Папа просматривает все Ваши сериалы, все роли

О трудностях на пути вверх Со стороны кажется, что человеку, достигшему успеха и известности, все дается легко, как бы само собой – ведь он одарен талантом! На самом деле все совершенно противоположно: талант – это алмаз, требующий огранки. В творческой профессии это, как правило, тернистый путь, мучительная работа, требующая огромного духовного и физического усилия. Мне никогда не давалось что-то легко. Думаю, что моя натура, сложившийся характер задают мне такое «чувство планки», что стремление к достижению результата лишают меня покоя. Я всегда в борьбе: за художественную красоту, за точно выраженный смысл своего действия, за профессионализм. Будь это сьемки «Кухни» или выступления в ледовом шоу. В театре, в работе над ролью не получается все быстро, весело и легко. Для меня движение к образу связано с каким-то мучительным рождением, терпеливым ожиданием момента, когда внутри появляется свет и чувства: все складывается.

О спектакле «Хомо эректус» На протяжении всего репетиционного периода была «не в своей тарелке». В роли проститутки боялась вульгарности, пошлости, категорически не хотелось грубых слов. За неделю до премьеры нашла правильный актерский способ существования и почувствовала себя защищенной. Я вдруг внутренне начала улыбаться, играя эту героиню - проститутку Кси. За все годы ни один человек, который был на спектакле «Хомо эректус», не сказал, что это было пошло, вульгарно, неэстетично. О «Ледниковом периоде» В этом проекте каждая композиция – новый образ, новая история, где постановщиком достигается поразительный синтез технического и выразительно-фигурного художественного начала. Но я ведь непрофессионал, и даже никогда не стояла на коньках! Дается мне это все очень непросто, каждодневной упорной работой.

О самокритичности В последнее время мне говорят: «Вот ты добилась успеха, участвуешь в проектах, востребована». Я так удивляюсь. Неужели обо мне так говорят?! Я привыкла работать и быть всегда устремленной к своей цели, к своему образу качества и совершенствования. И не важно что это - композиция в танце на льду, роль в театре или на съемочной площадке. Я должна осваивать и «попадать» в профессионализм, даже если занимаюсь не своей профессией. Я не могу чувствовать себя неубедительной, невыразительной, неинтересной зрителю. Каждый исполнитель – заложник своих требований. Все говорят мне: «расслабься, успокойся, отпусти». Но как это возможно, если ты идешь к цели, если тебя ведет красота, и вся твоя сущность стремится слиться с пазлом художественного образа. О гордости Это не мой случай. Я критически отношусь ко многому, что делаю, и редко, когда счастлива тем, что получилось. Так сейчас я прилагаю титанические усилия, чтобы выйти на такой технический уровень фигурного катания, который дал бы мне возможность художественно воплощать композиции, сочиненные Петей Чернышевым. Но что можно сделать за неделю?! Также и со съемками. Я люблю, чтобы на съемочной площадке эпизод, который ты играешь, не «пролетел» мимо, чтобы в нем случился драматический поворот, чтобы душа реального человека была живой и трепетной.

Об ответственности На ММКФ, когда Чуриковой вручили «Верю», она в потрясении произнесла: «Это ведь такая ответственность». Нам всем расти и расти, искать и искать те свои точки, чтобы тебе могли сказать: «Верю!» Какое счастье и ответственность получать письма от зрителей и чувствовать, что они мне верят. Миг, когда ты затрагиваешь человека, положительно воздействуешь на него - самый дорогой. Это делает меня счастливой. Об актерстве как о жертве Я два раза «уходила» из дома. На «Танцах», когда тренировались и снимали, меня полгода не было дома. И сейчас я еще раз ушла из дома. Разлука с ребенком – для меня огромная жертва. Я испытываю постоянное чувство вины и ощущение, что даже когда у меня есть мгновение отдыха, я не в состоянии собраться для того, чтобы что-то ему дать…

Об отношениях с дочкой Мы обожаем друг друга. Она мое счастье и радость жизни.Я всегда прошу у Бога и у нее прощения за то, что не всегда могу быть рядом. И я бесконечно говорю дочери: «Любовь моя, счастье мое, моя сладуля». О родных С мамой у меня отношения проникновенные, она потрясающе меня чувствует и со мной связана как с собой. Свою маму она всегда называла на «Вы». Такие традиции. А папа у меня, наоборот, из семьи целовальной, любовно-ласкательной. Меня обожает, но бывает и строгим воспитателем-философом. У нас очень теплая семья.

Об идеальном весе Это все природное. О питании У меня очень простая еда. На гурманство просто нет времени. Ем индейку, курицу, рыбу, креветки и все с овощами. Никогда не любила сладкое, а когда стала работать в проекте «Ледниковый период», стала очень хотеть конфет-шоколадок. Еще очень люблю блины со сметаной, у нас дома они часто бывают, могу за раз съесть семь-восемь штук. О героях На закрытии «Кинотавра» в Сочи посмотрела фильм Звягинцева «Левиафан». До сих пор потрясена. Горячо мечтаю работать с этим режиссером.

О строгости в воспитании Я не строгая мама, никогда дочь не наказывала. Поля умная, адекватная, ярко-эмоционально мыслящая. Иногда смотрю на то, как другие дети себя ведут: бьются головой, истерики устраивают… Этого у нас быть не может. Полина не ходит в детский садик, но посещает занятия по развитию разных способностей и относится к этому очень серьезно:на занятиях собрана, внимательна, беспрекословно все исполняет. О Голливуде Мне кажется, что это сомнительная тема. Конечно, мне было бы приятно, если бы меня пригласил какой-то прекрасный французский или итальянский режиссер. Я мечтаю о роли, которая была бы любима. Мечтаю о творческом союзе с режиссером, но не ставлю задач уехать в Голливуд. Порой говорят: «Хочу, чтобы меня приглашали на все красные дорожки». Это странная мечта. То же самое, что мечтать сняться в Голливуде. Ты делай свое дело, а там как сложится судьба. Мне дороже, если Звягинцев позовет меня сниматься.

О любимых фильмах В ранней юности, когда искала себя в профессии, много работала с Евгением Владимировичем Князевым, и он мне рекомендовал посмотреть «Римские каникулы» с Одри Хепберн. Я ее бесконечно ценю и люблю. У нее потрясающая аура актерского и личностного обаяния, которыми она воздействует на зрителя. Тогда же смотрела много фильмов с Робертом Де Ниро, Аль Пачино. Любила фильмы «Английский пациент», «Из Африки». А Мерил Стрип – одна из моих самых любимых актрис. О ролевой модели У меня таких нет. Очень долго разбиралась в себе, но границы своего амплуа жестко не определяю. Каждая героиня – индивидуальный образ. Ищу и создаю ее из своего эмоционального опыта и мысли. О смелости Вообще, я очень робкая и стеснительная. Реально поражена, откуда во мне такая смелость - браться за все проекты, за которые берусь. У меня много лет был страх в отношении жизни, людей. Долгие годы не могла найти общий язык с ними…

О красоте и съемках Я предпочитаю всему на свете красоту и добро. Там, где есть красота, есть жизнь, излучается счастье. Съемка – возможность почувствовать себя обновленной и красивой. Фотообраз всегда дает мне возможность увидеть себя другой. И это интересно. О словах, которые бы сказала себе в детстве В детстве я была ребенком сомневающимся, стеснительным и скромным. Часто душа моя трепетала, поэтому себе маленькой я хотела бы сказать: «Люби и принимай себя такой, какая ты есть». Со внутренней устойчивости и уверенности начинается путь к победам.

18 февраля в эфир канала «Супер» вышел сериал «ИП Пирогова». По сюжету главная героиня (Елена Подкаминская) разводится с мужем из-за его измены и начинает заниматься кулинарным бизнесом. «Я Покупаю» поговорил с Еленой Подкаминской о том, похожа ли она на свою новую героиню Веру Пирогову и почему никогда бы не смогла быть такой «уютной» женщиной.

Еще в «Кухне» меня постоянно спрашивали, научилась ли я готовить на площадке.

Елена Подкаминская

А я вообще-то как арт-директор ресторана к кухне не имела никакого отношения. В сериале «ИП Пирогова» тоже не вожусь с ингредиентами. Это не кулинарное шоу, нам интересны взаимоотношения людей. И я, как говорит Ширвиндт, постоянно взаимоотношаюсь: с дочкой, папой, мужем, бывшим парнем или подругами… Так что не до рецептов. Мне очень везет в этой истории: я постоянно напиваюсь и кого-то избиваю (смеется).

«Люблю не приторную дружбу»

Я верю в женскую дружбу. У меня есть подруги, с которыми дружу уже много лет. Мне вообще везет с друзьями: всегда попадаются очень интересные люди. И я рада, что у моей героини Веры тоже есть подруга. Мне нравятся их отношения: не сладкие или пресные, а с юмором и огоньком.

«Я яростная, но в жизни никого не била»

По сюжету моя Вера бросает торт в лицо своей сопернице, которая увела у нее мужа. Но самое страшное - это бросаться яйцами или мукой. Их даже с четвертого раза не вымыть из волос (смеется).

Раньше такого делать мне не приходилось (смеется). Хотя спросите режиссера, я очень темпераментная и яростная, особенно, когда дело касается работы. Со мной порой бывает не сладко. В поиске идеальной сцены непримирима. Но честное слово, никого в жизни не била (смеется).

Елена Подкаминская и Вера Пирогова - два разных человека

Для меня проект «ИП Пирогова» – парадоксальная история, так как я не ощущаю себя настолько домашней и уютной женщиной, как Вера. Моя жизнь в основном протекает на работе. В отличие от Веры - ни разу не сладкоежка: ни пироги, ни торты, ни пирожные меня не привлекают. Тем интересней было сыграть роль так, чтобы зритель поверил, что я все это могу, люблю и легко делаю! Надеюсь у меня это получилось.

Что касается вкусов на мужчин - мы тоже не похожи. Я, слава богу, не испытывала тех ужасов, которые выпали на долю Верки. Предполагаю, что не смогла бы простить мужу измену и предательство.

А если бы меня заперли дома, была бы крайне неприятной женщиной, грызла мебель и бросалась на домашних. Мне нужно работать, куда-то двигаться, а потом уставшей возвращаться домой и быть счастливой и там, и там. Но конечно, дома я контролирую всю движуху, знаю, какое у детей расписание, потому что составляю его сама. И я всегда на связи.

Мне импонирует образ Веры, ее манера одеваться. Я люблю это свободное и расслабленное состояние: кроссовки, джинсы, рубашки. Даже для свидания в кино она не прихорашивается - скинула фартук, и порядок. Ну, и правильно, это ее стиль, в конце концов, и с какой стати его нужно менять?!

Мне кажется, в юности Вера была немного шальной и даже дерзкой и смелой, с изюминкой авантюристки. У нее есть внутренний стержень, гордость и целеустремленность. При этом она ранимая и живая. В Вере много противоположных качеств. Мне как актрисе интересно играть неидеальную женщину, которая может унестись в рискованные дали и совершать страстные, неоднозначные поступки.

Единственное, в чем мы похожис Верой, так это в манере действий в стрессовой ситуации. Ни я, ни она не будем сидеть сложа руки и биться головой о стенку. Нам важно переключаться и действовать.

Еще в детстве за внимание юной Леночки сражались мальчишки. Но то, что любовь - это не боль, актриса поняла недавно.

Елена Подкаминская на обложке журнала «Атмосфера».

Елена появилась на свет в музыкальной семье. Ее отец, Илья Подкаминский, основатель детской школы искусств «Радуга» в Щербинке. На основе его авторской методики каждый «радужный» ребенок получал возможность учиться музыке, танцам, изобразительному искусству, актерскому мастерству. Посещать занятия очень нравилось и Елене, но тяга к театру пересилила все — образование она продолжила в театральном институте имени Щукина. Руководил курсом Александр Ширвиндт, который по сей день называет Подкаминскую одной из своих любимых учениц. Публика театральная знает Елену по ее ярким работам в Театре сатиры. Ну, а взрыв популярности случился у актрисы благодаря , где она играет главную роль. Сейчас в жизни Елены появилось еще и шоу «Ледниковый период»: там она в паре с Петром Чернышовым создает красивые композиции на льду. В интервью, как и во время нашей фотосессии, актриса предстала разной: упрямой максималисткой, ранимой и творческой натурой и невероятно трогательной, нежной мамой.

Лена, вам в одежде какой образ ближе?
Елена Подкаминская: «Я люблю разнообразие: перемены мне приносят удовольствие. В повседневной жизни хочется чувствовать себя в одежде максимально комфортно, удобно и уютно. Мне нравится элегантность, но без вычурности: без шика-блеска, золота, бархата. Что касается выходов в свет, я за эксперименты. Мне интересно представлять себя то в образе женщины-вамп, то романтичной героини, то задиристой хулиганки. Отдельное удовольствие — продумывать с моими любимыми стилистами детали look: makeup, аксессуары».

Ваш дедушка был заведующим ателье. Наверное, он привил вам чувство стиля?
Елена: «Нет. Думаю, ателье тут ни при чем. Больше повлияла на меня мама. Ну и, конечно, сыграло роль собственное желание нравиться, быть женственной, привлекательной, манкой. Уже в детстве мне совершенно бессознательно хотелось производить впечатление и… затрагивать сердца мальчишек». (Смеется.)

Вы были первой красавицей класса?
Елена: «Нет, я так никогда не считала. Сейчас нравлюсь себе гораздо больше. Появилось понимание, что мое, а что нет. Внешний облик — это же еще и отражение внутреннего состояния и ощущения себя в жизни. Чувство, что я наконец-то „попала в себя“, возникло у меня относительно недавно. В классе я была очень общительная, открытая, эмоциональная и поэтому нравилась ребятам, в меня всегда был кто-то влюблен, иногда даже несколько человек. Но ощущения „первой красавицы“ у меня точно не было».

Происходили баталии, драки?
Елена: «Да, случалось. Помню, как-то на школьном вечере сразу два мальчика пригласили меня на танец. И потом задиристо стали выяснять отношения, кто же все-таки будет со мной танцевать. Свои эмоции в тот момент я не помню: то ли это была гордость или, может быть, страх. Но сам факт меня поразил».

Тогда, наверное, впервые осознали власть над мужскими сердцами?
Елена: «Я никогда не хотела ощущать власть. Я всегда хотела… быть единственной… когда ты всецело заполняешь другого человека и становишься для любящего мужчины центром его вселенной. И только такие отношения мне нужны».

Психологи утверждают, что любовь для женщины — самоцель, а для мужчины это подпитка, чтобы совершать подвиги во внешнем мире.
Елена: «У меня сложное восприятие постулатов „бытует мнение“, „говорят“… Все индивидуально. Поэтому не буду спорить. Других отношений в моей жизни не было. И если я не чувствовала максимальной сцепки, горячности, накала, то уходила. Даже если у меня самой были сильное чувство, желание и жажда этого человека, я через душевные муки, через боль разрывала нашу связь. Главным для меня является переживание цельности отношений, что мы одно единое целое, живем и дышим друг другом. И если я понимала, что у мужчины нет такой значимости, ценности нашего мира, то лучше никак».

Лилия Шарловская

Много было разочарований?
Елена: «Да… Может, мне, не дай бог, еще предстоит такое пережить, но меня никогда не бросали. Никогда. Уходила я. Много было переживаний, душа рвалась… Все свои расставания я всегда переживала трагично. Мне казалось, все, конец… Но в какой-то момент жизни пришло понимание, что это неверное ощущение любви. Любовь — это не разлом, не боль. Это свет».

Это совпадение двух половинок или кропотливая работа?
Елена: «Конечно, отношения без созидания остывают или даже умирают. Но, с другой стороны, великое чудо, когда ты встречаешь „своего“ человека. Можно совпасть не во всем, а в чем-то. Для меня очень важна близость и духовная, и физическая. Не могу сказать, что на первом месте. Я буду страдать, не чувствуя душевного родства, и буду совершенно бешеной, если не случится чувственного совпадения. Я не понимаю, как можно симулировать любовь и страсть ради того, чтобы мужчина почувствовал себя великолепным».

Когда вы впервые почувствовали себя актрисой?
Елена: «Желание стать актрисой возникло слишком давно, чтобы вспомнить об этом. Оно присутствовало с раннего детства, проявлялось в моих играх, фантазиях, „показательных выступлениях“, стремлении наблюдать за людьми. Когда я училась в театральном институте, мой педагог сказал фразу: актрисой себя чувствуешь после успеха. Во время учебы у меня случались такие потрясающие моменты. Пожалуй, самое сильное первое впечатление — работа над ролью глухонемой девицы (героини одного из рассказов Чехова). Я вдруг поняла, что нашла образ и могу в нем свободно существовать. Я знаю эту девушку: ее пластику, суть, взгляд, ее дыхание. Когда я выходила на сцену, я „попадала“ в свою героиню. И ловила сумасшедшее ощущение. Это огромное актерское счастье — быть свободным в том образе, который ты играешь. Наверное, тогда я почувствовала, что могу быть актрисой».

А существовало какое-то представление о профессии? Цветы-поклонники, ванна с шампанским?
Елена: «Так я никогда не думала. Я с детства приучена к серьезной работе: занималась музыкой, танцевала, рисовала. Да и жизнь раньше была другая, не такая гламурная. (Смеется.) Я никогда не испытывала иллюзий по поводу профессии, что это только слава, обожание и восхищение поклонников. Хотя, как актриса, я люблю перевоплощения, и мне доставляет радость искать облик для своего „выхода в свет“. Но не могу сказать, что этим упиваюсь. Более того, я позволяю себе участвовать в каких-то светских мероприятиях, только если это не идет в ущерб работе».

Армен Джигарханян говорил, что найти свой театр так же сложно, как и любимого человека. Вам с этим повезло?
Елена: «Встретив любимого человека, ты не избавляешься от проблем. С театром — еще сложнее. Оказавшись в Театре сатиры, я стала играть комедийные и характерные роли, хотя педагоги меня в институте вели как драматическую героиню. И я часто грущу о том, что не удалось пока сыграть. В Театре сатиры есть свои предпочтения с точки зрения выбора материала. Ни Офелии, ни Джульетты, ни Леди Макбет, ни Настасьи Филипповны, ни Грушеньки в моей жизни пока не случилось. Каждую роль, которая мне достается в театре, я люблю, работаю над ней с трепетом. Но кто знает, как сложилась бы моя актерская судьба, окажись я в другом театре?»

А с Александром Ширвиндтом у вас сразу сложились отношения?
Елена: «Да. Иногда запоминаются какие-то моменты, вроде бы на первый взгляд несущественные. Помню второй курс театрального института, сбор. Я стою на крыльце, поворачиваю голову и вдруг вижу идущего по дороге к институту Александра Анатольевича. „Ах!“ — какое-то восклицание у меня вырвалось. „Вы!“ — была в этом внутренняя радость, восторг. Он тоже резко затормозил, остановился, посмотрел как-то ласково. И вот я уже бегу к нему, чтобы поздороваться, поприветствовать. И этот мой вздох, и его мгновенная ответная реакция на мою радость запомнились на всю жизнь. Наверное, с этого мгновения и случилось совпадение между нами… Мое обожание этого человека сродни моему обожанию самых дорогих для меня родных людей. Это глубокое, нежнейшее чувство. Я испытываю счастье от общения с ним в любой форме — профессионального, личностного. Бывает, он зайдет в гримерку перед спектаклем и просто что-то скажет, необязательно о работе, — и сразу тепло на душе. Этот человек единственный в своем роде, „штучный экземпляр“, как он сам шутит».

Не обидно, что съемки в сериале «Кухня» принесли вам гораздо большую популярность, чем трудоемкая, ежедневная работа в театре?
Елена: «Я об этом не думаю. Я одинаково требовательно отношусь и к своей работе в театре, и в кино. Мне дорого, что люди, узнав меня через „Кухню“, приходят потом на мои спектакли, чтобы познакомиться ближе. Это новая для меня тема — связь с телезрителями, которая появилась в последнее время. И откровенно скажу — я потрясена… Популярность пришла ко мне вовремя, в правильном возрасте. Меня это не расслабляет, не сносит голову. Зрительская любовь и симпатия просто насыщают меня добром и теплом. Ведь действительно очень много сил и мужества надо, чтобы при всех этих невероятных нагрузках не снизить планку того уровня, который для меня является единственно приемлемым. Это большое счастье — осознавать, что твоя работа воздействует на людей, дарит им радость и возможность сопереживания. Письма, которые мне пишут в социальных сетях, на моих страницах! Я иногда пугаюсь и думаю: „Боже! Неужели это обо мне! Не может такого быть!“ Я очень критично отношусь к себе. А, наверное, надо больше расслабляться и доверять себе, принимать такой, какая я есть. Иногда я чувствую, что иду просто на разрыв аорты. Думаю, да зачем мне все это?! Может, это повышенное честолюбие? А потом получается хорошее выступление, в котором есть и сила, и смысл, и эмоции, и оно трогает сердца. Тогда я понимаю: не зря я мучилась».

Геннадий Авраменко

Вы ведь сейчас еще и заняты в «Ледниковом периоде»…
Елена: «Да, для меня это новый „девятый вал“, огромная внутренняя борьба и напряжение. Мы с Петей Чернышовым полностью совпали в своем максимализме. Он чувствует мое серьезное, требовательное отношение к работе и старается давать все по максимуму. Мы очень много и подолгу тренируемся. Люди, которые занимаются фигурным катанием с малых лет, годами отрабатывают базу и только потом начинают что-то сотворять (серьезное создавать). Я никогда до этого не стояла ни на каких коньках, и сейчас начался самый жесткий экстерн в моей жизни».

У вас нет страха льда?
Елена: «Есть, конечно! И колени, и локти уже хорошо отбиты. (Смеется.) А на одной из тренировок я упала и ударилась головой. „Боже мой! Что я делаю?“ — подумала тогда я. Но я стараюсь гнать от себя плохие мысли и больше трудиться, чтобы пришла та самая свобода, которая необходима для выразительного существования в любой композиции. Спешу — времени нет!»

Зачем вы в это ввязались? Актриса, у которой и так достаточно плотный график?
Елена: «Наверное, если бы мне были предложены невероятные полные метры с интереснейшими сюжетами и серьезными режиссерами, я бы задумалась и задалась вашим вопросом. Но пока я только в ожидании подобных проектов. Хочу сказать, что „Кухня“ — это высокая планка в жанре сериала. Мне есть с чем сравнивать: столько невразумительных ролей каких-то сексапилок или следователей мне предлагали. Неинтересные, бессмысленные диалоги, истории, которые мне, как актрисе, почти невозможно оправдать! Здесь совсем другой уровень моего творческого усилия, и это ценно. Образ Виктории Сергеевны, бескомпромиссной и уверенной в себе женщины, которую я играю, дал мне какую-то собственную внутреннюю силу. Я, наверное, всю жизнь преодолеваю в себе робкую девчонку, школьницу, отличницу. Не могу сказать, что я недовольна присущей мне мягкостью и в каких-то случаях беззащитностью, но иногда требуется мужество, чтобы иметь право высказаться и личностно, и профессионально. Благодаря моей героине я вдруг почувствовала, что я сильная. В первом сезоне я, честно сказать, еще обманывала зрителя, что я имею право быть Викторией Сергеевной. Степень моего душевного трепета перед многими сценами проявления властного, авторитарного руководителя, каким является Вика, невозможно описать. Для меня большая смелость — играть такую женщину!» (Смеется.)

Бывает так, что и в жизни образ на какое-то время берет над вами верх?
Елена: «Так произошло недавно. Я пришла на пробы, и режиссер (кстати, женщина) со мной абсолютно бестактно и в уничижительном тоне разговаривала. Мало того что у меня не оказалось партнера, а сама сцена была эмоциональной, сильной (без партнера такие сложно играть), так еще и разбор полетов выглядел совершенно неинтеллигентно. Я извинилась и сказала: „Простите, я пойду. Видимо, вы не мой режиссер, а я не ваша актриса. Не имеет смысла дальше продолжать общение“. В первый раз в жизни я не прогнулась и не стала терпеть неприятную для меня ситуацию. Признаться, иногда меня просто рвет изнутри на части от того текста, который я должна произносить, от тех задач, которые ставятся передо мной на съемочной площадке. И я скорее от собственного внутреннего отчаяния становлюсь очень строгой и жесткой. Видимо, так я пытаюсь хоть как-то выразить свой протест. Так что если люди думают, что я зазвездила и превратилась в какую-то стерву, то это не так». (Смеется.)

Ваша маленькая дочка уже осознает, кто ее мама?
Елена: «По-моему, у нее какие-то смутные представления: то ли актриса, то ли танцовщица, то ли фигуристка. (В прошлом году Елена стала победительницей проекта „Танцы со звездами“. — Прим. авт.) Хотя иногда она очень смешно говорит: „Моя мама, актриса Подкаминская“. Недавно звоню ей: „Любимая, как твои дела?“ Она отвечает: „Мамочка, я сейчас не могу говорить. Я собираюсь на работу, потом у меня съемки, я буду там танцевать“. Она абсолютно точно копирует мою бурную рабочую жизнь, все эти мои переговоры на бегу. И, конечно, очень тяжело каждое утро слышать вопрос: „Мамочка, а у тебя сегодня выходной?“ Когда я убегаю на тренировку, она кричит: „Мамочка, я хочу с тобой“. Иногда я беру ее с собой. Мы даже купили ей коньки, она хочет научиться кататься. Полина очень пластична, и это проявляется все больше и больше. В декабре дочке будет четыре года, а она уже не просто танцует, а создает целые композиции под музыку. Они с мамой до сих пор смотрят записи моих выступлений с „Танцев со звездами“. Полиночка ходит на балет. У нее масса развивающих игр. И папа, и няня, и деда — все очень теплые, мудрые, изобретательные люди. Я счастлива, что смогла организовать для своего ребенка такую жизнь, в которой она чувствует бесконечное внимание. Все ее желания, эмоции находят отклик, каждый день у нее как праздник. Но, конечно, я переживаю из-за того, что не могу проводить с ней столько времени, сколько бы мне хотелось. Рядом с ЦСКА, где проходят мои тренировки в ледовом шоу, есть детский сад, и у меня периодически подкатывают рыдания, когда я слышу: „Хочу домой, к маме!“ Однажды я не выдержала, подбежала к этому ребенку, спрашиваю: „Где твоя мама?“ „На работе“. И тут уже я сама чуть не разрыдалась вместе с ним. Потому что я как раз та самая мама, которая на работе. Так странно получилось, что эти большие интересные проекты, которых я очень ждала, появились в моей жизни именно сейчас, когда у меня маленький ребенок. Самая большая жертва в моем каждодневном труде — дочка. Я переживаю, что краду время от общения с ней. Но, несмотря ни на что, у нас нереальная близость и понимание друг друга. Это очень важно».

Вы похожи по характеру?
Елена: «Да, очень. Она такая же эмоционально открытая, порывистая, захлебывается от своих переживаний. Очень коммуникабельная. Хотя с чужими осторожна, сначала присматривается — стоит ли сразу открываться. В этом смысле я даже более доверчива».

Полина была долгожданным ребенком?
Елена: «Да, очень. Я сегодня провела с ней все утро. И это было счастье! Всю ее искупала, маслицем намазывала, целовала ручки, ножки, ее пальчики маленькие. Ей это нравится, она часто говорит: «Мама, пойдем целоваться!» Мы ложимся на кровать, и дочка просто млеет. «А-а-а-а» — пищит таким тоненьким смешным голоском, когда я зацеловываю ее сладенькие пяточки, ладошки, всю мою девочку любимую. Под впечатлением этого счастья бегу на тренировку. А там уже встречаюсь с суровой действительностью «троечек» и «беговых», которые у меня пока не очень получаются. Недавно так смешно было. Пришла домой после тренировки, свалилась на кровать, ноги гудят. Тут Полина пристраивается рядышком: «Мамочка, когда ты родишь мне маленького?» Отвечаю: «Как только у меня будет свободный выходной». (Смеется.) Я очень люблю покупать дочке красивые вещи, обувь. Мы устраиваем дефиле, модные показы. Хочу, чтобы она понимала, как сочетать вещи между собой, что с чем носить. И вот как-то раз она говорит: «Мама, ну ты героистка! Понакупила мне всего! Теперь надо рожать еще одну девочку».

Вас мягче сделало материнство?
Елена: «Я по своей сути взрывной человек и очень настойчивый. Хочу, чтобы все было идеально, чтобы моя дочь росла воспитанным человеком. Порой в магазине приходилось наблюдать сцены, когда дети устраивают дикие истерики, бьются головой о стену: „Не хочу это мерить! Не буду!“ Мы с Полиной, когда видим такие реакции, просто вжимаемся в стенку. Непонятно, как протекает жизнь мамы и ребенка, если налицо такое полное отсутствие понимания и контакта. У нас с Полиной в жизни тоже были моменты, когда она вдруг стала неуправляемой и я, всегда с ней мягкая, проявила строгость. Но тут же ощутила внутреннее раскаяние. С моей дочкой так нельзя. Она очень индивидуальна в своей нежности, хрупкости, ранимости. Надо ее по-другому воспитывать, чтобы ей не было страшно и больно от того, что в данный момент ее не считают хорошей и правильной. И это мой собственный путь: быть добрее, терпимее. Взрослые часто чувствуют только себя, устраивая жизнь так, чтобы им было комфортно. А у ребенка могут быть свои мотивы, свои стремления. Ему интересно извозиться в грязи, попрыгать по всем лужам или сто пятьдесят раз задать один и тот же вопрос. Я объясняю себе: значит, ей это нужно. Мне не должно надоедать собственное дитя. Это ненормально, когда родители устают от детских проделок, вопросов».

Гораздо сложнее бывает объяснить ребенку, почему все вкусное — вредно.
Елена: «Я против сладостей и всяких булок. Я и сама их не люблю. А Полине, конечно, хочется пирожных, шоколада. И я нашла биомагазин, где продаются сладости, максимально экологически чистые, без всяких Е-консервантов. По утрам мы пьем чай с медом. Мы разговариваем про животик, про то, как ему будет плохо, если он заболит, придется его лечить. И она постепенно начинает осознавать, для чего нужно вести здоровый образ жизни. Мы все в семье питаемся правильно. Нет такого, что сами, например, едим сало, а ребенку даем овсянку. Дочка уже привыкла, что мясо и рыбу надо подавать с овощами, кашу варить на воде, а не на молоке. Однажды в ресторане она увидела, как кто-то из посетителей заказал картошку фри. И я скрепя сердце дала ей немного попробовать. Но зачем мне сознательно идти в „Макдоналдс“ и есть там гамбургер? Дети же смотрят на родителей, берут с них пример».

Не чувствуете себя Мери Поппинс, леди Совершенство?
Елена: «Нет, абсолютно. Моя разлука с ребенком уж точно не делает меня такой».

Как вы пытаетесь компенсировать недостаток времени, проведенного вместе? Устраиваете маленькие праздники?
Елена: «Мы до сих пор спим вместе. Я два с половиной года кормила Полину грудью, и кто бы мне ни говорил, что уже давно пора ее отучать, я ждала момента, когда мы обе для этого созреем. Так же и совместный сон — и мне, и ей он очень нужен пока. Это хоть как-то восполняет мое отсутствие. У нас очень ласковые, нежные отношения. Мне хочется, чтобы дочка чувствовала, что она очень любима мною. Тем не менее я все время нахожусь во внутреннем напряжении — как совместить и мою работу, и семейные дела. Еще хочется научиться себя принимать: привычка постоянно себя поругивать мне надоела. Я все время чем-то недовольна. А хочется сказать: ты прекрасна!» (Смеется.)

Актриса Елена Подкаминская играла во многих российских проектах - как в театре, так и в кино, но многим она запомнилась ролью Виктории Сергеевны в сериале «Кухня». Мы поговорили с Еленой и узнали о ее карьере, подходе к воспитанию детей и ее роли в качестве амбассадора бренда Braun .

Елена, вы недавно стали мамой, но при этом ведете очень насыщенную жизнь: снимаетесь в кино, играете в театре. Поделитесь секретом как все успевать?

Все успевать невозможно, но если у тебя есть команда, и сам ты нацелен на результат, то многое может получиться. Относительно старшей, Полечки, мы обстоятельно продумываем все, что касается ее развития и вовлечённости в жизнь, наполненную интересными событиями. Особая задача-найти своих педагогов. Это самое главное! А вот маленькая все время со мной, но рядом моя команда, и когда нужна поддержка - мужа, няни, моих помощников, родителей - они всегда в одном ряду. Вот так и получается успевать в главном и необходимом. Словом, моя сила - в крепости тыла.

Как вам удается быть такой энергичной?

Все мы родом из детства! А в детстве меня воспитывали в духе ответственности за дело и за свою жизнь! Вот и приходиться страдать! (Смеётся) Хотела бы быть безответственной, да не получается - иду и работаю: на сцене, на съемочной площадке. А там как без энергичности?! Без силы и воли?! Никак! С детьми тоже никуда не денешься - слабой и кислой быть невозможно, их мама должна быть интересной, все закручивать, наполнять жизнью, даже если поспать ночью не совсем получилось. Но не подумайте, что я прям такой вечный двигатель! Конечно, нет, бывает выбиваюсь из сил и прячусь, чтобы их добыть и вновь зажигать!

Вы стали лицом марки Braun, расскажите в чем заключается миссия быть амбассадором бренда?

Теперь моей почетной миссией стала прерогатива появляться на людях в полуобнаженном виде, демонстрируя гладкие ноги. (Смеется) А кроме того, прекрасный бонус нашего сотрудничества – у меня есть возможность одной из первых тестировать все новинки Braun и делиться впечатлениями. А так как вся продукция нацелена на то, чтобы помочь женщине весь салонный уход проводить дома, наша дружба с маркой еще и прилично экономит мне время. Одни плюсы! (Улыбается) Мне приятно, что Braun остановили свой выбор на мне – во-первых, само слово «амбассадор» – красивое и призывное. (Смеется) А во-вторых, то, как тщательно Braun продумывает все детали и с каким вниманием относится к желаниям потребителей, восхищает меня не только как амбассадора, но и как женщину.

Вы часто посещаете салоны красоты или спа-центры?

Наша дружба с Braun случилась для меня очень вовремя – моей младшей дочери нет еще и года, поэтому робкие надежды добежать до косметолога разбиваются о реальность будней молодой матери (смеется) Beauty Set от Braun позволяет провести полный уход дома, а сэкономленное благодаря этому время трудно недооценить.

Как вы проводите свободное время?

Ну, это Вы сильно сказали - про свободное время! Мне близки слова Тильда Суинтон на этот счёт, которая говорит, что после рождения близнецов у неё не было ни секунды свободного времени несколько лет! Я, конечно, до близнецов ещё не добралась, но память о времени, которое Вы называете свободным, у меня смутная. (Улыбается) Но, так или иначе, когда они случаются, эти краткие паузы и мгновения свободы, я стараюсь наполнять их тем, что способно порадовать душу и вернуть силы!

Есть ли у вас любимые места в Москве? Назовите их

Конечно, такие места, где можно укрыться от суеты и шума бурлящего мегаполиса, перевести дух или, наоборот, зарядиться позитивными эмоциями, есть у каждого горожанина. Для меня это, в первую очередь, Нескучный сад, Фрунзенская набережная, переулки и дворики старого Арбата. Особо любимое место - Новодевичий монастырь. Всегда - новогодний ГУМ и Красная площадь с катком, елкой, ярмаркой и неизменным ожиданием чего-то чудесного.

Расскажите о ваших детях. Вы хотели бы, чтобы они пошли по вашим стопам?

Я не раз говорила о приоритете свободы в развитии личности ребёнка, поэтому для меня важней создать для своих детей возможности их всестороннего развития, внутри которого проявилась бы их мотивация и талант! Выбирать может только сам человек - по своему чувству, интуиции, разумению. Возможны ошибки, но пусть они будут их «пробами пера», а не навязыванием того, что в конце концов им окажется чуждым.

Будут ли у вас новые кинопроекты в ближайшем будущем?

Сейчас полным ходом идут съемки для канала «Россия 1» телесериала «Другие». В августе предполагается старт очень интересного для меня проекта в жанре драмы, фантастики, а в сентябре начнутся съёмки большого проекта компании «Yellow, Black&White», о котором я могу озвучить пока только название - «ИП Пирогова».

Есть ли какие-то звезды, которые являются для вас образцом актерского мастерства?

Больше всего сейчас я люблю наблюдать за Марион Котийяр, Мэрил Стрип, Тильдой Суинтон. Эти актрисы правдивые, обладающие своим особым внутренним светом, глубоко меня впечатляющие и... я им верю! Сколько сейчас бесплодного, стереотипного, а они живые, интересные, удивляющие, захватывающие, поражающие воображение и проникающие в мое сердце.

Практически у каждого актера есть роль, которую он/она мечтают сыграть. Есть ли у вас роль вашей мечты?

Как сказал Михаил Жванецкий: «Обидно, когда твои мечты сбываются у других!» Мне кажется, мечтать о какой-то роли обманчиво, лучше делать все возможное, чтобы в какой-то момент быть готовой сыграть роль! И сделать это хорошо! В моей профессии очень возросла роль случая, и от того, насколько максимально полно ты можешь выпавшим шансом воспользоваться, зависит больше, чем от надежд и мечт. Часто не замечаешь, где мечта превращается в инфантильность и наоборот отдаляет тебя от желаемого. Так что лучше работать, развиваться, углублять своё понимание жизни и искусства, а там...(улыбается) как Бог пошлёт.

«Раньше я была уверена: если рожать ребенка, то только в семье. Может быть, сейчас я проще к этому отношусь. Хотя пример мамы и папы, которые всю жизнь вместе, для меня достаточно убедителен. А свободные отношения мне кажутся немного странноватыми и малоприемлемыми, если дело касается рождения ребенка», - рассказывает .

- Елена, сейчас по СТС идет финальный сезон сериала «Кухня», благодаря которому вы стали по-настоящему знаменитой. Легко ли было распрощаться с этим проектом?

Помню, в крайний съемочный день кто-то из коллег спросил: «Ну что, Лена, как думаешь - есть ли жизнь после «Кухни»?» Ответ на этот вопрос неожиданно для меня прозвучал в конце той же смены. Мой агент позвонила и поздравила с утверждением в проект Игоря Толстунова для Первого канала. Образ, который предстоит сыграть, совершенно противоположен моей героине Виктории Сергеевне. Это натура беззащитная, трепетная, ласковая, рассеянная, стеснительная, по-детски наивная. Линия любовной истории Вики и Макса (его роль в сериале сыграл Марк Богатырев . - Прим. ред.) когда-то должна была завершиться, что и случилось.

Конечно, нелегко было расставаться со столь любимой работой. С замиранием сердца ждала последних слов «Стоп, снято!» и едва могла произнести какие-то внятные слова благодарности на прощание. Столь эмоционально я расставалась только со Щукинским училищем. Рыдала так, что заведующий кафедрой Альберт Григорьевич Буров даже пошутил со сцены: «Леночка, если ты сейчас же не угомонишься, я просто прекращу церемонию вручения дипломов». Несмотря на то что образ Виктории Сергеевны для меня дорог и обожаем, я с осторожностью отношусь к предложениям, подозрительно напоминающим его. Для меня вообще остается загадкой, как я попала в разряд сильных, начальствующих женщин! (Смеется.)

- Может, дело во внешности? Вообще-то трудно представить вас барышней-крестьянкой.

Боюсь, барышню-крестьянку уже и правда не потяну, а вот от образа Элизы Дулиттл в «Пигмалионе» я бы не отказалась. А если серьезно… Я думаю, что актриса способна преображаться благодаря работе художников по гриму, костюму, поиску образа своей героини вплоть до мельчайших деталей: интонаций, походки, жестов. И вот на съемочной площадке уже не ты, а деловая, уверенная женщина. Прекрасно, если зрители тебе верят, но и забавно, если начинают ассоциировать тебя с твоим персонажем. Каюсь, в театре Виктория Сергеевна во мне пробуждалась. Я пару раз так неистово взбрыкнула по некоторым рабочим накладкам, что, боюсь, кто-то до сих пор убежден в моем абсолютном перерождении.