История одной картины.

Олимпия. Эдуард Мане.

В жизни, к сожалению, много вещей по тем или другим причинам приходится откладывать на потом. И вот он наступил - тот долгожданный, счастливый момент, когда время созрело для одного из прекраснейших дел. Восхитительные произведения искусства, волновавшие и возбуждавшие воображение многих и многих поколений, поселятся на этих страничках. И рядом с ними поселится частичка ушедшего навсегда в потоке бытия времени их рождения. Но ведь жизнь продолжается непрерывно, и наше время дарит нам такой неоценимый подарок, как понимание перманентности и континуальности, наполненности и глубины, неравномерности и неоднородности, многомерности и фрактальности, струнности и спиральности пространства-времени...И ощущение присутствия, каким-то необъяснимым поворотом спирали, в этом самом времени, рядом с ним, в нём...Наше время ускорилось, сжалось, уплотнилось. И для того, чтобы глубже проникнуть в суть происходящей жизни, понять её законы и стать владельцем эффективного, яркого и успешного проекта " Моя Жизнь", нужно знать законы - законы проявляющегося, воплощающегося времени, нужно научиться это делать. Научиться понимать жизнь. И воспользоваться для этого самым эффективным методом - методом погружения. Почему именно эти произведения искусства так значимы, что до сих пор существует интерес к ним? Что связано с самыми известными произведениями искусства, в чём суть? Эта серия сообщений проведет нас по пути постижения тайн жизни через живопись.

Переливающийся глубокий живой фон, яркие сияющие светотени складок тканей, выразительный задумчивый взгляд обнаженной молодой девушки...Шедевр импрессионизма - Олимпия Эдуарда Мане- перед Вами!

Эдуард Мане Edouard Mane 23.01.1832 30.04.1883 Франция

«До Мане», «после Мане» — такие выражения полны глубочайшего смысла.. Мане действительно был «отцом» современной живописи. В истории искусства удалось бы насчитать совсем немного революций, подобных той, какую совершил он. Мане стал "отцом импрессионизма", тем, от кого исходил импульс, повлекший за собой все остальное. Но почему этой фигурой стал именно Эдуард Мане? Что же все-таки послужило резким толчком к появлению нового направления в искусстве? Буржуа, завсегдатай бульвара, человек тонкого ума, денди, привыкший проводить время в кафе Тортони, приятель дам полусвета — таким был живописец, опрокинувший основы искусства своего времени. Он домогался славы и признания, славы, связанной с успехами в официальном Салоне. Считалось, что он искал скандальной известности. При жизни благодаря скандалам, сопутствующим его имени, мастера изображали его эдаким представителем богемы, жаждущим популярности самого дурного толка.Такое категоричное суждение слишком примитивно. Жизнь видимая отнюдь не является подлинной жизнью человека: она всего лишь ее часть, причем, как правило, не самая значительная. Жизнь Мане далеко не так ясна и очевидна, как о ней думали. Нервный, легковозбудимый, Мане был человеком, одержимым творчеством. «Революционер вопреки самому себе»? Он противился своей судьбе, но судьбу эту он нес в себе... Весна 1874 года. Группу молодых художников обвиняют в том, что они пишут не так, как признанные мастера, - просто для того, чтобы привлечь внимание публики. Наиболее снисходительные рассматривали их работы как насмешку, как попытку подшутить над честными людьми. Потребовались годы жесточайшей борьбы, прежде чем члены маленькой группы смогли убедить публику не только в своей искренности, но и в своем таланте. Эта группа включала: Моне, Ренуарa, Писсаро, Сислея, Дега, Сезанна и Берту Моризо. В этот период господствовало старшее поколение - Энгр, Делакруа, Коро и Курбе, а также традиции, насаждаемые официальными художественными школами. Эдуард Мане учился в Школе изящных искусств, впитывал различные течения своего времени - классицизм, романтизм, реализм. Однако, он отказался слепо руководствоваться методами прославленных мастеров. Вместо этого из уроков прошлого и настоящего он извлекал новые концепции, он увидел свет, раскаленный свет, делающий формы особенно четкими - без той приглушенности тонов, смягченности и неуловимости переходов, которые растворяют линии под небом Парижа, чистые сочетания красок, отчетливые тени, резко обозначенные "валеры", не допускающие полутонов. В 1874 году Эдуард Мане категорически отказался участвовать в Первой выставке импрессионистов. Некоторые искусствоведы видят в этом нежелание художника осложнять отношения с официальным парижским Салоном и навлекать на себя новые нападки критиков. Однако, другие исследователи творчества Мане (в частности, А. Барская) считают, что была и другая, не менее существенная причина. Среди выставленных работ находилась картина П. Сезанна «Новая Олимпия», на которой тоже была изображена обнаженная женщина: черная служанка сняла с нее последние одежды, чтобы представить ее респектабельному гостю. Эдуард Мане воспринял картину Сезанна как пасквиль на свою «Олимпию» и был глубоко задет столь откровенной интерпретацией сюжета. Он, конечно, помнил о тех вульгарных насмешках, намеках и прямых обвинениях в безнравственности, которые сыпались на него в середине 1860-х годов. Тогда, в 1864 году, жюри парижского художественного Салона отвергло почти три четверти представленных художниками произведений. И тогда Наполеон III милостиво разрешил показать их публике на «Дополнительной выставке экспонентов, признанных слишком слабыми для участия в конкурсе награжденных». Эта выставка сразу же получила название «Салон отверженных», так как на ней были представлены картины так непохожие на то, что привыкли видеть французские обыватели. Особенно потешалась публика над картиной Эдуарда Мане «Завтрак на траве», которую Наполеон III счел неприличной. А неприличие заключалось в том, что на картине рядом с одетыми мужчинами была изображена обнаженная женщина. Добропорядочных буржуа это сильно шокировало. «Завтрак на траве» сразу сделал Мане известным, о нем заговорил весь Париж, перед картиной всегда стояла толпа, единодушная в своем гневе. Но скандал с картиной нисколько не поколебал художника. Вскоре он написал «Олимпию», которая тоже стала предметом самых яростных нападок. Перед картиной толпились возмущенные зрители, назвавшие «Олимпию» «батиньольской прачкой» (мастерская Мане располагалась в парижском квартале Батиньоль), а газеты называли ее нелепой пародией на тициановскую «Венеру Урбинскую». Во все века Венера почиталась как идеал женской красоты, в Лувре и других музеях мира есть много картин с обнаженными женскими фигурами. Но Мане призывал искать красоту не только в далеком прошлом, но и в современной жизни , вот с этим-то никак и не хотели примириться просвещенные мещане. «Олимпия», лежащая на белых покрывалах обнаженная натурщица, — это не Венера прошлых веков. Это современная девушка, которую, по выражению Эмиля Золя, художник «бросил на полотно во всей ее юной... красоте». Античную красавицу Мане заменил независимой, гордой и чистой в своей безыскусственной красоте парижской натурщицей, изобразив ее в современном парижском интерьере. «Олимпия» казалась даже простолюдинкой, вторгшейся в великосветское общество, она была сегодняшней, настоящей, — может быть, одной из тех, кто рассматривал ее, стоя в выставочном зале. Лежащую в основе «Олимпии» тициановскую конструкцию Мане упрощает. Вместо интерьера за спиной женщины — почти задвинутый занавес, в просвет которого виднеются кусочек неба и спинка стула. Вместо служанок, стоящих у свадебного сундука, у Мане появляется негритянка с букетом цветов. Ее большая, массивная фигура еще больше оттеняет хрупкость обнаженной женщины. Однако еще ни одна картина не вызывала такой ненависти и насмешек, всеобщий скандал вокруг нее достиг здесь своей вершины, официальная критика называла ее «безнравственным вторжением в жизнь». От Мане отворачивались знакомые, на него ополчились все газеты... «Никогда и никому еще не приходилось видеть чего-либо более циничного, чем эта «Олимпия», «Это самка гориллы, сделанная из каучука», «Искусство, павшее столь низко, не достойно даже осуждения», — так писала парижская пресса. Спустя сто лет один французский критик засвидетельствовал, что «история искусства не помнит такого концерта проклятий, который привелось услышать бедной «Олимпии». Действительно, невозможно вообразить, каких только издевательств и оскорблений не претерпели эта девушка, эта негритянка и эта кошка. А ведь художник написал свою «Олимпию» очень деликатно, нежно и целомудренно , но взбудораженная критикой толпа подвергла ее циничному и дикому глумлению. Испуганная администрация Салона поставила у картины двух стражей, однако и этого оказалось недостаточно. Толпа, «хохоча, завывая и угрожая тростями и зонтами этой новоявленной красоте», не расходилась и перед военным караулом. В какой-то момент он даже отказался гарантировать безопасность «Олимпии», так как несколько раз солдатам приходилось обнажать оружие, чтобы защитить наготу этого худенького, прелестного тела. Сотни людей с самого утра собирались перед «Олимпией», вытягивали шеи и разглядывали ее только для того, чтобы выкрикнуть потом площадные ругательства и плюнуть на нее. «Потаскуха, возомнившая себя королевой», — так изо дня в день обзывала французская печать одно из самых нежных и целомудренных произведений живописи. И тогда картину повесили над дверью последнего зала в Салоне, на такой высоте, что она почти исчезла из глаз. Французский критик Жюль Кларети восторженно сообщал: «Бесстыжей девке, вышедшей из-под кисти Мане, определили наконец-то место, где до нее не побывала даже самая низкопробная мазня». Разгневанную толпу возмущало еще и то, что Мане не сдался. Даже из друзей немногие отважились выступить и публично защитить великого художника. Одними из этих немногих были писатель Эмиль Золя и поэт Шарль Бодлер, а художник Эдгар Дега (тоже из «Салона отверженных») сказал тогда: «Известность, которую Мане завоевал своей «Олимпией», и мужество, которое он проявил, можно сравнить только с известностью и мужеством Гарибальди». Первоначальный замысел «Олимпии» имел отношение к метафоре Ш. Бодлера «женщина-кошка», которая проходит через ряд его поэм, посвященных Жанне Дюваль. Связь с поэтическими вариациями особенно заметна в первоначальных рисунках Мане к «Олимпии», но в окончательном варианте этот мотив осложняется. У ног обнаженной «Олимпии» появляется кот с тем же горящим взглядом округленных глаз. Но он уже не ласкается к женщине, а ощетинившись смотрит в пространство картины, как бы охраняя мир своей госпожи от постороннего вторжения. После закрытия Салона «Олимпия» была обречена почти на 25-летнее заточение в художественной мастерской Мане, где ее могли видеть лишь близкие друзья художника. Ни один музей, ни одна галерея, ни один частный коллекционер не захотели ее приобрести. При жизни Мане так и не дождался признания «Олимпии». Более ста лет назад Эмиль Золя писал в газете «Эвенмен» «Судьба уготовила в Лувре место для «Олимпии» и «Завтрака на траве», но понадобилось много лет, чтобы его пророческие слова сбылись. В 1889 году готовилась грандиозная выставка, посвященная 100-летию Великой французской революции, и «Олимпия» была персонально приглашена занять почетное место среди лучших картин. Там она и пленила одного богатого американца, который пожелал приобрести картину за любые деньги. Вот тогда-то и возникла серьезная угроза, что Франция навсегда потеряет гениальный шедевр Мане. Однако тревогу по этому поводу забили только друзья покойного к этому времени Мане. Клод Моне предложил выкупить «Олимпию» у вдовы и подарить ее государству, раз уж оно само не может заплатить. Была открыта подписка, и собрали нужную сумму — 20 000 франков. Оставался «сущий пустяк» - уговорить государство, чтобы оно приняло дар. По французским законам, произведение, подаренное государству и принятое им, обязательно должно быть выставлено. На это и рассчитывали друзья художника. Но по неписаному «табелю о рангах» на Лувр Мане пока не «тянул», и пришлось удовольствоваться Люксембургским дворцом, где «Олимпия» пробыла 16 лет — одна, в сумрачном и холодном зале. Только в январе 1907 года, под покровом ночи, тихо и незаметно, ее перенесли в Лувр. А в 1947 году, когда в Париже был открыт Музей импрессионизма, «Олимпия» заняла в нем то место, на которое имела право со дня своего рождения. Теперь зрители стоят перед этим полотном благоговейно и почтительно. Источники - Надежда Ионина "100 великих картин", Анри Перрюшо " Эдуард Мане".

Эдуард Мане. «Олимпия».

1863 г. Холст, масло. 130,5х190 см.
Музей Орсэ. Париж.

Лишь успеет Олимпия ото сна пробудиться,
Черный вестник с охапкой весны перед ней;
То посланец раба, что не может забыться,
Ночь любви обращая цветением дней.

Закари Астрюк

Для нас «Олимпия» - такая же классика, как полотна старых мастеров, поэтому современному любителю искусства не просто понять, почему вокруг этой картины, впервые показанной публике на выставке парижского Салона 1865 года, разразился скандал, какого еще не видел Париж. Дошло до того, что к произведению Мане пришлось приставить вооруженную охрану, а потом и вовсе перевесить его под потолок, чтобы трости и зонты негодующих посетителей не смогли дотянуться до полотна и повредить его.

Газеты в один голос обвиняли художникав аморальности, вульгарности и цинизме, но особенно досталось от критиков самой картине и изображенной на ней молодой женщине: «Эта брюнетка отвратительно некрасива, ее лицо глупо, кожа, как у трупа», «Это - самка гориллы, сделанная из каучука и изображённая совершенно голой, /…/, молодым женщинам в ожидании ребенка, а также девушкамя советую избегать подобных впечатлений». «Батиньольская прачка» (мастерская Мане находилась в квартале Батиньоль), «Венера с кошкой»,«вывеска для балагана, в котором показывают бородатую женщину», «желтопузая одалиска» … Пока одни критики изощрялись в остроумии, другие писали,что «искусство, павшее столь низко, не достойно даже осуждения».

Эдуард Мане. Завтрак на траве. 1863 г.

Никакие нападки на импрессионистов (с которыми Мане был дружен, но не отождествлял себя) несравнимы с теми, что выпали на долю автора «Олимпии». В этом нет ничего странного: импрессионисты в поисках новых сюжетов и новой выразительности отошли от классических канонов, Мане преступил иную черту -он повел с классикой живой раскованный диалог.

Скандал вокруг «Олимпии» былне первым в биографии Мане. В том же1863 году, что и «Олимпию», художник написал еще одну значительную картину-«Завтрак на траве». Вдохновившись полотном из Лувра,«Сельским концертом» Джорджоне (1510),Мане по-своему переосмыслилего сюжет. Подобно мастеру эпохи Возрождения, онпредставил на лоне природы обнаженных дам и одетых мужчин. Но если музыканты Джорджоне облачены в ренессансные костюмы, герои Мане одеты по последней парижской моде.

Джорджоне. Сельский концерт. 1510 г.

Расположение и позы персонажей Манепозаимствовал с гравюры художника XVI века Маркантонио Раймонди "Суд Париса", выполненной по рисунку Рафаэля. Картина Мане (первоначально она называлась «Купание») была выставлена в знаменитом «Салоне отверженных» 1863 года,где демонстрировались работы, забракованные официальным жюри, и крайне шокировала публику.

Обнаженных женщин принято было изображать только в картинах на мифологические и исторические сюжеты, поэтому полотно Мане, на котором действие перенесено в современность, сочли чуть ли непорнографическим. Не удивительно, что после этого художникс трудом решился выставить «Олимпию» на следующемСалоне в 1865 г.: ведь в этой картине он «покусился»на еще один шедевр классического искусства -картину из Лувра «Венеру Урбинскую» (1538), написанную Тицианом.В молодости Мане,как и другие художники его круга, много копировал классические полотна Лувра, в том числе (1856) и картину Тициана. Работая впоследствии над «Олимпией», онс удивительной свободой и смелостьюпридал новый смысл хорошо знакомой ему композиции.

Маркантонио Раймонди.
Суд Париса. Первая четв. 16 в.

Сравним картины. Полотно Тициана, которое, предположительно, должно былоукрашать большой сундук для свадебного приданого, воспевает брачные радости и добродетели. На обеих картинах обнаженная женщина лежит, опершись правой рукой на подушки, а левой прикрывая лоно.

Венера кокетливо склонила головку набок, Олимпия смотрит прямо на зрителя, и этот пристальный взгляд напоминает нам о другой картине- «Обнаженной махе» Франсиско Гойи (1800). Задний план обеих картин разделен на две части строгойвертикалью, спускающейся к лону женщины.

Тициан. Венера Урбинская.1538 г.

Слева -плотные темные драпировки, справа - яркие пятна: у Тициана - две служанки, занятые сундуком с нарядами, у Мане - чернокожая служанкас букетом. Этот роскошный букет (скорее всего, отпоклонника) заменил в картине Мане розы (символ богини любви) в правой руке тициановской Венеры. В ногах у Венеры свернулась белая собачка, символ супружеской верности и семейного уюта, на постели Олимпии мерцает зелеными глазами черная кошка, «пришедшая» в картину из стихотворений Шарля Бодлера, друга Мане. Бодлер видел в кошке таинственное существо, перенимающее черты своего хозяина или хозяйки, и писал о котах и кошкахфилософские стихи:

«Домашний дух иль божество,
Всех судит этот идол вещий,
И кажется, что наши вещи -
Хозяйство личное его».

Жемчужные серьги в ушах и массивный браслет на правой руке Олимпии Мане позаимствовал с картины Тициана, при этом он дополнил свое полотнонесколькимиважными деталями. Олимпия лежит на элегантной шали с кистями, на ногах у нее -золотистые пантолеты, в волосах - экзотический цветок, на шее - бархатка скрупной жемчужиной, которая лишь подчеркивает вызывающую наготу женщины. Зрители 1860-х годов безошибочно определяли по этим атрибутам, что Олимпия - ихсовременница, что красотка, принявшая позу Венеры Урбинской, не более чем преуспевающая парижская куртизанка.

Франсиско Гойя. Обнаженная Маха. Ок. 1800 г.

Название картины усугубляло ее «неприличие». Напомним, что одну из героинь популярного романа (1848) и одноименной драмы (1852) Александра Дюма-Младшего «Дама с камелиями» звали Олимпией.В Париже середины 19 столетияэто имякакое-то время было нарицательным для «дам полусвета». Не известно в точности, в какой степени название картиныбыло навеяно произведениями Дюма и кому - самому художнику или кому-то из его друзей - принадлежала идея переименовать «Венеру» в «Олимпию», но это название прижилось. Спустя год после создания картины поэт Закари Астрюк воспел Олимпию впоэме «Дочь острова», строки из которой, ставшие эпиграфом к этой статье, были помещены в каталоге достопамятной выставки.

Мане «оскорбил» не только нравственность, но и эстетическоечувство парижан. Сегодняшнему зрителю стройная «стильная» Олимпия (для картины позировала любимая модель Мане Викторина Меран) кажется не менеепривлекательной, чемженственная тициановская Венера с ее округлыми формами. Но современники Мане видели в Олимпии излишне худощавую, даже угловатую особу с неаристократическими чертами лица. На наш взгляд, ее тело на фоне бело-голубых подушек излучает живое тепло, но если мы сравним Олимпию с неестественно розовой томной Венерой, написанной преуспевающим академиком Александром Кабанелем в том же 1863 г., то лучше поймем упреки публики: натуральный цвет кожи Олимпии кажется желтым, а тело - плоским.

Александр Кабанель. Рождение Венеры.1865 г.

Мане, который раньше других французских художников увлекся японским искусством, отказался от тщательной передачи объема, отпроработки цветовых нюансов. Невыраженность объема в картине Мане компенсируется,как и в японских гравюрах, доминированиемлинии, контура, но современникам художника картина казаласьнезаконченной, небрежно, даже неумело написанной. Уже через пару лет после скандала с «Олимпией» парижане, познакомившиеся на Всемирной выставке (1867) сискусством Японии, были увлечены иочарованы им, но в 1865-м году многие, в том числе и коллеги художника, не приняли нововведений Мане. Так Гюстав Курбе сравнил Олимпию с «дамой пик из колоды карт, которая только что вышла из ванны». «Тон тела грязный, и никакой моделировки», - вторил ему поэт Теофиль Готье.

Мане решает в этой картине сложнейшие колористические задачи. Одна из них -передача оттенков черного цвета, который Мане, в отличие от импрессионистов, часто и охотно использовал, следуя примеру своего любимого художника - Диего Веласкеса. Букет в руках негритянки, распадающийся на отдельные мазки,дал искусствоведам повод говорить о том, что Мане произвел «революцию красочного пятна», утвердил ценность живописи как таковой, независимо от сюжета, и тем открыл новый путь художникам последующих десятилетий.

Эдуард Мане. Портрет Эмиля Золя. 1868 г.
В правом верхнем углу -репродукция «Олимпии» и японская гравюра.

Джорджоне, Тициан, Рафаэль, Гойя, Веласкес, эстетика японской гравюры и … парижане1860-х годов. В своих работах Мане точно следовал принципу, который сам же и сформулировал: «Наш долг - извлечь из нашей эпохи все, что она может нам предложить, не забывая о том, что было открыто и найдено до нас». На такое видение современности сквозь призму прошлого его вдохновил Шарль Бодлер, который был не только знаменитым поэтом, но и влиятельным художественным критиком. Настоящий мастер, по словам Бодлера, должен "чувствовать поэтический и исторический смысл современности и уметь увидеть вечное в обыденном".

Не принизить классику и не поглумиться над ней хотел Мане, а поднять современность и современника до высоких образцов, показать, что парижские франтыи ихподруги - такие же бесхитростные дети природы, как персонажи Джорджоне, а парижская жрица любви, гордая своей красотой и властью над сердцами, столь же прекрасна, как Венера Урбинская. « Мы не привыкли видеть такое простое и искреннее толкование действительности», - писал Эмиль Золя, один из немногочисленных защитников автора «Олимпии».

«Олимпия» взале музея Орсэ.

В 1870-е годы к Мане пришел долгожданный успех: известный торговецпроизведениями искусства Поль Дюран-Рюэль купил около тридцати работ художника.Но «Олимпию» Мане считал своим лучшим полотном и не хотел продавать. После смерти Мане (1883) картина была выставлена на аукцион, но на нее не нашлось покупателя. В 1889 г., картина вошла вэкспозицию "Сто лет французского искусства" , у строенную на Всемирной выставке в ознаменование столетия Великой французской революции . Образ парижской Венеры покорил сердце некоего американского мецената, и он пожелал купить картину. Но друзьяхудожника не могли допустить, чтобы шедевр Мане покинул Францию. По инициативе Клода Моне они собрали по общественной подписке 20 тысяч франков, выкупили «Олимпию» у вдовы художника ипринесли её в дар государству. Картина была включена в собрание живописиЛюксембургского дворца, а в 1907 г., стараниями тогдашнего председателя Совета Министров ФранцииЖоржа Клемансо, она была перенесена вЛувр.

Сорок лет «Олимпия» пребывала под одной кровлей со своим прототипом - «Венерой Урбинской». В 1947 г. картина переехала в Музей импрессионизма, а в 1986 г. «Олимпия», судьба которой началась столь несчастливо, стала гордостью и украшением нового парижского музея Орсэ.

Олимпия - Эдуард Мане. 1863. Холст, масло. 130,5x190 см

Созданная в 1863 году, картина «Олимпия» сразу привлекла к себе внимание. Правда, не на такого рода резонанс рассчитывал её создатель Эдуард Мане. Сегодня нам, искушённым зрителям, сложно в это поверить, но обнажённая девушка, возлежащая на белых простынях, вызвала бурю негодований.

Салон 1865 года вошёл в историю как один из самых скандальных в истории мирового искусства. Люди открыто возмущались, ругали художника, пытались плюнуть на полотно, а некоторые и вовсе стремились проткнуть его зонтиками или тростью. В конце концов, руководству выставки пришлось перевесить её под самый потолок, а внизу выставить охрану.

Что же так сильно оскорбляло взгляд зрителя, ведь это же далеко не первая работа в стиле ню в изобразительном искусстве? Всё дело в том, что до Мане живописцы изображали героинь мифов, прекрасных богинь, а живописец отважился на то, чтобы «раздеть» в своей работе женщину современную, вполне конкретную. Такого бесстыдства публика снести не могла!

Моделью для работы выступила любимая натурщица Эдуарда Мане Викторина Мёран, а вдохновили мастера на написания полотна как раз-то классики - , Веласкес, Джордано, .

Внимательный зритель заметит, что автор «Олимпии» полностью скопировал композиционную схему своих прославленных предшественников. Но хоть полотно и несёт в себе явный отпечаток , Мане удалось вдохнуть в свою работу абсолютно другой характер посредством собственного стиля, а также обращения к настоящей героине. Автор как бы пытался сказать зрителю: современницы не менее привлекательны, чем многократно воспетые Венеры прошлого.

Молодая Олимпия лежит на белой постели, при этом её свежая светло-золотистая кожа контрастирует с простынями, выписанными с применением холодного голубого оттенка. Поза её расслаблена и вольготна, но волевой непокорный взгляд, устремлённый прямо на зрителя, придаёт её образу динамизм и скрытое величие. Фигура её (в отличие от классических примеров) лишена подчёркнутых округлостей, напротив, в ней читается некая «угловатость» - намеренный приём автора. Этим он хотел подчеркнуть современность своей модели, а также указать на волевой характер и независимость.

Насладившись образом обнажённой красавицы, зритель переводит взгляд влево – здесь находится темнокожая служанка с букетом цветов, которая та принесла, чтоб преподнести прелестнице. Тёмный цвет кожи женщины резко контрастирует и с яркими цветами, и с белыми одеждами.

Дабы максимально сфокусировать зрителя на главной героине, Эдуард Мане будто нарочно не стал детально прорабатывать фон, в итоге, тщательно и бережно выписанная Олимпия выступает вперёд, словно перешагивая замкнутое пространство картины.

Не только новаторский сюжет и блестяще выверенная композиция делают картину исключительным шедевром – цветовой колорит полотна заслуживает отдельных восхищений. Тончайшая нюансировка охристых, золотистых, бежевых оттенков удивительно гармонирует с голубым и белым колоритом, а также мельчайшими градациями золотистого, коим выписана шаль на постели у героини.

Картина чем-то напоминает эскиз или этюд. Такое впечатление вызвано мельчайшей проработкой деталей и линии в изображении главной героини, а также несколько плоскостной техникой живописца – Мане намеренно отказался от традиционного письма alla prima. Художник был уверен, что такая плоскостная трактовка делает работу более эмоциональной и яркой.

Известно, что после того как картина была выставлена в Салоне, публика принялась за яростную травлю Мане, и он даже был вынужден сбежать в провинцию, а после и вовсе уехать в .

Сегодня же, восхитительная «Олимпия» причислена к числу лучших картин созданных когда-либо, а её автор навсегда вошёл в историю мирового искусства как великий и исключительный творец.

В главном здании ГМИИ им. Пушкина открылась выставка «Олимпия» - в Москву привезли знаменитый шедевр импрессиониста Эдуара Мане. «Вокруг света» рассказывает о символах, зашифрованных в этой картине.

Картина «Олимпия» (Olympia)
Холст, масло. 130,5 × 190 см
Год создания: 1863
Находится в Музее Орсе, Париж

Чувства публики так легко оскорбить... Сейчас этого можно добиться, вытащив плакат с Христом на сцену или станцевав танец пчелок. А в XIX веке, когда обнаженной натурой никого было не удивить, Эдуар Мане написал голую проститутку - скандал был до небес. Сам автор сенсации на такое не рассчитывал.

В 1865 году на Парижском салоне разразился чуть ли не самый крупный скандал за всю его, на тот момент почти двухвековую, историю. Перед одной из картин пришлось выставить вооруженную охрану, чтобы защищать произведение от негодующей толпы. Возмущенные посетители пытались плюнуть на полотно, ударить его тростью или зонтом. Критики клеймили картину за цинизм и разврат и заклинали оградить от этого чудовищного зрелища беременных женщин и юных дев. Казалось бы, что отличало обнаженную девушку с картины Мане от «Венер», «Сусанн», «Купальщиц» и прочих ню, которые в середине XIX века присутствовали на каждой выставке? Но его Олимпия не была ни персонажем мифа или древней истории, ни аллегорией, ни отвлеченным примером женской красоты. Судя по бархотке на шее и туфлям, художник изобразил современницу, причем все, включая название картины, однозначно указывало на профессию девушки. Олимпией звали куртизанку, героиню романа и драмы Александра Дюма - сына «Дама с камелиями»; это эффектное античное имя служило «творческим псевдонимом» многим дорогим парижским проституткам. Лежащая на приготовленной постели девушка с картины Мане смотрит прямо на зрителя откровенным и немного циничным взглядом - как на только что вошедшего клиента, и это злило респектабельных (по крайней мере, на публике) столичных буржуа.

На выставке злополучную работу перевесили в дальний зал почти под потолок, чтобы никто не мог ее повредить. Признание, как это нередко случается, пришло к шедевру уже после смерти художника.

1. Поза героини и композиция картины - прямая отсылка к «Венере Урбинской» Тициана Вечеллио. «Олимпия» - своего рода осовремененная версия шедевра эпохи Ренессанса - как бы пародирует его во многих деталях.

2. Модель. Представительница парижской богемы, натурщица Викторина Мёран, за миниатюрность прозванная Креветкой, послужила моделью не только для Олимпии, но и для многих других женских образов с картин Мане. Впоследствии она и сама пыталась стать художницей, но не преуспела. Искусствовед Филис Флойд полагает, что одним из прототипов Олимпии стала самая обсуждаемая куртизанка тех лет - Маргарита Белланже, любовница императора Наполеона III.

3. Мюли, или пантуфли. Такие туфли без задников - распространенная домашняя обувь того времени. Снятая туфля - эротический символ, знак утраченной невинности.

4. Браслет и серьги. Они повторяют украшения Венеры с полотна Тициана, подчеркивая связь между двумя картинами.

5. Цветок. Волосы Олимпии украшает афродизиак - орхидея.

6. Жемчуг. Атрибут Венеры, богини любви.

7. Кошка. Символ женской сексуальной распущенности. На картине Мане она на том же месте, где на полотне Тициана собака - символ супружеской верности («Венера Урбинская» посвящена радостям брака, изначально предназначалась для украшения сундука с приданым невесты).

8. Букет. Традиционное подношение куртизанкам от их клиентов.

9. Служанка. В то время как на картине Тициана наперсницы Венеры-невесты раскладывают по сундукам ее приданое, у Мане служанка несет хозяйке своеобразный «задаток» от клиента. Некоторые дорогие проститутки в Париже XIX века держали темнокожих прислужниц, чья внешность навевала ассоциации с экзотическими удовольствиями восточных гаремов.

Художник Эдуар Мане 1832 - Родился в Париже в семье чиновника Министерства юстиции и крестницы шведского короля. 1850–1856 - Учился живописи в мастерской Тома Кутюра. 1858–1859 - Писал первую большую картину «Любитель абсента». 1862–1863 - Работал над . 1863 - Написал «Олимпию». 1868 - Создал портрет писателя Эмиля Золя, его верного защитника от нападок критиков, с «Олимпией» на заднем плане. 1870 - Добровольцем пошел на Франко-прусскую войну. 1881 - Награжден медалью Парижского салона и орденом Почетного легиона. 1881–1882 - Написал «Бар в «Фоли-Бержер». 1883 - Умер от осложнений после ампутации левой ноги из-за последствий сифилиса.

Эдуард Мане. Олимпия. 1863 г. , Париж.

“Олимпия” Эдуарда Мане – одна из самых известных работ художника. Сейчас почти никто не спорит, что это шедевр. Но 150 лет назад она произвела невообразимый скандал.

Посетители выставки в буквальном смысле плевали в картину! Критики предостерегали беременных и слабонервных от просмотра полотна. Ибо те рисковали испытать чрезвычайное потрясение от увиденного.

Казалось бы, ничто не предвещало такой реакции. Ведь на эту работу Мане вдохновила классическая работа . Тициан же в свою очередь был вдохновлён работой своего учителя Джорджоне “Венера спящая”.

В середине : Тициан.. 1538 г. Галерея Уфицци, Флоренция. Внизу : Джорджоне. Венера спящая. 1510 г. Галерея старых мастеров, Дрезден.

Обнаженные тела в живописи

И до Мане, и во времена Мане обнаженных тел на полотнах было предостаточно. При этом эти работы воспринимались с большим воодушевлением.

“Олимпия” была показана публике в 1865 году в Парижском Салоне (самой главной выставке Франции). А за 2 года до этого там же была выставлена картина Александра Кабанеля “Рождение Венеры”.

Александр Кабанель. Рождение Венеры. 1864 г. , Париж.

Работа Кабанеля была воспринята публикой с восторгом. Красивое обнаженное тело богини с томным взглядом и струящимися волосами на полотне в 2 метра мало, кого могут оставить равнодушным. Картину в этот же день купил император Наполеон III.

Почему Олимпия Мане и Венера Кабанеля произвели такие разные реакции у публики?

Мане жил и творил в эпоху пуританских нравов. Любоваться обнаженным женским телом было крайне неприлично. Однако это было дозволено, если изображённая женщина была как можно менее реальной.

Поэтому художники так любили изображать мифических женщин, таких как богиня Венера Кабанеля. Или же женщин восточных, загадочных и недосягаемых, таких как Одалиска Энгра.

Жан Огюст Доминик Энгр. Большая одалиска. 1814 г. .

3 лишних позвонка и вывихнутая нога ради пущей красоты

Явно, что модели, которые позировали и Кабанелю, и Энгру, в реальности обладали более скромными внешними данными. Художники откровенно их приукрашивали.

По крайней мере, это очевидно с Одалиской Энгра. Художник добавил своей героине 3 лишних позвонка, чтобы вытянуть стан и сделать изгиб спины эффектнее. Рука у Одалиски также неестественно вытянута, чтобы гармонировать с удлиненной спиной. К тому же и левая нога неестественно вывернута. В реальности под таким углом она не может лежать. Несмотря на это образ получился гармоничным, хотя и очень нереалистичным.

Слишком откровенная реалистичность Олимпии

Мане пошёл против всех вышеописанных правил. Его Олимпия слишком реалистична. До Мане так, пожалуй, писал только . Он изобразил свою хоть и приятной внешне, но явно не являющейся богиней.

Маха является представительницей одного из самых низших сословий Испании. Она, как и Олимпия Мане, смотрит на зрителя уверенно и немного вызывающе.

Франсиско Гойя. Маха обнаженная. 1795-1800 гг. .

Мане также вместо прекрасной мифической богини изобразил женщину земную. Более того – проститутку, которая оценивающе и уверенно смотрит прямо на зрителя. Чернокожая служанка Олимпии держит букет цветов от одного из её клиентов. Это ещё более подчёркивает, чем наша героиня зарабатывает на жизнь.

Внешность модели, названной современниками уродливой, на самом деле просто не приукрашена. Это внешность реальной женщины со своими недостатками: талия еле различима, ноги коротковаты без соблазнительной крутизны бёдер. Выступающий живот никак не скрадывается худощавыми ляжками.

Именно реалистичность социального статуса и внешности Олимпии так возмутили публику.

Ещё одна куртизанка Мане

Мане всегда был первопроходцем, как и в своё время. Он пытался найти свой собственный путь в творчестве. Он стремился взять лучшее из творчества других мастеров, но никогда не занимался подражательством, а создавал своё, аутентичное. “Олимпия” – яркий тому пример.

Мане и в последующем остался верен своим принципам, стремясь изображать современную жизнь. Так, в 1877 году он пишет картину “Нана”. Написанная в . На ней женщина лёгкого поведения припудривает носик на глазах ожидающего её клиента.

Эдуард Мане. Нана. 1877 г. Гамбургский кунстхалле музей, Германия.