Федра в трагедии Еврипида «Ипполит» Федра в трагедии Сенеки Федра у Овидия. «Художественное своеобразие трагедии Ж. Расина «Федра»

Введение

Сквозь века, из глубокой античности, приходят к нам герои мифологичеслих сюжетов, сохраняя свои нравы, обычаи, саьобытность. Но, проходя через призму времени и расстояния, меняются их основные идеи, частично характеры, взгляды и сама суть их поступков. Не есть исключением и сюжет, в котором Федра, жена афинского царя Тесея (Фесея), влюбилась в своего пасынка Ипполита. Отвергнутая им, она кончает жизнь самоубийством, опорочив при этом Ипполита и обвинив его в покушении на ее честь. Так этот сюжет был использован великим греческим трагиком Эврипидом, Сенекой, римским мастером «нового стиля», и Расином в его произведении «Федра», написанном в лучших традициях французского классицизма(1677 г.).

Конечно, каждое произедение есть детищем не только своего автора, но, и народа, социального положения в обществе, политического строя, существовавшего на тот момент, и, нередко, только зарождающихся новых помыслов и веяний, как это было с произведением Эврипида «Ипполит».

Так вот найти различия и пидибия в произведениях Эврипида и Сенели причины их возникновения и степень влияния общественного мнения и окружающей действительности на них – наша задача.

На мой взгляд, корни темы, идеи каждого произведения и причины, побуждающие на это автора, стоит искать в его происхождении, образовании, образе мыслей и ддействия и окружающей действительности.

Обособление личности и критическое отношение к тмифу – обе эти тенденции нового мировоззрения находились в резком противоречии с идеологическими основами трагедии Эсхила и Софокла; тем не менее они получили свое первое литературное воплощение в пределах трагического жанра, оставшегося ведущей отраслью аттической литературы V в.

Новые течения греческой общественной мысли нашли отклик в произведениях Эврипида – третьего великого поэта Афин.

Драматическое творчество Эврипида протекало почти одновременно с деятельностью Софокла. Эврипид родился около 406 г. первые его пьесы бли поставлены в 455 г., и с этого времени онб в течении почти целого полувека, был самым видным соперником Софокла на Афинской сцене. Успеха у современников он достиг не скоро; успех был не прочным. Идейное содержание и драматургические новшества его трагедий встречали резкое осуждение у консервативной части афинян и служили предметом постоянных насмешек комедии
V в. Свыше двадцати раз он выступал со своими произедениями на трагических состязаниях, но афинское жюри за все это время присудило ему всего лишь пять призов, последний раз уже посмертно. Зато впоследствии, в период разложения полиса и в элиистическую эпоху, Эврипид стал любимым трагическим поэтом греков.

Наиболее достоверные биографические источники рисуют Эврипида уединенным мыслителем – книголюбом. Он был обладателем довольно значительного книжного собрания. В политической жизни Афин он не принимал активного участия, предпочитая досуг, посвященный философским и литературным занятиям. Этот непривычный для граждан полиса образ жизни нередко приписывался у Эврипида даже мифологическим героям.

Кризис традиционной полисной идеологии и поиски новых основ и путей мировоззрения нашли в трагедии Эврипида очень яркое и полное отражение.
Уединнный поэт и мыслитель, он чутко откликался на животрепещущие вопросы социальной и политической жизни. Его театр представляет собой своеобразную энциклопедию умственного движения Греции во второй половине V в.

В произведениях Эврипида ставились разнообразные проблемы, интересовавшие греческую общественную мысль, излагались и обсуждались новые теории, античная критика называла Эврипида философом на сцене..
Однако, он не являлся сторонником какого-либо философского учения, и его собственные взгляды не отличались ни последовательностью, ни постоянством.

Немаловажно для нас, что отрицательное отношение вызывает у Эрипида агрессивная внешняя политика демократии. Он – –афинский патриот и враг
Спарты. Эврипиду чужды философские взгляды римского общества.

Сенека, как и Эврипид, был сыном своего государства, и это повлияло на хакрактер его произведения «Федра», как и на все его творчество. Структура империи, созданной Августом («Принципат»), продержалась свыше 200 лет после смерти его основателя, вплоть до кризиса III в. Военная диктатура оказалась единственной государственной формой, в которой античное общество, разъедаемое противоречиями рабста, могло продолжать свое существоание после распада полисной системы.

При всей видимости расцвета очень скоро стали проявляться симптомы наступающего разложения рабовладельческой системы. Именно в Италии резче всего обнаруживаются признаки хозяйственного упадка, но в то время, как эономический упадок только надвигался, общетвенный и моральный упадок римского общества был уже налицо. Всеобщему бесправию и утрате надежды на возможностьлучших порядков соответствовала всеобщая апатия и деморализация.
Основная масса населения требовала лишь «хлеба» и «зрелищ». И государство считало своей прямой обязанностью удовлетворить эту потребность.

Раболепство, откровенная погоня за материальными благами, ослабление социальных чувств, непрочность семейных уз, безбрачие и падение рождаемости
– характерные черты римского общества I в.

На этом грунте уровень римской литературы понижается, и отдельные блестящие исключения не меняют общей картины. Характерная черта
«серебряного века» –появление большого числа провинциалов в среде литературных деятелей. В частности, Испания, старейшая и культурно наиболее выросшая из романизированных западных провинций, дала целый ряд значительных писателей–Сенека, Лукан, Квинтилиан и прочие. Стиль, создававшися «декламаторами» времени Августа, получил наибольшее распространение в середине Iв. Писатели Iв. называют его «новым » стилем, в отличие от «старинного» стиля Цицерона, чьи длинные речи, философские рассуждения, строго уравновешенные периоды казались теперь вялыми и скучными. Литературные традиции «азианизма» нашли благодарную почву в Риме начала I в. с его жаждой блеска, стремлением к гордой позе и погоней за чувственно-яркими впечатлениями. лучший мастер «нового» стиля в середине Iв. –– Луций Анней Сенела. Родился в Испании, в городе Кордубе, но вырос в Риме. Сенека получил образоварие в духе новой риторики и раширил его философскими знаниями. В молодости он увлекался свежими философскими течениями, а в 30-х годах занялся адвокатской деятельностью и попал в сенат. Но, пройдя круги ада политических интриг, взлетов и падений, он отдалился от двора и занялся литературной и философскй деятельностью.

Философские взгляды Сенеки, как и Эврипида, не отличаются ни последовательностью, ни постоянством. Размышления егососредоточены вокруг вопросов душевнойжизни и практической морали. Философия – лекарство для души; познание окружающего интересует Сенеку преимущественно с религиозно- этической стороны, как средство познания слитого природой божества («Что есть бог? душа вселенной») и для очищения души от ложных страхов, а в логических исследованиях он видит лишь бесплодное умствование.

Подобно большинству своих современников, Сенека любит яркие краски, и ему лучше всего удаются картины пороков, сильных аффектов, патологических состояний. Он неотступно придерживается лозунгов «нового» стиля –
«страстность», «стремительность», «порывность». В коротких заостренных фразах Сенеки, насыщенных образными противопоставлениями, «новый» стиль получил наиболее законное выражение. На этом стилистическом искусстве была основана огромная литературная популярность Сенеки, и именно эти характерные особенности прослеживаются в его трагедии «Федра».

Таким образом, большое временное разделение, жизнь в государствах разного политического устроя, разные общественные философии, окружавшие греческого и римского трагиков, их жизненные оказали большое влияние на их подходы к сюжету, теме и идее античного мифа. Главная задача данной работы
– ответить на вопросы:

— сравнительный анализ трагедий Сенеки и Эврипида;

— трактовка богов и религии, как философских взглдов на бытие;

— Федра–главная героиня, трагизм ее судьбы;

— Ипполит–судьба человека в руках богов;

— главные вопросы произведений «Ипполит» и «Федра»–«Что есть зло?»,

«В чем его причины?».

сравнительный анализ трагедий

Наряду с критикой традиционного миросозерцания в творчестве Эврипида отражен характерный для периода кризиса полиса огромный интерес к отдельной личности и ее субъективным стремлениям ему чужды монументальные образы, высоко вознесенные над обыденым уровнем, как воплощение общеобязательных норм. Он изображает людей с индивидуальными влечениями и порывами, страстями и внутренней борьбой. Отображение динамики чувства и страсти особенно характерно для Эврипида. Он впервые в античной литературе отчетливо ставит психологические проблемы, в особенности раскрытие женской психологии. Значение творчества Эврипида для мировой литературы – прежде всего в создании женских образов. Благодарный материал для изображения страстей Эврипид находит, используя тему любви. Особенно интересна в этом отношении трагедия «Ипполит». Миф об Ипполите – один из греческих вариантов сюжета о коварной жене, которая клевещет перед мужем на целомудренного пасынка, не пожелавшего разделить ее любовь. Федра, жена афинского царя
Фесея, влюблена в молодого юношу Ипполита, страстного охотника и почитателя девственной богини Артемиды, избегающего любви и женщин. Отвергнутая
Ипполитом, Федра несправедливо обвиняет его в попытке обесчестить ее.
Исполняя просьбу разгневанного отца, бог Посейдон посылает чудовищного быка, который нагоняет страх на коней Ипполита, и он гибнет, разбившись о скалы.

В произведении Сенеки внешние формы старой греческой трагедии остались неизмененными – монологи и диалоги в обычных для трагедии стиховых формах чередуются с лирическими партиями хора, в диалоге не принимают участия больше трех действующих лиц, партии хора делят трагедию на пять актов. Но структура драмы, образы героев, самый характер трагического становятся совершенно иными. Трагедия Сенеки выглдит более упрощенной. Идейная сторона греческой пьесы не была актуальной для Сенеки. Эти вопросы у него устранены, но не заменены никакой другой проблематикой. Там, где Эврипид дает почувствовать сложную драму отвергнутой женщины. Борьбы между искушением страсти и сохранением чести:

И щеки горят от стыда…возвращаться

К сознанью так больно, что кажется, лучше,

Когда б умереть я могла, не проснувшись.

(Федра, «Ипполит»)

Сенека перенолсит центр тяжести на мстительную ярость отвергнутой женщины. Образ стал более однотонным, но зато в нем усилились моменты сознательной, волевой целеустремленности:

«Стыд не покинул душу благородную.

Я повинуюсь. Направлять нельзя любовь,

Но можно победить. Не запятнаю я

Тебя, о слава. Выход есть из бед: пойду

За мужем. Смерть предотвратит несчкстье.»

(Федра, «Федра»)

Трагедия Сенеки риторична: роль прямо воздействующего слова возрастает в них за счет опосредованно воздействующего изображения действия. Бедность внешнего драматического действия и даже внутреннего психологического действия бросается в глаза, высказывается все, за словами героя нет никакого остатка, который требует иного, несловесного выражения, тогда как
Эврипид выражается намеками, боясь, очевидно, навлечь на себя угрозу.
Трагедия написана по античному обычаю, на мифологическую тему; Сенека интересно использует лишь один мифологический намек, который создает богатую смыслом ассоциацию, непосредстенно связанную с сюжетом драмы. В
«Федре» – между преступной любовью героини к ее пасынку и любовью ее матери к быку. Это создает дополнительный смысл, делает более интенсивными детали сюжета, – но, конечно, замедляет общее движение.

Другая причина статичности трагедии Сенеки – в характере ее исполнения. По-видимому, она никогда не предназначалась для постановки на сцене. А исполнялась только в виде рецитации–публичного чтения вслух.
Нагнетание жестоких подробностей должно было компенсировать ослабленное ощущение трагизма обычного сюжета. Все знали, как погибнет Ипполит, но, если у Эврипида описание его гибели занимает неполных 4 строки, то Сенека посвящает этому 20строк, в которых «разрываемая плоть» (у Эврипида) превращается в «терзаемое острыми каменьями лицо», «тело, разорванное впившимся в пах острым суком», «терновые шипы, раздирающие полуживую плоть, так что на всех кустах висят окровавленные клочья».

Третья причина «бездейственности» трагедии–в ее философской установке.
Предлагая нам свой мифологический сюжет, он старается как можно скорее взойти от частного события к общему поучительному правилу. Каждая ситуация в трагедии Сенеки либо обсуждается в общих терминах, либо дает повод высказать общую мысль.

Как и Эврипид, Сенека старался внести в произведение собственное видение проблемы. Писал он так не ради моды, а потому, что это позволяло ему создать ощущение внелитературности, разговорности, интимности, живой заинтересованности. Это приближало его к читателю.

взгляды поэтов на проблемы современности

Четкую позицию занимает Эврипид по отношению к традиционной религии и мифологии. Критика мифологической системы, начатая ионийскими философами, находит в лице Эврипида решительного последователя. Он часто подчеркивает грубые черты мифологического придания и сопровождает критическими замечаниями. Так в трагедии «Электра» в уста хора он вкладывает такие высказывания:

«Так рассказыают, но мне трудно этому поверить…

Мифы, наводящие страх на людей,

Доходны для культа богов.»

Многочисленные возражения ввызывает у него нравственное содержание мифов. Изображая традиционных богов, он подчеркивает их низменные страсти, капризы, произвол, жестокость по отношению к людям.в «Ипполите» Афродита явно выражает свое отношение к людям и подтверждает мысль Эврипида:

«Того, кто власть мою преемлет кротко,

Лелею я, но если предо мной

Гордиться кто задумает, тот гибнет.»

Прямое отрицание народной религии было невозможным в условиях афинского театра: пьеса не была бы поставлена и навлекла бы на автора опасное обвинение в нечестии. Эврипид поэтому ограничиваетс намеками, выражениями сомнения. Его трагедия построена таким образом, что внешний ход действия приводит как будто к торжеству богов, но зрителю внушается сомнение в их нравственной правоте. «Если боги совершают позорные поступки, то они не боги». Это подчеркнуто уже в прологе, из которого зритель узнает, что катастрофа Федры и Ипполита является местью Афродиты.
Ипполита богиня ненавидит за то, что он ее не почитает. Но при этом должна погибнуть невинная Федра.

«Не настолько я ее жалею,

Чтобы сердца не насытить

Паденьем ненавистников моих…» говорит Афродита в прологе. Эта мстительность, приписываемая Афродите, – один из обычных у Эврипида выпадов против традиционных богов.
Покровительствующая Ипполиту Артемида появляется в конце трагедии, чтобы открыть Фесею правду и утешить Ипполита перед смертью; оказывается, она не могла своевременно прийти на помощь своему почитателю, так как «меж богов обычай–наперекор друг другу не идти».

В произведениях же Сенеки, прежде всего момент воли, тоесть ответственного выбора жизненного провидения, вступал в противоречие со стоическим фатализмом – учением о роке как о неодолимой цепи причинно- следственных связей. Поэтому Сенека предпочитает другое стоическое же понимание рока – как воли миросозидающего божественного разума. В отличие от человеческой воли, эта божественая воля может быть только благой: бог печется о людях, и воля его есть провидение. Но если провидение благо, то от чего людская жизнь полна страданий? Сенека отвечает: бог посылает страдания с тем, чтобы закалить человека добра в испытаниях–только в испытаниях можно выявить себя, а значит и доказать людям ничтожность невзгод

«Ты выдержишь…Ты одолеешь смерть…

А мне, увы! Киприда

Страдания оставила клеймо…»
— говорит Тесей в произведении Эврипида «Ипполит». И это объединяет взгляды авторов произведений. Самый благой выбор–принятие воли божества, пусть даже суровой: «…великие люди радуются невзгодами, как храбрые воины битве»[i].

Как часть божественной воли человек добра воспринимает и смерть.
Смерть предустановлена мировым законом и потому не может быть безусловным злом. Но и жизнь не есть безусловное благо: она ценна постольку, поскольку в ней есть нравственная основа. Когда она исчезает, то человек имеет право на самоубийство. Так бывает, когда человек оказывается под гнетом принуждения, лишается свободы выбора. Он указывает на то, что нельзя уходить из жизни под влиянием страсти, но разум и нравственное чувство должны подсказать, когда самоубийство являет собой наилучший выход. И критерием оказывается этическая ценность жизни – возможность иполнять свой нравственный долг. Это взгляд Сенеки.

Таким образом, в вопросе о самоубийстве Сенека расходится с правоверным стоицизмом потому, что наравне с долгом человека перед собой ставит долг перед другими. При этом в расчет берутся и любовь, и привязанность, и прочие эмоции- те, которые последовательный стоик отверг бы как «страсти».

Стремление Эврипида к максимальному правдоподобию трагедийного действия видно в психологически-естественных мотивировках поведения персонажей. Кажется, что поэту претит всякая сценическая условность. Даже сама форма монологов, речи без собеседников. При таком «бытовизме» трагедий
Эврипида участие в их действии не подвластных земным законам богов, полубогов и всяких чудодейственых сил кажется особенно неуместным. Но уже
Аристофан порицал Эврипида за негармоническое смешение высокого с низким,
Аристотель упрекал его за пристрастие к приему «бог из машины», состоявшему в том, что развязка не вытекала из фабулы, а достигалась появлением бога.

Показывая в «Ипполите» гибель героя, самоуверенно противящегося слепой силе любви, он предупреждал об опасности, которую таит в себе для норм, установленных цивилизацией, иррациональное начало в людской природе. И если для развязки конфликта ему так часто тебовалось неожиданное появление сверхъестественных сил, то дело тут не просто в неумении найти более убедительный композиционный ход, а в том, что поэт не видел в современных ему реальных условиях разрешения многих запутанных человеческих дел.

Центральные образы Сенеки- люди огромной силы и страсти, с волей к действию и страданию, мучители и мученики. Если они храбро погибли, надо не печалиться, а желать себе самим той же твердости; если же не проявили в серти мужества, они не настолько ценны, чтобы горевать о них: «Я не оплакиваю ни радостного, ни плачущего; первый сам утер мои слезы, второй слезами достиг того, что он не достоин слез». В трагической эстетике
Сенеки сострадание отступает на второй план. И это есть производное из общественной морали римлян этой эпохи.

Сравнивая образы Эврипида и Сенеки, приходим к выводу, что образы последнего стали более однотонными, но зато в них усилились моменты страстности, сознательной волевой целеустремленности.

«Что может разум? Правит, побеждая, страсть,

И вся душа во власти бога мощного…»
– восклицает в своем монологе Федра Сенеки.

Количество действующих лиц уменьшилось, и само действие стало проще.
Патетические монологи и нагнетание страшных картин – основные средства для создания трагического впечатления. Трагедия Сенеки не ставит проблем, не решает конфликта. Драматург времени Римской империи, он жефилософ-стоик, ощущает мир как поле действия неумолимого рока, которому человек может противопоставить только величие субъективного самоутверждения, готовность все претерпеть и, в случае надобности, погибнуть. Результат борьбы безразличен и не меняет ее цкнности: при такой установке ход драматического действия играет лишь второстепенную роль и оно протекаетобычно прямолинейно, без перепетий.

В отличи от римлянина Эврипид большое внимание уделяет вопросам фсемьи. В афинской семье женщина была пчти затворницей. «Для афинянина, – говорит Энгельс, – она действительно была, помимо деторождения, не чем иным, как старшей служанкой. Муж занимался своими гимнастическими упражнениями, своими общественными делами, от участия в которых жена была отстранена». При таких условиях брак был бременем, обязаннрстью по отношению к богам, государству и собственным предкам. С разложением полиса и ростом индивидуалистических тенденций это бремя стало ощущаться очень остро персонажи Эврипида размышляют о том, следует ли вообще вступать в брак, иметь детей. Особенно резкой критике подвергается система греческого брака со стороны женщин, которые жалуются на свое замкнутое существование, на то, что браки осуществляются по сговору родителей, без знакомства с будущим супругом, на невозможность уйти от постылого мужа. К вопросу о месте ж в семье Эврипид неоднократно возвращается в трегедию, вкладывая в уста действующих лиц самые разнообразные мнения. Образ Ферды был использован консервативными противниками Эврипида для того, что создать ему репутацию «женоненавистника». Однако, он относится к своей героине с явным сочувствием, и, кроме того, женские образы его трагедий отнюдь не исчерпываются фигурами типа Федры.

Конфликт между поздней страстью Федры и строгим целомудрием Ипполита
Эврипид изобразил дважды. В первой редакции после гибели Ипполита обнаруживалась его невинность, Федра кончала жизнь самоубийством. Трегедия эта показалась публике безнравственной. Эврипид счел необходимым новую редакцию «Ипполита», в которой образ героини был смягчен. Только вторая редакция (428 г.) дошла до нас целиком. Картина любовных мучений Федры нарисована с большой силой. Новая Федра томится от страсти, которую она тщательно пытается побороть: чтобы спасти свою честь; она готова пожертвовать жизнью:

«И щеки горят от стыда… возвращаться

К сознанию так больно, что кажется, лучше,

Когда б умереть я могла, не проснувшись».

Лишь против ее воли старая кормилица, выпытав тайну своей госпожи, открывает эту тайну Ипполиту. Отказ вомущенного Ипполита заставляет Федру осуществить план самоубийства, но теперь уже сохранить свое доброе имя с помощью предсмертной клеветы на пасынка. Федра-обольстительница первой трагедии превращается в Федру-жертву. Эврипид жалеет женщину: она стала заложницей собственного положения жены мужа-завоевателя, заложницей собственных чувств и душевной болезни, переходящей в телесную. Тогда, как
Федра Сенеки только упоминает о своем бессилии перед «душевной болезнью»:

«Нет, надо мной любовь одна лишь властвует…» и борется со своим положением решительными методами; Федра Эврипида вынуждена нести бремя мученицы и после смерти. Артемида обещает это Тесею:

Я отомщу одной из стрел моих,

Которые не вылетают даром».

В античности обе редакции Ипполита пользовались большой популярностью.
Римлянин Сенека в своей «Федре» опирался на первую редакцию Эврипида. Это было естественно для современных ему потребностей читателей. И именно это объясняет некоторую жестокость произведения.

Вы в поле собирайте труп растерзанный, —

(о теле Ипполита)

А этой яму выройте глубокую:

Пусть голову земля гнетет преступную.

(Тесей, «Федра»)

Именно «Федра» Сенеки с сохранившимся вторым изданием «Ипполита» послужила материалом для «Федры» Расина, одной из лучших трагедий французского классицизма (1677 г.).

Как мы видим, разница между образом Федры у Эврипида и Сенеки заключается в динамике чувств героини, глубине ее образа, силе характера и воле, Эврипид показал глубину и неоднозначность чувств, мягкость и страх.
Римлянин же нарисовал женщину целеустремленной; объяснил ее недуг семейными наклонностями. Это объясняется современными им взглядами и подходами.

Образ Ипполита был использован обоими авторами, чтобы раскрыть отношение богов к смертным. И пусть Эврипидовская богиня все же является к юноше, чтобы утешить его, однако, она ничем не может ему помочь, ибо против
«своих» боги не идут. И как бы то ни было, оба трагика открывают истинный смысл религии и поклонения богам.

Таким образом, Сенека, как и Эврипид, уклоняется от прямого ответа на вопрос, откуда зло в мире, но тем решительнее, он отвечает на вопрос, откуда зло в человеке: от страстей. Все в мери благо, а во зло обращает лишь человеческое «бешенство», «безумие». «Болезнью» называет свою ненависть и свою любовь Федра. Худшая из страстей – гнев, из него проистекают дерзость, жестокость, бешенство; любовь также становится страстью и ведет к бесстыдству. Страсти следует искоренять из души силой разума, иначе страсть полностью овладеет душой, ослепит ее, ввергнет в безумие. Монолог аффекта у Федры – это попытка понять себя. Изменения чувств подменяется самыонаблюдением и самоанализом, эмоциональной воздействие – столь свойственным Сенеке интересом к психологии страсти. Но исход один: «Что может разум?» — восклицает Федра, и в этом восклицании – вся глубина провала между доктриной морализирующего рационализма и жизненной реальностью, где «страсти» определяют судьбы не только отдельных людей, но и всего римского мира.

Римляне всегда относились к поэзии практически. От поэтического слова требовали пользы, и Сенека был в этом смысле истинным римлянином. Эврипид же был более силен в критике, чем в области положительных выводов. Он вечно ищет, колеблется, путается в противоречиях. Ставя проблемы, он часто ограничивается тем, что сталкивает между собой противоположные точки зрения, а сам уклоняется от прямого ответа. Эврипид склонен к пессимизму.
Вера в силы человека у него поколеблена, и жизнь иногда представляется у него капризной игрой случая, перед лицом которой можно лишь смириться.

С изображением сильных аффектов, с пафосом мук мы сталкиваемся в художественном творчестве Сенеки. Особенности, отличающие его от аттических трагедий V в. до н. э., не всегда должны рассматриваться как нововведения, принадлежащие исключительно Сенеке или его времени; в них отложилась вся позднейшая история трагедии в греческой и римской литературе. Но на тот период взгляды Луция Анней Сенеки изменили саму концепцию римской трагедии по сравнению с греческой. Греческая трагедия не была трагедией характеров, а – трагедией положений: герой ее «не отличается ни добродетелью, ни праведностью, и в несчастие попадает не из-за порочности и подлости, а в силу какой-то ошибки». В римской трагедии место «ошибки» занимает преступление (гибель Ипполита как пример). Причина этого преступления – страсть, победившая разум, а главный момент – борьба между разумом и страстью.

Пройдет полторы тысячи лет, и эта борьба между разумом и страстью станет основным мотивом новоевропейской трагедии Возрождения и классицизма.

Таким образом, сопоставив произведения Эврипида «Ипполит» и «Федра»
Сенеки, рассмотрев их философские взгляды, современные им школы и течения, мы пришли к выводу, что произведения, написанные по одному и тому же сюжету, имеют различные идеи, а значит и различные подходы авторов к общему вопросу. Из изложенных в работе примеров видно, что каждое произведение отображает политическую и социальную ситуации страны на данном этапе, полностью характеризует отношение автора к этому. Образование же и воспитание поэта накладывают отпечаток на стиль и отношение его к героям, их поступкам.

Данная работа помогла нам открыть глубину вопросов, раскрываемых поэтами античного мира, отношение римлян и греков к таким вопросам, как отношение к религии и поклонение богам, отношение к семье и вопросы морали, а также причину зла и роль рока в судьбах людей. Было интересно узнать о своеобразном подходе поэтов античности к некоторым вопросам интимной жизни их современников и нормы морали, установленные античным обществом. Автор постарался полностью осветить вопросы, касающиеся данной темы и выразить собственное мнение по данной теме.

Список использованной литературы

1. Античная драма / Под редакцией И.В.Абашидзе, И.Айтматов и др. – М.:

Художественная литература, 1970. – 765 с

2. Античная Греция. Проблемы полиса / Под редакцией Е.С.Голубцова и др. – М.: Наука, 1983. – 383 с.

3. .Нравственные письма к Луцилию. Трагедии / Под редакцией

С.Аверинцева, С.Апта и др. – М.: Художественная литература, 1986. –

4. Тронский И.М. История античной литературы. – М.: Высшая школа,

1988. – 867 с.

5. Чистякова Н.А., Вулих Н.В. История античной литературы. – М.:

Высшая школа, 1971. – 454с.

6. Античная древность и средние века. Проблемы идеологии и культуры /

Сборник научных трактатов / Под редакцией М.А.Поляковская и др. –

Свердловск: УрГУ, 1987. – 152 с.

7. Лосев А.Ф., Сонкина Г.А., Тахо–Годи А.А.. Античная литература. –

М.: Художественная литература, 1980. – 492 с.

Отрывок из Жирмунской, всё по теме:

Преступная страсть Федры к пасынку с самого начала несет на себе печать обреченности : недаром первые слова Федры в момент ее появления на сцене - о смерти. Тема смерти пронизывает всю трагедию начиная с первой сцены - вести о мнимой смерти Тесея - и вплоть до трагической развязки. Смерть и царство мертвых входят в судьбу персонажей как составная часть их деяний, их семьи, их домашнего мира: Минос, отец Федры, судья в царстве мертвых; Тесей нисходит в Аид, чтобы помочь другу похитить жену Аидонея, владыки подземного царства, и т. д. В мифологическом мире "Федры" стирается та грань между земным и потусторонним. Равным образом и генеалогия героев, ведущих свой род от богов, осознается уже не как высокая честь, предмет гордости и тщеславия (см. реплику Аркаса, обращенную к Агамемнону в I д., 1 явл.), а как проклятие, обрекающее на гибель, как наследие страстей, вражды и мести высших, сверхъестественных сил и как великое нравственное испытание, которое оказывается не по плечу слабому смертному. Мифологический репертуар "Федры" создает грандиозную космическую картину мира, в котором судьба людей и воля богов сплетаются в один трагический клубок.

Рационалистическое перосмысление еврипидовского сюжета, о котором неизменно упоминают, говоря о "Федре", касается лишь исходного момента - соперничества Афродиты и Артемиды, жертвами которого становятся Ипполит и Федра. Расин действительно переносит центр тяжести на внутреннюю психологическую сторону трагического конфликта, но и она в свою очередь оказывается обусловленной сцеплением обстоятельств, лежащих за пределамичеловеческой воли. Янсенистская идея предопределения , "благодати", нисходящей на человека или минующей его, облекается в форму греческого мифа, но сущность ее сохраняется . Трагизм неразделенной любви , составляющий основу драматического конфликта "Андромахи", усугубляется здесь сознанием своей греховности , отверженности с точки зрения нравственной нормы . Эта главная особенность "Федры" была сразу же воспринята и оценена Буало в словахутешения, обращенных к его другу после провала трагедии (Послание VII):

Кто Федру зрел хоть раз, кто слышал стоны боли

Царицы горестной, преступной поневоле...

С точки зрения Буало, "Федра" была идеальным воплощением основного принципа и цели трагедии - вызвать сострадание к герою, "преступному поневоле ", представив его вину как проявление общечеловеческой слабости . Эта же концепция лежит в основе расиновского понимания трагедии. Для Расина неприемлем тезис Корнеля, выдвигающий наряду с аристотелевскими ужасом и состраданием третий аффект - восхищение величием души героя, даже если это величие проявляется в аморализме. Принцип этического оправдания героя , сформулированный еще в предисловии к "Андромахе" со ссылкой на Аристотеля, получает свое логическое завершение в "Федре". Страсть Федры и ее вина исключительны , но Расин фиксирует внимание не на этом исключительном, а на общечеловеческом в душевных страданиях и сомнениях героини. Морально-философская идея греховности человека вообще получает свое художественное воплощение на основе классицистического принципа типизации и правдоподобия. Этим же обусловлены и те частные отступления от Еврипида, которые предпринял Расин, как всегда скрупулезно оговорив их в предисловии.

Особенно плодотворным оказалось введение нового персонажа - Арикии, давшее благодарный материал для более глубокого и динамичного раскрытия душевной борьбы Федры.

17. "Андромаха"

Краткий пересказ:

Её королевскому высочеству, герцогине Орлеанской. Аз есмь червь, но это моё лучшее произведение, и самое малое из ваших достоинств - тонкий художественный вкус - позволит вам оценить его по достоинству.

Первое предисловие: я взял старый известный сюжет и изобразил его. Только Пирр у меня немного погуманнее, чем у Сенеки и Вергилия, а так всё точно повторено.

Второе предисловие. Начинается с длинной цитаты из Энеиды, излагающей и сюжет: после смерти Гектора Андромаха, захваченная в плен, живёт у Пирра, сына Ахиллеса. Пирр уезжает в Спарту жениться на Гермионе, а любивший Гермиону Орест убивает его. Характер и поведение Гермионы, - пишет далее Расин, - единственное, что я позаимствовал у Еврипида. Ещё я продлил жизнь Астианакса - сына Андромахи - но мне это простят, потому что, согласно новейшим расовым теориям, то есть "Франсиаде"

Ронсара, арийцы, то есть французские короли, суть его потомки.

Действующие лица - дети знакомых нам по первому семестру персонажей. Кроме Андромахи там есть: Пирр, сын Ахилла, Орест, сын Агамемнона, Гермиона, дочь Елены. Плюс к каждому персонажу полагается по другу-учителю-наперснице. Действие происходит в Бутроте, столице Эпир (северо-запад Греции, владения Пирра), в одной из зал царского дворца.

Явление первое: разговаривают Орест и его друг Пилад. Орест ходил в военный поход, адеясь, что его убьют. Его не убили, и теперь он хочет руки Гермионы. Проблема в том, что Гермиона - невеста Пирра. Пирр, правда, любит Андромаху, но она его не любит, поэтому он может жениться на Гермионе, чего допустить нельзя. Орест вспоминает о своей миссии: объявить Пирру, что греки объявят ему войну за то, что он укрывает у себя сына Гектора. Явление второе: Пирр заявляет, что Астианакс - его трофей и что никому он его не отдаст, а сам казнить не хочет: настроения нет. Орест: бунт на корабле?! И ваще, ты уже почти тесть Менелая, ибо женишься на Гермионе. Пирр: я всё сказал, изыди, поболтай лучше с Гермионой. Орест исходит, и учитель Феникс говорит Пирру: а ты не думаешь, что он у тебя Гермиону уведёт? Пирр: уведёт - ну и собака с ней. Входит Андромаха. Пирр: из-за твоего ребёнка на нас греки нападут. Может, убьём его? Нет? Отлично, я готов воевать из-за тебя с греками, только ты должна будешь расплатиться. Выходи за меня замуж. Мы восстановим былое могущество Трои и сделаем Астианакса её властителем. Андромаха: в Трою я не хочу, Астианакс пусть будет всего лишь моим сыном. Во время штурма Трои ты, Пирр, поубивал всех моих родных. Уж лучше я пойду в Аид к Гектору, чем буду твоей женой. Пирр: изыди и подумай получше.

Действие второе. Гермиона разговаривает со своей наперсницей Клеоной. Отец Менелай велел ей в случае упрямства Пирра возвращаться в Элладу вместе с Орестом, чтобы греческие войска могли спокойно разбомбить мятежный Эпир, где прячут Астианакса, который, хоть и ходит пешком под стол, страшнее иракского ядерного оружия. Входит Орест: когда ты меня отвергла, я поехал в Крым воевать со скифами, чтобы они меня убили. Они меня не убили, поэтому я снова прошу твоей руки. Гермиона: тызачем сюда приехал? Пирра уговаривать? Вот иди и уговаривай. Орест: уже поговорил. Пирр готов развязать войну из-за сына Андромахи. Гермиона: вот гад! Орест: перед тем, как плыть назад, я хотел бы ещё раз услышать от тебя отказ. Гермиона: да нет же, я тебя типа люблю. Орест: не верю. Гермиона: люблю. Орест: нифига не любишь. Гермиона убеждает его, что ненавидит Пирра, Орест лезет в бутылку и доказывает, что Пирра она всё-таки любит. Орест, оставшись один: прекрасно, Пирр выбирает Андромаху, а я уеду отсюда с Гермионой. Прекрасно! Входит Пирр и говорит, что не хочет войны и предпочитает выдать Андромаху грекам. А ты, Орест, найди Гермиону и передай ей, что завтра мы с ней венчаемся. Пирр говорит с Фениксом и решает, что свадьба должна состояться сегодня, а ребёнка надо выдать. Андромаха умрёт от горя, и так ей и надо, ибо царя не уважает. В это время Орест жалуется Пиладу, что он скорее умрёт или кого-нибудь убьёт, чем допустит эту свадьбу. Потом жалуется на судьбу: "Сколь добродетельной я ни держусь дороги, Меня преследуют безжалостные боги". Пилад предлагает ему помощь в похищении Гермионы, если Пирр сам её не отдаст. Гермиона вроде бы и не против. Тут приходит Андромаха и просит её помочь ей бежать с сыном на какой-нибудь пустынный остров, лишь бы остаться в живых. Гермиона: все вопросы к Пирру. Пирр: я сказал нет, значит нет. Сама напросилась, нечего было выпендриваться, надо было меня уважать. Тут Андромаха произносит что-то совсем проникновенное, в том духе, что Астианакс - единственное, ради чего она живёт. Пирр просит Феникса выйти и говорит: хорошо, ты меня разжалобила. Приходи сегодня в храм венчаться, и будет вам счастье. И без глупостей, а то казню ребёнка при тебе. Андромаха, оставшись одна с подругой Сефизой: кажется, придётся пожертвовать ребёнком. Сефиза: Гектор не хотел бы, чтобы ты жертвовала им ради верности. Андромаха: предлагаешь мне с ним венчаться? Он практически на моих глазах порубал всю мою семью. Сефиза: а будешь сопротивляться - ещё и ребёнка порубает. Андромаха долго колеблется и соглашается. Потом выдумывает штуку: передам Пирру сына и, как только он поклянётся о нём заботиться, зарежу себя кинжалом. Сефиза: я тогда тоже умру. Андромаха: нет, ты не умрёшь, а останешься воспитывать Астианакса. Пусть он растёт скромным, не забывает о подвигах отца и о жертве матери. Пусть не вздумает мстить Греции или Эпиру, а продолжает род и восстанавливает Трою. Гермиона Оресту: любишь меня? Докажи. Отомсти Пирру за мои страдания.Орест: отлично, устроим войну, и тут будет ад, по сравнению с которым померкнут бедствия Трои. Гермиона: нет, я хочу, чтобы ты сам зарезал Пирра. Орест: ээм, ну вообще-то он царь, а я мирный посол... Гермиона: поторопись, а то я ведь передумаю и полюблю Пирра. Учти, что сегодня он сочетается браком с Андромахой, а всю свою стражу отправил охранять Астианакса. Так что не упусти момент. Если боишься убить сам – натрави своих людей. Если его не убьёшь ты, это сделаю я, но после этого я и себя зарежу. Орест: ладно, не кипятись, убью я его. Пирр Гермионе: знай, что, как мне ни жаль, я женюсь на Андромахе. Гермиона: прекрасно. Ты разрушил Трою и зверски вырезал население, потом ради сына Гектора предал Элладу; любя Андромаху, вытащил меня из Греции сюда; долго не мог определиться, кого любишь, потом оскорбил царевну (то есть меня) и возвёл на трон пленницу. Ты гад, и тебе за это воздастся. Феникс: слышал, она тебе угрожает. С ней заодно Орест, у него вооружённая свита.. Пирр: иди охраняй ребёнка. Гермиона, оставшись одна: а ведь я его когда-то любила.. Но нет, он меня кинул, поэтому пусть подыхает. Приходит ей подруга Клеона и докладывает: Пирр с невестой прошёл к храму. Гермиона: и что, он совершенно спокоен? Клеона: абсолютно горд собой. А Орест со своими людьми занял позиции в храме, но решится ли убить - сам не знает. Гермиона: ах он трус! Я сама сейчас пойду и зарежу кого-нибудь из них, а потом себя. Входит Орест: собирай вещи, корабль уже под парусами. Мои люди, хоть их было немного, храбро изрубили Пирра, как только он принёс клятву верности Андромахе и Астианаксу. Гермиона: изыди, злодей! Как ты посмел убить нашего царя? Кто тебе разрешил?! Орест: ээ, ты вроде сама попросила.. Гермиона: "Поверил ты словам, что женщине влюблённой Подсказывал ее рассудок помраченный?" Я бы ещё могла восстановить власть над Пирром, а ты пришёл и всё испортил. Всё из-за тебя. И в Грецию я больше ни ногой, ибо там иногда рождаются такие уроды, как ты.

Орест, оставшись один: то есть я во всём и виноват? Офигеть! Входит Пилад: Андромаха призывает толпу мстить за Пирра, и толпа, кажется, слушается. Надо валить отсюда, пока не поздно. А Гермиона с безумным видом заколола себя и упала на его труп. Оресту начинают видеться живой Пирр, Гермиона, клубки змей и другие глюки, потом он теряет сознание, и Пилад, пользуясь этим, призывает хватать его и драпать. Собственно билет (осмысленный копипаст предисловий Расина и издателя и учебника Плавскина): Трагедия была впервые представлена труппой Бургундского отеля (главный парижский театр) в покоях королевы 17 ноября 1667 г. Первое издание вышло в начале 1668 г. Огромный успех "Андромахи" сравнивали с успехом "Сида" Корнеля, признавая тем самым эпохальное значение "Андромахи" в истории французского театра. В России "Андромаха" была поставлена на петербургской сцене в русском переводе Д. И. Хвостова (по-видимому, отчасти переработанном Н. И. Гнедичем). Непосредственными источниками пьесы послужили трагедия Сенеки "Троянки" и рассказ Энея из III кн. "Энеиды" Вергилия. Плюс трагедии Еврипида "Андромаха", "Троянки", "Финикиянки", "Гекуба", "Орест", "Ифигения Таврическая".

В «Андромахе» цементирующим идейным ядром выступает столкновение разумного и нравственного начал со стихийной страстью, несущей разрушение моральной личности и ее физическую гибель. Трое главных героев становятся жертвами своих страстей, неразумность которых они сознают, но которые не в силах преодолеть. Четвертая - Андромаха как моральная личность стоит вне страстей и как бы над ними, но как пленница оказывается втянутой в водоворот чужих страстей, играющих ее судьбой и жизнью ее маленького сына. Андромаха не властна принять свободное и разумное решение, так как Пирр навязывает ей в любом случае неприемлемый выбор. Парадоксальность конфликта заключается в том, что внешне свободные и могущественные враги Андромахи внутренне порабощены своими страстями. На самом деле их судьба зависит от того, какое из двух решений примет она. Они так же несвободны в своем выборе, как она. Эта взаимная зависимость персонажей определяет напряженность действия. Для современников Расина огромное значение имел устойчивый стереотип поведения, закрепленный этикетом и традицией. Герои «Андромахи» ежеминутно его нарушают: Пирр охладел к Гермионе и ведет с ней унизительную двойную игру в надежде сломить этим сопротивление Андромахи. Гермиона, забыв о своем достоинстве, готова простить Пирра и стать его женой, зная, что он любит другую. Орест, посланный требовать от Пирра жизни Астианакса, делает все, чтобы его миссия не увенчалась успехом. Герои действуют вопреки разуму, но при этом разум остаётся высшей нравственной нормой. Расин воплощает идею Паскаля: сила человеческого разума в осознании своей слабости. Идея человека, подверженного страстям, принадлежит янсенистскому мировоззрению

18. "Британник"

Трагедия Жана Расина 1669 Франция

Жил был Нерон и его мама Агриппина. Нерон был цезарем, но папой его был Домиций, который Римом не правил. Когда умер первый муж, Агриппина примазалась к Клавдию, несмотря на то, что тот был ее дядей, вышла за него замуж, уговорив сенат немного поменять законы, чтобы это не считалось кровосмешением. Ухватившись за это ложе начала тратить его денежки. Закатывала вечеринки, дарила подарки все, чтобы привлечь на свою сторону придворных. Клавдий усыновил Нерона по уговору Палласа, и тем самым утащил трон у своего сына от первого брака, Британника, потому что тот моложе был и вообще. Когда понял, что натворил, спохватился, но было поздно, все были на стороне Агриппины. Так и умер. Агрипина не пустила к нему сына попрощаться и никому не рассказала о смерти. Бурр склонил войска на ее сторону, и они присягнули Нерону. Вот тогда он стал цезарем. Агриппина дала ему в наставники Сенеку и Бура, которые не были царедворцами, а были в опале в тот момент, они их возвратила Три года правил класссссно, а потом началось действие трагедии. Агриппина говорит своей наперснице Альбине, что Нерон ее больше не уважает, перестал воздавать ей почести, перестал ее слушаться и вообще, какой-то Бурр ее не пускает к сыну. Думает, задумал что недоброе и станет злым правителем «Чем Август завершил, тем начал он, Альбина, но как бы прошлого грядущим не попрал и тем не завершил, чем Август начинал». Вспоминает, что выбила ему в невесты Октавию, которая была обещана Силану, рассказывает, что Нерон выкрал Юнию, возлюбленную Б, и ей кажется, что он это сделал просто из вредности. После того как ее брат Силан наложил на себя руки из-за того, что Октавию выдали за Нерона, ушла почти в изгнание. К ней только Британник в гости приходил Боится, что он будет убирать Британника, как единственного соперника, и будет стараться его защитить (брат как-никак!), но еще больше боится, что за это ее уберут. Нерон влюбляется в Юнию, когда конвой приводит ее во во дворец, предлагает ей жениться (с Октавией развестись как с бедетной), но она любит Британия и не хочет быть с ним.. Нерон заставляет ее сказать Б, что она его не любит, прячется за шторкой и следит. Нарцисс, друг Британника и шпион Нерона, подливает масла в огонь и говорит, что Юния променяла его на шмотки и дворец, он верит. А Агриппина обещала их поженить, ищет встречи с сыном. Бурр пытается втереть Нерону, что он неправ и что надо думать головой, что если он эту Юнию три дня не увидит, все пройдет, но Н его не слушает. Бурр уговаривает Агриппину спокойно поговорить с сыном, без упреков, оправдать себя, она истерит, мол, кто ты такой, чтоб мне указывать, грозится рассказать как Н пришел к власть и сдать всех. Бурр говорит, что это бесполезно, народ не поймет. Юния объяснят Б что ее заставили так с ним говорить и у них снова любовь. В разговоре с неоном Агриппина говорит ему. Кто его вообще поставил, пристыжает его и тот соглашается с ее условиями. 1) Помириться с Британником, 2)дать свободу выбора мужа Юлии 3) вернуть из ссылки Палласа, которого сам туда недавно отправил, подозревая в измене, 4) и чтобы Бурр не захлопывал перед ее носом дверь, когда она с ним захочет поговорить. Нерон, который раньше боялся, что мать его свергнет и поставит Британника (не зря, кстати, боялся, она такая, могла) перестал бояться, поверил ей. И Бура перестал подозревать. Но затаи нехорошее и решил убить Британника. Бурр когда узнал, упал на колени, говорит, если так, то проткни мне грудь ножом, не могу я жить с таким цезарем. Тот растрогался (да и братоубийство.. не хорошо все-таки) и не стал. А нарцисс, сволочь, тут как тут. Говорит, что ты как мямля перед мамой раскис, она всех хвастается своей властью над тобой, вот, держи, у меня и яд есть! Нерон обещает подумать по дороге на пир в честь их с Британником примерения. А Британник в это время счастливый болтает с Юнией, у которой нехорошие предчувствия. Плачем, умоляет его не идти. Все равно идет. Нарцисс подсыпал яду, выпили за дружбу, за братство, он тут же умер. Все в панике. Нерон спокоен, говорит «он давно болел» (точнее «О чем волнуетесь? И сам себе на горе, Британник с детских лет подвержен этой хвори»). Нарцисс пытался принят скорбный вид, но тщетно. Агриппина обвиняет сына, а Нарцисс говорит, мол, мы только предателя убили! Ему не Юния была нужна, а трон, оказывается. Бурр в шоке, решает покончить жизнь самоубийством («встретить смерть с улыбкой»), но остается на сцене. Юния пошла в весталки, чтоб не достаться цезарю, Нарцисс хотел ее отбить, но его завалили. Нерон в печали. Альбина призывает госпожу свою остановить Нерона, но та уже поняла, что такого монстра теперь не остановишь, но все надеется, что «быть может, он теперь пойдет путем иным и переменится под бременем страданий?» и Бурр ей отвечает «О, если б не вершил он новых злодеяний!».

Сам Расин оценивал трагедию «Британник» как лучшее свое произведение. Ни с одной пьесой не было столько критики и в то же время столько оваций. Написал он ее, начитавшись Тацина, немного изменив даже его реалии (придумал Юнию, накинул пару лет Британнику 17 вместо 15). Трагедия не сходила со сцены, придворные в восторге. «И если из всех написанных мноюпиес хоть одна сколько-нибудь долговечна и заслуживает похвалы, то, по

единодушному признанию знатоков, такой пьесой является "Британик"»

Дальше приведу цитаты самого Расина о персонажах, ибо лучше все равно не скажу. Цитаты из предисловий (их там 2 +восхищенное обращение к герцогу де Шеврез, который, как мне кажется, был его спонсором, где написано что вроде как ему посвящается).

Начну с Нерона, напомнив предварительно, что он представлен у меня впервые и, как известно, безоблачные годы своего правления. Следовательно, я был не вправе изобразить его таким дурным человеком, каким он стал потом. Но я не изобразил его и человеком добродетельным, ибо таковым он никогда не был. Нерон еще не убил свою мать, жену, наставников, но в нем зреют семена всех этих злодейств, он уже хочет освободиться от запретов, ненавидит своих близких, но прикрывает ненависть притворными ласками. Короче говоря, это чудовище в зачатке, которое, еще не смея открыто проявиться, старается приукрасить свои дурные деяния. Он не терпел Октавию, отличавшуюся редкой сердечностью и добронравием. Его наперсником я делаю Нарцисса, опираясь на Тацита, который говорит, что Нерон был весьма разгневан смертью Нарцисса, ибо пороки этого вольноотпущенника были на редкость схожи с его собственными. Этому гнусному двору я противопоставляю истинно порядочного человека в лице Бурра, отдав ему предпочтение перед Сенекой, и вот по какой причине: оба они были наставниками юного Нерона, Бурр - в военном деле, Сенека – в науках, оба приобрели широкую известность, один - своим военным опытом и строгостью нравов, другой - красноречием и приятным складом ума. Все их силы уходили на борьбу с заносчивостью и свирепостью Агриппины, Ее характер я старался обрисовать с особенной тщательностью, и трагедия моя в той же мере трагедия опалы Агриппины, как и смерти Британика. Эта смерть потрясла ее, и Тацит говорит, что, судя по ее ужасу и смятению, она так же не виновата в ней, как и Октавия. В Британике онавидела свою последнюю надежду, и злодейская его гибель рождала в ней предчувствие еще большего злодеяния (что ее тоже убьют) Возраст Британика так хорошо всем известен, что я не мог изобразить его иначе, нежели юным отпрыском императорского дома, наделенным великой отвагой, способностью к великой любви и прямодушием - свойствами, вообще отличающими юность. Ему было пятнадцать лет, и говорили, что он одарен живым умом - так ли это, или людям, тронутым его несчастной судьбой, хотелось этому верить, но умер он раньше, чем успел доказать свои способности. Юния у меня становится весталкой, хотя Авл Геллий сообщает, что ввесталки принимали девочек не моложе шести лет и не старше десяти. Но в моей трагедии народ берет Юнию под свое покровительство. На отзывы критиков, что герой слишком молод отвечал: «герой этот не должен быть совершенен, более того, пусть он будет отмечен какими-нибудь несовершенствами. Здесь я еще добавлю, что семнадцатилетний юноша, отпрыск императорского дома, наделенный великой отвагой, способностью к великой любви, прямодушием и доверчивостью - свойствами, вообще присущими юности, - безусловно может, на мой взгляд, вызвать к себе сочувствие. А большего мне и не надобно».Юния у него чистая, светлая, нетронутая, неиспорченная обществом девушка, которая полюбила Британника, сочувствуя ему. Для Б не было большего счастья чем жениться на ней. Ему и трон был не нужен. В основе трагедии – первой убийство Нерона, которое открыла все ужасы его правления. Расин видит его монстром, не здесь показал его монстром в зачатке, не как политика, но как человека в семейном кругу. Сам он предвидит свою низость, хочет отказаться от этой затеи, но ему не в силах – страсть затмила его разум.

19. "Федра"

Краткий пересказ:

Действие происходит в пелопонесском городе Трезене.

Ипполит, сын афинского царя Тесея, отправляется на поиски отца, который где-то странствует уже полгода. Ипполит - сын амазонки. Новая жена Тесея Федра (род от бога солнца: Пасифая – дочь Гелиоса, отец – Минос – судья в Аиде) невзлюбила его, как все считают, в свое время она уговорила Тесея выслать его из Афин в Трезен, но так получается, что теперь и она с сыновьями приезжает в этот город. Федра больна непонятной болезнью и «жаждет умереть». Она говорит о своих страданиях, которые ей послали боги, о том, что вокруг нее заговор и её «решили извести». Судьба и гнев богов возбудили в ней какое-то греховное чувство, которое ужасает её саму и о котором она боится сказать открыто. Она прилагает все усилия, чтобы превозмочь темную страсть, но тщетно. Федра думает о смерти и ждет её, не желая никому открыть свою тайну.

Кормилица Энона опасается, что у царицы мутится разум, ибо Федра сама не знает, что говорит. Энона упрекает её в том, что Федра хочет оскорбить богов, прервав своей «жизни нить», и призывает царицу подумать о будущем собственных детей, о том, что у них быстро отнимет власть рожденный амазонкой «надменный Ипполит». В ответ Федра заявляет, что её «греховная жизнь и так уж слишком длится», однако её грех не в поступках, во всем виновато сердце - в нем причина муки. Однако в чем её грех, Федра сказать отказывается и хочет унести свою тайну в могилу. Но не выдерживает и признается Эноне, что любит Ипполита. Та в ужасе. Едва Федра стала женой Тесея и увидела Ипполита, как «то пламень, то озноб» её терзают тело. Это «огонь всевластный Афродиты», богини любви. Федра пыталась умилостивить богиню - «ей воздвигла храм, украсила его», приносила жертвы, но тщетно, не помогли ни фимиам, ни кровь. Тогда Федра стала избегать Ипполита и разыгрывать роль злобной мачехи, заставив сына покинуть дом отца. Но все тщетно.

Служанка Панопа сообщает, что получено известие, будто супруг Федры Тесей умер. Поэтому Афины волнуются - кому быть царем: сыну Федры или сыну Тесея Ипполиту, рожденному пленной амазонкой? Энона напоминает Федре, что на нее теперь ложится бремя власти и она не имеет права умирать, так как тогда её сын погибнет.

Арикия, царевна из афинского царского рода Паллантов (род от богини земли Геи), которых Тесей лишил власти, узнает о его смерти. Она обеспокоена своей судьбой. Тесей держал её пленницей во дворце в городе Трезене. Ипполит избран правителем Трезена, наперсница Арикии полагает, что он освободит царевну, так как Ипполит к ней неравнодушен. Арикию же пленило в Ипполите душевное благородство. Храня с прославленным отцом «в высоком сходство, не унаследовал он низких черт отца». Тесей же печально прославился тем, что соблазнял многих женщин.

Ипполит приходит к Арикии и объявляет ей, что отменяет указ отца о её пленении и дает ей свободу. Афинам нужен царь и народ выдвигает трех кандидатов: Ипполита, Арикию и сына Федры. Однако Ипполит, согласно древнему закону, если он не рожден эллинкой, не может владеть афинским троном. Арикия же принадлежит к древнему афинскому роду и имеет все права на власть. А сын Федры будет царем Крита - так решает Ипполит, оставаясь правителем Трезена. Он решает ехать в Афины, чтобы убедить народ в праве Арикии на трон. Арикия не может поверить, что сын её врага отдает ей трон. Ипполит отвечает, что никогда раньше не знал, что такое любовь, но когда увидел её, то «смирился и надел любовные оковы». Он все время думает о царевне.

Федра, встретясь с Ипполитом, говорит, что боится его: теперь, когда Тесея нет, он может обрушить свой гнев на нее и её сына, мстя за то, что его изгнали из Афин. Ипполит возмущен - так низко поступить он бы не смог. Кроме того, слух о смерти Тесея может быть ложным. Федра, не в силах совладать со своим чувством, говорит, что если бы Ипполит был старше, когда Тесей приехал на Крит, то он тоже мог бы совершить такие же подвиги - убить Минотавра и стать героем, а она, как Ариадна, дала бы ему нить, чтобы не заблудиться в Лабиринте, и связала бы свою судьбу с ним. Ипполит в недоумении, ему кажется, что Федра грезит наяву, принимая его за Тесея. Федра переиначивает его слова и говорит, что любит не старого Тесея, а молодого, как Ипполит, любит его, Ипполита, но не видит в том своей вины, так как не властна над собой. Она жертва божественного гнева, это боги послали ей любовь, которая её мучает. Федра просит Ипполита покарать её за преступную страсть и достать меч из ножен. Ипполит в ужасе бежит, о страшной тайне не должен знать никто, даже его наставник Терамен.

Из Афин является посланец, чтобы вручить Федре бразды правления. Но царица не хочет власти, почести ей не нужны. Она не может управлять страной, когда её собственный ум ей не подвластен, когда она не властна над своими чувствами. Она уже раскрыла свою тайну Ипполиту, и в ней пробудилась надежда на ответное чувство. Ипполит по матери скиф, говорит Энона, дикарство у него в крови - «отверг он женский пол, не хочет с ним и знаться». Однако Федра хочет в «диком, как лес» Ипполите разбудить любовь, ему еще никто не говорил о нежности. Федра просит Энону сказать Ипполиту, что она передает ему всю власть и готова отдать свою любовь.

Энона возвращается с известием, что Тесей жив и скоро будет во дворце. Федру охватывает ужас, ибо она боится, что Ипполит выдаст её тайну и разоблачит её обман перед отцом, скажет, что мачеха бесчестит царский трон. Она думает о смерти как о спасении, но боится за судьбу детей. Энона предлагает защитить Федру от бесчестья и оклеветать Ипполита перед отцом, сказав, что он возжелал Федру. Она берется все устроить сама, чтобы спасти честь госпожи «совести наперекор своей», ибо «чтоб честь была… без пятнышка для всех, и добродетелью пожертвовать не грех».

Федра встречается с Тесеем и заявляет ему, что он оскорблен, что она не стоит его любви и нежности. Тот в недоумении спрашивает Ипполита, но сын отвечает, что тайну открыть ему может его жена. А он сам хочет уехать, чтобы совершить такие же подвиги, как и его отец. Тесей удивлен и разгневан - вернувшись к себе домой, он застает родных в смятении и тревоге. Он чувствует, что от него скрывают что-то страшное.

Энона оклеветала Ипполита, а Тесей поверил, вспомнив, как был бледен, смущен и уклончив сын в разговоре с ним. Он прогоняет Ипполита и просит бога моря Посейдона, который обещал ему исполнить его первую волю, наказать сына, Ипполит настолько поражен тем, что Федра винит его в преступной страсти, что не находит слов для оправдания - у него «окостенел язык». Хотя он и признается, что любит Арикию, отец ему не верит.

Федра пытается уговорить Тесея не причинять вреда сыну. Когда же он сообщает ей, что Ипполит будто бы влюблен в Арикию, то Федра потрясена и оскорблена тем, что у нее оказалась соперница. Она не предполагала, что кто-то еще сможет пробудить любовь в Ипполите. Царица видит единственный выход для себя - умереть. Она проклинает Энону за то, что та очернила Ипполита.

Тем временем Ипполит и Арикия решают бежать из страны вместе.

Тесей пытается уверить Арикию, что Ипполит - лжец и она напрасно послушала его. Арикия отвечает ему, что царь снес головы многим чудовищам, но «судьба спасла от грозного Тесея одно чудовище» - это прямой намек на Федру и её страсть к Ипполиту. Тесей намека не понимает, но начинает сомневаться, все ли он узнал. Он хочет еще раз допросить Энону, но узнает, что царица прогнала её и та бросилась в море. Сама же Федра мечется в безумии. Тесей приказывает позвать сына и молит Посейдона, чтобы тот не исполнял его желание.

Однако уже поздно - Терамен приносит страшную весть о том, что Ипполит погиб. Он ехал на колеснице по берегу, как вдруг из моря появилось невиданное чудовище, «зверь с мордою быка, лобастой и рогатой, и с телом, чешуей покрытым желтоватой». Все бросились бежать, а Ипполит метнул в чудовище копье и пробил чешую. Дракон упал под ноги коням, и те от страха понесли. Ипполит не смог их удержать, они мчались без дороги, по скалам. Вдруг сломалась ось колесницы, царевич запутался в вожжах, и кони поволокли его по земле, усеянной камнями. Тело его превратилось в сплошную рану, и он умер на руках Терамена. Перед смертью Ипполит сказал, что отец напрасно возвел на него обвинение, и просит для Арикии свободу, но не успевает договорить.

Тесей в ужасе, он винит Федру в смерти сына. Та признает, что Ипполит был невинен, что это она была «по воле высших сил… зажжена кровосмесительной неодолимой страстью». Энона, спасая её честь, оклеветала Ипполита. Эноны теперь нет, а Федра, сняв с невинного подозрения, кончает свои земные мучения, приняв яд. Тесей раскаивается и признает Арикию дочерью.

«Федра» (1677 г) - самая знаменитая трагедия Расина, была написана, когда театральный успех Расина достиг своего апогея. Она стала поворотным моментом в его судьбе, фактически подвела черту под его творчеством как театрального автора. Источник – «Ипполит» Еврипида. Пьеса провалилась из-за интриг.

По своей нравственной проблематике «Федра» ближе всего к «Андромахе». Сила и слабость человека, преступная страсть и одновременно сознание своей вины предстают в крайней форме. Сквозь всю трагедию проходит тема суда над собой и высшего суда , творимого божеством. Мифологические мотивы и образы, служащие ее воплощением, тесно переплетаются с христианским учением. Преступная страсть Федры к ее пасынку Ипполиту с самого начала несет на себе печать обреченности. Мотив смерти пронизывает всю трагедию, начиная с первой сцены – вести о мнимой смерти Тесея вплоть до трагической развязки – гибели Ипполита и самоубийства Федры. Смерть и царство мертвых постоянно присутствуют в сознании и судьбе персонажей как составная часть их деяний, их рода, их домашнего мира (Минос – судья в царстве мертвых, Тесей нисходит в Аид и т. д.). В мифологизированном мире «Федры» стирается грань между земным и потусторонним миром, а божественное происхождение ее рода осознается как проклятие, несущее гибель, как наследие вражды и мести богов, как великое нравственное испытание, которое не под силу слабому смертному. Разнообразный репертуар мифологических мотивов , которыми насыщены монологи Федры и других персонажей, выполняет философскую и психологическую функцию (создает космическую картину мира, в котором судьба людей, их страдания и порывы, неумолимая воля богов сплетаются в один трагический клубок).

Расин переосмыслил в рационалистическом духе соперничество Афродиты и Артемиды, жертвами которого становятся Федра и Ипполит. Расин переносит центр тяжести на внутреннюю, психологическую сторону трагического конфликта, но и у него этот конфликт оказывается обусловленным обстоятельствами, лежащими за пределами человеческой воли.

В «Федре» трагизм определяется неразделенной любовью, сознанием своей греховности, отверженности, тяжелой нравственной вины. Буало: «Федра» - идеальное воплощение главной цели трагедии – вызвать сострадание к «преступнику поневоле», показав его вину как проявление слабости, присущей человеку». Поставив свою героиню в ситуацию исключительную, Расин фиксирует внимание не на этом исключительном, а выдвигает на первый план общечеловеческое, типичное, «правдоподобное».

Этой цели служат и некоторые частные отступления от Еврипида, которые Расин оговаривает в предисловии. Так, новая трактовка Ипполита – уже не девственника и женоненавистника, а верного и почтительного любовника – потребовала введения вымышленного лица, царевны Арикии, преследуемой из династических соображений Тесеем, => благодатный материал для более глубокого и динамичного раскрытия душевной борьбы Федры: лишь узнав о существовании счастливой соперницы, она принимает окончательное решение оклеветать Ипполита перед Тесеем. Характерно для иерархических представлений 17 в. – другое отступление от источника – в пьесе Расина мысль оклеветать Ипполита, чтобы защитить честь Федры приходит не царице, а ее кормилице Эноне, женщине «низкого звания», ибо, по словам Расина, царица не способна на столь низменный поступок. В поэтике классицизма иерархии жанров соответствовала иерархия персонажей, а следовательно, иерархия страстей и пороков.

После «Федры» в драматическом творчестве Расина наступает длительный перерыв.

Новая Критика о Расине

Достаточно посетить сегодняшнюю Грецию (место действия трагедий), чтобы понять жестокую силу малых пространств и осознать, насколько расиновская трагедия в своей идее «стесненности» соответствует этим местам, которых Р. никогда не видел. Трезен, где погибает Федра , - это выжженный солнцем курган с укреплениями из щебня.

Три трагедийных места .

Покой - обиталище Власти и ее сущность, ведь Власть – тайна, смертоносна потому, что она невидима. Покой граничит со вторым трагедийным местом, которым является Преддверие, или Передняя. Здесь ждут. Передняя (которая и представляет собственно сцену) - это промежуточная зона, проводящая среда; она сопричастна и внутреннему и внешнему пространству. Зажатая между миром (место действования) и Покоем (место безмолвия), Передняя является местом слова : здесь трагический герой выговаривает свои побуждения.

Между Покоем и Передней имеется трагедийный объект - Дверь. У Двери караулят, трепещут; пройти сквозь нее - и искушение, и преступление: вся судьба могущества Агриппины решается перед дверью Нерона . У Двери есть активный заместитель, Завеса, символ скрытого Взгляда. Следовательно, Передняя - это место-объект, окруженное со всех сторон пространством-субъектом. Третье трагедийное место - Внешний мир . Между Передней и Внешним миром нет никакого перехода: крепостные стены представляют собой балкон, нависающий прямо над битвой, а если есть потайные пути [выхода], то они уже не принадлежат трагедийному миру; потайной путь - это уже бегство. Линия, отделяющая трагедию от не-трагедии, оказывается крайне тонкой , почти абстрактной; трагедия - это одновременно и тюрьма, и убежище от нечистоты, от всего, что не есть трагедия .

Акты официального толкования норм права, их особенности и виды.

Акты применения права: понятие, особенности, виды. Акты применения права и нормативные правовые акты.

Расин выдвигает в центр пьесы образ не Ипполита, а Федры. Тут он идет за Сенекой, а не за Эврипидом. Расин делает ее образ абсолютным центром трагедии. Остальные персонажи как нигде чисто эскизны, чтобы придать образу Федры больше рельефа.

Расин дает ее образу свою интерпретацию.

Мандельштам. Его сборник начинается стихотворением о Федре. Оно строится как чередование двустиший из Расина и строк из Эврипида.

В эврипидовских строках на первый план выходит древняя мифологическая основа. А у Расина мифологическая основа не выражена. Тут акцентируется расиновская концепция образа Федры, связанная с его представлениям о том, что в чел природе постоянно сталкиваются свет и тьма, жестокая страсть и стремление к нрав чистоте и достоинству.

Расин античному мотиву страсти-наваждению, с которым человеку трудно бороться, противопоставил контрмотив: властное нравственное начало.

Для того, чтобы это властное нравственное начало выступило более определенно, Расин вносит изменение в сюжетные мотивы. У Расина не Федра клевещет на Ипполита, а Энона. И не боги оправдывают Ипполита, а Федра восстанавливает справедливость.

Сюжетные изменения:

Сцена между Федрой и Эноной непосредственно перед возвращением Тесея. Тут Федра и Энона противопоставлены друг другу как выразители разных представлений о нравственности.

«Ведь мне самой известно

Мое предательство. Нет, я не так бесчестна,

Как те искусницы, что, ловко скрыв свой грех,

Глядят с невинностью бестрепетной на всех.

Позор моей любви, позор моей измены

Меня преследует. Мне мнится, эти стены

Должны заговорить, когда войдет Тесей,

И остеречь его: «Не верь жене своей!»

В Федре живет глубокой нравственное чувство, голос совести - властных этический императив, который велит человеку следовать определенному нравственному кодексу и обрекает человека на самоосуждение в случае отступления от этого нравственного кодекса.

А для Эноны нравственность это маска благопристойности, которая одевается для других:

«Чтоб честь была твоя без пятнышка для всех,

И добродетелью пожертвовать не грех…»

Ссылается, что все люди слабы и что все так делают.

Федре важна ее личность. Ей важно не только казаться, но и быть. И потому для Эноны разрешение всех проблем в том, чтобы оклеветать Ипполита. Первое движение Федры - отказ. Но Энона уговаривает. Она сплетает логическую цепь вполне убедительных доводов: ведь отчий гнев не бывает таким уж сильным, скорее всего Ипполита ждет одно лишь изгнание, а честь Федры и ее сыновей будет тем самым спасена.

Если Корнель уверен, что для того чтобы следовать вечной абс нрав норме, человек должен подчинятся велениям разума, он должен уметь правильно мыслить и рассуждать, то Расин исходит из другого. Расин не доверяет разуму, который может становиться игрушкой интересов и страстей. Он видит источник нравственности в том непосредственном движении души, в том нравственном порыве, когда.... 1:04

С помощью логических доводов разума можно доказать все на свете, даже необходимость и целесообразность такой клеветы.

Федра (персонаж трагедии Ж. Расина «Федра»)

Алиса Коонен в роли Федры. Фотография 1921г.

Федра (Phèdre) — персонаж трагедии Ж. Расина «Федра» («Phèdre», 1677), жена Тесея, дочь Миноса и Пасифаи, мачеха Ипполита. Расин не указывает ее возраста, но если учесть, что выдающейся актрисе Бургундского отеля Мари Шанмеле, для которой он написал и с которой подготовил эту роль, было немногим менее 35 лет, то Федре, по замыслу автора, было около 30 (с учетом омоложения актеров, создаваемого сценическими средствами). Федра пылает страстью к своему пасынку Ипполиту и открывается ему, но когда возвращается домой ее муж Тесей, которого она считала погибшим, то, спасая себя и своих детей от позора, допускает, чтобы ее кормилица Энона оклеветала Ипполита в посягательстве на ее честь раньше, чем откроется правда. Проклятый отцом, Ипполит погибает, а Федра, полная раскаяния, отравляется, перед смертью признаваясь Тесею в своей вине и невиновности Ипполита.

Разрабатывая характер Федры, Расин опирался на трагедии Еврипида «Ипполит увенчанный» (428 г. до н. э.) и Сенеки «Федра» (I в. н. э.). Сенека сделал Федру главной героиней, что принял Расин, но его версия этого характера (Федра с самого начала обуреваема безумной страстью и готова на любое преступление) противоречила стремлению французского драматурга выбрать героиню, которая бы, в соответствии с «Поэтикой» Аристотеля, могла бы вызвать сострадание и ужас. Поэтому в предисловии к трагедии Расин указывает, что именно Еврипиду он обязан «общей идеей характера Федры», замечая: «В самом деле, Федра ни вполне преступна, ни вполне невиновна. Судьба и гнев богов возбудили в ней греховную страсть, которая ужасает прежде всего ее самое. Она прилагает все усилия, чтобы превозмочь эту страсть. Она предпочитает умереть, нежели открыть свою тайну. И когда она вынуждена открыться, она испытывает при этом замешательство, достаточно ясно показывающее, что ее грех есть скорее божественная кара, чем акт собственной воли». Расин отходит от первоисточников, стремясь смягчить вину героини: «Я даже позаботился о том, — пишет он в предисловии, — чтобы Федра менее вызывала неприязнь, чем в трагедиях древних авторов, где она сама отваживается обвинить Ипполита. Я полагал, что в клевете есть нечто слишком низкое и слишком отвратительное, чтобы ее можно было вложить в уста царицы, чувства которой к тому же столь благородны и столь возвышенны. Мне казалось, что эта низость более в характере кормилицы, у которой скорее могли быть подлые наклонности и которая, впрочем, решилась на клевету лишь во имя спасения жизни и чести своей госпожи. Федра же оказывается замешанной в этом только по причине своего душевного смятения, в силу которого она не владеет собой. Вскоре она возвращается, чтобы оправдать невиновного и объявить истину». Это замечание подчеркивает, что Расин не изучает внутренний мир реального человека, а моделирует его в соответствии с определенной установкой. Драматург создает философскую трагедию, не случайно в предисловии он ставит рядом театр и философию античных авторов: «Их театр был школой, а добродетель преподавалась в нем с не меньшим успехом, чем в школах философов. Вот почему Аристотель пожелал установить правила для драматического сочинения, а Сократ, мудрейший из мыслителей, не погнушался приложить руку к трагедиям Еврипида». В философской трагедии характеры важны не сами по себе, а как иллюстрации определенных идей. В «Федре» образ главной героини призван осветить идею добродетели, которую Расин раскрывает так: «...Ни в одной из моих трагедий добродетель не выведена столь отчетливо, как в этой. Здесь малейшие ошибки караются со всей строгостью; один лишь преступный помысел ужасает столь же, сколь само преступление; слабость любящей души приравнивается к слабодушию; страсти изображаются с единственной целью показать, какое они порождают смятение, а порок рисуется красками, которые позволяют тотчас распознать и возненавидеть его уродство». Но хотя создание образа Федры было для Расина не целью, а средством раскрытия идеи добродетели, он по-новому понял задачи воспроизведения характера в литературе, став одним из основоположников психологизма во Франции. Он показал один день (последний день) ее жизни. Страсть, терзавшая ее многие годы, достигла в этот день высшего напряжения, из скрываемой впервые стала явной и привела к трагической развязке.

Первое упоминание о Федре появляется во второй тираде Ипполита (Акт I, явл.1), оно уважительно по отношению к пропавшему отцу и к Федре («Давно покончил он с грехами юных лет, / И Федре незачем соперниц опасаться»; Пер. М. А. Донского). Но уже в следующей тираде Ипполит, выразивший желание покинуть Трезен, объясняет его тем, что «мир изменил свой лик», когда здесь воцарилась «дочь Миноса и Пасифаи». Имя Федры не названо, названы ее родители. Минос — сын Зевса и Европы, царь Крита, раз в девять лет взимавший с Афин дань — семь юношей и семь девушек, которых съедал Минотавр (Тесей убил Минотавра), Минос вершит в Аиде правосудие. Пасифая — дочь Гелиоса, воспылавшая страстью к быку, посланному Посейдоном, и родившая чудовищного человекобыка Минотавра. Зрителям, хорошо знавшим античную мифологию, драматург напоминал, что Федра не просто страдающая женщина, она — внучка богов, ее родители несли в себе первобытный хаос желаний, они передали дочери темные, неуправляемые страсти, неразумность и жестокость, но в то же время, может быть, понимание справедливости и светлое начало (Пасифая — лат. вся светящаяся). Ипполит и его наставник Терамен говорят о ненависти Федры к пасынку. По ее настоянию Тесей изгнал Ипполита из Афин.

В следующем явлении Энона сообщает о том, что царица на пороге смерти, «таинственный недуг ее лишает сна». Вот появляется сама Федра, ее первые слова подтверждают все, что говорилось о болезни: «Я здесь остановлюсь, Энона, на пороге, / Я обессилела. Меня не держат ноги. / И света яркого не вынести глазам» (Акт I, явл. 3). Она прощается с жизнью, желая унести в могилу некую тайну. И, неожиданно для себя, признается Эноне в пагубной страсти к «сыну Амазонки» (не Федра, а Энона впервые называет его по имени). Страсть эта возникла давно, когда Федра, став женой Тесея, впервые в Афинах увидела своего пасынка. Федра так описывает свое состояние: «Я, глядя на него, краснела и бледнела, / То пламень, то озноб мое терзали тело, / Покинули меня и зрение и слух, / В смятенье тягостном затрепетал мой дух» (Акт I, явл. 3). Расин был великим мастером психологизма, но не в этих описаниях следует искать его признаков. Психологизм — это принцип художественного описания внутреннего мира человека, он становится необходимым в литературе тогда, когда внутренний мир оказывается противопоставленным внешнему, возникнет двойная жизнь персонажа. Пока все, что испытывает Федра, полностью соответствует внешнему выражению ее чувств. Но вот она сообщает Эноне о том, что, стараясь скрыть от других и себя свою преступную страсть, она стала преследовать «любимого врага» — и Расин создает ситуацию, требующую глубокого психологического анализа. Федра добилась изгнания Ипполита из отчего дома — «и тут настало облегченье». Федра тщательно скрывает от Тесея, что их брак несчастлив, воспитывает своих детей — и на некоторое время страсть утихает. Но переезд Тесея и Федры в Трезен, куда был сослан Ипполит, снова открывает рану. Теперь, говорит Федра, только смерть может скрыть позор. Потому она и призналась Эноне, что твердо решила умереть. Так она сама объясняет свой поступок. Но тут приходит известие о смерти Тесея. Федра решает остаться жить ради старшего сына, который по праву может стать властителем Афин.

В критической литературе неоднократно отмечался рационализм психологического анализа Расина. Федра точно формулирует свои переживания, причем ее формулировки укладываются в размеренный александрийский стих. Но Расин на самом деле идет дальше и приоткрывает такие движения души, которые не высказываются. Почему Федра делает признание Эноне? Почему она изнемогает, почти умирает? Почему ее признание прозвучало до сообщения о смерти Тесея, дающей ей больше прав его сделать? Потому что она хочет, жаждет признаться в своей любви к Ипполиту, хотя это желание ни разу не высказано. И объяснение с Ипполитом становится неизбежным, это внутреннее решение, не зависящее от внешнего обстоятельства — известия о смерти мужа, делающего Федру более свободной в изъявлении своих чувств.

Во II действии сначала Федра упоминается в разговоре Арикии и Исмены, которые видят в ней только испуганную мать, боящуюся за судьбу детей, а в прошлом — недалекую жену, чванившуюся Тесеем, который ей изменял. Итак, ни мужчины (Ипполит, Терамен), ни женщины (Арикия, Исмена) не разгадали двойной жизни Федры. В явл. 5 Федра впервые в трагедии встречается с Ипполитом. Она не может скрыть волнение («Вот он!.. Вся кровь на миг остановилась в жилах — / И к сердцу хлынула...»). Но говорит она с Ипполитом только о судьбе своего сына, который после смерти отца и возможной ее собственной скорой смерти сможет найти защиту только в Ипполите. И вдруг Федра делает признание, внешне почти случайное, но прозвучавшее потому, что она страстно хочет признаться Ипполиту в любви. Это одно из самых сильных мест трагедии. Федра говорит о своей любви к Тесею, но ею любим «не нынешний Тесей, / Усталый ветреник, раб собственных страстей (...) Нет, мой Тесей моложе! / Немного нелюдим, он полон чистоты, / Он горд, прекрасен, смел... как юный бог!.. Как ты!» Раньше Эноне она говорила, что в чертах отца находила сына. Становится ясной важнейшая особенность Федры: она видит мир и людей не такими, каковы они есть. Она любит не Ипполита, а его образ, созданный ее воображением, в котором отдельные черты Ипполита слились с лучшими качествами Тесея. Интересно, что во времена Расина театр имел чисто внешнюю возможность подчеркнуть сходство Тесея и Ипполита. Оба они, как и другие герои трагедий, были одеты в одинаковые костюмы. Этот тип костюма (habit à la romaine — «римский») повторял одеяние, в котором в 1662 г. в Версале выступал король Людовик XIV на представлении «Великое ристание» (каска с плюмажем или треуголка, большой парик, парчовая кираса с длинными рукавами, буфами и лентами на плечах, тоннеле — короткая юбочка, поддерживаемая фижмами, чулки телесного цвета, высокие сапоги со шнуровкой и красными каблуками). Сходство Тесея и Ипполита позволило Федре на миг оттянуть момент прямого признания, но когда появилась возможность по-другому истолковать скрытый смысл ее слов (Ипполит: «Тебя не понял я. Меня терзает стыд»), Федра (она хочет признаться!) произносит слова («Все понял ты, жестокий!»), после которых никакое отступление невозможно, и из уст царицы льется целый поток слов любви, смешанных со стыдом, с желанием умереть от руки любимого, чтобы облегчить свои муки. Только верной Эноне удается прервать этот поток, Федра позволяет ей себя увести.

В III действии Федра раскаивается в содеянном. Хотя Ипполит был поражен ужасом, Федра увидела в нем лишь бесстрастность. Она не видит и не понимает настоящего Ипполита. Впервые Федра бросает обвинения Эноне в том, что та побудила ее не расставаться с жизнью надеждой на любовь. Но ее же посылает с заданием прельстить его короной, давая коварные советы («Испробуй все. Ищи, где послабей броня». — Акт III, явл. 1). И тут приходит известие о том, что Тесей жив. Федру терзают муки стыда и страх за сыновей, на которых падет ее позор. Энона предлагает оклеветать Ипполита, и обессиленная Федра вверяется ей. Вернувшемуся домой Тесею царица говорит туманные слова, которые могут навести как на правильный, так и на ложный след.

IV действие начинается с реакции Тесея на произнесенную ранее Эноной клевету на Ипполита, якобы воспылавшего преступной страстью к Федре. Тесей объясняется с сыном, который признается ему в любви, но не к Федре, а к Арикии. Тесей, не поверив, призывает Посейдона покарать сына. Эти призывы слышит Федра и готова во всем признаться, но узнает от Тесея о том, что Ипполит уверял его в любви не к Федре, а к Арикии. И в ней просыпается безумная ревность. Теперь Ипполит ей кажется вероломным (что снова не соответствует действительности), она готова уничтожить Арикию. Темная сила страсти разрастается, в сознании Федры возникает образ Аида, но там вершит правосудие ее отец Минос, и мысль о том, что ей придется признаваться в своем позоре перед отцом, для Федры нестерпима. Всю силу ненависти она изливает на Энону, обвиняя ее в том, что произошло (что приводит кормилицу к самоубийству).

В V действии Тесей узнает от Арикии правду (только ей все раскрыл Ипполит). Но поздно: Ипполит погиб. Федра появляется лишь в последнем, 7 явлении, чтобы сообщить Тесею о невинности его сына, признать свою вину и умереть. Федра приняла яд, привезенный некогда Медеей. Она сама выбрала свою судьбу, став подлинной трагической героиней. Ни слова сочувствия не было произнесено над ее телом.

Это вполне соответствует философской ориентации произведения, ригористичному утверждению добродетели. Данную сторону трагедии прежде всего отметили современники. Крупнейший представитель янсенизма Арно писал о героине Расина: «В характере Федры ничего поправлять не нужно, ибо этим характером он дает нам великий пример того, что в наказание за прошлые прегрешения Бог покидает нас, предоставляя самим себе, власти нашего грешного сердца, и тогда нет такого безумства, в которое мы не дали бы себя вовлечь, даже ненавидя порок». И позже для многих читателей и зрителей основным был вопрос: «Не вложил ли он в последнее из своих мирских творений, в свою “Федру”, все смятение, все отчаяние христианской души, лишившейся благодати?» (А. Франс) — вопрос религиозно-философский. Но с утверждением в литературе психологизма все большее значение стали придавать гениальным прозрениям Расина в области психологического анализа. Так, Бальзак, хорошо чувствуя философскую ориентацию трагедии, считая, что Федра — «величайшая роль французской сцены, которую янсенизм не посмел осудить», сделал акцент на психологизме, относя Федру к персонажам, которые «дают нам ключ почти ко всем положениям человеческого сердца, захваченного любовью».

Основные источники образа Федры — указанные выше трагедии Еврипида и Сенеки.

Образ Федры появляется в трагедии Прадона «Федра», премьера которой состоялась в парижском театре Отель Генего через три дня после премьеры расиновой трагедии. Хотя Прадон участвовал в интриге герцогини Бульонской с целью сорвать успех Расина, его трагедия некоторое время пользовалась популярностью. Позже к образу Федры обращались в драматургии Ф. Шиллер, переработавший «Федру» Расина для Веймарского театра, А. Суинберн, Г. д"Аннунцио, Ж. Кокто, в живописи Ж. Ж. Лагрене, в поэзии — М. Цветаева. Балеты на этот сюжет стали появляться с конца XVIII века. Особый интерес представляют балеты «Федра и Ипполит» К. А. Кавоса и П. Ф. Турика (1821, СПб., балетмейстер Ш. Дидло, Федра — Е. И. Колосова, Ипполит — Н. О. Гольц), «Федра» Ж. Орика (1950, Париж, художник Ж. Кокто, балетмейстер и исполнитель партии Ипполита — С. Лифарь, Федра — Т. Туманова). Получил известность греческий фильм «Федра» (1962, режиссер Ж. Дассен, в роли Федры — М. Меркури).

Наиболее значительные интерпретации роли Федры во Франции были созданы в XVII веке М. Шанмеле (первая исполнительница), подчеркивавшей декламационность, мелодичность стиха, в XVIII веке — А. Лекуврер, подчеркнувшей молодость и ранимость Федры, М. Дюмениль и Клерон, соперничавшими друг с другом, но усилившими рационализм психологии Федры в духе просветительской эстетики, в XIX веке К. Ж. Р. Дюшенуа, отстаивавшей классицистическую традицию в образе Федры под натиском романтических веяний, Э. Рашель, усилившей человечность героини, в XX веке С. Бернар, придавшей образу черты исступленности, болезненности, М. Рош, игравшей Федру четверть века, пробуждая симпатию и сочувствие к героине, но отошедшей от образа Федры — античной статуи, подчеркнув в ней негреческое, варварское начало, М. Бель, пагубная страсть Федры у которой не вызывает симпатий, безусловно осуждается. В роли Федры выступили польская актриса Хелена Моджеевская, хорватская актриса Мария Ружичка-Строцци, австрийская актриса Ида Роланд и многие другие.

Из русских актрис в роли Федры прославились Е. С. Семенова (1823), М. Н. Ермолова (1890), А. Г. Коонен (1921, Москва, Камерный театр, пер. В. Я. Брюсова, режиссер А. Я. Таиров).

Текст: Расин Ж. Трагедии. Л., 1977. (Лит. памятники).

Вл. А. Луков

Произведения и герои: Герои.

Содержание
Введение…………………………………………………………………….3

1. Федра в трагедии Еврипида «Ипполит»……………………………….4

2. Федра в трагедии Сенеки……………………………………………….9

3. Федра у Овидия………………………………………………………...13

Заключение………………………………………………………………..15

Список использованной литературы…………………………………….16

Введение
Мировая литература богата произведениями, в которых авторы раскрывают человеческие чувства, показывают психологизм отношений между мужчиной и женщиной. Тема любви всегда являлась благодарным материалом для изображения страстей. Порой один шаг отделяли любовь и ненависть, пылкость и равнодушие.

Изображение человеческих чувств было не чуждо и поэтам античной литературы. Мастерами раскрытия психологии любви оказались Еврипид, Овидий, Сенека.

Одной из героинь, которую изображают эти авторы, являлась Федра. Античные авторы попытались нарисовать образ Федры, преодолевающей преступную страсть к своему пасынку Ипполиту.

Объект исследования – образ Федры, предмет исследования – вечная, вневременная, всепоглощающая, гибельная страсть.

Цель работы – рассмотреть отношения Федры к Ипполиту. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующую задачу:

Выяснить, как трактовался образ Федры у античных авторов, а именно, у Еврипида, Овидия, Сенеки.

1. 
   Федра в трагедии Еврипида «Ипполит»

«Ипполит» - одно из наиболее известных трагедий Еврипида. Ее тема, неизменно волновавшая драматурга, - пагубность человеческих страстей.

Трагедия базируется на мифе, связанном с легендарным аттическим героем Тезеем, сыном афинского царя Эгея. Согласно мифу, Тезей одержал ряд побед, в том числе над мучителем людей Прокрустом, над сыном Гефе­ста разбойником Перифетом, грабителем Скироном.

Величайшим подвигом Тезея было уничтожение страшного чудовища Мино­тавра, что позволило освободить Афины от дани ему. Тезей - один из участников похода аргонавтов, бился с кентаврами.

Из похода против амазонок Тезей привез их царицу Ипполиту (или Антиопу), ставшую его женой. От этого брака у него родился сын Ипполит, который, как рожденный от амазонки, не считал­ся законным и воспитывался не в Афинах, а в городе Трезен. По­сле смерти Ипполиты, погибшей в бою, Тезей женился на моло­дой красивой Федре, желая иметь законных наследников.

Таковы события, имевшие место в прошлом. Содержанием же трагедии является эпизод, когда стрелок и охотник Ипполит оказался жертвой коварной маче­хи, которая погубила его 1 .

Трагедия отличается редкой композиционной стройностью. Ге­рои образуют две параллельные пары. С одной стороны, две сопер­ничающих богини: Артемида и Афродита; с другой - два человека: Ипполит и Федра. Однако, незримо связанные друг с другом, Ип­полит и Федра ни разу непосредственно не встречаются на сцене.

Ипполит вместе с друзьями проводит время на лоне приро­ды, чурается светских удовольствий. Он - охотник, поклоняю­щийся Артемиде, богине охоты и природы. Обращаясь к статуе Артемиды, Ипполит признается:

Тебе, царица, я в лугу некошеном

Венок вот этот свил. То заповедный луг.

Там не пасут овец, и никогда еще

Коса там не гуляла, только пчел рои

Весной кружатся над травой нетронутой.

Сама богиня Чести орошает луг

Речною влагой 2 .
Философы видели в подобном образе жизни высший идеал. Вдали от городской суеты Ипполит имеет возможность, общаться с богиней, слушать ее голос, хотя и не видеть глазами. Егоудел - строгий образ жизни, а стыдливость - прирожденное свойство. Ипполит - тип ученого, философа, которого не совлекут с избранной им стези насаждения и соблазны. Для него общение с людьми, духовно близкими, с единомышленника­ми - высшее наслаждение,

В открывающем трагедию монологе богиня Афродита не скрывает неудовольствия теми, кто чурается любви. Киприда уязвлена: Ипполит отдал симпатии не ей, богине любви, а Артемиде. Она предрекает, что Ипполит «в последний раз глядит на свет сегодня и в Аид уйдет».

Желая наказать Ипполита, она осуществляет изощренную месть. Зажигает страсть к Ипполиту в душе Федры, зная, что царица не встретит взаимности. Жертвой Киприды становится невинная Федра. Более того, своим жестокосердием Афродита кичится:
…Не настолько я ее

Жалею, чтобы сердца не насытить

Паденьем ненавистников своих 3 .

Федра, в сущности, центра­льное лицо трагедии, хотя в заголовок вынесено имя Ипполита. Страдания, переживания Федры, конфликт чувств в ее душе со­ставляют главное психологическое содержание трагедии, ее па­фос.

В то время как Ипполит вместе с друзьями жизнерадостен, полон юных сил и возносит благодарственную молитву Арте­миде, Федра терзаема муками любви. Они сродни болезни, как в этом признавалась еще Сапфо. Федру мучает сознание грехов­ности ее страсти: она замужем, а влечение к пасынку - особен­но позорно. Безжалостно корит себя честная по натуре Федра:
Горе, горе! За что, за какие грехи?

Где рассудок мой? Где доброчестие мое?

Я совсем обезумела. Пагубный бес

Победил меня. Горе мне, горе!

Няня, снова скорей покрывалом укрой

Эту бедную голову. Совестно слов

Неразумных 4 .
Страдания Федры усугубляются ее бессилием перед охватившей ее страстью. А она, как верили греки, внушается богами. По­этому Федра готова наложить на себя руки, «зовет смерть». Страшится бесславием казнить супруга и детей своих. Здесь па­губную роль играет Кормилица. Она - один из немногих близ­ких Федре людей. Ведь героиня, как и многие афинские жен­щины ее времени, фактически затворница и гинекее. Она наедине со своими переживаниями, которые усугубляются в силу замкнутого образа жизни. Федра признается:

Вес дело в том, что твердо зная лучший путь,

Мы избираем худший - то ли попросту

Из лени, то ли в поисках приятного,

Забыв свой долг. Приятно ведь и сплетничать,

И бить баклуши. Много и жизни радостей

Дурных, постыдно-сладких 5 .
Кормилица встревожена состоянием своей хозяйки. После немалых усилий она выведывает ее тайну. «Когда любимый в мыслях, медлить нечего», - настаивает она. Советует Федре уступить воле Афродиты: «Когда приходится за жизнь спою бо­роться, то и грех не грех». И она берется ей помочь, хотя Федра возмущена ее «чудовищными речами». Женщина невежествен­ная, бестактная, Кормилица по-своему подчиняет себе Федру, воля которой ослаблена ее тяжелым психическим состоянием.

Кормилица открывает тайну Федры Ипполиту. Она предла­гает целомудренному юноше любовь своей госпожи, его маче­хи. Ипполит бурно выражает возмущение предложением «свод­ницы», которая «торгует брачным ложем своего царя».

Услышав сообщение своей Кормилицы, Федра чувствует себя не только оскорбленной, но и опозоренной. Тяжки были ее страдания, когда греховная любовь оставалась тайной. Теперь ей тяжелее вдвойне. Она не знает, как «судьбу одолеть, от стыда спастись». Не желает более жить. Но решает отомстить Ипполи­ту, наказать его, отвергшего ее гак высокомерно. Любовь нераз­деленная перерастает в свою противоположность - в ненависть.

Федра уходит из жизни. Но при этом желает сохранить доброе имя. А что по понятиям древних крайне важно Несчастный Тезей поражен известием о смерти жены, но в не меньшей степени - ее предсмертным послани­ем. Клеветой на Ипполита. Из письма следует, что «постелью овладеть насильственно пытался на глазах у Зевса Ипполит». Федра, выступавшая обольстительницей, представляет себя жерт­вой.

Велики горе и ослепление старого мудрого Тезея. Он не принимает отчаянные оправдания сына, проклинает Ипполита и изгоняет из дома, чтобы тот, «на чужбине, бедствуя», испил чашу горести. В отчаянии Ипполит уходит в изгнание. О про­исшедшем затем сообщает Вестник. Когда Ипполит ехал в ко­леснице по берегу моря, из его волн появился чудовищный бык. Это - воплощение проклятья Тезея. Испуганные и пре­следуемые быком кони усиливают бег по камням, Ипполит вы­падает из колесницы и разбивается насмерть. Перед смертью он горько сетует на то, что чистая, благочестивая жизнь обер­нулась для него несчастьем:
...Гляди же, Зевс,

Я скромнее всех, я всех чище жил.

А теперь под землю сойду, в Аид

И закончу жизнь. Благочестья труд

Я напрасно нес и напрасно слыл

Набожным в мире 6 .

В финале трагедии богиня Артемида все разъясняет несчаст­ному Тезею, потерявшему и жену, и Ипполита. Она винит Те­зея, который «с поспешностью преступной сына проклял». По словам Артемиды, все они - жертвы Афродиты: «...Гнев свой утоляя, этихстрашных бед Киприда пожелала».

Если «Медея» - трагедия ревности, то «Ипполит» - класси­ческая трагедия любви.

2. Федра в трагедии Сенеки
Образ Федры раскрывали в своих произведениях и древнеримские поэты, в частности, Сенека и Овидий.

Трагедия Сенеки «Федра» базируется на сюжете «Ипполита» Еврипида.

Из трех трагедий, посвященных любви несчастной сестры Ариадны, на кото­рые мог опираться Сенека, сохранилась лишь одна - второй «Ипполит» Еврипида.

Между тем общепризнанно, что прототипом является именно первый, от которого дошли фрагмен­ты, не позволяющие подробно представить его содержание. Согласно одному из ан­тичных свидетельств, первый «Ипполит» был написан Еврипидом под впечатлением несчас­тного брака и посвящен женскому бесстыдст­ву.

Эта черта абсолютно не свойственна герои­не второго «Ипполита», скорее даже наобо­рот. Федра Сенеки не похожа на героиню сохра­нившейся трагедии Еврипида, и, по-видимо­му, ее образ восходит к героине первой 7 .

Федра у Сенеки сама признается в своей любви, выска­зав горький упрек неверному мужу (который помогал как раз в то время своему другу Пирифою похитить из подземного царства Про­зерпину), и кормилица сначала отговаривает ее, убеждает побороть страсть.

Федра отвечает, что в таком случае жизнь для нее становится невозможной:
Любовь, которая не хочет подчиниться,

пусть будет сломлена 8 .

И только тогда верная рабыня изменяет свой план и предлага­ет испытать душу Ипполита. Она намекает юноше на страсть своей госпожи, но само при­знание предоставлено Федре, и последняя решает­ся не без колебаний:
Отваживайся, душа, пытайся,

выполни свое решение.

Кто просит роб­ко, тот сам склоняет к отказу!

Успех делает и бесчестное честным 9 .

По выражению немецкого ученого Виламовица, «на черном небе Сенеки мерцают иногда яркие звезды» 10 . Сцена признания – один из сильнейших по психологическому мастерству шедевров римского трагика.
Федра

Мне иссушил неистовую грудь

Огонь любви. По жилам и костям,

По внутренностям он распространился,

Как лижет пламя потолок дворца.

Ипполит

Любовью чистой ты горишь к Тесею?
Да, Ипполит, люблю лицо Тесея,

Каким он был в те юные года,

Когда едва бородка кутала

Его ланиты, и увидел он

Кносийского чудовища обитель

И путь во тьме нашел посредством нити.

Как он сиял! Его златые кудри

Сжимал венец, стыдливо розовело

Его лицо и мускулы вздымались

Вдоль нежных рук. Твоей ли образ Фебы

Иль Феба моего? Нет, лучше твой!

Таким он был, когда пленил врага,

Так высоко он голову держал.

В тебе сильнее дикая краса:

Отец в тебе сияет весь, однако

И мать в тебе свирепая видна:

Суровость скифа в греческом обличье!

Когда б с отцом вступил ты в море Крита,

Тебе скорее б нить сплела сестра.

Тебя, сестра, сияющая в небе,

Я призываю, - тот же случай здесь.

Одна семья сгубила двух сестер:

Тебя - отец, меня же - сын. Лежит,

Припав к твоим ногам, семьи царей

Нескверная, нетронутая отрасль,

Впервые изменившая себе

Лишь для тебя, унизившись до просьбы.

Иль скорбь, иль жизнь окончит этот день.

О, сжалься над влюбленной! 11
Возмущение Ипполита представлено в нарочито мелодраматической форме: он готов поразить Федру мечом.

Когда та уверяет, что подобная смерть для нее желанней, чем отвергнутая любовь, Ипполит отказывается от своего наме­рения и, бросив меч, уходит. Кормилица, знающая о любви Федры, поддерживает клевету против юноши. Последний, яко­бы совершив насилие, испытал страх перед согражданами, о чем говорит оставленный им меч.

Героиня трагедии окле­ветала Ипполита перед Тесеем, тот проклял и погубил его (как в сохранившемся варианте), но мачеха, увидев тело несчастного юноши, не выдерживает зрелища, признается во всем му­жу и закалывается у него на глазах.

Соединить сердца

Не суждено нам было, но мы можем

Соединить судьбу. Коль ты чиста,

Умри для мужа. Если ты преступна,

Для милого умри. Могу ль вступить

Я в брачный терем? Нет, недоставало,

Чтобы в святом сознаньи правоты

Ты наслаждалась ложем отомщенным!

О, смерть, единственное утешение

От злой беды и горького стыда!

Бегу к тебе, открой же мне объятья. 12

Таким образом, Федра у Сенеки, охваченная преступной страстью, оказывается способной на нечеловеческую жестокость.

3. Федра у Овидия
Другим римским поэтом, который обратился к образу Федры, был Овидий. Федра изображена в книге Овидия «Героини».

Книга «Героини» оригинальна построена – как серия писем женщин, персонажей мифов и героинь прославленных литературных произведений Гомера, Еврипида, Вергилия. Они пребывают в разлуке со своими мужьями и возлюбленными. Глубинный мотив писем – горечь разлуки, тоска, одиночество, ревность, тревога.

В книге «Героини» 15 писем, одно из которых письмо Федры к Ипполиту.

Овидий взял за основу традиционный мифологический сюжет, придавая характе­ру главной героини большую пси­хологическую достоверность. Как и в других трактовках этого сюжета, конфликт страсти и нравственного долга является для Федры Овидия неразрешимой внутренней дилеммой.

В то же время Овидий подчеркивает, что, полю­бив пасынка и открыв ему свою любовь, Федра не совершает преступления, ее страсть - несчас­тье, рок, но не грех, не злодеяние. Овидий об­лагораживает образ Федры, «отсекая» некоторые отягчающие обстоятельства. Так, страсть за­рождается в Федре в тот момент, когда она не зна­ет еще, что перед ней - сын Тесея. У Тесея и Федры нет детей, и тем самым снимается мотив гре­ховности Федры перед будущим.

Создавая лирический образ чистой, честной и безумно любящей женщины, Овидий в то же время раскрывает идею вечной, вневремен­ной, всепоглощающей и гибельной страсти 13 .

Федра Овидия как бы не­сет на себе груз Федры, созданной Еврипидом. С одной стороны, ро­ковая страсть Федры - божественный замысел, во­ля Афродиты. Но вместе с тем это - инстинк­тивное, подсознательное начало, «крови го­лос», генетически зависимый от прошлого.

Федра считает любовную страсть перводвигателем, первопричиной жизни на земле, тем самым объясняя это всепоглощающее и одновременно пагубную страсть.

Заключение
Образ Федры был раскрыт античными поэтами – Еврипидом, Овидием и Сенекой. Федра и Ипполит отступают от нормы и противопоставлены друг другу как две крайности: Федра одержима недозволенной страстью к пасынку, а Ипполит не только преисполнен чувства долга, но и вообще избегает любви. Все свое время он отдает охоте и атлетическим упражнениям.

Холодность, чрезмерная рассудочность, аскетический образ жизни, противоречащий ее законам, оказываются также пагубны, как и страсть, затмевающая рассудок. Результат этого отступления от нормы – гибель обоих героев.

К образу Федры обращались и в более позднее время. Так, Федра стала героиней трагедии французского драматурга эпохи классицизма Расина. Русская поэтесса М. Цветаева посвятила этой героине трагедию и небольшой стихотворный цикл «Федра» (1923), созданный в период работы над трагедией.

Список использованной литературы

1. 
   Гиленсон Б. А. История античной литературы: В 2 кн. Кн. 1. Древняя Греция. – М.: Флинта: Наука, 2001.
2. 
   Гиленсон Б. А. История античной литературы: В 2 кн. Кн. 2. Древний Рим. – М.: Флинта: Наука, 2001.
3. 
   Дератани Н. Ф. Хрестоматия по античной литературе. Т. 1. Греческая литература. – М.: Государственное учебно-педагогическое издательство, 1958.
4. 
   Дератани Н. Ф. Хрестоматия по античной литературе. Т. 2. Римская литература. – М.: Государственное учебно-педагогическое издательство, 1958.
5. 
   Чистякова Н. А. История античной литературы. – М.: Высшая школа, 1971.
6. 
   Энциклопедия литературных героев. – М.: Аграф, 1999

1 Гиленсон Б. А. История античной литературы: В 2 кн. Кн. 1. Древняя Греция. – М.: Флинта: Наука, 2001. – С.244-245.

2 Дератани Н. Ф. Хрестоматия по античной литературе. Т. 1. Греческая литература. – М.: Государственное учебно-педагогическое издательство, 1958. – С. 304.

3 Дератани Н. Ф. Указ. соч. С. 305.

4Дератани Н. Ф. Указ. соч. С. 306.

5Дератани Н. Ф. Указ. соч. С. 308.

6Дератани Н. Ф. Указ. соч. С. 310.

7 Гиленсон Б. А. История античной литературы: В 2 кн. Кн. 2. Древний Рим. – М.: Флинта: Наука, 2001. – С. 302 – 303.

8 Дератани Н. Ф. Хрестоматия по античной литературе. Т. 2. Римская литература. – М.: Государственное учебно-педагогическое издательство, 1958. – С. 407.

9 Дератани Н. Ф. Указ. соч. С. 408.

10 Чистякова Н. А. История античной литературы. – М.: Высшая школа, 1971. – С. 388.

11 Дератани Н. Ф. Указ. соч. С. 410.

12 Дератани Н. Ф. Указ. соч. С. 412.

13 Энциклопедия литературных героев. – М.: Аграф, 1999. – С.428.