи высоты Безымянная, а во второй половине июля начинают переброску войсковых соединений. 21 июня из Кореи переброшено около 300 артиллеристов, в районе высоты. Заозерная стали появляться солдаты в белых крестьянских одеждах, они занимались строительством линий связи. Командованием 59-го пограничного отряда (начальник отряда - полковник К. Е. Гребенник) принято решение - на высоте Заозерная держать постоянно наряд, и 9 июля он был выставлен от пограничных застав «Пакшикори», «Подгорная» и резервной - «Заречье».
Для руководства работами по инженерному оборудованию высоты был направлен начальник инженерной службы отряда лейтенант Василий Виневитин.
15 июля японцы заявили протест Советскому правительству, в котором писали, что: «...11 июля 40 человек красноармейцев перешли границу в районе Чанкунхвын (Заозерная) и остаются там до настоящего времени».
В тот же день в 17.00 группа из пяти человек вела скрытное наблюдение за высотой, а недалеко, в 150 метрах на берегу оз. Хасан, укрывшись, находились лейтенанты Курдюков и Виневитин - они, в свою очередь, следили за «гостями». Им стало ясно, что те хотят осмотреть восточные склоны Заозерной. Японцы их не заметили, встали во весь рост и двинулись по склонам. Властный оклик «Стой!» оказался для них настолько ошеломляющим, что, ни секунды не раздумывая, они стремглав бросились наутек. Виневитин прицелился и выстрелил. Один из нарушителей упал с простреленным черепом. Убитый - им оказался японский разведчик Мацумма Сакуни - поверх формы имел накидку и гражданское кепи, под накидкой - полевой бинокль, фотоаппарат, «маузер», а в сумке - блокнот с результатами наблюдения. Этот эпизод и был завязкой грядущих хасанских событий - японцы потребовали отвести пограничников с Заозерной, на что получили отказ. Последовали многочисленные нарушения границы японскими военнослужащими, ими неоднократно открывался огонь.
22 июля Советское правительство направило ноту протеста Японии, в которой категорически отвергло японские притязания на высоту Заозерная. В этот же день японский кабинет министров утвердил план нападения на СССР в районе оз. Хасан.
Вспоминает бывший начальник пограничной заставы «Подгорная» Герой Советского Союза Петр Федорович Терешкин:
«В 1936 году я получил назначение в 59-й Посьетский пограничный отряд начальником заставы. Помещение, где жили пограничники, находилось в 50 м от границы. Недалеко от него стоял каменный столб, обозначавший стык границ трех государств - Кореи, Китая и СССР. Налево - по реке Тумень-Ула (Тумень-цзян) - граница СССР с Кореей, налево - с Маньчжурией. Охрана этого участка была особенно трудна, так как пограничный наряд, находящийся в районе высот Заозерная и Безымянная был отделен от других нарядов озером Хасан. Озеро (протяжением около 5 км и шириной 1 км) от границы находилось на расстоянии 50-300 м. В 12-15 км от границы - берег Японского моря и морская граница. На маньчжурской территории против нашего участка в 3-4 км проходили железная и шоссейная дороги. А на советской территории железная дорога находилась в 130 км. Шоссейных дорог и укреплений не было.
Учитывая все это, японцы и выбрали именно этот участок для нападения. На процессе военных преступников в 1948 г. в Токио (в 1948 г. П. Ф. Терешкин выступал свидетелем советского обвинения. - М. Г.) выяснилось, что японцы заранее готовились к вторжению на нашу территорию. Для этого они выделили 19-ю дивизию императорской Квантунской армии. На корейской и маньчжурской территориях усиленно проводились военно-инженерные работы. На р. Тумень-Ула пригнали несколько барж для переправы войск.
Вскоре я получил приказ от начальника пограничного отряда полковника К. Е. Гребенника - оставаться на высоте Заозерная, наблюдать за действиями японских солдат, на провокации не отвечать, огня первыми не открывать.
Наблюдая за японцами, мы тоже принимали оборонительные меры. Чтобы не снимать пограничников с охраны границы на всем участке, 20 июля на высоту Заозерная командование прислало резервную заставу во главе с лейтенантом С. Я. Христолюбовым. Кроме того, из погранотряда в мое распоряжение поступили взвод пограничников под началом помощника командира взвода И. Д. Чернопятко и два станковых пулемета с расчетами. Наш маленький гарнизон устроился основательно, провели телефонную связь с отрядом, с соседними заставами, каждый знал свое место на случай тревоги.
Для обеспечения нашего правого фланга на соседней сопке Безымянной был выставлен пограничный пост - 11 человек под командой лейтенанта А. Е. Махалина. С ними тоже наладили телефонную связь.
Необходимо отметить, что защитных сооружений у нас было мало, даже окопы отрывали с трудом, так как сопка Заозерная - сплошной камень. Правда, из камней сделали подобие окопов, на флангах под руководством лейтенанта В. М. Виневитина построили заграждения из колючей проволоки, а на склонах сопки устроили камнезавалы и заложили несколько фугасов - «сюрпризов».
28 июля на сопку приехал К. Е. Гребенник и, проверив наш боевой расчет, дал указания на случай боевых действий».
Утром 29 июля на Заозерной снова появился полковник К. Е. Гребенник, а с ним начальник политотдела округа дивизионный комиссар Богданов. Только они начали беседовать с пограничниками, позвонил лейтенант Махалин:
«Большая группа вооруженных японских солдат движется к сопке Безымянной, - докладывал он. - Как прикажете действовать?»
«Японцев на нашу территорию не пускать. Действовать самостоятельно», - ответил Богданов.
Через некоторое время Махалин позвонил снова: «Японцы нарушили границу. Идут на нас в атаку. Будем стоять насмерть. Отомстите за нас!»
Вслед за этим связь прервалась. Стоявшая напряженная тишина раскололась взрывами гранат и сильным ружейно-пулеметным огнем. На сопке начался ожесточенный бой. Одиннадцать отважных пограничников дрались против сотни самураев.
На помощь им спешили два отделения во главе с Батаршиным и Чернопятко.
Японцы не ожидали такого уничтожающего шквального огня, его меткость приводила их в бешенство, а когда Виневитин включил свою «адскую» машинку, то склоны высоты густо заволокло дымом - высоко в небо встали огненно-черные султаны из камней, дыма и каменных осколков - «сюрпризы» пришлись явно не по душе пьяным самураям. Волна атакующих споткнулась, залегла, но, понукаемая офицерами, снова устремилась вперед - самураи стали окружать храбрецов, уже вышли из строя тяжелораненые пограничники Поздеев, Шмелев. Убит Савиных.
Кольцо окружения сжималось. Враг пустил в ход гранаты. Тогда Алексей Махалин решает идти на прорыв окружения. Над сопкой прозвучал его призыв: «За Родину, вперед!»
Командир первым пошел на врага. С криками «Ура!» за ним устремились пограничники. Враг усилил огонь, на глазах пограничников вражеская пуля сразила лейтенанта Махалина. Японский офицер подбежал к нему и в дикой злобе дважды рубанул саблей уже неподвижное тело.
Командование группой принял младший командир Шляхов.
А на помощь истекающим кровью пограничникам спешила помощь: в конном и пешем строю подошли взвод неполного состава с ручным пулеметом под командованием лейтенанта И. Ратникова и группа лейтенанта А. Ракитина. В их составе были помощник комвзвода И. Чернопятко и командир отделения Г. Батаршин.
Майор в отставке И. В. Ратников, вспоминая те дни, пишет, что к моменту его появления на Безымянной хозяевами высоты оставались махалинцы. Ни гранат, ни патронов у них уже не оставалось. Каждый был неоднократно ранен.
Пока шел неравный бой, бойцы стрелковой роты 119-го стрелкового полка 40-й стрелковой дивизии во главе со старшим лейтенантом Д. Левченко со взводом танков Т-26 ускоренным маршем прибыли к месту боя - на сопку со всех сторон обрушился яростный огонь, и японцы поспешно бросились отходить, унося убитых и раненых.
В этом бою у оз. Хасан высокое мужество проявила и Марина Махалина - жена героя. Узнав о нападении японцев, она оставила на заставе годовалого сынишку, добралась до места сражения и стала перевязывать раненых, а в критические минуты заняла место у пулемета. Она была награждена орденом Красного Знамени.
30 июля, утром, в тяжелый бой вступили пограничники, охранявшие высоту Заозерная. Пользуясь плохой видимостью, японцы неоднократно пытались вторгнуться на склоны Заозерной, однако потеряли десятки солдат и офицеров.
Родила по достоинству оценила подвиг пограничников на Безымянной. Павшие смертью храбрых Алексей Махалин, Давид Емцов, Иван Шмелев, Александр Савиных и Василии Поздеев были посмертно награждены орденами Ленина, а А. Е. Махалину присвоено звание Героя Советского Союза.
В течение 30 июля японское командование продолжало усиленно перебрасывать войска в район Заозерной, и к вечеру эта переброска закончилась.
К вечеру этого же дня, в соответствии с приказом представителя командования Краснознаменного Дальневосточного фронта полковника Федотова, район обороны Хасанского участка был усилен подразделениями и частями Красной Армии - 118-м, 119-м стрелковыми полками 40-й стрелковой дивизии со средствами усиления.
Каждая из высот теперь представляла собой самостоятельный опорный пункт, но даже и этого было явно недостаточно для обороны. Японскому командованию удалось создать на сравнительно узком участке фронта многократное превосходство в силах.
В ночь на 31 июля погода окончательно испортилась: пошел дождь, густой туман постепенно заволакивал подножья сопок.
Вспоминает Герой Советского Союза П. Ф. Терешкин: «...Ночью 31 июля, около двух часов, для наблюдения за флангами я выслал специальные наряды. На левый послал младшего командира Чернопятко с проводником и розыскной собакой Рексом.
Отойдя в тыл от сопки на 250-300 метров, Чернопятко обратил внимание на беспокойство собаки. Он приказал проводнику спустить Рекса с поводка. Рекс стремительными прыжками помчался в темноту - и в ту же минуту раздались дикие вопли японцев, которых рвала овчарка, рвала без лая, молча. Самураи, по-видимому, сразу не поняли, с кем имеют дело, так как Рекс и днем мало отличался от волка. К тому же ночью трудно бороться с собакой: если стрелять, то можно и человека убить, а от штыка она увернется.
Вокруг вцепившейся в горло самурая собаки сбилась целая толпа, в которую Чернопятко немедленно швырнул несколько гранат, - от японской разведки в живых не осталось никого.
Эти взрывы возвестили всех нас о начале боя. Убедившись, что они обнаружены, самураи лавиной бросились на высоту с левого фланга. Группа лейтенанта Христолюбова открыла уверенный огонь. Пулеметчики буквально косили пьяную свору японцев. По трупам убитых шли новые цепи, а через несколько минут и на правом фланге началось наступление. Две группы по 30-40 человек, считая себя незамеченными, подходили к границе. Вот они засели в секторе заложенных фугасов, я повернул рукоятку машинки и... самураи вместе с землей полетели вверх. На этом первый этап наступления японцев на правом фланге закончился.
Затем, оставив для прикрытия 5 человек во главе с младшим командиром, я со своими бойцами бегом бросился к Христолюбову.
Лейтенант Христолюбов был ранен, а с трех сторон японцы лезли на высоту, осыпая пограничников пулями и гранатами. Собрав всех пограничников, у которых были ружейные гранатометы, в одну группу, я сосредоточил их огонь на самураях, и они почувствовали это на своих головах, однако, гранаты скоро кончились. Стойкость нашей обороны выбила хмель из их голов и «самурайскую храбрость». Оказалось, что драться с горстью пограничников целым полком не так-то просто. И тут японцы ввели в бой артиллерию и минометы. Мы решили переменить позиции с выдвижением вперед и, когда я впервые на высоте крикнул: «За Родину, вперед, за мной!», то по склонам покатилось громогласное русское «Ура!». Даже тяжелораненые, не имея силы идти вперед, поддерживали наш боевой порыв. Японцы от ужаса прекратили огонь и опомнились лишь тогда, когда мы вышвырнули их с левого фланга высоты. Мы продвинулись вперед более чем на 100 метров и снова перешли к обороне.
Японцы опомнились и снова бросились в атаку. Вдруг замолк наш последний «максим», пулеметчик Тараторин был тяжело ранен в третий раз, остальные пулеметчики погибли. Всего в живых остались около 20 человек. Передав командование Христолюбову, я лег к пулемету. Раненый Тараторин вместе со Шмаковым набили полные три ленты, пулемет ожил, заработал, и японцы залегли, неся большие потери. Вдруг выше локтя левой руки меня что-то сильно ударило, но рукоятку пулемета я не отпустил, а, закончив очередь, ощупал ее и понял, что ранен. Но бой вести надо. Продолжая огонь, заметил, что ранено еще несколько бойцов. Один возле меня убит, значит, надо менять позицию. Сказав это Христолюбову, перемещаюсь с пулеметом назад, влево, на 60-70 шагов, открываю огонь. Под моим прикрытием Христолюбов тоже меняет позицию. Ствол пулемета нагрелся. Взять воды негде, ключ взят японцами. Стрелять приходится реже и очередями. В это время у левого камня появился японский «гочкис» - переношу огонь на него, тот замолкает до конца боя.
Японцы усилили огонь из гранатометов. Одна граната падает под мой пулемет, раздается взрыв. Кисть левой руки раздроблена, меня засыпало землей, рука не действует, огонь веду одной рукой. Драться становится некому. У меня последняя лента подходит к концу. Шмаков, посланный за патронами, не вернулся. Уже рассветало, впереди меня разрывается японский снаряд, осколки уродуют мой пулемет, а я ранен в третий раз - раздробило левое бедро, лицо засыпало землей и мелкими осколками. Медленно встаю, шатаясь, иду к Христолюбову, значит, кость цела.
На пути встречаю Тараторина, тот говорит, что патронов нет. У убитых и тяжелораненых брали патроны и вели огонь. Иду и палатке. Тараторин берется перевязывать меня, с его помощью снял сапог и куртку. Тараторин перевязывает мне руку, но в это время сзади нас взрывается японская мина. Взрывом Тараторина швырнуло шагов на десять, он успевает крикнуть: «Меня убили».
Удивительная судьба. Вот выписка из книги А. Ушева «Год 1938. Отпор провокаторам»:
«...Ранения у Тараторина были тяжелыми. Вскоре его эвакуировали. В госпитале он лежал очень долго, а потом прошел слух, что пулеметчик умер. Так и считали до весны 1967 г. По теперь известно, что он, как и Христолюбов, одолел смерть и вернулся на границу» - газета «Советская Россия» от 22 июля 1988 г., № 170(9721), стр. 4 - «Высота Безымянная».
А в это время уже вступила в бой стрелковая рота 119-го полка 40-й стрелковой дивизии под командованием старшего лейтенанта Д. Левченко.
Гремел, ярился бой за Заозерную. Ожесточенные перестрелки переходили в рукопашные схватки.
Противник понес большие потери. Лазареты в корейских и маньчжурских поселках были переполнены ранеными.
«31 июля, - записал в свой дневник японский унтер-офицер, - в 3.00 рота вступила в бой. Противник перешел в наступление на наши позиции. К 4.00 бой принял ожесточенный характер. Потери нашей роты: убиты - 24 человека, тяжелораненых - в четыре раза больше...» Общие потери врага в ту ночь составили свыше 400 человек.
«В том бою один пулемет противостоял батарее японских орудий, один наган - пулемету, один пограничник - взводу самураев», - писал о доблести защитников Заозерной начальник пограничного отряда полковник К. Е. Гребенник, лично руководивший обороной пограничников на Заозерной и Безымянной с 29 по 31 июля 1938 г.
Наступало хмурое, туманное утро 31 июля... До двух полков пехоты, поддерживаемые артиллерийским огнем с трех сторон, атаковали Заозерную и Безымянную. В течение утра японские штурмовые батальоны предприняли четыре ожесточенные атаки на Заозерную, ряд отвлекающих вылазок. С ними чередовались 20-30-минутные артналеты. Но 92 пограничника во главе с П. Ф. Терешкиным мужественно отбивали атаки противника. Однако силы пограничников таяли, на исходе были и боеприпасы. Тогда пограничники бросились врукопашную. Пулеметчик Иван Бабушкин, расстреляв все патроны, взял ручной пулемет за ствол и, как палицей, орудовал им, нанося удары по врагу. Прибывший с подкреплением лейтенант В. Виневитин с ходу повел его в контратаку. Даже уже тяжелораненым (ранение в голову) он не покинул поле боя, а продолжал уничтожать врага, пока японская пуля не оборвала его жизнь.
Насмерть стояли в этом бою и пограничники резервной заставы во главе с лейтенантом С. Христолюбовым. Сам лейтенант получил четыре ранения, истекая кровью, временами терял сознание, но поле боя не покидал.
Когда в посьетском полевом госпитале оперировали С. Христолюбова, главный хирург фронта М. Ахутин насчитал на нем сорок пулевых, штыковых и осколочных ран.
Между тем атаки становились все яростней. Пал смертью храбрых старший лейтенант Е. Сидоренко, ранен осколком мины лейтенант И. Ратников, тяжело ранен помощник командира взвода И. Чернопятко, еще одно ранение получил П. Терешкин.
Исключительное мужество в этом бою проявил И. Чернопятко. Умело маневрируя, с небольшой группой пограничников, отражая яростные атаки японцев, своевременно поспевал на выручку попавшим в тяжелое положение товарищам.
Натиск взвода японцев отразило отделение Г. Батаршина. Снайперским огнем уничтожен не один десяток самураев, а когда они попытались окружить пограничников, то Г. Батаршин вызвал огонь на себя и обеспечил отход раненых пограничников. После того как отделение выполнило свою задачу, ему было приказано эвакуировать тяжелораненых на противоположный берег оз. Хасан. Восемь раз переплыл он озеро под огнем противника!
И все же под давлением превосходящих сил японцев и в соответствии с приказом командования небольшие группы пограничников с боем отходили за Хасан. Последними покидали Заозерную Г. Батаршин и пограничник В. Спесивцев. Они вынесли с поля боя П. Терешкина, получившего восемь ран и сильно ослабевшего от потери крови.
В ожесточенных боях с пограничниками враг потерял 257 солдат и офицеров. Дни с 29 по 31 июля были памятными не только для пограничников, но и для воинов Краснознаменного Дальневосточного фронта.
И все же, несмотря на упорное сопротивление, оказанное пограничниками и передовыми армейскими подразделениями, японцами удалось после четырехчасового боя, обходя оз. Хасан с юга и севера, продвинуться на 2-4 км в глубь территории СССР.
Захватив высоты Заозерная и Безымянная, японцы начали укреплять их: в течение четырех суток они покрылись паутиной глубоких траншей, с проволочными заграждениями, противотанковыми рвами; были установлены заграждения, бронированные колпаки пулеметных и артиллерийских гнезд, минометы, наблюдательные пункты. Особенно много пулеметных гнезд было на сопке левее Заозерной, поэтому ее впоследствии назвали Пулеметной. На песчаных речных островах и за рекой Тумень-Ула разместилась тяжелая артиллерия.
Но и это не спасло от сурового возмездия зарвавшихся самураев. В ночь на 6 августа окончательная перегруппировка сил и средств Красной Армии была завершена, и вот тогда японцы во всей полноте почувствовали на себе сокрушающую силу и мощь ее ударов. На рассвете 7 августа бои возобновились, и в этот же день японский посол от имени своего правительства обратился с просьбой о перемирии, но Советское правительство категорически отвергло его предложение установить границу по картам, которые предоставило командование Квантунской армии, указав при этом, что невозможно «никакое соглашение, если на советской территории останется хотя бы незначительная японская воинская часть» (журнал «Большевик», 1938 г. от 16 апр.).
11 августа 1938 г. в 12.00 после хорошей дополнительной «порции» металла наступил заключительный этап Хасанской операции - на этот раз хватило пяти минут...
Так назовем же поименно тех, кто первыми встретил врага, кто не посрамил чести русского воина, воина-пограничника!
Махалин Алексей Ефимович
Лейтенант, помощник начальника заставы «Пакшикори» Посьетского погранотряда. 29 июля 1938 г., возглавляя наряд из 10 пограничников, стойко оборонял высоту Безымянная до подхода подкрепления. Заменил в бою убитого пулеметчика. Героически погиб в рукопашной схватке на линии границы. Имя героя увековечено в названии заставы, корабля, железнодорожной станции в Приморье, а на родине - в названии села (бывший Новый Кряжим), совхоза и народного музея. Герой Советского Союза.
Виневитин Василий Михайлович
Начальник инженерной службы Посьетского погранотряда. Активно руководил инженерными работами пограничников и армейских подразделений в ходе боев. Фугасные поля, заложенные им, причинили неприятелю огромный урон. Они вошли в историю погранвойск под названием «сюрпризы Виневитина». Раненный в голову, он тем не менее оставался в строю и водил пограничников в контратаки. Не долечившись, добровольно возвратился из госпиталя, чтобы участвовать в боевых действиях. Погиб в ночь с 8 на 9 августа 1938 года. Имя Виневитина присвоено железнодорожной станции в Приморье и рыболовному судну. В городе Боброве есть улица Виневитина. Герой Советского Союза.
Терентин Петр Федорович
Лейтенант, начальник погранзаставы «Подгорная» Посьетского погранотряда. В сражении с японцами в ночь на 31 толя 1938 г. руководил обороной правого фланга Заозерной. Позже заменил убитого начальника гарнизона высоты. Имея два тяжелых ранения, лично прикрыл отход пограничников пулеметом «максим». В 1941 г. закончил Военную академию им. М. В. Фрунзе. В 1941-1943 гг. - офицер штаба партизанской бригады. Осенью 1947 г. - свидетель обвинения в Токийском Международном трибунале по делу главных военных преступников. Умер в Москве в 1968 г. Именем П. Ф. Терешкина названа пограничная застава. Герой Советского Союза.
Батаршин Гильфан Аббубекирович
Командир отделения. Активный участник боев за высоты Безымянная и Заозерная 29-31 июля 1938 г. Отделение Батаршина отразило несколько яростных атак противника ночью, нанеся ему серьезный урон. Батаршин вынес из-под огня лейтенанта Терешкина и переплыл с ним оз. Хасан. После этого он эвакуировал через озеро еще восемь тяжелораненых пограничников. Майор Г. А. Батаршин трагически погиб в авиационной катастрофе 11 декабря 1947 г. по возвращении из Токио. Имя Батаршина присвоено рыболовному траулеру в Приморье. На родине, в городе Кировске, его именем названа улица. Герой Советского Союза.
Чернопятко Иван Давидович
Младший командир взвода в Посьетском пограничном отряде. Во время смелой разведки в ночь с 30 на 31 июля 1938 г. обнаружил цепь ползущих японцев и вступил с ними в бой. Заменил раненого начальника заставы. Захватил японский пулемет и вел из него огонь по захватчикам. Дважды раненый, не оставил поле боя. Вывел из окружения десятки раненых пограничников. С 1941 по 1947 год работал в Главном управлении погранвойск СССР. Майор И. Д. Чернопятко трагически погиб 11 декабря 1947 г. во время авиакатастрофы. Его именем названо рыболовецкое судно. Герой Советского Союза.
Пятеро пограничников - первые Герои Советского Союза, имена которых знает вся страна.
Начальник пограничного отряда полковник К. Е. Гребенник был награжден орденом Ленина. Сто сорок девять пограничников - командиров, политработников, рядовых и младших командиров были награждены орденами и медалями. Сорок семь жен командиров отряда, проявивших материнскую заботу в уходе за ранеными, также награждены орденами и медалями. В торжественной обстановке в клубе отряда, в январе 1939 г., заместитель Председателя Президиума Верховного Совета СССР т. Хохлов вручил им высокие правительственные награды и горячо поздравил с победой. Указом Президиума Верховного Совета СССР пограничный отряд был награжден орденом Красного Знамени и переименован в Хасанский Краснознаменный пограничный отряд. Все участники хасанских боев награждены знаком «Участнику хасанских боев», учрежденным Указом Президиума Верховного Совета СССР.
Честь и слава героям границы!
Слава ваша никогда не померкнет!
С тех пор прошли десятилетья...
Но свято мы храним в сердцах
Воспоминанье о рассвете
На тех далеких рубежах,
Когда на сопке Заозерной,
Звездой неяркой озарен,
Неравный, смертный бой упорный
Вел пограничный гарнизон.
Здесь насмерть пограничники стояли.
А вдалеке от этих мест
В ту пору лишь погоны примеряли
Те, кто потом прославил Брест,
Кто в сорок первом на заставах
В кипенье яростных боев,
Хасанскую умножив славу,
Лицом к лицу встречал врагов. Верь, Батаршин, твою отвагу
Солдат в сраженье вспоминал,
Когда мы шли с победным стягом
Через Хинганский перевал.
И вы - в боях, в разведке, в схватках
За честь своей родной земли
Друзья - Терешкин, Чернопятко,
И Виневитин, с нами шли! Ты с нами, Алексей Махалин,
Стоишь сегодня на посту!
Мы именем твоим назвали
Рубеж священный - сопку ту,
Где мужество в бою утроив,
Возглавил ты стальной заслон,
Когда одиннадцать героев
Сдержали самураев батальон. И наша мирная держава,
По всей границе укрепляя стан,
Горда немеркнущею славой
Героев озера Хасан.
Пускай она летит по свету!
Мы, часовые рубежей,
Клянемся множить славу эту
Во имя Родины своей!
Гундырин М. А., старший научный сотрудник Центрального пограничного музея ФСБ РФ
Оккупировав Северную Маньчжурию, Япония рассматривала (при благоприятных условиях) возможность переноса военных действий в приграничные районы СССР. Для проверки боевого состояния частей ОКДВА японские войска периодически организовывали провокации на советско-китайской границе. Японская авиация демонстративно вторгалась в воздушное пространство СССР, преимущественно с разведывательными целями. С 11 по 29 июня 1937 г. ее самолеты 7 раз нарушали воздушные границы в Приморье, находясь над советской территорией от 2 до 12 минут.
11 апреля 1938 г. воздушное пространство Советского Союза нарушила большая группа японских самолетов, один из которых зенитным огнем пограничных войск был сбит. Летчик Маэда попал в плен. В ходе его допроса стало ясно, что японская сторона тщательно изучает воздушные маршруты в приграничной полосе на советском Дальнем Востоке на случай начала военных действий.
Оказывая действенную помощь Китайской Республике в ходе , вооруженные силы СССР уже почти год воевали (силами военных советников и добровольцами-до 4 тыс. человек) с японскими войсками на территории Китая. Полномасштабная война между Советским Союзом и Японией была лишь делом времени. Во второй половине 1930-х гг. генеральный штаб японских сухопутных сил имел уже подготовленный план военного вторжения в СССР по трем направлениям — восточному (приморскому), северному (амурскому) и западному (хинганскому). Особая ставка делалась на применение воздушных сил. По оценке Генерального штаба РККА, в случае начала военных действий Япония могла быстро сосредоточить вблизи наших границ до 1000 самолетов сухопутной авиации.
Ожидая возможности развития подобного сценария, советское военное руководство приняло соответствующие меры. 1 июля 1938 г. ОКДВА, дополнительно усиленная личным составом и боевой техникой, была преобразована в Краснознаменный Дальневосточный фронт (КДФ, 2 армии) и Северную группу войск центрального подчинения. Командующим ДВФ стал Маршал Советского Союза В.К.Блюхер, его заместителем по авиации — . Из дальневосточной авиации была создана 2-я воздушная армия.
В 20-х числах июля 1938 г. была замечена повышенная активность японских войск в приморском районе, сопровождаемая ружейно-пулеметным обстрелом советской приграничной территории. Наши пограничники получили указание — в случае прямого нарушения границы применять оружие. Подразделения 1-й Приморской армии ДВФ были приведены в повышенную боевую готовность.
Тем временем японская сторона для нападения на СССР избрала Посьетский район в Приморском крае, на стыке границ СССР, марионеточного государства Маньчжоу-Го и Кореи, стремясь захватить спорные территории (высоты Заозерная и Безымянная) в районе озера Хасан.
29 июля 1938 г. разгорелся вооруженный конфликт. В последующие дни, не считаясь с потерями , противнику удалось захватить господствующие высоты, которые он в короткий срок превратил в сильно укрепленные позиции.
Командующему войсками ДВФ была поставлена задача в сжатые сроки разгромить противника и освободить захваченную им приграничную полосу (без вторжения на сопредельную территорию Маньчжоу-Го). Для ведения боевых действий в воздухе была создана передовая авиационная группа: 21 штурмовик Р-5 ССС 2-го шап (аэродром Шкотово или Шкотовская Долина), 15 истребителей И-15 40-го иап (Августовка), 12 36-го сбап (Кневичи) и 41 И-15 (11 — из и 30 — из 48-го иап, аэродром Заимка Филипповского).
1 августа наша авиация силами 4-х эскадрилий (40 И-15, 8 Р-Зет) нанесла бомбово-штурмовой удар по японским войскам, причинив им незначительный урон. Затем последовали другие налеты бомбардировочной, штурмовой и истребительной авиации. Для борьбы с советскими самолетами японская сторона задействовала лишь 2 зенитные батареи (18-20 орудий), расположенные на территории Маньчжоу-Го, которые свои огнем повредили 3 советских машины (1 И-15, 2 СБ). На следующий день воздушные налеты нашей авиации продолжились.
Опасаясь ответных действий со стороны японских ВВС, в соответствии с приказом наркома обороны СССР и начальника Генерального штаба РККА от 4 августа 1938 г. за №0071 «О приведении в полную боевую готовность войск Дальневосточного фронта и Забайкальского военного округа в связи с провокацией японской военщины у озера Хасан» в крупных пунктах ПВО Дальнего Востока и Забайкалья было предписано: «установить артиллерийские и пулеметные части на позиции, перебазировать истребительную авиацию на оперативные аэродромы и поднять систему ВНОС, поверив связь постов ВНОС с командными пунктами и аэродромами истребительной части».
5 августа от одной из подводных лодок Тихоокеанского флота поступила непроверенная информация о приближении к Владивостоку 98 японских бомбардировщиков. ПВО города была срочно приведена в полную боевую готовность. В воздух подняли до 50 истребителей. К счастью, сведения оказались ложными.
Также ставилась задача обеспечить средствами противовоздушной обороны полевые аэродромы, стрелковые, кавалерийские и танковые части, размещенные в лагерях или квартиро-биваках. Для этой цели было задействовано 5 зенитных дивизионов (32-й, 39-й, 40-й стрелковых дивизий; 39-го и 43-го стрелковых корпусов).
Принятые меры исходили из наличия у японской стороны авиационной группировки (до 70 самолетов) в районе оз. Хасан. Однако она почти не задействовалась в боях. В результате 69-я истребительная авиабригада, вооруженная и , переориентировалась на ведение воздушной разведки, охрану своей авиации и бомбардировку вражеских позиций.
4-9 августа советские войска, активно поддерживаемые с воздуха авиацией, сумели разгромить в районе озера Хасан японо-маньчжурскую группировку и выдавить ее с территории СССР. 11 августа конфликт был исчерпан, что официально признали в Токио.
За период боевых действий у озера Хасан советская авиация произвела 1003 самолетовылета, из них: — 41, СБ — 346, И-15 -534, ССС — 53, Р-Зет — 29, И-16 — 25. На противника было сброшено 4265 бомб разных калибров (общим весом около 209 тонн), истрачено 303 250 патронов.
Японской зенитной артиллерией сбит 1 СБ и 1 И-15 (лейтенант Соловьев) . От зенитного орудийного и пулеметного огня 29 самолетов имели незначительные пробоины и повреждения, из них: 18 — И-15, 7 — СБ и 4 — ТБ-3РН. Еще два истребителя И-15 считались потерянными по небоевым причинам. Пилот Корешев разбил истребитель при посадке на незнакомый аэродром — самолет попал в канаву и скапотировал. Другую машину раздавил неудачно приземлившийся на летное поле .
Нежелание японской стороны использовать в вооруженном конфликте свои ВВС, вероятно, было вызвано опасностью нанесения воздушных ударов со стороны советской бомбардировочной авиации не только в районе озера Хасан, но и по территории Японии.
По материалам издания: 100 лет Военно-воздушным силам России (1912 - 2012 годы) / [Дашков А. Ю., Голотюк В. Д.] ; под общ. ред. В. Н. Бондарева. - М. : Фонд «Русские Витязи», 2012. - 792 с. : ил.
Примечания: ОБОСТРЕНИЕ ОБСТАНОВКИДля нападения на СССР агрессоры избрали Посьетский район в Приморском крае, на стыке границ СССР, Маньчжоу-Го и Кореи. Приграничный участок Посьетского района изобилует низменностями и озерами, одно из озер – Хасан, с прилегающими к нему высотами Заозерной и Безымянной.
52. Расчет станкового японского пулемета Тип 92 (7,7-мм копия французского пулемета Hotchkiss) обстреливает позиции советских пограничников. Советско-маньчжурская граница, лето 1938 года (РГАКФД).
Озеро Хасан и окружающие его высоты находятся лишь в 10 км от берегов Тихого океана и в 130 км по прямой от Владивостока. Это самая южная часть Приморья. Высоты открывают великолепный обзор на Посьетский залив и на бухту Тихую. В ясную погоду с них можно наблюдать все советское побережье. Если бы японским налетчикам удалось удержать в своих руках эти высоты, они получили бы возможность держать под обстрелом участок советской территории к югу и западу от залива Посьет.
Здесь местность представляет собой узкую прибрежную полосу, тогда сплошь болотистую и низменную. Движение по ней возможно лишь по нескольким проселочным дорогам и тропам. Над этой болотистой равниной возвышались немногочисленные сопки, господствовавшие над местностью и дававшие хороший обзор. По вершинам двух из них – Заозерной и соседней Безымянной проходила линия государственной границы. С сопок открывался обзор на Посьетский залив, а их склоны спускались к озеру Хасан. Совсем рядом начиналась советско-корейская граница, которая проходила по реке Туманган.
Особенно привлекательной с военной точки зрения на хасанском участке выглядела сопка Заозерная. Вершина ее представляла почти правильный усеченный конус шириной у основания до 200 метров. Крутизна скатов с восточной, советской, стороны достигала 10-15, а у вершины – 45 градусов. Высота сопки достигала 150 метров. Противоположный, японский, склон высоты достигал местами крутизны до 85 градусов. Высота господствовала над местностью вокруг озера Хасан.
На местности Заозерная выглядела идеальным наблюдательным пунктом с прекрасным обзором на все четыре стороны. В случае военного столкновения она могла стать и хорошей позицией для ведения оборонительного боя. Сопка в условиях войны не требовала сколько-нибудь значительных фортификационных работ, поскольку ее сильно укрепила сама природа.
Характер местности в районе озера Хасан значительно затруднял маневренность частей Краснознаменного Дальневосточного фронта. Сразу же за Заозерной и Безымянной расположено само озеро, вытянутое на 4,5 км с севера на юг, вдоль границы. Таким образом, обе сопки отделены от остальной советской территории сравнительно широкой водной преградой, обойти которую на пути к сопкам можно только в непосредственной близости от границы по двум очень узким коридорам. Это давало японцам большие преимущества. Японцы рассчитывали и на то, что болотистая местность и ограниченное число дорог не позволят советскому командованию широко использовать танки и артиллерию.
53, 54. Пехотинцы 120-го стрелкового полка 40 сд отрабатывают боевую слаженность, находясь в резерве наступающей группировки. Район высоты Заозерная, август 1938 года (РГАКФД).
3 июля к высоте Заозерная, на которой находился пограничный наряд из двух красноармейцев, выдвинулось около роты японских пехотинцев. По тревожному сигналу с заставы прибыла группа пограничников во главе с лейтенантом Петром Терешкиным (удостоенного позднее за бои на озере Хасан звания Героя Советского Союза). Японцы развернулись в цепь и с винтовками наперевес, как в атаке, двинулись к высоте. Не доходя до вершины Заозерной, где проходила линия границы, метров пятьдесят, японская цепь по приказу офицеров, которые шли с обнаженными саблями в руках, остановилась и залегла.
Японский пехотный отряд находился у Заозерной целые сутки, безуспешно пытаясь вызвать пограничный инцидент. После этого японцы отошли к корейскому селению Хомоку (на территории Маньчжоу-Го), которое находилось всего в 500 метрах от сопки, а также начали близ высоты сооружение различных служебных построек, установили воздушную линию связи.
Приказ (разрешение) на занятие Заозерной пришел в Посьетский пограничный отряд 8 июля. О том, что советская сторона решила занять высоту, японцы узнали из радиоперехвата приказа из Хабаровска. На следующий день советская резервная пограничная застава, немногочисленная по своему составу, скрытно выдвинулась на высоту и на ее вершине началось сооружение окопов и проволочных заграждений.
Через два дня, 11-го числа, она получила усиление. Командующий ОКДВА маршал В.К. Блюхер приказал выдвинуть в район озера Хасан одну роту 119-го стрелкового полка. Армейцы в случае тревоги и серьезного нарушения государственной границы у Заозерной могли быстро прийти на помощь пограничникам. Такая серьезная мера была отнюдь не преждевременной.
Блюхеру было известно, среди прочего, что южный участок государственной границы за 2 месяца до этого был проинспектирован с той стороны командующим Квантунской армией генералом Уэда и военным министром государства Маньчжоу-Го Юй Чжишанем. О результатах инспекционной поездки начальник штаба Квантунской армии сообщил заместителю военного министра Тодзио в Токио. В донесении шла речь о готовности японских войск к военному столкновению на границе с советским Приморьем.
55, 58. Кавалерийский взвод 120-го стрелкового полка 40 сд имени Серго Орджоникидзе, находящийся в засаде. Район высоты Заозерная, август 1938 года (АВЛ).
55, 57. Заместитель командующего Дальневосточным фронтом по авиации комбриг П.В. Рычагов (на фото справа). Снимки конца 30-х годов (АВЛ).
15 июля, на сопке Заозерной прозвучал первый выстрел. Вечером того дня на гребне высоты выстрелом из винтовки был убит японский жандарм Сякуни Мацусима. Стрелял в него начальник инженерной службы Посьетского пограничного отряда лейтенант В.М. Виневитин, удостоенный посмертно звания Героя Советского Союза (во время боев японцы понесли немалые потери на заложенных им фугасах). Расследование трагического инцидента было незамедлительно проведено обеими сторонами. Как определило советское расследование, труп японского жандарма-нарушителя лежал на территории Советского Союза, в трех метрах от линии государственной грaницы. Японская комиссия утверждала прямо противоположное: убийство произошло на территории Маньчжоу-Го и, стало быть, явилось вооруженной провокацией русских военных.
Такова была суть Хасанского конфликта, за которым последовали кровопролитные Хасанские бои. Винтовочный выстрел Виневитина сдетонировал уже готовые к взрыву страсти японской стороны, которая считала, что саперные укрепления (окоп и проволочное заграждение) советских пограничников на вершине Заозерной пересекли государственную границу. В ответ заместитель наркома иностранных дел СССР Стомоняков официально заявил, что ни один советский пограничник и ни на один вершок не заступил на сопредельную землю.
18 июля началось массовое нарушение участка границы Посьетского погранотряда Нарушителями были безоружные "японцы-почтальоны", каждый из которых имел при себе письмо к советским властям с требованием "очистить" маньчжурскую территорию. По воспоминаниям командира пограничного отряда К.Е. Гребенника, автора книги воспоминаний "Хасанский дневник", японские "почтальоны" буквально "наводнили" его штаб. Только за один день 18 июля на участке заставы "Карантин" было задержано двадцать три подобных нарушителя с письмами советской стороне.
"Почтальоны" задерживались и через короткое время выпроваживались с советской территории в обратном направлении. Нo делалось это по международным правилам. Такая передача нескольких "колонн" пограничных нарушителей-"почтальонов" японской стороне официально состоялась 26 июля. На свои письма-протесты они не получили даже устного ответа.
19 июля в 11.10 состоялся разговор по прямому проводу заместителя начальника Посьетского пограничного отряда с представителем Военного совета ОКДВА: "В связи с тем, что японское командование Хунчуна заявляет открыто о намерении взять боем высоту Заозерная, прошу из состава роты поддержки, находящейся в Пакшекори, один взвод выбросить на усиление гарнизона высоты Заозерная. Ответ жду у провода. Заместитель начальника отряда майор Алексеев".
В 19.00 пришел ответ, (разговор по прямому проводу оперативных дежурных штаба ОКДВА и Посьетского пограничного отряда. – Прим.авт.): "Командующий разрешил взять взвод роты поддержки, подвести скрытно, на провокации не поддаваться".
На следующий день в штаб Посьетского погранотряда пришло сообщение из управления командующего пограничными и внутренними войсками Дальневосточного округа об отмене прежнего решения армейскою командующего: "Взвод снимается приказом командующего. Он считает, что первыми должны драться пограничники, которым в случае необходимости будет оказана армией помощь и поддержка…"
20 июля 1938 года японский посол в Москве Мамору Сигэмицу на приеме у Народного комиссара иностранных дел М.М. Литвинова от имени своего правительства в ультимативной форме предъявил территориальные претензии к СССР в районе озера Хасан и потребовал отвода советских войск от сопки Заозерной. Мамора Сигэмицу заявил, что "у Японии имеются права и обязанности перед Маньчжоу-Го, по которым она может прибегнуть к силе и заставить советские войска эвакуировать незаконно занятую ими территорию Маньчжоу-Го".
В конце беседы с Литвиновым Сигэмицу заявил, что если сопка Заозерная не будет добровольно передана Маньчжоу-Го, то японская императорская армия применит силу. Эти слова посланника из Токио прозвучали как прямая, ничем не прикрытая угроза одного государства другому, своему соседу.
"Если господин Сигэмицу, – сказал глава советского МИДа М.М. Литвинов, – считает веским аргументом запугивание с позиции силы, перед которым отдельные государства действительно пасуют, то должен напомнить вам, что он не найдет успешного применения в Москве".
22 июля Советское правительство направило ноту японскому правительству, в котором прямо и решительно отклонялись ничем не обоснованные требования об отводе войск с высоты Заозерная. И в тот же день кабинет министров японской империи утвердил план ликвидации пограничного инцидента у озера Хасан силами императорской армии. То есть Япония решила испробовать прочность советской дальневосточной границы на юге Приморья и боевые возможности красноармейских войск. Или, говоря военной терминологией, в Токио решили провести в отношении СССР разведку боем.
Маршал В. К. Блюхер имел достоверные данные о сосредоточении на участке Посьетского пограничного отряда больших армейских сил японцев. Об этом свидетельствовало даже простое наблюдение пограничных нарядов за сопредельной стороной. Военный совет Краснознаменного Дальневосточного фронта (КДФ) 24 июля отдал 1-й Приморской армии директиву – немедленно сосредоточить усиленные батальоны 118-го и 119-го стрелковых полков 40-й стрелковой дивизии (командир – полковник В.К. Базаров) и эскадрон 121-го кавалерийского полка в районе населенного пункта Заречья и привести все войска армии (прежде всего 39-го стрелкового корпуса) в полную боевую готовность. Директивой предписывалось вернуть людей со всех хозяйственных и инженерных работ в свои части.
Той же директивой Военного совета Дальневосточного фронта вся система противовоздушной обороны в Приморье была приведена в боевую готовность. Эти меры коснулись и Тихоокеанского флота. Пограничники от своего командования получили указание соблюдать спокойствие и выдержку, не поддаваться на провокации с сопредельной стороны, применять оружие только в случае прямого нарушения государственной границы.
59. Начальник штаба Краснознаменного Дальневосточного фронта (образованного на базе ОКВДА 1 июля 1938 года) комкор Г.М. Штерн. Снимок второй половины 30-х годов (АВЛ).
60. Командующий 2-й ОКДВА (со штабом в Хабаровске) комкор И.С. Конев. Данная армия в период июля-октября 1938 года входила в состав войск Дальневосточного фронта. Снимок конца 30-х годов (АВЛ).
В тот же день, 24-го числа, маршал В.К. Блюхер направил на высоту Заозерную "нелегальную" комиссию для выяснения на месте обстоятельств "пыхнувшего" войной пограничного инцидента. Комиссия установила, что часть советских окопов и проволочных заграждений на сопке – на ее гребне находится на сопредельной стороне. Блюхер доложил о том в Москву, предлагая "исчерпать" пограничный конфликт признанием ошибки советских пограничников, рывших окоп, и несложными саперными работами.Командующий Дальневосточным фронтом маршал В.К. Блюхер, со своей стороны, сделал, думается, попытку "усадить" конфликтующие стороны в ранге высокопоставленных дипломатов за стол переговоров, чтобы уладить рядовой пограничный инцидент. Однако об этом ни в Москве, ни в Токио уже и не желали слышать.
Более того, посылка "нелегальной" комиссии в скором времени дорого обошлась ее инициатору. Маршал Советского Союза В.К. Блюхер будет арестован и репрессирован. На его судьбу проливает свет секретный приказ народного комиссара обороны, тоже маршала из первой их пятерки К.Е. Ворошилова № 0040 от 4 сентября 1938 года. В этом документе говорилось: "…Он (маршал Блюхер) совершенно неожиданно 24 июля подверг сомнению законность действий наших пограничников у озера Хасан. Втайне от члена военного совета т. Мазепова, своего начальника штаба т. Штерна, зам. наркома обороны т. Мехлиса и зам. наркома внутренних дел т. Фриновского, находившихся в это время в Хабаровске, т. Блюхер послал комиссию на высоту Заозерную и без участия начальника погранучастка произвел расследование действий наших пoграничникoв. Созданная таким подозрительным порядком комиссия обнаружила "нарушение" нашими пограничниками маньчжурской границы на 3 метра и, следовательно, "установила" нашу "виновность" в возникновении военного конфликта на озере Хасан. Ввиду этого т. Блюхер шлет телеграмму наркому обороны об этом мнимом нарушении нами маньчжурской границы и требует немедленного ареста начальника погранучастка и других "виновников в провоцировании конфликта" с японцами. Эта телеграмма была отправлена т. Блюхером также втайне от перечисленных выше товарищей…"‹8›
Блюхер не успокоился в своем стремлении "докопаться" до правды назревающего военного конфликта на государственной границе. 27 июля по приказу маршала новая комиссия выехала в район Заозерной для расследования факта нарушения границы советской стороной. Но с полпути комиссию возвратили назад, в город Ворошилов (ныне Уссурийск).
За день до этого, 26 июля в 23.30, начальник Посьетского пограничного отряда полковник Гребенник доносил по прямому проводу своему начальству: "…Своими силами обеспечить постоянную оборону всех высот отряд не в состоянии, тем более что граница повсюду проходит по хребтам. Переход к обороне высот силам застав нарушит охрану границы, не даст полной гарантии от прорыва границы…"
На следующий день в поселок Посьет прибыл заместитель начальника войск Дальневосточного пограничного округа А. Федотов для расследования фактов нарушения госграницы и убийства на сопке Заозерной японского жандарма. Однако ничто уже не могло остановить начало боевых действии у озера Хасан.
К вечеру 28 июля 1938 года части и подразделения 75-го пехотного полка из первого эшелона 19-й японской пехотной дивизии заняли боевой порядок в районе озера Хасан.
61. Пехотинцы 32-й Саратовской стрелковой дивизии готовятся к атаке на японские позиции. Район озера Хасан, август 1938 года (АВЛ).
Советским командованием были приняты меры, чтобы предохранить заставы от внезапного нападения японцев: на Заозерной и Безымяннои установлены постоянные посты наблюдения, к озеру Хасан переброшена резервная застава С. Я. Христолюбова, усиленная за счет других погранзастав, развернуто 2 дополнительных пункта наблюдения – на Заозерной и Безымянной.
62. Пехота и конный взвод 40-й Стрелковой дивизии имени Серго Орджоникидзе отрабатывают приемы наступательного боя перед началом наступления на японские позиции. Район озера Хасан, август 1938 года (АВЛ).
63. Командир танковой роты 2-й механизированной бригады лейтенант K.H. Егоров. На гимнастерке виден орден (боевого) Красного Знамени. Район озера Хасан, август 1938 года (РГАКФД).
К вечеру 28 июля 1938 года части 59-го Посьетского Краснознаменного погранотряда располагали следующими силами: на Заозерной находились резервная застава, взвод маневренной группы, взвод станковых пулеметов и группа саперов – всего 80 человек.
Командовал ими старший лейтенант Е.С. Сидоренко, комиссаром был лейтенант И.И. Забавны. На Безымянной бессменно нес службу пограничный наряд из 11 человек под командованием лейтенанта A.M. Махалина, его помощником был младший командир Т.М. Шляхов, добровольно прибывший в армию.
На высоте с отметкой 68,8 был установлен станковый пулемет для поддержки огнем пограничников на Безымянной, на высоте с отметкой 304,0 занимал оборону усиленный наряд (отделение). Общая численность погранзастав "Пакшекори" и "Подгорная", расположенных в непосредственной близости от озера Хасан, составляла 50 человек. Кроме того, в районе заставы "Пакшекори" расположилась 7-я рота поддержки 119-го стрелкового полка 40-й стрелковой дивизии со взводом танков под командованием лейтенанта Д.Т. Левченко.
Два усиленных батальона поддержки этой же дивизии дислоцировались в районе Заречья.Таким образом, в районе озера Хасан 28 июля 1938 года до трех стрелковых батальонов пограничников и красноармейцев противостояли 12-13 батальонам противника.
64. Командиры артиллерийских взводов 39-го корпусного артиллерийского полка уточняют секторы ведения огня. На заднем плане – 76,2-мм орудие образца 1902/1930 годов. Район озера Хасан, август 1938 года (АВЛ).
65. Лейтенант М.Т. Лебедев, награжденный орденом Красной Звезды за бои у озера Хасан, рассказывает своему новому экипажу, как он своит танком БТ-7 громил японских захватчиков. Цальний Восток, 2-я мехбригада (впоследствии – 42-я танковая бригада), октябрь 1938года (РГАКФД).
ЗАХВАТ СОПКИ ЗАОЗЕРНАЯ И ВЫСОТЫ БЕЗЫМЯННАЯ (28-31 июля 1938 года)
66. Командиры и бойцы одного из батальонов 78-го Казанского Краснознаменного стрелкового полка 26-й Златоустовской Краснознаменной стрелковой дивизии под командованием капитана М.Л. Свирина в оперативном резерве в районе села Краскино. Дальневосточный фронт, 9 августа 1938 года (РГАКФД).
Пограничные посты Посьетского погранотряда усиленно вели наблюдение за сопредельной полосой, тревога передавалась всем – было видно, что на той стороне границы к чему-то готовятся. На сопке Заозерной в окопах находилось до роты пограничников. На соседней высоте Безымянной – 11 пограничников во главе с помощником начальника заставы "Подгорная" лейтенантом Алексеем Махалиным, который не уходил с сопки уже несколько суток. Все вооружение пограничного поста на Безымянной состояло из десяти винтовок, ручного пулемета и гранат.
В 15.00 29 июля сквозь рассеивающийся туман пограничники увидели, как прямо на сопку Безымянную движутся 2 японских отряда численностью до пехотной роты. Лейтенант Махалин по полевому телефону доложил о складывающейся обстановке на заставу и на соседнюю высоту Заозерную.
По приказу японского офицера, командовавшего отрядом, по вершине Безымянной ударил крупнокалиберный пулемет. Пограничники ответили винтовочными залпами только тогда, когда атакующая цепь японской пехоты с криками "Банзай" перешла линию государственной границы и оказалась на советской территории. Удостоверившись в этом, старший пограничного поста лейтенант Махалин отдал команду: "По налетчикам – огонь!"
Одиннадцать героев-пограничников мужественно встретили врага. Александр Савиных пятью выстрелами уложил 5 японцев. Роман Лисняк, раненый в правую руку, наскоро перевязав рану, вел огонь по противнику. Но силы пограничников таяли. Погибли Иван Шмелев и Василий Поздеев. Истекая кровью, пограничники отбивались штыками, прикладами, гранатами. Раненый лейтенант Махалин ни на минуту не переставал руководить боем. Он успел по телефону передать старшему лейтенанту П.Ф. Терешкину, находившемуся в полевом штабе отряда на Заозерной: "Крупный отряд японцев перешел государственную границу… Будем стоять насмерть. Отомстите за нас!"
Начальник пограничной заставой "Подгорная" Посьетского отряда П.Ф. Терешкин предложил поддержать группу Махалина огнем станковых пулеметов. Но начальник политотдела пограничного округа дивизионный комиссар Богданов и начальник Посьетского погранотряда полковник К.Е. Гребенник, присутствовавшие на НП (Заозерная), ему в этом отказали, сославшись на возможные ответные действия японцев в районе высоты Заозерной, а затем уехали в Посьет.
На помощь лейтенанту Махалину было направлено 2 отделения под командой Чернопятко и Батаршина (группа И.В. Ратникова). Видимо несколько позднее с заставы "Пакшекори" выступили пограничники под командованием Г. Быховцева, рота поддержки 119 сп со взводом танков Т-26 под командованием лейтенанта Д.Т. Левченко. Однако было уже поздно.
Японцы все теснее сжимали кольцо… Оставался единственный выход – прорвать вражеские цепи в рукопашной схватке. Во время прорыва погибли Александр Махалин, Александр Савиных и Давид Емцов. Впоследствии под огнем, забрав своих раненых и убитых, нападавшие отошли на свою территорию. Их не преследовали.
В тот же день, 29 июля в 19.20, из штаба пограничным и внутренним войскам Дальневосточного округа по прямому проводу ушло следующее донесение: "Полковник Федотов, находящийся на высоте Заозерная, в 18.20 донес, что Безымянная высота занята нами. На высоте обнаружен убитым лейтенант Махалин и найдены 4 раненых красноармейца. 7 человек пока не найдены совсем. Японцы в тумане отошли и расположились примерно в 3400 метрах от линии границы…" О факте вооруженного прорыва государственной границы – нападении японцев на высоту Безымянную было сразу же доложено в штаб Краснознаменного Дальневосточного фронта. Маршал В.К. Блюхер отдал приказ, в котором говорилось: "Японцев, наступающих на нашу территорию в районе севернее высоты Заозерная, немедленно уничтожить на нашей территории, не переходя границу… Обратить внимание на прочное удержание в наших руках этой горы и немедленно принять меры к установлению артиллерии на огневые позиции с задачей преграждения противнику какого бы то ни было продвижения на нашу территорию.‹9›
67. Участник боев у озера Хасан капитан саперных частей 39-го стрелкового корпуса Н.В. Шерстнев.
К вечеру 30 июля в соответствии с приказом представителя командования КДФ полковника Федотова район обороны Хасанского участка пограничниками и подразделениями РККА был построен следующим образом: северный скат Заозерной (правый фланг обороны) занимала погранзастава "Подгорная", усиленная полувзводом и противотанковой батареей 118 сп (командир – начальник погранзаставы П.Ф. Терешкин); в центре и на южном склоне Заозерной (левый фланг) располагалась резервная застава С.Я. Христолюбова и маневренная группа, усиленная взводом станковых пулеметов во главе с С.Е. Сидоренко, севернее левого фланга обороны находилось усиленное отделение, во главе с младшим командиром Г.А. Батаршиным, которое прикрывало тыл нашей обороны. На высоте безымянной окопалась стрелковая рота со взводом танков Т-26 под командованием Д.Т. Левченко и группа пограничников Г. Быховцева. На высоте с отметкой 62,1 занимала оборону рота поддержки 119 сп, усиленная батареей противотанковой артиллерии и взводом танков, и подразделение пограничников лейтенанта Курдюкова.
Каждая из высот представляла из себя самостоятельный опорный пункт. Между высотами Безымянной и Заозерной занимали оборону главные силы 118 сп, имевшие впереди себя боевое охранение из стрелкового и пулеметного взводов и отделения пограничников И.В. Ратникова. На высоте 68,8 сосредоточился стрелковый взвод поддержки 118 сп и пулеметный взвод, а в районе Новоселки – Пакшекори занял позиции стрелковый батальон 119 сп 40 сд.
68. Пограничники из состава резервной заставы С.Я. Христолюбова тренируются в метании гранат. Район озера Хасан, июль 1938 года (АВЛ).
69. Первые маршалы Советского Союза. Сидят (слева направо): М.Н. Тухачевский, К.Е. Ворошилов, А.И. Егоров. Стоят: С.М. Буденный и В.К. Блюхер. 1935 год (АВЛ).
Вечером 30 июля японская артиллерия обстреляла вершины сопок Заозерная и Безымянная, стараясь разрушить окопы пограничников и проволочные заграждения. С началом следующего дня – около 2.00, под прикрытием ночной темени японская пехота большими силами (до двух полков пехоты), цепь за цепью, начала атаку этих пограничных высот.
Бой за Заозерную и Безымянную отличался большими потерями у оборонявшихся и нападавших. Нападавших поддерживали своим огнем несколько артиллерийских батарей. Советские пограничники и красноармейцы не раз поднимались из окопов в штыковые контратаки, сбрасывая на склоны сопок вражеских пехотинцев, врывавшихся на их вершины. Обороной непосредственно руководил командир Посьетского пограничного отряда К.Е. Гребенник.
Однако силы сторон были явно не из равных. Оборонявшиеся несли потери от вражеских снарядов. К исходу дня сопки Заозерная и Безымянная оказалась в руках японцев, которые сразу же стали укреплять позиции.
В течение трех суток высоты покрылись паутиной глубоких траншей, перед которыми были установлены проволочные заграждения в 3-4 ряда. Спешно оборудовались пулеметные площадки, блиндажи, окопы, огневые позиции для артиллерии, противотанковые рвы, минировались подступы к сопкам. На высотах были установлены бронированные колпаки пулеметных и артиллерийских гнезд, минометы, наблюдательные пункты. Особенно много пулеметных гнезд было на высоте левее Заозерной, поэтому впоследствии ее назвали Пулеметной Сопкой (Горкой). За камнями притаились японские снайперы. На песчаных речных островах и за рекой Тумень-Ула разместилась тяжелая артиллерия. Противник держал под обстрелом все подступы к высотам.
Оставшиеся в строю защитники высот отступили на противоположный берег озера Хасан. Там они стали закрепляться на полевых позициях. Японцы их не преследовали и свой тактический успех развивать не стали. В планы их командования, по всей видимости, не входило продвижение дальше.
Противник только в районе высоты Заозерной потерял 257 солдат и офицеров. Из 94 пограничников, оборонявших сопки Заозерная и Безымянная, 13 человек были убиты и 70 ранены. Большинство из тех бойцов, которые получили боевые ранения, после перевязки оставались в строю. Помимо подлинной воинской доблести и готовности сражаться до конца этот первый бой за пограничные высоты продемонстрировал также пример иного рода.
Посланная на помощь сражающимся пограничникам рота 118-го стрелкового полка не только опоздала по времени, но прибыла к месту событий с холостыми патронами и деревянными гранатами. Ее командиры приняли боевую тревогу за обычную учебную и с таким "оружием" вступили в настоящий бой. Патронами для винтовок с армейцами поделились пограничники, хотя у них самих боезапас был уже на исходе.
70. Т-26 из состава танкового батальона 32-й стрелковой дивизии РККА. Танки замаскированы инженерными средствами. Район озера Хасан, август 1938 года (РГАКФД).
71. Командир танкового взвода БТ-7 лейтенант М.Т. Лебедев, награжденный за отличия в боях на озере Хасан орденом Красной Звезды. 2-я мехбригада, август 1938 года (АВЛ).
БОИ У ОЗЕРА ХАСАН (2 – 4 августа 1938 года)
72. Замаскированные пучками травы в поле танки Т-26 танкового батальона 40-й стрелковой дивизии РККА. Район озера Хасан, август 1938 года (АВЛ).
1 августа 1938 года И.В. Сталин и К.Е. Ворошилов по прямому проводу отдали приказ В.К. Блюхеру в короткий срок уничтожить японцев и их материальную часть. В соответствии с этим В.К. Блюхер приказал комкору Г.М. Штерну атаковать противника 1 августа, не ожидая подхода всех войск, силами 40-й стрелковой дивизии. Однако части дивизии, совершившие тяжелый марш, только к вечеру 1 августа заняли исходное для наступления положение. В результате атака не состоялась. Прибывший на командный пункт 40-й стрелковой дивизии Г.М. Штерн приказал перенести наступление на 2 августа. На подготовку атаки Заозерной и Безымянной командованию дивизии давалась только одна ночь.
Японцы провели первые бои силами своей 19-й пехотной дивизии Корейской армии, одновременно подтянув к участку Посьетского пограничного отряда еще и 15-ю и 20-ю пехотные дивизии, механизированную бригаду, кавалерийский полк, артиллерию – всего до 38 тыс. человек. Кроме того, для возможной огневой поддержки японских сухопутных войск (если боевые действия переместятся к югу, к морскому побережью) к устью пограничной реки Туманган подошел отряд японских кораблей в составе одного крейсера, 14 миноносцев и 15 военных катеров.
Наступление 40-й стрелковой дивизии на японские позиции на советской территории началось на рассвете 2 августа. Главный удар наносился с севера силами 119-го и 120-го стрелковых полков. Второй удар – вспомогательный наносился с юга силами 118-го стрелкового полка, который поддерживал танковый батальон. Главной целью атаки являлась высота Безымянная.
Стрелковым батальонам приходилось вести наступление по узкой болотистой полосе между озером Хасан и государственной границей. Это создавало большие трудности и влекло за собой лишние, неоправданные потери в людях. Но приказ на бой со всей строгостью требовал от командиров и бойцов: ни в коем случае не нарушать государственной границы Маньчжоу-Го.
Атака Заозерной и Безымянной была подготовлена наспех и велась без артиллерийской поддержки из-за опасения, что снаряды могут упасть по ту сторону государственной границы. К исходу дня 2 августа 119-й стрелковый полк, преодолев вброд и вплавь озеро Хасан, вышел под сильным огнем японцев на северовосточные скаты сопки Заозерная. Уставшие и промокшие красноармейцы под сильным огнем японцев (огонь вела их артиллерия) были вынуждены залечь и окопаться. Атака полка захлебнулась.
Такой же неудачной оказалась атака и 120-го стрелкового полка, который овладел восточными скатами сопки Безымянной. Не смог выполнить поставленную боевую задачу и 119-й стрелковый полк. Наступавшие понесли большие потери в людях. Участник Хасанских боев командир стрелкового батальона капитан Стеженко вспоминал об атаке 2 августа: "Наш батальон наступал на японцев через южный выступ, имея задачей занять Заозерную. Перед нами лежало пространство в 150 метров, сплошь оплетенное проволокой и находящееся под перекрестным огнем. В таком же положении находились наши части, наступавшие через северный выступ на Безымянную… Мы могли бы значительно быстрее расправиться с зарвавшимся врагом, если бы нарушили границу и овладели окопами, обходя их по маньчжурской территории. Но наши части точно исполнили приказ командования и действовали в пределах нашей территории"
На поле боя был найден "походный" дневник японского унтер-офицера "части Сато, подразделения Камура". Вот как он описывал бои на озере Хасан:
Тяжелые снаряды противника беспрерывно рвутся на наших позициях. В 14.00 над нами появились самолеты противника и сбросили бомбы. Налетели тяжелые бомбардировщики, сбросили огромного размера бомбы.
Находясь на высоте Чашкуфу (Заозерная), всю ночь с 1 августа до 2 августа рыли окопы. На высоту начали атаку танки противника. В этот день было что-то ужасное. Беспрерывно рвались бомбы и снаряды. Мы то и дело перебегали, о еде и думать нельзя было. С полудня первого августа в течение полутора суток ничего не ели. Бой продолжался. Удалось поесть только огурцов и запить грязной водой. Сегодня солнечный день, но среди дня не было видно солнца. Настроение подавленное. Чувствую себя отвратительно. Так воевать невыносимо.
Рыли окопы. Во время записи разорвался снаряд. Сильно устал. Болела голова. Спал мало. Артиллерия противника вела ураганный огонь. Огромные снаряды рвутся на наших позициях…" (На этом дневниковая запись обрывается.)
Поспешность наступления 40-й стрелковой дивизии, которая еще не успела полностью подтянуться к государственной границе, диктовалась, прежде всего, частыми предписаниями свыше. Там не владели обстановкой на поле боя и торопились доложить в Москву, в Кремль, товарищу Сталину о победе на озере Хасан. Вот как оцениваются события 2 августа в "кратком описании Хасанской операции", составленном штабом Дальневоеточного военного округа:"…40-я стрелковая дивизия к утру 2 августа заканчивала свое сосредоточение и на 2 августа получила задачу нанести противнику удар и овладеть районом высота Безымянная – высота Заозерная. Здесь, несомненно, была проявлена поспешность. Сложившаяся обстановка не требовала столь быстрого действия, к тому же значительная часть командного состава как дивизионов (артиллерийских), так и танковых батальонов была лишена возможности произвести 1 августа засветло рекогносцировку и организовать взаимодействие на местности. В результате этой поспешности к 7 часам 2 августа (к часу начала наступления) часть артиллерии, прибывшей ночью, оказалась не готовой, положение противника, особенно его передний край, изучены не были; связь полностью развернуться не успела, левый фланг боевого порядка не мог начать наступление в назначенный приказом час…"‹10›
На следующий день, 3 августа, 40-я стрелковая дивизия, не добившись успеха, стала выходить из боя. Ее отход на исходные позиции происходил под сильным огнем японцев Лишь к 15 часам дня батальоны дивизии вышли в назначенные им районы сосредоточения.
В месте расположения отошедшей от высот стрелковой дивизии уже вовсю "действовал" начальник Главного политического управления РККА, он же заместитель наркома обороны Л. Мехлис. Полновластный сталинский эмиссар вмешивался в приказы командующего Дальневосточным фронтом, отдавая собственные распоряжения. А главное – Мехлис на скорую руку творил суд и расправу.
Тот же Мехлис еще 31 июня сообщил в Москву: "…в районе боев нужен настоящий диктатор, которому все было бы подчинено". "Засветившийся" маршал Советского Союза В.К. Блюхер для этой цели уже не подходил: судьба прославленного красного полководца Гражданской войны была предрешена.
Свидетельство тому все тот же приказ Народного комиссара обороны СССР маршала Советского Союза К.Е. Ворошилова № 0040 от 4 сентября 1938 года: "Даже после получения указания от Правительства о прекращении возни со всякими комиссиями и расследованиями… т. Блюхер не меняет своей пораженческой позиции и по-прежнему саботирует организацию вооруженного отпора японцам. Дело дошло до того, что 1 августа сего года при разговоре по прямому проводу тт. Сталина, Молотова и Ворошилова с т. Блюхером, тов. Сталин вынужден был задать ему вопрос: "Скажите, т. Блюхер, честно, – есть ли у вас желание по-настоящему воевать с японцами? Если нет у вас такого желания, скажите прямо, как подобает коммунисту, а если есть желание – я бы считал, что вам следовало бы выехать на место немедля".‹11›
3 августа нарком обороны Маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов принимает решение возложить руководство боевыми действиями в районе озера Хасан на начальника штаба Дальневосточного фронта комкора Г.М. Штерна, назначив его по совместительству командиром 39-го стрелкового корпуса. Таким образом, командующий фронтом маршал В.К. Блюхер фактически был отстранен от непосредственного руководства боевыми действиями на государственной границе.
В состав 39-го стрелкового корпуса к тому времени входили 32, 40, 26, 39-я стрелковые дивизии и 2-я механизированная бригада, а также части корпусного усиления. Одновременно в боевую готовность приводилась вся 1-я общевойсковая армия, оборонявшая Приморье.
73. Группа летчиков 1-й Приморской армии, отличившихся в боях на озере Хасан. Август 1938 года (АВЛ).
74. Заместитель командующего ДВФ no авиации комбриг П.В. Рычагов и полковник A.B. Володин осматривают места боев. Район озера Хасан, август 1938 года (АВЛ).
ОСВОБОЖДЕНИЕ ВЫСОТ ЗАОЗЕРНАЯ И БЕЗЫМЯННАЯ (6-11 августа 1938 года)
75. Японские позиции 150-мм орудий, брошенные противником в районе озера Хасан. Август 1938 года (АВЛ).
Возможность прекратить военный конфликт у озера Хасан мирными переговорами еще была. В Токио быстро поняли, что победный бой местного значения за две приграничные сопки может вылиться в гораздо более широкую вооруженную конфронтацию. Но главные силы императорской армии находились в то время не в Маньчжоу-Го, а вели военные действия против чанкайшистского Китая. Поэтому было принято решение локализовать пограничный вооруженный конфликт на выгодных для себя условиях.
4 августа японский посол в Москве М. Сигэмицу заявил Народному комиссару иностранных дел СССР – М.М. Литвинову о готовности правительства Японии приступить к переговорам по урегулированию пограничного конфликта. Посол Сигэмицу знал, что его империя вполне могла с позиции силы раздувать костер большой воины.
Советское правительство выразило готовность к таким переговорам, но при обязательном условии – японские войска должны быть выведены с захваченной пограничной территории. Нарком иностранных дел М.М. Литвинов заявил японскому послу:
"Под восстановлением положения я имел в виду положение, существовавшее до 29 июля, то есть до той даты, когда японские войска перешли границу и начали занимать высоты Безымянная и Заозерная…"
Токио, уверенное в своих силах, с такими условиями советской стороны не согласилось. Ее московский посол М. Сигэмицу предлагал вернуться к границе до 11 июля – то есть до появления пресловутых окопов на вершине Заозерной.
Однако такое предложение японской стороны запоздало по одной весомой причине. ТАСС уже передало официальное сообщение о том, что японские войска захватили советскую территорию "на глубину в 4 километра". Однако в действительности такой "глубины захвата" просто не было. По всей советской стране шли многолюдные митинги протеста, участники которых требовали обуздать зарвавшегося агрессора.
5 августа ТАСС распространило ответ народного комиссара иностранных дел М.М. Литвинова японскому послу в Москве: "Советские народы не станут мириться с пребыванием иностранных войск хотя бы на клочке советской земли и не будут останавливаться ни перед какими жертвами, чтобы освободить ее".
Стороны за считанные дни нарастили в месте боев большие силы. На 5 августа оборону на сопках Заозерная и Безымянная держали, имея в ближайшем тылу войска второго эшелона, японские 19-я пехотная дивизия, пехотная бригада, 2 артиллерийских полка и отдельные части усиления, в том числе 3 пулеметных батальона, – общей численностью до 20 тысяч человек. В случае необходимости эти силы могли быть значительно усилены.
Японцам в районе приграничных высот непосредственно противостояли советские 40-я и 32-я (командиры – полковники В.К.Базаров и Н.Э. Берзарин) стрелковые дивизии, 2-я отдельная механизированная бригада (командир – полковник А.П. Панфилов), стрелковый полк 39-й стрелковой дивизии, 121-й кавалерийский и 39-й корпусной артиллерийский полки. Всего в них насчитывалось 32 860 человек. В воздухе наступление советских войск были готовы поддержать 180 бомбардировщиков и 70 истребителей. В состоянии готовности находились корабли, авиация, береговая оборона и части тыла Тихоокеанского флота.
Наступательная операция на высоты Заозерная и Безымянная готовилась по всем правилам военного искусства. Москва в лице Сталина и Наркома обороны СССР Ворошилова торопила с ее проведением.
5 августа 1938 года была сформулирована и одобрена новая военная доктрина СССР. Взамен "малой крови и могучего удара" – "победа любой ценой". Хасанские события стали ее первой проверкой на практике.
В тот же день Народный комиссар обороны СССР маршал Ворошилов направил Блюхеру и Штерну директиву – выбить японские войска с высоты Заозерной, используя фланги. То есть войскам Дальневосточного фронта разрешалось в предстоящей наступательной операции перейти государственную границу. И, соответственно, вторгнуться на территорию сопредельного государства Маньчжоу-Го.
Генеральное наступление в районе высот Безымянной и Заозерной советское командование назначило на 6 августа (день 9-й годовщины ОКДВА. – Прим. авт. ). Предусматривалось провести артподготовку силами трех артиллерийских полков, а также поддерживать и прикрывать наземные части с воздуха. Осуществление операции требовало, во-первых, тройного превосходства в численности нашей наступающей пехоты и средств подавления; во-вторых, – внезапной и одновременной атаки. Необходимо было определить наименее защищенные участки укрепленной полосы и овладеть ею по возможности обходным маневром, а не в лоб.
Сложность заключалась в том, что в ликвидации японской авантюры фактически участвовали только 2 стрелковые дивизии – 40-я и 32-я и поддерживающие их танки и САУ. За счет 6 полков этих дивизий нужно было выделить также силы для обеспечения обоих открытых флангов.
Боевой приказ командира 40-й стрелковой дивизии полковника В. Базарова, которая сражалась на озере Хасан с первого до последнего дня, был отдан полкам утром 6 августа Он гласил: "…40-я стрелковая дивизия, атакуя японо-маньчжур…, имеет основной задачей уничтожить противника совместно с 32-й стрелковой дивизией в районе Заозерной, овладеть и прочно закрепить за собой высоту Заозерную…"
Перед наступлением 32-я стрелковая дивизия обратилась к 40-й с призывом: "Для лучшего решения задачи вызываем 40-ю стрелковую дивизию на социалистическое соревнование: кто первый поставит советский флаг на сопке Заозерной, загрязненной самурайским сапогом".
На рассвете 6 августа советские штурмовые части заняли исходные позиции. Ночью под проливным дождем была проведена рекогносцировка местности, уточнено расположение японских позиций, отработаны вопросы взаимодействия стрелковых частей, артиллерии, танков и авиации.
Сигналом для наступления соединений 39-го стрелкового корпуса должны были послужить бомбовые удары нашей авиации. Однако из-за низкой облачности и дождя вылет самолетов в первой половине дня задержался. В связи с этим было перенесено и время атаки.
Когда небо стало чистым, и туман рассеялся, командование 39-го стрелкового корпуса заняло свои места на наблюдательном пункте, расположенном на высоте 194,0. Тут же находились В.К. Блюхер, начальник Политуправления РККА Л.З. Мехлис и член Военного совета фронта П.И. Мазепов.
Наступление советских войск на неприятельские позиции на Заозерной и Безымянной началось 6 августа в 16.00. Первый удар по ним нанесла советская авиация – 180 бомбардировщиков под прикрытием 70 истребителей. Операцией руководил комбриг П.В. Рычагов. С тяжелых бомбардировщиков ТБ-3 на неприятельские позиции на высотах и за ними было сброшено 1592 авиабомбы общим весом 122 тонны.
Вторую волну самолетов составляли десятки истребителей. С бреющего полета они приступили к обработке вражеских позиций. Советские летчики деморализовали противника, нанесли ему большие потери в живой силе и технике.
После налета авиации по высотам и по местам предполагаемого сосредоточения японских резервов был произведен огневой налет артиллерии. Тысячи снарядов обрушились на высоты, уничтожая огневые позиции японцев, разбивая блиндажи и укрытия, засыпая землей и камнями окопы и ходы сообщения.
Дивизион орудий береговой артиллерии Тихоокеанского флота под командованием лейтенанта Волгушева метким сосредоточенным огнем рассеял и частью уничтожил значительные скопления пехоты на склонах высот Заозерной и Безымянной.
В 17.00, после артиллерийской подготовки, при поддержке танковых батальонов 2-й механизированной бригады, стрелковые подразделения пошли в наступление и завязали бои за высоты. Вперед вырвались танкисты. Крутые каменные склоны затрудняли наступление, а два узких прохода (15 – 20 м в ширину) между озером и сопками стесняли маневрирование. Атакующих сразу же встретил сильный ружейно-пулеметный огонь. С корейской (поселок Хомоку) территории на небольшом участке завязавшегося боя сосредоточили свой огонь несколько вражеских артиллерийских батарей.
И все же танки упорно двигались вперед. Они шли по узкому, заболоченному перешейку между озером Хасан и рекой Тумень-Ула. Серьезным препятствием на их пути была сопка Безымянная. Отсюда, чтобы прикрыть подступы с фланга, противник вел сосредоточенный огонь из противотанковых орудий и станковых пулеметов. Японцы били по машинам прямой наводкой, но советские танки, используя неровности местности, продолжали двигаться к высоте. Огнем и гусеницами они уничтожали проволочные заграждения, врывались в расположение японцев, опрокидывая на ходу боевую технику, расстреливая пехоту.
Одновременно с танками стремительно продвигались вперед и батальоны 96-го стрелкового полка. В 18.00, в результате штыковой атаки, они заняли северо-восточные скаты Безымянной. Одновременно подразделения 118-го стрелкового полка при поддержке танков обогнули озеро Хасан с запада и атаковали Заозерную. В то же время 119-й стрелковый полк огибал Хасан с севера. Овладев восточными скатами Безымянной, он пошел в наступление на Заозерную. В 22.00 взвод лейтенанта Королева достиг ее подножия, а через полчаса атака полков с флангов завершилась стремительным штыковым ударом, и часть высоты Заозерной была освобождена от захватчиков.
Распределение и боевой состав танковых частей 39-го стрелкового корпуса на 6 августа 1938 года‹12›
Общевойсковые соединения | Танковые части и подразделения | Боевой состав танковых частей и подразделений (T-26 / БТ-5, БТ-7) | Всего танков ||
32 сд | 32 отб | 48 / – | 48 ||
32 сд | 3 тб 2 мбр | 50 / 6 | 56 ||
40 сд | 40 отб | 42 / – | 42 ||
40 сд | 2 тб 2 мбр | 51/ 6 | 57 ||
40 сд | танк. рота разведбат. 2 мбр | – / 19 | 19 ||
Резерв 39 ск | 2 мбр (без 2 и 3 тб и танк, роты разведбатальона) | 66 / 63 | 129||
Итого: | | 257 / 94 | 351||
*129 танков было оставлено в резерве командира корпуса, из них впоследствии привлекались к участию в боевых действиях 15 122-мм САУ СУ-5-2, а также группа управления 2 мбр во главе с полковником А.П. Панфиловым на танках БТ (радийные).
Однако, подтянув резервы, противник перешел в контратаку. Поредевшие части 40-й стрелковой дивизии с трудом отбивали ожесточенный натиск японцев. Создалось критическое положение. Тогда полковой комиссар З.Ф. Иванченко и начальник политотдела батальонный комиссар Н. Полушкин собрали все резервы дивизии и повели их в бой. Японцы отступили.
Ожесточенный бой на ближайших подступах к высотам и на скатах сопок продолжался до глубокой ночи.
О событиях 6 августа в "Кратком описании Хасанской операции", составленном штабом пограничных и внутренних войск Дальневосточного округа, говорится следующее: "Поскольку был положительно решен вопрос о вторжении на территорию противника, правый фланг наступающих частей 32-й стрелковой дивизии захватывал высоту Черная, а левый фланг 40-й стрелковой дивизии – Хомоку. В связи с плохой погодой вылет авиации задерживался, и наступление пехоты 6 августа фактически началось около 17 часов. Около полуночи подразделения 118-го стрелкового полка 32-й стрелковой дивизии вышли на южную часть гребня высоты Заозерная и водрузили на ней красный флаг (фотография его появилась на страницах всех центральных советских газет)… Противнику все же удалось в тот день удержать за собой северную часть гребня высоты Заозерная и гребень высоты Безымянная…"‹13›
На рассвете 7 августа бои за высоту Заозерную возобновились. Японцы пытались вернуть потерянные позиции. Подтянув значительные резервы, они в течение дня предприняли 20 ожесточенных контратак. Подпуская врага на 100 – 200 м, советские бойцы ураганным огнем сметали его цепи. "На Заозерной, – доносил Г.М. Штерн, – трудно поднять голову… Сейчас высота круглые сутки является основным центром притяжения всех видов огня японцев. Прошедшей ночью отбито 4 атаки на участке 118-го полка и 1 атака на участке 96-го полка. Сегодня днем тоже было несколько атак. Все они отбиты…".
В этот день противник понес значительные потери, но не добился успеха.
Бои за высоты продолжались 8 и 9 августа. На третий день боев части 40-й стрелковой дивизии овладели почти всем длинным гребнем (кроме его северной части) сопки Заозерной. На следующий день полки 32-й стрелковой дивизии, настойчиво атакуя, захватили высоту Безымянную. Японцы в районе боев удержали за собой только небольшие, хорошо укрепленные высоты Черная, Пулеметная Горка (высота получила такое название за обилие пулеметных гнезд на ней) и Богомольная. Артиллерийский огонь велся не только по японским позициям на высотах, но и по корейскому селению Хомоку, где на огневых позициях стояли вражеские батареи.
76. Японские позиции 150-мм орудий, брошенные противником в районе озера Хасан. Август 1938 года (АВЛ).
Японское правительство запросило перемирия. Еще 7 августа 1938 года японский посол в Москве, посетив М.М. Литвинова, заверил его в намерениях японского правительства урегулировать инцидент в районе озера Хасан. М.М. Литвинов категорически отверг предложение японского посла установить границу по картам, которые представило командование Квантунской армии, указав при этом, что невозможно "никакое соглашение, если на советской территории останется хотя бы незначительная японская воинская часть". Он изложил наши условия: "Военные действия прекращаются после того, как обе стороны… отзовут свои войска, если бы таковые к моменту соглашения очутились по ту сторону этой линии. Такой линией признается граница, показанная на карте, приложенной к Хунчунскому соглашению, и таким образом будет восстановлено положение, которое существовало на 29 июля, то есть до первого вступления японских войск на советскую территорию. По наступлении спокойствия на границе туда выезжает двусторонняя комиссия и приступает на месте к редемаркации границы, установленной Хунчунским соглашением".
Однако японцы не приняли требований Советского правительства. Они стали подтягивать новые части к озеру Хасан. За несколько дней сюда было переброшено 46 эшелонов с войсками и техникой.
8 августа советскому командованию стало известно, что противник подтягивает силы, в том числе авиацию и танки, сосредоточивая их по линии границы на Приханкайском направлении.
Советские подразделения немедленно были усилены 115-м стрелковым полком с танковой ротой. 9 августа в район села Краскино были подтянуты 78-й Казанский Краснознаменный и 176-й стрелковые полки 26-й Златоустовской Краснознаменной стрелковой дивизии.
В этот день японские войска, получив подкрепления, планировали перейти в наступление в районе Заозерной. Однако войска Краснознаменного Дальневосточного фронта утром 8 августа, опередив врага, перешли в контрнаступление. Противник, бросив в атаку значительные силы, занял Заозерную. Но 96-й стрелковый полк контратаковал японцев и выбил их с высоты.
77. Советские командиры и специалисты-оружейники осматривают японское стрелковое оружие. Слева полковник одет в плащ-пальто для начсостава, введенное в 1931 году. Район озера Хасан, август 1938 года (РГАКФД).
Об ожесточенных боях 9 августа на озере Хасан в сообщении штаба 1-й Приморской армии говорилось: "9 августа японские войска вновь предприняли ряд атак на высоту Заозерная (Чашкуфу), занимаемую нашими войсками. Японские войска были отброшены с большими для них потерями. Расположение наших войск проходит по линии границы, за исключением района высоты Безымянной, где японские войска вклиниваются в нашу территорию метров на двести, а наши войска в свою очередь вклиниваются в японо-маньчжурскую территорию метров на триста. На всем участке продолжается артиллерийская перестрелка".
Комкор Г.М. Штерн (репрессированный, как и командующий Дальневосточным фронтом маршал В.К. Блюхер. – Прим. авт. ) писал о боях у озера Хасан, которые велись в неимоверно трудных условиях для наступающей стороны: "Скрыть место и направление нашей атаки не было никакой возможности… Владея Заозерной и Безымянной, японцы просматривали сверху вниз весь район расположения РККА и все пути к этому району. Они могли пересчитать каждое наше орудие, каждый танк, чуть ли не каждого человека. Возможность… вообще какого бы то ни было маневра для частей Красной Армии полностью отсутствовала… Атаковать можно было только… прямо в лоб японским позициям… В течение трех суток, с 7 по 9 августа, шли тяжелые бои по освобождению советской земли от захватчиков".
10 августа состоялась очередная встреча японского посла в Москве М. Сигэмицу с представителями Советского правительства. Конфликтующие стороны договорились по дипломатическим каналам прекратить огонь и восстановить статус-кво на границе СССР с Маньчжоу-Го. На следующий день, 11 августа, в 12 часов дня военные действия у озера Хасан были прекращены. Согласно договоренности советские войска, равно как и японские, оставались на линии, которую они занимали 10 августа в 24.00 по местному времени.
Первая встреча военных представителей обеих сторон для фиксации положения войск состоялась южнее высоты Заозерная того же 11 августа. Однако не обошлось и без накладок. В сообщении ТАСС по этому поводу говорилось:
"При первой встрече военных представителей СССР и Японии 11 августа сего года военными представителями СССР было заявлено, что, несмотря на прекращение в 13.30 11 августа (местного времени) боевых действий, часть японских войск нарушила соглашение о перемирии и, воспользовавшись перемирием, продвинулась вперед на 100 метров и заняла часть северного ската высоты Заозерной. Несмотря на протест военных представителей СССР и требование их о немедленном отводе японских войск на их прежние позиции, японские военные представители категорически отказались исполнить это законное требование. Ввиду того, что на указанном участке обе стороны сблизились до 4-5 метров, и вооруженное столкновение могло стихийно снова возникнуть в любой момент, военные представители обеих сторон на месте решили обоюдно отвести на этом участке на 80 метров назад войска каждой стороны. По получении об этом донесения советское командование на Дальнем Востоке в соответствии с заключенным соглашением о перемирии отдало распоряжение о немедленном возвращении наших частей на прежние позиции, которые они занимали в 24 часа 10 августа, и предложило потребовать от японских представителей отвода японских войск. Это распоряжение нашими войсками было точно выполнено…".
Военный конфликт у озера Хасана не получил продолжение. Свои войска с клочка захваченной советской территории японское командование отводило на удивление дипломатов двух государств крайне медленно. На северной части гребня высоты Заозерной японцы "задержались" до 13 августа. А на высотах – Пулеметной Горке, Черной и Богомольной до 15 августа. 13 августа состоялся взаимный обмен трупами погибших.
76. Слушатели Академии РККА имени М.В. Фрунзе (справа налево): Герой Советского Союза полковник Д.Д. Погодин, Герой Советского Союза полковник А.И. Родимцев и участник боев у озера Хасан орденоносец-лейтенант М.Ф. Потапов. Москва, осень 1938 года (АВЛ).
Генрих Самойлович Люшков (1900, Одесса - 19 августа 1945, Дайрэн, Японская империя) - видный деятель ЧК-ОГПУ-НКВД. Комиссар государственной безопасности 3-го ранга (что соответствует званию генерала-лейтенанта). В 1938 году, бежал в Маньчжурию и активно сотрудничал с японской разведкой. За границей подробно освещал своё участие в НКВД, готовил покушение на Сталина.
Родился в Одессе в семье еврейского портного. Учился в казённом начальном училище (1908-1915), на вечерних общеобразовательных курсах. Работал помощником в конторе автомобильных принадлежностей.
9 июня Люшков сообщил заместителю Г. М. Осинину-Винницкому о своём выезде в приграничный Посьет для встречи с особо важным агентом. В ночь на 13 июня он прибыл в расположение 59-го погранотряда, якобы для инспекции постов и приграничной полосы. Люшков был одет в полевую форму при наградах. Приказав начальнику заставы сопровождать его, он пешком двинулся к одному из участков границы. По прибытии Люшков объявил сопровождающему, что у него встреча на «той стороне» с особо важным маньчжурским агентом-нелегалом, и, поскольку того никто не должен знать в лицо, дальше он пойдет один, а начальник заставы должен углубиться в сторону советской территории на полкилометра и ждать условного сигнала. Люшков ушел, а начальник заставы сделал как было приказано, но, прождав его более двух часов, поднял тревогу. Застава была поднята в ружье, и более 100 пограничников прочесывали местность до утра. Более недели, до того как пришли вести из Японии, Люшков считался пропавшим без вести, а именно что его похитили (убили) японцы. Люшков же к тому времени пересек границу и 14 июня примерно в 5:30 у города Хуньчунь сдался маньчжурским пограничникам и попросил политического убежища. После переправлен в Японию и сотрудничал с японским военным ведомством[
Вот что пишет Коидзуми Коитиро по поводу той информации, которую Люшков передал японской разведке:
Сведения, которые сообщил Люшков, были для нас исключительно ценными. В наши руки попала информация о Вооруженных Силах Советского Союза на Дальнем Востоке, их дислокации, строительстве оборонительных сооружений, о важнейших крепостях и укреплениях.
В июле 1945 года, накануне вступления СССР в войну с Японией был переведён из Токио в расположение японской военной миссии в Дайрэне (Китай) для работы в интересах Квантунской армии. 16 августа командование Квантунской армии объявило о капитуляции. 19 августа 1945 года Люшков был приглашён к начальнику Дайрэнской военной миссии Ютаке Такэоке, который предложил ему покончить жизнь самоубийством (по-видимому, чтобы скрыть от Советского Союза известные Люшкову данные о японской разведке). Люшков отказался и был застрелен Такэокой
жидовину иуде собачья смерть от его же хозяев
ХРОНОЛОГИЯ СОБЫТИЙ ХАСАНСКОГО ВООРУЖЕННОГО КОНФЛИКТА
- 13 июня. В Маньчжоу-го, опасаясь ареста, перебежал комиссар государственной безопасности 3-го ранга начальник Дальневосточного краевого УНКВД Генрих Люшков.
- 3 июля. Японская рота предприняла демонстрационную атаку на в. Заозерная.
- 8 июля. Приказом начальника погранотряда в. Заозерная занята постоянным нарядом 10 человек и резервной заставой 30 человек. Начаты рытье окопов и установка заграждений.
- 11 июля. В.К. Блюхер приказал выдвинуть в район о.Хасан роту 119 сп для поддержки пограничников.
- 15 июля (по другим данным 17 июля). Старшина Виневитин застрелил японца Мацусима Сакуни, вместе с группой японцев проникнувшими на советскую территорию. При нем были обнаружен фотоаппарат со снимками района в. Заозерной. В помощьлейтенанту П. Терешкину выделили резервную заставу под командованием лейтенанта Христолюбова.
- 15 июля. Японской стороной заявлен протест на нахождение на японской территории сорока советских военнослужащих в районе Чжан-Чу-Фун (китайское наименование сопки Заозерная).
- 17 июля. Японцы начинают переброску 19 дивизии в зону конфликта.
- 18 июля в 19 часов. На участке заставы «Карантин» группами по двое-трое нарушили наш рубеж двадцать три человека с пакетом от японского пограничного командования с требованием покинуть японскую территорию.
- 20 июля. В озере купались до 50 человек японцев, двое вели наблюдение. На товарном поезде на станцию Хомуйтон прибыли до 70 человек. Японский посол Сигэмицу в ультимативной форме предъявил территориальные претензия и потребовал отвода советских войск от высоты Заозерной. Военный министр Итагаки и начальник генерального штаба принц Каньин представили императору оперативный план вытеснения советских войск с вершины сопки Заозерная силами двух пехотных полков 19-й дивизии Корейской армии Японии без применения авиации.
- 22 июля. Советское правительство направило ноту японскому правительство в которой решительно отклонило все претензии японцев.
- 23 июля. Состоялась передача нарушителей японской стороне. Японцы в очередной раз заявили протест на нарушение границы.
- 24 июля. Военный совет КДФ отдал директиву о сосредоточении усиленных батальонов 119 сп, 118 сп и эскадрона 121 кав. полка в районе Заречья и приведении войск фронта в повышенную боевую готовность. Маршал Блюхер направил на в. Заозерную комиссию, которая обнаружила нарушение линии границы на 3 метра окопом пограничников.
- 27 июля. Десять японских офицеров выходили на линию границы в районе высоты Безымянной, видимо с целью рекогносцировки.
- 28 июля. Подразделения 75 полка 19 пд японцев заняли позиции в районе о.Хасан.
- 29 июля 15 часов. До роты японцев атаковали заставу лейтенанта Махалина на высоте Безымянной, с помощью подоспевших отделений Чернопятко и Батаршина и кавалеристов Быховца противник отбит. На помощь подходят 2 рота 119 сп лейтенантаЛевченко, два взвода танков Т-26 (4 машины), взвод малокалиберных пушек и 20 пограничников под командованием лейтенанта Ратникова.
- 29 июля. Третьему усиленному батальону 118 сп отдан приказ выдвинуться в район Пакшекори-Новоселки.
- 29 июля 24 часа. 40 сд получает приказ на выдвижение в район о.Хасан из Славянки.
- 30 июля. 32 сд выдвигается к Хасану из района Раздольного.
- 30 июля 23 часа. Японцы переправляют подкрепления через р.Туманган.
- 31 июля 3-20. Силами до двух полков японцы начинают наступления на все высоты. При артиллерийской поддержке японцы предпринимают четыре атаки. Под давлением превосходящего противника по приказу советские войска оставляют линию границы и отходят за о. Хасан в 7-00 с в.Заозерной, в 19-25 с в.Безымянной, японцы преследуют их, но затем возвращаются за о.Хасан и закрепляются на западном побережье озера и на линиях условно соединяющих вершины озера и существующую линию границы.
- 31 июля (день). 3 сб 118 сп при поддержке пограничников вытеснил противника с восточного и южного побережья озера.
- 1 августа. Японцы спешно укрепляют захваченную территорию, оборудуются артиллерийские позиции, огневые точки. Происходит сосредоточение 40 сд. Из-за распутицы части опаздывают.
- 1 августа 13-35. Сталин по прямому проводу приказал Блюхеру немедленно выбить японцев с нашей территории. Первый авианалет на позиции японцев. В начале 36 И-15 и 8 Р-Зет атаковали Заозерную осколочными бомбами (АО-8 и АО-10) и пулеметным огнем. В 15-10 24 СБ отбомбились в районе Заозерной и дороги на Дигашели фугасными бомбами по 50 и 100 кг. (ФАБ-100 и ФАБ-50). В 16-40 истребители и штурмовики бомбили и обстреливали высоту 68,8. В конце дня бомбардировщики СБ сбросили на Заозерную большое количество мелких осколочных бомб.
- 2 августа. Неудачная попытка выбить противника силами 40 сд. Войскам запрещено переходить линию государственной границы. Тяжелые наступательные бои. 118 сп и танковый батальон остановился на юге у высоты Пулеметная горка. 119 и 120 сп остановились на подступах к в.Безымянной. Советские части понесли тяжелые потери. Первый авианалет в 7-00 пришлось отложить из-за тумана. В 8-00 24 СБ нанесли удар по западным склонам Заозерной. Затем шестерка Р-Зет отработала по позициям японцев на сопке Богомольная.
- 3 августа. Под сильным огнем противника 40 сд отходит на исходные позиции. Нарком Ворошилов принимает решение возложить руководство боевыми действиями у о.Хасан на начальника штаба КДФ Г.М. Штерна назначив его командиром 39 стрелкового корпуса, фактически отстранив от командования Блюхера.
- 4 августа. Японский посол заявил готовность приступить к переговорам по урегулировании пограничного конфликта. Советская сторона предъявило условие восстановления положения сторон на 29 июля, японцы отклонили это требование.
- 5 августа. Подход 32 сд. Отдан приказ о общем наступлении 6 августав 16-00. Советское командование производит окончательную рекогносцировку местности.
- 6 августа 15-15. Группами по нескольку десятков самолетов 89 бомбардировщиков СБ начали бомбардировку сопок Безымянной, Заозерной и Богомольной, а также позиций японской артиллерии на сопредельной стороне. Через час 41 ТБ-3РН продолжили бомбардировку. В завершение были использованы бомбы ФАБ-1000, которые произвели сильное психологическое воздействие на противника. Истребители в течении всего времени работы бомбардировщиков эффективно подавляли зенитные батареи противника. После бомбардировки и артподготовки начался штурм японских позиций. 40 сд и 2 мсбр наступала с юга, 32 сд и танковый батальон 2 мсбр с севера. Наступление велось под непрерывным артиллерийским огнем противника. Топкая местность не позволяла танкам развернуться в боевую линию. Танки двигались в колонне со скоростью не более 3 км/час. Части 95 сп к 21-00 дошли до проволочных заграждений в. Черной, но сильным огнем были отбиты. Была частично освобождена высота Заозерная.
- 7 августа. Многочисленные контратаки японцев, попытки вернуть утерянные позиции. Японцы подтягивают к Хасану новые части. Советское командование усиливает группировку 78 Казанским Краснознаменным и 176 сп 26 Златоустовской Краснознаменной стрелковой дивизии. После разведки позиций японцев с утра истребители в качестве штурмовиков обрабатывали пограничную полосу, после полудня 115 СБ бомбили позиции артиллерии и скопление пехоты в ближнем тылу японцев.
- 8 августа. 96 сп вышел на северные склоны в. Заозерной. Авиация непрерывно штурмует позиции противника. Охота идет даже за отдельными солдатами, японцы не рискуют показываться на открытой местности. Истребители также используются для разведки позиций японцев. К концу дня телеграммой Ворошилова запрещено массированное применение авиации.
- 9 августа. Советским войскам отдан приказ перейти к обороне на достигнутых рубежах.
- 10 августа. Истребители использовались для подавления артиллерии японцев. Эффективное взаимодействие авиации и тяжелой артиллерии. Артиллерия японцев практически прекратила стрельбу.
- 11 августа 12 часов. Прекращение огня. Авиации запрещено пересекать линию границы.
- Вторжение японских войск в Монголию. Халкин-Гол
Переправа советских войск через затопленные участки к плацдарму у озера Хасан.
Кавалеристы в дозоре.
Вид замаскированных советских танков.
Красноармейцы идут в атаку.
Красноармейцы на привале.
Артиллеристы в перерыве между боями.
Бойцы устанавливают знамя победы на сопке Заозерная.
Советский танк форсирует р.Халхин-Гол.
Загрузка...
